В темноте

- Ан Соджун? - Да? - Привет. Это Ли Сонёль, помнишь такого? На том конце трубки помедлили, будто и впрямь вспоминали. Затем удовлетворённо хмыкнули. - А я-то думал, как это всё могло происходить. Сонёль с облегчением выдохнул. Неприязни в голосе младшего не было. Было спокойствие, которого так недоставало пять лет назад. Было и нечто сардоническое, уже более знакомое. И, кажется, была улыбка. Почувствовав её, парень и сам улыбнулся. - Эй, Ан Соджун, я по тебе скучал, - вдруг сказал он, поддавшись спонтанному порыву. - Ха. Ну, можно сказать и так, - прозвучал косный ответ. - Ты звонишь похвастаться? Смутился мелкий, ты смотри. Но он и правда стал спокойнее. Это радовало, очень радовало. Сонёль одернул себя. За столько времени даже слова не сказал, а теперь расчувствовался, как настоящий старший брат. Поди ж ты! - Соджун-а, - протянул он. - Мы сможем встретиться? То, что ты видел - действительно моя работа, но... - Море и закат. - И вино. - И Ким Сонгю. Откуда вы знакомы? Сонёль бессознательно осмотрелся в поисках того, о ком шла речь, словно его не было в поле зрения. В данный момент Сонгю сидел на диване напротив и старался рассматривать программиста как можно менее бесцеремонно. - Он мой хороший друг, - ответил Ёль, стараясь звучать беспечно. Нет, он говорил правду, конечно, но под взглядом было немного неудобно. - Если хочешь, расскажу при встрече. - Ничего себе у тебя друзья. Он рядом, да? - Ну да. Мы в...не поверишь, наверное, если скажу. Так мы можем с тобой увидеться? Я приеду, куда скажешь. - Именно ты ко мне? - Ну... - Сонёль задумался. - Чтобы ты смог попасть туда, где мы находимся, вначале лучше встретиться с кем-нибудь из нас. Это не самое доступное место. Да и отвлекать тебя неловко. Всё же мы, - он смущенно приглушил голос, - довольно бесцеремонно всё это сделали. - У меня даже голова не болела в этот раз. И умереть не хотелось. Так что всё отлично. Парень виновато прикусил губу. Джун, очаровательное создание, умел похвалить так, что хотелось провалиться под землю. - Как Чольсу? - спросил Сонёль, чтобы загладить возникшее чувство. - Радуется жизни, - чувствовалось, что Джун ухмыльнулся. Всё-таки забавная вещь эти телефоны в качестве транслятора: начинаешь осознавать, что не так много в восприятии другого человека зависит исключительно от визуального. Просто звук - а уже воссоздаётся портрет. Интересно, можно ли применить это где-нибудь ещё. - ...но да, я думаю, он тоже будет не против тебя увидеть. Я сейчас в Чонджу, подойдёт? Мы можем встретиться на местной станции когда тебе удобно. Сонёль бросил быстрый взгляд на Сонгю. - А завтра сможешь? Смешок. - Я работаю допоздна. Если не против, послезавтра. Можно во сколько угодно рано. - Тогда послезавтра в два часа дня на станции Чонджу. Пойдёт? - Пойдёт. Увидимся, хён. И мелкий повесил трубку прежде, чем он сам успел сказать хоть слово. Сонёль покачал головой, снова чувствуя себя слишком сентиментальным. Работает допоздна, надо же. Интересно, где он может работать без высшего образования? Никак же не мог успеть получить. А он ведь гордый. Ещё и хёном назвал. - Ты ведь доберёшься до Чонджу самостоятельно? - лениво поинтересовался Сонгю. - Я могу тебя сопроводить, но мне кажется, что юный Ан Соджун пока не готов встречаться со мной ещё раз. Да и вы вроде давно не виделись. Сонёль потянулся, разминая затёкшие мышцы и в который раз напоминая себе об обещании записаться в хороший спортзал. Закончится вся эта затея с дворцом, и тогда обязательно. В родном городе, правда, вряд ли найдётся что-либо кроме старой спортплощадки, но при его бывшем университете в местной столице - точно должно. - Доберусь, конечно. А вы-то откуда с Соджуном знакомы? Сонгю прищурился. - Скажем так, я наслышан, что это ищейка стражей, - он усмехнулся. - Я был бы крайне непредусмотрителен, если бы не был о нём наслышан. - Хм. - Ты ведь понимаешь, что ему тоже нужно будет подобрать правильный облик? Либо подстричь и заставить молчать. То, что я слышал во сне и сейчас по телефону - слишком явный южный акцент. - Ну телефон ты, положим, мог бы и не слушать, - проворчал Ёль. - Но я подумаю, что можно сделать. Сам он, до сих пор не привыкший к программе модификации внешности, довольствовался тем, что подбрил виски и подкрасился под разрешённый регламент - всё равно давно хотел поменять причёску. После этого осталось только проставить параметр, по которому его голос слышали с вполне достоверным северным выговором. Радовался ещё, что сам Кэсон не так уж далеко от границы. За те дни, что они провели здесь, разговоров с местными было не так много - при пересечении границы (самолёт из Китая и затем поездка из Пхеньяна в Кэсон; нервничающий при каждой проверке Сонёль и откровенно наслаждающийся лис), при съёме комнат в ханоке, дважды в магазине и у моста Сонджук - разница, которую программист расслышал, не резала ему ухо. Задуматься, правда, на этот счёт по-настоящему он так и не успел. Но с прибытием закономерно более внимательного к окружающему миру Соджуна, вероятно, всё изменится. Не может не измениться. Подумать только, они снова встретятся. Снова будут работать вместе - и Сонёль должен, просто обязан постараться, чтобы никому из них это не стоило жизни. *** Говорят, в Сеуле стало спокойнее. Клерки едут после работы, устало прислонившись головой к поручню или к окну в автобусе. Стараются одновременно и расслабиться и не проспать свою остановку. Посторонний шум пролетает мимо, но обрывки чужих диалогов всё же цепляются за сознание. Говорят, у Ли Джихё будет второй ребёнок. Ты можешь в это поверить? Никогда бы по ней не сказала. Говорят, в трущобах около Каннама снова активизировалась местная банда. Господин Ким, который мне восстанавливал ключи - знаешь, что с ним случилось? Не выплатил вовремя долг - так ему отпилили кисть на его же аппарате. А что будет, если муж опять ключи потеряет? А помните, как вламывались в норвежское посольство? В сейфе тогда оказалось всего-то пятьсот тысяч вон, помните? Так вот, всё повторилось: консульство Австралии ограбили на сто пятьдесят миллиаров вон. Не Австралии, а Австрии? Да откуда в Австрии столько деньжищ? Глупая ты, глупая. Говорят, по городу ездит лимузин и забирает людей. Садятся в него всякие красотки и больше не возвращаются. А у меня вчера дочь загадала желание на Радужном мосту - всё-всё сбылось! Высшую оценку получила за экзамен, да ещё и сериал закончился так, как она хотела. Может, сходить туда и про деньги спросить? Говорят, на Тондэмуне завёлся кот-призрак. Кто посмотрит ему в глаза - тот ходит за ним до конца жизни. Да не кот, а пёс, брехло! Страшный, с меня ростом, и не глаза у него вовсе, а конденсаторы. Так надо, потому что вместо сердца у пса адская машина, и чтобы шкура не сгорела, и земля под ним тоже не сгорела, надо охлаждать. Большущ-щие... А мне вчера сон приснился. Ни за что не поверишь, что там было! Кто сказал, что спокойнее-то стало? Меня вчера ограбили - знаете кто? Девушка! Девчушка, совсем ещё молоденькая. Громко говорю? А вот нечего было портить уши в своих клубах. Компьютерных, конечно, каких ещё? Мой внук из-за них теперь дома на полной громкости всё включает - как будто перестрелка за стеной идёт! Сон приснился? Что за сон? Там был я? Да кому нужны сны, когда вокруг такое творится? Нарошно не придумаешь. А ведь выборы, выборы на носу! Спокойнее стало, точно тебе говорю. Вон вчера сам видел, как девка шла с крыши прыгать - одумалась, представляешь! Уже почти шаг сделала, а потом отступила и замерла, будто увидела чего. А потом исчезла, представляешь?.. С чего взял, что одумалась, а не прыгнула? Я что, скачущих не видел, по-твоему?! Знаешь, на каком этаже я работаю?! Мне страшно, когда такое говорят. Пусть он молчит, я же боюсь высоты! Говорят, и правда прыгать меньше стали. Будто напугало их что. Или успокоило, бес их разберёт. Зато на улицы повыходили, отчаянные совсем. Вон тот, у окна, в белой рубашке... такие бандитами и становятся. Соджун ответил на последнюю реплику максимально выразительным взглядом, заставив говорившего пробурчать что-то о непочтительности и обидчиво скрыться за ухом своей собеседницы. Реплики пролетали мимо, как обрывки газет, изредка останавливаясь на зазубринках усталого внимания. Действительно, кого в таком городе удивишь снами? Вся их жизнь - сплошной сон. А он ещё колебался. Испугался в первый раз, когда к нему пришёл Сонёль с пулькоги. Чертовски вкусным пулькоги, надо отдать ему должное. Или не ему - это не важно. Приложил же усилие, чтобы порадовать, ещё и запомнил, что Джуну нравится. Потратился, опять же. Но слишком жив был отпечаток чужого отчаяния в его памяти. Слишком живо было воспоминание о собственном бессилии: одно прикосновение - попытка вытащить из сна обратно обернулась крахом. Джуну казалось, что он становится на твёрдую почву - а он провалился в трясину, только чудом в ней не оставшись. Возможно, потому что сам был из трясины родом. Во второй раз в него влили кучу алкоголя, думая, что это поможет. Или не думая - тоже не важно, главное, что алкоголь был. Тишина, окружавшая Соджуна, в тот вечер ушла в минус - и он, противный самому себе, сидел между двумя старшими и безропотно пил. И каждая секунда была страшной - он понимал, что таким образом может потерять контроль над своей силой в сотню раз легче. Что если он вдруг как девка начнёт рыдать, то слёзы могут стать очередной точкой перехода в сон. Вода - лучший проводник в другие миры. Пронесло. А потом пришёл Мёнсу, больше похожий на вестника смерти. Долго и серьёзно объяснял, что от него потребуется. Напомнил о том, что Джун хотел себя контролировать, и никогда этого не получится, если не довести дело до конца. Так и было, конечно, но признавать-то не хотелось. Лис криво усмехнулся и исчез. Сонёль, сходив куда-то, с самого утра закрылся в единственной закрывающейся в этой квартире комнатке, - где его откачивали - поэтому даже если бы Джун решился искать совета, спросить было не у кого. Пёс же, предатель, мыслил совсем другими категориями. А когда Соджун, наконец, решился выйти на улицу и проветриться, в дверь ввалился Мёнсу с грузом на плечах. Как выяснилось, груз буквально пару секунд назад собирался покончить с жизнью из-за увольнения, поэтому пусть Джун даже не пытается терзаться. Но если он глубоко против, то даму можно без проблем вернуть обратно на её крышу - пусть шагает. Естественный отбор, миру не нужны слабаки. Если ты оказался слабаком даже перед такой ситуацией, как... Соджун скрипнул зубами, отворачиваясь к автобусному окну. За стеклом проплывали вечерние сеульские скверики, окутанные теплым светом фонарей; слегка отвлекая от ставших слишком живыми воспоминаний. Они с девчонкой прошли через его сон. И в этот раз он был рядом: вёл, показывая закоулки, которых боялся даже сам. Он не хотел повторять это всё ещё раз. Девчонка потом пила красное вино, любезно предоставленное лисом, и слишком громко рассуждала о том, что вообще-то всегда хотела стать моделью и совсем не сдалась ей та глупая контора. Джун же, вымотанный, снова спал - в этот раз без сновидений. Потом он проснётся и откажется слушать сонёлевские извинения, потом он выпьет остатки вина и начнёт пространно философствовать о том, что люди познают видимое, а лисы лишь воздействуют. Он будет говорить слишком много, а потом исчезнет на месяц, чувствуя себя ничтожеством - чтобы затем узнать от здорово похудевшего Сонёля, что всё готово, и он может больше не бояться за свой контроль. Чтобы узнать, что можно, наконец, попрощаться - и просто жить. Исчезнуть с радаров стражей и прочих, не распарывать больше кожу потоком чужой сиюминутной ненависти, не видеть вместо магазинной витрины орлиное пике в затуманенное ущелье. Не тонуть в лабиринте чужих страхов и не ломать жизни случайного прохожего собственными. Просто обыкновенно жить. И узнать, что он может заходить иногда - только пусть вначале позвонит в дверь. Впрочем, все они знали, что делать так Джун не станет. *** От центра Соджун его увёл почти сразу же, поэтому сильного контраста с предыдущим местоположением не было. Основным, что бросилось в глаза, было несравнимо большее количество машин - из того, что Сонёль видел в редких вылазках, он успел усвоить, что жители Кэсона перемещались в основном пешком, на велосипедах и иногда на автобусах. Никаких регулировщиков на дорогах. Люди в форме отсутствуют как класс - в бывшей столице Корё же на них можно было наткнуться довольно часто (что было неудивительно ввиду близости границы). Здания лепятся друг к другу чаще, тротуары поуже, а вместо соцреализма - реклама. Другая цветогамма, другой кусочек одной и той же реальности. В остальном Чонджу напомнил ему родной городок, такой же неторопливый, но при этом старающийся идти в ногу со временем. Чёртовы горы совсем близко - наверное, из-за этого не совсем уютно. Хотя может быть, дело было в атмосфере - как ни странно, за исключением инцидента у моста Сонджук, в Кэсоне он ощущал себя спокойнее. Там, впрочем, всегда в зоне досягаемости находился Сонгю. Его контроль, временами переходящий в навязчивый, зачастую начинал досаждать, но всё же присутствовало некое чувство надёжности. Лис мог быть жёстким, но заботливым, и Сонёль вдруг понял, что ему этого недостаёт. Соджун же был ящиком пандоры, к тому же, закрытым на пять лет. Но пока они шли, обмениваясь ничего не значащими репликами о положении дел каждого, тот показался будто бы изменившимся в лучшую сторону. Как и казалось по телефону, младший однозначно стал увереннее - совсем не как раньше, когда создавалось впечатление, что даже окружающий его воздух пропитан нервами, которые можно ненароком задеть, навредив. Волосы Джун остриг совсем коротко, из-за чего неожиданно стал выглядеть старше. Очень скоро они начали сворачивать в совсем уж неприглядные подворотенки. Нет, он живёт один, и с лисами больше не контактирует. Хотел за границу, но пока не решился - да и с кем оставить собаку на такой срок? Работает в одном из местных книжных магазинов уже год и практически заменил хозяина. Там тихо и пахнет ждущими страницами. Нет, школу он так и не закончил, но проблем с этим быть не должно. Кофейня, оказавшаяся пунктом их назначения, находилась в тупике глухой, но довольно широкой улочки, засаженной по сторонам тополями. Если точнее, она была здесь единственной живой точкой - невысокие светлые домики, неплотным рядом тянувшиеся справа и слева, словно спали. В кофейне всё было стилизовано под Европу: стекло, дерево и лак, галантный владелец, выполняющий заодно функции бариста и официанта. Два круглых столика вынесены на улицу, пока позволяла погода, и ещё один прятался внутри самого здания. Над зданием возвышался огромный дуб, а за рощицей деревьев, окружавшей его, виднелся заросший горный хребет. Джун жестом пригласил Сонёля сесть за один из уличных столиков - внутренний был занят. А пока тот обдумывал, что хочет заказать, быстро набрал что-то на небольшом мобильном телефоне. Раздались короткие гудки и прохладный ответ на английском. Младший удовлетворённо откинулся на спинку стула. - Я думаю, твой друг запомнит это место, - сказал он. - Будет ненавидеть его всем сердем, а сделать ничего не сможет. - О чём ты? - Есть у лис любимая фишка: пожать собеседнику на прощанье руку, а потом слушать каждое слово, что тот произносит и слышит. Ты не мог с этим не сталкиваться, хён. - Сталкивался. Ты хочешь сказать, что есть желающие нас послушать? - он испытующе посмотрел на Джуна, скрестив руки на груди. Как правило, они с Сонгю действительно пожимали руки: только неформально, часто сопровождая это полуобъятием. Так же здоровались с ним приятели в школе и в институте - ничего необычного. Что же, предположить, что лис интересовался каждым его словом? Было бы довольно нелепо. Хотя нельзя не признать, что этот разговор действительно мог представлять интерес. Сонгю ведь сам отказался ехать - без его присутствия "ищейка стражей" вполне мог быть откровеннее. Положим, он и правда слушал - если принять это, становится неуютно, но терпимо. Друга можно понять, хотя мог бы и предупредить. А вот что было сделано с телефоном - уже более любопытно. Сонёль научился экранировать пространство только после того, как познакомился с Сонгю - следовательно, Джун никоим образом не мог перенять это у него. Без лис же такая адаптация техники была невозможна по определению; если, конечно, Соджун не выказал за то время, что они не виделись, задатки гениального сервис-инженера. При этом он успел сообщить, что ни с кем, кроме людей, эти пять лет не контактировал. Что-то определённо не клеилось. - Если предположить, что я не испытываю никаких опасений по поводу Ким Сонгю... - Соджун источал скепсис. - Дело вы задумали довольно рискованное. И защитить сейчас нас двоих от чужого любопытства лишним точно не будет. Ты выбрал что-нибудь? Сонёль покачал головой и вновь вгляделся в выданное им меню. - Я подумаю ещё. А как ты экранировал? Вроде это не входит в диапазон возможностей сновидца. Или возможностей того, что дал тебе я. - Если захочешь, я покажу тебе это потом в текстовом виде, - младший вдруг смутился. - Я много учился эти пять лет. Сам. Принцип примерно тот же, что ты использовал, когда защищал меня от фона окружающих людей, только наоборот. Врёт мелкий. Вроде абсолютно уверен в своих словах, но всё равно врёт. Как это может быть? И зачем? - Ты недоговариваешь, - Ёль покачал головой. - Это невозможно без стороннего вмешательства. - Это, - Джун смутился ещё больше, - был прощальный подарок. Это долгая история и не так важно, хён. Важно то, что он работает. Не так важно. Лисы ведь боялись от Сонёля - как он предполагал - именно этого: что его технология размножится и попадёт не в те руки. Что превзойдёт их возможности. Что, может быть, приведёт к чертовщине похлеще той, за которую поплатились его родители. - А от кого защищаться-то? Здесь только люди. И какой-нибудь местный дух, наверняка. Прямо перед отъездом он попросил Сонгю проколоть ему мочку уха. Индикатор чужого присутствия будет работать максимально оперативно, если каким-то образом связан с твоей нервной системой. А что может быть лучшим связующим, чем боль? Даже в обычной жизни она служит мощнейшим мотиватором, влияющим на поступки. И легко влияет на зыбкую человеческую память, выжигая воспоминания навсегда или заставляя сознание игнорировать их. Здесь же боль становится общей точкой между тем, что воздействовало, и тем, на кого воздействовали, связывая металл, программу индикации и её программиста невидимой, но прочной нитью. Однако пока боль просыпалась только когда Сонёль прокручивал серёжку, не давая проколу зарастать. Возможно, он сделал что-то не так. Но ведь Соджун определённо врал. Или, по крайней мере, темнил. - Нет, хён. Я чувствую, что лис где-то совсем близко. Чуть ли не за теми тополями, - мрачно сказал младший. - Можешь проверить, если хочешь. А я пока сделаю заказ. Могу что-нибудь взять и для тебя, если ты так и не выбрал. - Давай. Пока Соджун подзывал официанта и что-то ему надиктовывал, Сонёль снял с пояса бывшую рацию, которую взял на случай неисправности нового индикатора. Включил, дождавшись, пока загорится зелёный огонёк. Уставился на неё выжидающе - но прибор молчал. На него вдруг накатила усталость. Разумеется, он не ожидал, что всё будет просто. Однако предполагал, что разбираться придётся с несговорчивостью или нелюдимостью Соджуна, а не со странными байками о том, что он сам мог прекрасно проверить. Сонёль молча продемонстрировал пребывающий в тишине аппарат и вопросительно склонил голову. - Я могу только предположить, - осторожно сказал Джун. - Но тебе это может не понравиться. Старший хохотнул. - Определённо мне нравится видеть тебя после попадания на эту работу в книжном. Валяй, рассказывай. Чтобы всё получилось, мы должны полностью друг другу доверять. - Не знаю, хён, могу ли говорить о доверии вам обоим. Всё то, что я вижу и чувствую, сейчас говорит об одном: Ким Сонгю знал, как работают твои приборы и заглушил их. Но он никак не мог предположить, что я тоже буду во всеоружии, - он слабо улыбнулся. - Я догадываюсь, что ты о нём мог слышать, - медленно произнёс Сонёль, перебирая в памяти места, где он мог допустить ошибку. - Но не понимаю, как это произошло. К тому же он знает тебя, как...помощника стражей. И скорее всего знает, что ты чувствуешь чужую силу. Довольно нелепо получается, не находишь? Джун виновато пожал плечами. - Я говорю только о том, что чувствую. А чувствую я сейчас как никогда ярко - я ведь почти всё это время прожил как обычный человек. - Совсем? - Абсолютно. Я же говорил, что скрылся от лис. Без них необходимости куда-то применять свои способности я не видел. - И принял прощальный подарок. - Принял. Хочешь, чтобы я рассказал? - Было бы неплохо, чтобы это случилось как можно скорее, - мягко ответил Сонёль, вспомнив собственные слова о давлении - давние-давние. - Если хочешь, то позже. Но для воплощения нашей задумки мне нужно быть очень хорошо осведомлённым о возможностях всех троих, ты должен это понимать. И мотивациях. Слишком много от Соджуна зависело, чтобы понадеяться на авось. Вернулся официант-владелец, галантный и величественный, с чёрным подносом на кончиках пальцев. Через руку было перекинуто полотенце. Потрясающее рвение для такой глуши. Как оказалось, Джун заказал им обоим капучино. Тот оказался странным, но прекратить отпивать никак не получалось. Сонёль различил привычный вкус кофе с молоком, какой-то ликёр и пряность, послевкусием подозрительно похожую на то, что Сонгю добавлял в жареное мясо. Точно не базилик, хотя что-то поблизости. Для петрушки горьковато. - Что это? - поинтересовался Ёль, приподняв чашку. - Это? А, ты имеешь в виду, что там добавлено? - Надеюсь, не смертоносное зелье, - машинально отшутился старший. - Травка какая-то, - он пощелкал пальцами, подбирая слово, - не очень в них разбираюсь... - Ты про кориандр, наверное, - Джун улыбнулся. - Я тоже удивился, когда впервые попробовал. Но это их фирменный напиток, мне понравился в первый раз. А ты что скажешь, хён? - Интересно. А местечко ничего, уютное. Во-он там ещё и бабочки, смотри. Интересно, на что прилетели? Бабочки и правда были - какие-то неизвестные, с красными и чёрными пятнами. Вились себе около дуба, облетая одно деревце из его окружения за другим. Что, если лис действительно находится здесь, прикинувшись одной из них? Техника ведь могла давать сбои и сама по себе - пусть раньше таких случаев и не было. - Здороваются, наверное, - младший даже не посмотрел в ту сторону, вдруг снова покосившись на тополиную аллею. - Всё же здесь действительно дух этих мест. - Оу. Не выдержав, Сонёль тоже попробовал вглядеться в тополя, но так ничего и не увидел. Третий постоялец кофейни, сидевший под крышей, вчитывался в какую-то книгу, время от времени подцепляя вилкой фрагменты своего салата. Бариста исчез из поля зрения в принципе - подслушивать их было некому. Старший вздохнул, понимая, что начинает потихоньку теряться. Давно он не вёл длинных разговоров. С Сонгю скорее перебрасывались репликами время от времени - эдакий диалог, растянутый на весь день - и так было проще. Но кроме него с Джуном договариваться больше некому. - Давай начнём заново, - предложил он, сцепляя между собой пальцы на руках и опираясь на стол. - Не знаю, о чём точно тебе говорил Сонгю - я следил за программой, а не за ходом разговора - но суть в том, что мы хотели бы попасть в схран Манвольдэ, который находится на промежуточном плане реальности. - Да, это он мне рассказал. И я начинаю склоняться к тому, чтобы отказаться. Сонёль сжал пальцы на чашке кофе, надеясь, что та достаточно крепкая, чтобы не расколоться. - Из-за того, что ты чувствуешь? - он постарался спросить как можно спокойнее. Младший кивнул. - Из-за этого тоже. Но ещё больше - из-за самой цели. Сонёль понимающе кивнул. И сделал мысленную пометку, что пора добавить возможность сохранения скриптов разговоров, появляющихся во сне - сам он мог отслеживать их только во время трансляции. Отдельно отображались только технические отчёты - в ином смысла до сих пор не было. - Из-за цели, говоришь. - Да. Меня это не касается, но... вернее, могло коснуться и меня тоже... - Ещё раз! Я не знаю, о чём конкретно вы говорили. Меня вела своя цель, но я знаю, что цель Сонгю с ней разнится. Что он тебе сказал? Джун посмотрел на него напряженно. И вдруг подался вперед, облокотившись на стол. - Хён, ты правда не чувствуешь над собой опасности? - отчаянно спросил он, понизив голос. - Откуда ты знаешь Ким Сонгю? - А ты? - эхом откликнулся старший. - Я отвечу после тебя, если ты не против. Но это действительно важно. Хён, я... слышал о Ким Сонгю как о том, кто очень силён, но силу свою не чувствует - и поэтому вечно стремится за ней. И дворцовая сокровищница ему нужна именно для этой цели - побороть свою слабость. Мне он... Сонёль поднял руку, предупреждая дальнейшие реплики. Значит, он действительно что-то упустил. Какую-то из их операций, вроде аэропорта. Может быть, что-то совсем давнее? Но если знает Джун - значит, должны знать и стражи. Почему же он тогда до сих пор жив? И почему жив Сонгю? Не получалось поймать за руку? Поэтому всё это и происходит? Наверняка ведь были способы подбросить Сонёлеву подсознанию идею о том, что сейчас надо использовать для дела именно сновидца - а тот уже пусть ловит на горячем. - Мы познакомились почти пять лет назад, вскоре после того, как уехал Ким Мёнсу. Я немного переоценил свои возможности и нарвался на одну из сеульских лис - та была совсем свихнувшейся. Сонгю меня спас. Довольно радикально...но спас. А потом оказалось, что он знал меня до этого. - Ещё бы. - Так ты в курсе? - удивился Сонёль. - Я думал, вы с Мёнсу тогда растерялись. - Конечно. Изначально ведь я должен был помогать любому из них, - Джун оживился. - Это потом меня загрёб старик Мун - но у части я очень хорошо знал имя, на которое лис откликнется, в каком бы облике ни был, и его почерк, отпечаток силы. Сонгю я запомнить успел. Но при чём здесь хён? - Но ты же только что сказал... Я говорю о том случае, когда ты ввёл меня в свой сон. Тёмные глаза посмотрели на него недоверчиво. Сонёль допил остатки капучино и аккуратно отставил его в сторону. - Как-то раз один донсен решил показать мне собственный сон, - начал он. - Я до сих пор не понял точно, зачем, но думал тогда, что для того, чтобы я понял его по-настоящему. Чтобы не было недопониманий, составленных из огрызков слов на корейском из разных миров, чтобы я мог ему помочь. Взгляд Джуна стал острее. - Но донсен никогда не делал этого раньше, поэтому эксперимент провалился - и его жертва из провала выбраться не могла. Падала всё глубже в темноту чужого бессознательного, но вдруг ей подали руку. - Быть того не может. - Не могло быть и речи о том, чтобы я выбрался сам. Донсена я ни в коем случае не виню. Но давшему эту руку я был благодарен, пусть и не понимал тогда, кто это. Казалось иногда, что мысли фокусируются каким-то лекарством и что я начинаю видеть настоящий окружающий мир - но не более. Младший молчал, мрачнея всё больше. - Сонгю рассказал о том, что узнал меня - в тот первый раз он оказался неподалёку случайно, и мимо пройти не смог. Основа его сути - исцеление, он всего себя этому посвятил. И когда увидел то, что счёл убийством - помог. Он сказал, что это был не первый раз, что тоже вот так вытаскивал из сна давным-давно - а это значит, что есть и другие сновидцы. Были, по крайней мере. Он выдержал паузу, ожидая, среагирует ли Соджун. Но тот по-прежнему слушал, хмуро вглядываясь в чашку Сонёля, на мгновение напомнив того самого мальчика, которым был пять лет назад. Что-то, видимо, остаётся неизменным. - Во второй же раз он сам выследил эту поехавшую. Он... Если Джун продемонстрирует хоть один знак того, что готов их сдать, придётся тереть ему память. Позавчера это оказалось ненужным, но сейчас, если что, придётся действовать быстро. Не хотелось, снова не хотелось так поступать именно с ним, но безопасность важнее. Сонёль в целом убил немногим меньше года на то, чтобы разобраться, как обойти невозможность ментального вмешательства в разум сновидца. Но всё же надеялся, что пора ещё не пришла. А могло и не сработать - это ведь ни разу не испытывалось на живом образце. Не сработали же сейчас индикаторы. Конечно, были и другие выходы. - Как бы тебе это объяснить? То, что делает Сонгю, ты должен понимать лучше, чем кто-либо. Когда-то ты сам оказался в ситуации, где постоянно был на грани потери контроля над своей силой. Она могла свести тебя с ума - или убить какого-нибудь неудачника, которому не повезло оказаться рядом. Руки Джуна дрогнули. Наверное, это прозвучало как обвинение - надо было помягче. - И подобное может произойти с кем угодно. С лисами в том числе. Есть такая стадия, где уже ничем нельзя помочь, кроме как убрать причину проблем. - Убить? - Лишить силы, - мягко поправил Сонёль. - Как меня, только более аккуратно. Намного более аккуратно. Если, конечно, всё не пойдёт наперекосяк, добавил он про себя. Вспомнилось: задыхающийся брызгами крови пилот у него на руках. Замутило. - Вот оно что. Столик вновь погрузился в тишину. Джун обдумывал что-то, постукивая пальцами по столу. Тихий перебор от мизинца к большому. И ещё раз. И ещё. Начинало холодать - небо довольно быстро затягивали предгрозовые тучи. Сонёль тоскливо покосился на занятый столик, к которому успел подсесть владелец кофейни. Наконец, Джун нарушил молчание. - Теперь мне стало чуть понятнее. Я слышал от старика Мун только то, что Ким постоянно ищет способ пройти свои границы. И старик намекал на методы, которыми это может производиться. Только я не понимал, почему ему это позволяется. Теперь - если это правда - вижу, - он поднял голову. - Не удивлюсь, если эти хитрецы изначально так и поступили: совместили полезное себе с приятным Сонгю. Избавились от кучи грязной работы и одновременно от кучи тех, кто мог представлять опасность. Да, видимо, так они и сделали. - Хочешь сказать, стражи знали обо всём и позволяли это делать? - Я думаю, даже просили. Это было похоже на правду, хотя и немного царапало самолюбие. Сонгю ведь работал так и раньше, до встречи с Сонёлем - и тем не менее его никто не трогал. Да, этому можно было найти ещё множество причин, но что-то подсказывало, что верная - эта. - Хорошо, тут разобрались. Ты сказал, что объяснишь про знакомство после меня - тебе есть, что добавить? - Не особо, - тот покачал головой. - Мы никогда не встречались лично. Кроме него, я приблизительно узнаю ещё с десяток стражей, но не более. Я здорово переживал, когда настраивал свой телефон - вдруг что-то упустил? Десять - это не так мало, но у каждого стража есть какие-то свои индивидуальные особенности, это могло играть роль... в общем, я порадовался, что Сонгю входил в это число. Сонёль улыбнулся, будто бы понимая его волнение. В груди мерзко тянуло, намекая, что сердце давным-давно рухнуло в пропасть. Страж, значит. Давным-давно они с Мёнсу Джуна споили. Чольсу, к счастью, к тому времени спал, иначе бы тоже лез - пёс словно переживал за своего хозяина. Фоново работал компьютер в комнате, считывая возможную информацию и обязанный, в случае опасности для или со стороны сновидца, заиграть один из баховских хоралов. Джун тогда сбивчиво, но всё же рассказал что-то о теории, которой напитывали его стражи, когда он только попал к ним. Он, конечно, многое мог чувствовать, но, как и говорил Сонёль, эти чувства надо было правильно трактовать. И рассказал он то, что основная причина существования лис - помощь. Человек познаёт видимое, сновидец - невидимое. Лиса воздействует, но не познаёт. Источник - лисья кровь, задыхающаяся в чужой - даёт силу и чувствует, но познавать и воздействовать не может. Дух же суть является. Духи - это как бы природные сердца, дающие жизнь маленьким миркам. Мирок предгорий. Мирок одной трубы в канализации. Мирок аллеи или же чьей-то пригоршни. Без них невозможно существование ничего окружающего. Но только существование. Если в горах начнётся пожар, дух не сможет ничего сделать - будет только ощущать, как вспыхивает листва или кричат бельчата. Поэтому есть те, кого в Корее назвали лисами. Они влияют. Они могут помочь. Однако в них есть озорство и азарт, без которых нельзя было бы справиться ни с каким огнём, ни с каким иным разрушением - и когда огня нет, силы эти продолжают искать выход. Поэтому лис может сыграть с человеком - почти равным ему, но с обратной стороны. Человек интересен, потому что он вечно познающий, и, что важнее всего - живущий совсем мало. Человек будет изобретательным, потому что всегда чувствует свой конец. Он будет стараться понравиться, стараться свой жалкий финал прикрыть чьей-нибудь силой или благостью. И когда он не находит её среди равных себе, лис помогает и здесь. Слова Сонёль запомнил, потому что здорово обиделся (всё же выпито было немало) на Мёнсу - неужели всё это было таким запретным знанием, чтобы замалчивать? Но проклятый лис только улыбался своей сверхочаровательной улыбкой и отвечал, что было слишком интересно смотреть, как Ёль достигает всего этого сам. Назвал его эдакой нечеловеческой квинтэссенцией человека и зачем-то шутливо потрепал Соджуна по волосам. Только позже всё это осозналось на практике. Как и осозналось, что же на самом деле есть лисья помощь - и её абсолютная бесстрастность. Предположим, однажды некий способный донсен приходит в снятую в Сеуле квартиру с девушкой, которая чуть не спрыгнула с небоскрёба. Он может помочь самоубийце сделать решающий шаг, и одновременно — используя её, помочь разобраться в силе одного юного сновидца. Как ему вздумается, в общем, так он понятие помощи и трактует - потому что к этому же склонны люди. Люди умеют вертеть понятия, как им хочется. Сонёль тогда даже разозлился - везде одни чёртовы игры. Будто нельзя ту же самую энергию направить в сто раз продуктивнее. Но кошке намного веселее издеваться над мышью, так ведь? Даже если мышь смастерит из жёваного зерна кошачий костюм и внутри него - целую инженерную установку для махания хвостом и щелканья зубами. В основе - бывшая мышеловка, почти совсем-совсем безопасная! Когда ты силён настолько, что можешь изменять ткань реальности, процесс достижения цели исчезает. Но если в тебя и правда заложен огонь, то его придётся применять, чтобы не сгореть самому. Процесса достижения цели не существует - значит, можно его создать. И чем изобретательнее и длиннее он будет, тем лучше. Когда же мышь построенный для неё лабиринт пройдет, можно удалиться. Сейчас же оказалось, что мышка поймана давным-давно. Заигралась в чужих мягких лапах, расслабилась. Туда ей, глупой, и дорога. А он-то думал, почему стражи больше не проявляют к нему внимания. Списывал всё на хорошо работающие защитные экраны, гордился. А гордыня недаром грех. Значит, страж. Вот только выдавать сейчас, что эта информация для него совершенно внове, было бы неприятно. Хотя кажется, младший и так понял - вон, потемнел взгляд, будто подтвердилось какое-то предположение. А ведь вроде спокойно среагировал. - Погодка-то ухудшается, - сказал Сонёль. - Это правда. Но, если ты не против, я бы не хотел делить стол с кем-то ещё, - Джун кивнул на здание кофейни. - Может быть, зайдем ко мне? Если хочешь, можешь даже остаться на ночь, хён, ты же должен был устать издалека... - Что ж ты сразу-то не сказал, - ухмыльнулся Сонёль. - Да, я бы не отказался повидаться ещё и с лохматым своим приятелем. Если тот, конечно, меня не съест. Но ты, кажется, говорил, что склонен отказаться? - Как будто это мешает предложить тебе место. - Уважению ты определённо научился, - Ёль похлопал младшего по руке. - Что ж, в таком случае я и правда этим воспользуюсь. Да и обдумать нужно некоторые вещи. Например, как бы уговорить тебя так, чтобы ты согласился, - он широко улыбнулся. - Попробуй, - хмыкнул Соджун, будто они говорили о какой-то игре. - Думаю, мы с Чольсу хорошо повеселимся. - Кажется, я поторопился со словами про уважение! Официанта подозвали вновь, попросив счёт, и Сонёль, отмахнувшись от возражений, вызвался оплатить его сам - как старший, и как тот, кто отнимает у Джуна спокойный выходной. Где-то вдалеке громыхнуло, намекая поторопиться. Он присмотрелся - незнакомые бабочки всё так же порхали между деревьев, будто не понимая, что с дождём им придётся туго. Что крылья, намокшие под каплями воды, станут совсем бесполезными. Налетевший ветер сдул со стола салфетки. Глядя вслед удаляющемуся донсену, который зачем-то решил отнести счёт самостоятельно, Сонёль задумался, хотел ли бы он, чтобы ничего из этого не начиналось вовсе. А было ли это возможным? *** К великому удивлению Сонёля, Джун жил почти в центре: как объяснил тот сам, так удобнее было добираться до работы. Отдал первоначальный взнос из того, что оставалось у него от стражей - и зарёкся когда-либо ещё платить такими деньгами. Обещание он своё выполнил. Что было самым странным, так это то, что Сонёль вновь чувствовал себя уютно. Дискомфорт преследовал его с самого прибытия в Чонджу, однако после беседы вдруг исчез - как будто привычная картина мира забрала его с собой, оставив одну усталость. А на улицах было спокойно и тихо. Даже пешеходы какие-то благообразные. Что это - влияние Соджуна, который хотел жить именно так? Или тот объехал всю провинцию, придирчиво рассматривая каждый город (с учётом того, что те похожи друг на друга, как братья)? Сонёль усмехнулся, представив эту картинку. Пока поднимались на пятый этаж многоквартирного дома, зазвонил телефон. - Алло? - Алло, конечно. Как успехи? Сонёль вздрогнул. Голос друга звучал заинтересованно и выжидающе - что самое ужасное, абсолютно естественно. Он покосился на Соджуна, поднимающегося по лестнице чуть впереди. Спина расслаблена, но пропустить мимо ушей хоть одно сонёлевское слово он не сможет. - Своеобразно, честно говоря, - наконец, протянул Ёль. - Но мы информативно поговорили. Кажется. Спина младшего напряглась. - Кажется? - Есть над чем подумать... Осталось, что обсудить. - Сновидец там рядом, что ли? - Ага. Но я просто устал, поэтому так отвечаю, - он засмеялся, чувствуя словесное дежа-вю. - А ты как поживаешь? Они поднялись на этаж, и Джун зазвенел ключами, отпирая дверь. - Ли Сонёль, если бы я знал, что после встречи со сновидцем ты станешь вежливее, то отправил бы к нему изначально, - донёсся ехидный ответ. А ведь в кофейне программист и сам сказал что-то похожее, только Соджуну. Мелочь, конечно, но стало не по себе. - Я поживаю прекрасно, но будет намного прекраснее, если увижу перед собой что-нибудь более полезное, чем твои железки. Без хозяина они выглядят довольно странно. Сердце вдруг сдавило. - Ты весь день просидел в ханоке, хочешь сказать? - неуверенность царапнула голос. - Ещё чего. Виделся с великим вождём и пил отвратительный кофе. - Кофе? - Ага. Если тебя так интересуют подробности, то по возвращении могу показать, куда точно не нужно заходить. Но это далековато от ханока. - На электричке надо ехать? - Сонёль надеялся, что шутка звучит именно шуткой. - До Чонджу, - усмехнулись на том конце провода. - Через границу и в са-амый низ. Программист сжал телефон и, сделав знак Соджуну, чтобы тот заходил и не ждал его, отошёл к краю галерейного прохода. - А дальше?.. - О, точный адрес я тебе не скажу. Но это минут сорок пешком от станции. Сломается. Если технику так держать, она может сломаться. Или выпасть. Сильно ли ему хочется искать здесь завтра магазин электроники? - Рассказывай. Буду точно знать, куда не заходить. Знаешь же, я ценю хороший кофе. - С кориандром и ликёром. - Именно, - слова застряли в горле. Что, чёрт возьми, происходило? Соджун был прав, говоря, что лис рядом? Или его экран не сработал? И Сонгю даже не пытался ничего скрыть. - Обычно там неплохо, в этом кафе. Но владелец сегодня пожаловался, что к нему ходят в основном поболтать, и он работает в убыток. Иногда интересно становится: особенно ему нравится, когда говорят про хороших девушек или про хорошую мобильную технику. Или кажущуюся хорошей, когда как. А чаевых не оставляют, и он расстраивается. Но я тоже ничего не оставил - кофе вышел отвратительный. Сонёль усмехнулся, с болью начиная понимать, что произойдёт дальше и почему лис так спокоен. Был, конечно вариант, что Сонгю просто не считал прослушивание его чем-то предосудительным, но с учётом того, что он скрывал, кем являлся... - Мне кажется, мы с тобой чудом разминулись, - сказал Сонёль тихо. Из квартиры донёсся знакомый лай.