architect of love

Что бы ты сделал, Тони, если бы твой мальчик был рядом? Наверное, пытался быть ближе? Звонил, писал, заходил бы так часто, как только мог? Всячески опекал, воспитывал, устраивал совместные вылазки на природу, планомерно и дипломатично подводя Питера к взрослой жизни? Большинство отцов поступают с подростками с точностью до наоборот. «Сынок, я так зашиваюсь! Ну нет у меня на тебя времени! На тебе много бабла, купи себе все, что нужно! Только не еби мне мозг!» Личное воспитание отпрыска сводится к минимуму и экстренным мерам. За счастье, когда отцу и сыну выпадает возможность побросать мяч, сходить на игру или рыбалку. У Тони с Питером не было и этого. Паркеру нужен был друг, советчик, отец в конце концов, который помог бы подростку справиться с возникшими проблемами. Парню остро не хватало опыта, поддержки и крепкого мужского плеча. Тех самых объятий, а не обнимашек, в которые ты, старый дурак, вложил абсолютно иной смысл. Этот мальчик был твоей протекцией, козырным тузом, припрятанным в рукаве, которым можно было помахать перед носом потенциальных противников, шавкой по кличке «Паучок», готовой служить тебе по первому щелчку. Теперь ты это осознаешь, и даже твой любимый «Бурбон» не в силах справиться с осуждающими воплями совести, оставляющими на сердце кровавые рубцы. Не все люди, а в особенности подростки, способны все держать в себе. Эмоций бывает так много, что они порой мешают здраво мыслить. Необходимо выговориться хоть кому-нибудь, или записать все на пленку, видео, диктофон, излить душу с помощью пера и бумаги, ведя дневник. А Питер Паркер был именно таким. Ему было трудно молчать. Но как бы то ни было, живого общения ничто не заменит. Когда глаза в глаза в попытке прочесть в них истину. Когда плечом к плечу, рука в руке, ощущая ответное тепло и поддержку. Школьные друзья и тетя Мэй это несколько не то. Им всего не расскажешь, о многом не спросишь. И где же ты был, мистер Старк, когда был Питеру так нужен? Подсовывал ему Хэппи, который был занят делами выше крыши, как и ты, считая ребячеством все попытки Паркера самостоятельно спасти мир и что-то доказать взрослым. Присылал бездушную машину с искаженным модулятором голосом, читающую нотации. Был вне зоны доступа, потому что отсутствовал Wi-Fi. Если бы можно было все вернуть, ты поступил бы, как нормальный отец. Ты бы не позволил Питеру сражаться. Таким мальчишкам не место на войне. Слишком молодым, неопытным, безрассудным, не вкусившим жизни и не познавшим первой любви. И теперь ты чудовищно страдаешь и не спишь по ночам. Рычишь в подушку и крутишься узлом, ощущая жгучую боль от потери чего-то родного, близкого сердцу, привычного. Ты так по нему тоскуешь, что тайно проникаешь в квартиру Паркеров и часами сидишь в его комнате, касаешься вещей, фантомно представляя, что Питер рядом. А еще, чтобы сделать копии с его детских и школьных фотографий. Со всех видеозаписей, где он просто дурачится, описывает прошедший день или свою первую операцию в Германии. Подумать только, он так и не стер тот фрагмент, где Тони флиртует с его тетей Мэй, спрашивая про халатик. А ведь Питер смущен. Смущен, как сын, которому может быть неловко за слова и поступки своего отца. «Ну ты что, пап?! А как же Пеппер?!» Говорят, мужчины в душé те же дети. Только любимые игрушки с годами становятся все круче, навороченнее. При всей своей зрелости, Тони, ты был таким же подростком, одержимым духами противоречия, соперничества и юношеского максимализма. И только внезапный уход Питера Паркера заставил тебя внутренне повзрослеть и признать все свои ошибки.