architect of love

– Все, с меня хватит, – вполне жестко и категорично заявляет Кристофер, выкладывая на стол Джерарда нехилый арсенал оружия, ключи от особняка и машины, – я слишком многое терял в своей жизни и в том есть огромная часть твоей вины. Я отрекаюсь от этого семейного проклятия, которое ты с особой помпезностью именуешь долгом. Я даже подумываю сменить фамилию, чтобы меня с тобой ничего больше не связывало. Арджент-младший понимает, что данное решение окончательное и бесповоротное, он жалеет лишь о том, что не высказал его раньше. Он сознательно отказывается от отцовских благ: дома, финансовой поддержки, средств передвижения, протекции. Что ж, давно надо было работать исключительно на себя, а не на семейное наследие Джерарда. – Что, уйдешь вот так, как есть? – пытается харахориться Арджент-старший. – Как сучка подняв хвост, побежишь к своему клыкастому миллионеру? – Сделай последнее одолжение, смирись с этим, – с ухмылкой бросает Кристофер, услышав за окном знакомый звук подъехавшей машины, – я люблю Питера и уже давно. – Какие пикантные подробности. Господи, да меня сейчас стошнит, – кривится Джерард, глядя, как его сорокатрехлетний сын оживился при виде Хейла. – А мне плевать с высокой колокольни. Ни твои слова, ни действия больше не испортят мне жизнь. Не вздумай нас преследовать – пристрелю, и рука не дрогнет. Пару стволов я все-таки оставил, – напоследок обронил Кристофер, покидая дом, в котором вырос и субъекта, который никогда не был ему нормальным отцом. Глядя, как Крис опускается на соседнее кресло, Питер кидает понимающий взгляд и на короткое, но такое необходимое мгновение накрывает руку Арджента своей ладонью в знак солидарности и поддержки. Наконец-то. Словно камень с души свалился, позволяя Ардженту свободно расправить крылья и почувствовать себя вольной птицей. Чуть ли не впервые в жизни Кристофер ощущает умиротворение и покой. Он почти так же счастлив, как в тот миг, когда взял на руки новорожденную Эллисон и не мог наглядеться на это чудо. После всего, что с ним произошло, после долгих, каторжных лет на семью Арджент, Крису представилась возможность распробовать вкус свободы и собственной жизни. Теперь у него появилось время и желание смело посмотреть на мир широко открытыми глазами, а не мельком из окон авто, или осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам в поисках разного рода опасной нечисти. Теперь ему просто хочется бесконечно долго всматриваться в линию горизонта, лежать в траве, на песке, капоте автомобиля и прослеживать медленный дрейф облаков, угадывая в них разные фигуры. Крис полон желания попытаться сосчитать звезды, а увидев, как одна из них падает, успеть загадать желание, проникнувшись долей романтики. И все это благодаря Питеру Хейлу. Оказывается, у них много общих интересов: любовь к ветрам странствий и перемен, одержимость духами приключений и всего неизведанного, что порой заставляют гулко стучать сердца и громко кричать от дикого восторга и очередной победы над самим собой. Кристофер вновь за долгое время искренне улыбается, а не натянуто и фальшиво, как при Джерарде. Он вновь дышит полной грудью: спокойно, размеренно, а не хрипло, урывками. Он беззаботно смеется, удивляясь тому, что может вот так – до икоты, до слез, до внутреннего кайфа в виде бабочек в животе и необъяснимой легкости, словно опьянев от выпитого спиртного или выкурив косяк. Арджент практически был лишен этих обыкновенных, человеческих радостей и сожалел о том, что, у него в юности не было друзей среди сверстников, не было возможности выбирать свое будущее или спутника жизни. Даже любовь в лице Виктории, которую Кристофер со временем с благодарностью принял, была навязана его семейкой. С Хейлом у Арджента все было иначе. Это был его сознательный выбор сквозь череду сомнений и условностей. Питер не скрывал, что уже давно хотел затащить Кристофера в постель, но как ни странно проявил к нему человеческое понимание и волчью выдержку, став сперва настоящим другом, показавшим Крису то, чего тот был лишен и разделив с ним целый каскад эмоций. Их девайсы переполнены кучей фотографий и селфи, где они лихо гоняют на мотоциклах, плывут на яхте или сидят в многолюдном кафе, когда просто улыбаясь, когда приятельски обнимаясь, когда целуясь взасос, словно малолетки. Как же Арджент поначалу нервничает и комплексует, пытаясь спрятать лихорадочно блестящий взгляд и заалевшие скулы где-то между шеей и ключицей Хейла, когда тот прилюдно и вовсе не по-дружески обхватывает его за талию, спускается к ягодицам, затем плавно ведет ладонью по лини позвоночника до затылка, пытаясь сорвать с чуть приоткрытых губ друга пьянящий поцелуй. – Не надо, Пит, смотрят же, – чуть стыдливо и хмельно сетует Кристофер, желая скрыть свои истинные чувства к Хейлу от любопытных глаз. – Все хорошо, Крис, – улыбаясь подбадривает тот, побуждая Арджента взглянуть себе в глаза. – Это нормально и естественно, когда два взрослых мужика целуются. И потом, кому какое дело? А теперь улыбнись, и позволь себе ответить на мой поцелуй. Ты к этому готов и хочешь в неменьшей степени. Я буду терпеливым и то, что за всем этим, возможно, последует, произойдет уже без посторонних, обещаю. Ардженту искренне хочется подарить Питеру море улыбок, бесконечное количество жарких поцелуев и то, что за ними обязательно последует, потому что крепкая дружба в один прекрасный день переросла в любовь и от нее никуда не деться. Потому что Хейл помог ему взглянуть на мир другими глазами и подарил Кристоферу не только себя, но и его самого.