Se Vere. Невыученные уроки.

Только в гpезы нельзя насовсем убежать: Кpаткий век у забав - столько боли вокpуг! Постаpайся ладони у меpтвых pазжать И оpужье пpинять из натpуженных pук. Испытай, завладев Еще теплым мечом И доспехи надев, Что почем, что почем! Разбеpись, кто ты - тpус Иль избpанник судьбы, И попpобуй на вкус Hастоящей боpьбы.

К середине ноября, к большому облегчению Гарри и досаде всех остальных, у нас, наконец, закончились шутки про Экспеллиармус. Все потому что у Гарри появилось новое любимое заклинание. Единственный его минус был в том, что оно непростительное. Наслушавшись пения арестантов — еще после первой войны — о том, что массу жутких или малологичных вещей их заставляли делать под Империусом, начальство постановило, что в первую очередь нужно укрепить дух и волю новобранцев настолько, чтобы они могли противостоять этому заклинанию. На вводной лекции я допустила оплошность — сказала, что передозировка непростительных может быть опасна. Думала я в это время о Круциатусе и Империо, и, если бы среди ребят был Невилл, мне бы досталось по полной — начиная с осуждающих взглядов. Но Рон и Гарри сидели рядом — дело было после обеда, и мальчики, сытые и довольные жизнью, не преминули тихо хрюкнуть после моих слов: — Да уж, передозировка Авад, как тебе, Гарри? — Незабываемо, — хмыкнул в ответ тот. Мне потребовалось закусить губу, чтобы подавить улыбку. Мозгом мы все понимали, что это не повод для шуток. Но такими темпами их у нас совсем не будет, поэтому я учила своих птенцов еще одной вещи — смеяться там, где нормальные маги могут только плакать или креститься. Без этого умения в мракоборцах вы не сохраните рассудка. Принимая слишком близко к сердцу все ужасы, происходящие вокруг и осознавая при этом, что мы мало что в силах изменить, очень легко тронуться умом. У Грюма чувство юмора отсутствовало как факт. Самым развитым оно было у Малькольма, но тот был неисправимым оптимистом. Мальчишек я учила не только сражаться с мраком, но и видеть свет. Уверена, то же самое им сказал бы и сам Дамблдор. — Залезь на лестницу. Извиваясь всем телом, как в фильме про зомби, Драко сделал шаг к отвесной лестнице на стене зала. — Если бы я мог это заснять, он бы гладил мне шнурки до конца жизни, — хмыкнул Рон на ухо стоящему рядом Джастину. Драко первый раз за восемь тренировок более-менее поддался заклинанию. Они с Гарри были лидерами в этой гонке, и всякий раз, когда дело доходило до воздействия на волю, остальные курсанты бросали все дела и толпились у меня за спиной, наблюдая за перетягиванием каната. — Империо! — у Гарри аж испарина выступила. — Залезь на лестницу. Драко сделал еще шесть шагов, закинул ногу на нижнюю ступеньку — и тут Гарри сорвался. Братик ошарашенно повертел головой. — Ухты. — Двенадцать шагов, — объявила я. Тряхнув головой, Драко обернулся. Я увидела, что он улыбается. — Надо же. Добро пожаловать на темную сторону, Поттер. Все мальчики фыркнули. В этот миг я ими почти горжусь. Все началось на обеде еще в сентябре. После первого занятия по непростительным. Драко легко сбросил Империус Рона, на что тот, проходя раздосадованным до самой столовой, вскинулся, стоило Малфою всем пожелать приятного аппетита: — У вас там, видимо, по утрам вместо зарядки непростительные накладывают. На секунду все замерли. Но брат выдал только свою фирменную ухмылку. — Разумеется, то, что у нас подают на завтрак, кроме как под Империусом не съешь. А вот на тебя, Уизли, видимо, его следует накладывать для чисто обратного эффекта. Гриффиндорцы прыснули в тарелки. Рон пошел пятнами. Шутки «Рон и еда» методично пришли на смену шуткам «Гарри и Экспеллиармус». Видимо, гоняясь за монстрами и уничтожая крестражи, мальчики все-таки упустили какую-то часть беззаботного детства, и теперь с упоением наверстывали. Но вот шутки-терки на межфакультетские темы следовало прекращать. После лет пяти в Министерстве уже мало кто навешивал ярлыки, а вот со стажерами и новобранцами периодически возникали аховые проблемы. - … устройство Хогвартса. Замок наверняка перестраивали. — Почему? — Посудите сами, — Падма прожевала салат и начала витиевато дирижировать вилкой. — Жилые помещения самые отапливаемые, так? Но есть ведь еще кухня, а в Большом зале всегда чуть прохладнее, хотя тепло должно подниматься вверх. По сути, ее тепловая система должна распространяться на весь замок, но… — Зачем делать в подземельях отопление, если там гостиная Слизерина, — фыркнул Рон. Шутки по поводу того, что змеи хладнокровны и не чувствуют температуры среди чистокровных гриффиндорцев, не знакомых с азами биологии, ходили еще когда Мерлин в пеленки прудил. Мы с Драко переглянулись. У слизеринцев тоже была внутренняя шутка, касающаяся локаций замка. И, насколько мы знали, за пределы факультета она пока не выходила. — Ладно уж, скажи, — махнула рукой я, видя, как брата распирает. — Вот и мы там у себя тоже думали, — флегматично начал Драко, — почему это все туалеты расположены во внутренних помещениях? В замках же вроде для этого были башни. — И? — буркнул Рон. — Ну так зачем делать в башенке туалет, если там можно сделать спальню гриффиндорцев? Я расхохоталась против воли. Гарри сглотнул. — Да ладно вам, — отхихикалась я, пытаясь разрядить обстановку, — когда я была курсантом, мы тоже спорили о факультетах. Я тогда была единственной слизеринкой на десять поколений мракоборцев, так что огребала за всех. — Да? — заинтересовался Гарри. — И чем все кончилось? — Ну… однажды кончилось тем что мы начали кидаться едой… Курсанты перестали есть. — Расскажи! На самом деле у истории с увольнением Грюма, которая началась с наших с Робертом препирательств о том, что у Слизерина настоящее тотемное животное — еж (сворачиваетесь в шарик так что погладить нельзя), а у Гриффиндора — хомяк (набрасываетесь на еду, будто всю жизнь сидели на постном масле)… (знаю, Рону бы эта шутка не понравилась), был не самый счастливый конец. С тех пор весь третий и второй уровни зареклись поминать друг другу факультеты всуе ныне присно и во веки веков. От неудобного разговора меня спасло появление в столовой первого отряда. — Снейп, — окликнул меня тоном, не сулившим ничего хорошего Корвус Скримджер — К начальству. Курсанты недоуменно переглянулись. — Эээ… зачем? — Увидишь. Пожав плечами, я передала детей на руки Малькольму и Френсису и, пройдя до конца коридора, постучала в кабинет Гавейна. — Да. Внутри обнаружились… вот это была задачка. Макгонагалл, Кингсли, Ретт и мистер Миргурд, заместитель главы отдела магических происшествий и катастроф. — Здравствуйте. — Фробишер, то есть Снейп, тьфу тебя… — Гавейн поморщился, и я позволила себе кривую ухмылку. — Тебе о чем-нибудь говорит имя Уилл Ноллингтон? Я недоуменно моргнула. — Э… нет. Все присутствующие пересекли на мне осуждающие взгляды. Я почувствовала себя нашкодившей школьницей. Раньше такой силой воздействия отличался только проницательный взгляд из-под очков-половинок. Робардс выудил со стола бумагу и помахал ею в воздухе. — Отчет о совместной операции Отдела Магического Правопорядка, Отдела Магических происшествий и катастроф и Мракоборческого отдела за 16 июня 1993 года. Ответственные за предоставление отчетности: А. Фробишер, Ш. Шапис — Палмер. Бумага оказалась у меня в руках. Пробежав глазами краткий отчет, подписанный моей же рукой, я едва ли не застонала в голос. — Ооооойй ччччеееерт. — Угу. — И что теперь? Он всем рассказывает о магии направо и налево? Его лечат? Он ищет клады? — Он учится на Гриффиндоре, — подала голос Макгонагалл. Я резко обернулась. Ох. — Поступил в этом году. По восстановленным спискам. Значит, не одиннадцать, а двенадцать. Ох в квадрате. — Не так давно, увидев вашу фотографию в одной из газет за август, пришел ко мне с невероятным рассказом о том как его будучи шести лет от роду катала на метле красивая светловолосая тетя, а другая выпускала светляков прямо из рукава. — Я желаю получить внятное объяснение тому, чем вы тогда занимались вместе с Палмер, — не терпящим возражений тоном озвучил Гавейн. Я глубоко вдохнула через нос. Это было за несколько недель до ее смерти. Тем летом меня только начали брать в нормальные рейды, и все десять первых я протаскалась за Шарлин. 16 июня 1993 года, Корнуолл, полуостров Пенвит, деревня Ламорна. 22-13.       Шарлин заметила его первой и дернула меня за рукав, оказавшись рядом. Спрятавшись за кустом и давая провопорядочникам спокойно устранить последствия взрыва, мы встретились глазами с сидящим в расселине раскидистого вяза, росшего через дорогу от паба «Уинк» светловолосым мальчиком. Испуганные глаза ребенка внимательно наблюдали за магами, выравнивающими дорогу и восстанавливающими штукатурку на зданиях. Еще восемь местных жителей уже толпились в сторонке. К ним с решительным видом направились обливаторы. Увидев, как медленно расфокусировываются глаза полной, одетой в одну ночную рубашку женщины, мальчик резко выдохнул и полез выше на дерево. — Хуже будет, — с досадой выдохнула Шарлин, отвечая на мой немой вопрос. — Заклинанием отсюда достать при желании можно, но согласись, не хотела бы я очнуться верхом на дереве, не помня, как туда попала. Правопорядочники дернулись. Сработало оповещающее заклинание. — Лютный, — коротко объявил Миргурд, — Палмер, Фробишер, закончите тут все. Я осталась караулить вяз. — Ээээ… привет. Как тебя зовут? Мальчик молчал. Проследив за его взглядом, я заметила, что он внимательно изучает Шарлин. — Вы кто? — голос у него оказался тонким и густым. — Волшебники? — Да. — Настоящие? — Да. — А вот мама говорит, что вот волшебников вот нет. Вот там моя мама, — он указал на группу маглов, расходившихся по домам в потерянным видом. Подошла Шарлин. — Мелкий, спускайся. — Сотрешь его? — А вот вы не сделаете больно? — Нет, — в один голос сказали мы и растерянно переглянулись. Шарс призвала метлу и оседлала ее. — А вот Билли говорил, что все выдумки, — сообщил нам мальчик, когда оказался на земле. — А я вот говорю, что вот нет. За это меня дразнят. Я убрала палочку в рукав. Обливейт мне пока не доверяли. у Шарлин в глазах застыла растерянность. — А вот вы красивая, — сказал ей ребенок. — Вот вы как фея. — Сколько тебе лет? — спросила я. — Пять и сегодня еще один исполнился, вот. — У тебя сегодня день рождения? — Да. Мы вот гуляли и вдруг взорвалось. Мы переглянулись. — Я не могу, — одними губами сказала Шарс. Я ощутила легкий холодок тревоги. — В Ламорне наши есть? — Нет. — Хотя бы сквибы? — Нет. — Значит, никто не настучит? — Нет. Я потерла лоб. — Статус о секретности, — буркнула Палмер. — Беру всю ответственность на себя. — А я? — А ты иди гуляй. Тут роскошные виды. — Ему же шесть лет. — Брысь, Фробишер. 1999 г. — Невероятное совпадение, — кивнул Гавейн. — Совпадения — это не тот термин, которым часто оперируют в магии, сэр, — строго поправила его Минерва. — Возможно, мы имеем дело с закономерностью. Арнольд, — обратилась она к Миргурду, — скажите, как часто вам приходилось стирать память у магловских детей в возрасте от шести до десяти?       Когда смысл ее вопроса дошел до меня, я поискала глазами ближайший стул, за который мне надо было хотя бы ухватиться. — Вы хотите сказать, — впервые в жизни до меня дошел смысл выражения «в горле пересохло». Стенки слиплись так, будто я ела на обед песок, — что все или по крайней мере многие маглорожденные волшебники… — В детстве имели возможность наблюдать сверхъестественные явления, что послужило толчком к активации магического ядра, — беспощадно добила меня МакГонагал. Все испуганно замолчали. — Иными словами такого рода воспоминания могут быть и… у… Гермионы… у Дина… у Кенны Ричмонд? Были у Саймона Канингема? У Джастина… у миссис Кроткотт? Кингсли обреченно переглянулся с Робардсом и оба они выжидающе воззрились на Миргурда. — Гавейн, — сдержанно процедил Кингсли, хотя плечи его были напряжены, — будьте добры, найдите среди своих более менее ответственных мракоборцев тех, кто мог бы помочь отделу магических происшествий и катастроф разобрать архивную отчетность за последние… пусть пока будет десять лет, — Миргурд тихо застонал, — и сверить имеющиеся у нас сведения о местах происшествий со списком имен и адресов маглорожденных волшебников, на данный момент проходящих или только закончивших обучение.       Это работа на годы и годы. В лучшем случае на несколько недель неотрывного рытья. Отдел магических катастроф — это ежедневные минимум ПЯТЬ отчетов о происшествиях. В лучшем случае пять в неделю. Сто в месяц. Полторы — две тысячи отчетов в год. За десять лет.       Но хуже всего то, что в отчетах не стояли имена и фамилии маглов, которым стирали память. Этим никто не интересовался. «Как вас зовут? Ага, спасибо, понятно. Обливейт!». Ненужные свидетели тому или иному явлению были просто расходным материалом. И сейчас мы нос к носу оказались с решением проблемы, которую нажили себе сами. — А можно просто диагностировать у маглорожденных волшебников наличие зачищенных воспоминаний? — уныло поинтересовалась я. — Удобно, когда половину работы по выявлению таковых уже сделала комиссия по учету магловских выродков, правда? — резко прогудел Кингсли. — Это тоже дело не быстрое, к тому же диагностика не может быть принудительной. Не говоря уже о том что поди разбери сейчас кто именно кому что наложил. У нас текучка кадров… — извиняюще зашаркался Миргурд. Бруствер изо всех сил потер глаза. — Я могу идти? — аккуратно поинтересовалась я, пятясь к двери. — Иди отсюда, — незлобно буркнул Робардс. — Вечно с тобой что не так. Кому угодно за нарушение инструкции полагался бы штраф, а то и отстранение от практики. И только если косячит Палмер или Фробишер, то есть Снейп, за этим следует то открытие, то Орден Мерлина. Глаза б мои тебя не видели. Дважды повторять не пришлось. Я забежала в туалет — умыться и позалипать пару минут на собственное отражение, пытаясь представить повзрослевшее лицо мальчика и то, начало чему мы в итоге положили тогда с Шарлин. Дверь за моей спиной резко распахнулась и в туалет, зажимая рот, влетела Рема. Отпихнув меня с дороги, она закрылась в кабинке. Послышались характерные звуки. — Эээ… Рем? Ответом мне был звук смываемого бачка и отборный мат. — Съела что-то не то? — пытаясь быть оптимисткой, предположила я. — Лучше бы съела, — сдавленно прошипела Рема, выползая на свет божий и умываясь. — Съеденное организм покидает хотя бы через несколько часов, а не через девять месяцев. Б…ь. Я дважды хлопнула ресницами. — Видимо не судьба мне быть мракоборцем, — тихо сказала подруга, уставившись в зеркало. — Отстранят, или переведут в координаторы, как тебя тогда. Корпеть над картами или отчетами. Ходить на обед с секретариатом. Отчитываться перед Уизли. Никаких взбесившихся кустов. — Ты не рада? — Я рада. Я же знала на что иду. Что, не видно? Я рада! — выкрикнула она так, что зазвенели трубы. — Руперт знает? — Знает. На седьмом небе. — А бабушка? — Тоже. Мы помолчали. — Не хочу уходить. Но у меня в голове уже зашевелились шестеренки. — Может, и не придется… — Миссис Холли? Разбирать архивы отчетности отдела магического правопорядка и отдела магических происшествий и катастроф? — Да. Гавейн смерил меня проницательным взглядом. — Почему? — Ээээ… вполне возможно, что в ближайшее время она будет отстранена от тренировок по состоянию здоровья. — Знаю я это ваше «состояние здоровья» — зафырчал начальник, старательно пряча глаза, — то одна то другая. Эстафета у вас что ли? Тебя мне тоже потом отстранять? — Я и так целыми днями наседкой подрабатываю, — не слишком церемонно перебила я. Робардс запустил руку в волосы. — Хорошо. Сегодня у нее последний тренировочный день. С завтрашнего пусть приступает. Отдадим ей твой кабинет координатора. Заодним присмотрит за картами активности. Благо, ее этому учить не надо. — А… а Энн Милович? После ухода Ари это место ведь снова было за ней?       Не то чтобы я заботилась о бывшей секретарше Дьюика, благодаря которой в его руках год назад оказались карты Азкабана и карты изменения магического фона, но все-таки. Гавейн поморщился как при воспоминании о зубной боли. — А мисс Милович может катиться обратно в секретариат Визенгамота. Или в Отдел Магического хозяйства. Пусть хоть камины чистит, хоть потолки вылизывает, мне все равно. Я в отделе не буду держать обезьянок с гранатой. — Странно тогда что тут я делаю. — Ты тут наседничаешь, — отбрил меня начальник, — и, кажется, тебе пора к птенцам. Вернувшись в тренировочную локацию, я увидела, как Рон под чутким руководством Драко танцует чарльстон в середине зала. На мой выразительный взгляд Гарри пояснил: — Рон обозвал подземелья немытым серпентарием и сказал что скорее занялся бы танцами чем согласился бы жить там. Кот из дома — мыши в пляс. В прямом смысле. — И? — А Драко сказал, что кидаться едой в случае с Уизли — небывалое расточительство, и что если кинуть в Рона что-то съедобное, то он будет ловить это зубами как дельфин. — И? — А Рон сказал что скорее умрет с голоду чем примет еду из рук Драко. — И? — Ну и Драко сказал что в таком случае ему надо поактивнее сжигать калории. Рон сказал, что это не проблема. Драко сказал, что если Рон попытается единовременно сжечь все поглощаемые им калории, то полыхнет так, что видно будет из космоса. И что в таком случае он ему поможет. Ну и… — Ясно. Сколько уже минут? — Две сорок. — А Малькольм и Френсис где? — В раздевалке. — Что они там делают? — Вышли отсмеяться примерно на шестой реплике. В этот момент я их очень хорошо понимала.