architect of love

Что? Оберин, часом, не ослышался? Оказать юному наследнику Хайгардена дорнийское гостеприимство и подобающие почести, пока его старший брат обсуждают с сиром Тиреллом важные государственные дела? Ему, взрослому мужчине, нянчится с подростком, будто Мартеллу заняться больше нечем? Что ж, хорошо. Обычай — есть обычай. Взгляд Оберина скользит по молодому рыцарю, совсем еще мальчишке с волосами цвета золота, свисающими до плеч. Рот его плотно сжат, выражая не то каприз, не то раздражение, в то время как глаза небесной синевы вгрызаются в каменный пол тронного зала, изредка бросая свой взор на присутствующих. «Он неробок, но, похоже, не слишком опытен. Пытается быть сильным, храбрым и подражать взрослым, но это, пожалуй, все, что скрывается за юношеским максимализмом и серебряной броней, — рассуждает Мартелл, с грацией пантеры, подходя к Лорасу. — Интересно, эти пухлые губы уже познали вкус настоящего поцелуя? Умоляли еще об одной ласке и просили пощады, когда тело объято огнем страсти, и держаться уже невмоготу? Доставляли такое же чистейшее удовольствие в ответ?» После соблюдения формальностей оба направились на прогулку по Солнечному Копью. — Чудесные латы, сир Лорас, — обронил Мартелл, шагая рядом с юношей, вдоль Водных Садов. — Все эти цветочки… — Вы издеваетесь, принц? Да я их ненавижу! — Ну почему, они могут спасти тебе жизнь. И потом, чистейшее серебро с золотом… — Я имел в виду эти крохотные незабудки! И потом, роза! Ну что это за герб?! В этих цветах я чувствую себя… — Менее мужественным? — улыбнулся принц. — Золотая роза означает совершенство, — чуть хрипловато стал мотивировать свою точку зрения Оберин. — А сам цветок считается символом юности, красоты, любви, возрождения и святости. — Что до святости, то это вряд ли про меня. — Неужели в столь юном возрасте ты успел уже напортачить? — поинтересовался Мартелл, мимолетно коснувшись щеки рыцаря, от чего у того чуть сбилось дыхание, а на острых скулах заиграл предательский румянец. Неловкий миг и короткая дуэль взглядов, были прерваны мелодичным голосом красивой женщины, грациозно шедшей им на встречу. — Вот ты где, любимый? Развлекаешь нашего молодого гостя? — спросила женщина, соблазнительно прижавшись к принцу, проникновенно целуя. Ее пронзительный взгляд оценивающе и чуть похотливо прошелся по Лорасу, затем вновь вернулся к Оберину, тая́́ немой вопрос. — Это Эллария Сэнд, моя драгоценная возлюбленная и мать моих дочерей, — с теплотой произнес Мартелл, обнимая женщину в ответ. — Познакомься, любовь моя, это сир Лорас Тирелл из Хайгардена. — Ты не хотел бы искупаться в одном из фонтанов? Сир Лорас, разумеется, мог бы к нам присоединиться, — предложила Эллария, вновь игриво взглянув на молодого рыцаря. — Полагаю, юноша устал с дороги, и купаться в латах ему вряд ли понравится, — добродушно заметил Оберин, слегка отстраняясь от женщины и подзывая жестом одного из слуг. — Мой человек проводит тебя, Лорас. Я загляну к тебе чуть позже. — Решил оставить его только себе, жадина? — томно прошептала Эллария, провожая юного Тирелла взглядом. — Мальчик из благородных и не готов к такому натиску, любимая. И маловероятно, что когда-либо будет. Извини, но даже такая красивая, извращенная и опытная гурия, как ты вряд ли его заинтересует, если ты понимаешь, о чем речь? *** Ближе к ночи, Оберин тихо вошел в личные покои Лораса, как и обещал. Юноша не спал, а сидел в кресле и слегка нервничал, страшась и одновременно ожидая визита принца. Когда Мартелл подошел почти вплотную и посмотрел на него сверху вниз, Тирелл резко встал, прижимая кулаки к бедрам. — Возможно, неуместно в столь поздний час… — начал было Лорас. — Самое время показать, каким многогранным может быть дорнийское радушие. Ты девственник? — поинтересовался Оберин. — Нет… — Сейчас проверим насколько, — молвил Мартелл, бесцеремонно впившись ладонью в гульфик Тирелла, заставив юношу подавиться вздохом и лихорадочно посмотреть вниз. — Урок первый, — выдавил мужчина, дергая подбородок Лораса вверх, — никогда не опускай взгляд. Привыкни смотреть в глаза правде, своему партнеру или противнику. Что до последнего, досконально изучи своего врага и сыграй на его слабостях. Используй любую возможность, которая подвернется. В любви и на войне все средства хороши, — менторским тоном наставлял Оберин, мягко подталкивая юношу к кровати, попутно лишая себя и его одежды. — У тебя красивое тело, пользуйся этим, — скользнув взглядом по голому торсу и чуть приспущенным штанам, вновь запуская руку в уже обнаженный пах. Толкнув Лораса на перину, Оберин быстро накрыл его своим телом, заговорив прямо в губы: — Я принц и никогда не встаю на колени. Не набрасываюсь на еду, как бы ни был голоден. Не отдаюсь, как портовая шлюха, спешно раздвинувшая ноги перед первым встречным, готовым заплатить. Зато преподношу себя так, чтобы меня страстно желали, мечтая заполучить в свою постель. Я делаю то, что хочу и наслаждаюсь этим. Сперва медленно, подогревая аппетит, затем все быстрее и быстрее… Тело юноши выгнулось дугой, и готово было взорваться, когда жаркий рот Оберина накрыл его губы, а спустя время член, исступленно лаская. То, как ранее поступал Лорас, и что делали с ним, на фоне всего этого, напоминало быструю возню на конюшне или в темных альковах замка. Мартелл мастерски оттягивал финал, заставляя Лораса хныкать и молить о пощаде. Он знал, когда остановится и в какой момент продолжить эту сладкую пытку, испытывая внутренне удовольствия от душевных метаний юноши. Мальчик должен запомнить урок, усвоив все его тонкости. Испытывая шальной восторг от долгожданной разрядки, Рыцарь Цветов с щенячьей благодарностью и затуманенным похотью взглядом потянулся к вожделенному члену мужчины, накрывая его губами. — Да не части ты так, словно жеребчик мамку сосешь, — недовольно рычал Оберин, хватая юношу за волосы и чуть отстраняя. — Медленно, плавно, глубже, — заставляя задыхаться. — Проклятье, зубы! Да тебя еще учить и учить! Почти каждую ночь, пока семейство Тиреллов гостило в Солнечном Копье, Мартелл навещал покои Лораса, давая ему жизненные наставления и охотно посвящая во все нюансы любовных игр и эротических удовольствий. Лорасу нравилось, что его учитель оставался с ним почти до утра, а не сбегал, как горе-любовник, насладившись его молодым телом. — Ты не пробовал спать с женщиной? — мягко спросил Оберин в последнюю ночь перед отъездом Лораса на родину. — Нет. Хотя возможностей было предостаточно. — Разве знатному роду Тиреллов не нужны наследники? — Я самый младший из сыновей* так что… — Моя Эллария могла бы скрасить наше общество. Быть с женщиной — не меньшее наслаждение, чем быть с мужчиной. Еще большее удовольствие — делить эту страсть на троих. — Не знаю… Вряд ли… Будь на то моя воля я бы не стал делиться тобой с кем-либо, — честно ответил юноша, твердо посмотрев мужчине в глаза. — Хочу, чтобы эта ночь была только моей. — Понимаю, — выдохнул Оберин, награждая молодого любовника прощальным поцелуем. — Жаль, что я не могу остаться, — обронил Лорас, когда Мартелл засобирался к себе. — Здесь абсолютно другие нравы, а в Вестеросе меня будут считать мужеложцем и грешником. — Будь таким, каков ты есть, сир Лорас, и не верь в покаяние. Оно не для таких, как мы, да и я в нем не нуждаюсь. Когда Тиреллам пришло время уезжать, Оберин лично проводил всадников до городских ворот. На него, с легким флёром сожаления, смотрел уже совсем другой юноша: более опытный, мудрый, искушенный, возмужавший. — Умело используй то, чему я тебя обучил, — напутственно пожелал Оберин, кладя ладонь на серебряный наплечник, — помни, малыш, в любви и на войне… *** Пять лет спустя. Находясь среди почетных гостей королевской свадьбы, Оберин Мартелл искренне наслаждался изысканным вином, разнообразными яствами и обществом неизменной любовницы, кормившей его с рук самыми лакомыми кусочками. Сама свадьба и окружавшие его вельможи мало интересовали принца из Дорна. Разве только молодой и статный наследник Хайгардена, без стеснения перехвативший его пристальный взгляд. Лорас Тирелл улыбнулся и ответил легким поклоном на почти мимолетное приветствие Оберина, продолжая с ним зрительный контакт. Словно никого рядом нет, Мартелл игриво стал вовлекать сира Лораса во флирт, а тот, с навыком искусной куртизанки, смело на него отвечал. В их обоюдных взглядах и жестах сквозило неприкрытое желание. Предвкушение возможной скорой встречи. Обещание жаркого, греховного, но такого томительно-сладкого удовольствия. Оберин мягко насаживался ртом на пальцы Элларии, но его хищный взгляд был по-прежнему прикован к губам и языку Лораса, игравшими сочной виноградиной, соблазнительно дразня. Принц был доволен происходящим. За его дьявольской улыбкой скрывался целый букет эмоций, в том числе гордость за своего ученика, отлично усвоившего один из его многочисленных уроков и с завидным мастерством применявшего накопленный опыт на нем самом. Седьмое пекло, он, кажется, соскучился по этому распустившемуся бутону. __________ * По серии книг Джорджа Мартина «Песнь Льда и Пламени» Лорас являлся третьим сыном лорда Мейса.