Снежный плащ

В разговоре с Тирионом леди Кейтилин сказала о «семейном совете» и попросила его тоже прийти, но на деле этот совет оказался довольно унылым событием – в основном из-за того, что не таким уж он был и «семейным». Леди Рослин по-прежнему оставалась для всех практически чужой, Рикон всё ещё не доверял Тириону, а Чёрную Рыбу едва знали его внучатые племянники. После вымученных приветствий и пары пустых вопросов о том, как там шло обучение ополченцев, Бран Старк и мейстер Лювин с довольно растерянным видом объяснили, что с Браном и Риконом произошло. Объяснения эти звучали так, словно были взяты из книжки сказок (и притом не самой оригинальной). – Вы можете оборачиваться в собственных лютоволков? – уставился на мальчиков Тирион. У Рикона, кстати, был такой же непонимающий вид, как и у остальных, а вот Бран выглядел так, будто ему что-то уже было известно. – Я... я только что об этом узнала, – дрожащим голосом сказала леди Кейтилин, крепко обняв обоих мальчиков. – Но, милорд, поверьте, у мейстера Лювина нет привычки к бессмысленным фантазиям, и потом мы ещё Пса спросили... – И он подтвердил это? – Да. Тирион медленно выдохнул. У Сандора Клигана было множество недостатков, но лживость к ним не относилась. Но такие новости не каждый день услышишь... – А вы можете вот так обернуться прямо сейчас? Показать, как это бывает? – Не знаю, – сказал Рикон. – Кажется, Лохматик не хочет. – Я попробую, – сказал Бран. – Вы, милорд, что-то очень спокойны, – заметил Тирион. – Если бы я узнал, что мой разум может перемещаться в тело животного, я бы хоть чуточку удивился. – Ой, просто, понимаете, – начал Бран, – Жойен и Мира мне уже многое объяснили! У меня были такие странные сны, самые разные, а иногда я в них видел глазами Лето – это моего волка так зовут. И Жойен рассказал мне об оборотнях: когда-то, во времена детей леса, их было множество, а теперь осталось совсем чуть-чуть, и в основном они слабые – дальше снов дело не заходит, и я думал, у меня будет так же. Жойен говорил, что один из его приятелей, Рикард Квагг, видит такие сны о львоящере. Но потом, во время битвы, когда я увидел, как напали на дядю Бриндена, я ни о чём не думал... я только... я даже не знаю... оказался в теле Лета. Он потрепал своего лютоволка по голове, а тот ласково ткнулся носом в его руку. В кои-то веки Тирион потерял дар речи. С тех пор, как выяснилось, что Белые Ходоки существуют, в Семи Королевствах, кажется, всё перевернулось вверх дном. Теперь ещё и это! Двое мальчишек, один совсем крошка, другой калека... – Постарайтесь, пожалуйста, перекинуться в волка, – наконец повторил Тирион. Бран кивнул и сосредоточенно нахмурился. Он морщился, стиснув зубы и сжав кулаки, но ничего не случилось. – Не получается! – простонал он. – Но, милорд, поверьте, в битве это было! «Ну чего ты ожидал-то? – Тирион, собиравшийся как-нибудь едко на это ответить, прикусил язык. – Это мальчишка, ему и десяти нет! Даже если он открыл в себе все эти магические таланты, разве он может их контролировать?» В старых книгах о высших тайнах, которые он читал, всегда делался упор на годы серьёзных тренировок и учёбы, которые требовались, чтобы полностью освоить способности оборотней и им подобных существ. Лето лизнул Брана в лицо, нежно ворча, и лёг у его ног – и тут внезапно глаза мальчика закрылись, а голова откинулась назад. Леди Рослин взвизгнула. Кейтилин, всплеснув руками, бросилась к сыну, но к ней повернулся серый лютоволк, в глазах которого светились совершенно человеческие торжество и радость. Спустя мгновение разум пропал из взгляда Лета, а Бран, тихо охнув, открыл глаза. Тирион осознал, что смотрел на происходившее, разинув рот. – Ну и ну, – сказал Чёрная Рыба, до этого спокойно стоявший в уголке. – Это... это... – Это поразительно, – глаза мейстера Лювина загорелись энтузиазмом учёного. – Первый оборотень Семи Королевств за последние... сколько лет-то? Сотни, а то и тысячи! – Да не в этом дело! – воскликнул Чёрная Рыба. – Разве вы не видите, что это значит? У нас, может, появилось преимущество перед Ходоками... – Что-о? Подожди, подожди! – леди Кейтилин закрыла собой сыновей, как птица птенцов. – Дядя Бринден, что ты хочешь сказать? Хорошо, я теперь вижу, что мальчики сделали... что они могут... что они не соврали! Но ты что, намекаешь, что они могут драться с Ходоками? Только через мой труп! Какие бы у них ни были способности, они ещё совсем дети! – Жойен может меня научить... – пискнул Бран, сжатый в тесных объятиях матери. – Жойен тоже ещё мальчик! – Кет, успокойся, – сказал сир Бринден. – Я ещё ничего не предложил и ни на что не намекаю. Но мы не можем позволить, чтобы эти... хм... способности пропали зря. – Пусть лучше Бран и Рикон будут живы и без всяких способностей, чем я отправлю их воевать против Ходоков, большое спасибо! Мы с таким трудом их сюда привезли, а теперь ты считаешь, что их надо отправить в Сероводье, а потом и к Стене, если Жойен их «научит»! – Мама, ну а если наше войско не победит Ходоков? – вмешался Бран. – Что, если наши способности варгов – единственное, что может нам помочь? – Как? – резко спросила Кейтилин. – Оборотни древних времён, как я читал, могли занять тело любого живого существа, – задумчиво сказал Тирион. – Если, скажем, этот ваш Жойен – кстати, кто он такой? – Жойен Рид, сын лорда Хоуленда, – подсказала Санса. – Если Жойен или кто-то там ещё поможет мальчикам переноситься в тела птиц, мы сможем отправить их, допустим, поджечь самые дальние места в Землях Вечной зимы... – Заткнитесь! – со слезами на глазах закричала Кейтилин. – Я не позволю моим детям ввязываться во что-то подобное, я не... – она разрыдалась. – Кет, может, тебе стоит прилечь? – предложил Чёрная Рыба, положив руку ей на плечи. – Это и так было большим потрясением. – Но что тогда будет с Роббом? – прошептала она. – Робб там... что, если нет другого способа его спасти? Она, как девочка, вытерла слёзы кулаком, не заботясь о платке: – Простите. Я только срываюсь на всех да плачу, и пользы от меня мало. Я... я просто... я почти потеряла вас всех – Сансу – Брана и Рикона... а Робб ушёл воевать... и Арья в Утёсе Кастерли... – Но что вы решили? – осторожно уточнил Тирион. Леди Кейтилин набрала в грудь воздуха: – Мы... мы поедем в Дозор-в-Сероводье. Я отправлюсь с мальчиками. – А как же я? – спросила Санса. – Санса, я хочу быть уверенной, что хотя бы ты в безопасности... – Спасибо, мама, но мне хватило безопасности Королевской Гавани. Либо мы едем вместе, либо все остаёмся здесь. Я не хочу больше расставаться с семьёй. – И я тоже с вами! – тихо сказала Рослин. Она всё это время сидела, наблюдая за разворачивавшейся сценой с широко раскрытыми от ужаса глазами, и Тирион почти забыл, что она вообще была в комнате. – Рослин, детка... – начала было Кейтилин. – Леди Санса младше меня, так что если она поедет, поеду и я! Я не хочу оставаться тут, и я... – она умоляюще посмотрела на них, – я же тоже член семьи? Рослин взяла Кейтилин за руку, а Кейтилин улыбнулась ей сквозь слёзы. Против воли Тирион почувствовал укол зависти. Как бы там этот «совет» ни называли, он сам не был и никогда не будет одним из такой семьи. – Милые леди, я прошу вас, – подал голос Чёрная Рыба. – Это ужасно тяжело, но я вынужден вам сказать: когда войско тронется в дорогу, я возьму с собой только мальчиков. И не спорьте. Робб твёрдо сказал, что все вы должны оставаться в Риверране. Даже на Перешейке уже опасно, а что до Севера – не стану уже повторять... Брану и Рикону, раз они варги, грозит теперь меньшая опасность, а для вас такое путешествие будет бессмысленным риском. Кет, это я говорю прежде всего тебе, потому что Санса и Рослин тебя слушаются и останутся, если останешься ты. Ты же только что отказывалась посылать против врага не таких уж беззащитных, как выяснилось, сыновей. Санса и Рослин – не варги, сражаться они не умеют, и я сомневаюсь, что они выдержат марш. – Да и я не выдержу, – с обречённым видом закончила Кейтилин, и моргнула, чтобы скрыть вновь выступившие на глазах слёзы. – Но дядя, мы же так... – Долго прожили в разлуке, я понимаю, Санса. Однако раз сейчас мы открыли возможное новое оружие – способности варгов – мы должны его использовать. Иначе нас попросту уничтожат Ходоки, и уже не будет иметь значения, кто из нас вместе, а кто нет. – Он прав, леди Санса, – добавил Тирион. – Всякое может случиться, и вы, хм, это знаете. Хотя бы несколько человек из Великих Домов должны остаться в тылу. – А Арья-то? Она далеко на юге, – удивился Рикон. Последовало смущённое молчание. – Арью – её... э-э... не считают одной из Старков, раз она вышла замуж, – наконец сказала Санса. Рикон надулся: мир дипломатии всё ещё был для него загадкой. Чёрная Рыба откашлялся: – Что ж! Выходит, что мы в итоге возьмём с собой мальчиков. – Я поеду с ними, и Ходор тоже, – быстро сказал мейстер Лювин. – Конечно, – кивнул Бринден. – Хотя для вас, мейстер, было бы лучше отсидеться тут... – Я дал клятву Винтерфеллу, милорд, – сказал мейстер. – Если я погибну в эту войну, я погибну на Севере, исполняя свой долг. – Не погибай! – затеребил его Рикон. – Пожалуйста, не погибай! – Да уж постараюсь, – улыбнулся старик, пытаясь как-то разрядить напряжённую обстановку. Известия о варгах должны были оставаться в строжайшем секрете, пока армия не дойдёт до Дозора-в-Сероводье. Бран и Рикон, как сказала их мать, пережили уже достаточно, а если кто-то проболтается об их тайне, то для целой толпы солдат и местных любопытных они будут сущими карл... клоунами с выставки уродов. – Жаль, что Пёс уже знает, – прибавила она. – Он не то чтоб душа компании, – сказал Тирион. – Он не проговорится, – сказала Санса. Кейтилин с сомнением нахмурилась: – Он телохранитель Джоффри, разве мы можем быть уверены? – Ну, сейчас уже ничего не сделаешь, – сказал Тирион. – Чем чаще мы будет упоминать варгов за пределами, э-э, семейного круга, тем больше шансов, что кто-то нас подслушает. – А что, если Джоффри прикажет ему за нами следить? – всё ещё волнуясь, спросила она. Но, несмотря на все переживания Кейтилин, в течение следующих недель ни слова не было сказано об оборотнях. Пёс и близко не подходил к Старкам – Тирион заметил, что он следил взглядом за леди Сансой, если она оказывалась поблизости, но сам никогда не искал её общества. Об этом пока что, кроме Тириона, не подозревал никто, даже Кейтилин и Санса, и он надеялся, что положение дел не изменится. Зная по себе склонность старшей леди Старк к поспешным выводам, он не удивился бы, если бы она обвинила всю королевскую гвардию в поползновениях относительно её дочери, ну а что до бедняжки Сансы, она бы перепугалась до полусмерти. Хотя тайну оборотней никто не выболтал, хватало других забот. В частности, от Рикона Старка с тех пор, как он понял, что решили на совете, были одни проблемы. В отличие от Брана, он не очень-то понимал, зачем ему обязательно нужно быть варгом, и не особо дружил с Ридами. Ему гораздо больше хотелось остаться с матерью и сестрой, нежели опять плестись через болота в мрачное Сероводье. Возможности увидеть львоящеров («Я их видел, когда мы шли сюда с дядей Бринденом – не такие они и интересные!»), пожить в Сероводье («Оно трясётся, и там темно и мокро!») и снова встретиться с Жойеном и Мирой Рид («Они говорят скучными загадками!») его не привлекали, и Чёрная Рыба с трудом смог примирить его с предстоящим путешествием, пообещав в будущем самые настоящие сражения. Кейтилин практически всё время проводила с сыновьями, и Санса и Рослин оставались предоставленными друг дружке. Но юная жена Робба была слишком тихой и наивной даже для Сансы, и они не могли долго разговаривать. В конце концов, Санса решила проводить время с Тирионом и Шаей – Тирион, которому тоже хотелось побыть последние дни в Риверране наедине с Шаей, был не слишком рад, но Сансе он этого не сказал. Кроме того, Шая жалела свою госпожу и непременно бы за неё обиделась. После нескольких часов подготовки припасов для войска они обычно сидели вечерами в библиотеке – Санса была очень приятной собеседницей, она была довольно начитанной, могла поддержать обсуждение почти любого вопроса (кроме самых откровенных, о которых Тирион и Шая теперь упоминали только в спальне), и она всегда с интересом слушала других. Тириону пришло в голову, что, если бы его отец женился на ней, у него самого было бы больше надежд насчёт собственного будущего (если, конечно, он для начала переживёт эту войну). Ему бы хотелось расспросить Сансу о её сестре – со времён поездки в Винтерфелл он едва помнил Арью – но он знал, что эта тема, особенно учитывая приближающийся отъезд Брана и Рикона, будет чересчур болезненной.