Лисья Проповедь

Публичная бета включена

Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул. В вагоне пахло затхлостью, куревом и пивом. Когда я открыл глаза, утопленница все ещё стояла в проходе. — Ну, здравствуй, — я поднялся со своего места. — И кто ты у нас будешь? Утопленница картинно вскинула руку, обвиняюще тыча в меня пальцем. Она открыла рот, и хлюпающий звук, вырвавшийся из ее глотки вместе с потоками воды, должно быть, был моим именем. — Если ты знаешь, кто я, тем более невежливо скрываться. Будь любезна, назовись. Я сделал пару шагов навстречу. Лицо ее, искаженное смертью и опухшее от воды, было почти неузнаваемым. Даже возраст не читался. Ей могло быть как восемнадцать, так и сорок. Длинные пряди каштановых волос липли к шее и спине, а в середине пустых глазниц светились две яркие жёлтые точки. — Ты умрешь… — уже более отчётливо пробулькала утопленница. — Рано или поздно, да, я умру. Шаг за шагом, я преодолел уже полвагона. — Они убьют тебя! Они знают, что ты сделал и куда идёшь! И Они найдут и растерзают тебя! — продолжала булькать утопленница. — Терпеть не могу их, — честно признался я. — Вечно портят мои планы. Поспать нормально не дают и все такое. Правда, Бекки утверждает, что спать до полудня ненормально. А кстати, кто такие «Они»? — Они знают, что ты спутался с демоном, и не простят тебе этого! — вещала утопленница. Я подошел уже вплотную, и обвиняющий палец готов был вот-вот упереться в мою грудь. — Похоже, ты меня не слышишь, а, хорошая? А с той стороны кто-нибудь есть? — я помахал рукой перед пустыми глазницами. Бесполезно. Если кто-то и следил за происходящим через нее, выдавать себя он не спешил. — Передай Им, раз уж Они меня нашли и жаждут прийти, пусть прихватят с собой Звёздную Жемчужину. Все мороки меньше. Внезапно зазвонил телефон. На экране высветился номер Бекки, и я снял трубку, отвернувшись от хлюпающей пустышки. — Меньше суток прошло, ты что успел натворить? — без предисловия начала Бекки. — Всего лишь поговорил с парой человек, ничего особенного. — Тогда почему карты опять предсказывают твою смерть? Когда, позволь спросить, ты успокоишься и перестанешь нарываться? — Вот когда убьют, наконец, тогда и перестану. Тут у меня за спиной раздался дикий вой, я обернулся, но вагон оказался пуст. Утопленница сбежала. — Твою мать! — Что это было? — голос у Бекки вмиг задрожал от волнения. — Ты жив? — Жив, жив. — Я оглядел пол. Там, где только что лились потоки воды, сейчас не было ни капли. — Просто кто-то захотел припугнуть меня пророчествами скорой смерти. Но, похоже, он не очень любит конкуренцию. — Кто это был? — Не успел узнать. Но сомневаюсь, что он почтил меня своим личным присутствием. Похоже на иллюзию, жаль, пощупать не удалось. Он довольно реалистично изобразил умертвие, но забыл про запах. А может, просто не умеет его создавать. — Так, — Бекки взяла себя в руки и снова заговорила с лёгким возмущением, — через час жду тебя в салоне. И ты все ещё торчишь мне кофе. — Я не в городе. — Значит, поспеши. — Слушаюсь, мамочка. Она положила трубку. *** Спустя час с небольшим я стоял у лавки неподражаемой леди Реббеки, лучшей прорицательницы в городе. По совместительству дочери и единственной наследницы мистера Фога, владельца "Восточной Верфи", крупнейшей судостроительной и судоремонтной компании на этом побережье. Под лавку был отдан только первый этаж особняка, так плотно заросшего плющом, что он казался зелёным. Два других этажа занимала квартира Бекки, куда чужакам ходу не было. Я толкнул дверь и вошёл под приглушённый звон колокольчика где-то глубоко внутри магазинчика. На звук из подсобки выбежала секретарша. Нервная брюнетка в кипенно-белой, идеально отглаженной блузке. Кажется, ее звали Вайолет. Или так звали прошлую. Все они на одно лицо: волосы окрашены в самый модный оттенок черного, чуть ниже плеч, косая челка, невнятные глаза — то ли серые, то ли голубые, нервная улыбка и обручальное кольцо. — А, это вы, — она облегченно выдохнула. — Придется вам подождать, у леди пока клиент. За ее спиной висел, возвышаясь над посетителями, портрет молодой девушки. В приемной, достаточно большой, с удобными диванчиками, столиком с журналами и прочими удобствами, не было места, где можно было бы укрыться от пронзительного взгляда ярко-синих глаз портрета. — До сих пор? Салон должен был закрыться двадцать минут назад, — я махнул головой в сторону вывески. А на лице Вайолет отразилась вся скорбь мира. — И почему вы ещё здесь? Скоро стемнеет. Муж хотя бы встречает? По поджатым губам и смеси страха и глухого раздражения во взгляде и так все было ясно. — Какое там, — отмахнулась Вайолет, — он и не знает, что я не дома. Работает до девяти. — Идите домой. — Не могу. Я ещё должна подать им чай и проводить гостя. — Вайолет, — она дернула плечом и стало ясно, что с именем я угадал. Надо будет сказать Бекки, чтобы ввела бейджи с именами. Невозможно же каждый раз ее секретарш запоминать. — Идите домой. Чай и я способен приготовить. И гостя проводить тоже. Судя по виду, она готова была схватить сумочку и бежать. Но медлила. — Леди будет в ярости. Возможно, уволит меня. Наверняка оштрафует и точно устроит выволочку. На самом деле, Бекки не отличалась аристократическим происхождением. Её семья была неприлично богата и влиятельна, но не знатна. И тем не менее, во всем остальном совершенно не тщеславная, Бекки раз за разом заставляла своих помощниц называть себя «леди». — Валите все на меня. Меня-то она точно не уволит. И вообще, я выгнал вас взашей, вы не могли сопротивляться. Она кивнула и направилась к шкафу с вещами. — На столе счёт за услуги леди, проследите, чтобы клиент его получил, — проинструктировала она меня, накидывая лёгкий плащ. — Чайник вот-вот вскипит, остальное уже готово. Для леди черный с черникой, клиент предпочел зелёный. Она ловко завязала пояс и подхватила сумочку. — Если что, мой номер на последней странице в книге посетителей. До свидания. И она вышла. Я обернулся к портрету. Многие думали, что на нём изображена Ребекка. Я и сам совершил эту ошибку, увидев его впервые. Но нет, портрет изображал миссис Амалию Фог, мать Бекки. Сходство поражало, хотя со временем я научился видеть множество отличий. Волосы чуть светлее, с оттенком рыжего и не такие вьющиеся. Лицо чуть уже и длиннее. На носу россыпь едва заметных веснушек, которых у Бекки не было отродясь. — Добрый вечер, Амалия. Вы сегодня прекрасны. Как считаете, ваша дочь простит мне эту выходку? Ответа не последовало. Из подсобки засвистел чайник, и я поспешил туда. Все и правда было готово в лучшем виде. На подносе уже красовались сахарница, молочник, блюдце с печеньем и ещё одно с лимоном. Две изящные чашки, того же полупрозрачного фарфора с цветочным рисунком, ждали своего часа с пакетиками внутри. Я хмыкнул. Любопытно стало взглянуть на человека, ради которого так расстарались. *** В зал предсказаний я вошёл так тихо, как только мог, и не пожалел об этом. Лощеный тип в костюме в тонкую полоску почти лежал на столе, чтобы перегнуться через него, и, мерзко улыбаясь, что-то шептал. Бекки всматривалась в хрустальный шар и вполуха слушала россказни клиента. Каждый раз, когда она отрывала взгляд от хрусталя, посылала клиенту короткую формальную улыбку. Фиолетовая вуаль ее была откинута назад, приоткрывая маленькую диадему на ней и копну черных волос. — Ваш чай, — я поставил поднос на стол. Хлыщ в костюме посмотрел на меня неодобрительно, но отодвинулся. И даже взял чашку, предварительно кинув туда пять кусков сахара. — А где Вайолет? — коротко спросила Бекки, даже не взглянув на меня. — Я ее отпустил. — Вот как, — безэмоционально заметила она. Я подождал ещё с полминуты, вдруг Бекки захочется уточнить мысль. Но, похоже, она считала, что выразилась ясно. — Если что, я в приемной, зови. Уже выходя, я услышал ее короткое: — Надеюсь, кофе ты принес. Пока Бекки вглядывался в будущее, я занялся тем, ради чего так настойчиво отправлял секретаршу домой. Включил компьютер, удачно спрятанный за стойкой, и залез в интернет. *** Когда дверь зала прорицаний хлопнула и в приемную вышли двое, я так погрузился в поиски, что совсем забыл об их присутствии. — Значит, договорились, в следующую пятницу на моей яхте? — любезничал хлыщ в костюме. — И речи быть не может, мистер Тернер, — отрезала Бекки, очень вежливо, но холодно. — Ваш счёт, — я протянул ему конверт, и он неохотно его взял. — Моя дорогая, — он снова заговорил с Бекки. — Неужели у вас не нашлось ассистента повежливей на примете? Если хотите, я пришлю вам человека из отдела кадров, и он поможет подобрать достойный персонал. Сложив руки на груди, Бекки заметила: — Боюсь, ваш человек тут бессилен. Это мой брат. В воздухе повисла эффектная пауза. Хлыщ в костюме удивлённо уставился на меня. — Но насколько я знаю… — начал он. — Сводный. По линии матери, — я козырнул ему. Он захлопнул рот и задумался. — Прошу прощения, мисс Фог. Я не знал об этом, — словно о досадной болезни сказал он. — Передайте мои наилучшие пожелания вашему отцу. Он коротко поцеловал руку Бекки и вышел так быстро, как только смог. — И зачем это было, сестрёнка? Бекки и бровью не повела. — А почему бы и нет, пусть не мнит себя самым умным, — она сладко потянулась и оперлась на стойку. — Ты опоздал. И это что, мой рабочий интернет? — Он самый. И ты опоздала ещё больше. Я вывел на экран нужную статью и победно хмыкнул. — Я не могла опоздать, это мой дом. И когда ты себе компьютер уже купишь? — И тем не менее, у тебя получилось. Кстати, Мелания Мэй была кремирована. Бекки вытянула шею, чтобы взглянуть на экран, а потом повернулась ко мне. — Это должно меня волновать, потому что?.. — Тот, кто создал фантом утопленницы, явно намекал на Мелли. Но либо он не знает, что ее кремировали, либо считает меня идиотом. — А может, дело в том, что кучка пепла, выкрикивающая грозные предзнаменования, смотрится не так пугающе. — Ну не скажи. Меня бы это впечатлило. По крайней мере, я бы задумался, как она говорит. Каждый может говорить, когда у тебя есть горло, язык, голосовые связки, все вот это, а попробуй поболтать, когда у тебя есть только пепел. — Что ж, сойдёмся на том, что ты идиот. — Ты имела в виду, меня считают идиотом. — Нет. Ужинать будешь? *** Выпытав все, что могла о моих делах, Бекки приступила к своим. — Он ищет себе нового бизнес-партнера, но дело в том, что он кинул стольких, что если кто и хочет с ним работать, то только для того, чтобы отомстить и потопить окончательно. — Так вы что, всех его возможных партнёров по очереди проверяли? — Пришлось. Иначе он мне не верил. — Скукотища. — Двойная ставка. За сверхурочные тройная. А сколько тебе заплатит демон-лисица? — Не уверен, что у нее есть деньги. — Зато весело, — резюмировала Бекки. — Утопленницы, поджоги, демоны-лесбиянки, все как ты любишь. А есть у тебя заказы, за которые платят деньгами? — Поджогов не было. Был один кремированный труп, и тот пять лет назад. Сомневаюсь, что он снова загорится. Последний вопрос я проигнорировал. — Будут. Я видела церковь, объятую пламенем, и ты в нее входил. Так что насчёт нормальных заказов? Зазвонил мой телефон. На экране высветился незнакомый номер. — Городской, — отстраненно заметил я и снял трубку. — Алло? — на том конце послышался дребезжащий старушечий голос. — Это вы выводите паразитов? — Да, мэм, все верно. Можете описать свою проблему? — сказал я и добавил, но уже мимо трубки, одними губами: «Нормальный заказ». Легок на помине. Бекки закатила глаза. — Дело в том, что мой Натан болел за Барселону, все время, что я его знала. И повторы все с ними пересматривал, — сказав это, женщина умолкла. Похоже, она не знала, с чего начать. — Могу я узнать, как давно Натан умер? — Полгода как. Поначалу я решила, что с горя чутка память потеряла. А потом все прекратилось. — Месяца три назад? — уточнил я. — А? Да-да, примерно так. Сегодня гляжу, в газете опять про футбол пишут. Вот я и думаю, а вдруг он вернется? В ее голосе отчётливо прозвучал страх. — А что конкретно происходило? Почему вы решили, что теряете память? — Так я утром встаю, а телевизор работает. Я уже и из розетки его на ночь выдирала, и к стенке экраном ставила. А на утро проснусь, работает. Рекламу крутит или ещё что такое. Повернут как раньше, и кресло разложено, как при Натане. Картинка в голове сложилась. Похоже, этот Натан опасен не был, просто не считал, что смерть — это помеха для просмотра футбола. — Хорошо, я вас понял. Давайте так, вы назовёте свой адрес, а я подъеду к вам завтра, часов в десять. Договоримся об оплате, я осмотрю квартиру. Возможно, мне придется навестить могилу Натана. — Приезжайте сегодня, я вас очень прошу. Я спать не смогу, зная, что он может прийти. — Тогда вам придется заплатить за срочность, — я назвал сумму за выезд и приблизительно накидал, во сколько ей выйдет изгнание мужа. Она безропотно согласилась на все. — Я вернусь домой около одиннадцати. Приходите и вы к этому времени. Это означало, что выходить мне придется сейчас. — Хорошо. Ничего не бойтесь, вашу проблему мы уладим, — сказал я и повесил трубку. — Муж-болельщик — горе в семье. Бекки, весь разговор вяло ковырявшая спагетти вилкой, подняла на меня глаза. — Откажись. У меня дурное предчувствие. — А кто десять минут назад вещал мне о заказах, за которые платят? — Ну допустим. Но мне все равно это не нравится. К чему такая спешка? — Она напугана. Напуганные люди хотят, чтобы то, что их пугает, поскорей ушло. Все логично. Я встал из-за стола. *** К одиннадцати я был у многоквартирного дома в не самом приятном районе. Судя по адресу, жила она на третьем этаже. Домофон не работал. Что ж, ничего удивительного, что Натан повадился назад. Если местные не могут от хулиганов защититься, куда им с призраками воевать. Нужную квартиру я нашел моментально. Постучал в дверь, и она с лёгким скрипом приоткрылась. Вот это было уже плохо. — Мэм? — позвал я, заходя в квартиру, хотя на ответ не рассчитывал. — Вы звонили мне сегодня. По поводу вашего мужа, Натана. Как ни странно, ответ я получил: — Проходите. Я жду вас в гостиной. Голос ее, хоть и скрипел, больше не звучал испуганно, как по телефону. Если быть честным, он утратил все эмоции. Я принюхался. В квартире стоял дух медленного угасания, которым со временем пропитываются все вещи стариков. Но ничего подозрительного. Если меня и поджидал кто-то чужой, то свой след он ещё не оставил. Значит, не стану заставлять его ждать.