Снежный плащ

В детстве это был её любимый уголок замка. У дверей просторной мраморной веранды всё так же стояла статуя какого-то диковинного речного существа из давно забытых старых преданий, с человечьей головой в шутовском колпаке, круглым рыбьим хвостом и руками, состоящими из ракушек. Из бубенцов колпака били весёлые струйки воды. Журчание фонтана убаюкивало и расслабляло. Кейтилин села на скамейку рядом с ним и прикрыла глаза. Почти одновременно в Риверран прилетели два ворона. Робб писал, что женился на очень славной девушке из Фреев («Рослин так не хотела уезжать от меня в Риверран – посмотри, чтобы с ней все обходились ласково») и в придачу просватал Лизу («Я и не думал, что они согласятся, но Уолдер Фрей только обрадовался»). Кейтилин закусила губу, чтобы не расплакаться. После всего, через что ей пришлось пройти за минувший год – покушений на Брана, казни Неда, разлуки с младшими детьми, вечной тревоги за Робба, страха из-за сообщений о Ходоках – предательство Лизы и Петира стало последней каплей. Как можно было намеренно разрушить королевство, пожертвовать жизнями тысяч людей… ради чего? С Лизой всё было ясно – пределом её мечтаний был «дорогой Петир». Что же до него самого… Кейтилин в ужасе понимала, что, видимо, Петир до сих пор мечтал вернуть её, свою детскую любовь. Раз его манипуляции подвели Неда под меч палача… «Надо написать Роббу, чтобы поменьше мне рассказывал о Лизе. Раз она так обошлась с семьёй, я не желаю её знать». Второй ворон был из Утёса Кастерли – сердце Кейтилин пропустило удар, когда она узнала корявый почерк младшей дочери. Арья, бедная Арья… Когда Робб известил мать о своём безумном решении (в котором он уже в следующем письме раскаивался), она не разозлилась, как дядя Бринден. Тогда она была ещё в оцепенении после открывшейся правды о сестре и Петире, и новость о замужестве Арьи лишь усилила сдавившее её ощущение глухой обречённости. Но когда первоначальный шок отошёл, осознание того, что стало с её упрямой, непослушной, но такой любимой дочкой, обрушилось на неё в полной мере. Арья, растрёпанная малышка, крепко обнимавшая лютоволчицу… Её ждали ещё три-четыре года счастливого детства, когда война, а за ней – вот горькая шутка судьбы! – перемирие и заключение союза отняли всё. Первые мгновения Кейтилин боялась начать читать. «Ну, раз Арья написала письмо и отправила ворона, в судомойках её не держат…» Она вытерла расплывавшиеся в глазах слёзы и всмотрелась в дочкины каракули. Я совершенно не пострадала… лорд Тайвин обращается со мной с уважением… сейчас я благополучно доехала до Утёса… Кейтилин перевела дыхание. Арья очень живо описывала свою работу в Харренхолле (её дочурка, прислуживающая за столом Тайвину Ланнистеру! Кто бы мог представить подобный абсурд?) и с теплотой вспоминала о друзьях, бывших рекрутах Ночного Дозора, оставленных там. О своём замужестве она упоминала довольно спокойно. Было заметно, что Арья не испытывает панического страха перед мужем. В конце концов, я всегда боялась, что меня выдадут замуж – а теперь худшее, можно сказать, уже позади. Неземной любви, о которой мечтала Санса, конечно, не будет, но я уверена: если лорд Тайвин выживет в этой войне, мы сумеем наладить собственное перемирие. Что-то вроде того, как мы с ним уживались в Харренхолле – правда, я надеюсь, что мои занятия не ограничатся разливанием вина! «Арья, Арья… – горестно подумала Кейтилин. – В супружестве же дело не только в редких разговорах и управлении землями. Моя несчастная крошка, я и так не знала, как сделать из тебя достойную леди, а сейчас у тебя, похоже, отобрали последний шанс на женское счастье!» Раньше она утешала себя мыслями, что, если Арью не удастся исправить, ей всё равно можно будет устроить хороший брак. Северные лорды, тем более те, кто жил ещё дальше Винтерфелла, среди чьих предков было много одичалых, любили воинственных и независимых женщин. В предгорных районах Долины Аррен ловкость и отвага ценились побольше, чем вежливость и умение танцевать. В Дорне, пусть северян там и недолюбливали после Восстания Роберта, женщины вообще могли упражняться с оружием, пусть и не вполне наравне с мужчинами. Кейтилин представила Арью в красно-золотом платье, из тех, что она так ненавидит. Через несколько лет «собственного перемирия» она наверняка станет такой же мрачной, как сам Ланнистер… – Кет, ты здесь, – дядя Бринден, голос которого эхом разнёсся по веранде, не спрашивал, а утверждал. Ещё бы, он столько раз отыскивал её у её любимого фонтанчика. Его выражение лица Кейтилин сразу не понравилось. – Да! – вскочила она. – Что? Что случилось? Отец… – Нет, отец недавно поел и спокойно спит, – напряжённо сказал Чёрная Рыба. – Кет… – Ну, не томи же! Это Робб? С ним что-то произошло? – Робб, насколько я знаю, в порядке… Кет, на Брана и Рикона с их отрядом напали железнорождённые. Кейтилин зажала рот рукой: – Как… Что?! Теон Грейджой – пленник в Винтерфелле, а его сестру Ашу захватили в Темнолесье люди Станниса! – Но на свободе оставался его дядя Виктарион. – Мандерли писали, что он сдал им Ров Кейлин и бежал… – Именно. Бежал, но недалеко. Дождался, пока наши основные силы двинутся к Стене, пристал обратно к берегу и без боязни напал на мальчиков – с ними же было всего человек сто… – Чего он хочет? – прошептала Кейтилин, опускаясь на скамью. В висках стучало, как после слишком крепкого вина. – Обмена Брана и Рикона на Теона и Ашу, – угрюмо ответил Бринден. – А если нет? Если он врёт? Я согласна на его условия, я согласна, но что, если он обманет? – Не думаю, что у Виктариона Грейджоя хватит на это мозгов и подлости. – У железнорождённых могут быть другие понятия о том, что подло, а что нет! Она чувствовала, что у неё начинается истерика. Бринден успокаивающе обнял её за плечи. – Кет, нам и не нужно это выяснять. Мы можем освободить Брана и Рикона и не упустить наших пленников. Со дня на день должны подойти силы Земель короны, я возьму хороший отряд и пойду за ними сам. – Как? У нас нет кораблей! Флот есть у Станниса, но он весь на северо-западе! – Этот Грейджой хороший командир в открытом морском бою, но во всём остальном туп как пробка. Готов поспорить, сейчас он прячется где-то на Перешейке – не может же он отплывать к себе на Острова, если у него заложники, ему надо их беречь. Мы его там быстро разыщем, и в битве на суше у него нет шансов. – Кто «мы»? Ты и солдаты из Гавани? – воскликнула сквозь слёзы Кейтилин. – Я бы взял кого-то уже сейчас, из нашего гарнизона, но я боюсь оставлять Риверран без половины защиты. – Да разве за тобой пойдут люди Ланнистеров? Они идут драться с Ходоками, а не с железнорождёнными! Бринден пожал плечами: – Можно, конечно, оставить их здесь и уйти с нашими бойцами. Это, по-моему, понравится им ещё меньше. Сидеть на месте в чужом замке они точно не захотят. И подумай, Кет: если сегодня Грейджои захватили твоих сыновей, кто мешает им затаиться на Перешейке и завтра захватить короля или, например, сыночка Тиреллов? – Но всё же, ты уверен, что отряд пойдёт за тобой? – Как я понял, – усмехнулся Чёрная Рыба, – высшее командование у них представлено королём да карликом. Ни тот, ни другой не пожелает лезть в болота и искать там Грейджоя. А если они туда полезут, они утонут, едва сойдя с Королевского тракта, и Цареубийца вернётся и снимет нам головы за своего драгоценного братца. Джейме Ланнистер вместе с большей частью бывших пленников-южан уехал на Север около недели назад, рассчитывая нагнать отцовское войско где-нибудь за Близнецами и изнывая от нетерпения в ожидании боёв. Но Кейтилин не сомневалась, что, случись что с Тирионом Ланнистером, он действительно может вернуться – на выручку или же для мести. – Дядя Бринден, ладно, пускай ты прав, – дрожащим голосом сказала она. – Но армия короля может задержаться… вдруг каждая минута промедления может стоить мальчикам… стоить им… – Хотя я ещё и ещё раз скажу, что Виктарион Грейджой не осмелится на такое – даже в учениях их жрецов нигде не сказано об убийстве пленных детей – лорд Виман пишет, что попросил через гонца железнорождённых от нашего имени времени на раздумья. – После того, что сделал Теон, я бы не полагалась на честность этих людей. – Кет, – Бринден присел рядом с ней и погладил по голове, как в детстве, – ты знаешь, я бы собрал наших мужчин и отправился выручать мальчиков хоть сию же секунду. Но это значило бы, что в Риверране не останется гарнизона. – Но у нас же есть ров! – в отчаянии возразила она. – Ров – только полумера. Что, если на вас решат напасть те же Грейджои – кто может предвидеть, что ещё ударит в голову Бейлону? Кейтилин закрыла лицо руками. – Я вижу, ты не волнуешься о себе самой. Но сюда вот-вот приедет Санса! А эта молоденькая жена Робба, как её, Рослин? Я хочу быть уверенным, что вы все под надёжной защитой. Он ободряюще взял её за руку: – Вот что я сделаю. Я возьму небольшой отряд из наших, достаточное количество человек из столицы и кого-нибудь из их командующих рангом пониже – конечно, Кет, я не такой болван, чтобы думать, что ланнистерское войско пойдёт за мной одним. Мы выследим и разобьём Грейджоя, после чего южане пойдут на Север, а я с Браном и Риконом вернусь сюда. – Ты успеешь? – слабо пролепетала Кейтилин. – Конечно, успею. Обещаю, Кет, не пройдёт и месяца, как Бран и Рикон будут сидеть вот здесь рядом с тобой, – он хлопнул по скамье. – Дядя Бринден, ты уверен… – С башен уже можно разглядеть королевские знамёна вдалеке. Скоро люди из Гавани будут здесь. Я не рассчитываю на понимание со стороны короля, но Тирион Ланнистер, как я слышал, не лишён человеческих чувств. – Ох, – спохватилась Кейтилин, – раз они близко, надо подготовить встречу. – Я всё сделаю, Кет, не бойся. Тебе сейчас не до встреч. – Спасибо, дядя, – улыбнулась она сквозь слёзы. – Я… я пойду в септу, наверное. – Сходи, конечно. Ещё раз потрепав её по голове, Чёрная Рыба ушёл. Кет снова почувствовала, как у неё рвутся из груди рыдания. Почему, ну почему, едва она решит, что хуже и быть не может, всё немедленно делается ещё ужаснее? Бран и Рикон… в плену у этих дикарей… Кейтилин с трудом поборола искушение сейчас же сесть на коня, поехать на Перешеек и выцарапать Виктариону Грейджою глаза. Под ногой что-то зашуршало. Слетевшее на пол в суматохе письмо Арьи, на которое она собиралась было ответить. Написать Арье о том, что произошло? Но Арья ничем помочь не сможет. В Утёсе Кастерли, как и в Риверране, осталось ровно столько людей, сколько нужно для защиты крепости. Так стоит ли, чтобы Арья переживала и мучительно терзалась от собственного бессилия? Кейтилин знала это ощущение, и оно было невыносимым. А Арья, по сути, совсем ещё ребёнок. Может, лучше будет написать ей об этом, когда всё… когда всё закончится… Но, взяв перо, Кейтилин поняла, что не сможет сделать вид, что у них ничего не произошло. По тону письма Арья почувствует, что от неё что-то скрывают, и только оскорбится. Отложить ответ? Ещё чего, несчастная девочка сочтёт, что после её брака с Ланнистером с ней не желает разговаривать родная мать. Может, подсластить лекарство и сообщить, что Бринден уже в пути?.. Но Арья никогда не любила подобной лжи, пусть в сколь угодно благих целях. Помнится, дома во время одного из своих «приключений», как она их называла, она сломала ногу, и потом страшно обиделась на мать, уверявшую её, что лубок и костыль «совсем ненадолго». Стиснув зубы, Кейтилин начала писать. Притвориться, что ничего не случилось, она не сможет, но умолчать о самом страшном – пожалуй. У нас тут продолжаются набеги Грейджоев, хотя мы были уверены, что войска Робба с ними разобрались. Виктарион Грейджой осмелился напасть на Брана и Рикона, когда те ехали сюда – к счастью, мальчики остались целы…