Когерентность

      Удар. Снова удар. Юн как умалишённый молотил висящую на цепях грушу. Мышцы горели, плечи ломило от напряжения. Гнев размывал границы боли в туго перетянутых бинтами пальцах, и на её место приходило онемение.       Ран. Кле. Хинн. Высокомерная зараза. Каждое её слово давало один ответ, но взамен порождало с десяток вопросов. Скудные обрывки информации всегда звучали как изощрённая пытка. Полная изоляция от мира выводила Юна из себя. Каждый разговор, каждая ничтожная новость превращались в кошмар. Зараза забрала у Юна смартфон, и он до сих пор мучился от ломки по гаджету.       Не хватало только бессонницы. Но каждое утро над ним закрывалась бесшумная, идеально выточенная крышка. Баснословной цены саркофаг изящно швырял Юна в глубокий сон — меньше, чем за минуту. И, кажется, только благодаря этому эхилай ещё не озверел.       Потому что — и это было самым худшим — Юн знал: ни он, ни Дерек не пропали для внешнего мира бесследно.       Он знал, что кто-то — скорее всего, целая команда — управляет их аккаунтами, почтой, счетами. Общается от их имени с семьями, с друзьями, с коллегами, с налоговой и коммунальными службами. Проигрывает запутанный сценарий. Отрезает прошлое связку за связкой, с хладнокровием хирурга.       Это не были происки паранойи, ведь леди Ран сама сказала ему об этом. Нет, не сказала — уведомила.       Можно было хотя бы спросить! Из вежливости. Но она даже не посчитала нужным. Ей ничего не было нужно узнавать. О том, что происходило с ним до «Истерлена». О том, с кем он общался и как, о личных отношениях, планах, договорённостях. Не говоря уже о паролях и кодах ко всему, что он имел.       Как давно она вскрыла его частную жизнь словно консервную банку?       Юн с разворота врезал по груше ногой. Пот стекал между лопаток.       «Ситуация под контролем, успокойся» — всё, чего он смог добиться от ушастой стервы. Успокоиться?! «Об этом позже».       Удар.       «Позже».       Удар.       Футболка прилипла к спине. Лязг цепей тонул в звукоизоляционных панелях подвала. Кровь шумела в ушах. За грудиной начинало колоть, но Юн был слишком взбешён, чтобы остановиться.       Он ведь не Дерек Коннери, не блаженный. Тому, казалось, было всё нипочём, и Юн не мог решить, завидовать этому или ужасаться. Разумеется, причиной ненормальной беспечности Дерека был «Акеменат», но порой от неё просто взрывалась голова.       Неужели акема вообще не переживал о том, каково было его близким? Какую версию событий им преподнесли? Каково было девушке по имени Кейти, что оставила полсотни пропущенных звонков и уж точно пыталась его навестить? Они вообще остались живы?       И если Юн, затворник «с придурью», как говаривала его мамаша, вполне мог исчезнуть без предупреждения, то Дерек… Дерек был всего лишь простым человеком. Это не могло остаться незамеченным. Кто знает, какой шум могла поднять его семья?       А всё, что бросается в глаза — подчищают.       Такие жизни, простые, сломать проще всего. Сбросить, как мелкую карту. От этого на душе становилось ещё более погано. Ещё сильнее хотелось ударить. У идеальной для Юна «груши» были острые уши.       Ладно. Если подумать, Дерек всё меньше походил на сломанного. Его фирменный вдумчивый взгляд, рассуждения и необычные выводы впечатывались в самое нутро, хотел этого Юн или нет. За месяцы совместного заточения голос Дерека буквально начал звучать в голове.       Даже сейчас Юн мог представить, что бы сказал его невольный сокамерник.       «Ран ограждает тебя от боли. Знать то, что делают от твоего имени, было бы для тебя невыносимым. Лучше злиться, чем страдать».       Юн медленно выдохнул и опёрся о колени. Пелена ярости таяла. Вытирая лицо полотенцем, он подумал, куда и зачем Ран Кле Хинн отвела Дерека.       И только сейчас он осознал.       Дерек ушёл.       Ушёл вместе с леди Ран. Впервые — по своей воле, не ожидая приказа. Без всех этих своих заморочек — Юн мог бы сходу перечислить целый список блокирующих реакций — просто встал и отправился следом.       Неужели он правда, по-настоящему восстанавливается — так быстро? Одно только это событие нивелировало весь негатив от разговора на кухне.       Улыбаясь, Юн подобрал толстовку с пола и направился — нет, не искать акему — а в душ. Но замер, услышав шаги и голоса на лестнице.       Ран Кле Хинн шла впереди, что-то объясняя Дереку, а тот нёс в левой руке громоздкий, на вид очень тяжёлый кейс — длиной чуть ли не в его рост. Оружие?       Любопытство погнало Юна навстречу.       Леди Ран расчистила стол от боеприпасов и инструмента, а Дерек закинул на него свою ношу. Стальной стол крякнул под весом кейса. Дерек по очереди нажал на запоры, внутри тихо зажужжали механизмы, раздался щелчок, и замки открылись.       Внутри лежала длинная, полутораметровая штурмовая винтовка — и выглядела абсолютно нереальной. Фантастической. Едва заметные линии на сером металле были похожи на метеоритные узоры. Юн искоса посмотрел на Дерека, но тот не выглядел удивлённым. Значит, кейс уже открывал.       — Для начала, — поучительным тоном произнесла Ран Кле Хинн, — нужно надеть это, — она достала из выемки в кейсе небольшое плоское устройство и передала его Юну.— Вот сюда, прямо под волосами, — она повернулась спиной и открыла верхнюю часть шеи.       — Что это? Передатчик? — поинтересовался Юн, рассматривая вещицу. От центральной платы в стороны отходили два изогнутых луча, и один — вниз.       Ран Кле Хинн прикусила губу.       — Да. Я бы сказала, это пассивный нейроинтерфейс. Коннери, повернитесь.       Юн зачесал пальцами волосы Дерека и прислонил передатчик к коже. Мигнули два синих индикатора, и устройство приклеилось намертво.       — Не спрашивай, как, — леди Ран опередила вопрос. — Я и сама не знаю. Для того, чтобы снять, нужно зажать вот эти кнопки.       Дерек потрогал шею, повертел головой, изучая ощущения.       — Ну как? — спросил Юн.       — Пока никак.       — Никаких ощущений не должно быть, — объяснила Ран Кле Хинн. — Переходим к включению.       Она объяснила примерное устройство оружия и тактические параметры. Юн думал, что его стало сложно удивить. Он действительно уже привык к невиданным существам, что забредали в скалистый сад, к невероятным фактам из пыльных, крошащихся книг. Привык к выходкам Дерека, хотя это было сложнее всего. Но услышать фразу «импульсный фазер» он был не готов.       Открыв рот, он смотрел, как Дерек поднимает чистой воды вымысел из комиксов, как включает питание, как выпуклые прямоугольные сегменты на стволе загораются бледным голубым светом — один за другим. Люминесцировал сам металл — не светодиоды, не оптоволокно — неярко и неоднородно, будто разогреваясь. Блики отражались у Дерека в глазах, делая его взгляд острее, опаснее.       Дерек прицелился в мишень у дальнего конца зала и выстрелил. Сгусток энергии вспыхнул у выходного отверстия ствола, на корпусе заиграли волны остаточных отсветов.       — Ещё, — скомандовала Ран Кле Хинн.       Дерек переключал режимы по указаниям леди Ран, учился обращаться с оружием. Отдача была слабой, а звуки — мало похожими на выстрелы.       Фазер оказался послушным — или Юну только так казалось. Но, видимо, из-за той штуки на шее Дерек действовал совершенно не как человек, мало знакомый со стрелковым оружием. Юн вился вокруг, не сводя глаз с Дерека и с шедевра военных технологий Има в его руках.       Да, здесь поработали древние. По словам Ран Кле Хинн, это оружие видело ту самую войну.       Оно действительно «разогревалось», свечение становилось сильнее, иногда огни начинали пульсировать, иногда Дерек выключал их совсем, переходя в режим скрытности. Он стрелял на самой низкой мощности, но мишени и ящики, набитые утеплителем, постепенно превращались в руины. Заряд батареи не заканчивался.       — Всё здесь завязано на Ана Нахени, точнее на том, что под ней. Для этого и нужен передатчик. Он не только передаёт энергию от владельца к оружию, но и усиливает сигнал от системы мембран. Считай, что эта винтовка — маленький, но мощный саркофаг. Поэтому днём заряду тяжелее восстановиться, как и нашему дару.       — Подожди, Ран, — остановился Дерек, — я знал, что саркофаги запитаны от мембран на Схирисе, но и дар, получается, тоже?       Юн тихо усмехнулся. Не так давно он сам пришёл к этому выводу, но никогда не озвучивал его. Он вообще мало что озвучивал, особенно то, что переворачивало его мир с ног на голову. В тишине было легче.       — Ну конечно. А ты думал, загадочные вампиры колдуют из ничего, а в гробах спят, потому что их души мертвы?       Дерек процедил какое-то странное, не знакомое Юну ругательство, и подозрительно посмотрел на каждого из «загадочных».       — Я тоже не знал. Нас учат другому, — сказал Юн, улыбка вышла кривой и рваной.       Световые сегменты на стволе тлели своим призрачным, мистическим и — не скажешь по-другому — высокотехнологичным свечением. Почему-то стало холодно.       — Но и люди владеют магией. Откуда сила у них? — пытался разобраться Дерек.       — Схирис — не единственный источник подобной силы. Она рассеяна везде, и идёт от сущностей, стихий, которые появились с рождением мира. Маг может выбрать, будет ли он с ней взаимодействовать и в какой мере. У дара Ааты совсем иная природа. Для нас он — незаменимая часть жизни. Мы — дети пришедшего бога, искусственно созданные из древних людей.       — Леди Ран, — у Юна начинала кружиться голова, — мне кажется, пришло время поговорить.       — Желательно, сегодня, — с нажимом произнёс Дерек, серьёзно смотря на неё.       — Пожалуй, да, — она опустила ресницы. — Разговор состоится, но сначала мне нужен сон. Прошу войти в моё положение, я не спала три недели. А пока у вас есть, чем заняться, — она указала на обломки мишеней. — Не будем терять время.       Ран Кле Хинн развернулась и ушла. Юн присел на угол стола и начал рассматривать шнурки на своих кедах. В голове стало пусто, слова рассыпались на куски, не успевая родиться.       Дерек аккуратно уложил фазер обратно в кейс и захлопнул его. Снова жужжание. Затем он наклонился и заглянул Юну в глаза. Юн почувствовал его запах, мягкий, уютный и будто бы сладковатый.       — Нервничаешь.       — Устал. Пожалуйста, принеси воды.       Как только Дерек отошёл, Юн поднялся, потянул кейс за ручку и стащил со стола, чуть не уронив себе на ногу. Слишком тяжело. Тяжелее, чем он думал. С таким весом он бы дошёл до конца зала, но по ступеням ящик пришлось бы волочить. И уж точно не смог бы закинуть его на стол так, как это сделал акема.       Юн сказал бы, что мир сошёл с ума, но не любил эту заезженную фразу. Хотя иначе описать беспредел, что творился снаружи и внутри него, было сложно.       Он тяжело вздохнул и сел на кейс, уже ничуть не боясь его раздавить. Беспредел опустился рядом, протянул стакан и снова заглянул в глаза. Понятие о личных границах осталось далеко в прошлом, где-то под красноватым небом Оннес Тада.       — Для чего оно? Для чего оно тебе? — тихо спросил Юн.       — Оружие?       — Да.       — Она не сказала.       Юн молча кивнул. Конечно, не сказала. Он аккуратно снял передатчик с шеи Дерека и начал его рассматривать. Металлический корпус устройства также покрывали перекрёстные линии. На внутренней стороне, что прилегала к коже, проступали блёклые символы, похожие не то на буквы, не то на дорожки печатной платы. Юн уже видел такие, в библиотеке леди Ран. Теперь он знал, что это за язык.       — Ей придётся рассказать, Юн, — Дерек положил ладонь ему на плечо. — Она видит, что ты на пределе. Ей не нужно, чтобы кто-то из нас сорвался.       Юн снова кивнул.       — Она сказала, что не спала три недели, — сказал он. — Ты знаешь, что будет, если эхилай останется на три недели без саркофага?       — Что?       — Дар угасает, это просто невыносимая хрень, можно крышей поехать.       — Может, у древних как-то по-другому?       — Сомневаюсь. Чем сильнее дар, тем дальше уедет крыша. А они сильные, как сотня насосавшихся в хлам вампирищ.       Дерек хмыкнул.       — К чему ты ведёшь?       — Она слишком отличается. Я вырос среди элиты, я знаю их идеалы. Они помешаны на своей силе, понимаешь? От силы зависит всё: статус, богатство, уважение. А мы даже не знаем, какой дар у леди Ран. Что если его вообще нет?       — Нет дара? — с сомнением переспросил Дерек. — А такое бывает?       — Не знаю. То есть, его нет у низших, у обращённых, но древняя… — Юн покачал головой. — Может, она потеряла его в войне, травму получила или что-то в этом роде.       — Надо за ней понаблюдать. — Дерек забрал у Юна передатчик и поднялся. — Но кажется, со статусом и богатством у нашей мадам проблем нет.       Юн вернулся только на рассвете. Он просидел на крыше несколько часов, наедине с колючими звёздами. Звёзды светили на него, как светили когда-то на самого Аату, и им было плевать на социальные сети, теракты и богов. Всё тело ныло. Волосы, и без того криво подстриженные им самим, почему-то электризовались и липли к лицу.       Но паршивая, гадкая горечь из груди выветрилась.       Дерек сидел в их маленькой подземной спальне с книгой в руках. Юн заметил странные руны на страницах, но прошёл мимо. Он не хотел сейчас говорить о книгах.       — Слушай… — неуверенно начал Юн, открывая саркофаг.       Дерек поднял глаза.       — Ты молодец.       — Почему?       Дерек непонимающе смотрел на Юна, а тот смотрел куда-то в стену.       — Я видел, сколько сил у тебя отнимает борьба. Но ты не сдался. И с каждым закатом ты становишься сильнее, во всём. Это удивительно. Я не встречал никого с такой волей.       Дерек тепло улыбнулся, как умел только он один. Оставив книгу, он подошёл, снова слишком близко, и крепко обнял Юна.       — Знаешь, у мёртвых нет воли. Без тебя ничего бы не было.       — Без моей крови, — уточнил Юн.       — Не прибедняйся.       На мгновение дистанция между ними показалась Юну вполне сносной. Он обнял Дерека в ответ, и стало спокойно.       — Рассвет, — нехотя сказал Юн.       — Рассвет, — повторил Дерек. — Не хочу, чтобы ты уходил.       Юн осторожно отстранился.       — Жаль, не успею перед сном придумать вопросы для нашей уважаемой, — он постарался сменить тему, — Надеюсь, она не проспит всю неделю.       — О, пусть спит хоть месяц. Дольше будет разгребать, — Дерек коварно ухмыльнулся, — мой список.       Саркофаг бесшумно закрылся, и Юна снова швырнуло в сон. Падая в кроваво-чёрный туман, он успел заметить, что наконец — впервые за долгое время — хочет проснуться.       Стылый могильный воздух пробирался под майку и лип к телу. Пахло пылью и тлением. Смертью. Дерек быстро шёл по серому щербатому камню — босиком, почти не чувствуя заледеневших пальцев.       Казалось, этот огромный зал не закончится никогда. Бессчётные ряды гигантских, монументальных колонн простирались во все стороны, уходили вверх, в густую чёрную бездну. Прямо в колоннах были вырублены длинные ниши, одна над другой, бесконечные ярусы идеально ровных углублений. Все они были пусты, но Дерек откуда-то знал: то были вместилища для саркофагов.       Он был в вампирском некрополе.       И он не мог найти выход.       Как долго он его искал?       Страх бил хлыстом по его окоченевшим ногам. Сердце трепыхалось. Дерек озирался по сторонам, голова кружилась, размывались рублёные грани колонн. Боль растекалась по телу откуда-то из груди; он зажимал ладонями бескровную рану, что сочилась потерей. Утратой. Нехваткой.       Не хватало Юна.       Дерек побежал.       Страх и боль гнали его вперёд. Или вбок. Пустые глаза могил проносились мимо. Воздух тяжелел и сгущался с каждой минутой. Сырой каменный пол отнимал последние остатки тепла.       Нигде —       ни в щербатом мёрзлом полу,       ни в давящем монолите колонн,       ни в стоячем затхлом воздухе       не было ни крупицы жизни. Не было Юна.       Он остановился, тяжело дыша, наклонился, опираясь о колени. На полу была кровь. Тонкий ручеёк коснулся теплом его ступни. Дерек вскинул голову. Источник терялся где-то во тьме, среди голодных чёрных пустот.       Кровь могла привести его к хозяину. Только это было важным сейчас и всегда.       Наконец, спустя сотни рядов и тысячи тонн камня, он увидел: одна ниша пустой не была.       Задыхаясь от слабости и холода, Дерек подбежал к длинному, массивному саркофагу — таких огромных он ещё не видел. Густые алые потоки лились из-под крышки. Он коснулся чёрного камня, жадно огладил полированную поверхность, попытался сдвинуть монолит. Крышка не поддавалась. Руки скользили.       Бесполезно.       Бессилие и отчаяние захлестнули его глаза пеленой слёз. Дерек закричал и ударил кулаками по крышке. Ещё и ещё.       И тогда мир треснул.       Ударная волна швырнула Дерека далеко назад. Выбила дух о щербатый мёртвый гранит.       Колонна с саркофагом устремилась вверх как побег чудовищного растения, кроша пол вокруг себя. Кровь водопадом полилась вниз. Глубокие линии трещин иссекали соседние колонны. Зал дрожал и крошился. Рушился.       Дерек знал, что должен подняться любой ценой.       Почти теряя сознание, превозмогая себя, он карабкался наверх, хватаясь за скользкие обломки камня, и под его руками они превращались в истёртые надгробия.       Дерек проснулся. Его трясло, зубы стучали. Зрение никак не хотело возвращаться; он тёр глаза, но сквозь черноту проступали только смутные очертания комнаты.       Он спустил ноги с кровати и наступил на чьи-то волосы. Вздрогнул.       Поднял глаза и наконец смог что-то разглядеть.       Крышка саркофага Юна была открыта.       Вампир сидел в нём, недвижный, бледный — как фарфоровая кукла, и не моргая смотрел перед собой. Его длинные волосы чёрными ручьями спускались на пол.       Дерек осторожно коснулся его плеча, позвал по имени, потряс. Тот не реагировал. Дерек заплакал.       Он понимал, что проснуться не смог.       А затем Юн повернул голову.       Кровавый взгляд вспорол душу жгучими, властными иглами.       Его рука метнулась к Дереку как змея и впилась в подбородок. Три пальца с силой сдавили нижнюю губу, приоткрыли рот, зацепляясь за зубы. Кожу обожгло, будто то были не пальцы, а раскалённые прутья.       Дерек их вылизывал.       Когда боль победила эйфорию, Юн оторвал руку, небрежно стряхнул с пальцев алые капли, и всё стало чёрным.       Воздух ворвался в лёгкие не то с хрипом, не то со свистом. Отголоски боли ещё резонировали в теле. Спинка кровати двоилась. Закрытый саркофаг Юна двоился. Всё двоилось. Счёт шёл на секунды.       Юн спал. И он не мог проснуться так скоро.       Дерек ударил по эбеновой крышке, крича во весь голос, ещё и ещё.       Ран Кле Хинн тоже спала. Крепче, чем все мертвецы мира. Он даже не знал, где именно спрятан её саркофаг.       С последним слабым ударом Дерек упал на колени, и всё стало чёрным.