А может, всё было так?

— Прости меня, пожалуйста… Услышав эту фразу, Северус принялся с ещё большим усердием рассматривать каминную решётку. Этого разговора он боялся и старался изо всех сил избегать, но, кажется, сейчас у него уже не было возможности незаметно ретироваться. Они с Мирандой вот уже почти час сидели в гостиной малого поместья Принцев. Сидели молча с того самого момента, как он закончил пересказ их с Гермионой визита в Министерство. — За что? — уточнил Снейп, покосившись в сторону Миранды. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги. На столике перед ней стояла полупустая бутылка вина — Миранда нервно вертела в руке изящный бокал. Рубинового цвета жидкость, переливающаяся в нём, то и дело мерцала в неровном свете, исходящем от разожжённого камина. — Мне очень стыдно перед тобой, Северус, — тихо призналась она. — Очень стыдно перед Гермионой… Из-за моей трусости вы оба сейчас находитесь в смертельной опасности. Если бы я тогда всё тебе рассказала, то… Возможно, этого всего сейчас не было бы. — История не знает сослагательного наклонения, — резче, чем планировал, заметил Снейп. Как бы там ни было, он, в самом деле, считал, что Миранда тогда поступила глупо. Конечно, не было никакого смысла обвинять её сейчас в чём-то — она и сама с этим прекрасно справлялась. Тем более, столько времени прошло… да и кто знает, как бы там всё получилось? — Гермиона, наверное, считает, что я просто отвратительна? — заметила женщина полувопросительно. — Мы с ней не говорили о тебе, — честно отозвался Снейп. — Но она девочка неглупая… Может быть, она со временем и поймёт, что у тебя не было тогда возможности принять другое решение. Вот это «может быть» явно было лишним, потому что Миранда вдруг закрыла лицо ладошками и горько расплакалась. Северус даже растерялся на несколько секунд. Он вообще не помнил, чтобы она при нём плакала — она всегда всячески старалась этого избегать. И тут… Что вот ему с ней теперь делать? Снейп встал со своего места и подошёл к женщине. Он отнял её ладошки от лица, неуверенно сжимая их в своих руках. Это нехитрое действие, как ни странно, успокоило её — рыдания стали не такими горькими, а вскоре и вовсе затихли. Миранда удивлённо смотрела на него заплаканными глазами — совсем огромными от невысохших слёз. Северус против воли улыбнулся. Как же ему всегда нравились её глаза — такие выразительные и нежные одновременно. Он и влюбился-то сначала именно в её глаза… — Иди ко мне, — тихо позвал он. Миранда улыбнулась. Северус крайне редко проявлял свою нежность, но зато когда он всё-таки делал это, она всегда чувствовала себя самой счастливой женщиной во всём мире. Поднявшись на ноги, она подошла к нему совсем близко и уткнулась носом в его сюртук, вдыхая горький запах полевых трав, которыми он неизменно пах. Северус крепко прижал её к себе. Было тепло, и впервые за уже приличный промежуток времени отчаяние, которое он ощущал, немного отступило. — Ты уверена, что хочешь уже сегодня отправиться в поместье? Может, останешься здесь со мной? — промурлыкал он ей прямо на ухо. — Уверена, — отозвалась Миранда, чем неприятно его удивила. — Ты предупредил леди Снейп? — Предупредил, — сварливо отозвался Северус. Миранда снова улыбнулась. Она приподнялась на носочки и прижалась губами к уголку его губ. — Тогда до встречи, — она ловко вывернулась из его объятий и направилась к камину. — Мы не ждём тебя? — уточнила она, не поворачиваясь. — Не ждёте, — подтвердил Северус. — Дела не позволяют мне прохлаждаться дома. Миранда усмехнулась. Как был невыносимым, так таким же и остался. Она шагнула в камин и, послав Северусу воздушный поцелуй, исчезла в зелёном пламени. Северус не на шутку разозлился: от её воздушного поцелуя в воздухе осталась висеть очаровательная ледяная розочка. Конечно, полноценно управлять всеми стихиями женщина не могла, но вот на такие фокусы её сил вполне хватало. А роза взбесила его, потому что похожую розу когда-то подарил ей он сам. В дворянских семьях была старая как мир придурь традиция: когда молодой джентльмен делает девушке предложение, он должен подарить ей наколдованную хрустальную розочку. Эта роза должна бережно храниться девушкой всю жизнь, а в случае, если свадьба вдруг не состоится, её следовало разбить. По этой причине, кстати говоря, было не принято дарить девушкам живые розы — они якобы опошляли вековую традицию. Бред сумасшедшего, откровенно говоря, но, несмотря на это, Северус когда-то давно, подчинившись глупому романтическому порыву, взял и наколдовал такую розу для Миранды, когда собирался делать ей предложение. Своей бывшей невесте — Дорофее, помолвка с которой была заключена ещё в его раннем детстве, он роз, конечно же, никогда не дарил. И вообще, ни одна девушка ни до, ни после Миранды не вызывала в нём желания творить романтичные глупости. Что сталось с той розой, которую он ей подарил, он как-то не задумывался. Но неужели она до сих пор хранила её? Ей же следовало давно её уничтожить. А она мало того, что не сделала этого, так ещё и имела наглость издеваться над ним! Несносная. Раньше всегда была такой, и сейчас совершенно не изменилась.

***

Миранда вышла из камина и оказалась в просторном холле с до блеска начищенными полами. Несколько домовиков старательно вешали выстиранные бархатные портьеры на высокие окна. При её появлении они оторвались от своего занятия, и один из них — главный, надо полагать, — робко подошёл к ней. — Мне нужна леди Снейп, — сообщила Миранда, прежде чем домовик успел что-то сказать. — Она знает о моём визите. Домовик низко поклонился, почти касаясь ушами пола. — Мисс Бофорт нужно пройти вверх по лестнице, — пропищал он. — Леди и юная мисс Снейп в Бальном зале, они контролируют его уборку, — торжественно добавил он. Стуча каблучками, Миранда направилась к большой лестнице, величественно возвышающейся в самом центре холла. Всё вокруг уже сияло чистотой, хотя женщина полагала, что застанет замок как минимум запылённым. Видимо, леди Снейп задалась целью в рекордно короткие сроки сделать особняк пригодным для жизни. Ещё бы — скоро ведь Хэллоуин. Миранда не сомневалась, что «честь» дать бал в этом году выпадет семье Снейпов. Собственно, не нужно было быть гением, чтобы прийти к данному выводу. Массивные двустворчатые двери были распахнуты, а по огромному залу шныряли домовики. Одни раскладывали уже выбитые ковры на свои законные места, другие натирали пол воском, третьи чистили мебель. Гермиона и леди Снейп стояли в самом центре зала. При этом вид мисс Снейп был далёк от счастливого — кажется, она была чем-то недовольна. Перед ними стоял домовик в чистой наволочке, которую он надел, как пончо. Эльф держал в руках длинный свиток пергамента и отчитывался своей леди о том, что уже было сделано, а над чем ещё предстояло работать. — Добрый день, — поздоровалась Миранда, подойдя к ним ближе. — Работа кипит? — Не то слово, — отстранённо отозвалась миссис Снейп. — Рада тебя видеть, Миранда, ты как раз вовремя. Я пока закончу с Бальным залом, а вы с Гермионой могли бы разобраться с кухней и малой столовой. Вряд ли, конечно, вы всё успеете за сегодня — работы там более чем достаточно, но с чего-то ведь надо начинать, верно? Миранда покосилась на Гермиону, которая стояла молча. Кажется, восторга от этой идеи она не испытывала, но спорить, видимо, тоже не собиралась. — Где здесь столовая? — просто спросила она, стараясь избегать взгляда Миранды. — Домовики вам покажут, — отозвалась леди Снейп. — Возьмите с собой Чупу, Гектора и Салли. От вас много не потребуется — определите объём работ и распределите её между эльфами, потому что, если этого не сделать, они начинают ссориться и всё заканчивается ещё большим беспорядком. Ну и проконтролируйте, чтобы они не кидались за всё подряд. Заодно вы могли бы посмотреть, в пригодном ли состоянии находится кладовая — к вечеру нам должны уже доставить кое-какие продукты.

***

— Так вы с Регулусом подружились, да? — уточнил Гарри, когда они с Драко сидели вечером на одном из диванов в слизеринской гостиной. Гарри чувствовал себя так, будто из него вдруг разом выжали все силы, причём и физические, и моральные. Заклинание, которое нашёл Регулус, на первый взгляд казалось абсолютно простым, но это было далеко не так. Во-первых, слова в нём состояли из одних и тех же букв, которые просто менялись местами. Определённо, тот, кто создавал это заклинание, хотел поглумиться над потомками, которые будут его использовать, ибо оно было больше похоже на скороговорку. Во-вторых, движения палочкой. Палочку нужно было держать строго под определённым углом, иначе всё изначально было обречено на провал. Это уж не говоря про то, что выписывать круги и полукруги палочкой, бормоча при этом что-то непонятное на другом языке, было до безумия сложно. — Если это можно так называть, — отозвался Драко. — Мне кажется, с ним, в принципе, сложно подружиться в том смысле, в каком это понимаем мы с тобой. Он дружит как-то по-своему — как умеет, что ли… — Я не уверен, что справлюсь с этим заклинанием до воскресенья, — признался Гарри. — Ты же знаешь мою любовь к Тёмной магии — у меня и простейшие-то заклинания выходят не с первого раза, а тут… — он раздосадовано махнул рукой. Драко помедлил с ответом. Конечно же, он знал. Боевая магия выходила у Поттера лучше всех в классе — он на лету схватывал заклинания, которые удавались не всем взрослым волшебникам. А вот Тёмная магия… Даже для заклинаний, которые просто «граничили» с ней, ему приходилось прикладывать куда больше усилий, чем самому Драко, например. — Я уверен, что ты справишься, — соврал Драко. Он абсолютно не был в этом уверен. — В любом случае, Регулус знает, что ему нельзя отправляться туда без подстраховки. Так что, даже если у тебя что-то не получится, он будет искать другой способ. Он наверняка должен быть. Гарри благодарно улыбнулся другу. — Интересно, как там Гермиона, — задумчиво протянул Драко спустя некоторое время. — Завтра утром во всех газетах страны должны написать о «воссоединении семьи». Хорошо, что она уехала из школы — не представляю, как остальные отреагируют. — А как они, по-твоему, могут отреагировать? — подозрительно спросил Поттер. — Думаешь, со слизеринцами могут возникнуть проблемы? — Лишь бы с гриффиндорцами не возникли, — сварливо отозвался Драко. — Они-то Северуса терпеть не могут, и уж точно не будут сдерживать свои… Эмоции. Надо будет завтра вечером узнать у Кендалл, что творилось в их гостиной. — Всё-таки странно, что её распределили именно на Гриффиндор, — заметил Гарри. — Кажется, все её родственники — выпускники Слизерина. Потомственные. — А не странно, что тебя распределили на Слизерин? — ухмыльнулся Драко. — У Флосси, по крайней мере, мать из Гриффиндора — она в девичестве была МакГонагалл. А вот в тебе откуда такие сомнительные гены — вообще непонятно. Гарри хмыкнул. — Это уже воспитание, а не гены. Вспомни, с кем я рос, — Поттер ухмыльнулся ещё шире и продолжил, — зависть и лицемерие — хорошо, добро и сострадание — плохо. Они с Драко переглянулись и дружно прыснули. — Вы не сильно заняты? Гарри и Драко обернулись. За диваном, на котором они сидели, стояла Панси Паркинсон. В руке у неё было чьё-то письмо, а сама она была какой-то чересчур бледной. — Зависит от того, что ты хотела, — отозвался Драко, покосившись на Поттера. То, что его друг был влюблён в юную наследницу рода Паркинсон, было очевидно. Стоило только посмотреть на его глупую улыбку, как всё становилось понятно. — Я хочу поговорить о Гермионе, — с бравадой, лихо выдающей смятение, сообщила Панси. — Вы всё знаете, ведь так? Мне написала мать — её сестра была у неё и всё ей рассказала. Вы ведь знаете, правда? — повторила она. Панси села на диван между ребятами. Драко осторожно выудил у неё из рук письмо и мельком пробежался по нему взглядом. Миссис Стелла Паркинсон действительно сообщала дочери о том, что у неё есть кузина и о том, кто ею является. Что ж, наверное, оно и правильно, что Миранда открыла сестре и племяннице всю правду. По крайней мере, завтра, когда все косые взгляды за неимением других вариантов будут направлены на Панси, она будет к этому готова. — Неужели, это правда? — звонким от волнения голосом воскликнула девушка. — Я поверить в это не могу — Гермиона… И моя кузина, — на этой фразе она предусмотрительно понизила голос, чтобы их никто не услышал. — Она сейчас вообще где? — В старом особняке Принцев, — быстро ответил Гарри. — Теперь-то Снейп имеет на него полное право. Панси кивнула. — А профессор Снейп с ней, надо полагать? Я их обоих со вчерашнего дня не видела. Как же это всё-таки странно… Завтра это будет обсуждать вся страна, это же лорд Снейп. «Принц без королевства» или как там его в прессе величали… И тут вдруг оказывается, что у него есть дочь, а сам он становится не только счастливым отцом, но ещё и владельцем замка Принц и всех его несметных богатств. А Гермиона, выходит, — первая невеста страны, — Панси вдруг хитро посмотрела на Драко. — А кто у нас первый жених страны? Драко, ты же ещё, кажется, не помолвлен? Они с Гарри рассмеялись, а Драко оставалось только буравить их недовольным взглядом. Два сапога — пара, честное слово!

***

Пробуждение утром субботы получилось для Гермионы не самым приятным — её разбудила сова, принявшаяся что есть мочи стучать клювом по стеклу. Сова была от Драко и Гарри — ребята прислали ей свежий номер Пророка. Прямо на первой странице газеты красовалась здоровенная фотография, которая явно была сделана прошлым утром. На ней богато разодетая Гермиона держала под руку Северуса, открыто улыбаясь ему, а сам Снейп тяжело смотрел в камеру. А вот она почему-то не заметила того, кто их фотографировал… Под колдографией располагался многозначительный заголовок: «Семья снова вместе, а лорд Снейп наконец-то может переехать домой». Прочитав одно название, Гермиона поняла, что читать ещё и статью ей не хочется, потому что вряд ли там про них всех напишут что-то хорошее. Однако, пересилив себя, она открыла страницу с нужной ей публикацией. Удивительно, но, несмотря на кричащий заголовок, в статье не было ничего скандального. Там лишь сухо излагались факты. Единственное, автор, кажется, абсолютно не импонировал Миранде — про неё-то как раз было написано много всего… Гермионе даже неловко стало, потому что из этой статьи выходило, что Миранда — просто монстр какой-то, а она сама — бедный недолюбленный ребёнок. Про Снейпа и его мать, по понятным причинам, старались высказываться как можно меньше. Когда Гермиона спустилась в кухню, Эйлин и Миранда уже были там. Последняя явно была раздражена, что, впрочем, было объяснимо — на столе перед женщинами лежал выпуск Пророка. — Читала? — спросила Миранда. — Читала, — не стала скрывать Гермиона. — Драко и Гарри прислали мне газету с совой. — Всё читала? — уточнила женщина, а заметив непонимание в глазах дочери, пояснила: — Там чуть дальше есть ещё статья Риты Скитер. Несмотря на то, что Гермиона в глаза ещё не видела статью Скитер, она разозлилась, потому что она примерно представляла, что там могло быть написано. Неприязнь к этой женщине всколыхнулась в ней с новой силой — слишком уж много неприятностей эта дама доставила ей два года назад. — Не буду я читать эту гадость! — решила Гермиона. — И вам не советую — ничего хорошего или хотя бы правдивого эта «акула пера» не может написать по определению! Я лично не знаю ни одного вменяемого человека, который воспринимал бы всерьёз писанину Скитер — все давно в курсе её страсти к интригам и скандалам, которые она способна создать из воздуха. Миранда облегчённо рассмеялась. Видимо, для неё было важным мнение Гермионы на этот счёт. Увидев улыбку женщины, Гермиона и сама заулыбалась: утро, кажется, перестало быть безнадёжно испорченным.

***

Этот день в поместье Принцев пролетел для Гермионы незаметно — постоянно находилось какое-то срочное дело, которое требовало к себе внимания. У неё даже не было времени спокойно поразмышлять о том, как же всё-таки круто изменилась сегодня её жизнь. Вплоть до этого дня ей удавалось уживаться с мыслью о том, кто её родители, но теперь ситуация осложнялась тем, что об этом узнали и все остальные. Впрочем, думать об этом всё равно не очень хотелось — будь, что будет. В любом случае, ей не придётся одной справлять с этим со всем. По требованию Эйлин вечером они с Мирандой и Гермионой должны были собраться в кухне для того, чтобы выпить чаю и немного расслабиться после сложного дня. А день действительно был сложным. И несмотря на то, что сегодня была проделана огромная работа, дел ещё оставалось огромное количество. Им удалось привести в порядок только холл, бальный зал, несколько спален и кухню. А ведь помимо всех остальных комнат были ещё немалых размеров библиотека, огромные подземелья с оборудованной лабораторией и множество скрытых коридоров и потайных комнаток. Когда Гермиона добралась до кухни, которая находилась между первым этажом и подземельями, она чувствовала себя порядком продрогшей — в замке было довольно-таки прохладно. Такое расположение кухни, скорее всего, не было случайным — она явно предназначалась только для членов семьи, потому и находилась так удалённо. Миранда и Эйлин уже были здесь. По кухне витали чудесные ароматы полевых трав — травяной чай был маленькой слабостью леди Снейп. На столе перед двумя дамами были раскиданы старые колдографии и фотоальбомы, которые, видимо, перекочевали из одного поместья в другое вслед за своей владелицей. Свет в кухне был приглушённым — был разожжён камин и горели несколько свечей. В целом, атмосфера была уютная. Миранда приветливо улыбнулась девушке, жестом указывая на стул рядом с собой. Заняв предложенное ей место, Гермиона сразу же потянулась за чаем, мельком глядя на снимки, лежащие перед ней. На большинстве из них была молодая леди Снейп с совсем юным Северусом. На некоторых снимках рядом с ними находился статный мужчина. Это, видимо, был Тобиас Снейп, о котором Гермиона слышала уже много всего, но которого ни разу ещё не видела. — Это отец Северуса, — подтвердила её догадку Эйлин, увидев заинтересованность внучки. — Они похожи, правда? Но, на самом деле, Северус куда больше похож на своего деда — на отца Тобиаса. Если положить их колдографии рядом, их с трудом удастся отличить друг от друга — даже их манера держаться похожа, — ласково посмотрев на внучку, миссис Снейп продолжила. — У нас с мистером Редмандом были чудесные отношения. Ну, сложились они, правда, не сразу, я поначалу очень его боялась… Гермиона расслабленно заулыбалась — ей нравилось, когда Эйлин начинала что-то рассказывать. Тем более, что рассказывала она о её семье, так что эти разговоры были ещё и полезны ей. Но, к сожалению, такое разговорчивое настроение у леди Снейп бывало не особенно часто. Миранда легонько похлопала её по плечу, привлекая к себе внимание. В руках у неё был старый снимок. Он явно был официальным, если судить по одежде изображённых на нём людей. На стульях с высокими спинками сидели… очевидно, бабушка и дедушка Северуса. Внешнее сходство её отца с его дедом действительно было колоссальным. Гермиона никогда не думала, что люди могут быть так похожи между собой. Рядом с ними стоял молодой человек, в котором Гермиона не без труда узнала совсем молодого Тобиаса Снейпа — ему явно было не больше пятнадцати. Парнишка был очень похож на мать, хотя с возрастом, как отметила Гермиона, это их сходство стало менее заметным. А Эйлин, между тем, всё продолжала рассказывать. Когда леди Снейп спустя довольно долгое время удалилась в свою комнату, между Гермионой и Мирандой повисло молчание. С одной стороны, было огромное количество тем для разговоров, а с другой… — Она восхитительна, — произнесла Миранда, рассматривая снимок Эйлин. — Такая светлая. — Странно, что Северус принял метку, — вдруг заметила Гермиона. — Мне всегда казалось, что Пожирателями становятся те, кто всю свою жизнь видят вокруг только жестокость, но это явно не его случай. Миранда тяжело вздохнула и отвернулась к камину. Гермиона явно выбрала не самую лучшую тему для беседы перед сном. Хотя, с другой стороны, это её в самом деле интересовало. — Пожирателями становятся самые разные люди, — наконец молвила Миранда. — И всех на этот шаг толкают какие-то свои мотивы. А уж если мы говорим о семидесятых годах, то тогда всё было особенно сложно. Волан-де-Морт выдавал себя совсем не за того, кем является на самом деле. Многие строили какие-то иллюзии на его счёт, однако быстро в них разочаровывались — с принятием метки, как правило. Хотя, конечно, находились и те, кто искренне разделял желание Реддла очистить мир от грязнокровок. Услышав это слово, Гермиона вздрогнула. Совсем недавно она и сама была…грязнокровкой. И ей определённо очень повезло, что она таковой не оказалась — шансы выжить в подступающей войне сильно возросли. — Северус был тогда слишком наивен. И позволил убедить себя в том, чего на самом деле не было. И вот… он до сих пор расплачивается за эту ошибку, — Миранда внимательно посмотрела на Гермиону. — Не стоит говорить на эту тему при нём. Если уж у тебя возникнут вопросы, спрашивай лучше у меня… Северусу отрицательных эмоций сейчас хватает и так.

***

Уснуть после этого разговора у Гермионы решительно не получалось. Она долго ворочалась в кровати, которая вмиг стала совершенно неудобной. Спать не хотелось, но думать о том, что ей сказала Миранда, тоже не хотелось. Усталость наконец взяла верх, только когда часы показывали около трёх ночи — Гермиона задремала. Но видимо сегодняшней ночью ей было не суждено выспаться. Внезапный сильный порыв ветра распахнул окно, заставив девушку мгновенно проснуться. В комнату вместе со сквозняком влетел патронус — олень, который спустя пару мгновений заговорил голосом её лучшего друга: — Срочно нужна помощь. Регулус заперся в своём поместье — кажется, он собирается самостоятельно совершить ритуал. Мы не можем пройти сквозь защиту замка. Приходи! Ужас мгновенно сковал всё тело. «Собирается самостоятельно совершить ритуал»… Но ведь он может не вернуться оттуда, неужели он не понимает? На смену ужасу пришла паника, Гермиона слабо представляла, чем она может помочь — она ведь даже аппарировать самостоятельно не могла. Но сделать хоть что-то было необходимо, иначе Блэк мог исчезнуть навсегда, а этого Гермионе отчего-то очень не хотелось. Внезапно ей в голову пришла абсолютно безумная идея. Конечно, вероятность того, что всё получится, была крайне мала, но это всё равно было лучше, чем просто сидеть и ждать. Наскоро переодевшись, Гермиона выскочила из комнаты в неосвещённый коридор. Нужная ей комната находилась в самом конце галереи. Мысленно молясь, чтобы всё получилось, девушка кинулась вниз по коридору. Добежав до нужной двери, она дёрнула дверную ручку. Ей очень повезло — дверь была не заперта.