Бесчестье: Затронутые Бездной

1846 год.

      Мария Беркутова собрала всю банду Бродяг в главном зале паба «Хромая гончая», а Джейкоб Паркс, немного поворчав, выгнал всех посетителей, плотно закрыл все двери и опустил тяжелые жалюзи на окнах.       Тиза наблюдала за всеобщим недовольством и замешательством. Она и сама считала, что у нее развилась паранойя, но после слов Мэгги и пойманных Нечистью ворон не одна она была одержима идеей постараться обезопасить всех и сразу.       Ее старший брат сильно насторожился. Сперва он попытался списать случившееся на совпадение, но какое-то внутреннее предчувствие подсказывало ему, что это происки Меченого.       Мэгги Клири по-прежнему сидела в подвале, а люди Беркутовой и Нечисть ее охраняли. Джерри проверял ее каждые полчаса, опасаясь, что сектант найдет какой-нибудь необычный способ просочиться внутрь, но пока что все было тихо и самую большую опасность представляли запертые в четырех стенах бандиты.       Вдали от посторонних глаз они разошлись не на шутку. Разоряли бар, били посуду и друг друга, однако потом появилась Беркутова и с одного размашистого удара в лицо отправила в нокаут первого попавшегося верзилу. Остальные тут же успокоились, поутихли. Некоторые стали играть в карты, другие мериться силой на руках, а остальные расселись вокруг сцены и начали веселить друг друга похабными песенками.       Когда Джерард взял поднос с водой, хлебом и мясной похлебкой и удалился в подвал, чтобы покормить изголодавшуюся и обессилившую девушку, Рамполтиза выглянула наружу.       Возможно, удача улыбнулась Даффи, так как стоило им с братом закрыться в пабе, как из-за облаков показался яркий солнечный диск, и небо впервые за долгое время стало безупречно ясным. Теней на улице стало меньше, а значит и возможностей для быстрого перемещения Меченого тоже. Тиза думала, что он обязательно явится вечером, но пока день только начинался, у них было время подготовиться к его приходу и подумать.       Тиза могла бы подпортить настроение избраннику Чужого – в ее книжке были некоторые фокусы, которые, как ей рассказывали, ведьмы использовали друг против друга, когда два враждующих ковена воевали за территории. Возможно, это могло бы сработать и на Меченом, но Тиза сомневалась, что бандиты просто встанут и уступят ей место, позволив рисовать на полу запретные символы. К тому же пентаграммы, которые она могла бы использовать, требовали либо крови либо ворвани, и если китовый жир еще можно было достать, то добровольные доноры для сдачи красной жидкости среди присутствующих вряд ли были.       Рамполтиза оглянулась на толпу. Все эти люди веселились и не знали, что их ждет. Беркутова медлила с тем, чтобы им обо всем рассказать. Она разрывалась меж двух огней: своей бандитской семьей и близкими друзьями. Тиза знала, что Мария сперва была о них невысокого мнения. Она считала их капризными отпрысками дедушки-богатея, но покуда аристократы не лезли на рожон, делала некоторые поблажки. Даффи удивляли ее тем, что по возможности сбегали из роскошного поместья и слонялись по улицам. А когда она узнала про то, что они большую часть своей жизни провели в нищете и вечных скитаниях, и вовсе поменяла о брате и сестре свое мнение. В конце концов, их объединяло то, что они выросли на улице и долгое время были одиноки. Они понимали друг друга, и Тиза знала, что никогда не простит себе, если кто-нибудь из Бродяг погибнет по их с Джерри вине.       Поэтому она протиснулась к барной стойке, на которую облокотилась Беркутова, и, встав с ней рядом, громко сказала, чтобы женщина услышала ее вопреки гомону толпы:       — Я думаю, тебе стоит увести их отсюда от беды подальше.       Беркутова посмотрела на нее, точно на умалишенную, и покрутила пальцем у виска.       — Чтобы убийца на раз-два вас с Джерри прирезал? Издеваешься что ли?       Тиза скрестила руки на груди и вперила в конопатое лицо бандитки суровый взгляд.       — Осторожно, а то от напряга мордашка треснет, — прокомментировала женщина и, насмешливо хмыкнув, сделала большой глоток пива.       — Он перебил Падальщиков. Думаешь, вас пощадит? — настаивала девушка.       — У меня на родине есть интересная поговорка: помирать – так вместе, — Мария перевела взгляд на своих ребят и тяжело вздохнула. — Ну не могу я вас с братцем бросить и сбежать. Они тоже не побегут, — она окинула рукой зал.       Тиза вздохнула и, сев на табурет, уткнулась носом в холодную, слегка липкую и пропахшую дешевым алкоголем деревянную поверхность. Они набились в пабе, точно миноги в банке, и если раньше брат с сестрой возлагали надежды на помощь бандитов, то сейчас Тизу терзали сомнения. Она не хотела, чтобы Меченый устроил кровавую резню.       И все же кое-что Мария могла сделать.       — Ты сможешь добыть для меня пару баков с ворванью и морскую соль?       Тивианка вопросительно изогнула бровь, не понимая, для чего девушке понадобились эти ингредиенты. Тиза и сама не была уверена, что полностью это понимает, но в вопросах магии для нее это было обычным состоянием.       — Еще мне нужно, чтобы твои парни очистили зал. Мне необходимо свободное пространство.       — Что ты задумала? — бандитка искоса взглянула на нее, но Тиза, поджав губы, слишком долго хранила молчание, и Беркутова обо всем догадалась. — О нет, только не колдовство… Я и так твои выкрутасы с пониманием настроений всех и вся едва перевариваю, но это уже чересчур. Чтобы потом очистить от этой гадости паб, для начала придется его снести, а основание еще долго оттирать щетками. Нет, я не согласна.       — Даже если иначе нас всех ждет смерть? Серьезно? Так у нас есть хоть какой-то шанс если не победить сектанта, то хотя бы отбить его атаку.       — А ты пригласи смотрителей, — предложила ей бандитка и задорно подмигнула. — Я слышала, что у вас среди них есть друг.       Тиза поморщилась, будто ей предложили поесть тухлой рыбы. Она знала, что если пригласить Карпентера, то тот тоже не позволит ей чертить пентаграмму. Да и смысла она не видела в смотрителе без шарманки, которые в нынешние времена применяются только в особых случаях. Карпентеру нужно было время, чтобы получить разрешение на это странное, но действенное изобретение, а времени у Даффи как раз-таки не было.       — Что он будет делать? Запреты вслух читать? — спросила она у тивианки. — А если начнется резня и он порежет кого-то из твоих людей? Кстати, как они относятся к смотрителям?       — Чтоб тебя, Даффи, — буркнула Беркутова и отставила пустой стакан с застывшей на стекле белой пенкой в сторону. — Но любителям масок все равно надо сообщить.       Вернулся Джерри и, увидев их вместе, решил присоединиться к разговору. Встав между Тизой и Марией, он закинул свои руки им на плечи и выжидающе начал переводить взгляд с одной на другую.       — Ты долго, — мрачно заметила Тиза. — Удалось ее разговорить?       — Нет, — со вздохом ответил Джерри. Мария сбросила с себя его руку.       — Тогда что ты там делал так долго? — удивилась бандитка. — С ложечки ее кормил или вы…. Ох, надеюсь, ты не заставил Юджина и Винсента смотреть!       — Милостивые духи, что за мысли у вас в голове, миз? — удивился Джерри, но потом, отстранившись и от сестры, пояснил. — Я ее выслушал. Это, насколько я знаю, весьма важно для налаживания контакта. — Джерри нахмурился. — У нее была трудная жизнь, но, как я полагаю, такое может сказать каждый из нас, верно?       — То есть, пока мы тут думаем, что делать с убийцей, владеющим магией, ты развешиваешь уши перед воровкой, которая его и привела? — уточнила Мария.       Джерри кивнул.       — Умничка, так держать, — Беркутова похлопала его по плечу и обратилась к Тизе:       — Я пошлю ребят за солью и ворванью, но в Аббатство пусть сходит кто-нибудь другой, — женщина отошла от барной стойки и помахала рукой Парксу, который как раз вернулся в паб с ящиком спиртного. — А потом я расставлю своих ребят вокруг «Хромой гончей», чтобы не толпились здесь и не мешали тебе рисовать всякую гадость на полу.       И женщина пошла к своим бандитам, а Джерри сел на ее место и стал выжидать объяснений, взглядом все еще наблюдая за рыжеволосой тивианкой, раздающей людям команды.       — Так что вы придумали? — озадаченно спросил он, и Тиза ощутила легкое прикосновение вины, которую испытывал ее брат в данный момент.       — Смотрители или магия? — вопросом на вопрос ответила девушка.       — Смотрители, — тут же ответил Джерри, но, призадумавшись на несколько секунд, добавил:       — Ну и какая-нибудь магия для закрепления эффекта, — Тиза только открыла рот, чтобы напомнить ему, что Аббатство Обывателей магию не приемлет, как тот сделал это за нее. — Да, знаю – вещи эти несовместимы, но мы и не с обычным еретиком дело имеем, ведь так?       — Ладно, тогда я отправляюсь за Карпентером, — Тиза спрыгнула с табурета, но Джерри поймал ее за руку.       — А вот это уже исключено, — он оглянулся на дверь, ведущую в подвал. — Видишь ли, Мэгги сказала, что если птицы нас увидели, то наш маньяк уже следит за этим местом и тем, кого они видели, выходить опасно… Снаружи будут поджидать его приспешники.       — Сейчас день, на улицах полно людей…       — И кто-нибудь из них обязательно воткнет тебе ножик в печень.       Тиза закатила глаза и впилась взглядом в брата, ожидая, когда тот что-нибудь предложит.       — Мария! — окликнул он главаря банды и при этом в его сторону посмотрели сразу все. — Пусть идут через черный ход и особо не светятся на внешних сторонах улицы.       — Мы и без тебя так планировали сделать! — крикнула в ответ женщина, а затем вырвала из рук играющего рядом с ней бандита гармошку, раздраженная неупорядоченными звуками, которые тот создавал.       — А кто тогда сообщит Карпентеру? — спросила Тиза.       Джерри задумался, и его брови сошлись на переносице, образовав пару вертикальных морщинок.       — А вы сами сегодня хоть что-нибудь ели? — Джейкоб Паркс вышел из кухни и вопросительно взглянул на Даффи. — А то я уже всех покормил, кроме вас.       Тиза улыбнулась уголком губ. Ее забавляло то, что несмотря на свою жадность хозяин паба воспринимает своих постоянных посетителей как родных детей и всегда готов их чем-нибудь угостить, если тем захочется. Однако его отцовскими порывами нельзя было злоупотреблять, иначе мужчина все-таки потребует платы. Рамполтиза хорошо знала это, так как каждый раз, когда кто-то из посетителей желал чего-нибудь подороже того, что Паркс предлагал за счет заведения, мужчину грызла изнутри его же скупость.       — А вот он и сходит, — заявил Джерри, пихнув сестру локтем в бок.       — Куда это я схожу? — мужчина озадаченно вскинул брови, и Джерри подозвал его к себе для разговора.       Тиза решила не терять времени даром и, пока бандиты переставляли столы и стулья, обмениваясь между друг дружкой шутками, поднялась на чердак, в свою съемную комнату. И застыла за несколько ступенек от порога.       Дверь была распахнута и тихо, но протяжно скрипя, покачивалась. Тиза не видела того, кто находился внутри, но окно было открыто и занавески извивались волнами над полом, а образовавшийся сквозняк теребил распущенные волосы Даффи.       Она обострила свои чувства, но внутри никого не было. Тиза не ощутила ничего необычного.       Медленно ступая по ступенькам, чтобы те как можно тише трещали под ее ногами, Тиза поднялась к двери и остановила ее рукой. Оружия у нее с собой не было, однако она была готова в любой момент броситься обратно, прищемив дверью нежданному визитеру нос.       Затаив дыхание, она прислушалась. Однако в комнате было тихо за исключением тикающих часов и шелеста струящейся по ветру ткани. И тогда Тиза решительно шагнула внутрь и тут же осмотрелась.       На ее кровати лежала ведьма, которую Тиза, по-видимому, разбудила, так как она резко села и достала из-под подушки небольшой костяной нож. Увидев бывшую ученицу, Корделия Таунсенд облегченно выдохнула.       Тиза не могла сделать того же – воздух застрял у нее в горле.       Она не видела Корделию семь лет, и женщина сильно постарела за это время. Ее красота отцвела и волосы посеребрила седина, на лбу залегли глубокие морщины, а из глаз пропал прежний блеск. И Тиза знала, что тому виной не старость, а стресс. Даффи оставила ее в бедственном положении, однако ведьма знала, что заслуживает этого и отпустила ученицу без лишних возражений – лишь написала ей свой новый адрес, который для всех остальных был тайной за семью печатями.       — Я тебя тут уже больше двух часов жду, — возмутилась Корделия, поправляя испорченную за время сна прическу.       Тиза сразу не ответила и закрыла окно, защелкнув для надежности задвижку.       Ей было тревожно от того, что она снова не смогла уловить ни единой эмоции со стороны женщины, которой она опасалась и об истинных намерениях которой никогда не имела ни малейшего представления, что в свое время сыграло с ней дурную шутку. Корделия могла бы приоткрыть для нее завесу своей души, если бы захотела сделать их с Рамполтизой отношения хоть чуточку доверительнее, но она упорно игнорировала эту возможность даже сейчас – спустя почти десятилетие разлуки.       — А я ждала тебя уже давно, — бросила Даффи через плечо, поправляя занавеску.       — Значит, Меченый, да? — женщина потянулась к портсигару с калтанскими сигаретами и глаза ее стали темнее. — Все-таки пристрастилась к этой дряни? Мне казалось, что хотя бы у твоего брата есть голова на плечах и он сможет объяснить, что постоянно курить их вредно.       — Как и носить порченые амулеты, — огрызнулась Тиза и бросила на женщину раздраженный взгляд, который та с легкостью выдержала. А вот Даффи не могла долго смотреть ей в глаза – тут же просыпались воспоминания о прошлом и от обиды совсем по-детски начинали дрожать губы.       От напряжения, казалось, скоро начнет искриться и воздух, но Корделия первой прекратила это, примирительно подняв руки ладонями вверх.       — Давай вернемся к более раннему вопросу, — предложила она.       Тиза согласно кивнула и на одном дыхании вкратце изложила историю нескольких последних дней, рассказав ведьме и о ритуальном убийстве, и о Безумном Смотрителе, а также о том немногом, что им удалось вытянуть из Мэгги Клири.       — А пытать ее не пробовали? — спросила у Тизы Корделия, но тут же отмахнулась, догадавшись об ответе. — Сомневаюсь, что и мне разрешите. Однако есть и другой способ разговорить ее.       — Какой? — спросила Тиза, по-птичьи склонив голову набок.       — Потом расскажу, — отрезала Таунсенд и, широко зевнув и кокетливо прикрыв рот рукой, встала с кровати. — Сейчас нужно подумать о том, как противостоять Меченому, учитывая то немногое, что вы о нем знаете. Нужно подобрать заклинания и…       — Я хотела нарисовать на парадной двери первого этажа защитную символику, а на полу пентаграмму с использованием китового жира и морской соли, — Тиза потянулась к полке с книгами и достала один из своих дневников. Шурша страницами, она отыскала нужные записи и протянула их женщине.       — Замедление, — Корделия нахмурилась, — сработает только если Чужой не одарил его умением манипулировать временем.       — Бывает и такое? — Тиза взяла книгу обратно и вгляделась в рисунок, скрипя зубами от понимания того, как трудно ей будет все это вырисовывать. Однако если Джерри и Корделия помогут ей, то втроем они справятся куда быстрее.       — Столетия назад женщина с подобным даром основала ковен Уиннидонских ведьм, — поведала ей Таунсенд. — Именно она и научила своих последователей тому, что передается из поколения в поколение в виде заклинаний, записанных на старой бумаге, советов и рецептов.       — Она была отмечена Чужим? — Тиза нахмурилась.       Корделия отрицательно покачала головой.       — Нет, — ответила она, — но этой силой с ней поделился ее любовник. Мужчина, который эту метку имел. И ты, возможно, не поверишь, но по слухам это был один из военачальников императора Хурейна Моргенгаарда, который помог ему вернуть престол предков.       Тиза стала вспоминать уроки истории, перебирая в памяти всех правителей Островной империи, и ее передернуло от неожиданной догадки.       — Связана ли с ним Война Очищения? И Аббатство… Орден был создан приблизительно в то же время. Могло ли быть так, что первые смотрители – это всего лишь объединившиеся люди, которых сверхъестественные силы самого преданного сторонника императора пугали?        — Мне нравится ход твоих мыслей, — призналась Корделия, — но не советую тебе принимать их за правду. В моем ковене всегда любили приукрашать истории.       Тиза была согласна с ней и, встряхнув головой, вернулась к прежней теме разговора.       — Что еще может помочь нам против него? — Даффи начала листать свой дневник и глаза ее разбегались по разным магическим ловушкам и иероглифам. — Силы, дарованные Чужим, как я понимаю, отобрать не получится?       Корделия отрицательно покачала головой и задумалась.       — Ты сказала, что сюда явится смотритель? — испуга в глазах ведьмы Тиза не заметила, и какая-то ее часть поникла от досады. Она бы предпочла, чтобы Таунсенд боялась, чтобы ей было неспокойно.       — Возможно, я точно не знаю, — Даффи неопределенно пожала плечами, подошла к кровати и села рядом с женщиной, по-прежнему перелистывая страницы в поисках чего-нибудь полезного. — Я бы на его месте воспользовалась тем, что сразу несколько еретиков собрались в одном месте, и подожгла бы паб, любуясь заревом пожара со стороны.       — Поэтично, — заметила Корделия. — Может, мне покинуть тебя, пока не запахло жареным? — спросила ведьма, указав на закрытое окно.       — Я не держу, — пожав плечами, равнодушно ответила Тиза, вчитываясь в записи.       И почувствовала. Почувствовала обиду и стыд, что промелькнули под защитой Корделии, точно молния в безупречно черном ночном небе. Молния, являющаяся отголоском или предвестником бури, которая, однако, беснует за прозрачной преградой толстого стекла. Но едва девушка успела это заметить и поднять удивленный взгляд на свою бывшую наставницу, как все исчезло.       Она столько раз пыталась уколоть Корделию намеренно, но ничего не выходило, а сейчас, когда она этого и не ожидала, получилось. Таунсенд, похоже, не любила, когда к ней применяют ее же оружие. Тиза решила взять это на заметку. Пригодится.       — Сестренка? — на лестнице послышались быстрые шаги и скрип половиц, и тут же в дверном проеме появилась фигура Джерарда. Увидев ведьму, Даффи-старший опешил от неожиданности, но быстро взял себя в руки и изобразил дружелюбие. — Миссис Таунсенд! Рад, что вы до нас наконец добрались. Признаться, я думал, что вы явитесь только на наши похороны – потоптаться на свежих могилках.       Тиза едва подавила улыбку. Она знала, что он язвит ведьме из-за нее. Сам по себе Джерри не испытывал к Корделии тех же эмоций, что и Тиза, и считал, что ведьма уже искупила свои грехи перед ними обоими.       — Дилетант, — фыркнула Корделия, подыгрывая ему. — земля на ваших могилах будет заряжена свежей смертью. По ней нельзя топтаться! Куда лучше собрать в скляночку и сварить на его основе зелье для недруга, от которого тот загнется уже на следующий день.       — Вам видней, — не стал отрицать Джерри.       — Ты что-то хотел, — напомнила старшему брату Тиза.       Тот почесал затылок и, вспомнив причину своего прихода, поднял указательный палец, давая понять, что это что-то важное.       — Среди Бродяг есть магоненавистники. Они сказали, что забьют тебя камнями, если начнешь колдовать в их присутствии, — Джерри усмехнулся, — но не волнуйся, Беркутова отправила их патрулировать перекресток. Сказала рубить всех птиц, до которых те только смогут достать. Но самое главное – тебе принесли баки с ворванью, однако соли еще нет.       Только Тиза собиралась ему ответить, как Корделия перебила ее:       — Ничего, мы уже можем начинать, — и посмотрела на ученицу. — Заклинание буду читать я, а то с твоим произношением мы точно зачаруем магический круг на что-нибудь другое.       Тиза не стала возражать и протянула ведьме книгу, но та отказалась. Она знала все эти пентаграммы наизусть.       Отпускать ведьму в одиночку было небезопасно, учитывая, что даже среди бандитов из-за слухов о готовящемся заклинании пошли волнения.       Брат и сестра спустились следом за Корделией. Женщина оглядела освобожденный от тяжести мебели пол, прикидывая, какого размера чертить пентаграмму, и направилась к бакам с ворванью.       Бандиты наблюдали за ней с интересом и недоумением – некоторые даже перешептывались, но в целом все оставались спокойны. Только Марию напрягало присутствие ведьмы. Тиза потянулась к ней и поняла, что той все магическое не по душе и ее терзает первобытный страх, основанный на инстинктах. Рамполтиза попыталась приглушить это чувство, и у нее получилось. Конопатая женщина расслабилась и плечи ее опустились, а взгляд потеплел.       — Так, мальчики, освобождаем помещение! Сейчас здесь будет слишком много непонятных слов, а я не хочу, чтобы ваши и без того маленькие мозги сварились, пытаясь обработать эту информацию, — и, присвистнув, тивианка начала уводить их, но сама в итоге осталась, несмотря на все свое неприятие к магии. Она просто встала в уголке и начала курить.       Тиза, освободившись от верхней одежды и положив ее на барную стойку, присоединилась к ведьме. Закатив рукава, чтобы случайно не испачкать блузку, юная леди окунула два пальца в открытый Корделией бак. Зачерпнув немного светящейся изнутри индиговой субстанции, она подошла к центру зала и начала чертить внешний круг, пока ведьма чертила внутренний. Джерри решил помочь им и застрял у книжки, не понимая, какой символ и где рисовать, да и какое вообще значение могут иметь различные конфигурации знаков. Посовещавшись, троица решила разделить пентаграммы на зоны, где каждый будет писать только определенные изображения, чтобы не вышло путаницы. Разделив обязанности, они приступили к работе.       Тизе было непривычно подолгу сидеть на корточках, а потому она довольно часто выпрямлялась и разминала отекшие ноги. У Джерри тоже было не все гладко – некоторые иероглифы он не мог начертить с первой попытки и был вынужден по нескольку раз их перерисовывать. Корделия и вовсе кривилась и свободной рукой придерживала себя за спину, будто опасаясь, что та сейчас надломится от напряжения.       Вскоре им принесли несколько маленьких баночек с морской солью, однако ее Тиза использовала только по окончанию черчения, посыпав прозрачными гранулами контур пентаграммы и ее сердцевину.       — Не знаю, сработает ли против вашего маньяка, но все сделано правильно, — сказала Корделия, протирая руки влажной тряпкой. — Теперь возьмемся за двери и окна… Жаль, что нам не хватит времени запечатать символами все проходы в здании, но если сосредоточиться на зале и подвале, то вполне может получиться.       Ведьма оглянулась на Марию Беркутову.       — Мне сказали, что ваша собака загрызла пару ворон на улице. Она их вам принесла?       Бандитка, поморщившись, кивнула.       — Нечисть любит приносить мне подобные подарочки… Но они в мусорнике за пабом. Достать?       Корделия кивнула, и тивианка, затушив сигарету о дно пепельницы, удалилась.       — Зачем тебе еще и это? Разве нам мало ворвани? — спросила Тиза, почувствовав на себе взгляд недоумевающего брата.       — Для защиты от проникновения внутрь нужно напитать обереги силой. Ворвань же заряжена ею недостаточно. Не пойми неправильно: она почти всегда является основным ингредиентом в ритуалах, но в некоторых случаях куда лучше подходит кровь. А у вас есть тело птицы, чье сознание использовал Меченый… на ней мог остаться осадок его духа.       — Ничего не понимаю! — пожаловался Джерри. Молодой лорд всплеснул руками и, задев измазанным пальцем свои любимые клетчатые штаны, выругался, но с благодарностью принял из рук ведьмы тряпку.       Вскоре Мария вернулась, брезгливо вытянув руки с телом мертвой вороны вперед.       — Вторую Нечисть успела сожрать, так что вот, — она передала трупик ведьме, — все, чем богаты.       — Этого мало, — себе под нос пробубнила Корделия, — придется наносить кровь тонкими слоями и использовать внутренности.       — Внутренности? — Джерри позеленел и взглянул на сестру, пытаясь понять, как та себя ощущает. Бытие бандитом смягчило его отношение к человеческой жестокости, заставляя относится к ней с пониманием, а бушевавшая в городе чума приглушила жалость, однако он не был мародером и уж тем более не трогал тела жертв Черной Смерти, Бича Дануолла.       Для Тизы потрошение тоже было новинкой, однако у нее сама эта идея не вызывала такого резкого отторжения, как у ее брата. Главное, чтобы это дело не доверили ей, а дурной запах и вид внутренностей потерпеть можно.       Заметив взгляд девушки, Таунсенд сказала:       — Будь ты до сих пор моей ученицей, подобной работой я бы заставила заниматься тебя.       — Не заставила бы, — скрестив руки на груди, ответила Тиза и поспешила напомнить:       — Я ведь всегда все порчу, так?       Корделия не стала отрицать. Только хмыкнула и, отодвинув вещи Даффи в сторону, положила на стойку птицу. Достав свой маленький костяной нож, ведьма с пристрастием начала разделывать маленькую пернатую тушку. Куда она подевала свой старый меч из китовой кости для Тизы было большой и интригующей загадкой.       Внезапно в нос ей ударил резкий тошнотворный запах и, заглянув за плечо наставницы, Тиза увидела вскрытое птичье тельце. И пусть кровь вороны по-прежнему была красна, органы почернели, будто в них через шприц ввели чернила, и среди них, в гнойной слизи, оживленно копошились блекло-фиолетовые личинки. Магия Меченого оскверняла тела носителей его духа, и это говорило о том, что тот вряд ли отличался добрым нравом. Впрочем, что удивительного в том, что Темное божество из загробного мира привлекают такие же темные личности?       — Ох… Джейкоб обольет вас «Старым Дануоллом» и подожжет, если увидит, — отвернувшись к стенке от неприятного зрелища, предупредила ведьму Мария.       — Отныне я буду трапезничать исключительно на чердаке… и пить тоже, — Джерри поморщился и с отвращением следил за тем, как ведьма потрошит ворону. Затем он позеленел пуще прежнего и скрылся в туалете. Даже за закрытыми дверями было слышно, как он прочищает желудок.       — Чтоб вас, Даффи, — процедила сквозь зубы Мария и, ощутив тошноту, скрылась на кухне. Дверь она не закрыла, и Тиза увидела, как Беркутова, точно одержимая, крутит вентили крана. Как только появилась струя воды, женщина тут же начала умываться и полоскать рот.       — А я-то думала, что из всех присутствующих самая нежная и ранимая у нас ты, — призналась Корделия. — Молодец, умеешь удивлять.       Рамполтиза ей ничего не ответила. От витавшего вокруг запаха она и сама испытала легкое головокружение, но его было достаточно легко игнорировать.       — Когда закончишь, прибери здесь все, — Тизе вдруг пришла в голову мысль наведаться в комнату к Парксу. Будучи связующим звеном между торговцами черного рынка и их клиентами, мужчина наверняка имел у себя запасы оружия, а оно могло в скором времени им понадобиться. Ключ он всегда прятал в тайном углублении под барной стойкой, однако об этом никто кроме Тизы не знал. Как-то ночью, мучаясь от бессонницы, она спустилась к бару, чтобы выпить и совершенно случайно увидела, как Паркс этот ключ прячет. Раньше забирать его у Даффи не было надобности: пистолеты, гранаты и прочие орудия убийства ей были ни к чему. Но сегодня они стали ей более чем необходимы.       Поднявшись на предпоследний этаж, Тиза вставила ключ в замочную скважину и провернула. Раздался щелчок и дверь подалась ей навстречу.       Джейкоб Паркс был довольно чистоплотным хозяином: полы в его квартире блестели, на полках не было ни пылинки, все вещи разложены по своим местам и разделены по цвету и алфавиту. А еще он любил читать, что Тизу приятно удивило. Однако и особо хитроумным хозяина паба назвать было нельзя, и разыскиваемый ящик с оружием нашелся очень быстро – в расширенной гардеробной, где и одежды-то было совсем немного: несколько разноцветных рубашек, пара брюк, старый жилет в заплатках и один-единственный цилиндр на пустой полке. Зато у мужчины было много места для оружия, хотя Джейкоб пытался сэкономить и его, запихивая по несколько вещей в один ящик.       Даффи не воровала у него, а брала вещи на время. На руках у девушки было не слишком много монет, чтобы оплатить все и сразу. К тому же она знала, что, будь Паркс в пабе, он бы ее понял и дал оружие в долг под проценты, но Тиза не знала, когда тот вернется, а со средствами самообороны ей было гораздо спокойней.       Вернувшись к бару, девушка увидела как Корделия, макая большой палец в кровь, расписывает темные стекла, шепча себе под нос заклинание.       — Нам придется защищать Клири здесь, в зале, — сообщила она, не поворачиваясь. — И перенести сюда все лампы, которые имеются. Нужно больше света, чтобы нигде не было теней.       Тиза согласно кивнула, скорее себе, чем женщине, которая на нее даже не смотрела.       — Я этим займусь, — сказала Даффи, однако сперва решила все же проведать своего брата и постучалась к нему в туалет. — Ты живой?       Дверь открылась, и Тиза увидела по-прежнему бледное лицо своего родственника. Он вяло улыбнулся и вышел вперед. Девушка сразу же протянула ему тяжелый меч с лезвием на внутренней части клинка, который был коротким в длину и мог быть полезен, если в зале завяжется драка. Джерри улыбнулся ей и залез в карман своего нового сюртука – на этот раз темно-фиолетового, – и достал кастет из светлой стали и с шипами на внешней стороне.       — А смотри, какую прелесть я взяла себе, — и она показала ему маленький изящный револьвер, который помещался в ладони.       — Как будто для ребенка, — усмехнулся Джерри, — тебе подходит.       Тиза могла бы сделать вид, что обиделась, но брат так часто сравнивал ее с ребенком, что она к этому уже привыкла. Она считала, что это из-за того, что он едва ли не с пеленок растил ее, и в глазах Джерри Тиза всегда была и будет маленькой девочкой. Ей казалось это милым и неправильным одновременно.       Помимо карманного револьвера, боеприпасы для которого были весьма ограничены, Тиза взяла еще изящный стилет с тонким лезвием. Он был очень легким и подходил для незаметных атак, но в бою вряд ли бы ей пригодился. Однако Тизу очаровал изысканный золотой орнамент на лезвии, и она просто не смогла оставить его. К тому же, девушка надеялась, что если дойдет до сражения, то драться с Меченым будет Корделия, а они с Джерри ее подстрахуют.       — Еще я взяла одну электронную мину, но я не знаю, как ими пользоваться, — сказала Тиза, продемонстрировав ее брату.       — И мне не доводилось, но я думаю, что мы разберемся, — сказал он и забрал мину себе.       Вскоре в «Хромую гончую» вернулся Джейкоб Паркс, а с ним пришел и Карпентер. Хозяин паба очень удивился, увидев, как заведение изменилось за время его отсутствия. Скривился при виде разномастных пентаграмм и запачканной барной стойки и сощурился от яркого света, которым изобиловало обставленное разными светильниками помещение.       — Вы выплатите мне моральную компенсацию, когда все это кончится, — недовольно буркнул он. Сам мужчина не планировал оставаться в пабе этой ночью и, еще немного поворчав, покинул компанию, отправившись на ночевку к своему взрослому сыну.       Карпентер, как оказалось, был здесь не по велению Аббатства, а по собственной инициативе. Когда Джейкоб Паркс пришел к нему и сообщил о возможной угрозе и мерах предосторожности, предпринятых лордом и леди Даффи, смотритель понял, что если об этом узнают его братья по вере, то на задержание соберется целый отряд. Карпентер понимал, что большое количество смотрителей на улице может спугнуть Меченого, если тот и вправду имеет осведомителей по всему городу. Поэтому он сказал своим братьям, что Джейкоб Паркс – обычный горожанин, который донес на своего соседа, и он отправляется эти слухи проверить.       Маркелл снова лгал и ненавидел себя за это. Рамполтиза же впервые начала задумываться о том, что, будучи не скованным правилами Ордена, но почитающим Запреты, он был бы идеальным поборником порядка и справедливости в этом мире. Но сказать ему об этом она не решилась. Знала, что он воспримет подобное заявление в штыки.       — Я думала, что вы закинете в паб гранату, а потом будете собирать наши останки для экспертизы, — сказала она, когда Маркелл Карпентер начал брезгливо обходить пентаграмму на полу. Джерри и Мария привели в зал Мэгги Клири и усадили ее в центре круга посреди магических рисунков.       — Чужой оскверняет мой язык ложью, — процедил он в ответ, буравя Корделию Таунсенд взглядом. Ведьма смотрела на него в ответ, но без каких-либо оттенков эмоций на усталом лице. Она была насторожена его присутствием, но смотрителя не боялась. — Но я верю, что сотрудничая с вами, я предотвращаю куда большую угрозу. И все же это не значит, что когда с Меченым будет покончено, мой взор не обратится на вас.       — Мы тоже сотрудничаем с вами не из удовольствия, — подметила Рамполтиза, — но все же я могу вам поклясться, что когда эта история завершится, я сожгу все черные книжки и забуду о магии и том, чему меня учили все детство. Я начну жизнь с чистого листа, как обычный человек…       — Одних клятв мало, — Карпентер повернулся к ней, и Тиза почувствовала скорбь в его голосе. Он жалел ее. — Я бы направил вас к сестрам Оракулам, если бы мог. Но для вас уже поздно. Они не примут груз вашего прошлого, не будут доверять.       Даффи не нашлось, что ответить. Она поежилась под его взглядом, отвела глаза и обхватила плечи руками. И пусть ей было крайне неловко, Тиза почувствовала, что он смягчился – от него повеяло теплом и безопасностью. Смотритель был решительно настроен закончить все сегодня и при этом не дать ее в обиду.       И Тизе было некомфортно от осознания, что он воспринимает ее как одну из слепых монахинь, которые предсказывают будущее в закрытых и накуренных ладаном помещениях. Он верил, что они одарованы, что их видения предотвращают катастрофу. Но Тиза знала, что в основном все их предупреждения о грядущем – простая прогностика. Среди Оракулов были настоящие ясновидящие, но таких было мало и предсказания их были весьма туманны. Были в рядах слепых сестер и эмпаты, но свои силы они использовали, чтобы прочувствовать состояние народа и понять их желания, таким способом предугадав возможные волнения. Однако в этом плане, доверяясь подобным людям, Аббатство противоречило само себе. Тизе же было известно, что любые, даже врожденные способности, это следствие того, что Бездна просачивается в мир.       — О том, что будет в будущем, поворкуете потом, — сказала Корделия, подойдя к ним. За ее спиной Мэгги Клири начинала спорить с Джерри и Марией о том, что все, кто собрался в этом зале, подписали себе смертный приговор. — Возможно вы, смотритель, не захотите ее убивать. Или меня.       — От вас несет Бездной, — Тиза была уверена, что Маркелл поморщился под своей маской. — Не будь вы полезны, я бы уже привязал вас к столбу и возвел вокруг большой костер.       Тиза, потеряв интерес к этой беседе, подошла к Мэгги Клири и присела на одно колено возле ее стула. Долго стоять воровка просто не могла, а поэтому ее и решили посадить в центре защитного круга.       — Я тебе не верю, — сказала она, и Клири подняла на нее удивленные разноцветные глаза. — Того, что ты нам рассказала, слишком мало, чтобы убийца устроил настоящую охоту за твоей головой. Что еще ты скрываешь?       Светловолосая девушка поджала губы, точно собираясь плюнуть Даффи в лицо, но в последний момент покосилась на Джерри, стоящего рядом, и опустила голову.       — Мы хотим тебе помочь, — сказал он. — Ты можешь нам рассказать.       — Вы сперва себе помогите, — хмыкнув, мрачно отозвалась воровка. — Знаю же, что как только расскажу вам все, вы выкинете меня на улицу, оставив один на один с моими проблемами. То, что я знаю, – залог моей безопасности.       — Ну и сучка же ты, — скривилась Мария Беркутова, выйдя из-за бара с бутылкой виски в руке. Ее псина устроилась у порога, но среагировала на голос хозяйки и навострила уши.       — Но вы расскажете нам обо всем прямо сейчас, — к ним подошел Карпентер и навис над воровкой, словно гора. — Иначе я имею полное право применить по отношению к вам силу.       — Вот оно – Аббатство, которое мы знаем и… не любим, — Мэгги изобразила улыбку, однако она вышла весьма кривой и некрасивой из-за разбитых губ.       — Я смогу разговорить ее, но потом, — громко сказала Корделия, вглядываясь в щелку между жалюзи. — Тени удлиняются… Близится вечер.       Тиза тяжело вздохнула, почувствовав, как тело покрывается мурашками. Ей было страшно, но в то же время она понимала, что их ожидание и поднятая вокруг этого события шумиха могут быть напрасны. Что, если Меченый не придет? Что, если ему сообщили о засаде? Однако, судя по тому, что он напал на Падальщиков, сражения с несколькими людьми одновременно его не пугают. Он либо глуп, либо излишне смел и самонадеян. А может и то, и другое вместе взятое.       Она по привычке потянулась к брату, тот взял ее за руку и крепко сжал ладонь. Его близость придавала Тизе сил и уверенности. Даффи знала, что вдвоем они смогут выйти живыми из любой передряги.       А тем временем за окном стремительно темнело, и плащ сумрака ложился на каменные плечи города туманов и холодных ветров.