Время демонов

Шинпачи, весело кивая и улыбаясь всем прохожим, направлялся к штаб-квартире Шинсенгуми. К этому моменту он был абсолютно уверен, что там кто-нибудь да есть. Нагакура плохо понимал, зачем вообще туда идет, но своему чутью он пока доверял. «Не знаю, кого я там увижу, но мы здорово отметим победу сёгуна!» - решил он, сворачивая к уже знакомой улочке Киото. - Надо же, Шимабару! – вслух удивился Шинпачи, останавливаясь напротив знакомого заведения. – Сколько лет, сколько зим! К величайшему его разочарованию, на пороге не было восторженных гейш, приветствующих его дружным «Здравствуйте, Нагакура-доно! Мы рады вас видеть!» не было на пресловутом пороге даже майко. Расстроенно фыркнув и отметив про себя, что надо бы сюда зайти, Шинпачи продолжил торжественное шествие в сторону штаба. - Ностальгия, - пробормотал он, останавливаясь у ворот. Те встретили его дружным скрипом. Мужчине показалось странным то, что внутренний двор выглядел вполне ухоженным. Теперь он не сомневался, что в штабе благополучно проживал кто-то из его старых друзей по отряду. Шинпачи тряхнул головой и посерьезнел. Мало ли кто здесь мог жить! С присущей воину осторожностью он перехватил один из мечей, покоившихся на боку, и медленно пошел через сад. От прохладного ветра приветливо шуршали листья деревьев, чьи кроны нависали над головой своеобразным потолком, где-то неподалеку плескалась вода маленького озера. Нагакура крепче взялся за удобную рукоять – ему не нравилось это неожиданное спокойствие. Вблизи оказались густые симпатичные кусты, в которые Шинпачи счел необходимым залезть. Удовлетворенный своим укрытием, он решил подождать чьего-нибудь появления. «Так будет безопаснее», - объяснял себе Нагакура, недовольно отмахиваясь от колючих веток. Несколько минут усиленного сидения в кустах не прошли даром – на веранду вышел человек. «шпиону» показалось, что эту статную фигуру он видел не раз и не два, но треклятые ветви здорово ухудшали видимость. - Ты правда думаешь, что я тебя не замечу, а, Шинпачи? – неожиданно весело поинтересовался человек-с-веранды. - Хиджиката-сан, это всё-таки Вы! – от облегчения Шинпачи рассмеялся, вылезая из укрытия. Некоторое время ушло на бурный обмен новостями и впечатлениями о победе, а затем Тоши задал давно интересующий его вопрос: - И всё-таки, что ты делал в кустах? Нагакура смутился: - Я не знал, кто конкретно тут живет… Ну, откуда мне знать-то! Вот, и спрятался на всякий случай. А тут Вы. - Шинпачи-сан! – послышался звонкий женский голосок сзади. – А я Вас ещё в городе заметила, но Вы куда-то крались, и я решила не мешать… - Чизуру! Это ты зря! – расхохотался Шинпачи, обернувшись и как следует рассмотрев девушку, чтобы убедиться, что она не изменилась хотя бы внешне. – Я сидел в кустах, в засаде, с катаной наготове и в любой момент мог прыгнуть с обнаженным клинком на нашего командира! Если бы ты меня остановила, ты бы спасла жизнь… - Не стоит, - испугалась Чизуру. – Он ранен… Нагакура изумленно всплеснул руками: - Где твоё чувство юмора, красавица? Даже Хиджиката-сан улыбается! Наткнувшись взглядом на очаровательную улыбку Тоши, Чизуру смущённо пробормотала что-то про чай и скрылась в недрах штаба. - Ну, жизнь налаживается! – довольно протянул Шинпачи, потягиваясь до хруста в костях. - Твоя жизнь станет еще лучше после замечательного чая, приготовленного Чизуру, - пообещал Хиджиката, уходя вслед за девушкой. – Поторопись, Шинпачи. Тот кивнул, но остался на веранде, решив, что если он постоит здесь еще немного, чай не успеет остыть. Нагакура с нескрываемым удовольствием вдохнул свежий воздух. На сердце было легко, от воспоминаний о суровой войне и смертельных битвах остался лишь печальный призрак, спрятавшийся от ослепительного счастья где-то в глубине души. Память упорно подсовывала обрывки боёв и побегов, поджогов и прочих напастей, в которых мужчине довелось участвовать. «А я возьму и не буду вспоминать», - обрадовался такой возможности Шинпачи. Но есть вещи, которые невозможно прогнать из памяти… - И ты будешь постоянно мучиться от нестерпимой боли! – слышался рёв демона сквозь пелену тумана, затмившую его сознание. – Будешь думать, прежде чем говорить! Шинпачи с усилием поднялся на ноги. Перед глазами все плыло, палуба корабля, на которой была битва, качалась – и в его сознании, и в реальности. Штормовые волны плескались вокруг, заливая корму. - Почему я? – прохрипел он, пытаясь остановить кровь. Рубашка давно порвалась на груди, один из мечей был безнадежно сломан. - Ты соизволил попасться мне на глаза первым, - усмехнулся враг, разворачиваясь на каблуках. – Очень надеюсь, что ты передашь моё послание своим дружкам-Шинсенгуми. За это я тебя и оставляю в живых. Пусть они знают, что скоро придет возмездие. После этого Нагакура ничего не помнил. Лишь адскую боль и бессознательную тьму, поглотившую его с головой, и последние слова демона, эхом гремевшие в голове. - Шинпачи-сан, чай остывает! – крик Чизуру оторвал его от воспоминаний. Шинпачи, вздрогнув, с радостью вернул на лицо счастливую улыбку и отправился в одну из старых добрых комнат, с которой связано множество воспоминаний. «Я скажу им позже, - пообещал он себе. – Обязательно скажу…»