***
— Твою ж мать. Я чуть в обморок не грохнулся от этого стального взгляда, – эмоционально высказывается Тэ, подставляя под струи воды руки, а после ополаскивает освежающей водой своё лицо. — Да, отец такой. Но такой строгий он только на работе, ведь надо как-то держать персонал в узде, – с усмешкой проговаривает Гук, отталкиваясь плечом от косяка и подходя ближе к своему парню, обнимая того со спины и укладывая на его плечо подбородок. — Теперь понятно почему ваша компания считается самой богатой и влиятельной в Корее. Но всё же твой отец не такой уж и плохой. — Полностью согласен. Он хороший, даже очень, – альфа усмехается и поворачивает омегу к себе лицом, ловко подхватывая того под бёдра и сажает на поверхность рядом с умывальником, утыкаясь носом в изгиб тонкой шеи, несдержанно вдыхая сладкий запах вишни со сладостями. Как хорошо, что дом довольно большой и в нём имеется не одна ванна с хорошей звукоизоляцией, потому что было бы очень стыдно, если кто-то услышал, как Тэхён несдержанно стонет, когда горячие губы прикасаются во влажном поцелуе к нежной кожи шеи, а после прокладывают мокрую дорожку к самым губам. Ви жадно глотает вмиг раскалившийся воздух в небольшом помещении, ухватившись пальчиками за чёрные волосы парня, от удовольствия прикрыв веки. Дойдя до приоткрытых губ, Чон опаляет их горячим дыханием, а после накрывает их своими, вмиг углубляя поцелуй, придерживая омегу за бёдра, ощущая сквозь поцелуй капельки воды, медленно стекающие по красивому личику, попадая на губы, чем делают поцелуй мокрым и более пошлым. Эту сладостную негу прерывает её зачинщик, коварно ухмыляясь в ответ на разочарованный стон, сорвавшийся с припухших губ. — Потерпи до вечера, Вишенка. После ужина мы поедем в мой дом и там я обязательно продолжу начатое. А теперь нам нужно спускаться на кухню, поскольку папа очень расстроится, если мы попробуем его шедевры кулинарии в остывшем виде. А папа реально очень вкусно готовит, – Чон улыбается ласково, спуская парня на пол, а после с усмешкой наблюдает как тот с самым гордым видом вальяжно покидает ванную, высоко подняв голову, перед этим недовольно фыркнув в адрес альфы и показав ему язык. Когда все собрались за большим столом на просторной светлой кухне и принялись уплетать офигенно вкусный ужин, старший омега семьи Чон просто не унимался, засыпая окончательно расслабившихся гостей всевозможными вопросами касательно их жизней. И вот так совсем незаметно разговор подходит к теме родителей братьев. Тэ вмиг грустнеет, опустив голову, его руки начинают легонько трястись, и чтобы этого никто не заметил, он прячет их под стол, сжимая их в кулаки. Он прикладывает все свои усилия, чтобы натянуть на лицо подобие улыбки. И как всегда, Джун опрокидывает на себя стакан с соком, и растерянно извинившись перед родителями Чонов, поспешил в ванную — отстирывать белую футболку от томатного сока, а за ним подорвался и Джин, вызываясь помочь своему нерадивому парню. И теперь Тэхён вынужден выкручиваться сам, отвечая на такой по сути простой вопрос: кто ваши родители, мы хотели бы с ними познакомиться. Но как только омега попытался открыть рот и что-то ответить, его опережает Гук, говоря, что расскажет родителям всё сам, но только попозже. Перед тем как ответить, Чонгук опускает правую руку под стол, накрывая ладошкой нервно сжимающийся кулачок омеги. И только Гук почувствовав как после его ответа Тэхён облегчённо выдохнул и разжал кулак, хватаясь за руку парня, то тут же переплетает с ним пальцы, благодарно ему улыбаясь. Но даже после такого поступка со стороны альфы Тэ не отказывается от своей маленькой мести за такой наглый облом, придумывая в своей красной головушке план маленькой пакости. Ведь должен же он как-то наказать парня за накатившее возбуждение, не отпускавшее омегу ещё долго. Нет, он совсем не злопамятный и месть его будет своеобразная. Так сказать, мстя в стиле Ви. Джин с Джуном скоро возвращаются за стол и альфа уже одет в новую футболку, и всё так же по-глупому виновато улыбается. Разговор возобновляется, а на столе основные блюда сменяются на испечённый лично Марком яблочный пирог и вкусный ягодный чай. Непринуждённая беседа продолжается ещё пару часов, пока Марк не спохватывается, глядя на настенные часы овальной формы на которых стрелки указывают далеко за двенадцать часов ночи. Попрощавшись с хозяевами дома, братья Чон разъезжаются каждый в свой дом. Не нужно же напоминать, насколько Чоны богаты, чтоб купить своим детям по личному дому и дорогой машине? Но и в этот раз всё обошлось без пафоса и напыщенности. Да и сам дом Марка и Джексона не выделялся своим богатым оформлением. Небольшой двухэтажный дом белого цвета, вокруг которого небольшой сад и бассейн. Внутри дома всё так же просто и скромно. На первом этаже расположена большая кухня в белом тоне, с современным оборудованием, плавно переходящая в гостиную, также белого цвета, по середине которой расположен большой стол из светлого дуба, а вокруг него невысокие деревянные стулья с мягкой обивкой. На противоположной стороне расположен широкий диван бежевого цвета, напротив которого на стене весит небольшая плазма. С левой стороны от дивана находится проход в сад в виде прозрачных дверей на всю стену, по всему её периметру. Дальше идёт кручёная лестница на второй этаж, на котором находятся спальня родителей и две старые комнаты Гука и Джина, а также ещё одна свободная гостевая комната. В конце небольшого коридора находится общая ванная комната и в другом конце — точно такая же. В каждой комнате имеется двухспальная кровать из тёмного дерева, шкаф-купе с большим зеркалом на всю дверцу, маленький диванчик в углу, сбоку от которого — журнальный столик, а напротив небольшой телевизор. В комнатах большие окна, освещающие помещения природным дневным светом. Дом Джина, к которому привозит парней личный водитель, почти ничем не отличается. На первом этаже просторная салатового цвета кухня, переходящая в гостиную, где стоит небольшой стол и пара стульев, выполненные из светлого дерева. На противоположной стороне — уютное кресло голубого цвета с тёплым пледом, напротив — небольшая плазма на стене. Дальше, за поворотом, железная кручёная лестница на второй этаж, где расположена комната омеги и ещё одна гостевая. В его комнате просторно и светло, а из-за различных безделушек, расставленных на прикрепленных к противоположной от кровати стене полочках, создаётся чувство домашнего уюта, которого так не хватало Наму. У Джина неимоверно большая и мягкая кровать, на которую тут же вымотанно падает альфа. А ещё она до сих пор хранит аромат его омеги. Нежный запах гвоздик, который так расслабляет, обволакивая собой напруженное тело парня. Сокджин с лёгкой усмешкой на губах проходит вслед за истинным вглубь комнаты и присаживается на край кровати, рядом с неподвижным телом. Покачав головой, розоволосый начинает осторожно стягивать с этой ленивой тушки джинсовую курточку. Но тут эта тушка зашевелилась, а после ощутимо дёргает омегу за руки, заставляя от неожиданности завалиться на Кима всем телом. — Джун, ну ты чего? – смеётся Джин, когда Мон, повозившись, подминает его под себя и укладывает голову на его грудь, блаженно прикрыв глаза. — Принцеска, давай так полежим, м? Я слишком вымотался, чтобы сейчас совершать какие-либо телодвижения, – устало бормочет блондин, утыкаясь носом в изящную шею омеги, насыщаясь родным запахом гвоздик. — Может хотя бы переоденемся на сон? — А может так поспим? Всё равно же, в чём спать, – Ким бурчит, широко зевая. — Ким Намджун, а ну подняли свою ленивую тушку и марш переодеваться! Постель, между прочим, чистая, а одежда у нас уличная, – включив режим «мамочки», укоризненно высказывается Чон, кое-как вылезая из-под тяжёлого тела и направляется к брошенному возле двери рюкзаку. Вытащив из него просторную розовую футболку и серые штаны, Джин направляется в ванную, находившуюся прямо в комнате, наказав взглядом Джуну делать тоже самое. Устало взвыв в подушку, Мон поднимается с налёжанного места и плетётся к своему рюкзаку, выуживая из него чёрную майку и белые широкие шорты. Лениво стянув с себя узкие синие джинсы, по-садистки сдавливавшие бёдра альфы, Джун напяливает на себя шорты. После стягивает с себя джинсовку и только принимается снимать футболку, как вдруг слышит за спиной смущённый визг омеги, а после — громкий стук захлопывающейся двери в ванную. Быстро надев на себя майку, Мон открывает дверь в ванную и видит весьма забавную картину: весь красный от смущения, Джин стоит возле умывальника, ополаскивая пылающее лицо холодной водой. «Неужели ты настолько невинный, что смутился моего оголённого торса? Хотя иногда ведёшь себя настолько развязно, самоуверенно и смело, водишь меня в заблуждение, розоволосая бестия, а на деле смущаешься так мило моего голого торса. Чёрт, как же это приятно, зная, что до меня у тебя абсолютно никого не было. Я у тебя первый во всём и это чертовски льстит. И раз так, то я и буду тем, кто первым покажет все прелести тела альфы. Моего тела. Только вот надо немного подождать, пока ты сам будешь к этому готов и сам меня об этом попросишь. Ну а я подготовлю тебя к этому», — сменив дьявольскую ухмылку на безобидную улыбку, Мон проходит в глубь ванной и подходит вплотную к омеге. От неожиданных прикосновений к своей талии Джин испуганно дёргается и выключает воду. — Пошли спать, Принцеска. Я неимоверно устал, – наимилейшим голосом мурлычет Джун, кладя голову на плечо парня, а после как бы случайно прикасается губами к чрезвычайно чувствительной шее розоволосого, с довольной улыбкой наблюдая, как по ней пробегает табун мурашек, а омега вздрагивает, судорожно ловя воздух губами. «Шея, значит? Будем знать» — развернув Чона в объятиях, Джун коротко целует того в губы, беря омегу за руку и выводит из небольшой комнаты. Уже лёжа в кровати и прижимаясь к крепкому телу, Джин ещё долго не может уснуть, наблюдая за мирно сопящим альфой, а перед глазами то и дело всплывает образ Джуна без майки. Джин нервно облизывает пересохшие губы, вспоминая, как завораживающе перекатывались мышцы спины под бронзовой кожей, когда альфа снимал с себя футболку, а после, отбросив её на кровать, нагнулся за майкой, освещаемой тусклым светом из приоткрытой двери ванной. Помотав головой в надежде выкинуть из неё столь откровенные воспоминания о своём альфе, Джин устало зевает и закрывает глаза, наконец-то засыпая после столь тяжёлого дня.***
От водителя Чон отказался, беря вождение машины на себя. И вот уже через десять минут пара подъезжает к его дому. Припарковав машину в гараже, парни несдержанно вбегают в дом. Дом Чонгука немного отличается от двух предыдущих домов своей сдержанностью и классикой. Внутри дома оформление выполнено в чёрно-белых тонах, а мебель сделана из тёмного дуба, обрамлена синей обивкой. На первом этаже находится маленькая кухня, которая совмещена с гостиной, где находится обеденный стол на двоих, сделанный из прочного метала, а рядом стоят два стула, тоже металлические. Вместо дивана на противоположной стороне находится тренажерный мини-зал: беговая дорожка, велотренажёр и два тренажёра для качания мышц рук и пресса. Дольше идёт прямая металлическая лестница на второй этаж, где находится спальня Гука и гостевая комната. Также со второго этажа идёт выход на небольшую террасу с двумя лежаками и журнальным столиком. Пока они быстро подымаются на второй этаж, Тэ не может сдержать своего интереса, рассматривая и иногда прикасаясь к дорогому интерьеру. Он даже подзабыл о своей маленькой мести, но как только они входят в спальню, его глаза опасно сверкают в полутьме помещения. Большая двухспальная кровать с металлической спинкой около стены, шёлковые простыни тёмно-синего цвета — всё это заставлят омегу сглотнуть вязкую слюну, а приятный узел внизу живота — приятно заныть. И, хоть желание медленно застилает его глаза, Тэхён не может просто так отдаться. Пусть возбуждение накатывает с каждой секундой всё сильнее, а омега уже давно простил альфу, но вот азарт вперемешку со столь интимной обстановкой берут вверх над разумом Тэ, а в его голове уже созрел коварный план. Скинув рюкзак в угол комнаты, Гук проходит в ванную помыть руки и наконец-то выпустить из себя почти поллитра сока, так болезненно давившего всю дорогу на его мочевой пузырь. Сделав всё необходимое, альфа со спокойной душой вновь возвращается в спальню, шумно выдыхая при взгляде на свою омегу. Чёрные боксёрки плотно облегают аппетитную попу, а прозрачная майка из чёрной мелкой сеточки легонько колышется на подтянутом торсе. Ви смотрит томно, закусив свою нижнюю губу и медленно подходит к Гуку, который уже теряет всякие остатки разума при виде такого чертовски сексуального парня. И эта падла совсем не стесняется своего откровенного вида, подходит вплотную, призывно виляя бедрами, а после наклоняется к замершему альфе, шумно выдыхая над его ухом. — Ты что-то говорил про «продолжить»? Ну так продолжай. Я жду… – пошло шепчет Тэ, а после лижет кончиком языка тонкий хрящик, ощутимо прикусывая его зубками, слыша в ответ болезненное шипение и тут же ощущает горячие руки на своей талии. — Раз говорил, значит так оно и будет, – в тон ему шепчет Гук, в предвкушении ухмыляясь и незаметно начинает вести красноволосого к кровати, пока тот опускается короткими поцелуями по его скуле, а после развязно целует в губы, путая пальчики в коротких волосах на затылке Чона. Дойдя до подножья кровати, Чонгук аккуратно опускает на неё омегу, стянув с себя мешающую футболку и откидывает её в темноту комнаты, нависая над парнем и сдавливая его бедра своими коленями. Руки альфы медленно скользят по тонкому шелку, задирая его вверх, а губы требовательно целуют подставленную шею, оставляя на месте мокрых поцелуев новые метки. Тэхён жадно хватает ртом воздух, выгибаясь в пояснице и придвигается вплотную к оголённому и возбуждённому телу, хватаясь руками за чёрные волосы парня, которые приятно щекочут оголившееся плечо омеги, пока Чон медленно спускается поцелуями на острые ключицы, оставляя на правой болючий засос, что к завтрашнему дню расцветёт багровым. Чему альфа доволен, вконец стягивая прозрачную вещь с худого тела, жадно скользя по голому торсу похотливым взглядом, тут же наклоняясь и целуя в грудь, подымаясь выше к ключицам, переходя на шею, после ведёт губами по острой скуле и впивается жадным поцелуем в приоткрытые губы. Глаза застилает пелена возбуждения, а кончики пальцев приятно покалывают от нетерпения и слишком приятных прикосновений к чувствительным местам на теле омеги. И даже сейчас Тэхён коварно ухмыляется сквозь жаркий поцелуй и резким движением меняет их местами, довольно восседая на бёдрах альфы, пока сам парень от неожиданности распахивает глаза и прерывает поцелуй. Но Ви тут же накрывает его губы, отвлекая от своих действий и заводит руки Чона над его головой, вмиг связывая их футболкой альфы и привязывает их к металлической спинке, самодовольно ухмыляясь, наблюдая как Гук испуганно смотрит на него, дёргая руки в попытке освободиться. Но всё тщетно — Тэхён надёжно зафиксировал запястья, лишая всякой возможности к освобождению, таким нехитрым способом обездвиживая своего истинного. — Ты что творишь, Тэхён? Развяжи меня, – шипит недовольный сложившейся ситуацией Чон, ещё раз дёргая привязанными руками и недовольно смотрит на ухмыляющегося красноволосого, который наклоняется ближе, елозя на его бёдрах и как бы случайно задевая своей пятой точкой заметно виднеющийся бугорок в штанах. Тихо рыкнув, Чонгук подкидывает бёдра, удобнее устраиваясь на кровати, ведь понимает, если Вишня что-то удумал, то его уже не остановить. И опасно блестящие в полумраке комнаты глаза и юркий язычок, что часто пробегается по пухлым губам, смазывая их вязкой слюной — явный признак, что омега настроен решительно и от этой решительности у Гука воздух выбивается из лёгких, а член наливается кровью. Смотреть на сейчас такого откровенного и пошлого Ви не в силах. Расслабившись, Чон полностью отдаётся своему парню, подставляя под его ласки своё разгорячённое тело. Будь что будет, главное, что сейчас ему срывают башню все эти манипуляции омеги. И пусть после он обязательно его накажет за сию самодозволенность, но сейчас у него совершенно нет ни малейшего желания перечить. Пока ему хорошо — он будет наслаждаться. Адреналин бьёт по вискам, а юркий язычок касается чувствительной шеи, пока руки изучающе, будто в первый раз, плавно скользят по крепкому торсу, огибая каждый его изгиб. Тэхён вновь облизывает свои губы, после припадая ими к затверделому соску, сначала кружа вокруг, а после прикусывает его, вырывая из альфы болезненное шипение. — Тэхён! – взвывает Гук, вновь дёргая руками, когда под острые зубки омеги попадает второй сосок. Ким лишь самодовольно улыбается и сильнее елозит бёдрами, с каждым разом задевая выпирающий бугорок, отчего Гук уже начинает хныкать, ведь член болезненно ноет, требуя к себе внимание, а Тэ только делает хуже, елозя на нём. В очередной раз ухмыльнувшись, Ви утягивает альфу в сладостный поцелуй, немедля проникая в его рот язычком, прикусывая нижнюю губу, и слегка оттягивает её. Отстранившись от сладких губ, Тэ начинает мучительно медленно спускаться невесомыми поцелуями по шее, переходя на ключицы, а после на грудь и пресс альфы, оставляя после себя алеющие засосы. Не только же ему ходить в отметинах. Руки медленно скользят ниже до пояса брюк, пока застеленные пеленой возбуждения глаза смотрят в точно такие же. Пальчики ловко расстёгивают ремень на чёрных джинсах, снимая их с сильных бёдер и откидывают ненужную вещь подальше, вызывая у их обладателя облегчённый вздох, ведь терпеть как жёсткая ширинка больно давит на возбуждённый орган, Чонгук уже не в силах. Гук уже хочет порвать эту чёртовую футболку, что уже изрядно натёрла его запястья и подмять под себя этого мучителя, безжалостно отыметь его дразнящую задницу, чтобы завтра он не смог даже с кровати встать. Хочется показать, что Гука лучше не злить, а особенно не злить и не выводить во время их близости. Но Гук преданно терпит все издевательства, прекрасно зная, что у него ещё будет на всё это возможность. Тэхён ощутимо проводит пальцами по всей длине, а после несмело обхватывает орган ладонью, проводя её через ткань боксёрок, улавливая, как Чон вмиг напрягается всем телом, а его дыхание сбивается. Омега сглатывает вязкую слюну, чувствуя как его собственный член изнывает от желания, но он пытается не обращать на это внимания, решая довести начатое до конца, начиная неумело двигать рукой, задевая большим пальцем налитую кровью головку. Ким делает подобное впервые, но он желает доставить как можно больше удовольствия своему парню. Хотя и жутко неумело, омега начинает двигать рукой резче, покрывая Гука поцелуями, свободной рукой поглаживая его торс. Чон уже изнывает, тихо рыча, ведь ткань боксёрок неприятно натирает возбуждённый орган. Но Ви быстро лишает его неприятных ощущений, стягивая с него бельё, тут же беря его орган в руку, начиная медленно её двигать, надавливая большим пальцем на чувствительную головку и задевает уздечку. Омега действует аккуратно и медленно, хоть и жутко неумело. Но Гуку плевать на его неопытность, ведь эти прикосновения сводят его с ума, заставляя желать омегу ещё больше, а член сочится вязкой смазкой. Но Ви резко прекращает какие-либо движения, а после вовсе убирает руку и затихает. Чон непонимающе подымает голову, силясь увидеть, что же там делает парень. Но в следующую секунду альфа давится громким вздохом и опрокидывает голову на подушки, прикрыв от сильного наслаждения глаза. Смочив губы слюной, Тэхён берёт сразу наполовину, от непривычки давясь и немного кашляя, но упорно пытается вновь взять немалых размеров член в свой рот. — Тэхён, прекрати, – жалобно просит Чон, смотря сквозь приопущенные веки на слишком сосредоточенного на своём деле парня, совсем не слышавшего слов Гука, – Тэхён, остановись, – вновь пытается достучаться до омеги Гук, цепляясь пальцами за футболку на своих запястьях и поневоле дергая бёдрами, когда Тэ заглатывает почти всю длину и вновь давится. — Чёрт, – кашляя, Ви полностью отстраняется, как-то расстроенно поглядывая на парня из-под пушистых ресниц. — Тэхён-а? – обеспокоенно зовёт Гук, смотря как Ким тяжело дышит, поджав губы. — Вот почему он у тебя такой большой-то? – раздражённо фыркает Ким, нетерпеливо ёрзая попой на кровати. — А разве раньше тебе не нравился его размер? – брюнет ухмыляется, шевельнув уже изрядно затёкшими руками. — Нравился. Но для минета он слишком большой! – без доли стеснения выпаливает Тэ, распаляясь сильнее от столь сексуального взгляда, которым одаривает его Гук. Если по правде, то омега уже не в силах держаться дальше. Ему уже хочется ощутить Гука глубоко внутри себя, прочувствовать каждую вздутую венку на его члене и захлёбываться стонами от каждого глубокого проникновения. Ему хочется, чтобы Чон грубо брал его, не жалея, вставлял по самое основание. Но раз сегодня ночь экспериментов, то Тэ хочет попробовать ещё один. Быстро стянув с себя боксёрки, что уже насквозь промокли о его естественной смазки, Ким вновь забирается на бёдра альфы. И прежде чем Гук успевает что-то ответить, затыкает его требовательным поцелуем, потираясь попой об его член, судорожно выдыхая в поцелуй. Поцелуй выходит откровенным и пошлым, чему оба парня только довольствуются, смакуя губы друг друга, исследуя языками полости ртов. Ещё раз пройдясь тазом по набухшей плоти, Тэхён слегка приподнимается, чтобы в следующую секунду опустить на член альфы, принимая его наполовину, благо обильно выделяющаяся смазка дала это сделать свободно и почти безболезненно. От резкого ощущения наполненности омега протяжно стонет и поневоле сильно прикусывает нижнюю губу Гука до крови, заставляя того зашипеть от боли и ещё сильнее углубить поцелуй, тем самым отвлекая омегу от слегка болезненных ощущений. Но уже через несколько секунд Тэ вновь приподнимается и опускается, сладко простонав. Полностью привыкнув к размерам своего парня, он уже свободно двигается на нём, извиваясь и тихо постанывая, когда Чон начинает подаваться бёдрами ему на встречу. Тэ уже перестаёт себя контролировать, полностью отдавшись ощущениям, что с неимоверной силой накатывают на него. Он громко постанывает, изредка жадно целуя альфу и ластится к нему словно кошка, упираясь об его торс и набирая быстрый темп. — Развяжи меня, – в приказном тоне рычит альфа, смотря на извивающегося на нём парня потемневшим взглядом. В глазах Гука скачут дьяволята, а его самообладание медленно покидает его разум. Он яростно желает поскорее освободить руки и схватить этими самыми руками хрупкую талию омеги, вдалбливаясь в него со всей силы. Гук хочет полностью обладать этим чёртом в обличье дьявола, что так искусительно сладко стонет, закусив нижнюю губу и изящно скользит на его члене. Переведя на брюнета затуманенный взгляд, Тэ тянется к его рукам, ловко развязывая их, а после тихо ойкает, когда Чон в следующий миг меняет их местами, нависая над ним. — А теперь ты сполна оплатишь мне за свои выходки, Вишенка, – дьявольски ухмыляется Гук, опаляя чужие губы горячим дыханием, а после затыкает омегу поцелуем от громкого вскрика, когда он резко входит в податливое тело, и, выждав с пару секунд, начинает двигаться, сначала медленно, а после срывается на бешеный темп, вдалбливая извивающееся от переизбытка ощущений тело в кровать. Тэхён захлёбывается от удовольствия, резко окатившего его тело, когда Гук раз за разом умело попадает по заветному комочку нервов, сдавливая хрупкую талию в своих сильных руках, пока Ким в попытке не выпасть из реальности цепляется за его плечи, оставляя маленькие царапины от своих коготков. Оба на пределе, у обоих черти пляшут в глазах, а тела напряжены от сильнейшего возбуждения. Чонгук с неимоверной силой втрахивает податливое тело в твёрдый матрас, целуя подставленную шею, с каждым толчком слыша громкие стоны, иногда переходящие в крики, и чувствует, что омега уже на пределе, отчего ускоряется ещё сильнее. Тэхёну хватает всего пара движений, чтобы бурно кончить, изливаясь на их с Гуком животы, ловя перед глазами целый звездопад. Рыча в покрытую его собственными метками шею Тэ, Чон делает несколько глубоких толчков и резко покидает тело омеги, изливаясь на его бёдра. Тяжело дыша, брюнет заваливается рядом с засыпающим парнем, сгребая его в охапку и кое-как накидывает на них одеяло. — Ответь мне лишь на один вопрос, – переведя дыхание, хрипит Гук, ласково целуя истинного за ушком, наблюдая как тот довольно улыбается и ещё ближе прижимается спиной к его груди. — М? – не открывая глаз и не в силе что либо сказать, мычит красноволосый. — Что это только что было? — Это? Это продолжение того, что мы начали у тебя дома, – спокойно отвечает Ви, несдержанно зевая, сильнее кутаясь в одеяле и в объятиях Гука. — Надо будет каждый раз тебя так обламывать, чтобы у нас было «такое» продолжение? – издевается Чон, нежно целуя в плечико парня, ведя губами к его шее. — Ещё раз обломаешь, то я всуну кляп в твой поганый рот! — Тише-тише. Прости, но выебать тебя прямо в ванной моих родителей было бы слишком неправильно. Не дуйся, тебе это не идёт, – безобидно улыбается альфа, нежно целуя в надутую от негодования щёчку. — Я не дуюсь. Должен же я был для приличия пообижаться, – с улыбкой говорит Ви, разворачиваясь к Гуку, и укладывает голову на его грудь, устало прикрыв глаза. — Вредина моя, как же сильно я тебя люблю. — И я тебя люблю, мастерский обломщик. — Эй! Я же уже всё возместил, – в шутку надувается Гук, театрально расстраиваясь. — Тогда крольчонок, – усмехается Вишнёвый, коварно поглядывая из-под пушистых ресниц. — А может быть просто Гук-и? — Это слишком просто и не интересно, – ещё шире улыбается Тэ, заметив на лице истинного нотки недовольства от этого прозвища. — Чёрт с тобой. Называй как хочешь. Мне уже всё равно. А теперь давай спать, – с нескрываемой улыбкой шепчет парень, утыкаясь носом в красную макушку и вдыхая терпкий, но такой любимый запах вишни со сладостями. — Спокойной ночи, крольчонок Гук-и, – зевая, счастливо произносит Тэ, медленно проваливаясь в сон, наслаждаясь с каждым вдохом сладким запахом молочного шоколада с пряностями. — Спокойной, Вишенка, – Гук смотрит ласково и целует уже спящего омегу в висок и засыпает сам. Сегодня был слишком выматывающий день для всех четверых парней. Но самое страшное уже позади. Родители радостно приняли вторые половинки своих сыновей, искренне радуясь за их счастье. Теперь уже всё будет хорошо, ведь семья самое дорогое в жизни каждого, а если семья расширяется, принимая в свой дом новых её членов, то это никак не может быть плохо.