***
— И что это? — Рэй недоверчиво покосился на стакан, который протягивал ему Лоуренс. — Чай. С ромом. В миру это называется грог, — он едва заметно улыбнулся. — Вкусно, согревает, успокаивает. Как по мне — то что нужно после таких приключений. — То что нужно — это ужраться вусмерть, — пробормотал парень, принимая напиток. От пряного запаха цитрусовых, корицы и еще чего-то непонятного зверски захотелось чихнуть. Стакан был приятно теплым. На вкус оказался тоже весьма ничего. — Вынужден с тобой не согласиться. В таких ситуациях алкогольное опьянение только усиливает стресс, а не снимает его. Другими словами, ты напьешься и расстроишься ещё больше. Рэй равнодушно пожал плечами. Куда уж дальше-то расстраиваться. Как только они приехали, он сразу заперся в первой попавшейся комнате. Лоуренс тактично не стал надоедать: уточнил, не нужно ли ему что-то, и ушел по своим делам, оставив парня один на один с собой. На какое-то время стало легче. В углу, в который он забился, было уютно, полумрак — домашний, ручной, не несущий угрозы, окутывал и как будто защищал. Когда тревожные размышления окончательно вымотали, он даже смог задремать. Пробуждение было уже не столь благостным — шея затекла, за окном гас мимолётный ноябрьский день, в углах, под кроватью начинала клубится тьма — вроде безобидная, но все равно иррационально пугающая. Силуэты простых вещей причудливо менялись, искажались, щекоча сознание, фантазия превращала их в жуткие фигуры, готовые вот-вот сорваться с места по его душу. Не выдержав всего этого, парень организованно отступил в коридор, а потом и в гостиную, в которой весело трещал камин и сосредоточенно перебирал какие-то бумажки хозяин дома. Пришлось пережить перевязку и переодеться — залитая кровью форма выглядела так, как будто ее владельца долго били где-то на помойке. Теплый свитер и мягкие вельветовые брюки, выданные Лоуренсом, были размера на полтора-два больше, чем надо, и пахли каким-то фантастическим хвойным кондиционером. Закончив приводить гостя в порядок, и усадив его в самое удобное кресло, он посулил ему нечто особенное, и вот, принес грог. Вкусно, но мало. — Я должен знать о тебе больше, чтоб доверять. Попробовать доверять, — проворчал Рэй, глядя на Лоуренса. Тот совершенно не солидно, по-турецки сидел на ковре рядом с камином, лениво потягивая свою порцию. Пламя причудливыми отблесками плясало в его волосах и глазах, подчеркивая спокойное выражение лица и расслабленную позу. Он завороженно смотрел в огонь, на первый взгляд будучи полностью в собственных мыслях и воспоминаниях. Но он все отлично слышал. — Что бы ты хотел узнать? — Все, что можно. — А что нельзя? — рыжий едва заметно усмехнулся, не отрывая взгляда от огня. — И это тоже было бы неплохо. Но ты же хрен расскажешь. Лоуренс машинально пожал плечами. — Всему свое время. Выдержав небольшую паузу, он продолжил: — Я могу понять твои чувства сейчас, потому что я в свое время тоже лишился дома, и… У меня с ума сошла мать. Разница только в том, что это происходило на протяжении долгого времени, помрачения сменяли просветления, она то узнавала близких, то нет. Мрачные, давящие видения были ее реальностью, а страх стал ее жизнью. Было больно смотреть, как она теряется среди чудовищ своего разума. И слегка обидно. Ладно, не слегка. Я очень злился, — он рассеянно поболтал стаканом в воздухе. — Злился… Из-за чего? — недоуменно уточнил Рэй. — Скорее на кого. На мать, что оказалось такой слабой, что потеряла себя, на себя, потому что меня это так задевало, и потому что из-за всей этой ситуации я чувствовал себя крайне уязвимым и брошенным. На весь мир. Я не отличался здравым смыслом в юности. Хотя, кто им в таком возрасте отличается? — А сейчас? Рэя действительно занимал этот вопрос. Как минимум, в рамках заботы о своем собственном здоровье и благополучии. — Активно работаю над этим, — хмыкнул рыжий, отворачиваясь от камина и ехидно щурясь на своего гостя. — Когда в сотый раз получаешь по лбу одними и теми же граблями, приходишь к тому, что эти грабли все же нужно либо обходить, либо вообще убрать со своего пути. Второе скорее всего не получится, а вот первое — вполне. — Почему? — очень скучающим голосом спросил парень, пытаясь намекнуть на то, что тонкости психологии — это не самая интересная для него тема разговора. Лоуренс принялся оживленно объяснять: — Потому что есть некая область, в рамках которой ты можешь меняться. Основу, фундамент своей личности, человек, увы, переделать не сможет. Рано или поздно, как мне кажется, каждый возвращается обратно, проходя весь цикл — любовь или ненависть к себе, разочарование, попытки стать другим человеком, срыв, снова разочарование, а потом осознание и работа над собой. Рэй пристально посмотрел на него, пытаясь вложить во взгляд как можно больше скепсиса. Чтоб уж точно дошло, и желательно, расплющило. — Ты любишь поговорить, да? Лоуренс удивленно моргнул, а потом весело рассмеялся. — Да, есть такое. — Кстати, почему ты ничего не сказал про Трэвиса? — вспомнил Рэй и возмутился с новой силой. — И откуда ты его знаешь? — Он сам попросил не рассказывать. Ну и я с ним согласился — для вас и так слишком много информации за раз, — усмехнулся рыжий. — Лично с ним я не был знаком до того вечера, но я шапочно знаком с его отцом. Они очень похожи. — А его отец тоже…? — И отец, и мать, и братья с сестрами, и бабушки с дедушками. — Все были, э-э-э… Рысями? — Все так или иначе были кошками. Браки у ликанов обычно заключаются в границах семейств. Если же это условие не выполняется, то дети, чаще всего умирают, или превращаются в жутковатых химер, которые становятся изгоями. В случае связи союза человека и ликана такая же история — большая вероятность выкидыша, но и также есть возможность рождения человека, который, скорее всего сойдет с ума в скором времени. Рэй глубокомысленно почесал затылок. — Ладно. А откуда ты? — Я? — чуть удивился Лоуренс, явно не ожидавший такого вопроса. — Я много где бывал. — Твой акцент… Ну, акцент. Ты явно не англичанин. — Я долго прожил во Франции. — Так ты француз? — Нет, родился я в другом месте. Хотелось стукнуть этого рыжего засранца, и желательно чем-нибудь потяжелее. Чтоб было меньше охоты уворачиваться от вполне безобидных вопросов. — А Элиас? Кто он вообще? Он говорил, что вы росли вместе. — Так и есть. В детстве были друзьями, потом наши пути разошлись. А потом он умудрился несколько раз подряд спасти мне жизнь. До сих пор не могу придумать, как его отблагодарить. — Ты умудрился чуть не умереть два раза подряд, уже будучи, ну, бессмертным? — Именно так. Трудные времена, знаешь ли. — А подробнее? — Может быть позже. Рэй скорчил зверскую рожу и без лишних слов залпом допил грог. Допытываться не было никаких сил. Но были другие вопросы. — Ты знаешь что-то про моего отца? В смысле, почему это с ним произошло? Лоуренс чуть склонил голову и даже немного нахмурился, явно что-то интенсивно обдумывая. — Я вижу, что знаешь, — проворчал Рэй. — Мне тоже нужно знать. — У меня есть только несколько предположений. Самое вероятное из них — что с твоей семьей случилось что-то, когда ты был совсем маленьким. Возможно, мать убили, а отцу заменили воспоминания. Время, злоупотребления алкоголем, стресс раскачали заклинание, воспоминания начали двоиться, он стал пить еще больше, и… Таков итог, — закончил он сочувственно. — Школьный психолог говорил, что это может быть белая горячка, — протянул парень. — Короче, опять нихрена не понятно. — Это второе предположение, — невозмутимо продолжил рыжий. — Белая горячка или шизофрения. Он вполне мог сам убить твою мать, а потом убедить себя, что она просто ушла от него. А потом начать это вспоминать, что спровоцировало новое обострение. Рэй невольно поежился — не хотелось верить во что-то подобное. Да, отец не был ангелом и раньше, но убийство? — А его могли приворожить, проклясть или что-то вроде того? — поинтересовался Рэй, вспомнив, что в общем-то все началось с того, что отца бросила та женщина, на которой он собирался жениться. Он даже не помнил, как ее звали, но точно помнил то, что она ему не нравилась. — Могли. Если так, гильдейские скорее всего это найдут, — пожал плечами рыжий. Он тактично умолчал о том, что ранее заходил к ним в квартиру и осматривал его отца. И в итоге не воспользовался возможностью узнать больше. Стоило начинать кусать локти, но Лоуренс не был склонен к пустым сожалениям. — Кстати, я бы хотел тебя кое о чем попросить. — О чем это? — тут же насторожился Рэй. — Возможно, тебе стоит перебраться сюда. Так мне будет легче за тобой приглядывать. Предложение было неожиданным и вызвало противоречивые чувства. Как, в общем-то и тот, кто его высказал. — Ну, мне у Трэвиса тоже неплохо… — с некоторым сомнением протянул парень, вспоминая дико неудобный диван и вечную космическую пустоту холодильнике. Но Трэвису он доверяет. Даже несмотря на то, что тот скрывал правду о себе. Вообще не удивительно, что скрывал! С Лоуренсом все было сложнее. Не хотелось признаваться даже себе, но он немного пугал. Рэй слишком хорошо ощущал эту подспудную опасность, которая скрывается за внешним спокойствием, доброжелательностью и манерами. Но выбирать не приходилось. — Если тебя смущает тот факт, что ты не можешь оплачивать свое проживание, я предлагаю вот что — будешь выполнять обязанности горничной. Полная уборка раз в неделю. Ну и в общем — поддержание порядка в доме. Что скажешь? — добродетель выжидательно на него воззрился. — И все? — кисло уточнил Рэй. — Как-то это подозрительно. Лоуренс едва заметно усмехнулся. — Если тебе этого мало, можешь убираться в костюме горничной. Я не буду препятствовать… — Извращенец! — тут же возмутился парень. — Старик-извращенец! Никаких костюмов! — Мое дело — предложить. И спасибо за старика, — оскорбился рыжий. — Я, к твоему сведению, вполне себе молод душой. И всем остальным. — Все вы, деды, так говорите, — фыркнул парень. — А по поводу этого… Наверное, у меня нет выбора. Я не смогу постоянно торчать у Трэвиса, а возвращаться домой после всего произошедшего, — он зябко повел плечами. — Драться с бомжами на вокзале за самое теплое местечко тоже не слишком хочется, поэтому… — Не переживай ты так. Я тебя не съем. Ну и требования у меня не особо строгие. — Я не переживаю! Просто раздражает все, — Рэй грустно заглянул в пустой стакан. — Налей еще, а? — Кажется, на кухне еще осталось несколько свежих булочек из моей любимой пекарни…- тоном заправского соблазнителя произнес Лоуренс. — И их тоже неси. — А волшебное слово? — Пожалуйста, старик. Хозяин дома картинно всплеснул руками, забрал у Рэя стакан и отбыл на кухню за подкреплением. Парень отрешенно подумал о том, что хоть с чем-то ему все-таки немного повезло.***
— Я тут еще кое-что вспомнил. Пламя так же успокаивающе потрескивал в камине, руки грел стакан с новой порцией грога. Пахло выпечкой. Лоуренс снова уселся поближе к огню и с удовольствием уплетал булочку с корицей. Рэй неожиданно поймал себя на ощущении полного спокойствия. Как будто и не было последней недели. Только тепло очага, танец пламени, мерное тиканье часов, понимающее молчание и едва ощутимый осадок на сознании, как после неприятного, но уже полузабытого сна. Закралась предательская мыслишка, что на самом деле он все-таки умер, а все это — просто чистилище, или что-то вроде того. — И что же? — через секунд тридцать откликнулся рыжий, выйдя победителем в неравной битве с хлебобулочным изделием. — У нас есть еще один друг и мы рассказали ему все. Он просто человек. Это ведь плохо, да? — Не слишком хорошо, но… Понятно, что когда вас большинство, утаивать подобное сложно, — Лоуренс чуть раздраженно потер переносицу. — Просто не болтайте лишнего, ради всех богов. Иногда бывают утечки информации, и весьма крупные. И когда начинается расследование, виноватым делают самого старшего. Даже если после обращения уже прошло пять лет, даже если главный виновник утечки и тот, кто его обратил не общаются пару столетий, ему все равно неслабо влетает. В общем, если что-то пойдет не так, виноват буду я. А оно кому-нибудь надо? Вопрос прозвучал более чем красноречиво. — Я понял, понял, — отмахнулся Рэй. — Мы будем осторожны. — Крайне на это надеюсь, — рыжий лениво потянулся и нехотя поднялся. — Ладно, отдохнули, пора и делами заниматься. — Ты же изначально пытался работать, — Рэй кивнул на кучу отчетов, все так же валяющихся на ковре. — Это не работа, это издевательство, — рыжий страдальчески поморщился и принялся их собирать. — Нет, я про важные дела. Нужно разобраться со всеми твоими бумагами и документами. И узнать, что с твоим отцом. — Магия бюрократии, — пробормотал Рэй. — Жалкие попытки человечества упорядочить свое существование, — добродушно уточнил Лоуренс, и тут же насторожился, как будто что-то услышал. И подошел к окну. — Кстати о человечестве. Готовься принимать небольшую, но крайне обеспокоенную его часть, — чтоб было лучше видно, он отвел тяжелую портьеру в сторону. Оперативно вылезший из кресла Рэй за окном смог разглядеть две приметные шевелюры — фиолетовую и блондинистую. А через пару секунд и закутанного в шарф по самые уши Дилана. — Откуда ты всегда знаешь, что кто-то идет? — то ли возмущенно, то ли восхищенно поинтересовался Рэй, не отрывая взгляда от друзей. — Потому что мой дом — моя крепость. А еще у меня хороший слух. И автомобиль твоего друга, Трэвиса, сильно шумит, — Лоуренс поудобнее перехватил кипу документов и направился в сторону лестницы. — Иди, открывай. Я, если что, вернусь ночью.***
— Вы прямо мысли читаете, мистер Фэйн, — старший констебль Уильямс щелкнул зажигалкой, прикуривая. — Я только собирался вам звонить, а вы уже на пороге. — Как по мне, самое полезное, что дает жизненный опыт, это чувство времени, и как следствие — уместность, которая сильно облегчает жизнь, — вежливо улыбнулся Лоуренс. — Я бы хотел уточнить, как можно быстрее решить вопрос с документами на опеку. И по поводу отца мальчика… — Присаживайтесь. Кофе? — Спасибо, воздержусь, — Лоуренс воспользовался первым предложением и занял кресло напротив стола, заваленного папками разной степени потрепанности. Мужчина прошелся вдоль внушительного вида железного шкафа. В общем-то, только там в кабинете было место для маневра, все остальное пространство было занято — несколько сейфов, коробки с документами, коробки с какими-то непонятными вещами, и одинокая кофемашина, величественно возвышающая над всем этим безобразием. Лоуренс терпеливо ждал, пока он затянется, подумает и выдохнет. — Думаю, мы сможем быстро закончить с бумажной волокитой. Но сначала я хотел бы у вас кое-что спросить. — Надеюсь, только спросить, а не пытаться снова меня использовать ваших операциях, — с холодцой в голосе откликнулся рыжий, склоняя голову к плечу. — После прошлого раза я почти обиделся. — Ну, — рассеянно откликнулся констебль, — стоило попробовать, согласитесь. И все шло почти по плану. По крайней мере, мы помешали им работать в штатном режиме, встали на след, и получили пару ценных пленников. — Везде ищете положительные стороны? — ехидно фыркнул Лоуренс. — Естественно. Я считаю, что без позитивного взгляда и человеческую жизнь прожить не так уж и просто, а уж нечеловеческую… — А тот факт, что ваш милый стажер оказался шпионом, вас тоже не расстраивает? — Ну, у меня были некоторые подозрения на его счет, и я хотел бы в дальнейшем перетянуть его на нашу сторону. Сделать двойным агентом. Возможно, еще получится. Сейчас-то понятно, кровь горяча, протест бурлит, злая Гильдия ограничивает и запрещает… Через некоторое время он все поймет. — Как же тонка грань между диктатурой и порядком, да? — Безусловно. А вот что я хотел вам показать, — безошибочно вытащив из ближайшей кучи документов большой конверт, констебль начал доставать из него фотографии и раскладывать на столе перед Лоуренсом. — Я еще не сказал, что буду вам помогать. — Но вы сказали, что хотите уладить быстро бюрократические вопросы, поэтому… — Наглое злоупотребление полномочиями, — буркнул Лоуренс, подвигая снимки к себе. Фотографии были с места преступления, и явно сделаны криминалистами. Содержание их было соответствующим — трупы под разными углами. И трупы примечательные — создавалось впечатление, что тела были тщательно порублены чем-то очень тонким и острым, как леска. Только леска эта должна быть внушительных размеров, а ее владелец — великаном. Или отличным магом. Кое-где виднелись ожоги и обугливания. — Отличная работа, — прокомментировал Лоуренс, перебирая снимки. — Кто это? — Мы понятия не имеем, — безмятежно откликнулся Уильямс, почесав затылок. — Таких было несколько групп — пару мы нашли в окрестностях города, троих — на окраине. Выглядит так, как будто они преследовали кого-то. Все как будто появились из ниоткуда. Никаких данных. Единственное, что мы смогли выяснить — у них в крови зашкаливающее значение амбра. Первая ступень, категория А. Они все очень сильны. И кто мог так их отделать…. — По нашему уютному городку ходят такие монстры? Плохо работаете, господа, плохо, — укоризненно покачал головой Лоуренс, не сводя глаз с фотографий. — Магический анализ что-то дал? — Ничего, за что можно было бы зацепиться. Основной элемент магии — воздух. Про формулу заклинания нельзя ничего сказать. Про форму… Ну, вы видите. Не то чтобы что-то уникальное, но, весьма характерное. — Судя по всему воздушные лезвия. И молния. У вашего таинственного незнакомца скорее всего потрясающий уровень владения магией. И чем же я могу помочь? — Лоуренс с сомнением взглянул на констебля. — Возможно, вы видели что-то подобное. Или слышали. Бывает так, что могущественные вампиры спят столетиями, а когда просыпаются… — Если вы спрашиваете, слышал ли я про очень могущественное существо, что в приоритете использовало бы магию воздуха, то нет, я про такого не слышал. И понятия не имею, кто его мог преследовать, — Лоуренс расслабленно откинулся на спинку кресла. — Но, теперь буду внимательно смотреть по сторонам. Не хотелось бы попасть под горячую руку такому господину. — Нехорошо, — вздохнул Уильямс и принялся собирать фотографии. — Может, сами взглянете на останки? Они еще в морге. — А зарплату мне выдадут? — хмыкнул Лоуренс. — Хотя, давайте посмотрим. Я не думаю, что ваши эксперты что-то проглядели, но лишний раз проверить никогда не помешает.***
Все слишком подозрительно складывалось. Чересчур. Ушки и правда стоит держать на макушке, потому что первая ступень, категория А — это свои. Но целых пять трупов? Кого они могли преследовать? Кто мог убить их, в конце концов? Почему Элиас ничего не рассказал? Осмотр только добавил вопросов. Опознать кого-то было проблематично — больше всего пострадали головы. Ни одной с целыми лицами и глазами. Убийца намеренно делал все, чтоб его жертв не узнали. Каких-то иных отличительных физических особенностей также не обнаружилось. Колдовать Лоуренс даже не пытался — от одной только мысли об этом мутило. Никаких ощущений, предчувствий, интуитивных прозрений. — При них были какие-то вещи? Артефакты? Или странная одежда? — спросил Лоуренс, поднимаясь по лестнице вслед за констеблем. — Одежда совсем новая. И современная, если вы об этом. По вещам тоже ничего примечательного: часы, зажигалки, наличные, сигареты, мелочь. Артефактов не обнаружено. В общем-то, поэтому мы и в тупике. — Что ж, спасибо за информацию, — рыжий раздраженно потер висок — куча догадок и отсутствие внятных фактов начинали надоедать. — Хоть я и не смог прояснить ситуацию, я могу рассчитывать на вашу помощь? — Безусловно. Я сейчас провожу вас в канцелярию, подскажу, к кому обратиться. А по этому адресу содержится отец Рэйвена. За этой лечебницей присматривает один наш человек, я его предупрежу о вашем визите, поэтому, проблем быть не должно…***
Лечебницы для психически больных — это всегда испытание. Для любого здравомыслящего существа. Множество людей, которые утратили свою идентичность, но научились говорить со вселенной напрямую, в столь замкнутом пространстве — настоящая головная боль. Не хочешь, а все равно слышишь их. Бесконечный многоголосый монолог. У Лоуренса же вдобавок были свои резоны не любить подобные места. Кажется, что все уже видел, ничем не проймешь, но потерянные взгляды, пустые улыбки, внезапное истеричное хихиканье выбивали из колеи. Когда старость нипочем, главным страхом становится сумасшествие. Тем более, что история, которую он сегодня рассказал Рэю, была чистой правдой. Кто-то кричит громче, кто-то едва шепчет, кто-то молчит. Кто-то вполне здоров, кто-то просто не хочет признавать себя здоровым, кто-то никогда не будет прежним. Спасибо хоть, что это не лондонский «Бедлам» образца девятнадцатого века. Чисто, лаконично, но все равно жутковато. Лоуренс поежился, проходя по однообразным светлым коридорам, стараясь особо не смотреть по сторонам и не отставать от медсестры. Доктор Мэллоун обнаружился в своем кабинете, погруженный в чью-то историю болезни. Светловолосый мужчина средних лет, в чуть ли не сияющем халате даже сосредоточенно читая, умудрялся выглядеть доброжелательным и располагающим к себе. — Извините, я не хотела вас беспокоить, но этот мистер очень настаивал на встрече с вами, — выпалила медсестра, недовольно посматривая на Лоуренса. По-хорошему, время посещений уже кончилось, и нужно было его выставить, но в этот раз посетитель оказался крайне убедительным. — Все нормально, Сара, я знаю, кто это. Не успел предупредить. Спасибо, что проводила, — врач поднял на них взгляд и почти умиротворенно улыбнулся, все еще не до конца вынырнув из собственных мыслей. — Заходите. Женщина пожала плечами и вышла, Лоуренс оперативно воспользовался приглашением. — Мистер Уильямс оповестил меня, что вы заглянете, но я немного заработался, — мужчина улыбнулся искренней, виноватой улыбкой и протянул руку. Лоуренс невозмутимо ее пожал. — Надеюсь, вас не слишком долго продержали у входа. — Не настолько долго, чтоб я расстроился, — улыбнулся рыжий. — Вы знаете по поводу какого пациента я пришел? — Да, конечно. Поступил сегодня утром, с подозрением на алкогольный делирий, — доктор вернулся к столу и взял отложенную историю болезни. — Мистер Кертис Прауд. Вы не родственники, но…? — Долгая история. Он отец молодого человека, которому я помог. — И сделали предложение, от которого не отказываются? — Мэллоун метнул в гостя проницательный взгляд. — А вы бы отказались? — в тон ему ответил Лоуренс. — Если ты не знаешь, как жить свою жизнь, ничего хорошего не получится ни за семьдесят лет, ни за семьсот, — философски заметил психиатр. — Но жизнь — это поиск. И чем больше времени, тем больше шансов найти то, что нужно именно тебе, — возразил Лоуренс, усмехнувшись. — Не любите нелюдей? — Скорее, слегка опасаюсь. Даже зная и понимая, все равно опасаешься тех, кто живет в десятки раз больше, и может тебя убить одним движением мизинца. Но такие люди… Нелюди обычно очень интересны мне в профессиональном плане. — Любите ставить диагнозы? — Скорее пытаться разобраться в том, что происходит с психикой при столь неестественно долгом сроке жизни. То, как горели глаза у мистера Мэллоуна сложно было не заметить. Было очевидно, что он наконец нашел самого интересного пациента здесь. Но у Лоуренса уже был свой лечащий врач, и другой ему не был нужен. — Так как вы считаете, что произошло с мистером Праудом? — невозмутимо перевел он тему. Психиатр слегка смущённо кашлянул и снова вернулся к папке, которую держал в руках. — Я считаю, что здесь нет никакой мистики. Служебный амулет на него не отреагировал, по симптомам и анамнезу — алкоголизм второй стадии, делирий в стадии разрешения, и… — Можно посмотреть? — бесцеремонно перебив приготовившегося вещать Мэллоуна, Лоуренс указал взглядом на историю болезни. Мужчина с сомнением, почти обиженно посмотрел на него. Подумал пару секунд. — Только из-за того, что за вас попросил мистер Уильямс, — со вздохом он отдал папку. Больной Кертис Ирвин Прауд, 43 года, поступил в психиатрическую больницу с диагнозом делирий в стадии разрешения. Больной — единственный ребенок в семье, близких родственников не имеет. Развивался нормально. Не испытывал проблем с общением, хорошо учился в школе, занимался боксом, увлекался научной фантастикой. Закончил университет по инженерной специальности, но решил вместе с другом основать свою компанию. Через пару месяцев познакомился с подругой девушки его партнера по бизнесу и вступил с ней в отношения, которые продлились два года. У них родился сын, Рэйвен, а через полгода, по словам больного, молодая мать просто в один день ушла из дома и не вернулась. Больной сильно нервничает, когда рассказывает об этом отрезке своей жизни.Через два года его компания обанкротилась, и он устроился сначала инженером в телефонную компанию, потом — в крупный магазин бытовой техники. Растить сына помогала его мать. Пить начал еще в университете, запои по 3-4 дня начались после первых неудачных отношений, но ради сына и под давлением матери он ограничил употребление алкоголя. В 36 лет после последних неудачных отношений и смерти матери снова начал употреблять алкоголь. Через два года лишается места главного менеджера магазина, употребляет алкоголь почти ежедневно.Формирование похмельного синдрома, характеризующегося слабостью, тремором, бессонницей и тахикардией. На постоянной основе нигде не работает. Накануне поступления в клинику не смог найти денег на алкоголь, поругался с сыном и получил сотрясение мозга второй степени (по его словам, сын ударил его стеклянной пепельницей). После того, как пришел в себя, ощутил тревожность и страх. Кратковременная амнезия. Через пару часов воспоминания вернулись, но он уже не мог понять, какие из них настоящие, а какие нет. После увидел каких-то людей, а потом и чудовищ в своей квартире, и был уверен, что они хотят его убить. Спрятался в своей комнате, и сидел там до прихода его сына и школьного психолога. Психический статус: больной тревожен, немного агрессивен, но говорит охотно. Задает много вопросов, рассказывает о себе активно. Во всем обвиняет сына, но потом начинает противоречить самому себе, говоря, что сына у него никогда не было. Потом начал утверждать, что сын не его. Критика отсутствует, полностью уверен в покушении на свою жизнь, обвиняет во всех своих неудачах загадочных незнакомцев. Злоупотребление алкоголем отрицает. Помещен в надзорную палату, начата дезинтоксикационная терапия, назначены инъекции галоперидола. — Вы полностью уверены, что амулет не отреагировал? — уточнил Лоуренс. — Абсолютно. У меня и самого есть небольшие способности, но я ничего не почувствовал. Ну и симптомы, как видите, однозначны, — все еще слегка разочарованно ответил Мэллоун. — Вы мне не доверяете. — Я хотел бы убедиться сам. Его сын очень за него переживает, — тактично возразил рыжий. Колдовать отчаянно не хотелось, но все происходящее, на первый взгляд совершенно безобидное, складывалось в идеально выверенный узор. Лоуренс чувствовал себя как неудачливый игрок, который наконец вытащил последнюю карту, отделявшую его от флеш-рояля. Это оно. Истина плясала где-то на кончиках пальцев. Психиатр недоверчиво покачал головой и глянул на часы. — Почти отбой, но если это будет быстро, и вы настаиваете… Только у меня будет просьба — пройдите в ту комнату, — он рассеянно махнул назад — слева от его стола и правда была дверь, — и не показывайтесь ему на глаза. Можете спровоцировать. Тогда никакого добровольного разговора не получится.***
Дверь была чуть приоткрыта, и свет из кабинета едва проникал в маленькую комнатку, которая явно была предназначена для личных нужд врачей. Лоуренс прислонился к стене рядом с дверным косяком, глубоко вздохнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Физические ощущения поблекли, а мир под закрытыми веками ожил. Как сквозь перину он слышал скрип стула, разговор с санитарами, звук открывающейся двери, шорох шагов. Зато более чем отлично видел все происходящее в соседнем кабинете, спасибо магическим потокам, которые так или иначе пронизывают все сущее. Он сам толком не знал, что ищет — хоть что-нибудь, малейшее возмущение. Но мистер Кертис Ирвин Прауд выглядел так, как ему и было положено выглядеть — основной красный ауры — бледный, местами зеленоватый, сектора поехали — он был серьезно болен. Для Элиаса здесь было бы раздолье — только успевай, что разбирай аномалии, анализируй патологические изменения и ставь диагнозы. Лоуренса же физические хвори абсолютно не интересовали. Он плохо слышал разговор, так как был слишком сконцентрирован на истинном зрении. Второй уровень давался с огромным трудом, все равно что пытаться выплыть из омута с камнем, привязанным к ноге. Расцветающая мигрень добавляла впечатлений. — Я бы хотел уточнить у вас несколько вопросов, мистер Прауд, — умиротворенному спокойствию в голосе Мэллоуна позавидовал бы и Будда. — Приходили полицейские, и хотели узнать о тех, кто по вашим словам напал на вас в доме. — Их было двое, — с энтузиазмом начал Кертис. — Они… Они раньше приходили, — надрывная бодрость сменилась явственным напряжением. — Они не хотят, чтоб я рассказывал про них. Я хочу, но не получается. Чтоб помнил про них. Но, я вспомнил. Я многое вспомнил, — он снова перешел в бессвязные бормотания. — То есть, вы хотите о них рассказать, но не можете, так? — осторожно уточнил психиатр. — Да! Я как будто проснулся. Я не знаю, почему они выбрали именно меня. — Почему вы считаете, что они вас именно выбрали? — Потому что это очевидно. Меня выбрали, чтоб воспитать это исчадие ада. Он сын самого Сатаны! — То есть вы уверены в том, что Рэйвен не ваш сын? — терпеливо уточнил врач. — Нет, не мой. Этой ведьмы не было никогда, и в нем нет ни капли моей крови! — мужчина сорвался на фальцет. — Мелкая, неблагодарная мразь! Если увижу — прибью! — Не думаю, что вам следует это делать. Вы же не хотите здесь задерживаться? — Не хочу. Но его нужно остановить. — Кого? Рэйвена? — Да! Это же очевидно! Как будто вы сами не знаете всех этих историй об Антихристе! — И правда, — согласился Мэллоун. — Но все же, можете еще что-нибудь сказать о Них, или о чудовищах, которых вы видели в вашей квартире? — Я… могу. Я… скажу…. Из транса выбросило как пробку из бутылки перебродившего шампанского. Гнетущее ощущение готовой вот-вот произойти пакости перебило даже пронзительную головную боль. Конечно! Если на нем и есть какое-то заклинание, то оно наверняка замкнуто на третьем уровне, как и у Рэйвена. А если те, кто его наложили, ни в коем случае не хотели быть узнанными, то… — Их было двое…. Мужчина и женщина…Блондинка и парень со шрамом, — он будто выдавливал слова из себя, как зубную пасту из безнадежно пустого тюбика. — Они… Хотели…. Заклятие метнулось быстрее, чем мозг обработал всю входящую информацию. Нужно немедленно остановить разговор! «Молчанка» сработала — мужчина растерянно замычал, а потом и вовсе замолк. — Мистер Прауд, что происходит? По встревоженному голосу Мэллоуна было очевидно, что происходит что-то не слишком хорошее. Лоуренс наконец и сам почувствовал совсем рядом движение заклинания — как сквозь толщу воды. Снова входить в транс поздно, единственный выход — попробовать заблокировать действие чистой силой хотя бы на первом уровне. Кинжал был при нем. А вот времени совсем не было. Конечно это было рискованным — при блоке никогда не знаешь, как может сбиться баланс, и как это отразиться на действии такого заклинания. Но этому человеку нельзя было дать умереть. Никак нельзя. Он успевает подскочить к Кертису — его тело уже начинала изламывать и корежить сила, которая должна была не дать ему выдать тайну, схватить его за руку — все же, тактильный контакт сильно облегчает дело, сконцентрироваться, пытаясь определиться с основным направлением, прикоснуться к кинжалу, и… И потерять сознание, от сминающего магического удара и злобно полыхнувшей невероятной головной боли.***
Отдаленно знакомые голоса доносились как из-под пуховой подушки — приглушенно и плоско. Рук он почти не чувствовал, все тело затекло от неудобного положения. — Наконец-то вы пришли! Я уже не знал, что делать. Боялся, что он раньше придет в себя. — Не паникуйте, мистер Мэллоун. Что тут произошло? — Он убил моего пациента! Я правда не представляю, зачем это было делать ТАК, но тем не менее, все произошло на моих глазах. — Что-то я сомневаюсь… — Я тоже знаю мистера Фэйна. Он не производит впечатления ненормального. Сначала договориться о посещении со старшим констеблем, приехать сюда, поговорить с вами, а потом при вас же убить… — Я говорю то, что видел! Мы разговаривали, он следил за процессом из соседней комнаты, потом мистеру Прауду стало плохо. После он оказался рядом с ним, вцепился в руку, и… Вы и сами видите. — Да, зрелище неприглядное. А что с мистером Фэйном? — Я не знаю. Одновременно с этим, он просто потерял сознание. С чем это связано я не могу сказать. — И поэтому вы его связали, вызвали нас и держали все это время на мушке? — Именно так. — Что ж, думаю, самое время выслушать его версию. Понимая, что его вот-вот начнут не особо вежливо приводить в себя, Лоуренс, решив опередить события, открыл глаза. Не удивительно, что голоса казались знакомыми — рядом с Мэллоуном, цвет лица которого был под стать его халату, стоял старший констебль Уильямс собственной персоной, невозмутимый, и в своем познании явно давно преисполнившийся. А возвращать его в сознание собирался высокий взъерошенный темноволосый парень, похожий на сжатую пружину — вроде и неподвижен, а кажется, что вот-вот сорвется с места. Из-под закатанных рукавов рубашки и воротника виднеются цветные татуировки, глаза чуть лихорадочно блестят. Аура плотная, очень темная — супериор далеко не из последних. И он был просто обвешан артефактами всех мастей. Брэндан Янг, секретарь самой мисс Аркур. — Ну вы, конечно, даете, мистер Фэйн. Кто же так делает? — в его голосе слышалась совершенно не соответствующая моменту веселость — Лоуренс наконец разглядел лежащее на полу, в луже крови, тело. — Он мертв? — хрипло уточнил он. — Увы, мертвее не бывает. Можете объяснить, что произошло? — парень присел рядом с ним на корточки. — Дьявол всех забери, — в сердцах выругался рыжий, осознавая, что произошло и в какую щекотливую ситуацию он попал. — Могу. Только можно избавить меня от этого украшения, — он красноречиво потряс руками, скрученными какими-то простынями. — Я никого не собирался убивать. — Меня терзают смутные сомнения, — проворчал Мэллоун, нервно тиская рукоятку револьвера. — Я понимаю, как все это выглядело, но суть в том, что на мистера Прауда было наложено заклинание — какая-то разновидность Хранителя тайн. И, скорее всего, его воспоминания корректировали — на самом глубоком уровне. Возможно, алкоголизм, время, вкупе с черепно-мозговой травмой дали эффект рассеивания, и он начал помнить две версии событий. И когда он начал говорить о том, что вспомнил, Хранитель тайн сработал. Я слишком поздно понял, что происходит, — Лоуренс машинально растирал ладони. — Но амулет…. — заикнулся было психиатр. — Амулет фиксирует только простые, поверхностные заклинания, — проворчал Уильямс, рассеянно почесывая затылок. — Брэндан, я тебя сюда за этим и взял, что думаешь? Парень вскочил, еще раз прошелся по кабинету, лихо перепрыгнул озерцо крови на полу, и склонился к трупу. — Ух ты, и правда. Следы не успели развеяться. Хорошо, что мы так быстро приехали. Но кто будет накладывать на обычного человека Хранителя тайн такой сложности? — выдал он через пару минут транса. — Это совершенно не рационально. Обычно, когда нужно скрыть настолько страшную тайну, людей просто убивают. Лоуренс, который не спешил подниматься с пола, только пожал плечами: — Я тоже хотел бы знать. — Вы подставились, чтоб его спасти? — недоверчиво уточнил Брэндан. — Я не люблю приносить людям вести о смерти их родственников. Плюс, у меня были некоторые подозрения, как вы понимаете, — рыжий не без труда, цепляясь за стол, поднялся на ноги и принялся отряхивать брюки от несуществующей грязи. — Связанные с вашим новым обращенным? — Рэйвен хотел понять, что происходит с его отцом, — невозмутимо подтвердил рыжий. — Вам ли не знать, как часто самые тривиальные события имеют совершенно непредсказуемые причины и следствия… — О, да — подтвердил юноша тоном знатока. — Что ж, запускаем команду, начинаем более детальный осмотр места преступления. Мистер Фэйн, вынужден попросить вас задержаться до конца нашей работы здесь. — Писать бумаги можно начинать уже сейчас? — с обреченным видом спросил Лоуренс. — Порядок превыше всего, — хмыкнул Брэндан, пропуская криминалистов. — Пойдемте.***
Когда Лоуренс закончил давать показания, Брэндан отозвал его в сторону. — Вы же знакомы с Элиасом? — в лоб спросил он. Подобная прямолинейность слегка удивила, но зато личность связного Элиаса в Гильдии выяснилась максимально быстро. — Да, — спокойно ответил Лоуренс, не обращая внимания на цепкий, изучающий взгляд молодого обращенного. — Он попросил не отправлять отчет о событиях, связанный с вами, — продолжил Брэндан. — Боюсь, этого я сделать не смогу, но смогу максимально оттянуть время его отправки. У вас не так много времени. — И сколько же? — вежливо осведомился рыжий. — Около месяца. Возможно чуть больше. Я знаю, что Элиас доверяет вам и делаю это одолжение только ради него. Вы всплываете во всех неприятностях, происходивших на этой неделе. Это не может быть просто совпадением, — Брэндан с сомнением сощурился. — А это и не совпадение, — пожал плечам Лоуренс. — Все вполне ясно взаимосвязано. — Ваша роль в этих событиях может оказаться иной. Нам придется установить более пристальное наблюдение за вами. — Не имею ничего против. Мне нечего скрывать. Их прервал Уильямс, который коротко глянул на Лоуренса, и протянул Брэндану какую-то бумагу. Он пробежался по ней взглядом, по его лицу скользнула тень досады. — Ну, хотя бы к этим жутким трупам вы не причастны. Наверное, — криво усмехнулся он. — Очень плохо. — Перестаете контролировать ситуацию? — участливо спросил Лоуренс. — Похоже на то. Мне нужно бежать. Если вы действительно не при чем, то будьте осторожны. Он кивнул Лоуренсу и похлопал Уильямса по плечу. — Закончишь здесь все? — Куда же я денусь, — проворчал констебль уже в спину излишне шустрому начальству.***
Вернулся домой Лоуренс далеко за полночь, в не самом лучшем расположении духа. Его крайне нервировало все происходящее и в особенности — собственные ошибки. Не говоря уже об постоянной физической слабости и путающей мысли назойливой мигрени. И о грядущем тяжелом разговоре с Рэйвеном. В гостиной царила идиллия: Софи спала в кресле, закутавшись в плед, Трэвис — дремал на полу, привалившись к этому же креслу, Дилан кое-как притулился на диване. Все это среди пустых коробок из-под пиццы, банок от газировки и бутылок, подозрительно похожих на бутылки из его бара. Тихий перебор струн раздавался из библиотеки, выдавая местоположение четвертого участника вечеринки. Рэй задумчиво терзал гитару, то ли просто беря аккорды, то ли пытаясь подобрать какую-то мелодию. Встрепенулся, когда Лоуренс тихо кашлянул, обозначая свое присутствие. — О, ты вернулся. Они остались здесь, если что. — Я уже оценил, что творится в гостиной. Ты-то чего не спишь? — Не сплю. Не знаю, — вздохнул парень, откладывая гитару. — Тебя наверное ждал. Есть какие-нибудь новости? — Не очень хорошие. Пошли, попьем что-нибудь. Мне нужно тебе кое-что рассказать. — Ну, да, было бы пиздец неплохо.***
— Элиас не хотел, чтоб я тебе это рассказывал, но я надеюсь, что ты уже достаточно взрослый и ответственный молодой человек, и не будешь совершать необдуманных поступков, — издалека начал Лоуренс, пристально наблюдая за Рэем. Судя по встревоженной физиономии, именно их он и был готов совершать. — Ну наконец-то, — буркнул парень, агрессивно мешая какао. — А я думал, что состарюсь в неведении — Это почти смешная шутка, — хмыкнул Лоуренс, садясь напротив. — Суть в том, что с тобой что-то не так. Элиас это заметил тогда, когда ты был без сознания. И мы не знаем, что. — Это… Как? — тупо переспросил Рэй. — Вот так вот. На тебе замкнуто какое-то заклинание. Ни я, ни Элиас не видели ничего подобного, хотя, опыта у нас на двоих немало. Это во-первых. Во-вторых… — рыжий выдержал небольшую паузу. — Твой отец погиб в больнице. И не просто погиб — его убил Хранитель тайн. Он что-то вспомнил, и попытался рассказать. И он сработал. Рэй недоверчиво посмотрел за Лоуренса, явно не до конца понимая смысл сказанного. — То есть… Он умер, да? От чего? — Хранители тайн — группа заклинаний, которые по разному строятся, но делают так, что тот, кто находится под их действием, не может выдать определенную информацию. Самые мощные из них убивают на месте. — Но почему? Зачем? Как такое могло произойти, он же просто спивающийся неудачник? Кому это было нужно? — парень схватился за голову. Мысль о смерти, никак не хотела в нее укладываться, с осознанием произошедшего дела были не лучше. — Я не верю! Это херня какая-то. Не может такого быть! — Я тоже долго сомневался, — пожал плечами рыжий. — Но я все видел своими глазами. И увы, не смог помочь. Ты можешь мне не верить, но у меня нет причин врать тебе. — А вот это еще не точно, — пробормотал Рэй, пустым взглядом таращась пространство. Он не был к этому готов, он ни к чему не был готов. — А со мной что? Я тоже неожиданно и трагически погибну? Не оценив сарказма в чужом голосе, Лоуренс неодобрительно покачал головой. — Вероятность этого не так велика. Мне кажется, что тебя хотели защитить. — Меня? От чего? Кто? — чуть ли не взвыл парень. — Скорее всего, мы не знаем чего-то важного о твоей матери, — пожал плечами рыжий. — Все указывает на это. Ты совсем ее не помнишь? — Нет, — парень насупился. — Только одна фотография осталась. Я ее случайно нашел, остальные, если они оставались, он сжег. — Можно взглянуть? Рэй насупился. — Только руки помой. — Что? — Что? Не хочу, чтоб единственную вещь, которая от нее осталась, трогали грязными лапами. Лоуренс недоверчиво на него посмотрел, но все же молча встал и прошествовал к раковине. — Сейчас вернусь, — бросил парень и почти выбежал из кухни.***
— Зачем тебе она? — ворчал парень, недовольно следя за тем, как Лоуренс рассматривает потрепанную выцветшую фотографию. — Если бы я знал, — коротко ответил он, теперь уже внимательно изучая оборотную сторону. — Прям так прямо говоришь, что ничего не знаешь? — с сомнением уточнил парень. — Прямо так и говорю. Чего-то не знать — не стыдно. Делать вид, что ты эксперт, когда таковым не являешься, вот что стыдно, — хмыкнул рыжий, аккуратно потирая угол фото. Рэй ошарашенно наблюдал за тем, как под осторожными прикосновениями проявляются буквы — что-то явно торопливо написанное от руки. Дорогой Рэйвен, я одновременно хочу, и не хочу, чтоб ты увидел эти строки. Если все же обстоятельства сложились так, что ты их читаешь — что-то пошло не так, как мы планировали. найди себя среди книг. И не теряй. Больше никогда. 973, под старым дубом. недалеко от тени. Люблю и обнимаю. — Люблю и обнимаю, — дрогнувшим голосом дочитал Рэй, раздраженно потерев уголок глаза, стараясь в очередной раз не расплакаться. А хотелось. От осознания того, что когда-то эти предложения выводила его мама, перехватило дыхание. Он спрятал лицо в ладонях, пытаясь успокоиться. Лоуренс искоса взглянул на него, но тактично промолчал. — Она же еще может быть жива, правильно? — справившись с собой парень снова потер глаза и уставился на надпись. — Может, — мягко ответил Лоуренс, здраво решив оставить при себе то, что лично его терзают на этот счет определенные сомнения. — Ты понимаешь, что написано? — Да. Ты нет? — удивился Рэй. — Буквы вижу, но они складываются как попало. Полная бессмыслица. Прочитаешь полностью? — Я не хочу. Но, наверное, надо, да? — он тоскливо вздохнул. Чувства сворачивались в тугой клубок где-то у солнечного сплетения, все его существо протестовало против того, чтоб делиться с кем-то этим ласковым прикосновением, дошедшим до него спустя семнадцать лет. — Если там есть что-то, что звучит непонятно для тебя. Или неоднозначно. — Есть такое. Сейчас. Рэй прочистил горло, и еще раз внимательно перечитал послание вслух. — Похоже на какие-то подсказки. «Найди себя среди книг и никогда больше не теряй». Никогда больше, — Лоуренс испытывающе глянул на подопечного. — Найди себя. — Если честно если бы не фраза про книги то я бы подумал что это намек на Квин, — парень озадаченно почесал затылок. — Сомневаюсь, что имелось ввиду именно это. Хотя, насколько я помню, первые свои альбомы они выпустили как раз в те года, когда ты родился. — Вообще это ты должен мне подсказывать, старик вроде тебя наверняка прочел больше книг, чем я. Мне ничего в голову особо не приходит. Разве что может быть По. — По? — Лоуренс задумался, — Ворон? Может быть Брэдбери? У него был какой-то рассказ…. -…Свет струится, тень ложится, на полу дрожит всегда, и душа моя из тени, что волнуется всегда, не восстанет — никогда, — задумчиво пробормотал Рэй. — Ничего себе, наизусть помнишь. У вас дома был томик По? — Кажется да. Но я только недавно прочитал, мне Софи подкинула свое собрание сочинений. — Выглядит конечно довольно просто, но с другой стороны, это писалось специально для тебя. Поэтому, по идее у вас дома эта книга должна быть. — Нужно искать, — Рэй залпом выпил какао. — А цифры? А дуб? А тень? — Разберемся, — вздохнул Лоуренс, устало откидываясь на спинку стула. — Со всем разберемся. На пару минут повисла тишина — Рэй нервно ходил из одного угла кухни в другой, Лоуренс растирал виски, пытаясь собрать мысли в кучу, и найти себе хоть какие-то силы, чтоб встать со стула и добраться до кровати. — Поехали ко мне домой. Нужно искать книгу, — выпалил парень, резко остановившись. Его переполняла нездоровая, нервозная энергия, которая, казалось, вот-вот перехлестнет через край и собьет с ног. Лоуренс одарил его взглядом человека, который умер лет пятьсот назад. — Прямо сейчас? — А почему нет? Ещё раз внимательно посмотрев на своего подопечного, рыжий со вздохом встал и направился к плите. — Только после кофе, молодой человек. — Ну, давай кофе. Только быстрее, — Рэй продолжил бродить по кухне и машинально прижимать к себе фотографию.***
К его удивлению, после кофе стремительно захотелось спать. Абсолютно все плоские поверхности казались мягче, чем взбитые пуховые перины, веки налились чугунной тяжестью, как и мысли — которые ворочались медленно, неохотно, как какой-нибудь гиппопотам в глубоком болоте. Но не собираясь сдаваться сонливости, Рэй решительно встал из-за стола. — Все, пошли, — он сделал пару шагов, но вот ноги его решительность совершенно не разделяли. Не упал он только потому, что Лоуренс вовремя его подхватил под руки. — Что… Что это? — Ты устал. Пошли, я уложу тебя в гостевой. Кухня расплывалась, Лоуренс расплывался, сознание стремительно заваливалось куда-то в уютную темноту. — Но, нам… Надо ехать… За книгой… — В первую очередь тебе надо отдохнуть. Завтра поедем и найдем ее. — Я… очень сильно хочу ее найти, — пробормотал парень, лихорадочно начиная тереть глаза, в которые как будто насыпали мелкого песка. — Мы обязательно ее найдем. Но завтра, — рыжий осторожно то ли вел, то ли тащил подопечного в сторону ближайшей спальни. — Но надо сейчас… Подушка, пахнущая альпийскими лугами, окончательно расставила приоритеты на сегодняшнюю ночь. Укрыв мгновенно уснувшего Рэйвена одеялом, Лоуренс облегченно вздохнул, вернулся на кухню, снова достал небольшую бутылочку из плотного темного стекла, отмерил себе три чайных ложки ее содержимого, и драматично их выпил из первой подвернувшейся под руку кружки. Спокойной ночи, сладких снов.