Красота этого мира

Сгорю ли я, подобно восковой свече, коснувшись твоего пламени?

      «Сиэль, что ты будешь делать с этой лисичкой»? — поинтересовалась девочка, изредка поглядывая на корзину. «Что буду делать? — с неким недоумением переспросил он сам себя, — буду честен, я даже не задумывался об этом. Возможно, из неё получится неплохое чучело. Но если нет, то мне придётся выбросить». — ответил он, осмотревшись по сторонам. Странное чувство волнения сковало тело, казалось, будто бы кто-то направлялся сюда. Крепче сжав поводья и проглотив ненавистный ком в горле, Фантомхайв постарался не обращать на это внимание. Но, несмотря на все усилия, дрожь пробирала до самых костей, принося с собой новые порции волнения и страха. «Сиэль, у тебя руки дрожат, — заметила Элизабет, — тебе холодно? Может, вернёмся в поместье»? «Чушь! — раздражёно отчеканил мальчик, пытаясь сдерживать дрожь, — мне вовсе не холодно, просто руки судороги сводят». Внезапно раздался выстрел, а через секунду последовали возгласы птиц, взлетающих в небо. Вздрогнув от неожиданности, граф взглянул на землю. В нескольких дюймах от копыт жеребца лежала подбитая птица. Её неброское оперение в тот час же покрывалось горячей кровью, позже пачкая пожухшую траву. Мгновение и она взлетела, но тут же упала вниз. Через некоторое время она повторила попытку, но, как и в первый раз, ей не удалось подняться в небо. Вся эта картина выглядело до жути жалкой и ничтожной. Жалкие попытки выжить, по какой-то причине казались очень забавными. Именно по этой причине на его губах расплылась властная улыбка. «Как я омерзителен, — сквозь зубы прошипел он, — тётушка, как я вижу, наш счёт сравнялся», — с лёгкой улыбкой произнёс мальчик, давая знак дворецкому, чтобы тот прекратил мучения птицы.       Неожиданно жеребцы принялись жалобно ржать, стараясь скинуть своих наездников с седла. «Что произошло»?! — с недоумением воскликнула маркиза, стараясь успокоить скакуна. Через мгновение из-за высоких деревьев показалась огромная лисица. Сделав ещё один шаг, она встала прямо перед графом. Как ни странно его жеребец стоял смирно, опустив голову. Сам мальчик опешил, продолжая всматриваться в её лисьи глаза, полыхающие гневом и злобой. Ни невеста, что сильнее прижималась к нему, из последних сил стараясь не выдавать своего страха; ни возгласы маркизы не нарушали этого ступора. Страха не было, лишь лёгкая дрожь вновь сковала тело, принося некий дискомфорт, который отвергался рассудком. Представление об окружающей среде, присутствие посторонних личностей всё это уже совершенно не волновало; казалось несущественным. Еле уловимое мерцание глаз, тяжёлое горячее дыхание и приглушённые рыки пленили рассудок, подобно странному гипнозу. Были ли это на самом деле умелый гипноз, или же он сам виновен в том, что позволил себе раствориться в этой животной эстетике. На этот вопрос граф сам не мог найти ответа.       Мидлфорд с досадой и растерянностью смотрела на всю эту картину, осознание происходящего доселе не было обработано мозгом, лишь несколько обрывистых вопросов по-прежнему крутились в голове: «Почему он не стреляет?! Почему даже этот дворецкий не предпринимает попытки защитить своего господина? Что это за существо? Оно не хочет нападать?» Руки предательски дрожали, с потрохами выдавая волнение и страх. Маркиза сжимала ружьё, стараясь осмыслить план действий или хотя бы представить последующие действия этого животного. «Если я выстрелю, оно разозлится и сможет убить Сиэля и Элизабет, — размышляла женщина, — но если оно попытается напасть прямо сейчас? Нет! Нужно взглянуть на обстоятельства, бездумная пальба ничего не даст, да и наверняка для этого существа ранения от пуль подобны слабым порезам». Обессилено опустив ружьё, Фрэнсис взглянула на дворецкого, тот просто-напросто смотрел на происходящее, ничего не предпринимая. Складывалось впечатление, будто бы подобная сцена вызывала у него недюжинный интерес. «Я не желаю проливать вашу грязную кровь! Убирайтесь немедленно»! — послышался чей-то женский голос. Мидлфорд вздрогнула, судорожно осматриваясь по сторонам. «Кто это сказал?!» «Убирайтесь! — вновь раздался этот разъярённый голос, — вы глухие?! Немедленно!»       «Мы уходим, — подавленно произнёс Фантомхайв, — тётушка, идёмте». Маркиза, всё ещё не осознавая происходящего, последовала за своим племянником. Как только они оказались на приличном расстоянии, дворецкий положил корзину на землю, а затем, мельком взглянув на кицунэ, направился следом за своим господином.