А может, всё было так?

POV Гермионы Несмотря на то, что я пришла раньше оговоренного времени на целых десять минут, Снейп, разумеется, уже ждал меня. Он сидел на лавочке у самых ворот и читал какую-то книгу. Со стороны могло показаться, что он полностью сосредоточен на своём занятии и не замечает того, что происходит вокруг, однако при моём приближении он захлопнул книгу и поднялся на ноги. — Вы рано, — заметил он, проигнорировав моё приветствие. — Не люблю опаздывать, — призналась я. — Я лучше приду чуть раньше и подожду, чем заставлю кого-либо ждать меня саму. Профессор хмыкнул. Он коротко кивнул аврору, дежурящему у входа. Ворота распахнулись, и мы смогли выйти наружу. В лицо мне тут же ударил сильный порыв ветра, заставивший меня зажмуриться, из чего я сделала вывод, что на территорию Хогвартса, помимо прочих, наложены ещё и какие-то стихийные чары. Перед нами простиралась пустынная дорога, ведущая к станции Хогсмид, и это зрелище отчего-то показалось мне унылым. — Осень в этом году ранняя, — будничным тоном заметил профессор, взглянув на низкое серое небо. А спустя мгновение он схватил меня за локоть, не дав упасть — я умудрилась споткнуться на мелком гравии, которым была усыпана дорога, и мысленно уже готовилась повстречаться с землёй. — Спасибо, — пропищала я, чувствуя, как меня с головой захлёстывает досада. Это ж надо было… Снейп, впрочем, не обратил на это происшествие никакого внимания. Он протянул мне ладонь, явно намереваясь воспользоваться аппарацией. Данный способ передвижения я лично люто ненавидела, но спорить с профессором не хотелось. Я успела мысленно обрадоваться тому, что не стала ужинать, а в следующую секунду мои внутренности сжались, а голова загудела. Когда я снова открыла глаза, то обнаружила, что мы стоим перед коваными железными воротами, а за ними, в ста метрах от нас возвышается серая громада какого-то замка. Я огляделась. Место, в котором мы находились, было мне не знакомо: замок располагался на холме, за которым шумел лес. Позади нас была дорога — внизу уютно расположилась деревушка. Ворота перед нами распахнулись без единого звука и посторонней помощи, мне на какой-то миг даже показалось, что я оглохла. Голос Снейпа у меня над ухом раздался настолько неожиданно, что смысл его слов дошёл до меня не сразу — только когда я окончательно пришла в себя: — Добро пожаловать в Принц-мэнор, — бросил он, коротко взглянув на меня. — Точнее сказать — добро пожаловать домой… мисс Снейп. Последнюю фразу он произнёс таким мрачно-торжественным тоном, что мне стало не по себе. До этого я никогда всерьёз не думала о себе, как о мисс Снейп, сейчас же я испытывала смешанные эмоции по этому поводу. Очень хотелось узнать, что об этом думает сам профессор… Мой отец… Мерлин, как же странно это звучит. Пока мы шли по широкой дороге, вымощенной крупным булыжником и обрамлённой розовыми кустами по бокам, я отстранённо озиралась вокруг. Территория поместья выглядела ухоженно, словно за ней кто-то старательно следил все те годы, что особняк пустовал. Впереди, у самой лестницы в замок, располагался круглый фонтан, в центре которого на постаменте возвышался бронзовый феникс с широко разведенными в стороны крыльями. — Когда фонтан работает, вода в него поступает из озера, находящегося под замком, — прервал Снейп установившуюся тишину. — К этому озеру можно попасть через подземелья. Существует множество легенд, согласно которым воды этого озера могут излечить от любой болезни. В прошлом столетии любителями сказок и мифов была устроена настоящая «охота», однако нашей семье повезло — кто-то из уже давно почивших Принцев установил на это поместье защитные чары настолько сильные, что преодолеть их не смог бы ни один волшебник. Я слушала его рассказ с открытым ртом. Когда мы проходили мимо, я ещё раз взглянула на феникса, чьё тело руками умелого скульптора было помещено в огонь — такой же мрачно-бронзовый. По спине пробежал холодок. С какой бы точки я не смотрела на неё, взгляд птицы всегда был обращен в мою сторону, и это было неприятно. — На гербе Принцев тоже изображён феникс? — предположила я. — Он, — кивнул Снейп. — Считается, что именно Принцы первыми смогли приручить этих своевольных птиц. Мой прапрадед даже открыл на юге Англии питомник, в котором разводили фениксов, в нем насчитывалось около трёх сотен особей. Однако потом поместье, в котором он жил, пришлось продать, потому что у семьи возникли некоторые финансовые трудности, и питомник закрыли. Все птицы из него разлетелись куда-то. Видимо, перспектива перекочевать в везучие лапы какого-нибудь другого рода не прельщала их. — А что озеро? — спросила я, пока Снейп сражался с массивным навесным замком на двери. Видимо, приказ «запереть поместье» из завещания лорда Принца был исполнен в буквальном смысле. — Его воды в самом деле могут исцелять? — Не имею понятия, — как-то хмуро отозвался профессор. — Я в этом поместье никогда не жил, мне вообще трудно сказать о нем что-то определённое. В голове у меня вертелось ещё с десяток вопросов, но я предпочла прикусить язык. Мне показалось, что профессор не очень-то настроен удовлетворять моё любопытство. — Да вы спрашивайте дальше, — милостиво разрешил Снейп, словно прочитав мои мысли. — Я бы очень удивился, если бы вопросы у вас не возникли. Я виновато улыбнулась, но всё же предпочла промолчать. Дверь наконец открылась перед нами, и в лицо мне ударил запах пыли и запустения. Медленно я прошла за Снейпом в холл поместья, вслушиваясь в то, как стучат его каблуки, соприкасаясь с каменными плитами пола. Профессор взмахнул палочкой, и под потолком вспыхнула огромная люстра и зажглись десятки факелов на стенах. Перед нами величественно возвышалась широкая лестница, ведущая на второй этаж. Справа и слева от неё уходили широкие коридоры, но света, исходящего от люстры, было недостаточно, чтобы осветить ещё и их. Кроме того, поднявшись по лестнице, человек оказывался прямо перед высокими дверями. Что было за ними, оставалось загадкой. У меня по телу пробежала невольная дрожь, в горле встал ком. Я чувствовала себя очень странно, находясь в этом месте. То, насколько гордо и величаво выглядел замок даже с этого ракурса, поражало. Мне было сложно представить, что когда-нибудь я буду считать это место своим домом. Я хвостом последовала за Снейпом, который направился вверх по лестнице. Взмахом палочки он распахнул деревянные двери с искусно вырезанным на них узором, и мы оказались в огромном зале. — Бальный зал, — сообщили мне при этом. Я почти бежала, чтобы успеть за профессором, который бодро шагал куда-то, не успевая при этом глазеть по сторонам. Мы поднялись по лестнице на ещё один этаж и, пройдя через длинный коридор, остановились у неприметного вида двери. Я оглянулась. Даже при всём желании я не смогла бы сейчас самостоятельно вернуться к выходу. Да уж, не хотелось бы мне оказаться здесь одной. Зал, в который мы прошли, был странным. Он был мрачным и очень неуютным. В нем не было ни одного окна, а освещение исходило только от немногочисленных факелов на стенах. На стене справа от входа красовалось лепное семейное древо Принцев, подсвеченное огнём, как мне показалось, изнутри. Я мысленно восхитилась тем, насколько огромным оно было. Стена напротив входа была отдана под стеллажи. На них ровными рядами пылились сундучки разных размеров. Изначально зал показался мне не очень большим, но это впечатление было обманчивым. Он сильно расширился слева, где прямо на полу огромными горками валялись — моё лицо вытянулось — золотые монеты. — Это сокровищница Принцев, — сказал Снейп, которого явно позабавила моя реакция. — Разумеется, большая часть нашего состояния находится в Гринготтсе под надёжной охраной. Здесь всё только самое ценное. — А зачем мы здесь? — спросила я, искренне недоумевая. — Потому что помимо всего прочего здесь есть то, что может решить вашу проблему без привлечения к этому чьего-либо внимания, — вкрадчиво отозвался профессор. — Если мы сейчас заявимся к Олливандеру, то он сразу поймёт, что к чему. Уж кто-кто, а этот старый интриган прекрасно осведомлён об особенности нашей семьи. А до пятнадцатого октября никто не должен узнать о том, что нас с вами связывает. Последнюю фразу Снейп произнёс у меня из-за спины. Кажется, он стоял прямо у двери. Я обернулась к нему, да так и замерла. Оказывается, было ещё кое-что, чего я не увидела сразу: в стену вокруг двери был встроен огромный шкаф, заполненный множеством коробочек с… Волшебными палочками, очевидно. Снейп задумчиво водил взглядом по многочисленным полочкам. Наконец, он нашёл то, что искал. — Попробуйте эту, — он протянул мне продолговатую коробочку. — Это моя самая первая волшебная палочка. Сердечная жила дракона… Вам должна подойти. На чёрной пыльной коробочке красовалась бирка с именем Северуса Снейпа. В тот момент, когда он передавал футляр мне, его пальцы на долю секунды коснулись моих, и меня словно ударило током. Я очень хорошо помню момент, когда у меня в руках впервые оказалась МОЯ волшебная палочка. Ко мне будто присоединилась давно утерянная частичка меня самой: хорошо знакомая и горячо любимая. И на протяжении пяти лет её не касался никто, кроме меня, потому что это было намного более личное, чем даже самые сокровенные тайны, записанные невидимыми чернилами в маленький блокнотик с ключиком. Подобные чувства знакомы каждому волшебнику, всем, кого я знаю. Поэтому мне было сложно представить, что испытывает сейчас профессор, добровольно отдавая часть себя мне — маленькой глупой девчонке, которую он совсем и не знает, и которую ему зачем-то навязали в дочери. Меня посетило глупое желание извиниться перед ним. Однако ситуация к этому настолько не располагала, что я, повинуясь его выжидательному взгляду, сняла с футляра крышку. На бархатной коробочке красовалась чёрная волшебная палочка с греческими рунами на рукоятке. — «Να είστε οι πρώτοι μεταξύ των ίσων» — задумчиво молвил профессор, заметив мою заинтересованность надписью на палочке. — «Будь первым среди равных». Эта волшебная палочка была и остаётся моей самой любимой — она единственная выбрала меня, потому что мы с ней похожи, а не из-за моей семейной предрасположенности к палочкам определённого типа. Снейп буравил меня своим взглядом, ожидая, видимо, когда я, наконец, возьму палочку в руки, но мне всё никак не удавалось заставить себя сделать это. Снова захотелось перед ним извиниться. — Мне жаль, что так случилось, — тихо сообщила я носкам своих ботинок. — Вам жаль, что вы оказались моей дочерью? — уточнил он. — Конечно, нет! — воскликнула я, взглянув на него. — Мне жаль, что вы узнали об этом так. Ведь прошло уже много времени, да и вообще… — я махнула рукой, предоставляя Снейпу возможность самому додумать, что же там «да и вообще». Кажется, мои путанные объяснения позабавили его. Во всяком случае, я так решила, услышав его смешок. — Взмахните палочкой, — посоветовал мне профессор. — Если она не подойдёт, мне придётся искать другую, а учитывая то, сколько их здесь, поиски продлятся долго. Я осторожно коснулась пальцем лакированной поверхности палочки, и почувствовала, как по венам пробежал ток магии. Когда палочка оказалась у меня в руке, она вдруг ярко-ярко засветилась, лишая нас со Снейпом возможности видеть хоть что-то. Когда же мы смогли различать то, что нас окружало, то обнаружили, что на семейном древе появилось новое имя — моё. Я во все глаза смотрела на собственный портрет, на котором я выглядела донельзя серьёзно. Я даже не знала, что поразило меня сильнее: то, что он вообще здесь появился или то, что под ним значилось имя «мисс Гермиона Снейп-Принц». Зато Снейпа, кажется, эта ситуация нисколько не удивила. — Я ожидал чего-то подобного, — признался он. — С тех самых пор, как вы переступили порог этого замка. Обыкновенно имя наследника появляется здесь сразу после его рождения. Но с вами всё получилось… Не совсем так, как обычно. «Не совсем так, как обычно, — передразнил Снейпа мой внутренний голос. — Это вы, профессор, ещё мягко выразились». — Зато палочка вам, кажется, подошла, — с усмешкой добавил он, покосившись на меня. Я устало улыбнулась. Вот уж не думала, сэр, что вы — оптимист.