architect of love

– Серьезно, Питер, пригласить к нам в гости одного из Арджентов?! – без особой враждебности молвит хозяйка дома, глядя, как юный блондин с интересом рассматривает интерьер усадьбы Хейлов. – Кристофер не такой, Талия, – роняет ее брат с особой теплотой. – Ты только посмотри, какой он красивый и немного стеснительный. – Красота может быть коварной, а стеснение – наигранным, – замечает Талия, осторожно выкладывая на блюдо остывшее печенье в форме тыковок, привидений и летучих мышей. – Нет, я знаю, что со мной он искренний и настоящий, – помогая сестре накрывать на стол. – Господи, Питер, ты так на него смотришь… Я никогда не видела тебя таким… Таким… – не то чтобы Талии трудно подобрать эпитеты, просто ее женское и волчье чутье подсказывает ей, что чувства Питера к Кристоферу давно перешагнули стадию дружбы. – Заинтересованным, увлеченным, влюбленным? – подсказывает ей брат. – Доверчивым, открытым и немного ранимым, – дает свою оценку старшая сестра. – Вы давно встречаетесь? Он знает кто мы? Вам обоим может не поздоровиться, если Джерард узнает, что его сын здесь. – Пару месяцев, – по порядку заданных вопросов отвечает Питер. – Крис знает, но обещал молчать, чтобы нам не навредить. В его семье не принято отмечать Хэллоуин, старина Арджент считает это происками сатаны и пережитками прошлого. Я просто не хотел, чтобы в этот вечер Кристофер был послушным мальчиком и провел время за чисткой оружия, слушая сварливую болтовню отца. Мы пробудем здесь недолго. Я пригласил его на школьный карнавал, – пожав плечами, отчитался юноша. – Ладно, – миролюбиво молвит Талия, доставая из духовки тыквенный пирог и ставя его в центр стола, – зови своего гостя и племянников, будем праздновать. – У вас так тепло и по-семейному уютно, мэм, – вежливо замечает Кристофер, даря Талии искреннюю улыбку, – а все эти вкусности и сладости – просто объеденье. – Можешь называть меня просто Талия, – слегка опьянев, машет та рукой. – А то от всех этих «мэм» чувствую себя старой. – Хорошо, Т-талия, – чуть заикается Кристофер, делая большой глоток вина из своего бокала, чтобы подавить очередной тихий стон. Просто сидящий рядом Хейл, увлеченно поддерживающий беседу с домочадцами не снимает руку с его бедра, то нежно поглаживая ею колено, то уверенно устремляясь к паху, умело потирая и сдавливая. – Прекрати, не здесь! – тихо шипит ему на ухо Кристофер, храня на лице располагающую улыбку, пытаясь вернуть настырную ладонь Хейла на его колено. – Не могу ничего с собой поделать, Арджент! – шало и хмельно выдыхает Питер, одаривая того страстным взглядом. – Ты такой трогательный! Крис все же разрывает зрительный и физический контакт, извиняется перед семейством Хейлов и встает из-за стола, направляясь в сторону выхода. Всем и так все понятно: его заалевшие скулы готовы вспыхнуть огнем, а учащенное сердцебиение подобно бою барабанов. Кровь гулко бежит по венам, а легкое удовольствие – по нервным окончаниям, и Ардженту чертовски это нравится. Медленно выходя следом на крыльцо, украшенное светящимися тыквами и разной атрибутикой по случаю Хэллоуина, Питер наблюдает, как Кристофер падает в ворох листвы, блаженно раскинув руки. – Я люблю осень, – тихо выдыхает он, – люблю запах и цвет опавших листьев. Люблю семейные праздники, вот такую непринужденность взаимоотношений и свободу действий. Как же у вас здорово. – Встань, чудак, простудишься, – с нотками заботы молвит Хейл, вновь оказываясь рядом и подавая руку, чтобы помочь. – Я сейчас не чувствую холода, – с улыбкой отвечает блондин, резко потянув Питера на себя. – Ведь есть тот, кто меня согреет, – впиваясь в рот Хейла жадным поцелуем, ощущая на губах сладость яблок, аромат корицы и терпкость красного вина. – Мой волчонок, – стонет Кристофер сквозь череду жарких поцелуев, чувствуя, как Питер с тихим рыком требовательно вжимает его в мягкий ковер из травы и листьев. Вместо привычного голубого цвета, глаза Хейла вспыхивают янтарем. От нахлынувшего на грани с животным инстинктом возбуждения начинают удлиняться клыки и когти. Он спешит отстраниться, чтобы Арджент не видел его таким. Чтобы случайно не сделать ему больно. – Не надо, Питер, – просит Крис, мягко привлекая полуобращенное лицо волка к себе. – Все хорошо. Я просто хочу это увидеть. Ты не причинишь мне зла, – трепетно и в то же время уверенно проводя подушечками пальцев по изменившимся чертам. – Боже, Крис, – молвит Питер, чуть успокоившись, касаясь лбом лба Арджента, – мне хочется взять тебя прямо здесь, в ворохе опавших листьев, на виду у всех… – Знаю, волчонок, – поспешно отвечает Кристофер, ощущая, как оба захмелели от вина, поцелуев и особого аромата осени. – Но с моей стороны будет невежливо проваляться весь вечер под вашими окнами, пусть и с тобой под боком, – нехотя начиная выкарабкиваться из-под теплого тела Хейла, вставая на ноги и отряхивая с брюк мелкую листву. – Понимаю, – снисходительно выдыхает юный Хейл, поднимаясь следом и поправляя на себе одежду. – Ну что, идем на бал в честь Хэллоуина, Золушка? – Идем, только у меня костюма нет, дорогая крестная, – подыгрывает Арджент. – Идем, Крис, – коротко улыбнувшись, молвит Питер, беря парня за руку и возвращаясь с ним в дом. – Чтобы ты без нас с Талией делал? Через полчаса особняк Хейлов покидают две фигуры: Кристофер Арджент в образе графа Дракулы и Питер Хейл – в собственном волчьем обличии, сливаясь с толпой разодетых прохожих празднующих канун всех святых. – Зачетный мейкап, парни! – слышится со всех сторон. – Вампир или оборотень, кто круче?! – Слушай, может ну его этот Хэллоуин, – предлагает Питер, смело обняв Криса за талию. – Давай найдем укромное местечко возле какого-нибудь дома, кучу опавших листьев под окнами, и феерично закончим этот праздник. – Я не против, – с лукавой улыбкой отвечает Кристофер, ускоряя шаг. – Главное, чтобы этот дом не оказался моим.