Бесчестье: Затронутые Бездной

      Музей истории и археологии имени Юстаса Клиффорда был расположен напротив Туманной аллеи и являлся драгоценной жемчужиной, украшающей центр города. Фасад здания выделялся идеальной симметрией, сильными выступами ризалитов, вытянутыми стрельчатыми окнами и высокими белыми колоннами, увенчанными горбатыми, устрашающими и одновременно завораживающими статуями химер. Музей был настолько огромен, что рядом с ним Рамполтиза ощущала себя маленькой букашкой, муравьем, что заполз в жилище человека-великана. Однако изнутри ее переполняла какая-то по-детски слепая радость, и она на секунду замешкалась прежде чем переступить порог, чтобы насладиться предвкушением чего-то грандиозного подольше.       Внутри здание было не менее великолепно и помпезно, чем снаружи. И, пройдя через парадную, Тиза оказалась в месте, где под одной крышей собрались осколки мировой истории, коллекционируемые на протяжении столетий. В центральном зале к массивным железным архитравам на тугих тросах был подвешен скелет гигантского глубоководного левиафана, едва заметно покачивающийся в нескольких метрах над полом из черного мрамора. В самом же зале были собраны чучела различных редких и опасных животных со всех частей Островной империи, а некоторые, особенно ужасные и большие, представляли фауну Пандуссии – таинственного континента. Среди них попадались насекомые длинной под два метра, защищенные хитиновым панцирем, а также птицы с вытянутыми клювами и острыми гребнями на уродливых головах.       Пройдясь вдоль рядов из чучел и ископаемых, спрятанных под толстыми стеклами витрин, и с интересом их рассмотрев, Тиза набрела на стенд с картой здания. На ее месте Джерри попросил бы консультации у одного из работников музея, но Тиза предпочитала избегать контакта с людьми и делать все самостоятельно. Ей всегда было неловко беспокоить кого-то по вопросам, на которые она и сама могла найти ответ. Тем более что чем меньше людей знают о целях ее визита в музей – тем лучше.       Рамполтиза, всматриваясь в легенду карты, начала искать отдел, в котором, как ей казалось, она сможет найти подсказки для расшифровки ритуальных символов.       Однако если бы все было так просто, Тиза наверняка разочаровалась бы в этой жизни. Оказывается, зал древних цивилизаций был прикрыт почти двадцать лет назад, и с тех пор коллекция редкостей не пополнялась, даже если где-то при раскопках было найдено что-то значимое. Все экспонаты нынче принадлежали Аббатству. Орден отхватил себе часть музея, закрыл его для всеобщего посещения, и с этим все смирились. Что смотрители изучали за закрытыми дверями почти два десятка лет – оставалось тайной. Но сам факт того, что им позволили так поступить, немного удивил юную Даффи.       Куда смотрели король и королева Морли? Почему позволили лишить своих подданных возможности взглянуть на останки цивилизации, что была до объединения империи и даже раньше – до образования составляющих ее королевств? Просто потому, что те, другие, поклонялись Чужому?       Ну что за абсурд! Нельзя просто так взять и отсечь часть мировой истории от народа, унаследовавшего эти удивительные территории вместе со всеми костями, гробницами и тайнами, спрятанными глубоко под землей!       Рамполтиза в раздражении и слабом приступе гнева сжала кулаки и начала оглядываться по сторонам в поисках работников музея, внимания которых хотела избежать. Однако вокруг не было ни души – лишь пылинки кружили в воздухе, сверкая в блеклых лучах пробивавшегося сквозь витражный купол света и исчезая, выходя за его пределы.       В этом месте чувствовался дух истории, но оно было всеми покинуто и забыто. Куда большее внимание современные морлийцы уделяли искусству, а не прошлому. И это в какой-то степени печалило Даффи, но в то же время она понимала, что и сама не больно-то интересовалась историей, пока не появилась необходимость расшифровать символы, придуманные последователями культа Чужого тысячелетия назад.       Даффи вздохнула и решила, что раз в музее никого нет, то значит и за закрытой зоной никто следить не будет. Еще раз взглянув на карту и запомнив маршрут, она направилась в сторону широкой, застеленной синим ковром лестницы и поднялась на второй этаж. Уже отсюда было видно закрытый зал, и девушка, пройдя мимо нескольких витрин со старыми потертыми статуэтками и разбитыми амфорами, остановилась перед высокой двустворчатой дверью, над которой растянулась открытая вниз, – видимо, для притока воздуха, – фрамуга.       Рамполтиза перекинула ремень сумки через плечо, чтобы та не слетела при подъеме, и, восстанавливая в памяти усвоенные в детстве движения, начала взбираться. Сперва она осторожно ухватилась за стеклянный куб витрины и, оттолкнувшись от него, зацепилась за оконную раму и подтянулась, мысленно сделав себе замечание, что в ближайшие дни надо будет хорошенько размять мышцы на тренировках, чтобы в будущем преодолевать такие пустячные препятствия гораздо быстрее и ловче.       Согнувшись и привстав на четвереньки, она заглянула внутрь опечатанного зала и едва ли не присвистнула. Все помещение утопало в полумраке, разгоняемом лишь приглушенной подсветкой у экспонатов. Окна были завешаны черными полотнами из плотной ткани, а вдоль стенки у самого пола были растянуты неприметные кабели, исчезающие под полом. Видимо, система сигнализации, реагирующая на вес. Среди экспонатов здесь были: массивный барельеф, изображения на котором стерлись с течением времени, оставив после себя только смутные очертания человеческих фигур; старинные тексты на пожухлых желтых страницах, что были надежно запрятаны за охранными стеклами; собрание черных и костяных ножей разных форм и размеров и странная мумия в стоячем саркофаге, собранная точно из разных частей тел животных и человека.       А еще тут была пара смотрителей, один из которых прохаживался по залу и окуривал помещение кадилом, а второй при помощи лупы пытался рассмотреть древние письмена, не вынимая угрожавшие рассыпаться в руках страницы из хранилища.       Тиза замерла, не зная что делать. Девушка понимала, что не готова спрыгнуть вниз и попытаться ошеломить их, приведя в бессознательное состояние. Она давно не упражнялась и еще не могла позволить себе сделать это быстро и безукоризненно. К тому же, она не хотела, чтобы кто-нибудь из них смог рассмотреть ее лицо, ведь собираясь в музей, Даффи совершенно не рассчитывала вступать в открытое столкновение и потому ничего не взяла, чтобы скрыть свою личность. Однако и уйти Рамполтиза уже не могла.       Корделия учила ее, что важно не только уметь хорошо сражаться, но и выжидать, когда видишь, что ситуация складывается не в твою пользу.       «Будь кошкой, что терпеливо ждет, пока птица опустится на ветвь и будет в пределах досягаемости прыжка, — говорила она, указывая Тизе, тогда еще девочке, на мародера, взламывающего на дануолльском кладбище вход в обвитый плющом склеп семьи Бойлов. — и тогда твой выигрыш удвоится».       Тизе не нравилось пользоваться данными ведьмой уроками, но порой они были весьма полезны и действительно облегчали жизнь. Так что девушка замерла и стала выжидать, когда смотрители разойдутся по разным сторонам и она сможет избавиться от них по отдельности и уже самостоятельно приняться за изучение текстов.       — Никогда не думал, что даже кусок камня может так сильно смердеть Бездной, — пожаловался один из смотрителей, на длинной цепи раскачивая кадило, изрыгающее клубки серого дыма.       — Тебе кажется, — отозвался второй смотритель, не отвлекаясь от своей работы. — Я чувствую только пыль и старость.       Тиза узнала его голос. Это был тот самый служитель Ордена, от которого они с Джерри прятались в морозильниках для трупов.       Смотритель с кадилом хмыкнул.       — Ты смог что-нибудь узнать? — спросил он, приблизившись к каменному саркофагу с неровными краями. Тиза увидела, как его плечи передернуло от отвращения.       — Здесь встречаются похожие символы, — отозвался преданный служитель Аббатства, — но я не понимаю язык, на котором описано их значение .       — Я бы донес на тебя, если бы ты понимал его в абсолютном совершенстве, — хмыкнул мужчина с кадилом.       Тиза почувствовала, как от молодого смотрителя с лупой исходит какое-то надменное чувство вроде насмешки над умственными способностями товарища. В отличие от своего названного брата, он понимал, что главное – не просто узнать о причастности убийцы к секте фанатиков, но и понять, какие цели он преследует, совершая свои злодеяния. А для этого нужны хоть какие-нибудь знания магии. Даже самые примитивные, которыми как раз обладала Тиза.       Неожиданно молодой смотритель замахал руками перед маской и обернулся на своего брата.       — Думаю, это место ты очистил достаточно, — сказал он. — Иди, пройдись. И поговори с местным хранителем архивов. Мне кажется, что несмотря на все меры предосторожности, кто-то все равно пробирается в музей по ночам.       — С чего ты взял? — озадачено спросил тот.       — Полы, — Тиза взглядом проследила за его указательным пальцем и увидела на темном ламинате едва заметную голубую полосу, которая излучала слабое свечение в полумраке зала. — След ворвани, а ты не хуже меня знаешь, что еретики очень часто используют ее для своих пентаграмм.       — Я тебя понял, — отозвался член Ордена и направился в сторону двери.       Тиза видела, как он прошел через нее, прямо под ней, и выйдя, поставил сосуд с дымом на низкую витрину с изделиями из дерева. Подойдя к перилам, он окинул первый этаж взглядом в поисках сотрудников музея, а потом, цокнув языком, решил пройтись вдоль этажа.       Даффи подумала, что это ее шанс. Она могла бы сразу спуститься в зал древних цивилизаций и обезвредить только одного поборника Запретов, а могла избавиться от них двоих, выиграв себе больше времени для изучения символов. Второй вариант был для нее более привлекательным, а потому девушка осторожно спустилась с фрамуги и, пригнувшись, последовала за человеком в железной маске.       Она была осторожна, ступала тихо и, выждав удачный момент, напала сзади. Обхватив шею руками так, чтобы одно из предплечий легло на кадык противника, она зажала смотрителя в тисках и потащила назад, не обращая внимания на сдавленное кряхтение и неудачные попытки высвободиться. Тиза застала его врасплох, и мысли мужчины спутались от испуга, лишая его возможности отбиться.       Даффи почувствовала, как сознание начало оставлять его, когда ощутила присутствие кого-то третьего. Поворот ее головы в сторону совпал с криком сотрудника музея.       — Посторонний! Убийца! — выкрикнул низкий и сгорбленный мужчина в круглых очках и с небывалой прытью помчался прочь.       Отвлекшись на него, Тиза расслабила руки, и схваченный ею смотритель из последних сил оттолкнул девушку от себя, ударив затылком в лицо.       Аристократка ойкнула и инстинктивно схватилась за нос, на который пришелся удар. Но вовремя опомнилась и отклонила корпус в сторону, чтобы сабля смотрителя не располовинила ее от плеча до бедра. Затем она согнула колени и пригнулась, позволяя клинку пролететь над своей головой. Смотритель покачивался, у него кружилась голова, и Тиза понимала, что у нее есть шанс приблизиться к нему, выбить оружие из рук и снова схватить.       — Тварь! — выругался ее противник.       Раздался грохот, будто кто-то выбил дверь ногой, и Тиза услышала громкий топот у себя за спиной. Она метнулась к ограждению и хотела перемахнуть через него, спрыгнув на первый этаж, но увидев расстояние, отделяющее ее от пола, помедлила всего долю секунды. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы ее поймали.       Сильная рука схватила ее за шкирку, точно котенка, и пальто натянулось спереди, сдавив грудь. Резким рывком девушку отбросили назад, и Даффи врезалась в пол, больно ударившись коленями.       Она тут же развернулась, собираясь подняться и рвануть куда глаза глядят, но в шею Тизе уперлось острие клинка ее неудавшейся жертвы, а в лоб уставилось круглое дуло пистолета второго смотрителя.       — Вы? — озадаченно спросил мужчина, которого она подслушивала в морге. Тиза удивилась тому, что он ее запомнил, единожды увидев.       — Ты знаешь эту дрянь?! — удивился его брат по Запретам.       — Я видел ее в участке, — Тиза не видела его глаз, но ей казалось, что через прорези своей маски он рассматривает ее настолько пристально, что видит насквозь. Девушке захотелось закрыться руками, но слабости она не выказала. Угрозу Даффи чувствовала только от одного из смотрителей, и к ее облегчению, он, видимо, был рангом пониже, чем тот, которого она более-менее знала. — Она встречалась с Чепменом.       Тиза, сдаваясь, подняла руки, показывая, что в ладонях у нее ничего нет.       — Я могу все объяснить! — сказала она, распространяя на них свои эмоции. Она хотела заставить их поверить в свою безобидность, но не знала, сможет ли внушить спокойствие сразу обоим.       — Конечно, ты объяснишь, — смотритель с пистолетом убрал свое оружие обратно в кобуру и, схватив ее за предплечье, рывком поднял на ноги, скрутив руки за спиной.       Второй не убрал своей сабли, но пошел первым, готовый в любой момент быстро развернуться и перерезать Тизе горло, если она вздумает снова что-нибудь учудить.       У выхода из музея они встретили того самого мужчину, который развылся подобно сирене, и он проводил Тизу и смотрителей внимательным и обеспокоенным взглядом.       Снаружи Даффи и двух ее сопровождающих встретили ливень и яркие вспышки молний, рассекающих покров свинцовых туч, а еще готовый к отбытию экипаж со зловещим символом Аббатства Обывателей на глянцевой двери из черного дерева.