True love

— Сладкий, просыпайся, мы уже приехали, – ласковый шёпот над ушком заставляет омегу недовольно поморщиться, но всё же открыть глазки.       Брюнет тут же широко улыбается своему парню, сладко потягиваясь. Они всю ночь ехали в поезде, поэтому нормально поспать никак не удалось, но ни один, ни второй ни капельки не расстроены этим фактом, потому что они всю ночь провели в тёплых объятиях друг друга. — Доброе утро, Хоби, – ярко улыбается Ким, обнимая своего парня за шею и придвигается ближе, дабы получить утренний поцелуй. — Доброе, Чонин-а.       Нежный поцелуй с самого пробуждения — лучшее, что может быть после того, что они пережили. Хосок целует с чувством, ближе прижимая к себе своего истинного и пытается не вспоминать те ужасные моменты, навсегда отпечатавшиеся в его памяти, что будут теперь всегда напоминать ему, кто он такой, а точнее, что он — никто в этой жизни.       Вот в памяти опять всплывает приезд к его родителям. Вот тот проклятый разговор с отцом, а после — его сильная пощёчина. Вот они с Чонином убегают из дома, направляясь в парк. Вот Хосок ляпает это дурацкое «прости», после чего Чонин, сорвавшись на бег, убегает от него. Вот альфа бежит следом, догоняет и заключает в свои крепкие объятья. Ким тогда прорыдал больше часа, а потом ещё с час вис на шее своего парня, марая его толстовку в своих слезах, потому что Хо всё ему рассказал. Рассказал абсолютно обо всём, начиная от его детства и заканчивая последним разговором с отцом. Последним, потому что Хосок больше ни за что не вернётся в этот гнилой дом, в эту фальшивую семью, в это болото… Чон начнёт жизнь заново, с чистого листа. Он начнёт жить так, как хотел этого с самого рождения. Будет делать то, что так хотел — танцевать, отдавая всего себя этому занятию. А ещё он теперь будет жить лишь для одного человека — любимого Чонина, который для Хо единственный и самый родной. Потому что у него нет больше семьи. У него её и никогда не было, это была лишь фальшь.       После вечера откровенний в парке парни решили переночевать в дешёвой гостинице, а наутро поехать к родителям Чонина в Пусан. Ким сильно соскучился по своим родным, а ещё он хочет познакомить Хосока с ними. Чонин уверен, что Хоуп им понравится, родители у него добрые и души в сыне не чают. В этот раз всё будет по другому.       Быстро собрав свои вещи, парни выходят из поезда и направляются на поиски свободного такси, что задёшево довезёт их до дома Кима. Теперь у Хосока нет тех денег, чтобы обеспечивать их с омегой, он ещё в тот вечер выкинул в озеро все свои карточки и ключи от машины, а ещё симку из телефона. Он не собирается возвращаться обратно, а значит и все деньги отца ему не нужны. Он начинает жить самостоятельно, без отца и его гнилых денег. Такси находится довольно быстро, а после без проблем довозит парней по нужному адресу. Забрав рюкзаки из багажника и поблагодарив водителя, парни выходят из машины и спешат к невысокому жилому дому, где на третьем этаже уже который год проживает семья Ким. Парни спешно заходят в подъезд, потому что как ни крути, а на дворе уже довольно прохладно и ветер неприятно бьёт в лицо.       Чонин счастливо улыбается, ведя своего парня за руку, поднимаясь с ним по лестнице на третий этаж. В доме нет лифта, так как он невысокий, и Хосок несказанно этому рад, медленно переставляя свои ноги по ступенькам. Нет, он не трус, но он боится. Боится увидеть разочарование в глазах родителей своей омеги, ведь он теперь без денег, без квартиры, от которой он отказался. У Хосока сейчас ничего нет, кроме рюкзака с несколькими вещами на плече и широко улыбающегося омежки рядом, который поддерживая, сжимает его руку в своей ладошки, подбадривающе улыбаясь. Чону как-то легче становится и липкий страх потихоньку отступает, но вот волнение никуда не делось, поэтому он криво улыбается, когда Чонин открывает своим ключом большую дверь и буквально вталкивает внутрь застывшего альфу, заходя следом. — Хоби, они очень хорошие у меня, тебе незачем так переживать. Пойдём? – взбудораженно говорит младший, мягко улыбаясь и уводит слабо кивнувшего Чона за собой в зал, где слышится приглушённый звук телевизора.       Родители омеги, мирно сидящие в обнимку на небольшом диванчике, не сразу замечают пришедших парней, продолжая смотреть какое-то шоу по телевизору. Но когда Чонин неловко кашляет, привлекая к себе внимание, то старший омега тут же испуганно ойкает, переводя изумлённый взгляд на подошедших к ним парней, один из которых ярко улыбается и сразу же кидается в объятия папе, а второй неловко почёсывает свой затылок, приветственно поклонившись главе семейства. — Чонин-а, как же я рад, что ты наконец-то приехал к нам с отцом, – счастливо лепечет папа, немного отстраняясь от сына и переводит взгляд на нервничающего Хосока, стоящего неподалёку от них, – Ой, Хосок-а, и ты тоже приехал? – полностью отстранившись от сына, добродушно улыбается омега-старший. — Здравствуйте, мистер Ким Йесон. Мне очень приятно познакомиться с Вами вживую. Мне Чонин столько… — Йа, Хосок, прекрати немедленно! – возмущается глава семейства, вставая с дивана и выключает телевизор, грозно направляясь к замершему от страха Чону. – Сколько мне можно тебе повторять-то?! – строго восклицает господин Ким, вплотную подходя к парню.       Чонин хочет было подорваться на помощь своему парню, но папа мягко останавливает его, отрицательно мотая головой, безмолвно говоря, чтобы тот не вмешивался. Чонин смиренно притихает, нервно кусая губы, глядя на грозного отца. — Простите, Кюхён, я забыл, что Вы просили говорить с Вами без лишних формальностей, – виновато опустив голову, тихо произносит Хосок. — Айщ! И в кого ты такой интеллигентный-то? Мне даже как-то неловко находиться с тобой. Чувствую себя невоспитанным грубияном, – глухо смеётся Кюхён, улыбаясь младшему. — Что Вы, Кюхён, это совсем не так! – вмиг нервничает Хо, протестующе махая руками. – Просто меня с пелёнок заставляли говорить со взрослыми уважительно и ни в коем случае не говорить неформально, – грустно вздыхает альфа, отводя взгляд от старшего. — Отец… – жалобно скулит Чонин, не выдержав больше столь напряжённой ситуации. — Да что отец-то? – с толикой обиды отзывается Кюхён. – Я просто хочу, чтобы мой будущий зять перестал так со мной формальничать и стал уже нормально общаться со мной, не боясь каждый раз сказать что-то не так. Я же не изверг какой-то, да Хосок? — Отец! – смущённо восклицает Кай, после чего быстро убегает на кухню, прикрывая свои покрасневшие щёчки от слишком довольного взгляда своего истинного. — Конечно же нет, Кюхён. Мне просто ещё нужно привыкнуть, – слабо улыбается Чон, уже более уверенно смотря в глаза господина Кима. — Вот и славненько! А теперь пошли все дружненько обедать, а то я чую, что Чонин-а уже доедает моё драгоценное пульгоги! – громко произносит последнее папа, после чего заразительно смеётся, услышав из кухни громкий кашель сына, только что подавившегося тем самым пульгоги. — Пошли, Хосок-а, а то мой сынишка так нам ничего и не оставит. — Да уж, Чонин-а любитель вкусненько поесть. — И не говори.       Альфы одновременно начинают громко смеяться, поспешив вслед за мистером Кимом на кухню. Кажется весь страх исчез, а неловкость потихоньку отступает, отчего Хосок облегчённо выдыхает, а Кюхён подбадривающе похлопывает парня по плечу. Это знакомство с родителями и правда совершенно другое. Семейное и уютное, такое, каким и должно было быть с самого начала.

***

— Хосок, нам Чонин рассказывал, что ты из богатой и влиятельной семьи, так ведь? А какой бизнес у твоих родителей? – между прочим спрашивает Кюхён, отпивая из своей кружки ароматный кофе.       Обед был съеден буквально за полчаса и теперь довольные парни уминают за обе щеки персиковый пирог собственного приготовления от мистера Кима, пока сами родители спокойно попивают кофе. Но от заданного вопроса Хо резко замирает, откладывая ложку в сторону. Вся эта тема о родителях… Нет, ему не больно, Хосоку просто жутко неприятно об этом вспоминать и тем более говорить. Но всё же когда-то да должен был настать этот разговор. Вот только альфа совершенно не готов. — Отец… – тихо зовёт родителя омега, крепко сжимая ладошку истинного под столом. — Ну а что? Я разве не могу поинтересоваться у своего будущего зятька, чем занимаются его родители? – обиженно тянет Кюхён, переводя взгляд то на сына, то на Хо, а после в надежде смотрит на своего супруга, взглядом прося у того помощи.       Ким Кюхён на вид взрослый статный мужчина сорока лет с светло каштановыми волосами, с чёлкой, небрежно спадающей на невысокий лоб; у него тёмные густые брови, которые угрожающе сдвигаются к переносице, придавая грозный вид, когда мужчина злится; а в тёмно-карих, почти что чёрных глазах отражается вся мудрость и рассудительность альфы, а также они отображают его доброе сердце; прямой нос и светлые тонкие губы — всё это придаёт ему авторитетный вид на работе, которым он пользуется, чтобы руководить немалым кофейным бизнесом. Но этот рассудительный господин Ким дома превращается в ребячливого подростка, который не прочь подшутить над своим супругом и сыном, или надуться, когда его супруг дарит шоколадку Чонину, а ему нет. Такая перемена в поведении Кюхёна всегда нравилась Йесону. А вот Ким Йесон, сорокадвухлетний омега с брюнетистыми волосами, чёлка закрывает весь его лоб и скрывает тонкие, чёрные, как и волосы, брови, его карие глаза всегда по-доброму сверкают, а полноватые нежно-розовые губы растягиваются в улыбке почти всегда. Йесон с рождения спокоен и медлителен в решениях, завсегда продумывая всё до мелочей. Омега даже целых два года сопротивлялся и отталкивал Кюхёна, одаривающего его своим вниманием и различными маленькими подарочками. Но вот Кюхён долго ждать был не намерен, поэтому на третий год их недоотношений просто сделал омеге предложение на глазах у его родителей. А через полгода они уже стояли под венцом, целуясь под радостные крики гостей, а на их пальцах сверкали золотые кольца. Всё-таки Кюхён умеет добиваться своего, так он и добился того, что спустя ещё год у них родился миленький омежка. — И правда, сынок, что в этом плохого? – поддерживает своего мужа Йесон, отпивая из чашки кофе и мягко улыбается парням. — Всё в порядке, Сладкий, – тихо шепчет на ушко Хо и отодвигается от мягко улыбающегося омежки, сжимая его ладонь в ответ, – Мой отец владеет крупной компанией, в дела которой я никогда не вникал, да и не хотел. Знаю лишь то, что он поглощает другие мелкие компании, ведя гнилой бизнес. Папа не работает, лишь сидит дома и транжирит деньги отца на новые шмотки. Больше я ничего не знаю и не хочу знать. Я ушёл из семьи и больше не вернусь туда, хотя они и не настаивали на моём возвращении. Не хочу снова жить в этом болоте, в котором погрязли мои родители.       После слов Чона на кухне повисает напряжённая атмосфера и восцаряется неловкое молчание. Кюхён уже жалеет, что начал этот разговор, а Йесон — что поддержал. Кай крепче сжимает руку истинного, показывая этим, что он рядом, что всегда поддержит. А Хосок… Хосока вновь захватывают те болезненные воспоминания, которых он так старательно избегал. — Ох… Детки, вы же, наверное, устали с дороги, идите отдыхать. Я приготовил вам комнату Чонина, так что поспите пару часиков, а то в поезде и не поспишь-то нормально, вечно это стуканье колёс. Идите-идите, – прерывает затянувшуюся паузу Йесон, отставляя недопитый кофе в сторону и начинает спешно собирать со стола грязную посуду, по-доброму улыбаясь парням. — Пап, я помогу. Я хорошенько выспался, так что совсем не устал, – ярко улыбается омежка, подрываясь с места, и начинает помогать родителю. — Ну а мы с тобой, если ты конечно же не устал, пойдём посмотрим телевизор. Там как раз начинается баскетбольный матч известной команды! Ты ведь любишь баскетбол? – тут же оживляется господин Ким, поднимаясь со своего места и уводит Хо в гостиную. — Конечно люблю! Я даже играть умею, правда не профессионально, но и не хуже, – Чон ловко подхватывает разговор, проходя за старшим в гостиную, перед этим благодарно улыбнувшись Чонину, который мягко кивает и улыбается в ответ.       Хосок чувствует, что расслабляется, мысленно благодаря семейство Ким за их понимание и за то, что родители омеги не стали его ни о чём расспрашивать, лишь умело перевели тему, давая понять, что всё хорошо, что они не осуждают и не презирают его решения. Ведь именно этого альфа и боялся, а сейчас он искренне улыбается Кюхёну, который уже включил телевизор, протягивая Хоби бутылочку пива со словами «Только тш, ибо Йесон меня за это по головке не погладит». Хоуп садится рядом на диван, с охотой принимая спиртное и устремляет заинтересованный взгляд на экран телевизора, где уже вовсю началась трансляция матча.       Остаток дня проходит в мирной уютной атмосфере: омеги, разместившись на кухне, без умолку болтают обо всём на свете, посмеиваясь о чём-то своём, при этом поедая вкусное шоколадное печенье и запивая его ароматным чаем, а альфы уже допивают по второй бутылке пива, смотря по телевизору какое-то шоу, начавшееся недавно, сразу же после окончания матча. Альфы весь матч бурно его комментировали, засуживая судью и возмущаясь на слишком «криворуких идиотов, которые даже с близкого расстояния забросить в кольцо не могут». — Хосок, у меня к тебе серьёзный разговор имеется, – под стать грядущему разговору серьёзно начинает Кюхён, приглушая звук телевизора, и поворачивается корпусом к младшему. — Что-то случилось? – беспокоиться Хо, повернувшись к господину Киму и внимательно смотрит на него, ожидая чего угодно, даже самого худшего. — Нет. Просто имеется один вопрос. Я, конечно, не хочу подымать данную тему, но это необходимость. Так как ты ушёл из семьи и я так подразумеваю, что до этого они содержали тебя, а сейчас ты отказался от них, а значит и от их денег. Тогда всплывает вопрос: что ты планируешь делать дальше? Собираешься устраиваться на работу и как-то зарабатывать? – Кюхён смотрит выжидающе на притихшего парня, хоть и понимает, что эта тема (да и весь разговор в целом) очень неприятны Хосоку, но от этого не скрыться, этого не избежать и рано или поздно этот разговор бы вновь всплыл. — По возвращению в Сеул я собираюсь найти работу. Мне всё равно, какую и где, главное — чтобы хватало денег на еду и на то, чтобы содержать Чонина. Ведь я должен оберегать и обеспечивать свою омегу. Поэтому пойду на любую работу и перееду жить в общагу, – уверенно заявляет Чон, так как уже который день всё это обдумывал, а после отставляет бутылку на журнальный столик. — Ну пожить ты можешь и в квартире Чонина. И возражения не принимаются! Мой сын и так бы тебя забрал жить к себе. А так и нам с мужем спокойнее, зная что за нашим оболтусом присматривает такой замечательный зятёк, – добродушно улыбается Кюхён, потрепав альфу по волосам, но после быстро меняется в лице, став вновь серьёзным. – А на счёт работы… Как ты посмотришь на то, если я тебе предложу место администратора в нашем новом кафе, которое мы планируем открыть в Сеуле. Это будет первое кафе нашей сети в другом городе. Помещение уже практически готово, осталось лишь купить мебель и набрать персонал. Так как ты немного знаешь и разбираешься в сфере бизнеса, Чонин рассказывал, то я и решил предложить тебе вакансию администратора. Что скажешь на это? Согласен помочь нам? – Ким Кюхён выжидающе смотрит на задумывавшегося Хосока, откидываясь на спинку дивана. — Если Вы сейчас не шутите, то я конечно же согласен. Это ведь такая отличная возможность, и я буду безгранично рад помочь Вам, – широко улыбается Хосок, слегка не веря в своё начинающееся счастье. — Я такими вещами не шучу. Тогда по рукам, а завтра, на свежую голову, обсудим все детали. Ну а сейчас иди спать, и Чонина с собой забирай, он уже явно клюёт носом, – протягивая правую руку Хо, Кюхён улыбается в ответ и пожимает протянутую в ответ руку Чона.       Кажется, в жизни Хосока постепенно начинает виднеться белая полоса. И всё это началось с одного миленького брюнета-омежки с притягательным ароматом сладостной сгущёнки. За эти три месяца, что они встречаются, случилось много чего. Хосок нашёл своего истинного, самого любимого и дорогого человека на свете, который стал для него самым родным. Хосок впервые так сильно и так безповоротно влюбился и эта любовь продлится всю жизнь, в этом он уверен на все двести процентов. Хосок впервые познал, что такое боль при ссоре и когда больно твоему любимому, ведь всё что испытывает Чонин, чувствует и альфа и наоборот. Хосок впервые пошёл против воли отца и набрался смелости наконец-то, впервые за столько лет, высказать своё мнение родителям и покинуть то болото под названием «дом». И Хосок впервые был искренне благодарен родителям, только не своим, а Чонина, за то, что они такие замечательные люди. Они приняли альфу без лишних и ненужных вопросов и даже предложили неплохую работу. Хосок никогда не забудет этого.       А ведь начинать жизнь с нуля не так уж и страшно, когда рядом есть любимый человек, который никогда не бросит и всегда будет рядом, а ещё есть ставшие близкими люди, готовые поддержать и помочь в любую минуту.       Жизнь с нуля — не страшно, если рядом есть те, кто поможет и поддержит.       Хосок не боится начинать всё с нуля, потому что рядом есть Чонин, который сонно зевает и доверчиво жмётся ближе, когда они уже лежат на кровати в комнате омеги. Чонин не оставит Хосока, потому что истинно любит. Хосок начинает всё с нуля вместе со своим любимым, вместе с Чонином.