***
Драко и Гарри смотрели на неё с такими лицами, словно ждали, что она вот-вот рассмеется и скажет, что это была лишь шутка. Да что там — Гермиона и сама до последнего ждала, что ей кто-нибудь так скажет. — Ну… Поздравляю, наверное, — пробормотал, наконец, Гарри. Девушка только устало усмехнулась в ответ. — Простите, что не сказала раньше… — Проехали, — отмахнулся Драко. — Так вот, значит, за какие заслуги досталось Северусу и Бофорт… Гермиона потупила глаза. — Кто она? — спросил Гарри. Драко пожал плечами. — Не имею понятия, я её ни разу не видел… У неё сестра есть. Замужем за лордом Паркинсоном. Панси, выходит, твоя кузина. Обрадуешь её? Гермиона отрицательно покачала головой. — Что теперь будет, Драко? — Боюсь, что Он потребует от Северуса предоставить тебя Ему, — отозвался тот. У Гермионы всё внутри сжалось. — Поэтому в интересах Снейпа как можно дольше оставаться в Больничном крыле — им с Дамблдором нужно всё обдумать. — А мне всё это время торчать не пойми где с этой леди Снейп, которую я знать не знаю! — раздражённо воскликнула Гермиона. Почему за неё все всё решают?! Ей же не пять лет уже. — Насколько я знаю, леди Снейп очень добрая и отзывчивая, — с ноткой укора в голосе сказал Драко. — Тебе тяжело, я понимаю, но они — твоя семья… Мерлин, как бы странно это ни звучало. К тому же, для тебя на самом деле лучше будет сейчас уехать из школы. Ты здесь как на ладони. Гермиона с удивлением посмотрела на друга. Когда же он успел так повзрослеть? Он рассуждал не как шестнадцатилетний мальчишка — скорее, как взрослый мужчина, уже умудренный жизненным опытом. Очевидно, приобретение метки очень тому поспособствовало. — Гермиона, как бы там ни было, Снейп — твой отец. И он шпион Дамблдора. Он не отдаст тебя Волан-де-Морту, — с улыбкой сказал Гарри. — Крёстный — он такой, — подтвердил Драко. — Сам умрёт, а близких защитит. От этих слов внутри у Гермионы разлилось приятное тепло. Она не думала, что в самом деле была дорога Снейпу, но почему-то была уверена, что он не позволит Риддлу навредить ей.***
— Добро пожаловать в малый особняк Принцев! «Когда-то давно — Поттеров», — добавила Гермиона про себя, и тут до неё дошло, что они с Гарри, выходит, родственники. — Он перешёл мне от матери — был её приданным. Семейное же гнездо Принцев по её завещанию принадлежит тебе, но распоряжаться ты им сможешь только после смерти Северуса. «Ещё пара проваленных заданий Риддла, и особняком Принцев я смогу распоряжаться сразу после своего семнадцатилетия!» — с мрачной иронией подумала Гермиона. — Здесь очень красиво. Так светло, — вслух восхитилась она. — Не без этого, — с улыбкой кивнула Эйлин. — Пойдём, я покажу твои комнаты. Они поднялись на второй этаж и, свернув в правое крыло, остановились возле высокой дубовой двери. — Мои комнаты в конце коридора, — женщина узкой ладошкой указала на дверь возле окна, — напротив комнат Северуса. Думаю, тебе нужно немного побыть наедине с собой. Твои вещи уже доставлены. Ужин подадут через два часа. Я буду в библиотеке, мне туда подадут чай, если будет желание — присоединяйся, это на третьем этаже… Между ними повисла неловкая пауза. — Если тебе что-то понадобится — твоего личного домовика зовут Лика… И когда ты вернёшься в Хогвартс, то тоже можешь обращаться к ней. — Спасибо! — Гермиона не знала, что ещё сказать. — Правда, большое спасибо, леди Снейп! — Просто Эйлин, дорогая, — улыбнулась та. — И можно на «ты».***
Разобрав свою сумку, Гермиона обнаружила, что не знает, как ей поступить. С одной стороны, сидеть в комнате больше полутора часов ей не хотелось, а с другой — идти в библиотеку к миссис Снейп не хотелось ещё больше — она просто не знала, как вести себя с ней. Женщина в самом деле была очень милой, но тот факт, что она мать Снейпа, не давал Гермионе чувствовать себя непринужденно в её присутствии. Уделив, наконец, внимание тому, что она ещё и её бабушка, Гермиона на цыпочках вышла из своей комнаты. В коридоре было пусто и тихо. На стенах висели пейзажи. Освещение давало панорамное окно в конце коридора и немногие зажженные факелы, висящие между картинами. Особняк утопал в зелени и цветах. Обилие светлой мебели и окон делало его прямо-таки воздушным. Было видно, что леди Снейп не жалела ни времени, ни сил на то, чтобы сделать свой дом максимально уютным. Гермиона подошла к высокой вазе с розами, источающими дивный аромат, и с трудом сдержала желание довольно заурчать — это были её любимые цветы, которыми она могла любоваться часами. Ей вдруг подумалось, что Снейпу должно быть приятно возвращаться сюда на выходных или во время каникул. Поднявшись по винтовой лестнице, Гермиона открыла дверь, ведущую на третий этаж, и замерла, словно очарованная. Весь третий этаж был отдан под библиотеку, и зрелища более волшебного Гермионе видеть не приходилось. Высокие стеллажи от пола и до самого потолка были заставлены книгами. Четыре мраморные колонны в разных углах комнаты тоже служили книжными полками. Было видно, что книги в этом доме нужны были не только в качестве декорации — их здесь любили. Гермиона подошла к миссис Снейп, которая сидела возле камина слева от входа. — Это волшебно! — выдохнула девушка, опускаясь на мягкий диван напротив Эйлин. — Северус тоже так считает, — отозвалась та, оглядывая помещение так, словно видела его впервые. — Это его любимое место в доме с самого детства… Если я долго не могла нигде найти его, значит, он был в библиотеке, — женщина улыбнулась воспоминаниям. Гермиона неожиданно для себя обнаружила, что тоже улыбается. — Каким он был? Ну… в детстве? — эти слова вырвались у неё помимо воли. Ей на самом деле было интересно, но она не была уверена, что имеет право задавать такие вопросы. Впрочем, Эйлин, судя по всему, не сочла это чем-то из ряда вон выходящим. — Он был чудесным мальчиком. Грезил поступлением в Хогвартс и мечтал стать великим зельеваром… Надо сказать, как раз в этом он весьма преуспел. Он был влюблён в учёбу и книги, но всегда был очень замкнутым. Гермиона с трудом представляла себе «чудесного мальчика — Северуса Снейпа». Как бы цинично это ни звучало, иногда казалось, что фраза «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо» к Снейпу совершенно не относится. — А потом в его жизни появился Риддл… Я не стала ни ругать, ни осуждать его. Просто предупредила о том, что последствия этого решения будут. Гермиона слушала, стараясь не дышать. Она очень сомневалась, что профессор, будь он здесь, позволил бы матери всё это говорить. — Он решил покончить со службой Ему, когда тот оставил мистера Поттера сиротой. Ведь изначально подразумевалось, что Риддл будет защищать права чистокровных, а не убивать ни в чём неповинных людей. Я думаю, многие молодые люди разочаровались тогда в своём… Патроне. Ох уж этот подростковый максимализм, — она невесело усмехнулась, — ты стремишься сделать как лучше, пытаешься преобразить этот мир, а получаются только глупости. И очень хорошо, если эти глупости не будут иметь последствий… Ну, а помочь им всем мог, разумеется, только Дамблдор. А он, конечно же, не помогал всем. И не делал этого безвозмездно. Я не знаю, откуда он знал, но он знал, что Риддл вернётся. Поэтому Северус был ему полезен. Поэтому, и только поэтому он и не оказался в Азкабане. Гермиона отметила, что уже не в первый раз слышит, как о профессоре Дамблдоре говорят не как о великом человеке и могущественном волшебнике, а как о человеке, чьи моральные принципы были весьма сомнительны. И при том, что леди Снейп не сказала ничего такого, было понятно, что её отношение к директору Хогвартса варьируется от вежливого безразличия до абсолютной антипатии. Никакого восхищения даже близко не было. — Кажется, я немного заболталась, и на свой вопрос ты получила более, чем исчерпывающий ответ, — с улыбкой констатировала женщина. Гермиона мягко улыбнулась в ответ, давая понять, что всё в порядке.***
Проснувшись на следующее утро, Гермиона сначала никак не могла понять, где же она находится. Но события прошлого дня быстро всплыли в памяти. Часы на прикроватной тумбочке показывали без четверти одиннадцать, и девушка мысленно удивилась сама себе — обычно она просыпалась рано. Приняв душ и переодевшись, она спустилась в гостиную, но Эйлин там не было. Гермиона подошла к окну, из которого открывался вид на ухоженный сад. Определённо, Эйлин питала известную слабость к цветам. Миссис Снейп сидела в беседке, кутаясь в клетчатый плед. На столике перед ней лежала открытая книга. Гермиона вышла на улицу. Погода была чудесной — несмотря на то, что было несколько холодно, ярко светило солнце, и на небе не было ни единой тучки. — Доброе утро! Как спалось на новом месте? Выспалась? — женщина лукаво улыбнулась внучке. — Замечательно спалось… И я обычно не сплю так долго. — Ничего страшного, тебе нужно было хорошенько отдохнуть! Через сорок минут подадут обед — у нас принято обедать рано, но если ты голодна, я думаю, эльфы с удовольствием накормят тебя завтраком. — Нет-нет! Я подожду до обеда! — Как тебе угодно. Постояв с минуту в нерешительности, Гермиона наконец села на лавочку рядом с Эйлин. — Ты знаешь что-нибудь о семейных сказках Принцев? — До этого момента я даже не знала об их существовании, — отозвалась Гермиона. Женщина рассмеялась. — Ими пугают непослушных детей… Передают из поколения в поколение. Закрыв книгу, до этого лежащую перед ней, Эйлин протянула её Гермионе. — В единственном экземпляре. И знают о ней только члены нашей семьи. Северус очень любил читать эту книгу в детстве. Мне кажется, он знает её наизусть. На обложке серебряными нитками было вышито перо, падающее вниз, а вверху каллиграфическим почерком было написано: «Принцы. Мифы и правда». — Прочитай на досуге. Думаю, тебе понравится.***
— Смотри, куда идёшь, Малфой! — озлобленно рыкнула Джинни. Минутой ранее они со слизеринцем столкнулись лбами в абсолютно пустом коридоре. — Заткнись, рыжая! Глаза на затылке, что ли? — не менее раздраженно отозвался Драко. У него с самого утра было ужасное настроение. Левая рука онемела из-за жжения метки. Облегчить эту жуткую боль не могло ничто, поэтому приходилось терпеть. А терпением Драко Малфой не отличался никогда. — Со своим хозяином так будешь разговаривать! — с апломбом изрекла Джинни. Драко очень захотелось ударить маленькую дрянь. Отвесить звонкую пощёчину, чтобы она поняла, что не имеет права так с ним разговаривать. Чтобы не смела впредь рассуждать о том, о чём не имеет ни малейшего представления. — Дура! — выплюнул слизеринец. — Ненавижу тебя! С этими словами он обошёл девушку и направился дальше по коридору. — Не поверишь — я это как-нибудь переживу! — отозвалась та ему вслед. Ну, конечно, последнее слово должно быть за ней… Мерлин, как же его бесила эта гриффиндорская выскочка! Не оборачиваясь, Драко продемонстрировал девушке средний палец правой руки — левой он вообще не мог пошевелить, и скрылся на лестнице, ведущей на Астрономическую башню. Джинни же закатила глаза и направилась в гостиную Гриффиндора. Человека, который раздражал бы её сильнее, чем Драко Малфой, в этом мире, пожалуй, не было.