Это было их последнее спокойное утро…
Ну, относительно.
Солнце стояло уже довольно высоко, когда дверь в комнату Савады Шинтаро тихонько приоткрылась. Хозяин комнаты спал, шторы были задернуты, и в комнате царил полумрак.
Чья-то маленькая тень аккуратно и быстро прошмыгнула внутрь. Она ловко обогнула оставленную на полу лужицу клея и, не сбавляя скорости, двинулась дальше. Увидев тонкую, почти прозрачную леску, натянутую между стулом и столом, тень лишь усмехнулась.
(Глупый мальчишка!)
Она запрыгнула на стул и легонько оттолкнулась. Корпус, лениво скрипнув, повернулся. Нить опасно натянулась.
Савада дернулся и резко поднял голову, сбрасывая сонливость. Он сел в кровати и обвел помещение внимательным взглядом, пытаясь выцепить источник шума.
Тень, удачно скрытая спинкой стула, на эти вялые потуги только фыркнула.
Вскоре парень снова лег, опустив голову на подушку, и закрыл глаза.
Веки его едва заметно подрагивали, выдавая бодрость хозяина, а дыхание предательски отказывалось замедляться.
Тень вслушивалась еще несколько минут и с удовлетворением хмыкнула, когда шатен окончательно погрузился в сон.
Она выскользнула из укрытия и бесшумно взобралась на стол, заваленный разной всячиной. Смятые листы, учебники, крошки — чего там только не было!
Кружка из-под чая, покрывшаяся тонким слоем пыли, решила все.
Будучи в шаге от победы, Тень слишком расслабилась. Случайно задетая посуда пала смертью храбрых в неравном бою с задней лапой и, жалобно звякнув напоследок, сорвалась вниз, разлетаясь на осколки.
— Чертов кошак! — заорал Шинтаро, вскакивая с кровати, — А ну вали отсюда! Блин!
Тень зашипела и оскалилась.
(Ну что?! Хочешь подраться, человеческий ребенок?!)
В коридоре раздались торопливые шаги, дверь распахнулась и комната озарилась ярким светом электрической лампы.
— Шин-кун, что случилось? Что за шум? — недоуменно спросила Нана, тут же, однако, забывшая о своем вопросе. — Ками-сама, Шин-кун, что с твоей комнатой?!
— Ааа! Мам, не входи! — опомнился парень, но было уже поздно.
Женщина, как истинная домохозяйка, воспылала праведным гневом.
— Савада Шинтаро, немедленно прибери этот беспорядок!
— Но я…
— Сейчас же! — Савада-сан была добрым и понимающим человеком, но в вопросах чистоты была непреклонна.
— Ну мам!.. — простонал шатен, особо не надеясь на успех.
Да, в принципе, он и не был против. Накопившийся за пол года с последней уборки хлам напрягал уже даже его. Пожалуй, если бы не природная лень, присущая большинству детей его возраста, Шинтаро, может быть, и навел чистоту самостоятельно, но…
Парень вздохнул и, пробурчав под нос нечто явно нелестное в адрес идиотского комка шерсти, побрел в другой угол комнаты. Там, за кроватью, на низеньком стульчике, не иначе как чудом умещалась гора грязной одежды. Старые джинсы, которые пора бы выкинуть, рубашка, покрытая пятнами сомнительного происхождения, толстовка…
Савада неторопливо скидывал вещи на пол, разделяя на две примерно равные кучи — то, что уже не подлежало ношению, и то, что, в принципе, спасти еще было возможно. Не то что бы он и впрямь собирался вылизывать каждый угол. Краем глаза шатен косился на мать, ожидая ее ухода, дабы просто забросить все и забыть.
— И даже не думай подождать, пока я уйду на кухню, и валить все в шкаф!
Нет, временами в эту женщину точно вселялся ёкай.
— Шин-кун! Это же ужасно! Я два месяца искала эту кружку!
Два месяца? Да ладно!
Тем временем Нана подозрительно покосилась на скомканный листок прямо у своих ног, наклонилась и развернула его, округлив глаза.
— 30 баллов за тест по физике?!
Веко Шинтаро дернулось. Он точно помнил, что специально затолкал его вглубь мусорной корзины, так, чтобы даже случайно его не заметили.
Кот, выглянув из-за двери, довольно оскалился, и парень мысленно пообещал себе утопить его поскорее. Нянко пакостливо захихикал.
(Думал, сможешь меня переиграть? Ты, глупый человечишка!)
— Как хорошо, что я все-таки наняла тебе репетитора! — мать покачала головой и в доме повисла напряженная тишина.
— Репетитора? — осторожно переспросил ее сын, — Мааааам… Ты в своем уме?
— Еще как! — Савада-сан твердо решила стоять на своем, хотя растерянный вид ее ребенка заставлял чувствовать себя виноватой, — Тебе нужно выправлять оценки! Мне недавно звонили из школы, твоя успеваемость хуже всех в классе!
— Ну не скажи, — пожал плечами шатен, — У Такеши еще хуже. Да и по физической подготовке я один из лучших…
— Не все решается силой, Шин-кун. Я, как твоя мать, должна позаботиться о твоем будущем.
Чувствуя на себе укоризненный взгляд, женщина почти сдалась.
— Ну почему ты так жесток со мной?! — это было последнее, самое мощное ее оружие.
Она спрятала лицо в ладонях и тяжело вздохнула. В ответ ей раздался точно такой же тяжелый вздох — все же не во всех вопросах ее сын пошел в Емицу.
— Мам, ты подумала о Тсуне? — озвучил наконец Шинтаро главный аргумент, казалось бы, решающий все его проблемы.
Его беспокойство было искренним и вполне оправданным.
Уже несколько лет, как Тсунаеши не покидала дома в одиночку и чаще, чем раз в пару недель. Ее брат все время был рядом, большую часть времени держа за руку. Разумеется, в таких условиях друзей не заведешь.
Его имото была совершенно не приспособлена к чьему-то обществу, она терялась в разговорах с продавцами — ведь в магазин с ней тоже ходил брат. Никто не мог предсказать, как отреагирует ее подсознание на появление абсолютно незнакомого мужчины. Да и сам он, если честно, не был уверен, что сможет впустить в свой дом потенциального извращенца и педофила.
Интуиция тревожно взвыла, что было показателем — если даже его слабенькое чутье подавало сигналы SOS, что-то точно было не так.
В дверь позвонили, и Нана тут же натянула на лицо свою привычную милейшую улыбку.
— Ой, а вот и он! Его рекомендовал твой отец, он не причинит Тсу-чан ни капли беспокойства!
— Мой отец? — мрачно переспросил он, — Класс! Ну вот теперь у нас
точно проблемы!
Мать весело фыркнула, восприняв все как шутку, отвесила шатену подзатыльник — для профилактики — и упорхнула вниз, встречать «дорогого» гостя.
Шинтаро отстраненно подумал, что, наверное, здорово быть такой беззаботной оптимисткой, как его ка-сан и Ямамото. Плевать, что Емицу шляется неизвестно где по пол года, а затем, вернувшись, скармливает ей очередную сказку-оправдание. Плевать, что у ее дочери не все в порядке с головой (уж самому-то себе в этом можно признаться). Плевать, что к ним в дом приперся неизвестно кто, обучать его неизвестно чему.
Шикарная жизнь, ничего не скажешь!
— Чаоссу! — донеслось до него из прихожей.
Парень едва не прыснул — такого писклявого голоса, совсем как у малолетки, у своего «учителя» обнаружить он не ожидал. Он уже предвкушал грядущее веселье.
Да этот неудачник и недели не протянет!
— Чаоссу! — снова услышал Шинтаро, уже совсем близко.
Обернувшись, он никого не увидел.
В недоумении, Савада начал озираться по сторонам, но вокруг никого не было — даже мерзкий кошак уже куда-то уперся.
Показалось, наверное…
— Чаоссу! — повторили еще раз, уже настойчиво и, кажется, даже с угрозой.
— Да что за фигня?! — он повернулся на все триста шестьдесят градусов.
Пусто.
На секунду ему вспомнились рассказы Тсуны о ее невидимых друзьях, но шатен, взрослый и скептически настроенный, тут же отогнал от себя подобные мысли. Да, порой ее бред звучал довольно убедительно, но, будучи единственным мужчиной в доме, Шин привык мыслить критически. Все же, иначе под крышей с двумя весьма наивными женщинами было не выжить.
Наконец, услышав чье-то раздраженное покашливание, парень опустил голову вниз. И замер.
С пола на него смотрел невысокий… карликовый? Да что уж там, даже не низенький мужчина.
Ребенок.
Просто ребенок.
— Ты — Савада Шинтаро? — уточнил малыш, на вид не старше четырех-пяти лет.
— Ага, — на автомате кивнул он, — А ты?
— Я — твой новый репетитор, Реборн! Я прибыл на день раньше, чтобы оценить твои силы.
— Ахахах, малыш… — расхохотался Савада, — Это шутка, да? Прости, мне нечему у тебя учиться…
«…шел бы ты домой!»
Договорить Шинтаро не успел.
Прямо под дых ему прилетел смачный пинок, отвешенный с явным удовольствием.
Он согнулся пополам и сдавленно выругался, тут же получив увесистого «леща».
Его.
Только что.
Отпинал.
Мать его.
Ребенок.
— С-сука! Ты чего творишь, поганец?!
И снова удар, на сей раз по макушке.
— Еще одно оскорбление, и я тебя убью, — довольно сообщил малыш, наградив «ученика» ледяным взглядом, — Понятно?
Пересилив себя, шатен все же кивнул, хотя, кажется, «репетитор» этого и не ждал.
Странный ребенок в черной шляпе и довольно дорогом на вид костюме вошел в его комнату и брезгливо поморщился: за время «уборки» Савада не только порядок не навел, но, скорее, даже больше намусорил.
Кажется, Аркобалено снова не повезло с учеником. Что ж, из Каваллоне он ведь сделал человека, так? А у этого вроде и способностей побольше, и наследственность получше, и Хранителей уже почти полный комплект, и не спотыкается через каждые три шага.
— Да что ты за ребенок такой?! — нервно дернулся Шинтаро при виде небольшого, но явно не игрушечного пистолета.
Реборн усмехнулся и, сняв оружие с предохранителя, направил Леона на парня.
— На самом деле, я — наемник…
Аркобалено Солнца выдержал драматическую паузу, ожидая увидеть, наконец, понимание и священный трепет в глазах ребенка, но взгляд его стал скептическим, что взбесило мафиози еще больше.
Емицу что, вообще ничего ему о Вонголе не рассказывал?!
— И я пришел сюда для того, чтобы сделать из тебя босса мафии.
— Эм… Реборн, верно? Малыш, у тебя с головой точно все в порядке? — на всякий случай уточнил Савада, медленно подходя к ребенку и надеясь отобрать у него «игрушку». — Послушай, отдай его мне. Это может быть опасно.
Глаза итальянца сверкнули раздражением.
— Может, разок пристрелить тебя, для демонстрации?
— Эээ, н-нет, спасибо, я верю, верю… — торопливо забормотал шатен, вновь отступая на пару шагов.
Отступать было некуда. Дальше по коридору была дверь его сестры, а пропускать туда этого явно шизанутого «наемника» Шинтаро не собирался.
Невольно в голове промелькнул вопрос — кто же его родители, раз позволяют сыну гулять с полноценным орудием для убийства? А если бы он сам себя застрелил, или того, кто не хотел с ним поиграть?
Ками-сама, да что за хрень здесь происходит?
— Обязательно. Но не сейчас.
Мальчик, секунду назад испепелявший его взглядом, вдруг резко потерял к нему интерес. Живот его заурчал и малолетний преступник преспокойно удалился.
Парень неподвижно застыл в прихожей, пытаясь успокоить нервный тик и одновременно уверить себя, что все случившееся только что действительно случилось. Получалось как-то не очень.
Шиза же вроде по крови передается?
Он истерично хихикнул. Кажется, в их доме стало на одного спятившего больше. Картина маслом — сестренка-ясновидящая; мать с раздвоением личности; сынок, незнамо как попавший под воздействие тяжелых наркотиков; и блудный папаша, живущий на пять семей, словно вишенка на торте.
М-да… Определенно, пора ему кончать зачитываться мангой и браться за ум. Заняться физикой, например…
Шин мотнул головой, сбрасывая наваждение. Нет, он, конечно, в печали, но явно не настолько. Если уж сходить с ума — то только дружно, весело и с огоньком.
С кухни до него донесся чудный запах маминой стряпни, и все дурные мысли разом вылетели из головы. Ах, что может быть чудесней в мире, чем готовка его ка-сан?!
Ну разве что обенто Тсу.
Шатен тоскливо посмотрел на дальнюю дверь. Судя по всему, сестренка еще спит. Опять засиделась допоздна за книгами, а ведь он просил этого не делать! Имото нужно хорошо питаться, спать подольше и не волноваться слишком сильно — так говорили родители.
И что она находит интересного в этих хайку? Ну, ладно еще, если бы то были детективы, или, скажем, фэнтези! Так нет же — сплошь одна дурацкая классика.
Звук собственного урчащего живота живо напомнил Шинтаро, куда он направлялся. Зная Тсуну, она скоро спустится, а пока можно и поесть.
Однако, спустившись на кухню, он, к своему великому разочарованию, увидел там не только мать и стол, заставленный едой. Это милое глазу и желудку зрелище портил уже усевшийся за стол «репетитор».
— Он что, еще не ушел? — недовольно поморщился кареглазый, снова ощутив на себе взгляд, полный раздражения и мрачного предвкушения.
— В контракте сказано, что Реборн-кун будет жить здесь, пока твои оценки не улучшатся! — беззаботно оповестила Нана, ставя на стол вазочку с конфетами.
— Чего?! — вытаращился он, явно не в восторге такого поворота. — Да какого хрена вообще?!
Ему в лицо тут же вновь нацелился пистолет.
Настоящий.
Заряженный?
Видимо, в глазах у него мелькнуло нечто, отдаленно похожее на надежду, потому что малыш, криво усмехнувшись, выстрелил в окно.
Парень едва не оглох. Ему показалось, что его барабанные перепонки вот-вот порвутся, но, к счастью, этого не случилось.
Где-то вдалеке сработала автомобильная сигнализация.
Послышался чей-то истеричный мат.
Савада Нана испуганно вскрикнула, но тут же взяла себя в руки и, напустив на себя строгий вид, укоризненно взглянула на наемника.
— Реборн-кун, не нужно было этого делать! Игрушки — это весело, но не такие громкие. Они же могут кого-то испугать! Больше не стреляй из него, ладно?
— Да, Маман.
— Ну вот и чудно! — ласково улыбнулась женщина, а затем вновь повернулась к сыну. — Шин-кун, ты уже убрался в комнате?
На лицо ее наползла тень, а голос резко стал зловещим.
— Ты же не думал, что я снова забуду об этом, да?
— Нет, мам! — торопливо заверил он мать, — Я поем и доубираюсь, ладно?
Она… решила, что он… игрушечный… — шатену резко захотелось побиться головой о стол, что он тут же и проделал.
Ками-сама, моя мать точно спятила…
Все происходящее казалось ему каким-то сном. Глупой фантазией воспаленного мозга, порожденной усталостью и шестичасовым ночным марафоном видеоигр. Бредом.
Да вся эта ситуация и была, по сути, бредовой.
Ребенок-наемник, при этом — гениальный репетитор, рассовывающий свои глупые и явно фальшивые листовки по почтовым ящикам захалустного провинциального городка… Мафия, оружие в его доме, неправдоподобно наивная мать (если бы в его вещах она нашла хотя бы игрушечный пистолет, он бы выхватил люлей и лекцию о человеколюбии, а тут — настоящее, мать твою! заряженное, смертельное оружие — и нифига!)
Хрень какая-то. Психоделика.
Ну не бывает так, не-бы-ва-ет!
Мафия, Пламя, киллеры…
Шинтаро плюхнулся на диван и разразился громким, истерическим хохотом.
— Ну спасибо, «папочка»…
Ненавижу… НЕНАВИЖУ!
Аркобалено Солнца молча наблюдал за тем, как его новый ученик, Савада Шинтаро, корчится от смеха. Ну, по крайней мере, не расплакался.
Если бы он разрыдался, Реборн бы просто пристрелил его.
Это хорошо, что боится. Примерно представляет, что его ждет.
Киллер искренне ненавидел идиотов, считающих, что мафия — это круто. Черта с два. Мафия — это не детсад с игрушками, это кровь, боль, смерть и куча дерьма. Вокруг тебя и в тебе самом.
Так, а где вторая?
— Успокоился? — хмуро поинтересовался он у притихшего мальчика и получил в ответ неуверенный кивок. — У тебя же сестра есть, так? Где она?
Сын Савады тут же дернулся и резко выпрямился, уставившись, не мигая, прямо ему в глаза.
— Тсуну ты не тронешь, ясно? — прошипел Шинтаро.
Реборн скрыл одобрение в глазах полами своей любимой шляпы.
Да, с этим можно работать.
Он сделал резкий выпад рукой и нажал на пару точек на шее паренька.
Тот закатил глаза и мгновенно вырубился, упав обратно на диван безвольной куклой. Сейчас ему нужно было отойти от первого потрясения, в конце концов, Вонголе нужен был психически стабильный Наследник, а не очередной пацан-истеричка, коих он предпочитал отстреливать.
Мафиози потер руки и, хмыкнув, решил вернуться на кухню. Сеньора Савада — редкого ума женщина — увидев, что наметился серьезный разговор, тут же ушла за покупками, и он рассчитывал выпить наконец кофе в одиночестве.
Но не тут-то было.
На кухне он уже был не один.
Едва заглянув в помещение, Аркобалено Солнца наткнулся взглядом на явно неуместную в картине его намечающегося неплохого утра деталь.
Худенькая и нескладная четырнадцатилетняя «деталь», ужасно похожая на своего старшего брата, тихо напевала что-то из Бетховена и, постоянно одергивая светло-зеленое простенькое платье, колдовала над чайником. В руках у нее было несколько маленьких коробочек с невнятными наклейками, а янтарно-желтые (он никогда таких не видел) глаза внимательно следили за тем, чего и сколько насыпать.
Рецепт чая был явно авторским — это киллер понял по то и дело раздававшемуся бормотанию:
— Так… Еще чуть-чуть мелиссы… А вот корицы, наверное хватит… Хм… Ромашка? Пожалуй, сегодня нет.
И вот, кипяток наконец залил все это великолепие. По дому разлетелся терпкий пряный аромат. Ему сразу вспомнился Фонг — тот тоже постоянно колдовал над травами. И чай у него получался какой-то особенный, необычный.
Так же некстати вспомнились многочисленные шутки Колонелло на тему удивительного спокойствия их Урагана.
«Эй, Фонг, а ты там точно чаек хлещешь?!»
Тсуна с наслаждением втянула аромат и медленно выдохнула. Чай — лучшее средство после кошмаров. Согревает сердце, успокаивает нервы, да и просто приятно бодрит.
Внезапно на глаза ей попалась гостевая чашка. Чай, почему-то налитый и оставленный в ней, был черным. Ее мать такой не пила.
— Хм, странно… — пробормотала она, склонившись над кружкой, и понюхала его. — Не помню, чтобы заваривала нечто подобное… Да и пахнет он необычно…
Девушка отпила немного из чашки и тут же выплюнула, закашлявшись. Это был ужасный, невыносимо горький, просто невероятно противный напиток!
— Что за дрянь? — она удивленно подняла брови и тут же вылила содержимое чашки в раковину. — Никогда не пробовала чая отвратнее!
— Ты. Только что. Вылила. Мой. Кофе. — процедил кто-то сзади.
Обернувшись, Тсунаеши выронила чашку.
Это был человек!
Ребенок!
Маленький, милый… непредсказуемый…
Она вжала голову в плечи. Дети же должны быть шумными, да? Она не любила шум. И крики, и возню.
— За-зачем ты здесь? — настороженно выдохнула она, глядя прямо в глаза мальчику.
Дети и должны быть такими пугающими, да? Она читала совсем о другом.
— Я — репетитор твоего брата. Временно живу у вас. А ты — Савада Тсунаеши?
Шатенка молча кивнула и, подняв чашку с пола, поставила ее в раковину. Ну вот.
Кто-то положил руку ей на плечо. Тсуна дернулась и обернулась.
— Кииро-сан, Вы меня напугали! — облегченно выдавила она.
Ёкай покачал головой и сочувственно улыбнулся. Бедная девочка, она еще не знала, сколько проблем только что свалилось ей на голову. Итальянцы мстительны. Киллеры — мстительны вдвойне.
Этот же итальянец — Аркобалено Солнца Реборн. Лучший киллер Европы, а то и Мира.
И она вылила его кофе в раковину.
Примо бы посмеялся, если бы плакать не хотелось. Девочка определенно без тормозов, ведь чувствует же опасность — и все равно гнет свою линию.
Глупая, донельзя доверчивая, и это — несмотря на гиперинтуицию, что, в отличие от Пламени, передалась именно ей.
Жаль, но судьба ее уже предрешена.
