Дисгармония

Джима Кирка в голове Хана слишком много. Даже теперь, когда ментальная боль от сопротивления чувствам, навеянным извне, пропала вслед за самим сопротивлением, Хан не может отделаться от мысли, что ненавидит Джима Кирка. Его слишком много. Так много, что вытесняет мысли о товарищах. А это уже смердело предательством. Хан никогда не предавал своих. Джим Кирк был своим? Раздрай мыслей диссонировал с раздраем в воспоминаниях. Стоило Хану утратить концентрацию хотя бы на мгновение, как память путалась, смущая разум. Появление Кирка в лаборатории спровоцировало новую вспышку не-боли: память дрогнула и местами распалась кусочками паззла, а те перемешались с фрагментами, привнесенными вулканцем. Хан рассматривал Джима со смешанными чувствами томления и ненависти, восхищения и недоверия. Недоверия к себе, к сожалению. Потому что он вновь засомневался, что может полагаться на свои суждения. Кирк выглядел... очаровательно. Очаровательно настороженный, очаровательно серьезный, очаровательно сосредоточенный на нем. Эти глаза заставляли Хана чувствовать себя эфемерно, нелогично беспомощным. Абсурдно. - Вам будет полезно посмотреть на людей, жизнями которых вы играли, капитан, - Хан хотел верить в свои слова. Он не мог вспомнить, как и когда Кирк поступал нечестно по отношению хоть к кому-то. Но, боги, аугмент не ожидал от себя такой реакции на Кирка. - Я никогда не играл чужими жизнями, - с запальчивой злостью выдохнул Джим, и Хан заставил себя пересмотреть все те фрагменты, что были его и не его. Потребовалось время, чтобы прийти к согласию с собой и с фактами. Кирк играл лишь с одной жизнью – своей собственной. - Прошу прощения, - произнес Хан, почти сожалея, что не свернул Кирку шею еще там, на «Возмездии». Сожалея, что не раздавил голову проклятого вулканца до того, как тот применил свою телепатию. Хах, теперь сожаления не имели значения. Хан хотел Кирка, Джима. Хотел почти безумно теперь, после их встречи. И он определенно сделает капитана своим. - Зачем я здесь? Правду, только правду и ничего кроме правды, да? - Вы здесь, капитан, - склониться близко, так, чтобы ощутить, как тревожно забилось чужое сердце, - чтобы увидеть людей, а не монстров, которыми вы нас считаете. Монстру вас не соблазнить, не правда ли? - «Вас» или тебя? Хан моргает и против воли улыбается. «Зови меня Джимом», - эхом отдается быстрое и яркое. Теплое. Чужое. - Пойдемте. Я познакомлю вас с экипажем. Кирк попросит его. Возможно, не сегодня, но скоро. Очень скоро. Доктор Паласки неплохой врач, но он здесь только для перестраховки. Хан все делает сам. Джим наблюдает за его действиями, не зная, что в нем самом больше – тревоги или любопытства. Он осознает опасность, но не может не гадать, отличаются ли эти пятеро от Хана. Они так же сильны? Так же умны? Так же жестоки? С тихим шипением крышка капсулы съезжает в сторону, и Джим ловит себя на мысли, что, задержав дыхание, смотрит не на того, кто вот-вот очнется от трехсотлетнего сна, а на Хана. На лице аугмента написана сосредоточенность, искаженная мазками нетерпения и жажды, почти физической. Где-то на периферии благоговейно выдыхает Паласки, и Джим понимает его. Пробужденный член экипажа – женщина. И женщина эта прекрасна, словно сон. Идеальна, волшебна, чарующе великолепна. Джим подходит ближе. О, Господь милосердный. Сахарно-белая кожа с нежным румянцем на высоких скулах, зеленые миндалевидные глаза азиаточки, алые губки бантиком, длинные волосы цвета горького шоколада, заплетенные в гладкую, тугую косу, тонкая шея, изящный – без сомнения! – силуэт, скрытый грубой армейской курткой… - Это любовь, - прошептал Джим с разъезжающейся широченной лыбой. - Ким, - мягко позвал азиаточку Хан. Секундная заминка, потребовавшаяся пробужденной, чтобы окончательно прийти в сознание, и на хорошеньком лице расцвела улыбка, а глаза засияли в узнавании. - Хан! – звонким голоском воскликнула Ким, бросившись обнимать мужчину. Джима кольнула ревность. – Командир! Сукой, бля, буду, как же я рада тебя видеть! Кольнула и растаяла без следа. - Ебаный холод, я продрогла до самой пизды! Эта любовь была самой короткой в жизни Джеймса Т. Кирка. - Только потому, что я рад тебя видеть, я не заткну твой грязный рот мылом, - обманчиво сухо сообщил Хан, крепче стиснув в объятиях хрупкую и все еще холодную фигурку. - Виновата, - отчеканила Ким, краем глаза зацепив незнакомцев, некоторые из которых были вооружены. – Командир? Выпрямившись, Хан помог ей выбраться из криокапсулы и наградил Джима и Паласки предупреждающим взглядом. - Все в порядке, - успокоил он девушку. Положив ладонь ей на плечо, второй рукой аугмент указал на Джима: - Это Джеймс Кирк, капитан звездолета «Энтерпрайз», - тот молча кивнул, побоявшись спровоцировать ее на новые словоизлияния, которые не выдержат его уши. – Он способствовал вашему спасению. Моргнув, Джим уставился на Хана, удивленный его словами. Откровенно говоря, он ожидал, что аугмент представит его своим людям в не самом лицеприятном свете. Если вообще представит. - Мы в двадцать третьем веке, - тем временем продолжал Хан вводить Ким в курс дела. – Земля является частью Федерации планет. Сейчас Федерация нуждается в наших услугах, - в последней фразе проскользнула неприятная ирония. – Ты и четверо других поможете мне. - Я с тобой, Хан, - помолчав, коснулась Ким его руки своей. – Мы все, бля, с тобой. Как всегда. Хан коротко, резко кивнул и направился к следующей криокапсуле. Ким, бросив любопытный взгляд на Джима и стоявшего в отдалении доктора Паласки, последовала за ним. Но едва она разглядела лицо спящего, как ее собственное скорчилось в брезгливой гримасе: - А этого уебка точно надо будить? - А что не так? – поинтересовался Джим, позабавленный такой реакцией на товарища. Кривовато усмехнувшись Кирку, Ким уже открыла рот для ответа, но Хан одернул ее жестким окриком: - Ким! Девушка тут же закрыла рот, потеряв всякий интерес как к Джиму, так и к пробуждающемуся аугменту. Это был мужчина того же неопределенного возраста, что Хан и Ким. Но в отличие от них не бледный, а с теплым оттенком кожи, светловолосый и коротко стриженный; с правильными, как и у всех сверхлюдей, чертами лица и линиями тела, чуть подкачаннее и массивнее Хана. Из одежды – армейская форма без знаков различия. - У нас получилось? - встряхнув головой, спросил он Хана хриплым, но полным надежды голосом. - Двадцать третий век, Мика, - ободряюще сообщил ему Сингх, и парень радостно рассмеялся, дружески обняв своего командира. - Я знал, что ты нас вытащишь, – с оттенком благоговения прошептал Мика, отстранившись и самостоятельно выбираясь из капсулы. Тут он заприметил Ким и, распахнув руки для объятий, направился к ней. - Ким! Малышка! - Отрыжка! – тут же огрызнулась та и, неуловимо быстро для глаза переместившись в сторону от Мики, впечатала острый кулачок ему под ребра. Парень подавился воздухом, схватился за живот и, охнув, упал на колени. - Эй, эй! – поспешил вмешаться Джим. – Ты что творишь?! - Оставьте, капитан, - устало остановил его Хан, последовав к третьей криокапсуле. - Но… - оглянулся на него Кирк. - Я тоже тебя люблю, - просипел Мика, отдышавшись. - Пошел на хуй, - ласково отозвалась Ким и прошла, как мимо пустого места. - Она шикарна, правда? – через силу улыбнулся Мика ошалевшему Джиму. – Только имей в виду, чувак, эта куколка занята. - Гандон! – немедленно донеслось до обоих. - Вот видишь? – усмехнулся аугмент и, кряхтя, поднялся на ноги. – Ох, и тяжелая у нее рука. Я, к слову, Мика, - без перехода протянул он руку Кирку. Тот слегка озадаченно ее пожал. - Джим Кирк. - Командир назвал тебя капитаном, - заметил Мика, незаметно осматриваясь и подмечая важные детали: количество и расположение охранников, средства коммуникации, возможные пути отхода, предметы, что могут стать оружием. - Да, я капитан звездолета «Энтерпрайз», - рассеянно подтвердил Джим, наблюдая, как Хан вводит команду на следующей капсуле, и, не удержавшись, сказал: – Я думал, вы будете похожи на Хана. - С чего бы вдруг? – удивился Мика. – Мы же не кровные родственники. - Нет, я не то имел в виду… - голос Джима затих с пробуждением третьего аугмента. Смуглый индиец, черные волосы, сбритые на висках, тонкие, сурово поджатые губы, черные провалы глаз. Они с Ханом молча смотрели друг другу в глаза, словно вели немой диалог. Индиец кивнул, и Хан отошел к четвертой криокапсуле. Как странно. - Это Сиб, - сообщил Джиму Мика. Они вместе наблюдали, как Сиб выбирается из капсулы и вместе с Ким деловито разминается. – Он у нас молчун. - Да, это заметно, - хмыкнул Кирк и запоздало вспомнил о докторе. – Паласки, вы чего там, в сторонке, стоите? – с удивлением нашел он Стивена у дальней стены лаборатории. Помедлив, тот нехотя подошел, нервно взглянув на Мику. - Здравствуйте, - переведя дыхание, дернул доктор головой в намеке на приветствие. – Как… как себя чувствуете? - Терпеть не могу врачей, - брезгливо-радостно улыбнулся Мика. – Простите, я присоединюсь к товарищам. Оставшись одни, Джим и Стивен обменялись взглядами. - Это катастрофа, - прошептал доктор. - Могло быть и хуже, - одновременно с ним резюмировал Кирк. – Хотя Боунз будет в восторге.