Мой любимый филолог

      POV Каролина       Я не смогла понять, как так быстро я дошла до дома… видимо, мой разум был слишком затуманен Ником и мыслями о нём и его действиях, и я думала только о произошедшем и вообще происходящем в моей жизни, и вот я уже на пороге шикарной квартиры моих родителей. Как я не хочу сейчас находиться здесь.       — Каролина! — мать с отцом появились в коридоре, услышав стук двери. — Ты почему не отвечала на звонки? Снова!       — Дайте-ка подумать, — сделала я «задумчивый вид», снимая верхнюю одежду, и затем ответила, — может быть, потому что я не хотела слышать тех людей, которые всю жизнь мною попрекают, указывают, что делать, не беспокоятся о моём внутреннем мире, лишь о своей репутации и бизнесе, а теперь ещё поднимают на меня руку?       Я прошла мимо родителей, слегка задев плечом маму, и зашла в свою комнату под какие-то возмущения матери, что я такая-сякая, неблагодарная… ну, в общем, ничего не изменилось. Хотя, нет, изменилось… моё отношение к этому. Мне стало вообще абсолютно всё равно на это. Если раньше я хоть немного беспокоилась о том, как поправить положение своё перед родителями, как обрадовать их, то сейчас мне было глубоко наплевать.       Интересно, вследствие чего это? Из-за влияния демона?       О боже, и снова все мои мысли ведут к Нику. Почему так?       Я думала отвлечься сейчас от Ника, начав делать уроки, но вспомнила, что сделала их ещё вчера до обеда. И как себя отвлечь тогда?       Как ни странно, мать моя утихомирилась в возмущениях, даже не стала заходить в мою комнату. Мне же лучше, меньше всего мне сейчас хочется выслушать какие-то нотации от родителей.       Лера:       «Лина, ты была с Никитой?»       Прямолинейная подруга. Так, и откуда она знает?       Каролина:       «С чего такие домыслы?»       Лера:       «Ты не рассказываешь о реакции родителей на твоё позднее возвращение. Значит, либо ты не ночевала дома, либо твои родители были благосклонны. Второй вариант отпадает сразу же. Ты была у Никиты ведь? Ты не брала трубку всю ночь и утро. Каролина. Ответь мне, ты была с ним?»       Каролина:       «Шерлок, блин. Да даже если и была, Лер, то что? Что с этого?»       Лера:       «Твою мать, Лина, он мне нравится! Почему ты постоянно с ним? Почему ты ходишь к нему? Почему ты ночуешь у него? Почему именно ты, подруга?»       Каролина:       «Что за завистью пропитаны твои слова? Успокойся, Лера. Объясняться перед тобой я не обязана, мне просто нравится проводить время с Никитой. И если он тебе небезразличен, то я не должна прекращать общаться с ним! Это твои проблемы, а не мои».       Лера:       «Просто ответь мне: ты спишь с ним?»       Я охренела. Просто охренела от этих слов! Вот так вот? Слова лучшей подруги, с которой дружим с самого детства…       Каролина:       «Вот какого ты обо мне мнения, подруга… спать с парнем, которого знаешь четвёртый день, да ещё и он твой преподаватель. Спасибо, Лер… я не ожидала…»       Лера:       «Кароль, блин»       «Ты мне ничего не рассказываешь. Держишь в секрете. И что я должна думать?»       Каролина:       «А ты ничего и не должна думать по этому поводу. Потому что это тебя не касается».       Я вышла из социальной сети, наплевав на последующие сообщения Фёдоровой. Чёрт. Зачем она меня выводит из себя? Зачем заводить тему о Никите? Да ещё и предъявляет то, что я с ним сплю. Что за бред? Господи, глупая влюблённая подруга…       Ой, а сама-то… так, нет-нет, стоп, я то причём? У меня нет ни влюбленности, ни симпатии, ни неравнодушия по отношению к практиканту. Он классный парень, да. Но видеть в нём кого-то большего для себя, чем человека, который преподаёт у меня в школе и с которым я могу общаться и в неформальной обстановке, — нет… не факт. Но… то, что было сегодня.       Это, скорее всего, помутнение рассудка. Минутное помутнение. Просто со мной ещё никогда так рядом не находились парни, да и не обращали на меня столько внимания, сколько обращает Ник. Вот и я, неопытная в общении с парнями и стойкости перед их обаянием и флиртом, дала небольшую слабину. Хотя… не дать слабину с таким парнем в такой момент — грех, мне кажется. Мало кто устоит…       Чёрт, я сама себе противоречу. Говорю, что ничего не испытываю к Никите, как к мужчине, но тут же говорю, что сложно перед ним устоять.       Кажется, мне нужно отдохнуть.       Никита, ты усложняешь мне жизнь…                     ***       Киоссе довольный зашёл в кабинет в темно-синих джинсах, светло-голубой рубашке и чёрном пиджаке, рукава которого были закатаны по локоть, на голове творческий беспорядок, а на лице, несомненно, эта демонская фирменная улыбка. Выглядел неотразимо, что подтверждали томные вздохи моих одноклассниц.       — Всем здарова, малышня, — поздоровался он с нами. Тоже мне, малышню нашёл. Старше нас на четыре года, сам недалеко ушёл.       Ник отыскал меня глазами и ещё шире улыбнулся. Что это значит? Что за улыбочки?       — Итак, на выходных мне предстоял тяжёлый труд, проверял я ваши горе-диктанты и ребят с параллели, — тяжёлый труд, ага, ты вспомни, кто помогал тебе, наглец! — Были, конечно, феномены, — он усмехнулся и мимолётно взглянул на меня. Я поняла, о чём речь. О признании в любви. — Но спасибо одному хорошему человеку, который помог мне справиться с этой задачей. Что же, предстоит нам с вами много работы, дилетанты.       Ты кого дилетантами назвал, зараза?!       Я словила боковым зрением взгляд Леры. Она отсела от меня сегодня и даже не поздоровалась, зайдя в аудиторию. Подружка лучшая, ага. Вот так вот парни разбивают женскую дружбу. Причём я-то с Никитой просто общаюсь, а Лере он — никто, просто практикант. У неё вообще никаких претензий не должно быть. Однако, она себе, видимо, вообразила нечто большее.       Я посмотрела на Фёдорову, и та сразу отвела взгляд. И чего глядеть на меня? Может, просто заметила, как Ник смотрит на меня? Или просто думает о том, что я и есть тот самый человек, что помогал Никите с диктантами… не пали меня, Кисон.       — У нас всё так плохо? — спросила Арина, тоже отличница, как и я, мы с ней постоянно соперничали. Точнее, она соперничала, а я — нет. Мне было плевать, лучше напишу работу я или она, зато она гордо вскидывала голову, когда у меня на пол-балла было меньше, чем у неё.       Спросите, есть ли у меня нормальные одноклассники? А чёрт его знает, может быть…       — Не у всех. Однако, Ирина Николаевна убеждала меня в том, что вы все достаточно грамотны. Но, оказалось, недостаточно.       — Может, у вас просто система оценивания выше, чем у Ирины Николаевны? — спросила Настя.       — А, может, просто вы слишком впечатлились мной, что забыли все орфографические и пунктуационные правила? — сказал он в своей форме ЧСВ. Какой ты скромный, Киоссе.       Или ты просто демон, который любит мучать людей…       — Волконская, я всё слышу, — сказал Ник. Я что, опять вслух мысли произношу? Бесит. — Но ты права, живёт во мне садист и сволочь, но в этот раз я был более-менее благосклонен, ты же знаешь, — и обворожительная садистская улыбка.       Ах ты, зараза! Точно сволочь, как ты правильно себя описал. После его слов вопросительные взгляды одноклассников были устремлены на мою скромную персону. А я что? Я невозмутимо сидела и смотрела на ухмыляющегося демона, которого хотелось мучительно убить.       Зато Лерка заметно погрустнела, ну да, «Любовь её» не уделяет ей внимания, а общается со мной. Не понимаю, смысл вот этих обид… ладно, с Лерой всё понятно, тут есть кадр похуже, демонское создание, которое так и мечтает искусить меня или просто уничтожить.                     Киоссе раздал всем диктанты, по классу прошлись унылые и разочарованные вздохи, даже Арина тяжело вздохнула. Так, если отличница вздыхает так, мне стоит опасаться? Хотя она даже, видя «пять с минусом» вздыхает, как будто там семь двоек.       Я открываю свою тетрадь, а там такие красивые, написанные классным почерком циферки: 5/5-       Оу, бейба-бейба! Однако, есть где-то красной пастой подчёркнутые места во второй части задания, именно из-за этого и минус в оценке. Но, как известно, минус не ставится в журнал.       — Ник, серьёзно? И ты ещё возмущался? — чёрт, я не хотела произносить это вслух! Да что такое?       Я ещё и обратилась к нему на «ты», «Ник». Ой, Каролина — человек-косяк…       — Ну, Кароль, даже к тебе, княгине, у меня есть претензии, как видишь, минусик подтверждает это. Поговорим сегодня об этом.       Кажется, шестерёнки в головах моих одноклассников начинают работать, и сами они начинают понимать, что мы с Киоссе общаемся и за пределами аудитории, что очень не нравится Наде и Яне, а, ну да, ещё и Лере, да и принципе почти всем представительницам женского пола в моём классе.       — Остальные, — обратился к аудитории Ник, разрядив обстановку, — к завтрашнему дню жду от вас работу над орфографическими ошибками, пунктуацию пока брать не будем. Значит, это не будет: подобрал проверочное слово и доволен. Нет. Сейчас я напишу вам алгоритм выполнения работы над ошибками.       — Никита Вячеславович, но мы же не на филфаке, зачем такие трудности? — подала голос Лера. О, хочет, чтобы он её заметил.       Ник, не поднимая головы от своих бумаг, в которых что-то искал, ответил ей:       — А такие трудности, Фёдорова, нужны, чтобы научить вас, балбесов, не делать глупых ошибок в грамматике родного языка.       Жестокий ты, Ник. Девчонка в тебя влюблена, а ты даже не смотришь на неё, когда отвечаешь ей…                     ***       — Волконская, задержись, пожалуйста, — услышала я от практиканта после того, как с урока прозвенел звонок. И опять все одноклассники на меня смотрят. Ник, ты меня бесишь.        Я ждала, пока все выйдут, присела на первую парту перед столом преподавателя и выжидающе смотрела на него. Ник тоже ждал, когда все выйдут.       — С какой целью ты попросил меня остаться? — поинтересовалась я, когда мы остались с ним в кабинете вдвоём. — И да, прекращай так смотреть на меня и улыбаться во время уроков, взгляды одноклассников меня раздражают и напрягают.       — Да ты сама не лучше, — усмехнулся он, облокотившись на спинку стула. — «Ник», «ты» — ты сама эту неформальность между нами показываешь, чем провоцируешь ещё больше внимания своих одноклассников… Но… зачем обращать внимание на толпу, Кароль? Ты — личность, тебя не должны беспокоить мнения других.       — Но твоё мнение должно меня беспокоить, ведь так?       — Конечно. Я же не «другие»… И да, Кароль, что за демон? Я не понял…       — А как тебя еще можно назвать? Садист и демон. Ты дурно на меня влияешь.       Мой личный демон…       — И в чём же это проявляется?       Кажется, этот разговор его забавляет. Так, ты ради чего меня попросил остаться, Киоссе? Мне и так после вчерашнего как-то не очень оставаться с тобой наедине…       — В моём поведении и в моём мировоззрении. Я стала меняться. Стала многие вещи понимать в другом аспекте и воспринимать то, что раньше мне казалось плохим, как что-то вполне приемлемое.       — Так это же хорошо. Я раскрываю в тебе твой же потенциал, я не учу тебя чему-то новому, ты сама это знаешь, Кароль. Я просто влияю на тебя, что ты всё поняла сама и быстрее.       — Любое влияние пагубно, Ник. Пусть я сейчас не жалею, что меняюсь, но чувствую, что мне это ещё аукнется. Ещё как аукнется…       — Ты росла в консервативной семье со строгими родителями, и именно поэтому тебе кажется, что меняться — это плохо, плохо — делать что-то безумное, противоречить кому-то, совершать те вещи, которые до этого тебе не были знакомы. Всё это тебе кажется плохим, но, если ты пойдёшь по этому пути, впоследствии ты поймёшь, что не ошиблась, когда начала меняться под влиянием кого-то. Ну и тем более меня… я тоже прошёл этот путь, я тоже из благородной семьи, однако, видишь какой я «садист и демон». Просто я сам выбрал свой путь и следовал ему, не слушая никого и не обращая ни на кого внимания. Для меня важен мой личный результат, и неважно, что будут думать об этом другие.       — И кто же был твоим наставником?       — Жизнь.       Мыслительный процесс пошёл в моей голове… если я продолжу общаться с Никитой, я стану такой же, как он? Садисткой, самовлюблённой, холодной…, но такой свободной, целеустремлённой и уверенной в себе… я чувствую в Никите жизнь, я вижу, как он живёт и радуется жизни. Он самостоятельно выбрал свой путь и построил дорогу к своей цели. Он живёт, как хочет. А не я, которая постоянно сидит дома, читает книги, учит уроки, готовится к экзаменам. С появлением Ника в моей жизни я стала проводить больше времени на улице, впервые в жизни ночевала дома у парня, который причём ещё мой практикант, впервые ходила перед парнем в мужской футболке, едва прикрывавшей ягодицы, впервые задумалась о мысли покурить. И всё это не есть хорошо. Узнай моя мама про это… да и я сама раньше бы сама себя могла наказать за такое поведение.       Но сейчас я не вижу в этом ничего ужасного. Да, это не совсем хорошо, но это не так аморально. Это всё жизнь. Всё это должно быть в жизни…       — Кароль, всё нормально?       — Да, я просто задумалась. Так зачем ты попросил меня остаться?       — Сегодня после пар будет занятие, так что подожди меня возле выхода.       Чёрт, опять к нему домой. Опять этот хищник зовёт меня в своё логово. Опять мне испытывать вчерашние чувства его совсем близкого присутствия, его давления на меня, его влияния…       Я бы могла сейчас отказаться, назвать причину, почему я не могу сегодня заниматься литературой, однако, почему-то я киваю головой и выхожу из аудитории. Чёрт. Я не могу отказать Никите, я не могу сказать ему «нет», и это просто занятие… так что же будет дальше? Мой личный демон очень сильно влияет на меня.