Снежный плащ

Раньше Арья думала, что шторм, как летний дождь, чем сильнее, тем быстрее проходит. Однако вскоре она поняла, что глубоко ошибалась – шло время, и ни ветер, ни качка не стихали. Она изо всех сил сжимала цепь, приковывавшую сундук к полу, а «Ночную летунью» швыряло из стороны в сторону так резко, что у Арьи перехватывало дыхание. Съёжившись в каюте, пока наверху вся команда воевала с водной стихией, Арья остро чувствовала собственную бесполезность и несколько раз почти решалась как-нибудь выбраться на палубу и присоединиться к остальным. «Но ведь, скорее всего, меня попросту смоет! А не лучше ли так, чем потонуть, прячась здесь? По крайней мере, я погибну достойно... Впрочем, нет, это не достойная гибель, а обычная глупость. "Достойно" – это когда приносишь хоть какую-то пользу, а я ничегошеньки не понимаю в судоходстве. Если я останусь в каюте, у меня будет шанс спастись, – вновь и вновь спорила она с собой. – Когда я в Ланниспорте хотела показать свою отвагу, я никому не помогла, Мартин хорошо, если не погиб, а я попала в плен... Неужели я сейчас рассуждаю по-ланнистерски? Я же столько наслышана о том, как Робб всегда идёт первым в атаку, а Тайвин скрывается за несколькими рядами войска... Но нет, я – другое дело. Робб высокий, сильный, он отлично владеет мечом, да и Серый Ветер всегда с ним рядом. Ещё бы ему не драться в авангарде! А я только-только научилась справляться на мечах с Мартином, а Нимерия... не знаю, увижу ли я её когда-нибудь снова». Сердце сжалось при воспоминании о любимой питомице. Обычно Арья старалась отстраниться от мыслей о ней – в конце концов, её братья были в постоянной опасности у Стены, с мамой и сестрой она вряд ли увидится в ближайшем будущем, и переживать из-за лютоволчицы было немного неловко. И всё же последняя ей даже иногда снилась – Арье чудилось, что она сама в шкуре Нимерии бежит по какой-то болотистой чащобе. «Летунья» накренилась так, что Арья едва не отлетела к противоположной стене. Пальцы едва не соскользнули, и она вновь стиснула цепь как можно крепче – было нелегко, потому что рука совершенно затекла. Всё это – раскачивающийся корабль, крики команды, вой ветра – стало напоминать длинный ночной кошмар, от которого Арья не могла пробудиться. За окном вроде немного стемнело. «Уже вечер? Или это более плотная туча?» Она подумала о пленниках с «Молчаливой». Если они так и оставались привязаны к корме, когда поднялся шторм... теперь их там уже не было. «Мне ещё по сравнению с ними повезло». Постепенно у неё не осталось сил даже думать. Она сосредоточилась лишь на том, чтобы не выпустить цепь. Если бы за окном медленно, но верно не темнело, Арья бы подумала, что время остановилось вообще. Где-то посреди ночи она задремала – сложно было назвать это сном. На грани сознания она ощущала какое-то движение рядом с собой и слышала голоса, но окончательно она очнулась лишь тогда, когда кто-то стал отцеплять её пальцы от цепи (было ужасно больно, и сначала Арье показалось, что пальцы ей обламывают). Стало ясно, что шторм поутих – качка определённо была слабее. Открыв глаза, Арья увидела Бейлора Блэктайда, который держался одной рукой за ту же цепь, а другой разгибал её средний палец. – Всё закончилось? – прохрипела она, ощутив, что страшно замёрзла и зверски проголодалась. Как после первых тренировок с Сирио, в теле, казалось, ныла каждая косточка. – Не то чтоб закончилось, но ветер стал тише. Давай вставай, поможешь чистить палубу. – Я думала, Берону я сейчас нужнее, – сказала Арья. Разве после шторма не прибавилось раненых? – Он опасается, что ты прольёшь лекарства, – Блэктайд разогнул ей последний палец и направился к двери. – Иди быстрей. Опирайся на свой меч, – он бросил ей Иглу, но рукоятка выскользнула из оцепенелой ладони Арьи, и меч со звоном упал на пол. Арье далеко не сразу удалось подобрать его, при этом не свалившись самой. Наконец она смогла ухватить его правой рукой – защищаться бы она так не смогла, но воткнуть Иглу в стену и опереться на неё, как советовал Блэктайд, у неё получилось. Палубу было просто не узнать. Покрытая ледяной коркой и налётом снега, с переломанной мачтой и рваными обрывками парусов... Казалось, что корабль больше не починить, не говоря уже о том, чтобы отчистить палубу. И в то же время серебряный блеск льда и снега придавал всей картине какую-то жутковатую красоту. Арья быстро сообразила, что Блэктайд дал ей меч не только для того, чтобы она могла ходить по кораблю при всё ещё заметной качке. От тряпок сейчас было бы мало толку – Арье пришлось скрести доски Иглой, чтобы счистить с них ледяной налёт. Было не то чтобы очень тяжело – дело у Арьи пошло быстро, главное, нужно было, когда корабль накренялся, вовремя втыкать меч в дерево, чтобы не скатиться вниз – но подобное применение боевого меча казалось девочке унизительным. Однако очень скоро она поняла, что это ещё не всё, что ей предстояло пережить за этот день. Спустя около часу после выхода на палубу она увидела, что «Молчаливая», прежде бывшая лишь одним из нескольких тёмных силуэтов в отдалении, повернула в сторону «Летуньи». Судя по всему, Эурон проверял повреждения на судах. Арья затаила дыхание, глядя, как галера подходит ближе и ближе. Немая команда собралась на палубе (которая, кстати, так же пострадала от шторма, как и палуба «Летуньи» – значит, всё же не совсем неуязвима «Молчаливая»!), а Эурон стоял впереди всех. Когда между кораблями осталось всего несколько футов, он легко перепрыгнул с одного на другой. Арья страстно надеялась, что он соскользнёт в море, но ничего подобного не произошло – будто бы он был на твёрдой почве. Опустив голову, она продолжила работу, вслушиваясь в то, что говорил Блэктайду Эурон. Сегодня его больше занимали простые практические вопросы – например, насколько починка кораблей задержит флотилию, – и, как Арья ни силилась, она не услышала ни словечка о Крае Теней и о том, как они туда собираются доплыть. Уже повернувшись, чтобы уйти, Вороний Глаз заметил её. Стиснув зубы, чтобы не выдать страха, Арья сжала рукоять Иглы. Не то чтобы она хоть сколько-то могла бы продержаться в открытом бою с пиратом, просто её это слегка ободрило. – Как твои дела с девкой-мальчишкой? – усмехнулся Эурон. – Лучше не придумаешь, – подмигнул Блэктайд. – Я смотрю, ты ей очень доверяешь, раз даже меч вернул. Арья чуть не вскрикнула от неожиданности. Он узнал меч, который видел только один раз мельком? Что, если он ещё что-нибудь о ней узнает, только приглядевшись? – Что вы, милорд, я только дал ей его отскрести палубу, и она знает, что её ждёт, если она попытается в кого-то этот меч воткнуть. Обычно я его держу у себя. Кажется, у Эурона такое объяснение вопросов не вызвало, и, к облегчению Арьи, он вернулся на свою «Молчаливую», которая стала медленно сворачивать к другим кораблям. Отскребать лёд экипажу – за исключением, разумеется, слепого Берона и раненых – пришлось до поздней ночи. Когда Блэктайд наконец разрешил Арье вернуться в каюту, её руки после острых ледышек и жёсткой рукояти Иглы были стёрты в кровь. В течение дня ей удалось съесть только пару мелких жареных рыбёшек, которые по приказу Блэктайда передали ей с камбуза, так что, когда Блэктайд протянул ей свою фляжку, она была рада хоть немножко заглушить голод и усталость несколькими большими глотками арборского золотого. Голова закружилась, в глазах на миг помутнело, а рот защипало, но есть хотелось уже меньше, а это для Арьи сейчас было главным. – Мы по-прежнему плывём в Край Теней, милорд? – спросила она, отложив фляжку. – Куда ж ещё? – мрачно пожал плечами Блэктайд. – Эурон даже сказал, что шторм нам на руку. Враги с курса собьются. Из того, что он внезапно оказался словоохотливым и с каждой фразой всё сильнее шепелявил, Арья сделала вывод, что он и сам выпил немало арборского, очевидно, чтобы успокоиться после бури и разговора с Эуроном. – А мы сами-то с курса не сбились? – Немного... но неважно. Лучше, Мэг, будь ниже воды, тише травы. Если Эурон что-то заподозрит, будут нас, – он икнул, – кормить вороны. «Неудивительно, что Эурон его так обо всём расспрашивает и не доверяет ему важных заданий. Если он может так надраться перед собственными подчинёнными...» Арья вспомнила короля Роберта, которого ближайшее окружение, включая Серсею, кажется, вообще не воспринимало всерьёз. Блэктайд отпил ещё немного из фляжки, подумал и сообщил: – Хоч' обратн' в Проштор. Над' был' там жить... шептоном штал бы... мейштером... да кем там ещё... Арья, у которой голова всё ещё слегка кружилась, укусила себя за палец, чтобы не заснуть до него. Кто знает, какая пьяная идея может прийти ему в голову? Но Блэктайд уснул быстро, и она устроилась на своём сундуке, отчаянно надеясь, что за ночь ветер не поднимется снова.

***

Санса невольно вспоминала, как готовила маскарадные наряды для праздников в Винтерфелле. Было очень странно ощущать на теле платье из грубой ткани, а на ногах – башмачки, сплетённые из коры. Чтобы лучше смешаться с толпой, она хотела ещё и высветлить себе волосы, но Дженна её отговорила: – Кто-нибудь может заметить, что цвет неестественный, и всё равно тебя заподозрить. К тому же, хотя у нас, конечно, рыжих мало, но если ты прикидываешься служанкой Арьи, все просто подумают, что из Харренхолла. Её настоящие служанки все оттуда приехали. – Но ведь рыжие волосы вкупе с ярко-голубыми глазами... я всё время слышу, что это именно внешность женщин Талли... – засомневалась Санса. – Не думаю, что об этом знают местные сельчане. Ну, если вдруг кто-то начнёт сильно любопытствовать, скажи, что твоя мать живёт где-то в полутора днях пути отсюда к северу. Люди решат, что ты бастард Марбрандов, и утратят к тебе интерес. – Если во главе отряда будут ваши муж и племянник, я уверена, что никто не решится заговаривать с нами первым, – улыбнулась мама. Её перевоплощение стало поразительным: в светло-зелёной длинной мантии, с волосами, скрытыми под зелёным же платком, со сложенными руками и опущенным взглядом, маму было не отличить от септы. Когда Эммона и Мартина пригласили посмотреть на переодетых спутниц, Эммон лишь пробормотал слова одобрения, косясь после каждой фразы на жену – разрешает ли продолжить? – а вот Мартин, очень милый и вежливый мальчик, правда, слишком похожий на Джоффри внешне, чтобы Санса могла легко с ним общаться, был полон энтузиазма: – Кто знает? Тётя, может, это окажется блестящей затеей! В смысле, они действительно гораздо лучше знают Арью, чем мы. А если бы я не знал точно, что вот это леди Кейтилин Старк, я бы в жизни не догадался, что это она. – Вы имеете в виду, что я замаскирована хуже? – спросила Санса. И это при том, что она сама с Мартином сегодня встретилась впервые, а маму он видел не раз, когда был в плену в Риверране... – Ни в коем случае не хотел бы вас обидеть, миледи, но, гм, вы не держитесь как служанка. Любой, кто на вас взглянет, сразу поймёт, что вас учили вести себя как знатная дама. – Может быть, нам и Сансу одеть септой? – предложила мама. – У септ обычно, кроме мантии, ничего не замечают. – У нас поисковой отряд, а не собрание в Староместе, и если одна септа вопросов ещё не вызовет, то присутствие сразу двух покажется странным, – сказала Дженна. – Видите ли, леди Санса, чтобы вас приняли за прислугу, нужно не просто опускать глаза, у вас должна быть особая манера – всем нужно видеть, что вы в распоряжении вашей госпожи, что вы благодарны за любую милость... Санса напряглась: слова Дженны вызвали шквал мерзких воспоминаний. Как Джоффри обещал преподнести ей голову Робба... «Миледи должна благодарить короля за его дары. Она ничего сама не заслужила. Дочь изменника!» Она еле сдерживала слёзы, чувствуя жжение в глазах. Впрочем, в очередной раз подтвердилось, что Дженна относится к проницательной части Ланнистеров: – Ах, я чем-то вас задела? Прошу извинения. – Что вы, всё в порядке, миледи, – расплылась в улыбке Санса. С заключения перемирия она успела сильно расслабиться, но о той броне любезности и вежливости, что служила ей какой-никакой защитой в Гавани, она не забыла. – Хорошо, давайте тогда я оденусь служанкой, а Санса септой, – пришла на выручку мама. – Мантия скрывает фигуру, а ты, Санса, высокая, поэтому, если ты будешь больше держать голову склонённой, никто и не заметит, что ты слишком молода для обетов. Мантия (одолженная, по словам Дженны, у той самой септы Эрлики, что однажды осматривала Арью) была Сансе велика, но это не имело особого значения – септы получали только те деньги, что им давали господа, которым они служили, да совсем небольшие выплаты из Староместа, так что те, что помладше, чаще всего шили себе одежды на вырост или получали их в наследство от наставниц. Хуже всего было с платком – настоящие септы остригали волосы, а Сансе, с её длинными косами, было в нём ужасно жарко, особенно сейчас, в комнате; она надеялась, что на прохладном осеннем воздухе будет легче. Служанкой, как и прежде септой, мама могла притвориться без особых трудностей. За судомойку её бы не принял никто, а вот за прислугу леди из великого дома – другое дело. – Неплохо, только вы меньше говорите, – сказала Дженна, посмотрев на маму в новой одежде. – Тон у вас даже в обычном разговоре слишком властный. – В меньшей степени, чем у вас. – Но я-то не собираюсь прикидываться служанкой. Что касается Сансы, в наряде септы она сразу почувствовала себя намного увереннее. «Семиконечную Звезду» она знала прекрасно, некоторые главы она ещё под руководством септы Мордейн выучила наизусть, а большинство людей так уважали – или так презирали – служителей Семерых, что никогда их пристально не разглядывали. Санса понимала, что ей тоже лучше будет отмалчиваться – болтливая септа привлечёт ненужное внимание, а её голос выдаст её юный возраст. Если девушка моложе двадцати лет давала обеты, это обычно означало, что она – мешающая кому-то знатная наследница или незаконная дочь какого-нибудь лорда, отправленная в Старомест любящей роднёй. Такой вывод уже бы вызвал большой интерес сельчан, и они могли бы подойти очень близко к тому, чтобы вычислить настоящее происхождение Сансы. – Куда мы завтра направимся-то? – спросила она. – Мы обошли ближайшие к Утёсу деревни – никаких результатов, – сказал Мартин. – Дальше мы будем постепенно подходить ближе к Ланниспорту. Если Арья во время битвы отбилась от наших войск, вероятнее всего действительно то, что она найдётся неподалёку от города. До самого Ланниспорта мы доберёмся, если понадобится, дня через два-три. – И там, кстати, ваши маскировки не помогут совершенно, – вставила Дженна. – Кроме лорда Морвина и леди Илинды, вас среди знати и торговцев могут узнать многие. – Но это значит, что ланниспортские девочки не рискнут притворяться Арьей, – заметила мама. – Очевидно, если бы Арья была в городе, её бы уже разыскали. Она наверняка в одной из деревень. – В общем, завтра на рассвете тогда выступаем, – подытожил Мартин. – Тётя Дженна, у нас есть что-нибудь на ужин? – Только салат. Мартин скривился: – Опять! Леди Старк, вы нас в Риверране и то кормили лучше. – Пожалуйста, как хочешь, иди и сам выращивай хлеб, – хмыкнула Дженна. – Леди Санса, а вы так же любите фехтовать, как ваша сестра? – с надеждой поинтересовался Мартин, оставив колкость тётки без ответа. – Нет, простите, в этом мы с ней совсем друг на дружку не похожи, – покачала головой Санса. Он обречённо вздохнул: – Что ж, вот и ещё одна причина найти её побыстрее. Я сейчас пойду навещу наконец Виллема, а потом попробую подстрелить чайку-другую. Я не корова, чтобы жевать траву два раза в день. – Не трать много стрел! – крикнула ему вслед Дженна, когда он побежал прочь из комнаты. – Ох... Эммон, проследи за этим лучником, будь добр, – её супруг кивнул и тоже скрылся за дверью. Санса с облегчением развязала воротник мантии и стала разматывать платок.