Снежный плащ

Дела в войске шли неважно. Перемирие, естественно, не означало того, что северяне немедленно зауважали Ланнистеров, поэтому во время каждой остановки в замке или деревне приходилось постоянно следить за тем, чтобы напряжённая, ядовитая вежливость между хозяевами и солдатами Тайвина не перешла в открытые подколы, а то и в драки. У Робба Старка хватило ума не рассказывать о замужестве сестры, если только его прямо об этом не спрашивали – Тайвин, если честно, уже готовился к тому, что тот будет объявлять об их новоявленном свойстве на каждом углу. Боевой дух армии, что у Робба, что у Тайвина, после многих дней марша тоже оставлял желать лучшего. Очень удобно мечтать о подвигах и Рассветной битве, потягивая дорнийское красное в Харренхолле, но перспектива сильно меняется во время тоскливых, однообразных дней на Королевской дороге, когда к тому же с продвижением на север делается всё холоднее и холоднее. Северяне, конечно, к такой погоде были привычнее, но они начинали ворчать, что никаких жутких орд Ходоков пока не видно, а им приходится выносить дорогу, дисциплину и общество южан. Даже преданный Киван частенько, когда думал, что никто его не видит, горестно вздыхал, повернувшись на юго-запад. Тайвину – хоть он и не одобрял такой сентиментальности – брата было жалко. Если бы он мог, он бы взял с собой сыновей Кивана, чтобы тот был рядом хоть с частью своей семьи. Но от туповатого и не сильно искусного в битве, пусть и исполнительного Ланселя было бы мало проку – его вид только подорвал бы репутацию Ланнистеров. Виллем и Мартин были совсем мальчишками и – что было ещё важнее – должны были оставаться в безопасности на случай, если со всей их роднёй что-то произойдёт. После детей Кивана на наследство могли бы претендовать либо Ланнистеры из Ланниспорта, либо выводок Дженны, и Тайвин не собирался давать ни тем, ни другим даже малейшей возможности. У Робба Старка была своя забота – его младшие братья. Он уже дождаться не мог, когда армия наконец доберётся до Винтерфелла – как только появятся точные известия о судьбе мальчиков, уж в Винтерфелл-то ворон прилетит непременно. Сегодняшняя остановка была на дороге среди поля, так что хотя бы не намечалось проблем с местными жителями. Тайвин вышел пройтись по лагерю перед сном – в повозке была страшнейшая духота. Кивана он нашёл, кто бы сомневался, за дальним шатром, задумчиво глядящего на звёзды. – Эти же звёзды сейчас светят Утёсу Кастерли, – прокомментировал он. За тридцать лет, что Киван был женат на Дорне, Тайвин уже знал все их любимые приговорки. Киван вздрогнул: – Тайвин! Может, обойдёшься без колкостей? – Извини, – это слово от Тайвина слышали только брат и покойная Джоанна. – На самом деле я думаю, что Робб Старк разрешит тебе отправить в Утёс ворона из Винтерфелла. Я не понимаю, зачем надо тратить ворона только на сообщение о том, что у тебя всё в порядке… но Старк, наверное, поймёт. Киван смущённо улыбнулся: – А ты своей жене письма, разумеется, не пошлёшь? – Зачем? Её брат наверняка ей напишет. – Тайвин, – посерьёзнел его брат. – Я… ты знаешь, я всегда тебе доверяю… но послушай меня, пожалуйста. Ей двенадцать, она совсем одна среди недавних врагов! Ты же помнишь, как тяжело было Дорне, когда отец отправил её к нам, а Дорна ещё была старше! – Если честно, я не помню. Меня тогда больше занимали Рейны. – И у Дорны уже тогда был я, а у леди Арьи нет никого – её муж знать её не желает, – не сдавался Киван. – Она очень ловко освоилась в Харренхолле. С её сильным характером она тем более освоится в Утёсе. И я её не «не желаю знать». Я просто не хочу тратить воронов. К его удивлению, Киван не начал снова сокрушаться о его бесчувственности, наоборот, с каждой фразой Тайвина его улыбка делалась всё шире. – Хорошо, тогда ей напишу я! – заключил он. – Сам понимаешь, в конце письма Дорне я всё равно добавлю пару слов и для Виллема, и для Мартина, и для малютки Жанеи, хотя она, может, меня уже не помнит, растёт без меня… – расстроенно пробормотал Киван. – И для Дженны – и для Арьи. Я расскажу, что ты вспоминаешь о её сильном характере. – И это будет сущей правдой, – Тайвин уже не впервые заметил, что добродушный, спокойный младший брат порой ничуть не уступает ему в наблюдательности и умении получить нужный ответ в нужный момент. «Надо бы быть поосторожнее с Киваном… Нет, Арье он пусть пишет что хочет, пусть хоть рифмованные признания в любви сочиняет от моего лица, если ему вздумается. Но я всё считаю его туповатым, как его Лансель, а на самом деле никакой он не туповатый. В конце концов, мой брат… Если мои мозги откуда-то взялись же при таком-то папаше, как у нас, то почему Киван не может быть умнее, чем он кажется?» – Ей будет так приятно, – растолковывал Киван. – Я же помню, какая она уезжала из Харренхолла – растерянная, подавленная, пусть и старалась держаться… Может, ей кажется, что её все забыли и оставили… «Должно быть, при мне он нарочно ведёт себя, как исполнительный, чувствительный и не очень умный отец семейства – чтобы я не принял его за противника. А ведь, пожалуй, да: будь он похож на меня, мы бы с ним так не дружили. Я бы постоянно ждал от него удара в спину». – Ты же не возражаешь? – закончил Киван. Тайвин усмехнулся: как бы то ни было, брат точно был достаточно умён, чтобы признать его первенство. – Ничуть. – Вот прекрасно! Винтерфелл уже скоро – письмо Дорне у меня начато, значит, в конце сделаю приписку и для Арьи, от тебя. Ну ладно, не буду тебе мешать, – то ли это была его вечная деликатность, то ли он и вправду забыл, что Тайвин первый помешал ему. – Что ты. Я сейчас ухожу. Смотри на звёзды сколько хочешь и вспоминай свою Дорну, – он потрепал Кивана по руке и направился к середине лагеря. На полпути он обернулся. Само собой разумеется, Киван так и стоял, подняв голову к небу, и мечтательно улыбался.

***

В центре лагеря было издалека заметно оживление. Увидев небольшую толпу и услышав звон стали, Робб напрягся – но тут же понял, что слишком уж слаженно и регулярно скрещивались клинки, чтобы это был настоящий бой. Толпа была довольно пёстрой – в ней перемешались и его воины, и люди Ланнистеров. Робба никто не заметил – все были поглощены зрелищем. На участке ровной земли, неподалёку от костра, бились на мечах двое. Они так быстро двигались, что Робб не сразу узнал даже того… ту, что принадлежала к его ближайшему кругу соратников. Противником Дейси Мормонт при ближайшем рассмотрении оказался Аддам Марбранд – его рыжие локоны постоянно развевались, настолько молниеносно он делал выпады и уклонялся. – Давай, всыпь этой девчонке! – радостно закричал из-за костра Цареубийца. – Дейси, покажи этому наглецу! – тут же донёсся из толпы голос Робина Флинта. – Не сдавайся, Дейси! – крикнул и Робб. Насколько редко между двумя частями армии царила такая весёлая непринуждённость! Как бы поддержать эти отношения до конца похода? – А, милорд, вы тут, – к нему пробился Оливар. – Этот рыжий Марбранд положил глаз на Дейси, а она его отшила, сами знаете, она ланнистерских знаменосцев и близко не подпустит. Слово за слово, они и поспорили, что произойдёт раньше – она победит его на мечах или ему удастся её соблазнить. – И каковы же ставки? – улыбнулся Робб. – Если он сейчас победит, то с неё поцелуй, если она победит, с него пять фляжек эля, – хихикнул оруженосец и замахал, подбадривая, кажется, побеждавшую Дейси. Но тут, слишком резко уклонившись от нового выпада сира Аддама, девушка поскользнулась и упала. Группа поддержки южанина во главе с Джейме не успела даже набрать в грудь воздуха для победных выкриков – падая, Дейси умудрилась пихнуть его так, что уже уверенный в победе Аддам шмякнулся следом за ней. И прямо на неё. – Ничья! – гаркнул Джейме Ланнистер. – Ничья! Вот так-то! Знайте наших! – зашумели обе стороны. – А выигрыш-то кто-нибудь заплатит? – разочарованно протянул кто-то. Цареубийца, видно, принял на себя роль третейского судьи: – А платят оба! – недолго думая, торжествующе сказал он. Зрители взорвались хохотом. Несколько голосов вразнобой затянули «Жил-был медведь, косолапый и бурый…» – Медведица тут я! – заявила Дейси, безуспешно пытаясь спихнуть с себя сира Аддама. – Кто же тогда вот он? Хохот усилился. Дейси и Аддам перешли на кулаки – на поцелуй девушка не соглашалась нипочём, крича, что Цареубийца подсудил приятелю. Робб внимательно посмотрел на них, чтобы убедиться, что ей не нужна помощь – но ничего подобного. Принуждать её по-настоящему Аддам явно не собирался, да и она (как Робб подозревал) сопротивлялась уже больше для виду. Где-то в стороне раздалось карканье. Робб метнулся туда – конечно же, увидел он только заурядную серую ворону, копавшуюся в объедках. Не следовало ожидать чего-то другого. Даже самый умный ворон Цитадели не сможет прилететь к идущему войску. И всё же бодрость сошла на нет. Где-то там Бран и Рикон? Нашёл ли их дядя Бринден? Или они, скованные по рукам и ногам, дрожат от холода в темнице Пайка или в трюме корабля? Или они исчезли в трясинах Перешейка? А мейстер Лювин, Ходор… мальчики-то ещё считаются ценными заложниками, но что будет с их свитой? Предательский внутренний голос шептал: может, и стоило бы отправить отряд, Стена прочная, задержка на несколько дней погоды бы не сделала… Задумавшись, Робб чуть на кого-то не налетел. – Лорд Ланнистер, – кивнул он, отступив в последний момент. – Лорд Старк. – Я смотрю, наши воины сегодня впервые общаются по-дружески. – «Общаются» – это преуменьшение, – хохот и крики у костра не стихали. – Но это неплохо. Из моих уже большинство роптало: идём неизвестно куда, неизвестно что там будет, а нам холодно… Если они вот так отвлекаются от подобных мыслей, пусть лучше отвлекаются. – Да и среди моих людей было то же самое, – вздохнул Робб. – Даже моя гвардия – ну, так себя назвали самые близкие мои приятели – так вот, даже они уже ворчали: не лучше ли, мол, идти на Грейджоев? Только Дейси так никогда не говорила. Мормонты – одни из самых преданных наших вассалов. – А Марбранды – одни из самых преданных наших, – сказал Тайвин. От костра доносилось: – Почему только три фляжки эля? – Потому что это был не поцелуй! Это было три пятых поцелуя! – Ещё чего! – Дейси, если ты такая же неукротимая в боях, я не удивлюсь, если ты лично перебьёшь всех Ходоков! – Ах, ты сообразил, какие мне нужны комплименты, хвалю. После «завораживающих глаз» и «кипарисового стана» это уже что-то. Каждую фразу сопровождал радостный гомон соответствующей стороны. – А вы-то, интересно, что тут слоняетесь? Раз леди Мормонт ваша подруга, я бы ожидал, что вы будете среди этих крикунов… – Мне не до этого, – сказал Робб. – Я не знаю, как там мои братишки… добралась ли моя жена до Риверрана… я понятия не имею, одолеем мы Ходоков и если да, то как. Лорд Тайвин, конечно, посчитал важным только последний вопрос. – Пока что мы рассматриваем разные возможности использовать огонь. Джейме собирается выяснить, можно ли как-то смастерить горящие мечи для ближнего боя. – Вот, я тоже об этом думал! – подхватил Робб. – Может, стоит обливать их маслом? Тайвин слегка приподнял бровь – это означало, что мысль была дельная: – Поговорите с Джейме. Это надо испытать. Неизвестно, как долго они будут гореть в метели.