Свадебный переполох в Медусельде

      Тэйодред задремал едва ли не к утру, проснувшись от того, что слуги принесли ему наряд, взглянув на который, он едва не застонал. Праздничный, роскошный, в таком только на торжествах статуей стоять, ну ведь обручение…       Но когда он вышел в коридор, то и Эйомера застал в таком же: — Отец решил всех гостей роскошью удивить? — воин улыбнулся брату. — Тогда спускаемся, девушкам положено позже идти, их по традиции Эйовин приведет. — И то верно, — всё ещё удивляясь дороговизне одежды, которая была выбрана для помолвки, Сенешаль расправил манжеты белого с золотом камзола и поспешил вслед за братом к лестнице. — Давно у нас праздников не было, оттого и размах, наверное.       Гости уже стояли толпой в тронном зале, а перед ними, на возвышении — сам Конунг, Имрахиль и незнакомые Тэйодреду мужчина и женщина, явно непривычные и к сборищу людей, и к парадным одеяниям. Вот только в их лицах угадывались те же черты, что и у Ремиль. Это что же, отец и за ее родными втайне послал? Вот склонился к женщине, что-то ободряюще прошептал, улыбнулся… — Эйомер, это родители твоей суженой? — Верно, — удивлённо взглянув на Киорхта и Анарель, у которых только позавчера просил руки любимой, Сенешаль учтиво кивнул им, а потом, не без интереса, принялся рассматривать украшающие колонны гирлянды из полевых цветов. — Ты понимаешь что здесь происходит? Мне кажется, слишком торжественно для помолвки. — Вообще ничего не понимаю. Только вчера отец говорил, что коротенькая церемония, быстрая — и дальше как по обычаю. Я вечером собирался на Рубеж уехать. Братишка, а отец у тебя вчера о сроках длительности помолвки не спрашивал? Мне сказал, что как ты решишь. Так сколько? — Спрашивал, — кивнул Эйомер, припоминая давешний разговор с конунгом. — Только он спрашивал готов ли я жениться, и кажется ничего более. — А ты что сказал? — Тэйодред приветственно кивнул своим воинам. — Что на Ремиль хоть сейчас. — Единый… Так мы что, на свадьбе? — сейчас лицо Тэйодреда было не то, что юным — по-детски растерянным. — Да нет, это я уже бредить начинаю. — Хочешь сказать, это я виновник торжества? — вдохнув поглубже, Эйомер ещё раз обвёл взглядом пышно украшенный зал и нарядных гостей, особенно задерживаясь на родителях невесты, правителе и князе. — Дядя всерьёз мои слова воспринял? Нет, я только рад не ждать, но почему он тебя не предупредил? Ты тоже имеешь право голоса в таком вопросе. — Друзья мои! — зычный голос конунга заставил всех остальных замолчать. — Сегодня я с гордостью объявляю вам о заключении брачного союза для двоих моих сыновей. Они ждали мира, чтобы заключить брак, и посему мы решили обойтись без приличествующей по обычаю помолвки. Пусть же женихи подойдут ко мне и к родителям невест за благословением!       Гости ободряюще зашумели, а Тэйодред только набрал воздуха в грудь, но, ничего не сказав, первым склонился сначала перед отцом, потом перед Имрахилем.       Второй раз за последние дни ощущая себя так, словно за спиной выросли крылья, Эйомер вслед за братом приблизился к трону и, прижав руку к груди, склонил голову. Народу в зале было слишком много, голоса сливались в рассеянный гул, а ему просто хотелось оказаться рядом со своей девочкой, успокоить её, если напугана таким быстрым развитием событий, пообещать быть таким терпеливым, насколько сумеет, просто обнять и коснуться губами высокого лба. Но всё это было уже невозможно: выпрямившись, витязь увидел, как в распахнутые высокие створки дверей вслед за цветущей улыбкой Эйовин входят две девы в белоснежных нарядах, каждая из которых своей красой способна перещеголять звёзды на ночном небосклоне, а бледностью снег. Кажется, обе невесты едва ли знали, что происходит на самом деле. Или же узнали совсем недавно.       Тэйоден жестом подозвал к себе невест, тоже получивших благословение и торопливо приблизившихся к женихам. Слова свадебного обряда звучали по обычаю со всех сторон, затихнув только для того, чтобы молодые произнесли клятвы друг другу и скрепили союз подаными кольцами и поцелуем. — А теперь прошу всех в трапезную! — конунг улыбнулся гостям. — Начнём пир! И пусть жизнь этих семей будет мирной, долгой и счастливой! — Слишком быстро всё происходит, ты не готова? — продолжая обнимать теперь уже свою жену, Эйомер внимательно заглянул в её круглые, как у встревоженного совёнка, глаза. — Клянусь, я не знал о решении Конунга, как и ты, но ни о чём ни капли не жалею. — Я тоже, — смутившись от его проницательности, девушка опустила ресницы и послушно направилась к накрытым столам. — Главное, что ты со мной, и всё же я не ожидала, что всё случится так быстро. — Не так уж и быстро, — усаживая её, усмехнулся витязь. — Была бы моя воля, ещё позавчера бы клятвами обменялись.       Тэйодред приобнимал растерявшуюся Лотириэль, шептал ей на ухо, что всё будет хорошо, что нечего бояться, что теперь они вместе, а она прижималась к нему, словно именно в этих объятиях и была защита от всего мира.       Поздравления и тосты сыпались со всех сторон, молодые едва успевали кивать и благодарить, а пир начал набирать силу. Уже и танцы пошли, а пары всё так же сидели, прижимаясь друг к другу. — Братишки, — Эйовин тихо подошла к ним. — Надо отвести ваших жен в опочивальни. Отпустите? — Конечно, — кивнул Эйомер, накрывая своей широкой ладонью маленькую ладошку Ремиль, стараясь этим жестом передать ей своё спокойствие и силу. Сам бы он не стал торопиться, но вот гости, разумеется, ждали того момента когда будут соблюдены все обряды и супружество станет нерушимым. — Иди, милая, — Тэйодред улыбнулся жене. — Не бойся…       Но стоило девушкам покинуть зал, как Второй Всадник едва не побелел, сжимая губы и стараясь отвернуться от всех. Фарамир осторожно прикоснулся к его плечу: — Тэйодред, ты здоров? Не перебрал? Может, выйдем воздухом подышать? — Тэйодред, — проводив невесту влюблённым взглядом, Эйомер обернулся к брату и, оценив его покрывшийся испариной лоб, решил, что шурин не зря беспокоится. — Пойдём во двор, там воздух посвежее.       Воин кивнул и поднялся. На террасу они вышли все втроём, вечерний ветерок ласково холодил разгоряченные лица, а на небе вовсю сверкали звёзды. — Красиво, — выдохнул Тэйодред, на щеки которого вернулся румянец. — Ночь будет хорошей. Поздравляю со свадьбой, братишка. — И тебя, — кивнул Сенешаль, опираясь о дубовые перила и обдумывая, как бы вернуть ему обычно приподнятое расположение духа. — У меня, кстати, разговор имеется. Это насчёт предстоящей ночи. Поскольку ты всегда был увлечён ратными подвигами да государственными делами, а личное мимо неиспробованным проходило, то, пожалуй, мой долг сейчас состоит в том, чтобы рассказать тебе о том, чем следует заняться с невестой в брачную ночь, а то ведь начнёте наряды с тканями да рецепты обсуждать, а я племянников так и не дождусь. Так вот, когда тебя проводят к Лотириэль, ты с ней не покрой свадебного платья обсуждай, а снимай его с невесты и целуй её так, чтобы волновалась поменьше. Ещё поглаживать её можешь и слова ласковые говори почаще. Тебе, кстати, известно, как дева под сорочкой выглядит, или подробно описать? — Нууууу, — протянул Тэйодред, задумчиво, — пожалуй, я бы Фарамира послушал. У него я хоть по жене результат вижу, а о твоих «результатах» и не слыхал. Так что говорите, гладить, как кошку по спине? И от этого дети бывают? А сколько раз надо для сына ладошкой провести? — Вот сын или дочь ладонью точно не получатся, тут другим органом действовать нужно, однако как предварительная ласка вполне подойдёт, — стараясь подавить ухмылку от того, как закашлялся гондорец, продолжил Сенешаль. — Так вот, брат, забудь про кошек, собак и прочую живность, и лучше вспомни про инструмент в штанах, он тебе дан не только для того, чтобы в отхожие места ходить. Им ещё можно себя и жену порадовать. Только сразу не доставай, а то невеста девушка невинная, ещё смутится и всё удовольствие накроется медным тазом. С ней-то, как я с тобой, разговор точно никто провести не успел. Так вот для начала уложи её на кровать и продолжай целовать, пока не почувствуешь, что она откликается и проявляет желание тоже тебя раздеть. Вот тогда можешь приступать к самому интересному. Надеюсь, к чему именно, на пальцах объяснять не нужно? — Чего? Медным тазом? А им зачем накрывать? — Тэйодред растерянно смотрел на брата. — Вот придумаете вы с отцом. Тот полдня талдычил, что в постели должна быть гармония… Ну ладно, достал я из кладовки этот гномий музыкальный инструмент, так он же большой! Если я его в кровать суну, да ещё медный таз добавлю — где ж я жену любить должен? На подоконнике? — Ты главное по тазу не бей, а то половина дворца сбежится, чтобы посмотреть что у вас там происходит, — всё ещё стараясь держать серьёзный тон, посоветовал Эйомер. — Лишнее кроме невесты, подушек и перин с кровати лучше убрать. Советы Конунга от греха подальше тоже лучше забудь — у него давно было, вдруг чего путает? Так вот, девушки любят ушами, так что не забывай говорить ласковые слова, а сам тем временем можешь от белья её избавить. И аккуратным быть не забудь, а то второй раз не скоро тебя к себе подпустит. — Да ну вас, двоих… в постель к жёнам! — не выдержал Фарамир, едва не сгибаясь пополам от хохота и уходя прочь с террасы.       Тэйодред проводил его нарочито удивлённым взглядом, но тут же улыбнулся брату: — Думаешь, расскажет Эйовин, как ты меня учил? — в голосе витязя снова звучало то спокойное тепло, с которым он всегда обращался к родным. — Пойдём. Они ждут. Или об заклад побьемся, у кого первого «результата» ждать? — У меня, разумеется, — без лишней скромности ухмыльнулся Эйомер. — А он, между прочим, не лыком шит. Слыхал я в Гондоре всякие слухи, так что только с сестрой и остепенился. — Ладно, пусть у тебя будет. И это не слухи были, Эйомер, — Тэйодред улыбнулся. — Так что, иди, делай, всё равно мне за тобой не угнаться. — Но и отставай сильно, а то придётся проверять хорошо ли проведён сегодняшний инструктаж. — Свечку держать будешь? — хмыкнул Тэйодред. — И сколько времени дашь, прежде чем проверять придёшь? Я же старше тебя, вдруг уже и не смогу… И не встанет… А если встанет, то не спрыснет, а если спрыснет — не прорастет, а если… — Месяц, — оборвав его жалобы на мужское здоровье, Сенешаль задумчиво потёр подбородок. — Если что, к дяде обращусь, он тебе быстро целителя найдёт.       С этими словами хлопнув брата по плечу, витязь направился к дверям. — Поторопись, а то слухи пойдут что невеста тебя не слишком привлекает.       Тэйодред быстро догнал его и в коридор они вошли уже вместе. — Удачи, братишка! И до встречи утром. — Советы мои не забывай, — обернулся тот, уже направляясь к лестнице и старательно игнорируя насмешливо-понимающие взгляды так же вышедших из зала воинов. — Наверное, конспектировать нужно было. Боромир говорит чтобы ничего из памяти не терять нужно обязательно вести каждодневные записи. — Ничего я за «писи» прятать не буду, — Тэйодред легко вбежал по лестнице. — Вот уж постарайся попадать в цель, — пользуясь тем, что двери его спальни были ближе Эйомер приоткрыл их и, прежде чем скрыться внутри, ещё раз подмигнул брату. — Моя дочь родится первой.