***
Аша Грейджой не боялась своих победителей. Ну хорошо, почти не боялась. Станнис и Селиза Баратеон, на чьих лицах, кажется, много лет застыло одно и то же кислое выражение, простой вояка Луковый Рыцарь, горящие азартом боя юнцы – младшие Сиворты и прочие, – даже уродливая девчонка и её безумный шут со своими невнятными куплетами – всё это её ни капли не пугало. А вот красная жрица… Аша, которая бы не побоялась остаться одна против тридцати матёрых бойцов, которая лишь посмеивалась в ответ на самые жуткие моряцкие байки, дрожала всякий раз, когда мимо проходила леди Мелисандра. В багровых одеждах, с рыжевато-красными волосами и (Аша была почти уверена) тёмно-алыми глазами. И постоянно твердившая об огненных жертвах. Самое ужасное, что эта женщина, похоже, искренне верила в то, что говорила. «Как можно считать, что ты сжигаешь людей и этим приносишь миру радость?» – думала про себя Аша, слушая очередной возглас Мелисандры о торжестве света над тьмой. Огонь она любила – кто же из жителей Островов не любит погреться у очага после шторма на море? – но не до такой же степени. А теперь, пока корабли плыли к Стене, Мелисандра уговаривала Баратеонов сжечь Ашу и других железнорождённых пленников. К счастью, Станнис и Селиза, обычно смотревшие ей в рот, именно на этот раз воспротивились, причём оба, что было совсем уж неслыханно. Станнис говорил, что после «вылазки Виктариона» железнорождённых лучше не злить. Что это была за вылазка, Аша не знала, и не знал, похоже, никто, кроме самого Станниса и, может, Лукового Рыцаря. Но, видимо, дядя Виктарион умудрился сильно попортить кровь сухопутным лордам. Селизу заботило другое: «кракены», по её мнению, не годились в жертву из-за своей водянистой крови. Когда Мелисандра возражала, что все люди едины, Селиза заявляла, что жрица, будучи чужестранкой, просто не слишком хорошо знакома с Железными Островами. Всё это Аше пересказывал Аллард Сиворт, один из сыновей сира Давоса, которому поручен был надзор за пленными. Как моряк с моряками, Аллард быстро нашёл с ними общий язык и теперь держал их в курсе относительно того, что затевают красная жрица и «король с королевой», как он упорно называл Баратеонов. А уж когда стало известно, что Аше и её людям грозит костёр, он стал их открыто жалеть. – В первые дни, когда она сожгла септу, я уже понял: не к добру, – говорил он. – Нет, как же можно? Как… как курицу какую-то! Да куриц и тех зарубают до того, как их жарить! Одно дело, если бы повесить или головы срубить – ну, вы же пленники… а вот так… – Не переживай, Аллард, если Станнис разрешит нас спалить, я срублю головы моей команде, но не допущу для них такого позора, – с напускной весёлостью ответила Аша, и среди других пленников поднялся радостный гул: несмотря ни на что, люди с «Чёрного ветра» любили свою капитаншу. Но шли дни, и спор о том, сжигать или не сжигать бывших захватчиков Темнолесья, так и кончался всякий раз ничем. Корабли Станниса пристали к берегу у Западного Дозора-у-Моста: по словам Алларда, Ночной Дозор отдал эту крепость Станнису, так как сами они уже много веков не держали там гарнизона. Это чувствовалось. В единственной башне не было ничего, кроме голых каменных стен, где там и сям пушился мох. – Тут были деревянные перегородки, стулья, всякая дребедень, – пояснил Аллард, пока вёл пленных в отведённый им подвал. – Но всё насквозь прогнившее. Тронешь скамейку, а она рассыплется. Мы у Темнолесья хоть свежих поленьев заготовили. Из-за мучившей всех мысли о возможном костре это прозвучало жутковато. Когда Аллард ушёл, оставив стражников у дверей подвала, Хаген, бывалый второй помощник «Чёрного ветра», прошептал: – Их всего двое! А здесь всё разваливается! – И что? – поинтересовалась Аша. – Мы не связаны по рукам и ногам… – И что? – повторила она. – Мы куда-то убежим? К югу от нас безлюдные холмы, к западу и к северу одичалые, а, если верить слухам, и всякая нежить заодно, к востоку Дозор. А «Чёрный ветер» оставили у Темнолесья, – с горечью добавила она: своё судно она любила страстнее, чем всех своих поклонников, вместе взятых. – Зачем нас вообще приволокли сюда всех? – подала голос рыжая дочка Хагена. – Я думала, тебя, капитан, возьмут, как важную леди, а нас оставят у Гловеров в Темнолесье. – Без понятия, – сказала Аша. – Ну да, восстания они не боятся – нас меньшинство и нам бежать некуда. Но кормить-то им нашу ораву зачем? Вроде не Королевская Гавань, процессий с пленниками не будет. Не знаю. – Этой красной бабе надо больше народу на костёр, только и всего, – проворчал старый Кромм. Подвал затрясся от криков «Не дадимся! Ни за что! Что угодно, но не это!» Стражники снаружи замолотили в дверь и потребовали у всех заткнуться, а Аша гордо улыбнулась. Леди Мелисандра была страшна, это верно, но это не значило, что «Чёрный ветер» так легко ей сдастся – совсем напротив.***
Прошла какая-нибудь пара дней, и Аша узнала, для чего они потребовались Станнису в полном составе. Однажды вечером, когда она дремала, прислонившись к островку особенно мягкого мха, и в полусне видела себя непобедимой королевой Островов, её вырвал из грёз раскатистый звук рога. Открыв глаза, Аша огляделась, спросонья не понимая, где она и что случилось. Рог проревел снова, и было слышно, как снаружи отозвалось многоголосое эхо. Сигнал прозвучал в третий раз; его отзвуки ещё таяли в воздухе, когда снаружи зазвенели ключи, и через минуту в подвал ворвался раскрасневшийся Аллард, в меховой куртке и с луком в руке. За его спиной маячила дюжина солдат – очевидно, на случай, если пленники решатся на отчаянную атаку. – Кто умеет стрелять? – рявкнул он. Руку поднял практически каждый. Даже Аша – в конце концов, иногда она практиковалась. Аллард удовлетворённо щёлкнул пальцами: – Мы так и знали! Быстро вон отсюда, вам дадут луки, а потом – к мосту! – А стрелы? – успела удивиться Аша, рванувшись вместе с толпой своих матросов к выходу. – Стрелы выдадут там! Они зажжённые! – Аллард отступил в сторону, чтобы они его не сшибли по пути. На мосту уже стояли в несколько шеренг люди Станниса. Женщины с Селизой и Мелисандрой во главе и мужчины, у которых, очевидно, стрельба выходила неважно, окружили гигантский костёр, от которого они зажигали стрелы и копья и передавали в строй. А на другом конце моста… Аша вскрикнула. Толпы огромных белёсых волосатых фигур – издалека было видно, как светятся их синие глаза. Вот кто-то из них подал знак, и вперёд вышли более обычные на вид люди… даже совсем обычные… Эти передовые полки подошли ближе, их можно было уже разглядеть как следует… и вот тут съеденный на завтрак хлеб с овощами рванулся по горлу Аши обратно наверх, а мир вокруг потемнел. Она очнулась, когда ей на лицо упала горсть снега. Поняла, что на снегу же и лежит. – Ты не ранена? – над ней склонился верный Кварл. Аша помотала головой. – Они… ушли? – просипела она. – Мы их отбили. Как объяснил этот дубина Аллард – вот нет бы предупредить заранее! – это их ещё было немного, – подтвердил он. – Не смущайся. От этих мертвецов поплохело с непривычки нам всем. – Но вы же в обморок не падали, – смущённо сказала она, садясь и выпрямляясь. – Кромм и Рогон падали, и ещё как, – поправил он её. – Там несколько тварей слишком близко подобрались. В них уже факелами тыкать пришлось. Повисло тяжёлое, но недолгое молчание. – Ох, Кварл! – она крепко обняла его, и он обхватил её за плечи. – Значит, это правда! Все эти слухи… – Выходит, что да. И нас не из-за водянистой крови или чего-то такого в живых оставили. – Я уж вижу. Просто здесь нужны лучники, вот и всё. – Но почему этот Аллард, весь из себя добренький, ни слова об этом не говорил? – сквозь зубы прошипел Кварл. – Вот я до него доберусь!.. – Да ничего сложного. Мы бы ему не поверили, как не верили слухам, и решили, что над нами издеваются. – А если бы поверили? – Если бы поверили… – Аша грустно вздохнула. – Если бы поверили, подняли бы мятеж ещё на кораблях. Погибать, так хоть от человечьей руки.