Война

      В синем мраке кружили картины. Все быстрее и быстрее мелькали видения, одно за другим — воздух вокруг словно ожил. Кругом плясали тени, страшные и жуткие. Маленький мальчик бежал по длинному двору. Огромный лютоволк душил заплутавшую добычу. Серебристая лошадь волокла за собой окровавленный голый труп. Ободранные, лишённые кожи люди висели на столбах. Бесконечной красоты девушка выходила из огня. Пленник сидел в темнице, ожидая казни. Рой стрел пролетал мимо цели. Огромный лев пожирал другого льва. Клинки убийц обнажились во тьме. Чёрно-красные драконы сжигали трон.       Огромные крылья забили вокруг его головы, яростный вопль прорезал горячий воздух, и видения вдруг пропали, а страстный порыв Джона преобразился в ужас. Он открыл глаза, и ослепительной яркости солнце поразило его. Все силы покинули Джона, даже сердце перестало биться, и он не мог шевельнуться. Чья-то рука легла на его грудь и дыхание вернулось.       Жаркий воздух полыхнул оранжевым сиянием, и шепоты вокруг превратились в вопли. Сердце Джона бурно забилось, кожу омыло тепло, и он заморгал от яркого света. Его плоть пылала, как старый пергамент, кости — как сухие дрова. Почти невыносимая боль.       Джон вскочил на ноги. Тени вокруг, легкие как шелуха, падали от одного лишь взгляда. Перед ним была жёлто-белая пустота, освещаемая мерцающим заревом пожара. Джон прошёл пару шагов, посматривая по сторонам, а земля словно извивалась под его ногами, стараясь задержать его. Но он не поддавался, старался идти все быстрее, но вдруг остановился.       Зажмурившись, он протёр глаза, затем присел и взял в руки снег, который оказался песком. Джон встал и, прищурившись, взглянул по сторонам ещё раз. Вокруг, куда не глянь, лишь степь и жаркий испепеляющий свет солнца.       Джон потянулся к мечу, но не смог нащупать его. Опустив голову, он увидел свою одежду: вместо бесценного доспеха, на нём была длинная рабская туника — рубаха с короткими, даже не доходящими до локтя рукавами, ещё какие-то порванные штаны, а обуви не было вовсе.       Камни больно кололи ступни, но Джон терпел, и не такое приходилось выдерживать. Он бесцельно побрёл вперёд, надеясь найти хоть что-то.       Он уже прошёл пару десятков шагов и внезапно увидел силуэт, совсем не далеко. Джон побежал изо всех сил и довольно быстро настиг его. Человек стоял спиной, ещё ничего не подозревая, но Джон уже улыбался, так как знал, кто это, знал лучше всех в мире.       — Дени, — прокричал он, не добежав до неё пару шагов. Девушка резко обернулась и с отвращением отстранилась.       — Дени, где мы? Что случилось? — Джон опять попытался подойти к ней, но она отбежала от него.       — Ракхаро, Чхого! — закричала Дейенерис, но Джон не обращал на это внимание.       — Дени, мы выиграли? Мы победили? — задыхаясь, спросил он.       Девушка не отвечала ему, она лишь смотрела на него ошарашенными глазами и оглядывалась по сторонам. Издали послышалось улюлюкание, присущее только дотракийцам. Джон много раз слышал его и не придал этому никакого значения.       — Почему ты молчишь, Дени? — спросил Джон.       — Я тебя не знаю, кто ты такой? Почему ты зовешь меня Дени? Почему раб вообще смеет обращаться к кхалиси?       — Раб? — не понял Джон, затем посмотрел на свою одежду ещё раз.       — Дени… ты не узнаёшь меня? Это же я… Джон…       Девушка посмотрела на него свысока, будто бы в первый раз услышала это имя.       — Какой ещё Джон? — брезгливо спросила она.       — Твой Джон… Эйегон… не знаю, как тебе удобнее… но обычно ты зовёшь меня Джон…       — Эйегон? — с удивлением спросила она.       — Ну да, Эйгон Таргариен.       Дени нахмурила брови и надула губы, кажется, ей не очень понравилась шутка раба. Тем не менее, она скрыла своё раздражение, и оттого стала ещё мрачнее.       Джон стал медленно подходить к ней, не веря в свои уже образовавшиеся в голове догадки.       — Nakho zafra! [1]       Кнут ударил как гром. Петля достигла щеки Джона и рассекла её. Тоненькой струйкой, пульсируя, по лицу потекла алая кровь. Ошеломленный Джон остановился. Дотракийские наездники, улюлюкая, окружили его. Тот, что с кнутом, молодой Чхого, задал вопрос. Дени не поняла его слов, но Ирри уже была рядом, и остальные из её кхаса тоже, включая Джораха Мормонта.       — Чхого спрашивает, что сделать с этим рабом, кхалиси, — проговорила Ирри и добавила, — хочешь ли ты его смерти?       — Смерти? — спросил Джон, — Дени, что здесь происходит? Ты действительно не узнаёшь меня?       — Лучше молчи, безумец — ответила она, — не то они убьют тебя и даже меня не послушают.       Джон ничего не понимал, с каждой секундой сердце наполнялось ядовитой злобой и яростью всё больше и больше. Мне бы только меч, я бы вас тут всех порешал. В замешательстве вытирая подтёки крови с лица, он взглянул на Мормонта.       — Джорах, ты тоже не знаешь меня?       Мормонт в изумлении захлопал глазами как положено последнему кретину и открыл рот.       — Я служил с твоим отцом в Ночном Дозоре…       Кто-то из дотракийцев рявкнул нечто грязное и непристойное, и все расхохотались. Ирри перевела:       — Ракхаро считает, что этот раб слишком много разговаривает, у него следует отрезать язык, чтобы научить уважению.       Джон сжал кулаки и огляделся по сторонам, затем он остановил свой взгляд на Дейенерис и глубоко выдохнул.       — Скажи, чтобы с ним ничего не делали, он и так слишком жалок — распорядилась Дени. Ирри повторила её слова по-дотракийски. Табунщики засмеялись.       «Я, вероятно, сплю» — на секунду подумал Джон, но рану на щеке так сильно жгло, что эти мысли сразу улетучились. Какое-то время он просто стоял, уставившись в песок под ногами, обдумывая все варианты событий, словно головоломку. Но чем больше он обдумывал, тем сильнее укреплялась вера в происходящее.       Все услышали звук голосов, и повернулась навстречу им. К ним приближался небольшой отряд, это были грозные дотракийские лучники во главе с каким-то бугаем, они скакали с непринужденностью кентавров на отборных конях. Это ещё кто такие?       — Ну всё, молись чтобы тебя миновала ярость кхала, раб — сказал Мормонт и склонил голову.       Как и лучники, бугай ловко спрыгнул с лошади и зашёл в полукруг, образовавшийся перед Джоном. Очень высокий, на голову выше любого из окружающих, легко и изящно он подошёл к Дейенерис. Длинные усы, чёрные глаза, кожа цвета полированной меди и коса до бёдер, украшенная колокольчиками, из этого человека так и струилась ловкость и сила.       — Fini meliso? [2] — спросил кхал.       — Jinak zafra frakhat khaleesi! [3] — ответил один из дотракийцев, и в этот момент сир Джорах покачал головой.       Бугай с ухмылкой посмотрел на Джона и обнял свою кхалиси. В этот момент лицо Джона исказила неистовая ярость. На дальнейший поступок Дени, было слишком больно смотреть: она улыбнулась кхалу и обняла его в ответ, с радостными глазами поглаживая его спину.       Гнев тут же наполнил разум и глаза Джона, сделав их холодными и затравленными.       — Эй, не смей прикасаться к ней — выпалил он и шагнул в их сторону.       Наступила тревожная тишина. Сир Джорах вскинул брови и выпучил глаза, в этом взгляде было много чего: и безмерное удивление, и острое беспокойство, и дикий восторг. Ирри наспех перевела кхалу слова раба, отчего он нахмурился. Затем он кивнул одному из своих лучников и тот выстрелил…       Джон дернулся, стрела со свистом пролетела мимо виска и воткнулась в землю далеко позади, ему каким-то чудом удалось увернуться. Все с удивлением посмотрели на стрелка, а затем на Джона.       Кхал выругался и снял свой аракх с пояса из золотых и серебряных медальонов, колокольчики на его косе дрогнули, и он изящным рывком пантеры двинулся к Джону навстречу.       — Убьёшь безоружного, как последний шакал? — спросил Джон.       Ирри даже не пришлось переводить слова раба, кхал, кажется, сам всё понял. Он взглянул на дотракийцев и засмеялся, когда никто даже не пошевелился, чтобы предложить свой клинок.       — Сир Джорах, — промолвил Джон, — вам хватит чести одолжить мне свой меч?       Он мог отказать и, наверное, всё закончилось бы быстро и легко. Но Мормонт, на мгновение посмотрев в глаза рабу, неохотно протянул оружие.       Джон уверенно сомкнул пальцы на рукояти, и, взглянув на Дени, проделал два круговых движения клинком, ловко вспоров воздух. Довольно короткий, заметно тяжёлый и без гравировок, но вполне пригодный для поединка клинок тускло блеснул, словно отозвался на движения Джона.       Похоже, что ни у кого не было сомнений в том, кто выиграет эту схватку. Дотракийцы смеялись и глупо пританцовывали, Дейенерис улыбалась и с восхищением смотрела на своего кхала, а сир Джорах, по всей видимости, с нетерпением ждал скорейшего возвращения своего меча.       «Они меня не знают — подумал Джон, — не знают кто я, не верят моим словам и не видели меня в бою, что ж, это будет мне на руку».       Кхал дико заревел и со свойственной дотракийцам манерой ударил аракхом в правый бок раба, Джон прочитал этот удар ещё при замахе, но специально отбил его так неловко, что под смех дотракийцев и самому стало стыдно. Следующий удар был отбит также неуклюже, и никто не заметил, как мастерски переставил ноги тот, кого видимо, даже не считали мужчиной. Кхал игриво засмеялся, думая, что сможет разделаться с безумным рабом в три удара, но как же сильно он ошибался, как же сильно ошибались они все…       Во время следующего замаха Джон взял меч в обе руки и в причудливом развороте заблокировал выпад дотракийца так, что тот ощутил, как удар металла о металл завибрировал по всему его телу. Сверкнув глазами полными тьмы и какой-то затаенной боли, Джон увидел выражение лица кхала, которое в удивлении вытянулось и погрустнело.       Дальнейшие события произошли по заранее заготовленному плану: Джон повернул лезвия меча вокруг своей оси и резко выдернул аракх из рук табунщика. Струёй брызнула кровь, порез вокруг левого соска кхала был не большим, но глубоким.       Кто-то громко, почти навзрыд, закричал, перекрывая все остальные звуки. Затем повисла мёртвая тишина. Острие меча быстро и почти без сопротивления вошло в грудь табунщика и вышло через шею, едва не срезав длинную косу. С тихим выдохом кхал бессильно повис на мече, нервно подергиваясь. Удерживая тяжелое тело дотракийца, Джон заглянул за его спину и впитал в себя растерянные взгляд нескольких десятков человек, которые ещё не успели осознать того, что произошло. Затем он посмотрел на искаженное, рыдающее лицо Дени и через некоторое время их взгляды встретились.       Уже не рассчитывая на что-то другое, Джон увидел в её глазах лишь панику, боль и злобу. Переполненный ненавистью и всё также смотря на неё, он вонзил меч дальше, по самую рукоять, и усмехнулся кровавой улыбкой…