Se Vere. Невыученные уроки.

Смешно! Не правда ли, смешно! Смешно! А он шутил - недошутил, Недораспробовал вино И даже недопригубил. Он пока лишь затеивал спор, спор Неуверенно и не спеша, Словно капельки пота из пор, Из-под кожи сочилась душа. Только начал дуэль на ковре, Еле-еле, едва приступил. Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре, И судья ещё счёт не открыл.

Есть три слова, которые куда страшнее, чем «я тебя люблю». Любить можно кого угодно, хоть воображаемого персонажа. «Я тебя люблю» - это еще не гарант близости. Встречаются вещи похуже. «Я тебя знаю». От этих трех слов пробирают мурашки до волокон позвоночника. Сразу чувствуешь себя обнаженной под сотней нацеленных на тебя глаз. «Я тебя знаю» иногда звучит как «я тебя люблю», но куда чаще они звучат как угроза. То есть, именно сейчас они звучат как угроза – будучи выведенными на записке, которую я нашла у себя в сумке в раздевалке по завершении практики. Кажется, у неизвестного «знатока» есть для меня квест. Рано или поздно мне придется рассказать все Северусу, но вы когда-нибудь читали книги, где детектив идет по следу маньяка, который оставляет ему следы, которые способен понять только он? Создается уникальная связь между преступником и представителем органов правопорядка – они будто общаются на скрытом, понятном им одним языке, как давние влюбленные. В данном случае «Я тебя знаю» это и угроза, и приглашение. Убедившись, что курсанты убрались из локации, а Отдел опустел, я подхожу к лифту и вызываю его, намереваясь спуститься в самый ад. - Куда собралась? Подпрыгнув, я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Гарри и Драко. Оба парня смотрят на меня с почти идентичными ухмылками, так что я едва успела прикусить язык, чтобы не пошутить о том, что они не подозревают, как у них много общего, попутно помянув все тонкости факультетской конфронтации. - Собираюсь влезть кое-куда. - В лифт? - В том числе. - С тобой можно? Я подозрительно сощуриваюсь и сканирую брата с головы до ноги. Гарри, у которого, как мы знаем, с навыками вранья все обстоит куда как грустно, переминается с ноги на ногу. - Что вам известно? Драко пожимает плечами. - Только то, что отец ни свет ни заря был срочно вызван на совещание к Министру. И что вернулся оттуда в равной степени раздраженным и напуганным, - (представить Люциуса в этих двух состояниях в равной степени у меня упорно не получалось). – А параллельно с этим началось движение в отделе внешней охраны. Мы на военном положении? – тон брата был небрежным, но даже я расслышала в нем дрогнувшую гласную. Гарри посмотрел за мою спину – нас уже минуты две дожидался приехавший лифт. Тяжесть непрошенных открытий навалилась на плечи, колени и макушку разом, так что на какой-то момент мне стало все равно, в какую еще авантюру я втяну мальчишек, которые и так по горло хлебнули крови и пепла. Но лишать их на время дееспособности любым доступным мне сейчас способом и бежать тоже не выход – в секунду на уши будет поставлено все Министерство, а я не знаю, сколько еще людей знают про ход до метро. Мне только нужно проверить одну крохотную теорию, одну совсем маленькую теорию, и я честно-пречестно, больше никуда не полезу одна и без приказа. - Я направляюсь в довольно скучное место, - предпринимаю я последнюю попытку откреститься от назойливой парочки, но, кажется, что этим двоим кто-то тоже стер память обо всех приключениях, и им захотелось новых. Парни синхронно и абсолютно молча засовывают руки в карманы брюк и выжидающе смотрят на меня. Я чувствую себя на двенадцать лет моложе и так, будто у меня появились старшие братья. Мы высаживаемся на самом последнем этаже, и, когда решетка лифта закрывается за нашей спиной, нас окутывает могильная тишина Отдела Тайн. Вместо того, чтобы углубиться в надоевшие мне во время войны до тошноты в затылке коридоры, я взмахом палочки отправляю лифт обратно вверх. А потом спрыгиваю в опустевшую шахту. Падение длится недолго. Сверху на меня смотрят две ошалевшие мордашки. - Тут нет Дьявольских силок, Поттер, смелее, если действительно решил за мной увязаться, - подначиваю я. Семь лет назад я сиганула вслед за ним в подвалы Хогвартса, ведомая смутным родственным чувством и чувством вины за то, что привлекла внимание Квиррелла. Сейчас я вижу, как племянник набирает в легкие воздуха перед тем, как спустить ноги в чернеющий проем и податься вперед. У самого пола падение замедляется благодаря воздушной подушке – такой же, как в зале у Арки. Сверху слышится хмыканье Драко. - А я раньше не верил, что у Поттеров в крови лезть куда-то, где можно отыскать приключения на все мягкие места разом, - в тоне брата слышится смесь насмешки и тревоги. Я упираю руки в бока и задираю подбородок так, что он становится строго перпендикулярен стенам. - КАК ты меня назвал? Гарри рядом фыркает и тоже задирает голову. - Можешь пойти нажаловаться на нас кому-нибудь. Например, профессору МакГонагал. Ой, погоди. Лучше сразу министру, до него ближе. Драко невесело прыскает и в следующую секунду приземляется рядом. - Что бы ты ни задумала, рядом должен быть кто-то взрослый. Закатывать глаза бесполезно – в темноте они все равно не увидят. Так что я молча выстукиваю нужную комбинацию тыльной стороной волшебной палочки на стене шахты, и перед нами открывается невысокий длинный коридор, который когда-то показала мне Шарлин. Все Министерство – это одна сплошная магия пространства, потому что среди копаного-перекопанного метро, кладбищами, подвалами и глубоководными бомбоубежищами центра Лондона такого слона уже не спрячешь. Плюс: выйти можно в любой точке, хоть в подвалах Венсминстера, если знаешь куда идти. Шарлин знала. Нимфа знала. Теперь зияющая, ноющая дыра в груди вместо того, чтобы частично заполниться, только расширилась. Вместо боли потери я чувствовала горечь предательства. Ведь это же первое, наипервейшее правило в любом кино – если вам не показали тела убитого персонажа, то, скорее всего, он снова объявится спустя какое-то время. Из мыса Бичи – Хед Шарс устроила Рейхенбахский водопад, а я все это время оплакивала ее, как наивная версия доктора Ватсона. Обида на Северуса и министра смешивались с обидой на старшую подругу в кровоточащий, ядовитый коктейль – идя по коридору, ведущему к одной из станций метро, я чувствовала, что еще немного, и водолазку на груди начнет разъедать сочащаяся прямо из бронхов желчь. Впрочем, это не помешало мне на ходу трансформировать одежду в наиболее подходящую для понедельничной прогулки по центру Лондона, и посоветовать сделать то же самое мальчикам, или остаться здесь и меня не позорить. Вдоволь надышавшись запахом песка и металла, свойственным для подземки, мы поднимаемся наверх. Последние лучи нервного ноябрьского солнца скрываются за многоэтажками, а я чувствую как мурашки на теле начинают танцевать полонез. Лео ждал меня в дальнем углу книжного магазина на Мэрилебон-Хай-Стрит, и почти не удивился, увидев со мной конвой из брата и племянника. Напротив, при виде Поттера его глаза потеплели, если можно так выразиться об и без того золотом цвете. Зато сам Гарри, как это часто с ним бывает в минуты страха или растерянности, на несколько секунд утратил контроль над мимикой – в отличие от вышколенного Драко, на чьем лице не дрогнул ни один мускул. Я же поймала себя на том, что с каким-то сиротским отчаянием вглядываюсь в лицо так называемого кузена, пытаясь найти семейное сходство. Но находила только хищные, мужественные черты его деда-норвежца. В руках оборотень держал «Трех мушкетеров», из чего я сделала вывод, что именно Шарлин поделилась с ним информацией, на какое из моих больных мест можно нажимать без зазрения совести. - Почему здесь? Вы один? - А вы собираетесь на меня нападать? – иронично осведомился молодой человек, убирая книгу и жестом приглашая нас пройтись между рядами. – Все мы одинаково рискуем, находясь здесь. Но всех нас привело одно и то же – поиск ответов на вопросы. - Если собираетесь играть в кошки-волки, то я дождусь официального слушания. Ненавижу, когда кто-то ведет себя так, будто контролирует ситуацию и держит меня за яйца. - Общество старых солдафонов плохо на вас влияет, Анжелика. - Сказал человек, чудом избежавший синдрома Маугли. Вместо того чтобы обидеться, Лео фыркнул. Драко и Гарри переглянулись, а я на секунду мысленно переместилась во времена, когда мы только вытащили Лестрейджей из Азкабана, и мне нравилось дергать за усы Беллатрису. Покинув магазин, мы зашли в паб, на мой взгляд, неприлично переполненный, и Лео дал знак бармену. В ту же секунду в дальнем конце зала распахнулась неприметная дверь. - Мы будем разговаривать насухую или нас угостят? - Боитесь, что не разберетесь в происходящем без пинты? Не советую. Хоть из всех пыток, которым вы подвергали свой организм за последние годы, это наименьшая. Мы расположились в кабинете, плотно уставленном суккулентами и лианами, и Лео наконец развернулся к нам лицом, потому что все это время я разговаривала скорее с его левым ухом. - Итак. Миссис Снейп, мистер Малфой, мистер Поттер. Слабо тянет на семейный ужин, но, если все сложится благополучно, у нас их будет еще немало. Поэтому давайте я обозначу сразу, что желаю всем присутствующим исключительно добра. Драко сощурился. Гарри сделал странное движение нижней челюстью, как будто раскусил невидимый орешек. Оба парня держали руки в карманах, готова поспорить, сжимая палочки. Отпив грушевого сидра - самое крепкое, что мне разрешили заказать три осуждающих мужских взгляда, - я наконец попыталась пригвоздить "кузена" взглядом к креслу. - Судя по тому, что мы тут разговариваем, Филип Кристенсен не был убит оборотнями вместе с матерью? Почему тогда его объявили умершим? - Потому что проще сказать, что он умер, чем признать, что сын начальника мракоборческого отдела заразился ликантропией, не так ли? – бравада и улыбка слетела с лица Лео, и на него легла печать гнева и скорби. – К чести деда, он был настолько убит горем от потери жены, что это решение приняли за него. Поместить надпись на надгробный камень распорядились Поттеры, а когда раздавленный и сломленный Эсбен Кристенсен наконец протрезвел, и пошел искать оборотня, загрызшего его жену и обратившего сына, он был уже надежно заперт в Мунго. - А почему оборотни вообще напали на семью твоего деда? – подал голос Гарри. Лео уважительно приподнял бровь. - Этот вопрос делает вам честь, юноша. Если бы вы как все считали всех преобразившихся монстрами по умолчанию, вы бы его не задали. У всего есть причина, и у тогдашней альфы она была. Но Кассандру не хотели убивать. Ее тоже хотели обратить. *** - 1942 год, магловский мир разрывает мировая война, волшебный – бешеный коктейль из злодеяний жадных до власти фриков и контрмер Министерства, которые иногда на поверку хуже этих самых злодеяний. Именно тогда начали пользоваться Аркой – доселе тщательно охранявшаяся реликвия, которая ни в коем случае не должна была попасть не в те руки, разлом в физическом и магическом коконе Земли, прямой проход на Ту сторону, стал оружием. Не мне вам троим рассказывать, как качается маятник министерской милости, особенно когда непонятно, кому можно доверять. Хватали всех без разбора, своих и чужих. И, конечно же, пытались сдержать рост популяции оборотней, часто из-за многолетних притеснений выбирающих не ту сторону. Эсбен Кристенсен, возглавлявший мракоборческий отдел в самое темное и тяжёлое время слыл безапелляционным, решительным и жестким лидером. Он первым шагал навстречу опасности и предпочел бы бить своих, чтобы боялись чужие. Тогдашний новобранец, малёк Малкольм Монтроуз, уверен, сохранил о нем самые яркие воспоминания. Но с тем же безумием, с каким бросался в бой, Эсбен любил свою семью – Кассандру Поттер и их маленького сына. Скорее всего, уверенности ему прибавляло еще и то, что он чувствовал ответственность за будущее для этих двоих. Это и сыграло с ним злую шутку. Во время одной из вылазок по зачистке далеко не самого благополучного района – тогда еще Камберленд, – произошла стычка. Оборотни не были целью, искали хранилище темных артефактов. Однако вместо сделки по незаконному обороту артефактов мракоборцы застали там стаю, которая тоже выбрала именно эту ночь для попытки грабежа. Целью было одно уже, как я слышал, знакомое вам зеркало. - Еиналеж? – пискнул Гарри. - Да. Помимо демонстрации прихотей, у него еще масса полезных свойств. Его можно использовать как хранилище, и даже как Арку. Зависит от уровня магического мастерства и знания инструкций. Я на секунду задумалась. Вредная штука на данный момент хранилась в Отделе Тайн, и, кто знает, сколько еще тайн в себе хранила. Но в случае повреждения артефакта доступ к его свойствам был бы утерян навсегда, а значит, положить туда можно только вещь, про которую в случае чего можно сказать «не доставайся никому» - как это было с философским камнем. Уверена, Дамблдор и Фламель пожертвовали бы им не моргнув глазом, если бы у сидящего рядом со мной ребенка не оказалось достаточно благородного сердца, чтобы этой щучин камень просто достать и перепрятать. - А нужно упомянуть, что на тот момент популяция переживала эволюционный скачок. На протяжении столетий ликантропия была клеймом, приговором, ее носители навсегда изгонялись из социума и держались подальше от конфликтов любого масштаба. Невозможность контролировать делала из них хреновых солдат. Но именно тогда была эпоха нечеловеческих экспериментов и диких разработок, опередивших своё время ценой множества сломанных жизней, и вполне вероятно, что среди них были и такие, которые позволяли бы корректировать оборотничество. Из бича оно превратилось в оружие. Ноги, или простите за каламбур, лапы зелья многоуважаемого мистера Снейпа растут из лабораторий империи, уж простите. Хотелось бы сказать, что у меня волосы встали дыбом везде, где они есть, но я это уже знала. Потому что некоторые документы, подтверждающие рассказ Леонарда, тоже хранились в архиве Отдела Тайн, и я видела их, пока писала те злосчастные статьи для журналов. - Так или иначе, зеркало использовалось в качестве хранилища чего-то весьма ценного для оборотней – и в результате неверного извлечения, которому помешало вмешательство мракоборцев, это нечто ценное было безвозвратно утрачено. Тогдашние зачатки стаи пришли в отчаяние, и нашлись те, кто решил отомстить Эсбену. - И напали на его семью. - Верно. Но это был не столько акт ярости, сколько попытка поставить неприкосновенных на место стаи. Хоть и частично, она удалась. - Кристенсен был отстранен от практики в следствие глубокого душевного потрясения, это все что я знаю, - повела плечом я, так как это единственное, что мне удалось вытрясти из Малкольма, и то лишь потому, что речь шла о муже сестры моей бабушки. Лео цокнул языком. - Мы так и поняли, что именно эту версию приберегли для официальных отчетов. Боюсь, мне придется вас разочаровать. Эсбена не просто отстранили. Его приговорили к заключению в Азкабан по требованию военного трибунала за самосуд над убийцей его жены. А вот сейчас я ощутила шевеление волосяных фолликул по всему телу, потому что эта фраза звучит в моей жизни не первый раз. То же самое грозило мне. - Так или иначе, а в попытках помочь сыну, которого семья предпочла похоронить заживо, Эсбен вышел на стаю – на те ее зачатки, которые многим позже стали напоминать какую-никакую структуру. И предпочёл там остаться, сколотив с нуля собственную империю, которая впервые в истории магического мира способна громко заявить о себе и попытаться добиться гражданских прав. Я посмотрела на мальчиков. Гарри откровенно грустил, уставившись в одну точку – я его не виню, потому что сама вспомнила о Римусе, его попытках найти работу и пустить корни хотя бы в одном из двух миров. А вот в глазах Драко горел опасный, любопытный огонь. - Эсбен – Альфа стаи? – спросил он у Леонарда. - Нет. Альфой может быть только обращенный. Эсбен был зарегистрированным анимагом, но он превращался в кречета. По крайней мере, мог взобраться повыше всякий раз, когда у кого-то срывало черепицу. - Но он много лет плотно взаимодействовал с оборотнями, не так ли? – продолжал гнуть Драко. - О чем ты? – повернулся к нему Поттер. До меня дошло за секунду до того, как брат снизошел до ответа. - Их возглавлял не кто-то из своих, а бывший мракоборец. И среди них есть еще один бывший мракоборец – Шарлин. Они знают Министерство, его магию, входы и выходы, пароли, тайные двери, внутренний распорядок, уставы, номера кабинетов. Если бы они хотели напасть, то уже напали бы. Драко рассуждал на основе событий, свидетелем которым стал за время обитания Лорда в мэноре – тогда осведомителями были мы с Люциусом, потому что далеко не все маги с улицы имеют доступ в Министерство. Гарри для проникновения туда под Оборотным тоже понадобились знания Рона и еще масса сведений, собираемых по нитке. Для планирования вторжения необходима максимально исчерпывающая картина внутренней кухни. Наблюдая за тем, как эти умозаключения проносятся в наших глазах, Леонард широко улыбнулся. - Так и есть, если ваш штаб находится извне. Но нашей целью было доказать, что полноценный, обращенный оборотень МОЖЕТ быть такой же полноценной частью социума, при этом не подвергая никого опасности и не вызывая подозрений. Я всем сердцем не хочу знать, что означают эти слова, но, против моей воли, до меня наконец доходит.