architect of love

Сегодня мой двадцать первый день рождения, и впервые за несколько лет одиночества я буду не один. Я познакомился с мужчиной, убийцей, и очень скоро он освободит меня. Неделю тому назад я поехал в Сан-Франциско, чтобы сделать ряд снимков. Скалистые берега, покрытые золотом осенней листвы, блики солнца, отражающиеся от реки, заставили меня ненадолго задержаться на каменистом плато. Я и не думал, что столь простое решение запечатлеть этот замечательный пейзаж со всех ракурсов определит мою дальнейшую судьбу. Стоя над обрывом, я краем уха улавливаю треск палого сухостоя и чье-то надсадное дыхание. Резко обернувшись, вижу двух бегущих мужчин с пистолетами, которых тут же настигают две пули, выпущенные в затылок, отбрасывая их тела в мою сторону. Спустя мгновение в поле моего зрения появляется преследовавший их убийца, с толикой сожаления глядя на дело своих рук. Обойдя тела, он делает резкий взмах, отправляя орудие убийства в мутную воду реки. После чего достает пачку сигарет и прикуривает одну из них, жадно затягиваясь. Его руки испачканы кровью и грязью, он над чем-то сосредоточенно задумался, словно меня не замечая. И я наивно полагаю, что если замру вот так на небольшом каменистом плато, убийца просто докурит свою сигарету и отправится прочь. Бежать мне все равно некуда, страх от происходящего вдруг резко меняется местами с затопившей мою душу эйфорией, заставляя быстро вскинуть фотокамеру и сделать снимок незнакомца, стоявшего от меня в десяти метрах. Боже, как же это было глупо! Тот словно очнулся от своих мыслей, направив пытливый взор в мою сторону. Примяв каблуком окурок, он быстро преодолел расстояние между нами, заставляя меня попятиться прямо к краю. Мои глаза расширяются от ужаса, одна из ног практически едет вниз под гравием и пылью, а руки заполошно машут, словно крылья, пытаясь восстановить равновесие, чтобы не упасть вниз. Крепкая ладонь уверенно хватает меня за запястье, оттаскивая от опасного обрыва. Незнакомец все еще меня не отпускает, помогая прийти в себя, параллельно сканируя с ног до головы непроницаемым взглядом. Его ладонь оказывается в моей, после чего он тихо молвит: – Меня зовут Персиваль. На миг я скрываю глаза за ресницами и ловлю себя на мысли, что при других обстоятельствах был бы несказанно рад этому знакомству. Даже зная, что стоящий передо мной мужчина – наемный убийца. Теперь я знаю, как его зовут, а это значит, что, возможно, он захочет меня убить, или будет вынужден это сделать, потому что я ненужный свидетель и у меня есть его фото. Я делаю вдох, чтобы что-то сказать, но вновь оказываюсь один. И только два бездыханных тела и бурая от крови почва свидетельствуют о том, что мужчина, завладевший моим сердцем, не был вымыслом. *** Перед тем как задуть двадцать одну свечу на именинном торте, я бросаю короткий взгляд на фотопортрет, сделанный мной неделю назад. Всего лишь фрагмент лица и рука, испачканная кровью, с зажатой между пальцев сигаретой. Никакой обрезки, таким получился сам кадр, и этот, казалось бы, испорченный снимок, дороже мне всех остальных. Моя память и воображение умело дорисовывают все остальное. Задувая свечи, я боюсь и вместе с тем страстно желаю, чтобы он снова появился в моей жизни. В гордом одиночестве открываю бутылку шампанского, словно слезы разбрызгиваю по ковру, сожалея о не сбывшемся. Наливаю остаток в бокал, чтобы выпить до дна, помянув свою нерастраченную молодость. Моего полуобнаженного тела касается порыв ветра, и каким то шестым чувством я понимаю, что уже не один в своей комнате. У раскрытого окна, скрываясь за тонкой кисеей штор, стоит мой убийца, безмолвно выжидая. Он бросает взгляд на свой портрет, потом на меня, впервые в жизни видимо не зная, как поступить. В нем происходит внутренняя борьба, возможно Персиваль лихорадочно соображает, каким образом освободить меня от этого невольного бремени, чтобы не нарушить кодекс наемного убийцы. А я тем временем аккуратно ставлю пустой бокал на столик, подхожу к своей кровати, ложась поверх шелковых простыней и подушек, продолжая спокойно смотреть в его глаза, потом на появившийся в руке тонкий нож. – Я всегда полагал, что смерть будет холодной и ужасной. Не такой, как ты, – тихо молвлю, чуть изменив положение тела. – Пожалуйста, я… Я так тебя ждал. Спустя томительные секунды безмолвия, орудие убийства выскальзывает из рук Персиваля, а сам он медленно подходит к моей кровати, сбрасывая с себя одежду. Он прекрасен, словно древнегреческий бог в блике лунного света и отражении зеркал. Не отрывая взгляда от глаз, он накрывает мое тело своим и, вжимая в шелк простыней, ловит губами вырвавшийся из моего приоткрытого рта полувсхлип-полустон. Мне не ведомо, чем закончится эта ночь. Убьет ли меня Персиваль после того, как мы насладимся телами друг друга. Но сейчас – он выглядит как обычный человек, который хочет любить и быть любимым.