***
— Юнги… Юнги-я… Хён… Юнги-хён… Папочка? … — Ммм? — Эй, почему ты отозвался лишь на «папочка», когда я тебя уже минут пять пытаюсь дозваться? — Потому что хотел услышать именно это? Чимин губы надувает и глазами опасно сверкает, наклоняясь ещё ближе к лицу Мина, буквально наваливаясь на него всем телом. Глаза альфа даже и не думает открывать, хотя уже давно спит. Горячее дыхание опаляет сухие после сна губы, заставляя Юна непроизвольно напрячься, вцепившись пальцами в подлокотники стула, на котором решил вздремнуть на большой перемене в пустующем классе музыки. Кто ж мог предугадать, что разбудит его одна наглая рыжеволосая бестия, так по-собственически устроившаяся на его коленях. Чимин нагло ёрзает на бёдрах своего альфы, кладёт свои ладони на его плечи и прижимается губами к таким любимым напротив, тут же сминает их, оттягивает нижнюю и проходится языком по верхней. Терпение у альфы лопается так же быстро, как теснеет у него в штанах. Ведь Чим постанывает сладко в поцелуй, на который альфа незамедлительно ответил и даже не прекращает ёрзать своей задницей на худых бёдрах Мина в опасной близости от паха, где всё теснее, всё твердее с каждым стоном, слетевшим с пухлых губ. Длинные тонкие пальцы впиваются в аппетитные половинки попы омеги, с наслаждением сжимая округлые ягодицы, вырывая из уст Пака протяжный стон, что тонет в поцелуе, становящимся всё развратнее и пошлее. Чимин льнёт к родному телу ближе, зарывается короткими пальчиками в мятные волосы на затылке брата и вновь несдержанно стонет, когда ладони с его ягодиц медленно ползут вверх, залезая под свободную футболку, и оглаживают поясницу и спину. — В эту пятницу универ организовывает поездку с палатками в лес и я хочу, чтобы мы поехали, – Чимин шепчет с придыханием в чужие губы и ведёт носом по скуле к виску, оставляя там мягкий поцелуй и спускается на шею. — Тогда уговори меня, малыш, а то у меня нет пока никакого желания ехать куда-то, – ухмылка застывает на тонких губах старшего, а на дне зрачков пляшет пламя адских костров. Точно такое же пламя загорается и в глазах омеги, когда он плавно выцеловывает шею Юна, ладонями с нажимом ведёт вниз от плеч, проводит по груди и намерено задевает затвердевшие соски сквозь тонкую ткань бежевого свитера. Чимин целует под подбородком, оставляет влажный след на дёрнувшемся кадыке и хитро улыбается, опуская ладони на пах альфы, слышит тяжёлый вздох и сжимает пальчиками эрекцию. Пара движений ладони по твёрдой плоти и Чим отстраняется, видит опасный блеск в родны глазах и жадно облизывается, сползая с чужих колен. Юнги готов выть в голос, когда Чимин встаёт перед ним на колени, смотрит с под пушистых ресниц и проводит языком по блядским губам. На этом омега не останавливается, прогибается соблазнительно в пояснице, уперевшись ладошками в собственные колени и запрокидывает голову назад, позволяя судорожному стону слететь с губ, потому что в таком положении возбужденный член ещё больше упирается в ширинку светлых джинс. Пальцы сильнее сжимают подлокотники, оставляя на кожаной обивке следы от ногтей, а на губе — от зубов. Это не Пак Чимин, это исчадье Ада, которое, намерено, доводит Юнги до краха, до срыва всех запретов, до сумасшествия, до сжигающего чувства в груди, в сердце. Чимин резко вперёд поддаётся и так же резко дёргает собачку молнии вниз. Пальцы легко проскальзывают под резинку белья, вытаскивая на свободу истекающий природной смазкой колом стоящий член с покрасневшей от возбуждения головкой. Чимин облизывается жадно и громко сглатывает, проводя ладонью от головки до основания и обратно. Юнги хрипит, выдыхая шумно, и ещё больше впивается пальцами в подлокотники, разводя ноги шире, между которых тут же устраивается омега, придвигаясь максимально близко к паху альфы. Старший срывается на грудной стон, когда головка его члена оказывается в плену пухлых губ, а по уздечке проходится кончик языка. Чимин сжимает кольцо из пальцев сильнее на основании и начинает сосать лишь головку, при этом бесстыдно сладко стонет, а его вторая рука уже ползёт к собственному паху, резво расстегивая ширинку, и запускается в трусы. Мин несдержанно вплетает пальцы в рыжие волосы и слегка сжимает те у корней, когда Чимин берёт полностью, проходится языком по каждой венке и медленно отстраняется чтобы тут же вновь заглотнуть и начать двигать головой. Омега посылает вибрации по члену альфы, когда протяжно стонет, сжав себя сильнее, надавив большим пальцем на истекающую головку, а Юнги думает, что долго не продержится. Потому что Чимин начинает двигать головой быстрее, потому что головка собственного члена упирается в стенку горла. Потому что пальцы с основания перебираются на яички, массируя их, перебирая и несильно оттягивая. Потому что Чимин, лаская себя, сладко стонет, каждый раз посылая вибрации по возбуждённой плоти. Потому что их ароматы смешались, потому что сладкий мандарин с нотками лимонного сиропа оседает на языке, и заполнил собой все лёгкие, потому что из-за него пожар в животе и член дёргается. Потому что Пак, блядская рыжая бестия, Чимин умело и до ужаса пошло отсасывает ему прямо в кабинете музыки, в который в любую минуту может кто-то войти, и смотрит на Юнги с под пушистых ресниц потемневшим взглядом, не прекращая ласкать себя под тканью белья. Белая струя резко бьёт в горло, заставляя Чимина слегка поморщится, но он не отстраняется, протяжно стонет, содрогаясь всем телом, потому что сам только что спустил себе в трусы. Юнги дышит тяжело, приходя в себя после оргазма, а Чимин отстраняется, облизывает покрасневшие губы, запачканные в сперме и облизывает головку начавшего опадать члена, собирая всё семья, после тоже самое делает со своей перепачканной ладонью, даже не думая прекращать зрительный контакт с жадно смотрящим на него Юном. — Ну так что, мы поедем в эту поездку? — Мы определённо должны поехать.***
— Мы. Отправимся. В. Эту. Поездку. И это не обсуждается, – голос радостный, но совершенно не предполагающий к отказу. Намджун смотрит на свою пару, которая брови хмурит и пытается выглядит сурово, вот только никуда его милая натура не может деется. Джин охает испуганно, когда его резко прижимают к сильному телу, проводя ладонями по пояснице, и утыкаются прохладным носом в открытую шею, заставляя чувствительную кожу в том месте покрыться мурашками. Улыбка застывает на пухлых губах, а руки сами обнимают альфу за шею, пальцы вплетаются в белые волосы на макушке. Намджун улыбается довольно куда-то в шею младшему, обнимает того крепче и шепчет что-то приторно нежное, на что Сокджин посмеивается тихо, поудобнее усаживаясь на стуле, чтобы можно было ещё долго так вот обниматься, ощущая тепло друг друга, вдыхая до отказа яблочный аромат с нотками корицы и душистый жасмин. В их классе шумно, все обсуждают предстоящую поездку, планируют, что они будут делать, и как проведут эти три дня на природе. Джин ничего не планирует, он просто хочет провести эти дни на природе со своим парнем, купаться с ним в речке, до отказа наестся жаренного мяса на пикнике и сидеть вечером под одним пледом возле костра, переплетя пальцы. Он просто хочет быть рядом с Джуном. С Джуном, который носом ведёт выше, проводит нежно по щеке и трётся им о носик омеге, вызывая на его губах улыбку. — Конечно, мы поедем с тобой, Принцеска. Я хочу любоваться вместе с тобой на звёзды на открытом небе, держась за руки. Хочу из своих рук покормить тебя на лично нашем пикнике. Хочу обнимать тебя, спя в одной палатке в одном спальном мешке, а после наблюдать за тобой сонным, как только ты проснёшься, чтобы сразу поцеловать тебя, даря утренний поцелуй. Это будут самые лучшие выходные, это будет наша первая поездка на природу, которая, я тебе обещаю, будет не забываемая, – Намджун сам улыбается и прижимает Джина ближе к себе, который, не удержавшись, припадает к его губам, нежно целуя.***
— Ты ведь поедешь вместе со мной? – звучит одновременно, после чего следует смущённый смех двух парней. — Я безумно рад, если ты поедешь со мной, – Хосок улыбается ласково и неуверенно протягивает руку, беря покрасневшего омегу за ладонь. Чонин смущается ещё сильнее, ведь они посреди коридора, где полно студентов, где все могут наблюдать за ними. Но в априори этому, Ким, воровато озирается по сторонам, а после резко подаётся вперёд, оставляя на щеке Чона быстрый поцелуй. Смущеннее разом накрывает и омега утыкается пылающим личиком в грудь Хосока, сжимая его ладонь сильнее, неуверенно переплетая с ним пальцы. Хосок улыбается, потому что в груди такое знакомое, такое родное за эти недели тепло растекается. Аромат сладостной сгущёнки с молоком наполняет лёгкие, а рука сама тянется к чёрным волосам, чтобы успокаивающе погладить по ним. Чонин такой милый, такой вечно смущающийся, ранимый, нежный, хрупкий, любимый, нереальный… Хосок влюблён до сердечек в глазах, каждый раз ощущая небывалый трепет в душе, когда омега рядом. У Чонина тоже самое, его сердечко сума сходит, когда Хосок ему улыбается, когда берёт за руку, когда целует, обнимает и просто рядом. Они такие счастливые, такие влюблённые. — Я тоже, – тихо шепчет в грудь альфы Ким, а после выпрямляется и заглядывает в глаза Хосока, счастливо улыбаясь, – Я тоже безумно рад поехать вместе с тобой.***
— Гук-и! — Вишенка! — Мы едим в эту поездку! — Это даже не обсуждается! Тэхён с разбегу запрыгивает на альфу, широко улыбаясь и виснет у того на шее, сцепив ноги у того за спиной. Чонгук улыбается ничуть не ярче, придерживая свою омегу за бёдра, и придвигается ближе, потираясь носом о носик омеги. Оставляет на любимой родинке нежный поцелуй и впивается в губы, сминает их, ласкает языком и сводит с ума от того, какой Тэхён податливый, какой ласковый, какой нереальный. Его. Тэхён только его омега. Им абсолютно пофиг, что они сейчас посреди коридора пылко целуются, прижимаются к друг другу и теряются в своей безумной любви. Тэхён посмеивается в чужие губы, чмокает их совсем по детски, трётся о них своими и вплетает пальцы в шелковистые чёрные волосы, а в глазах его счастье пляшет с любовью на ровне. У Чонгука в глазах тоже счастье, тоже любовь, а ещё в глазах Чона сам Тэхён, ярко улыбающийся только ему Тэхён. Тэ спрыгивает с рук альфы, заставив того недоуметь, но недолго, потому что уже в следующую секунду он крепко его обнимает, личико прячет на плече и тычется носом в шею. Гук своей улыбки нежной не может сдержать, обнимает трепетно своего омегу за талию и плечи и оставляет ласковый поцелуй на красной макушке. Они с наслаждением вдыхают ароматы друг друга и сходят с ума, прижимаются ближе, уже предвкушая что такого весёлого и незабываемого они могут сотворить в этой поездке, чтобы запомнилось на долго, ведь это их первая поездка и первая ночёвка наедине. От последней мысли тело разжигается внизу живота, из-за чего дыхание сбивается, но они даже не думают отстранятся, потому что нереально хорошо вот так вот стоять и просто обниматься, чувствуя друг друга так близко.