Когерентность

      Лэй Юн стоял у плиты и задумчиво наблюдал за кипящим на сковороде маслом. В теплом полумраке кухни мысли накрывали его словно тяжёлое одеяло: приглушая звуки, отдаляя происходящее вокруг.       Юну часто хотелось вообразить, что весь мир за пределами его тихой, старой квартиры разом исчез. И в последние дни у него это получалось отменно. Неделю назад он вышел из кабинета Ран Кле Хинн…       Её рассказ о причинах последней войны древних будоражил его до сих пор.       «Акеменат». Это слово, конечно, не говорит тебе ни о чём. Так назывался научный проект, погубивший наш род.       В развитии мы опережали людей на несколько эпох. Мы считали себя достойными править Ихисом. Но Има становилось всё меньше, наши дети рождались мёртвыми, кровь теряла силу с каждым годом. Мы пошли на кровосмешение с людьми, чтобы восстановить рождаемость. Так появились эхилай. Потерянные дети.       Новый континент убивал нас. Через тысячу лет древние окончательно выродились, неизменным остался только клан высших жрецов, Кхир Има… Мой клан. Мы уже не могли присвоить власть в открытой войне.       И разработали… Альтернативный метод.       Под городом Ана Нахени, столицей древних на Схирисе, находится гигантский комплекс квантовых аксионных машин. Кхир Има даже после Исхода имели доступ к его мощностям.       И почти три столетия жрецы создавали и шлифовали тончайший генетический механизм. Втайне от ослабших сородичей. Никто не хочет делиться могуществом.       Сотни пленных людей, исследования, вмешательства, селекция с ускоренным развитием… Целые поколения, выращенные в лабораториях. С единственной целью.       Молекулярная структура «Акеменат» полностью изменяла человека. Я мало знаю о принципах работы этой системы… но на выходе мы получаем глубинный, абсолютный контроль. Это не просто изменённая личность — а целый новый подвид, акема. Не человек и не эхилай. Устойчивая, наследуемая, инвазивная форма. И по сути, безвольная. Ага, как в этих новых фильмах про зомби.       Я отдалилась от наших задолго до войны, предчувствуя беду. Я была против такого контроля.       К счастью, они не успели закончить проект. «Акеменат» проявился в геноме подопытных, но его нужно было активировать. И вот тут крылась главная проблема. Генетические коды не подходили. Я знаю, что было всего несколько успешных особей. Ни шанс наследования, ни возникновение зависимости наладить не удалось.       Иными словами, мы добились того, что наша кровь могла запустить механизм перехода. Но только если найдётся та самая, нужная комбинация генов с обеих сторон. Вероятность была призрачно мала.       Три проклятых столетия. И что в итоге?       Информация о проекте каким-то образом попала к эхилай и людям. Жрецы нажили себе врагов со всех сторон. Эхилай не допустили бы тотальной власти их древних родственников. Ну и люди, понятное дело… стать рабами им совершенно не хотелось.       Из всех войн на моей жизни эта была самой неистовой. Боевые корабли древних… Им не было и нет равных. Они прошлись по всему Ихису.       Общими усилиями всего разумного мира Кхир Има были истреблены. «Акеменат» и всё научное наследие Има — уничтожены до основания. Чтобы никто не продолжил работу. Чтобы никто не восстановил связь с аксионными мембранами Ана Нахени.       Лишь нескольким из нас удалось выжить и затаиться на столетия. Я жила в изоляции и не видела, как происходила чистка. Но, готова поспорить, это был колоссальный труд и самая масштабная совместная работа людей и эхилай. Уверена, даже не все члены Совета знают то, что я тебе рассказываю.       В этой войне, имени которой не дали, люди и эхилай похоронили свою историю».       Смартфон надрывался уже минуты три и мешал Юну думать о древностях. Он тушил мясо с томатами и старался не смотреть в сторону настырного аппарата. В центре экрана светилась белая надпись «Кода».       Кода Гейт. Один из теневых боссов Девятого сектора.       На четвёртой минуте Юн сдался: Коде позарез было что-то нужно, а значит, он готов хорошо платить. Вожделенный артефакт за два с четвертью миллиона снова замаячил в воображении. Но доктор Глэн ещё не долечил его руку… Юн сдул прядь волос со лба и взял трубку.       — Лэй Юн, дружище, как жизнь? — явный признак назревающей работы.       — Давай к делу, Кода. Кто тебе не угодил?       — Знаешь меня как облупленного, — смешок. — Мы нашли, кто доит детишек, Лэй. Я знаю, что ты не хочешь. Я дам тебе семьдесят тысяч, если выгонишь доярку.       Ну вот, к гадалке не ходи. Юн закатил глаза.       — Я не в форме, Кода. Заплати Иронике, говорят, она хорошо закупилась у Чёрных.       — Ироника лежит на пляже на другом конце Ихиса. Лэй, прошу тебя, ты у нас самый внушительный. Он сбежит от одного твоего вида.       Юн засмеялся.       — Шутник. Сто двадцать тысяч.       Кода шумно вздохнул, но ответил почти сразу.       — Ладно, вымогатель, сто тысяч и восемь моих арази. Но больше не проси! Обнаглел, с тобой даже упыри-недоделки будут неубиваемы, а я даю тебе целый долбаный табун горных драконов. Ты нужен срочно. В моем секторе детей не жрут — мне такие проблемы не нужны. Через три часа, склад на Шестнадцатой, строение четыре.       — Буду. До связи.       За час до полуночи боевой целитель Лэй Юн вошёл в полумрак частного склада. Восемь драконов арази, чёрных и блестящих, как воды озера Менех, выстроились в ровную линию в ожидании. Его собственный, такой же, ждал позади. Кода театрально помахал смартфоном перед лицом Юна: аванс был перечислен. Пришло время формировать команду.       Юн мягко подходил к каждому ящеру, заглядывал в яркие жёлтые глаза и касался лба, устанавливая контроль. Каждый отмеченный тёмным даром эхилай мог подчинять людей, существ, а порой и духов.       Разумеется, многие хотели усилить свой дар и расширить возможности контроля. Древнейший наркотик-стимулятор — человеческая кровь — решал этот вопрос. На время. А ещё приносил мощнейшую эйфорию. Поэтому сородичи Юна, особенно богатые и чистокровные, крепко «сидели» на крови. «Слезть» было нельзя.       А сегодня из-за незаконной добычи этого ресурса Юн потерял очередную спокойную ночь.       Когда Юн закончил с драконами, двое громил Гейта привели девушку. Бурый кожаный комбинезон обтягивал её широкие бедра, а левую половину лица закрывало стилизованное пламя. Под татуировкой прятались шрамы.       — Это Мередит, огненный маг, — представил девушку Кода, улыбаясь во все тридцать два, — она мне задолжала, так что я не в накладе. Давай, очаровывай.       Лэй Юн подошел к Мередит, приподнял её подбородок одной рукой, наклонился, почти касаясь её курносого носа своим, и опустил вторую руку на её лоб. Широко раскрытые синие глаза на мгновение расфокусировались, а затем контакт был установлен.       Мередит была красивой южанкой и приятно пахла чем-то терпким. Юн предложил бы ей «контакт» другого рода, будь она хотя бы обращённой, как Кода. Межрасовые связи запрещались как Советом Эхилай, так и правительствами людских государств.       Кода фыркнул.       — Насмотришься по дороге. Идём, расскажу, где поймать гада. И ты давай, не раскисай, время — деньги, — подозвал он Мередит.       Гейт не замолкал добрых пятнадцать минут, объясняя все детали. Самой сложной оказалось имя нарушителя. Неудивительно. Очередной аристократишка, промотавший отцовское поместье. С ним — трое магов на драконах. Юн не зря взял с собой крылатую живность, восточных облачных змеев. Беспроигрышный вариант в лабиринтах Девятого.       Телефон Коды завибрировал, он молча сбросил звонок и дал отмашку выходить.       Лэй Юн глубоко вдохнул, прикрыл глаза, проверяя контроль, и зашагал к воротам. Арази и Мередит устремились следом, ведомые волей эхилай.       — Эй, красноглазый! — окликнул его Кода на выходе. Он обернулся. — Не расшибись.       Облачные змеи Юна выжидали высоко в небе. Несколько арази затаились в тенях корпусов старой швейной фабрики.       — Вон идёт. Бабки скручивает. Мэ… Как его, Мэранхи? — Юн выглядывал из-за ржавой цистерны.       — Мэтархи. А в какой карман положил? — засуетилась Мередит.       С нарушителем рядом шли двое. Плохо. Юн не знал, где третий маг. Он поправил пистолет на поясе.       — Обыщем.       Ещё минута.       Чародейка разогревала пальцы.       Третий не появлялся.       — Если бы меня так назвали, я бы тоже сторчался, — шёпотом добавил Юн и вышел из тени.       — Мэтархи Анхен-Анлисиар, повернись лицом и подними руки, — с достоинством произнёс Юн.       Мэтархи медленно обернулся. Его маги тоже. Юн услышал взмах крыльев где-то над собой, и это были не его драконы.       Высокий, в длинном чёрном плаще с блестящими пряжками, аристократ смотрел на Юна сверху вниз и надменно молчал.       На Юна часто так смотрели.       Он шагнул навстречу.       — Я не буду ничего говорить про кодекс эхилай такому грязному торчку, как ты, — Юн смотрел в глаза чужаку, держа руку недалеко от пистолета, — но вот тебе послание от Коды Гейта: целым из Девятого сектора не уйдешь ни ты, ни твой крылатый мусор.       Рот Мэтархи скривился, и он засмеялся.       — Да, меня предупреждали, что некий Лэй Юн может на меня наехать. И, судя по узкоглазой роже, ты и есть Лэй Юн.       Его яркие лиловые глаза лихорадочно блестели, черты лица хищно заострились — он был под дозой.       У него было преимущество.       И на мирный исход ситуация не тянула.       Мередит завела руки в стороны и назад, готовясь ударить.       — И знаешь что, Лэй Юн, — продолжил чужак, надменно выделяя его имя, — катись в бездну!       Из цеха за спиной Мэтархи раздался свирепый рёв. Высокие деревянные ворота в щепки разнесло ударом.       Чародейка послала в Мэтархи две огненные сферы, но перед ним словно из ниоткуда возник дракон и закрыл собой хозяина. Сферы с треском врезались в чёрное крыло — для арази огонь был не столь опасен.       Выкрикнув какое-то оскорбление, Мэтархи взмыл в воздух.       А из здания, кроша широкий проём, выходило огромное разъярённое животное — гигантская каменношкурая виверна. Она расправила крылья и сбила пожарный балкон, даже не заметив.       Твою же мать. Как он вообще смог спрятать эту жуть в Девятом секторе без ведома Коды?! Одно это уже стоило хорошей взбучки.       Не говоря о мёртвых детях.       Мередит грязно выругалась, пятясь к своему арази. Лэй Юн был полностью с ней согласен. Назревал воздушный бой. А Юн в гробу видел воздушные бои.       — Ненавижу наркоманов… — прорычал он, созывая всех своих в погоню. Нужно было загнать Мэтархи на достаточно большую высоту. Только полная мразь станет вести схватку вблизи жилых зон.       Погружаясь в облака на быстрокрылом драконе, Юн чувствовал приближение грозы. Чёрной, стихийной, голодной. С каждой минутой видимость падала. Он не мог отступить, а проклятый наркоман поднимался выше и выше.       Третий маг подоспел на помощь Мэтархи — и теперь все они отбивались от юрких змеев. Виверна с недюжей скоростью преследовала Мередит. Та осыпала её яркими сгустками огня, но еле успевала уворачиваться от кислотного дыхания, мощных крыльев и лап-молотов.       Слепящая вспышка очередной молнии осветила контуры дерущихся ящеров, и с неба низвергся поток воды.       Противник усиливал удары своих существ, и арази Юна теряли равновесие, их чешуя лезвиями разлеталась по сторонам. Но целитель был далеко не прост, и один за другим его драконы возвращались в строй. И с удвоенной силой бились, кусали, рвали на части — нет лучшей поддержки в бою, чем избавление от боли.       Перчатки целителя уже пропитались кровью. Он не торопился их снимать, чтобы не ободрать руки.       Облачный змей отправил ещё одного мага в свободный полёт.       Понимая, что его сил не хватит надолго, Юн послал приказ устранить виверну. Мередит резко развернулась и с пронзительным криком обрушила пять волн чёрного огня. Это почти лишило её сил.       Но монстр начал слабеть.       Атаки сыпались со всех сторон.       Умелые существа Юна уворачивались, кружились в безумном вихре и гнали, гнали виверну и оставшуюся свору Мэтархи прочь из подконтрольного сектора.       Тошнота от постоянных кувырков и разворотов подкатывала к горлу Юна всё сильнее. Дождь заливал глаза, волосы липли к лицу и закрывали обзор, тело скользило в седле. Правая рука была сплошным сгустком боли: кажется, от удара чьего-то крыла разошлись швы. Он изо всех сил старался сохранить контроль над ситуацией и поддерживать свою команду.       Внезапно они вырвались из плотного ливневого фронта, и все крылатые бестии кинулись на виверну. Юн почувствовал сладкий укол победы.       Секунда, две — и очередной тошнотворный манёвр. Влево, разворот и камнем — вниз. Дыхание сбилось, он стиснул зубы и…       Взрывной выброс адреналина замедлил время.       На них стремительно «летело» светящееся высотное здание.       Юн резко дёрнул своего дракона вверх, мощным призывом зовя всех за собой.       Тяжёлые арази распростёрли крылья в попытке избежать столкновения. Облачные змеи рассыпались спиралями в разные стороны. Но раненая вражеская виверна, хаотично размахивая массивными конечностями, с истошным рёвом врезалась прямо в крышу «Истерлена».       По сторонам полетело каменное крошево, хвостом и лапами рептилия сметала ресторанные столики и посетителей, крушила перила и опоры. Воздух наполнился криками.       Кровь стучала в висках. Юн напряжённо озирался по сторонам, пытаясь понять, что делать. Заметив изломанные фигурки людей вне развороченных террас, он спешно приказал арази уносить их на землю. Виверна неистово ревела, скатываясь вниз. Нанеся ещё пару размашистых ударов по кровле, она проломила тушей последний защитный бортик и сорвалась.       Мэтархи, скорее всего, удрал, но сейчас на него было плевать. Юн спрыгнул на крышу, скинув перчатки, торопливо ища взглядом тех, кому была нужна срочная помощь. Дождь уже не лил стеной, но всё равно было очень скользко. Его дракон вытаскивал тучного мужчину из-под стекла и обломков.       Целитель подбежал к миниатюрной женщине. Она лежала на разбитой черепице, держась за плечо. Он приложил к нему руку. Ушибы не угрожали жизни, опасности скатиться не было.       Юн поднял глаза. Слева за остатки бортика цеплялся человек.       Что есть духу Юн кинулся к краю крыши. Он упёрся ногами в выступ, за который держался несчастный. Рискуя сорваться, обеими руками он ухватился за руки человека. Подошвы скользили, но он чудом сохранял баланс и всё же тащил парня наверх. Тот вцепился в свой последний шанс отчаянной хваткой, ошалелые глаза застилала пелена ужаса. С очередным рывком он резко сжал предплечье Юна, и тот взвыл от боли.       Потекла горячая кровь, Юн рванулся назад, его нога проскользила по мокрому камню, и он упал навзничь. В поясницу врезался какой-то обломок, куда больнее, чем мог бы — под тяжестью спасённого человека.       Он едва успел снова собрать мир в кучу, когда около лица приземлилась Мередит, и её арази унес парня к остальным уцелевшим. Чародейка помогла Юну подняться, и они поспешили дальше, на помощь раненым. Мелкий дождь смывал с зелёной черепицы капли алой крови.