***
14 ноября, вечер Сердце плясало под горлом бешеный танец животного, первобытного страха, и выбивало такой ритм, что казалось, его можно услышать на другом конце города, не говоря уже о нескольких футах. Бетонная промозглая стена холодила спину, ноздри забивал противный запах залежавшегося мокрого мусора и канализации, окутывающий весь переулок. Он вызывал чувство дежавю, легкий флер нереальности происходящего туманил разум — пахло почти так же, как и в ту проклятую ночь Хэллоуина. Только ситуация была даже хуже. Хотя, казалось, что может быть хреновее жаждущей крови упырицы, перегрызающей тебе горло? За мусорным баком, в десяти-одиннадцати футах стоял человек. Правда, судя по тому, что увидел Рэй, человеческой в нем была только фигура — две ноги, две руки, голова. Он был довольно высок — футов шесть, не меньше, одет в длинную темную куртку, лицо почти почти полностью закрывал шарф, из-под капюшона выбивалось несколько светлых прядей. У его ног бесформенными кучами лежало несколько тел, от них курился едва заметный дымок. Кровь, темная, как будто сварившаяся, лениво и нехотя текла по грязному асфальту. До Рэя донесся совершенно неожиданный здесь свежий, искрящийся аромат грозы, который тут же сменился вонью горелого мяса. Он не понял толком, свидетелем чего стал — наверное, это было магическое сражение, или что-то вроде того. Движения, почти не уловимые глазом, ослепляющие вспышки, росчерки света, со свистом режущие на части сам воздух, странные, ни на что непохожие вибрации вокруг, от которых волосы вставали дыбом. Все закончилось стремительно, как и началось — напавшая парочка явно переоценила свои силы, а эти злобные придурки, что гнали его почти через весь город — просто оказались не в том месте и не в то время. И кажется, теперь настала его очередь — незнакомец, закончив колдовать над трупами, повернул голову в сторону мусорных баков. Рэй затаил дыхание. Будет обидно умереть после всего, что с ним произошло. Умирать вообще всегда обидно, а уж второй раз — тем более. В голову полезли всякие глупости — сколько боли и проблем он доставит друзьям, как сквозь слезы его будет материть Софи, как Трэвис будет горестно молчать и пытаться ее успокоить, как Дилан будет растерянно разбирать те немногие вещи, что от него останутся, не в силах поверить в произошедшее. Может, даже Лоуренс расстроится — как минимум потому, что возможные коварные планы с его смертью пойдут коту под хвост. Судорожно скачущие мысли обожгло паническое осознание того, что ЭТОТ тип точно знает, что он тут. И что если он решит превратить его в кучу дымящегося мяса — ему будет достаточно одного движения мизинца. А он скорее всего решит — таким парням явно свидетели ни к чему. — Выходи. Я знаю, что ты там.***
7 ноября, день — Рэй! Рэй, подъем! На плантациях не хватает рук! Рэй, ты что, сдох все-таки наконец? — Софи, не говори так! Не мог он умереть! — Так ты посмотри на него! Считаешь, нормальные живые люди могут так крепко дрыхнуть?! — А кто тут нормальный человек? — Действительно… Звуки сквозь дремотное болото продирались неохотно, но вынырнуть из него получилось на удивление легко — как будто снизу дали хорошего пинка. — Да какого дьявола вы тут шумите? — Рэй разлепил глаза. Встрепанная, обеспокоенная Софи, видимо, трясла его за воротник, рядом с ней стоял Дилан, с немного испуганным, настороженным лицом. Трэвис сидел на той же кровати, где спал Рэй, и выглядел как помятый, заспанный кот. Только пушистых ушек, разъехавшихся в разные стороны, не хватало. — Да вот, пытаемся тут труп один растолкать, — Софи негодующе сверкнула глазами, как будто он нарушил какой-то неведомый, но крайне важный закон мироздания. «Не бесить и без того нервных людей неестественным поведением», не иначе. — А сколько я спал? — воспоминания прошлой ночи лениво всплывали из глубин памяти. Он хотел поехать домой, искать книгу, а потом уснул. Из-за кофе! Что за чушь?! — Понятия не имею. Но сейчас уже четыре часа дня. Ты дрыхнешь как сурок, от здешнего хозяина ничего не слышно. Хрен знает, что происходит, — Трэвис с ленцой потянулся, явно нисколько не обеспокоенный озвученными фактами и ожесточенно потер слипающиеся глаза. Видимо, его тоже разбудили совсем недавно. — Кажется, он меня чем-то напоил, — пробормотал Рэй, концентрируясь на событиях прошлой ночи. Плохие новости, хорошие новости, старая фотография матери, новые загадки… Это было на удивление легко — сознание было пронзительно ясным, как солнечное зимнее утро, он чувствовал себя свежим, отдохнувшим, и снова готовым к любым неприятностям. — Даже если так, то это что-то явно пошло тебе на пользу, — покачала головой Софи, за секунду превращаясь в снежную королеву. Беспокоиться? За этих оболтусов? Еще чего. — Выглядишь почти живым. Что произошло? И правда, что? Слишком мало времени прошло, а то, что прошло — он провел лицом в подушку, в забытьи без сновидений. По-хорошему, эта новость все еще оставалась для него просто набором букв, информацией, которая его совершенно не касается. Кто-то где-то умер, да, грустно, а я-то тут при чем? Говорить об этом не хотелось. Казалось, что если он скажет это вслух, то в этот же момент все и случится. Уже насовсем и по настоящему. Другое дело, что все это дурь впечатлительного воображения и молчать нет никакого смысла. Но слова все равно застревали даже не в горле — где-то еще глубже: — Начнем с того, что мой от… Кертис, умер. Я сам еще в это не верю, но так сказал Лоуренс, когда пришел…***
После сбивчивого рассказа Рэя в комнате повисла та самая виноватая, растерянная тишина. Когда все понимают, что никакие слова не будут уместными, но все равно судорожно пытаются придумать хоть что-то. — Мы соболезнуем… — осторожно начал Дилан с совершенно несчастным лицом. Рэй неловко прочистил горло: — Не надо ничего говорить по этому поводу, я… Сказал вам просто, чтоб вы понимали всю ситуацию. Меня не нужно утешать. Я, конечно, не совсем в порядке, но около того. Я просто не знаю что чувствовать. Не так давно я сам его чуть не убил, а теперь… Не знаю. Давайте пока не будем об этом. — Главное — не считай себя виноватым в произошедшем, — неожиданно сердито ответила Софи. — Никаких, «А что если бы?». Ты меня понял? Рэй машинально кивнул. Кто его мог понять сейчас, так это только она, учитывая ее… Семейные обстоятельства. Дилан озабоченно оглядел друзей, которые снова замолчали, с крайне сосредоточенным видом отпил из чашки и решил срочно перевести тему: — И ты кажется говорил, что твоя мать жива, и оставила какие-то подсказки? — — Именно! — Рэй мгновенно переключился на то, что его волновало больше всего и начал метался по комнате как запертый в клетке негодующий попугайчик. — И если честно, я уже ничего не понимаю, поэтому больше всего я хочу уже понять, что за хренотень творится вокруг меня. — Мне кажется, он, — Трэвис лениво кивнул куда-то вверх, — вполне в силах разобраться в происходящем. — Я ему не доверяю до конца, — набычился Рэйвен. Очень уж сильно ему не понравился его последний кофе. — Он что-то не договаривает. — Вот ты скажи, — он требовательно тыкнул пальцем в блондина, — что ты о нем знаешь? — Не думаю, что больше чем ты, — пожал плечами Трэвис, — сильный супрем, себе на уме, но довольно шустрый — обычно вампиры постарше более солидные что ли, такие прям либо надутые и важные, как павлины, либо отмороженные маньяки. Ну, хотя да, он вполне может быть и отмороженным маньяком, тебе предстоит это выяснить самому. Что папаню моего знает, так это не удивительно — они там все друг друга знают, а уж если на одной территории живут, то тем более. Ну, знаешь, эти гильдейские разборки, подковерные игры, рожи кирпичом, все загадочные, что пиздец. — Не знаю, — отрезал Рэй. — Мне кажется, он что-то скрывает. Но при этом у всех вроде как на хорошем счету. — Это не удивительно Все что-то скрывают, особенно когда им несколько сотен лет, — развел руками Трэвис. — Сам подумай. Не знаю, что тебе посоветовать, кроме как просто быть осторожным. Ты вроде уже трэлл, поэтому, смерть от его руки тебе вряд ли грозит. — Я понимаю твою паранойю, — вклинилась Софи, — но мне кажется, тебе нужно успокоиться. Может отвлечься. На тебя за эту неделю свалилось слишком много. — Я уже отдохнул! — рявкнул Рэй, пнув ножку кровати. Судя по выражению лица, его нога пострадала гораздо больше, чем коварная мебель. Софи неодобрительно поджала губы. — Так нужно просто съездить к тебе домой и поискать книгу, так? Давайте съездим, — примирительно улыбнулся Дилан. — Если тебе будет от этого легче. — Будет, еще как, — Рэйвен сделал еще пару решительных кругов по комнате. — Тогда, поехали. — Может сходишь, скажешь о своих планах Лоуренсу? — с сомнением протянул Трэвис. — Ну, или попросишь его сгонять с нами? — Мне что, у него теперь всегда разрешения спрашивать? — огрызнулся Рэй. — Ладно, не спрашивать разрешения, а как минимум предупредить, — невозмутимо поправил Трэвис. — Так правда будет лучше. Он помогает тебе, было бы немного нетактично просто взять и уехать, — продолжил Дилан. — А поить меня незнамо чем тактично? А если у меня аллергия? А если б я сдох? — продолжил злиться Рэйвен. — Ну не сдох же. И вообще, смотри, какой бодрый, — невесело усмехнулся Трэвис. — Вот вот пол прожжешь и стены проломишь своим здоровенным энтузиазмом. Софи укоризненно подхватила: — Да он вообще свинья. От смерти его спасаешь, возишься с ним, а он пытается свалить втихомолку неизвестно куда. — Да понял я, понял, — раздраженно отмахнулся Рэй, — я самый херовый, а вы все умные и правильные. И пока на него не вывалили новую порцию мнений и охуеных советов, потащился искать Лоуренса.***
Эффектно выразить свое негодование не получилось, хотя по пути наверх Рэй успел тщательно продумать свою обличающую тираду. В спальне было душно душно, темно и тихо — портьеры наглухо задернуты, батареи работали вовсю, пахло деревом, старой мебелью и, к удивлению Рэя, конфетами. На секунду показалось, что он то ли видел похожий сон, то ли видит прямо сейчас. Рыжий опять спал, и спал так крепко, что как и в прошлый раз, его было не разбудить. Под глазами залегли глубокие тени, медные ресницы не дрожали, дыхание ровное, глубокое — временами казалось, что он даже не собирается дышать. Устав щипать, и трясти его, Рэй сердито уселся на край кровати, решая придумать План. С большой буквы «П». Зачем вообще этот Лоуренс ему нужен сейчас? Добраться до собственного дома, и найти там книгу он и сам сможет. А заодно и… Выяснить, сколько правды в его словах. Ещё раз, не без злорадства, ущипнув спящего хозяина дома за руку, удостоверяясь в том, что он не проснется в самый неподходящий момент, парень без малейших угрызений совести начал рыться по шкафам и комодам. Непонятные цветные кристаллы доверия не вызывали и жутковато холодили руки, несколько книг на непонятном языке выглядели солидно, но годились только на то, чтоб ими кого-то вырубить, количество носков, галстуков и резинок для волос вызывало хтонический ужас. Он очень долго смотрел на пистолет, но в итоге оставил его на месте. Для его плана нужно было что-то магическое, вряд ли пули, даже специальные, ему помогут. Значит, нужно найти кинжал — как единственную вещь, доказавшую свою полезность и не требующую особых навыков. Но ни в комоде, ни под грудами вещей, ни в шкафу его не оказалось. Рэй недоверчиво посмотрел на ворох одеял и горы подушек, в которых видел десятый сон Лоуренс. Ну он ведь уже точно не проснется? Как и ожидалось, Рэй нащупал ножны под подушкой — оставалось только осторожно вытащить их из-под головы безмятежно спящего хозяина дома. И все бы хорошо, если бы Лоуренс не схватил его за руку. Рэй, ни жив ни мертв, замер, стараясь даже не дышать, и прямо сейчас придумать оправдание своему положению. «Что я тут делаю? Ну, знаешь, просто пытаюсь утащить твой крутой кинжал, чтоб порезать салат со спецэффектами…» Охуенно, но не подходит! Лоуренс, тем временем не открывая глаз, медленно со спины перевернулся на бок, подтянул одеяло выше и уютно устроился на нем и на руке Рэя. Тот тяжело выдохнул, все еще боясь шевелиться. Но больше ничего не случилось. Рыжий продолжал спать, как ни в чем не бывало, и кажется был полностью доволен дополнением к своей подушке. Наконец осознав это, Рэй сначала несмело потоптался на месте, а после попытался все же подвигать рукой. Чужая хватка была крепкой, но не критично — кажется, пальцы вполне можно разогнуть… Было ощущение, что он проводит какую-то хирургическую операцию — одно неверное движение, и пациент скорее мертв, чем жив. Ну, то есть он сам. Но спустя пять минут вдумчивые попытки спастись все же принесли свои плоды — рука была освобождена, а цель всех этих страданий — извлечена из-под подушки. Вытерев пот со лба, Рэй осторожно выдвинул клинок из ножен. Точно он — те же голубоватые узоры, засветившиеся при его прикосновении, та же искусная резьба на светлой, похожей на кость рукоятке. После пережитого на секунду мелькнула здравая мысль, что возможно, стоит действительно подождать. Положить артефакт обратно, спуститься вниз, все отменить. Подождать, пока Лоуренс придет в норму, еще раз его расспросить, и спокойно, вместе с ним все выяснить. Но надолго она не задержалась. Здесь таких не любят. Он и сам справится. Тем более, когда злых мудаков вроде как разогнали, вряд ли кто-то будет запирать его в багажнике и тыкать пистолетом. Не сдох и ладно. Что, теперь всю жизнь трястись, бояться и шагу ступить без Лоуренса? Спрятав ножны в карман толстовки, парень воодушевленно зашагал вниз.***
— Я пытался. Он дрыхнет без задних ног, и хрен его знает, когда он соизволит проснуться, — объявил Рэй, вернувшись в гостевую. — Поэтому, поехали. — Ты точно уверен, что это хорошая идея? — недоверчиво уточнил Трэвис. Он со скорбным видом пил кофе из маленькой чашечки, и выглядело это почему-то очень смешно. — Это нихрена не хорошая идея, — ядовито откликнулась Софи, хрустя печеньем. — Да нормально все будет, — отмахнулся Рэй. — Мы просто съездим ко мне домой. А потом обратно. Он даже не заметит. — Не думаю, что все так просто, — пробормотал Дилан, отвернувшись от окна, в которое задумчиво смотрел. — Рэй, может не… — Если никто не хочет, то я сам пойду, — оборвал его Рэйвен. — Отказаться — ваше право. Я просто не могу пустить все на самотек. И действительно не мог — не мог смириться с тем, что полностью потерял контроль над собственной жизнью. — Ага, и после всего, что с тобой произошло, отпустить тебя одного? Ты вообще голову включаешь когда-нибудь? — рявкнула Софи. Трэвис, наградив ее слегка обеспокоенным взглядом, осторожно отодвинул от нее подальше пачку с печеньем, отлично зная ее привычку швыряться вещами. — Я тебя когда-нибудь собственными руками задушу, честное слово, мне кажется, только так ты наконец прекратишь творить херню. — Ладно. Выкладывай уже сюда, что ты задумал. Видно же, что задумал, — обреченно вздохнул Трэвис. — Ничего ужасного. Мы просто съездим, поищем книгу. И заодно спросим моего отца, как он умер, — как ни в чем не бывало выдал Рэй. — И как ты собираешься выполнить второй пункт своего охуительного плана? — с колючим подозрением сощурилась Софи. — Ну, я собирался попросить у тебя помощи, — Рэй примирительно поднял руки. — Без тебя совсем ничего не получится. Девушка жестом, полным драматизма, то ли настоящего, то ли наигранного, схватилась за голову. — Рэй, если ты забыл, мы ее не так давно вытащили из передряги, и ей нельзя напрягаться, — как бы невзначай напомнил Трэвис. Софи отмахнулась: — Не в этом дело. Я нормально себя чувствую. Дело в том, что такого я никогда не делала. Я никого не звала с той стороны, мне и здешних бродяг хватает для общения, — она криво усмехнулась. — И это все не так просто, как выглядит. — Но ты же знаешь, как это сделать? — осторожно спросил Рэй. — Знаю. В теории, — Софи задумчиво сдвинула брови. — Есть только одна проблема… Это может быть опасно. Я не могу быть уверенной в том, кто придет на зов вместе с твоим отцом. — На этот случай у меня есть это, — Рэй гордо продемонстрировал друзьям добытый кинжал. — Ты упер его у Лоуренса, да? — в его голосе слышалось отчаяние человека, безуспешно пытающегося отговорить друга от рискованной пьяной авантюры. — Не упер, а взял на время. На всякий случай, — поправил его Рэй. — Говорю, он даже не заметит. — А ты знаешь, как им пользоваться? — эмоциональное состояние Трэвиса стремительно эволюционировало, и выглядел он уже так, как будто был готов принять мученическую смерть прямо сейчас. — Ну, ты же им пользовался, и ничего плохого не было, — Рэйвен пожал плечами. — И вообще, это на крайний случай. Трэвис горестно воздел руки к потолку. Оглянулся по сторонам в поисках поддержки. Убедившись, что все пребывают в сходном состоянии, и его страдания никто не собирается оценивать по достоинству, он наконец сдался: — Ладно. Но чтоб все было…. Нормально. Я не хочу потом из-за тебя по ушам получить. Соглашаюсь на это только от своей большой любви к тебе, ну и потому, что ты ж поехавший, и действительно сам туда попрешься. А вдруг об порожек споткнешься и Сатану вызовешь? А может кружку уронишь и зомби-апокалипсис устроишь? Я уже ничему не удивлюсь. Рэй напряженно окинул взглядом свою маленькую армию, и остановился на Дилане. — Даже не думай, я тоже поеду, — Дилан воинственно нахмурился, готовясь до конца отстаивать свое право лезть в неприятности вместе со всеми. — Я вас больше никуда не отпущу. Ну, и мне интересно посмотреть на все это, если честно, после всех рассказов. И если все так безобидно по твоим словам, — он хитро прищурился, — то почему нет? Софи хотела что-то сказать, но глядя на них только безнадежно махнула рукой.***
Казалось, что тут разлагается само пространство. Чуть-чуть, только-только началось, на первый взгляд ничего не изменилось, но на самом деле… Не было толком никаких материальных признаков, никаких запахов — воздух стоял недвижимой плотной стеной, все осталось так же, как было несколько недель назад, как было вчера, но все его существо было полностью уверено, что ему здесь не рады. Что тут никому не рады. Может быть, когда-нибудь, что-то исправит ремонт: новые обои, помытые окна, цветастые шторы; что-то — чья-то совершенно иная, счастливая жизнь, яркие, полные жизни фотографии на тумбочке, новые книги, ряды только купленной посуды. Но сейчас… Хотелось просто уйти. Рэй ни за какие богатства в мире не сознался бы друзьям, каких сил ему стоило снова сюда вернуться Его заминку заметил только Трэвис, которому, судя по выражению лица, тоже не слишком улыбалось заходить внутрь. — Думаю, стоит начать с книги, — преувеличено бодро предложил Рэй, включив свет в прихожей. — Я поищу у себя в комнате, Трэвис — в комнате моего отца, Софи, Дилан — на вас кухня и коридор. Ищем везде, где только можно. — По идее, она не должна быть особо хитро спрятана, — кисло заметила Софи. — Так, чтоб даже ты нашел, — она особо выделила слово «даже», явно намекая на его не слишком высокий интеллектуальный уровень. — Правильно, должно быть просто и надёжно, — Рэй царственно проигнорировал сарказм подруги. Слишком много сил уходило на то, чтоб не бросить все и не сбежать отсюда куда подальше. Все разбрелись по квартире, и Рэй с по-дурацки замирающим сердцем вошел в свою комнату. Опрокинутая мебель, мешанина из книг, учебников, тетрадей, нот, старой одежды, сломанный стул, выпотрошенный шкаф — все выглядело таким сиротливым, покинутым и… Чужим. Уже чужим. Как хлам на барахолке. Просто никому ненужный мусор. От пронзительного ощущения неотвратимости, оглушительно звенящей реальности всего произошедшего, перехватило дыхание, накатила сокрушающая волна иррационального, холодящего затылок ужаса. Как будто будучи в темной комнате, в одиночестве, осознаешь чье-то молчаливое сверхъестественное присутствие. Сакраментальный вопрос «И что блять дальше?!» бился голове так, что казалось вот-вот пробьет череп изнутри. Как во сне парень медленно вытянул из-под шкафа свою старую футболку. И еще одну. Положил на стол. Собрал с пола рассыпанные медиаторы и машинально запихнул их в карман. С грустью посмотрел на раздавленную кассету. Напомнив себе, что он сюда пришел не панические атаки ловить и не слезы лить, он хорошенько потряс головой, в попытках успокоиться. Когда это не помогло, пришлось врезать кулаком по ближайшей стене. Удар получился неудачным, костяшки жалобно хрустнули, вспыхнули болью. Немного отпустило. Глубоко вздохнув, закрепляя результат, Рэй решительно взялся за поиски.***
Друзья ввалились в комнату, огорченные и раздосадованные. — Мы перелопатили кучу всего, но пока безрезультатно, — грустно сказал Дилан, пытаясь стереть со щеки пыльный след. — У тебя тут есть что-нибудь? — со вздохом поддержала Софи. — Если нет, пошли шкаф в той комнате поднимать. Рэй, успевший найти свою любимую детскую игрушку, кроссовки, которые носил в начальной школе, давно потерянный джойстик и другое множество бесполезных, но милых сердцу вещей, одарил подругу раздраженным взглядом: — Вот мои успехи, — он запустил в Софи потрепанного жизнью мягкого фиолетового осьминога. — А он милый, — девушка игрушку поймала. — Ты тут везде смотрел? Под линолеум заглядывал? — Под линолеум? — выбравшись из горы хлама, Рэй озадаченно почесал затылок. — Нет, там не смотрел. Думаешь, ее так сильно запрятали? — Лучше перебдеть, чем недобдеть, знаешь ли. — Ладно, давайте тут все до конца проверим, а потом пойдем шкафы ворочать, — скривился Рэй, возвращаясь к дальнейшему потрошению своих полок — Я не смотрел еще за кроватью и у окна… Кстати, Трэв, ты ж вроде животное, по запаху не можешь найти? — оттаскивая кровать из угла, задал Рэй вопрос, появившийся в его голове только сейчас. — Сам ты животное, — вяло огрызнулся Трэвис, помогая отодвигать мебель. — Если бы это было не так давно — возможно я запах бы и почувствовал. А так — сколько лет уже прошло? Эта книга пахнет так же, как и эта квартира, если она все еще здесь. Мебель растащили, линолеум кое-как подняли, но на первый взгляд пол выглядел абсолютно безобидно. Гонимый призрачной надеждой, Рэй ползал на четвереньках и простукивал каждую досочку. Но и на второй взгляд, гораздо более внимательный, ничего не нашлось. Только пыль. — Черт, — вздохнул Рэй, взмыленный и расстроенный. — Остается только шкаф, да?***
Шкаф был добротным и тяжелым — то ли из сосны, то ли еще из чего-то такого. Теснота комнаты и беспорядок тоже добавляли сложностей, но общими усилиями они смогли его поднять и поставить обратно к стене. Большая часть книг выпала, и уже была перебрана и сложена чуть в стороне. Зато теперь можно было открыть нижние ящики. Книги там тоже были — пыльный, влажный запах старой бумаги сразу поднял моральных дух поисковой команды. Под руками мешался всякий мусор, провода и детали неясного происхождения, разобранный магнитофон. Софи, сморщившись, кончиками пальцев извлекла оттуда заскорузлый носок. Сердце ухнуло куда-то в желудок, когда он понял, что нашел. В самом низу. Книга. Увесистая, но не очень большая, обложка толстая, темно-красная, потрепанная, плотная. — Эдгар Алан По. Поэмы, — из-за плеча друга прочитал Дилан выцветшие, когда-то золотистые буквы. — Готично и претенциозно, — хмыкнула Софи, разглядывая обложку. Потертый черный ворон сидел на облупившемся белом черепе, рядом лежало едва различимое перо. — Это ты себя описываешь? — хихикнул Трэвис, тоже не без интереса разглядывая находку. — Смешно, аж пиздец. Знаешь, что за такие несмешные шутки делают? Кастрируют, — не осталась в долгу девушка. — Да тихо вы! — сердито оборвал их Рэй, листая том. Пожелтевшие страницы быстро мелькали под пальцами. Не найдя никаких надписей от руки, он начал внимательно рассматривать каждую страницу. — И как? — спросила Софи максимально скучным тоном, явно пытаясь скрыть свое любопытство. Парень сосредоточенно осмотрел книгу со всех сторон. Потряс ее. — Погоди, — Трэвис неожиданно насторожился. — Потряси еще. Рэй послушно повторил маневр. — Ты что-нибудь чувствуешь? — осторожно поинтересовалась Софи. — Слышу. Что-то шуршит. В книге. Ну, как, очень тихо шуршит, даже для меня, — уточнил Трэвис. Немного дрожащими руками, Рэй принялся заново ощупывать находку. — Может под форзацем? — неуверенно предположил Дилан. — Обложка толстая, что-то небольшое там может поместиться. Прислушавшись к совету, Рэй принялся ожесточенно отдирать светлую бумагу от внутренней стороны обложки. — Какое варварство, — с печальным вздохом прокомментировала Софи, наблюдая за вандализмом.- Издание-то раритетное. Ты ее еще погрызи. — Если нужно будет — то я ее целиком сожру, — мрачно уверил ее Рэй, явно не испытывая никакого пиетета перед букинистической редкостью. Слух Трэвиса не подвел — в задней части обложки, под форзацем, нашлась очень аккуратно вырезанное углубление, а в нем — маленький ключ. — Судя по всему, искали мы именно это, — Рэй выдохнул с плохо скрываемым облегчением. — Еще бы знать, что им открывают, да? — устало вздохнула Софи. — Дай-ка мне его, — Трэвис протянул руку, и Рэй явно нехотя отдал ему находку. Трэвис внимательно его оглядел, даже понюхал. Ключ был плоский, металлический, размером чуть меньше мизинца. — Я видел такой раньше. У отца был похожий, — он обвел всех многозначительным взглядом, — от банковской ячейки. — От банковской ячейки? — Ага. Неплохое место, чтоб спрятать что-либо, особенно надолго — Трэвис пожал плечами. — Напомни то послание, — оживилась Софи. — Найди себя среди книг. И не теряй. Больше никогда. 973, под старым дубом. недалеко от тени, — повторил Рэй. — Ты нашел себя. И нашел ключ. Число может быть номером ячейки, если Трэвис прав. И если Трэвис прав, чему я сильно удивлюсь, то мы уже знаем все, кроме непосредственно адреса банка, — заключила девушка. — Подсказка должна быть либо в книге, либо в первом послании, — задумчиво протянул Дилан. — Дуб и тень. В книге ничего больше нет? — Не вижу, — расстроенно откликнулся Рэй, уже успев в очередной раз перелистав все страницы. — Ничего нет. — Ладно, давайте разбираться с делами последовательно. Книгу мы нашли. Теперь если ты действительно этого хочешь, нужно, э-э-э… Повести ритуал? — Трэвис выжидающе глянул на Софи. — Только если Софи точно согласна на это. — Конечно, я против, — фыркнула девушка. — Но уж лучше я это сделаю, чем он, — она покосилась на Рэя, который все еще пытался найти что-то на пожелтевших страницах.***
На тесной кухне было не протолкнуться — четверо человек явно было слишком много для восьмидесяти квадратных футов, заставленных мебелью. Софи сидела за столом, уткнувшись в прабабушкин дневник, Трэвис качался на стуле, Рэй курил у открытого окна. Дилан примостился рядом, на подоконнике, и отмахиваясь от сладкого дыма, читал найденную книгу. — Трэв, ты же по идее много знаешь обо всем этом? Расскажи, — Рэй обернулся к нему. — Обо всем — это о чем конкретно? — с ленцой откликнулся Трэвис. — В магии я не особо шарю, если ты об этом. Ликаны не могут магически воздействовать на других — только на себя. В связях с мертвыми — тем более не ко мне. Я вообще кладбищ боюсь. — Ты же с детства во всем этом. Расскажи все, что знаешь. — Я уже рассказывал, сам виноват, что уснул в этот момент, — заворчал Трэвис. — Сейчас бы выпить… — Потом выпьем, — немного устало пообещал Рэй. — Так что? Дилан навострил уши — несмотря на то, что он как раз помнил его рассказ, Софи хмурилась, смотрела в книгу и не обращала на них ни малейшего внимания. — Ну смотри. Ты помнишь, что я что-то вроде оборотня. В моем роду все превращаются в кошек — тех или иных. В других родах — в псов или волков, или в куниц. В общем, биология. Иногда получаются химеры, и судьба их обычно не слишком радостна. Сначала перекидываешься неосознанно, потом начинаешь понимать, как контролировать процесс и состояние. Этому в идеале учат родители. В человеческом виде я просто немного лучше слышу, вижу в темноте, чувствую запахи и всякое острее. Все чуть выше крайней человеческой нормы. В облике животного — все восприятие поднимается на новый уровень. И тут начинается самое интересное — работа с силой в пределах собственного тела. Сложно объяснить. Это как… Перестраивать конструктор? Не знаю. В общем, можно много делать всякого, если уметь — увеличить скорость, силу, восприимчивость органов чувств, выносливость, магическую устойчивость… Ну и надрать задницу, кому надо, — он зевнул и потянулся, балансируя на задних ножках стула. — А так — ничего особо интересного. Потом яуже спокойно пошел в среднюю человеческую школу, и не могу сказать, что лично моя жизнь как-то кардинально отличалась от жизни человеческого ребенка из богатой семьи. — Это все более менее понятно, а вот в общем… Устройство мира, или что-то вроде того? Я читал про демонов, но так и не понял, откуда они берутся, — Рэй абстрактно поводил в воздухе рукой с сигаретой. — Да и с призраками и весперами этими не все понятно — А, это, — безмятежно отмахнулся Трэвис. — Ну, они приходят, считай, с того света. Из мира мертвых, или что-то вроде того. Весперы. Демоны — прокачанные весперы, у которых есть возможность материализовываться и устраивать всем сладкую жизнь, а… — А призраки — те, кто не захотел уходить, — закончила за него Софи, наконец подняв голову от дневника. — Но в нашем случае все проще — прошло совсем мало времени с момента смерти и он просто не успел уйти. Если верить написанному — мертвые окончательно уходят через сорок дней. Пока это время не прошло — контакт установить очень легко. С другой стороны, опасность все равно есть — зов слышит не только конкретный мертвый. — То есть, за компанию может принести пару-тройку весперов? — без особого энтузиазма уточнил Трэвис. — Именно так. Но я кое-что нашла, поэтому, как в прошлый раз не будет, — Софи потрясла рукой — на пальце блеснуло серебряное кольцо с непроглядно-черным камнем. — И вот еще, — она пододвинула к себе сундучок, осторожно надавила сбоку — что-то щелкнуло, и едва заметно выдвинулся маленький ящичек. Из него девушка аккуратно достала странную вещь — больше всего это походило на кость, один конец которой тщательно заострили, а другой превратили в изысканную отполированную рукоятку, и отделали серебром и такими же черными камнями, что и в кольце. Длиной она была примерно как вязальная спица, толщиной — чуть больше толще большого пальца. — Только сегодня нашла. Солидная штука. — Судя по виду, им можно кого-то убивать, — глубокомысленно заключил Дилан. — Мне больно даже смотреть на нее — сразу представляю, как она протыкает мне глаз и как он медленно вытекает из глазницы… — Фу, — Рэя передернуло. — А если серьезно? — Из записки, которую я нашла тут же, сказано, что это «щит и меч для того, кто хочет заглянуть за грань обыденности». И никаких инструкций, — вздохнула Софи. — Но с другой стороны… Я не знаю, чувствуете ли это вы, но кольцо и этот… Стек? В общем, с этой штукой как бы резонируют. Они связаны. — Ну, есть такое. Понимаю о чем ты, — с умным видом кивнул Трэвис. — Как будто вибрируют, но на самом деле нет. — Потрясающе, ты мне очень помог, — проворчала девушка. — Нет, ну, а что не так? — удивился Трэвис. — Все так. Очевидно, что эти вещи — пара. Черный агат, ты и сама вроде это знаешь — универсальный защитный камень, серебро — красивенько и помогает от вампиров, кость — усиливает магический импульс. Щит и меч, как и написано. — Вы говорили, что в прошлый раз пришлось овеществить веспера, чтоб уничтожить его, — заметил Дилан. — Так это потому, что он уже привязался к Софи. А с таким колечком — к ней ни одна мерзость не прилипнет. А назойливых этой костяной палкой погоним. Плюс, у нас еще кинжал есть — жуткая вещь, на самом деле, от нее так и несет разрушением. И мои когти с клыками. Не пропадем, я надеюсь, — зевнул Трэвис. — Если подумать. то твоя прабабка часто мутила такие приколы, и ничего, даже денег заработала. У нас тем более получится, тут целая мотивированная команда экспертов, — со смехом закончил он, глядя на крайне сложные лица друзей — Рэй выглядел как усердный студент на экзамене по философии, Софи — как человек, уже сдавший этот экзамен и потерявший всякий смысл существования, а Дилан — как тот, кому тянуть билет только предстоит.***
После недолгих размышлений полем для экспериментов была избрана комната Рэя — она хоть и была меньше второй по размеру, но места там было явно больше, особенно после того, как они растащили мебель. Рисовать что-то на вздувшемся пузырями линолеуме было проблематично, но кое-как, почти засохшей гуашью получилось изобразить относительно ровный круг. В середине круга Софи поставила приземистую зажженную черную свечку и необычный, полупрозрачный зелено-желтый кристалл на подставке. — Что, можно считать, мы в безопасности? — с определенной долей сомнения в голосе поинтересовался Рэй, которого уже успели в пух и прах раскритиковать за отсутствие соли в доме. — Пока ты тут, никто в этой комнате не в безопасности — над всеми висит призрак пиздеца, — мрачно отшутилась Софи, садясь на пол рядом с мистической инсталляцией. — Идите сюда, будем заводить новые знакомства. Может, даже выпить нахаляву получится. Эктоплазмы, — она поманила всех к себе. Они уселись полукругом: правой рукой Софи вцепилась в Рэя, левую же крепко сжал Трэвис, и даже дикий фирменный взгляд в его сторону в этот раз девушке не помог. — Мне просто уже немного страшно, а когда тебя трогаю, то мне спокойнее, — вяло отшутился Трэвис и добродушно улыбнулся. Софи нахмурилась, но ничего не сказала. — А мне обязательно брать кого-то за руку? — немного нервно осведомился Дилан, садясь справа Рэем. — Тебе — не обязательно, — хмыкнула Софи, и повернулась к Рэйвену. — Вспомни самые светлые и радостные моменты с отцом. Постарайся не думать о плохом, не раздражаться, ничего такого. — И все? — Вопросы сформулировал? — Да. Немного. — Надеюсь, ты нормально их сформулировал. Ладно, давайте начнем.***
Не так уж и легко было отодвинуть в сторону свежие обиды и вспомнить хорошее. Но Рэй старался. Ему нужно было знать. У него плохо получалось связать того улыбчивого, иногда задумчивого человека, который вслух читал ему книжки, учил играть на гитаре, кататься на велосипеде, играть в карты, водил на кружки, в тир, по книжным развалам и музыкальным магазинам, который часто задерживался на работе, дома засиживался над отчетами, и того, другого, который, как казалось, появился внезапно, но на деле… Рэй просто не замечал изменений. Больше бутылок в мусорке, осоловелый, бессмысленный взгляд, приступы неконтролируемого гнева, беспочвенные обвинения, побои, невнятные извинения… Потом уже и извинения кончились. И… любовь? В голову упрямо лезло жгучее разочарование того времени, когда Рэй совершенно искренне не понимал, за что отец так с ним. Чем он заслужил такую резкую смену отношения, в чем он виноват? А потом просто начал злиться. И злился до сих пор. До слез. Но нужно что-то хорошее. Нужно обратно домой. Там где было спокойно, уютно, где хоть он и жил с отцом, но все равно ждал маму. И в глубине души надеялся на то, что отец тоже ее ждет. А что было на самом деле?! Кто она? Кто он сам?! — Тише, тише. Тебя заносит, — прошептала Софи, стискивая его пальцы. — Мне сложно сосредоточиться. — Ты читаешь мои мысли? — Скорее чувствую твое настроение и ощущаю образы. Заткнись и думай. И не злись. Ничего не оставалось, кроме как сделать шаг назад. Свет моргнул. Один раз, второй, третий. И погас. На секунду, но этой секунды хватило всем. Есть сумерки, есть темнота, есть тьма. Но та беспросветная чернота, что на пару секунду залила кухню, опровергала своим существованием саму концепцию света. Не было здесь никогда, ничего, нигде, только безмолвный, обреченный на смерть мрак. Лампа снова вспыхнула, но тут же взорвалась. Комната погрузилась во вполне естественную темень, которую чуть разгоняло пламя свечи, едва заметное зеленоватое сияние камня и тусклый свет из окна. Стало как будто холоднее на пару градусов. Трэвис подобрался, Софи чуть вздрогнула, Рэй едва слышно выругался, Дилан молча нащупал его ладонь и вцепился в нее мертвой хваткой. — Что-то…тут, — шепнула Софи, открыв глаза, и слегка ошалело вглядываясь в пространство. — Пришедший на наш зов, явись, — ее голос звучал твердо и даже немного угрожающе. Странно неплотный, как будто желающий ускользнуть от чужого взгляда силуэт застыл без движения у белой линии. У Рэя получилось разглядеть одежду — больничную пижаму в непонятных пятнах, а вот голова и лицо размывались, почему-то складывалось впечатление, что дух не помнил, как он выглядел. — Ты тот, кого при жизни звали Кертис Ирвин Прауд? — спросила девушка. Не сказать, что мертвый хотел отвечать. Затянувшаяся пауза начала напрягать, давить на нервы, как многотонный валун. — Это он? — тихо спросил Рэй, невольно ежась. Эта идея уже не казалась ему такой гениальной. Софи медленно кивнула и снова зажмурилась. — Все будет немного сложнее, но мы попробуем — одними губами произнесла она.***
Он не мог или не хотел говорить, он был испуган и сбит с толку, Софи это чувствовала. Это как ориентироваться в полной темноте — ты не знаешь, где ты, но постепенно, с помощью других органов чувств, понимаешь пространство вокруг. Так и здесь — только вместо обоняния и осязания что-то иное. Интуиция? Эмпатия? Телепатия? Как не назови, все не то. Прикосновение к остаткам чужого, уже мертвого сознания, противно и неприятно, как будто суешь руку в ведро помоев. Обрывки воспоминаний, бледные, вязкие, перетекали, взаимопроникали друг в друга, превращаясь в бурое болото, норовя утопить, затянуть в мутное забвение. Тут наконец подал голос Рэй: — Где, когда и каким образом ты умер? Кто был рядом и что делал? Хоровод образов замедлился, остановился — на небольшой светлой комнате. Напротив сидел мужчина, в белом халате, на часах — около десяти. Он что-то спрашивает, Софи — что-то отвечает, ее переполняет чужой страх, фанатичная, нездоровая уверенность в своей правоте, ненависть — она не понимает к кому или к чему. Руки бьются в крупном, явно нездоровом треморе. Все плывет. Боль в сердце, тупая, как укол спицей, парализующая, нарастающая.Не вдохнуть, не сказать что-либо. Двойственность восприятия сводит с ума — Софи отлично помнит, что она сама, целая и невредимая сидит у Рэя в квартире, но одновременно с этим — умирает чужой смертью. Доктор, кажется, паникует, вскакивает из-за стола, но ничего не успевает сделать, из неприметной двери появляется Лоуренс, судя по лицу — он взволнован и немного зол. Он хватает за руку Кертиса, на секунду кажется, что боль слабеет, что что-то происходит — не здесь, а совсем рядом, столкновение каких-то невидимых, едва ощутимых сил. А потом новый взрыв боли и тьма. Девушка дернулась, кажется, по щекам потекли слезы. Мышцы скрутило выворачивающим спазмом, но почти сразу отпустило. — Софи, ты в порядке? Если нет, я точно Рэя прикончу, честное слово, — с одной стороны встревоженно шипел Трэвис другу, стискивая ее ладонь явно сильнее, чем нужно. — Что делаем дальше, Соф? — Рэй явно старался, чтоб его голос звучал уверенно, но старался недостаточно. — Спрашивай дальше, — не открывая глаз, ответил девушка. Кажется, Рэй кивнул. Или просто подвинулся чуть вперед. — Ты знаешь, что произошло с моей матерью? Она жива? Чужая злость резанула куда-то в район груди, злая, бесконтрольная, и… Потерянная? Разочарованная? В этот раз он ничего не показал. Лишь безмолвно бесился. И с каждой секундой все сильнее. — Что ты видишь, Софи? — нетерпеливо спросил Рэй. — Спрашивай дальше, — отрезала она, продолжая балансировать между явью и исповедью мертвеца. — Еще один вопрос, больше я не потяну. — Ты знаешь, кто тебя убил? Если знаешь, или хотя бы имеешь какие-то подозрения, скажи, — протараторил Рэй. Темнота снова расцвела цветами, которые быстро собирались в формы. Софи стояла посреди комнаты, той самой, где они только что нашли книгу. Явно в ее лучшие времена. Кроме нее (него), здесь были еще двое — странно нечеткие, расплывающиеся. Черты лица угадывались с трудом, внешность в целом постоянно выскальзывала из фокуса. Единственное, что смогла понять Софи — так это то, что у одного из них были светлые волосы, а другого — темные. Может, Кертис не помнил толком, как они выглядели, но помнил саму ситуацию? Они что-то говорили — у дальней фигуры, темноволосой, оказался мелодичный баритон, явно мужской, вторая фигура, с копной светлых волос, устало отвечала — звонкий женский голос звучал так, как будто его обладательница вот-вот упадет от усталости. Она в держала в руках что-то напоминающее сверток. Язык, на котором они говорили, не был похож ни на что, ранее слышанное, его не понимал ни Кертис, ни сама Софи. Этот эпизод был еще более дурацким, чем предыдущий — непонятно было решительно ничего. Кроме того, что именно этих двоих он считал своими убийцами, хоть кажется, помнил только их голоса. Софи снова попробовала всмотреться в их лица. Все равно что открыть глаза в мутной воде и пытаться что-то разглядеть. Все замедлилось, застыло в моменте, внезапно стало режуще четким, и… Исчезло. Последнее что услышала Софи — совершенно нездешний и жуткий скрип половиц где-то совсем рядом.***
Дух исчез с внезапным, оглушающим хлопком, кнутом хлестнувшим по ушам, заставившим подпрыгнуть от неожиданности всех присутствующих. Кроме Софи, которая плавно заваливалась куда-то вперед. Трэвис осторожно подхватил ее, не давая упасть. Свеча резко погасла, как от порыва ветра, следом умерло мягкое желтоватое сияние камня. Рэй оглянулся — ощущение было… Странное. Будто все окружающее пространство едва слышно звенело, как от мощного взрыва. И еще Дилан впился в его руку до хруста — он обычно даже после фильмов ужасов везде включал свет и открывал шторы, не обращая внимания ни на какие шуточки и подколы, а уж теперь… Впрочем, они ведь договорились? Никто не беспокоится друг о друге лишний раз и каждый делает то, что считает нужным. Тем временем звон как будто материализовался — знакомой зеленой мглой, по которой шла мелкая рябь. Она клубилась, расцветая призрачными цветами, опадала, поднималась, волновалась, но за пределы круга, небрежно намалеванного гуашью, не заходила. В ней буквально физически чувствовалось присутствие чьей-то воли, но никаких конкретных силуэтов не было. Просто туман. — Как думаешь, насколько опасна эта штука? — Рэй покосился на Трэвиса, который явно к чему-то прислушивался. — Думаю, опасна она тут только для Дилана. Нам с тобой она будет по идее пытаться запудрить мозги, Софи должно защитить кольцо, — Трэвис осторожно уложил девушку на пол, выражение его лица было непривычно серьезным и сосредоточенным — как будто другой человек. — Как только выйдем за пределы круга — он перестанет работать, поэтому, — он взял в руки костяной стек, повертел его в руках и протянул Дилану, — нужно быть готовым. Дилан молча кивнул, не без внутренней борьбы оставил руку Рэя в покое и взял предложенную вещь. — Главное, не выпускай его. И если почувствуешь, что с реальностью что-то не так — тыкай себе в ладонь. Или в палец. Или как получится. Дилан снова молча кивнул. Рэй достал кинжал из ножен — и ощутил странное… Злое веселье? Радостное предвкушение? Лезвие как будто насмешливо блеснуло, поймав луч света. Но света-то здесь как раз и не было…. — Как думаешь, с ней все в порядке? — Рэй поежился, получше перехватил оружие и обеспокоенно глянул на Софи. — Она в обмороке, но вроде ничего серьезного. Надеюсь, — пожал плечами Трэвис. — По крайней мере ничего такого, что я чувствовал тем вечером, когда мы ее везли к Лоуренсу. — А что ты чувствовал? — Как ее жизненные силы исчезали прямо на глазах, — Трэвис вскочил на ноги, встряхнулся, Рэй поднялся вслед за ним. Дилан немного неловко — в комнате было темно, и чтоб что-то разглядеть ему приходилось напрягать все глаза, он подвинулся к Софи, и стянув с себя толстовку, сложил ее и бережно подложил подруге под голову. Зелень продолжала жить своей странной жизнью за пределами небольшого очерченного черным островка. — А сейчас что? — не унимался Рэй. — А сейчас я хочу набить тебе морду, и себе заодно — потому, что на все это согласился, — раздраженно отмахнулся Трэвис. — Пошли. Или ты хочешь здесь сидеть до тех пор, пока за нами все-таки кто-нибудь не придет?***
Шаг за черту — и все вокруг меняется. Сначала — едва ощутимо, потом — сильнее, Рэй ловит себя на том, что смотрит на остатки стула — и не может понять, что это такое. Трэвис стоит рядом — ни дать, ни взять — хищник, напряжен, пружинист, он за секунду скинул личину добродушного избалованного мальчика из хорошей семьи. Лицо ожесточилось, взгляд — что жидкий азот. Не удивительно, что к нему никогда особо не цеплялись — хотя, как знал Рэй, в какие только злачные места его не заносило. Да и сам он не раз был свидетелем того, как откатывались от него дерзкие парни, которые считали, что своим хамством могут произвести впечатление. Ладони вспотели. Держать в голове мысль, что паранормальная хрень не причинит вреда оказалось ох как не просто, особенно когда эта самая хрень изволила появиться — в этот раз она выглядела как мешанина полупрозрачных щупалец, лапок, глаз, пастей, отростков… Как будто сочный ночной кошмар после книги Лавкрафта, этакий карманный Древний бог. И ладно бы он был один. Сколько древних богов поместится в комнату сто тридцать квадратных футов*? Один перекрыл выход, другой тянул щупальца из угла, клешни третьего прошлись в опасной близости от его головы — Рэй инстинктивно отпрянул, ругнулся, потер глаза для верности — никто не собирался никуда исчезать. — Есть идеи? — он снова повернулся было в сторону Трэвиса. Тот сделал пару шагов назад, ближе к друзьям, оставшимся в круге. — Их правда много? Трэвис мотнул головой — в жесте явственно читалось: «а я откуда знаю?». Пока они пытались понять, что им делать — то ли рубить щупальца, то ли хватать Софи и просто бежать отсюда, полетели вещи — как в фильмах про полтергейстов. Книги, кассеты, разбитый стул, старые кроссовки, позабытая жестяная банка из-под пива, пенал — ручки и карандаши разлетелись веером, целясь в лицо и глаза. Ящики в столе раздраженно, угрожающе задрожали, шкаф как будто зажил своей жизнью — накренился один раз, второй, и с ушедробительным грохотом рухнул — чуть не задев Дилана с Софи. Это так они не могут взаимодействовать с реальным миром? Увернувшись от очередного снаряда, Рэй попытался сосредоточиться на кинжале — нужно же что-то сделать, чтоб он сработал, это же логично? — Трэв! — он панически оглянулся, но друга уже не было — вместо него щерилась на пришельцев из-за края роскошная золотистая рысь (размером больше своих диких родственников раза в четыре-пять). — Бей того, который у двери, - вплыл в его сознание на удивление спокойный голос Трэвиса. — Он очень силен, все остальные — его иллюзии. На кухне тоже что-то зашумело, зашипело, загрохало — от неожиданности Рэй чуть не подпрыгнул, но только сжал рукоятку. Если он воткнет его в шевелящуюся трупно-зеленую массу щупалец — кинжал заработает? Думать об этом точно некогда. Вещи продолжают летать по комнате, ожесточенно врезаясь в стены, в пол, пытаясь попасть хоть в кого-нибудь. Рэй, наконец решившись, сигает вперед, к дверному проему. Целится в самый большой глаз, который даже несмотря на свою нематериальность, выглядит абсолютно омерзительно — блестит, вращается, моргает, щурится. Он вкладывает в этот удар все — страх, решительность, злость, отчаяние. Не верится, что сработает, но голубоватое лезвие с вполне реально ощутимым чавканьем входит в груду полуматериальной плоти, перед самым носом звонко щелкнули клешни, вокруг рук обвились щупальца — влажные, сильные, они обвились так, как будто собирались сломать ноги слону, не говоря уже о тонких и хрупких человеческих конечностях. Но не успел Рэй испугаться, клинок, который все это время не подавал признаков жизни, вспыхнул слепящим, плотным светом, руку пронзила боль — рвущая мышцы, огнем проникающая в суставы, как будто лезвием вспарывающая сосуды. Парень тихо охнул — на глазах выступили слезы, пальцы не слушались, их как будто свело судорогой. А кинжал продолжал жить своей жизнью — казалось, что он держит не оружие, а охапку разъяренных молний, которые с каждым ударом сердца бесновались все сильнее. Веспер же, от злого, выжигающего само пространства света начал истаивать — как кусок сахара в стакане с водой, вещи одновременно грянулись на пол, уши затопила звенящая тишина. — Рэй, бросай его! — в этот раз Трэвис звучал взволновано, на грани паники. — Я… Пытаюсь… — отпустить клинок не было никакой возможности, Рэй чувствовал его нарастающее истерическое исступление, как руку сводит все больше — боль уже докатилась до плечевого сустава. Плохо понимая, что делает, но осознавая, что вот-вот произойдет что-то скверное, парень метнулся дальше, в коридор, подальше от друзей. Потом был оглушающий треск, грохот и удар — его со всей силы приложило, затылком о что-то твердое, мир рассыпался искрами и померк — как догоревший бенгальский огонь.***
Лоуренс обожал спать. Хоть обычно для отдыха ему было достаточно часов четырех, он никогда не отказывал себе подремать подольше, а потом и просто поваляться в кровати. Он беззастенчиво любил удовольствия — как простые житейские, вроде мягкой постели и хорошего кофе, так и самые изысканные — экзотическую кухню, дорогой алкоголь, красивые вещи. Но эта неделя была очень далека от наслаждений любого рода. Стоило признаться, что спасая этого мальчика, на такие приключения он не рассчитывал. Тот удар в больнице имел последствия гораздо хуже, чем показалось изначально. В первые часы было еще терпимо, после слабость и дурнота начали стремительно нарастать. Казалось, во всем его существе отдается эхо этого удара. Не хватало сил даже злиться — Лоуренс понимал, что ему еще повезло, и кого-то слабее скорее всего убило на месте. Мысль про фотографию была внезапной, и он удивился, что это сработало. И все бы хорошо, но Рэй был слишком взбудоражен, и не хотел ничего откладывать на потом. Лоуренс не мог его в этом винить, но лично ему было совершенно не до того. Хоть бы до собственной спальни добраться… Элиас всегда оставлял ему снадобья — от боли, от тревожности, для бодрости, для крепкого сна. Он делал их сам, из собственноручно выращенных растений и собранных ингредиентов. Лоуренс любил его оранжерею — огромное, живое пространство, пронизанное самой гармонией жизни, запах земли, влажности, симфония ароматов чего-то цветущего — горьких, пряных, сладких… Буйство всех оттенков зелени, множества текстур и форм… Так и хотелось усесться в уютное плетеное кресло, взять в руки чашку с ромашковым отваром и наконец расслабиться. Но никак нельзя. Несмотря на это, им всем все равно нужно отдохнуть, верно? По пути на второй этаж какие-то мысли еще имели место быть — их было даже слишком много — странное послание матери Рэя (ее ли?), жутковатые даже для него самого убийства, Брэндан, который оказался знакомым Элиаса, вести из дома, которые явно не заставят себя ждать, грядущие бюрократические баталии — опека, похороны, а еще и собственные дела — с лавкой, с поставками, с аукционами, с клиентами, с бухгалтерией… Как только голова коснулась подушки, он провалился в глубокое забытье — не сон, не транс, но состояние, обещавшее хоть какой-то покой и отдых. Непрерывная трель, на одной ноте ввинчивающаяся в сознание. Первой реакцией была паника. Чувство для него не особо привычное, и от этого еще более дезориентирующее. Особенно спросонья. Попытка мгновенно вскочить на ноги (сердце стучит как у загнанного зверя, ощущение падения, неотвратимой опасности) закончилась тем, что он запутался в одеяле и грянулся с кровати. Правый локоть и колени стрельнули болью — не сильной, но крайне обидной и отрезвляющей, голове тоже немного досталось. Осознав наконец время и пространство, Лоуренс растянулся на полу, где упал, и нервно, надрывно рассмеялся, потирая локоть. Вот тебе и грация, и реакция, и пять сотен лет жизни — гравитация беспощадна несмотря ни на что. С кровати медленно сползло коварное одеяло и плюхнулось рядом. В дверь звонили. Даже не просто звонили — зло вжимали звонок до упора, и держали. Смех закончился также быстро, как и начался. Если в дверь звонят давно, то почему не открыли детишки? Внутренне холодея, Лоуренс накинул халат и влез в тапки. Если не открыли — значит, ушли. А если совместить талант Рэя попадать в неприятности и настойчивость незваного визитера… — Доброй ночи. Вы должны меня помнить, я — Эрик Морисс, констебль, — улыбался он вполне искренне — как подозревал Лоуренс, обрадованный тем, что ему не пришлось искать его незнамо где. Впрочем, при виде хозяина дома улыбка быстро слезла — у рыжего было лицо человека, который вот-вот начнет убивать. — Я помню, — сухо откликнулся Лоуренс, оглядывая его. Да, тот самый — запоминающееся узкое, костистое лицо, плотно обтянутое кожей, глаза светлые, внимательные. Он, в этот раз был одет еще более неформально — темные джинсы, новенькие кроссовки, из-под воротника темно-синей куртки выглядывает бежевый свитер. Может студент, может программист, а может курьер или молодой преподаватель. — Они опять во что-то влипли? — А… Ну, да. Мистер Уильямс пытался до вас дозвониться, но вы не брали трубку… — Буду через десять минут, — не давая ему договорить, и даже не пытаясь себя сдерживать, рявкнул Лоуренс и звонко захлопнул дверь перед ошарашенным Моррисом. На самом деле он не был таким уравновешенным, каким старался казаться. Но это был секрет.