Я больше не знаю слова "любовь"

Эм... Привет. Глава получилась не очень хорошей (потому как мне жутко захотелось впихнуть сюда песенку). Я заранее прошу прощения. Впредь обещаю писать не так коряво и нелогично... «Холодно. Страшно. Одиноко... Вокруг темнота… Я не вижу себя. Себя? Кто я..? И как здесь очутился? - Нацу… Я слышу голос. Слабый, далекий голос. Он зовет кого-то. Но тут никого нет, кроме меня и этого вязкого, липкого мрака… Он вокруг меня и во мне…. Тогда… Я и есть эта тьма? - Нацу… Кто ты? Кого ты зовешь? Здесь только я… Того человека, которого ты ищешь, здесь нет… Но… Может ли быть, что ты зовешь меня? - Я здесь, Нацу… Я – Нацу? Ты обращаешься ко мне? Но я не помню, кто я такой. Или что я такое… Я даже не в силах осознать свою сущность… Она растворилась в этой всепоглощающей темноте, холодной и страшной… Убегай. Кто бы ты ни был и кого бы ты не искал, беги. Беги, если не хочешь потерять себя! Беги, иначе станешь таким же, как и я… Ты еще можешь спастись… - Я с тобой… Что это? Свет? Нет… Во мраке нет его. Лишь чернота… Свет не может пробиться сквозь нее, даже такой маленькой крупицей… Такой яркой… Слепящей… И даже если это он, его все равно поглотит тьма… Потому что ее намного больше… Что? Почему она отступает? Рассеивается, тает под сиянием едва уловимой точки… Которая становится все больше и больше… Неужели это возможно? В конце туннеля яркий свет слепой звезды, Подошвы на сухой листве оставят следы, Еще под кожей бьется пульс, и надо жить… Я чувствую. Я чувствую себя, свое тело… Оно собирается в одно целое, сливается воедино… Это из-за того, что тьма отступает? Она освобождает меня, медленно уходит… Я не ее часть… Значит, я – Нацу? Меня ты зовешь? Ты – этот свет? - Я рядом… Этот голос… Мне кажется, я когда-то его уже слышал… Я почти не помню, но обладатель этого голоса был кем-то особенным для меня… Тем, кого я когда-то поклялся защищать... Тем, кто был очень дорог мне… Он был…Тем, кого я любил? Я больше может не вернусь, а может... - Я нашла тебя, Нацу… …я с тобой останусь… - Лисанна..! Останусь пеплом на губах, Останусь пламенем в глазах, В твоих руках дыханьем ветра... Останусь снегом на щеке, Останусь светом в далеке, Я для тебя останусь - светом. Это ты… Ты была тем светом, что спасла меня… В этом мире, где нет ничего, кроме мрака, ты пришла за мной… Лисанна… - Здравствуй, Нацу… Ты здесь, но я не вижу тебя. Лишь сияние, которое охватывает все вокруг… И лишь в одном месте, там, где-то в вышине, пульсация яркого, обжигающего глаза света… Я хочу увидеть тебя. Я хочу прикоснуться к тебе. Спустись вниз… Ко мне. Я должен видеть тебя… В конце туннеля яркий свет и я иду, Иду по выжженной траве, по тонкому льду… - Я здесь, чтобы рассеять твою тьму. Ты запутался, Нацу. - Да, я знаю… Без тебя я ни на что не годен. Без тебя я потерял себя… - Не говори так. Ты лишь сбился со своего пути, и уже давно. Я не хочу, чтобы ты и дальше опускал себя во мрак. Отпусти свои воспоминания, отпусти свою грусть. Отпусти меня. И живи, двигаясь дальше. - Нет. Я не могу так сделать. Это все, что у меня осталось от тебя! - Ты должен, Нацу. Не горюй о умерших, не цепляйся за прошлое… Не плачь, я боли не боюсь, ее там нет… Я больше может не вернусь, а может... я с тобой останусь…. - … Потому что я всегда буду рядом. Свет… Он начинает меркнуть… Удаляться… Лисанна! Куда ты? Не уходи! Останусь пеплом на губах, Останусь пламенем в глазах, В твоих руках дыханьем ветра... - Лисанна! Постой! - Живи настоящим, Нацу. У тебя есть те, кто тебя любит. Те, кто дорожит тобой или станет дорожить. Забудь меня и освободи свое сердце. Нет, нет, нет… Останься со мной! Будь со мной! Хотя бы… Еще немного… Но останься! Не оставляй меня одного! Тьма… Она опять захлестнет меня! Я снова растворюсь в ней, забыв о тебе! Останусь снегом на щеке, Останусь светом в далеке… - Не уходи!!! Возьми меня с собой! Дай мне свою руку! Тьма… Она рядом! Спаси меня! Я не хочу остаться здесь! Не хочу быть без тебя! Не пропадай! Нет, нет…! Я для тебя останусь … Светом… - Нет! Лисанна…!» - Лисанна! – Нацу схватил Люси за руку, когда та хотела отойти от его кровати. - Я не она. – Покачала девушка головой, глядя на проснувшегося Драгнила. - Люси…? – молодой человек ошарашено смотрел на нее. – Лисанна… Ты…– он отпустил ее руку и закрыл лицо ладонями. – Так значит… Это был сон? - Да. – Хартфелия грустно смотрела на одноклассника. – Ты как? В порядке? Болит что-нибудь? - Болит? – парень резко сел на кровати и поморщился. Что с ним? Все тело ноет… Ах да, он ведь дрался с Греем… А что потом? Сейчас он находится у себя дома, да еще и с Люси. Как так получилось? Что произошло? - Мы с Леви и Гэзилом растащили вас с Греем по домам, потому что вы валялись еле живые на территории школы. – Видя немой вопрос в глазах одноклассника, тихо сказала блондинка. – И оставить вас так просто не могли. - Ясно. – Юноша опустил взгляд. – Долго ты здесь? - Часа три. – Отозвалась Люси. – Извини, но я тут похозяйничала у тебя немного. Нужно было найти аптечку и обработать раны. - Ничего. – Нацу хотел было встать, но девушка удержала его. - Лучше полежи пока. Тебе нужно отдохнуть. Если хочешь есть, я могу что-нибудь приготовить. - Да, спасибо. – Драгнил закрыл глаза. – Спасибо, Люси… Выйдя из комнаты Нацу, девушка вздохнула. Она никогда не понимала его. Не понимала его слов, намерений и действий. Не понимала тех чувств, что заставляют его поступать так, и злилась. Злилась, обвиняла и жалела себя. Но тем, кого на самом деле нужно было пожалеть, был Нацу… Это стало понятно после того, как она вошла в его дом. Дом, пропитанный воспоминаниями о ней… О Лисанне. Фотографии. Здесь было много ее фотографий. Одиночные или в компании с кем-то, большие и маленькие, висящие на стенах или стоящие на тумбочках или столах. Не нужно было быть умным человеком, чтобы понять, кто запечатлен на этих снимках. Да… Она была очень красивой. С открытой, нежной улыбкой и светлым взглядом. С белыми короткими волосами и глазами ярко-голубого цвета. Лисанна… Поначалу Люси испугалась количества стольких фотографий этой девушки. На первый взгляд это выглядело просто помешательством. Нормальный человек не станет окружать себя таким количеством снимков любимого, особенно если его уже нет в живых. Подобное поведение говорит о больших психологических проблемах… Или о большой любви. Многим людям трудно видеть лица близких, которые уже умерли. Это доставляет огромную боль и отчаяние. Но есть и те, кому это дает силы. Такие люди уже привыкли к постоянной боли, привыкли каждое утро, просыпаясь, смотреть на снимки тех, кто так дорог для них. Ощущение незримого присутствия – вот по каким причинам они расставляют везде их фотографии. Но такие действия не только поддерживают их, но и обрекают на тоску. Постоянную, тянущую тоску, которая медленно сжигает, не дает освободиться от прошлого и жить настоящим. И кто-то перегорает, не в силах выдержать ее, а кто-то, собравшись с последними силами, делает рывок и вырывается из этого ада, поначалу помогающего держаться. Но Нацу еще не перегорел. Хотя, если не сделает шаг вперед, эта участь постигнет и его… Помимо фотографий, как Люси заметила, тут было много и других странных предметов. На окне лежало два детских браслета, с которых уже начинала слезать краска. На небольшом комоде сидел плюшевый медведь, возле которого расположилась маленькая открытка. Медведь был старый и очень потрепанный, с вылезшим кое-где мехом и облупленными глазами-пуговками. В углу прихожей стояли розовые, явно девчачьи мягкие тапочки, а на журнальном столике расположилась большая книга сказок, название которой почти не было видно из-за стертого переплета. Все эти вещи были как-то связанны с Лисанной. Хартфелия чувствовала это, и вместе с тем осознавала, как много места эта девушка занимала в сердце ее одноклассника. Раньше она никогда не задумывалась всерьез о чувствах Драгнила, смотрела поверхностно на него. Горечь от потери и его боль были намного глубже и сильнее, чем Люси это представляла. Говорят, что нельзя понять человека, пока не пройдешь через то же, что и он. Чужая душа-потемки. И поэтому нельзя осуждать того, кто не может объяснить даже себе свои действия. Нацу был таким человеком, это было ясно сразу. Но если он не может понять себя, это могут сделать другие. И Люси уже стала тем, кто начал понимать его мир. Пусть немного, пусть наверно не совсем так, как есть на самом деле, но этого вполне хватит. Хватит, чтобы перестать так злиться на Драгнила. Хватит, чтобы перестать плохо думать о нем. Хватит, чтобы искренне пожалеть… Да… Она сейчас не может злиться на него. Потому что тогда, когда Нацу держал ее за руку, Люси увидела всю глубину его чувств, всю силу сожаления о том, что перед ним была не Лисанна. Она снилась ему. Она была с ним, и он хотел ее удержать. Это больно… Быть бессильным перед собой. И в такие моменты нельзя справиться одному. Но у него есть друзья, есть те, кто в силах помочь. Они не бросят его… - Если все дело во мне, то я, может, тоже смогу помочь… Но это не значит, что я буду идти у тебя на поводу, Нацу…