Я должен не потерять Возможность жизнь удержать. Я должен встать и спастись, Остановиться, найтись. Проснуться, когда в душе Вдруг поднимается муть, Бороться за свою суть. Северный Флот, «Зло»
Сила по ощущениям была тёплая, как парное молоко. Единственный источник жизни и мысли. Тело — пустой сосуд, по которому эта сила струилась, послушная воле хозяина. Прижималась к коже, казалось, изнутри, разливалась под ней чарующе-мягкой волной. За одно это ощущение можно было полюбить процесс волшбы. — Два, — одними губами скомандовал Рей. Ал круто развернулся и вскинул руки: две деревянные палицы нацелились Рею под колени. Редко, очень редко его удары достигали цели, но ведь это не было основанием, чтобы бросать попытки? — Один. Куда он должен был ударить? Ал цеплялся за взгляд серых глаз, пытаясь прочесть там планируемые действия. Тренер Ала по айкидо называл каждый шаг и удар совершёнными в «настоящем боевом времени». Оно, мол, охватывало и прошлое, и настоящее, и будущее, но лишь несколько секунд, что требовались на осознанное действие. Читать невербальные тексты в «настоящем боевом времени» было удивительно сложно, а Рей отменно владел собой, не давая ни малейшего послабления. Хотя нет, одно всё же было. Слегка раздражающие тренировки «на счёт». Один — защита, два — атака, три — уклонение, четыре — импровизация. Последнее было индивидуальным дополнением от Рея, который уж очень не любил облегчать новичкам жизнь. Марк рассказывал, что он и от тренировок с настоящим оружием отказался по чистой случайности. Алу повезло, ведь всего месяцев шесть назад любой новичок рисковал получить на тренировке ножом в бок. Безо всякой жалости: Рей был уверен в своих целителях. Движение короткой палки в руках Рея было характерным. Вроде как целился в левый бок. Но Ал уже хорошо его знал, и потому в последний момент ускользнул в это самое «лево», уклоняясь от атаки в голову. Силу подогнать к правой руке, в область кисти, перехватить палку, скользнуть с ней вместе вперёд и вниз… — Один. Защищаться? Сейчас? Когда можно выполнить такой красивый захват? Ал на миг замешкался и тут же отлетел в сторону, когда шаровое стоп-заклятье ударило его в грудь. Рей опустил руку и тяжело вздохнул. — Сосредоточься. С этим, по мнению Ала, могли возникнуть определённые сложности. Не то чтобы он был против затяжных и напряжённых тренировок, но сейчас Рей заметно перегибал палку. Палка сломалась, он взял обломки и теперь перегибал ещё и их. Ален и сам практически не разобрал собственного бормотания. Рей же, как ни странно, понял его вполне чётко и постучал палкой по ладони. — А мне, думаешь, не надоело? — неожиданно склочным тоном поинтересовался он. Ал удивлённо вскинул брови, но промолчал. Раз Рей настолько не в настроении, значит, с утра уже имел удовольствие видеться с Марком, у которого, напротив, настроение было хорошее. В этом случае бороться за свои права не было никакого смысла. — Или ты считаешь, что у меня нет других дел? — Ал нисколько не сомневался, что они были. Но не срочные. Как только появлялось что-то важное, Рей прерывал тренировку и убегал. Или переносил занятие, отчего свободно сдвигающееся на любое время суток расписание становилось не просто «плавающим», а, скорее, планомерно дрейфующим. — Или что мне нравится над тобой издеваться? Я считаю, что ты ещё плохо освоил Блок. Двигаешься ты, надо признать, хорошо. Но я — контактник, а таких магов на Миноне — пять процентов, остальные практикуют дальний бой, в котором твои любимые уходы от ударов никакой пользы не принесут. И эти красивые движения будут бессмысленны в настоящем бою: никто не даст тебе подойти. Это даже если опустить тот факт, что некоторые заклинания имеют прекрасное свойство поражать область или гоняться за целью. От таких — только щиты и Блок. Щиты тебе недоступны. Не портачь хотя бы с Блоком. Ал иногда хотел уточнить, в каком-таком «настоящем» бою ему всё это могло пригодиться. Но никогда не спорил, припоминая двух земных «гопников». Собственно, заклятье Блока было даже не совсем заклинанием, а лишь одним из видов преобразования силы. Суть его была в том, чтобы быстро перегонять резерв из одной части тела в другую. При достаточно хорошей реакции между заклинанием, которое прилетало извне, и силой в теле при соприкосновении возникал резонанс, который откидывал чужие чары обратно. Разумеется, так можно было защититься лишь от элементарной магии, но Рей уверял, что более сложную защиту Ал всё равно освоить не сумел бы, да и эта при всей своей кажущейся простоте часто спасала жизнь. Ал не был против Рея. Ал не был против Блока. Ал был против того, что начинался пятый час их тренировки. Рей пользовался самыми невинными чарами. Ударные заклинания, парализующие стоп-чары, какие-то забавные контактные заклятья, которые влияли на чужое тело и вызывали судороги — всё это было больно, но не опасно. От Ала требовалось быстро реагировать и ставить Блоки. Разумеется, после четырёх часов такой изящной экзекуции у него на теле не было свободного места для новых синяков. Рей ничего не говорил, но Алу иногда казалось, что он испытывал странное садистическое удовольствие от напряжённых тренировок, тестов на выживание и всевозможных проверок. Неудивительно, что Марк радовался, когда выпустился от него. — Голова уже болит, — пожаловался он, с усилием поднимаясь. Левая рука и плечо оказались парализованными стоп-заклятьем. Рей устало выдохнул, отложил импровизированное оружие и прошёл мимо него, одним касанием снимая паралич. — По голове я тебя вроде не бил. Со временем Ален научился легко распознавать скрытую насмешку в невозмутимом тоне своего учителя. — Очень смешно, — фыркнул он и на пробу сжал-разжал кулак на левой руке. Кожу неприятно покалывало, но мышцы слушались. — Обхохочешься, — саркастично подтвердили от двери. Ал облегчённо выдохнул. Рей поморщился. — Наверняка у него болит не только голова. Ты что, ковры им выбивал? Ал опустил глаза на свои руки. Тыльная сторона ладоней налилась густо-сливовым цветом, костяшки пальцев оказались сбиты в кровь. Запястья были охвачены кровоподтёками в сплошное кольцо, зато чуть выше отметины располагались не так тесно и выглядели чуть бледнее. Красота неописуемая. И действительно болело. Но Ал начинал замечать, что такая боль стала привычной. Почти обыденной. Ему даже нравилось ежедневно ходить в крыло целителей, под действием каких-то настоек засыпать на час, на два, на десять — а потом, проснувшись, чувствовать умопомрачительную лёгкость во всём теле. В таком состоянии впору было горы сворачивать, оставалось только жалеть, что поместье располагалось в равнинной местности. — Хватит его терроризировать, у меня в планах было, чтобы сегодня Ал остался жив, — Марк широко улыбнулся. Рей, как ни странно, ответил крайне неприязненным взглядом. — Не надо так смотреть. Я тоже умирать планировал не сегодня. — Не знаю, что ты там планировал, но «Контрудар» сейчас на задании, — безэмоционально отозвался Рей и едва заметным жестом распахнул окна. Скользнувший в зал сквозняк деловито прошуршал по паркету, соскребая остатки использованной силы и выбрасывая её в жаркий полдень минонской весны. — Кошмар, — совершенно серьёзно заметил Марк. — Я не успел дать им наставления перед дорогой. Как они без меня? — Думаю, прекрасно, — в том же тоне ответил Рей, и окна с треском захлопнулись. Ал с трудом сдержал рвущийся наружу смешок. — Твоя способность бесить людей, конечно, потрясает воображение, но парни, как мне казалось, не испытывали особого желания её изучить. — Раунд, — фыркнул Ал из стоящего поодаль кресла. Марк глянул на него так, будто нашёл новую мишень. Рей едва повернул голову, но даже в этом жесте сквозило явное неодобрение. — Кстати. О способностях. — Что же вас обоих сюда так тянет? — голос Рея прозвучал обречённо. Энди клыкасто усмехнулся в ответ. Он был растрёпан и оттого неуловимо напоминал Рея. Ал знал, что их оборотень иногда выскакивал за барьер, чтобы пробежаться по лесу и заодно проверить, не намечалось ли что-то неподалёку. Он был единственным, кто имел право на такие своевольные вылазки. Марка это оскорбляло. — Ты ему уже сказал? Рей заметно поморщился. У Энди также было право задавать такие вопросы в лоб. Даже Марк предпочитал действовать тоньше. — Пока нет, — отозвался Рей и тут же на мгновение прикрыл глаза. Ал прекрасно знал, что жест этот мог расшифровываться как протяжное обречённое «Ну во-о-от, начинается». И ведь действительно, обычно столь различные лица оборотня и энергетического мага приняли одинаковое возмущённое выражение. — А пора бы, — бархатисто хмыкнул Энди и сверкнул клыками. — Не то слово. Это его некоторым образом тоже касается, если ты не заметил, — протянул Марк, заставив Рея явственно поморщиться. Ал лишь удивлённо поднял брови и перевёл взгляд с одного говорящего на другого. Эта троица, а особенно Марк и Рей, часто говорили так, будто Ал не сидел рядом и слышать ничего не мог. В такие моменты Энди только и успевал их успокаивать, предотвращая, казалось бы, неизбежные стычки. Надолго такие дебаты обычно не затягивались. Главное — успеть вовремя среагировать. — Как угодно, — величественно кивнул Рей, заставив Марка насмешливо хмыкнуть и пробормотать что-то о врождённом показушничестве. В такие моменты он презрительно игнорировался, как нечто, не заслуживающее внимания. И действительно, Рей растянул губы в улыбке и повернулся к Алу, вызывая смутное желание встать и выслушать его на ногах. — Ал, сегодня в Час Ветра я проведу для тебя тест на способности. — Сегодня? — одними губами переспросил Ал, чувствуя, как всё внутри стянуло одновременно жгучим восторгом и неуловимой тревогой. Рей кивнул, и улыбка его потеплела на пару градусов. — А что… — Ничего, — поспешно перебил Рей и — для убедительности, наверное? — даже помахал рукой, развеивая в воздухе все незаданные вопросы. — Отдыхай и жди. Марк? Останься, поговорить надо. — Если я не вернусь… — тоном великого трагика начал тот, но, поймав взгляд Рея, тут же заулыбался и закончил уже по-человечески. — Ладно, забыли. Сообщать вам последнюю волю невинно убиенного я не стану, вы умудритесь напортачить даже с ней… Рей, ты как-то побледнел. Нужно больше отдыхать, ты в курсе? Энди неслышно хмыкнул и жестом указал Алу на дверь. Это было в его манере, приходить и уходить неслышно, а, главное, вовремя. Быть может, Рей ценил его именно за это. — Если мне не изменяет память, у вас на Земле есть выражение «Молчание — золото», — раздался за спиной раздражённый голос Рея. — К чему мне золото, я же не циник какой-нибудь, — с искренним возмущением отозвался Марк. Дверь тренировочного зала неслышно закрылись, отрезая звуки. На мгновение повисла тишина, а затем Ал и Энди расхохотались разом. — Ты это слышал? — широко ухмыляясь, спросил Ал. — Надеюсь, Рея не хватил удар. Болит? Ал косо глянул на синяки и беспечно пожал плечами. — Терпимо. Мелле на один присест. Оборотень с неудовольствием покосился на дверь тренировочного зала. Но оттуда не долетало ни звука, будто вся тишина мира собралась воедино и затопила помещение от пола до потолка. Открой дверь, и она окатит тебя, заливая, отделяя от мира. — А ведь Марк прав. — Ал удивлённо вскинул брови. Энди, в отличие от своего напарника, не грешил издёвками над отсутствующими, да и за глаза предпочитал никого не оскорблять. Всё, что было нужно, он предпочитал сказать в лицо, и тогда даже в нём просыпалось невиданное красноречие. Ал уже не удивлялся такому, но не мог скрыть изумления, когда кто-то из этой вечно скандалящей пары начинал говорить об оппоненте без издёвки. — Ты стал похож на нас. — Спаси боже, — искренне содрогнулся Ал и без вопросов проследовал за оборотнем на улицу. Энди и сам тренировал «щенков», как он называл иномирных Носителей. Среди них впервые, по словам Рея, за три года были два оборотня и один только-только узнавший свою специальность маг тела. Парнишка лет двенадцати до теста учился у кого-то другого и к Энди всё ещё не привык. Алу исключительно нравилось наблюдать, как оборотень каждую тренировку начинал с того, что искал забившегося куда-то в угол новичка, пытался убедить его, что он уже завтракал, да и вообще человечине предпочитал более нежное мясо. Эффекта это ещё ни разу на памяти Ала не возымело. Через какое-то время Энди начинал злиться, срывался на рык, показывал клыки, а затем ближайшие минут двадцать гонялся за учеником по саду. Ал вместе с двумя более спокойными новичками-оборотнями сидел и делал ставки на то, как быстро несчастного поймают и приволокут обратно. Но сейчас мысли занимал вовсе не многоразовый сценарий оборотнических тренировок. Что-то нехорошо сжимало рёбра. Ал чувствовал себя точно как перед ежегодными контрольными. Нет, хуже: систему этих малоприятных мероприятий он всё же знал. То была школа, а в ней никогда ничего не менялось. Чего ждать от сегодняшнего вечера, Ал не представлял. Неожиданно вспомнилось, что эту тему ни разу не затрагивал даже говорливый Марк, а уж он-то стремился «морально подготовить» приятеля ко всему, с чем можно и нельзя столкнуться. Ал покосился на молчаливо вышагивающего оборотня. — Что там будет? — Где? — не слишком убедительно включил дурака Энди. Ален медленно выдохнул, успокаиваясь. — Ты меня понял. — Ничего особенного, — небрежно пожав плечами, отозвался оборотень. На лице у него было написано умиротворённое спокойствие. Но, вопреки ожиданиям, уверенности это не внушало. — Волнуешься. Это не было вопросом. Ал прекрасно знал, что Энди чуял его состояние чуть ли не лучше его самого. Наверное, из-за этой потрясающей сопричастности его простые и неловкие слова о том, что «это того не стоит», «тебе нужно успокоиться» или «и из-за такой ерунды ты забиваешь голову?» не вызывали раздражения. В отличие ото всех болтливых и безучастных «помощников», оборотень действительно знал, о чём говорил. — Это, по-твоему, странно? — устало бросил Ал и украдкой потёр синяк на запястье. — Да. — Объясни. — Ты же так хочешь домой, — дождавшись утвердительного кивка, Энди ухмыльнулся, демонстрируя крупные резцы. — Зачем тебе магия? Станешь жить. Сидеть тихо. Никому не расскажешь, что ворожить умеешь. Если специальность боевая, есть шанс, что ни разу не используешь силы дома. И всё равно волнуешься. Очень. Тревогой от тебя несёт. Как будто это твою жизнь определяет. То, что ты здесь — несчастный случай. Очень неудачный для тебя. Как улетишь, сразу забыть попытаешься. Как страшный сон, а? Так тебе было бы проще не знать свою специальность. — На что это ты намекаешь? — подозрительно сощурился Ал. Что, ещё и Энди стал давить на его совесть? — Волки не намекают, — гордо отозвался Энди и толкнул плечом тяжёлую входную дверь. — Говорим прямо и без умысла. Ты в моих словах углядел намёк? Что, совесть не чиста? Или тебя что-то гложет? Ал молча вышел на улицу, подставляя лицо поцелуям солнечных лучей. И, что было хорошо в оборотне, он лишь понимающе хмыкнул, но ничего не сказал.***
— Если бы ты помог, дело продвигалось бы быстрее. — Серьёзно? Никогда бы не подумал. Ещё открытия сегодня будут? Рей тяжело вздохнул и придирчивым взглядом окинул помещение. Прямо перед носом у него, вальяжно покачиваясь в воздухе, проплыла оранжевая сфера, и он ощутимо поморщился. Марк тихо рассмеялся, развалившись на диванчике. Энди наблюдал за ними обоими в виде волка, лёжа у двери и положив голову на лапы. От Рея несло сдерживаемым раздражением, слишком слабым, чтобы вылиться во что-то серьёзное. Марк прямо-таки лучился довольством и предвкушением. Энди понятия не имел, что заставило Рея позвать сюда их отрядную говорливую язву, но спрашивать не собирался. Ни к чему это лёгкое, чуть горчащее на языке раздражение переводить в нервный срыв. И без того их лидер сильно сдал в последнее время, проблема на проблеме сидела. — Ты что-нибудь слышал о совести? Это был глупый, по мнению Энди, вопрос. Разумеется, он слышал. Но только плохое и никак этим не вдохновился. — Как-как? — Совесть. Знаешь, это как бы в любом человеке должно быть. Энди чуть дёрнул ушами. — Прости. И в оборотнях тоже. Марк пускал ножиком солнечных зайчиков. — Помедленнее, я записываю. Рей тяжело вздохнул и стёр со лба пот. Он устал, очень, и не требовалось обладать склонностью к эмпатии, чтобы это уловить. Энди навещал его часто, не меньше десяти раз в сутки, но Рей никогда не спал. Его комната вплотную примыкала к кабинету, но он предпочитал постоянно находиться на рабочем месте. И жилое помещение не пахло человеческим присутствием. Люди столько времени пытались создать вечный двигатель. Кто бы мог подумать, что он давно существовал на Миноне в виде неугомонного Рейнольда Дроссвела? — Если тебе надоест маяться дурью, только попроси, и я скажу тебе его специальность и даже сделаю пару предположений насчёт направления, — любезно предположил Марк. Рей, в ладонях которого в это время пульсировал сгусток белого пламени, резко разжал руки и повернулся к нему. Раздражением пахнуло сильнее. — Я не возьму его в «Феникс», кем бы он там ни оказался. — Не зарекайся, — довольно отозвался Марк и тут же примирительно поднял руки. — Ладно, ладно. Успокойся. Я понял, ты у нас непокобелим. Или непоколебим. Что-то из этого, в общем. И маяться дурью тебе очень нравится. Оч-шень увлекательное занятие. Запах чужого гнева усилился троекратно. Рей уже открыл было рот, но Энди предостерегающе заворчал, прижав уши к голове, и оба мага покосились на него. Марк всегда понимал его с трудом, предпочитая заявлять, что «ещё не опустился до такого примитивного языка». Зато Рей реагировал быстро и крайне редко ошибался в интерпретациях. — Ты прав, это того не стоит, — устало согласился он и демонстративно повернулся к Марку спиной. Тот сразу состроил довольно кислую мину и глянул на Энди изничтожительно. Это было почти смешно. Теперь раздражением несло и от него. Энди знал, что «эмоциональная синхронизация в команде — залог успеха», но считал, что речь шла несколько не об их ситуации. Рей стоял, запрокинув голову, и что-то считал. По крайней мере, губы у него шевелились. — Чего-то не хватает. Никто не помнит? — Да расслабься, то, что нужно, ты уже добавил, — лениво протянул Марк и сунул вычищенный до блеска нож в ножны. Запах стали исчез, как перекрыло. Рей нахмурился, но Энди больше за него не беспокоился: эмоциональный фон был ровный, тёплый, как и всегда. Почти смешно, но эмоции этого человека зачастую ощущались, как изменения в температуре. Энди при всём желании не мог объяснить, с чем это связано и почему даже у его брата было не так. Рей просто был каким-то другим. В его эмоциональный фон всегда были подмешаны лёгкие нотки тревоги. Почти неосязаемые, распробовать их получалось, только пообщавшись с Реем долгое время. С чем была связана эта тревога, оборотень объяснить не мог, но она не отступала от его друга ни днём, ни ночью, и даже в часы полного триумфа Рей продолжал о чём-то волноваться. Таких сильных навязчивых идей Энди за всю свою жизнь не встречал. Долгое время Энди объяснял это постоянной тревогой за «Феникс» и тех людей, что ежедневно рисковали жизнями по разным городам и странам. Но в этом году противный червячок волнения становился всё заметнее. Тревога Рея усиливалась безо всяких видимых причин. Оборотень понимал, что его что-то гложет, и всё пытался об этом поговорить. Но Рей, только почуяв, откуда росли ноги, улыбался тепло, искренне, совсем как обычно, и начинал плести какие-то глупости о бремени лидера, плохой погоде и переутомлении. Оставаясь в одиночестве и анализируя эти разговоры, Энди понимал, что его водили за нос. Но в кабинете Рея, где всегда пахло уютом и теплом, и с ним самим, всегда спокойным и собранным, любые бредни могли сойти за непреложную истину. И Энди покупался раз за разом, но никак не приближался к причине дурного настроения друга. — Всё должно быть, как полагается, — категорично заявил Рей и снова глянул на потолок, принимаясь считать с начала. — Ушам своим не верю, — фыркнул Марк и глянул на Энди в поисках поддержки. Ещё чего. — Я знаю, кто он. Я говорю, что ты уже добавил всё необходимое. Смысл растрачивать силы дальше? — с явным неудовольствием протянул он, видимо, поняв, что на помощь оборотня рассчитывать нечего. И правильно. — Сколько лет этим тестам на способности? Хотя не отвечай, я к тому, что свой первоначальный смысл этот фарс утратил. Давно пора изменить традиции. Хотя бы в целях энергоэффективности, ты очень долго восстанавливаешь резерв. — Если бы ты помог, затраты не были бы так велики. — Ну начинается. Вообще-то упорство Рея Энди нравилось. Людские характеры он в большинстве своём считал невыносимыми и уверял, что редкий человек в состоянии быть управленцем. Рей на эту роль удивительно подходил. Он никогда не опускал руки (но откуда же в нём та странная тревога?) и всегда доводил дело до конца. Но в данной ситуации оборотень был солидарен с Марком. Рей уже едва стоял на ногах и с усилием держал глаза открытыми. Может, после такого ослабления он рискнул бы отдохнуть и выспаться? — Ты просто не понимаешь. — В своём счёте Рей, очевидно, сбился ещё раз, потому как едва слышно пробормотал характерное «Погасни моё пламя!» и повернулся к Марку. — Ты же просто феномен, попал к нам уже зрелым магом. Относительно. Но хотя бы силы свои уже знал. А каково всем остальным, ты хоть раз задумывался? — Нет, к моей величайшей радости, — насмешливо отозвался Марк. Энди едва слышно рыкнул. — Я не сомневался, — ядовито отозвался Рей. Но яд вышел каким-то неубедительным, слишком разбавленным, наверное. Потому как Марк даже не поморщился. — А ты попробуй. Они все, новички я имею ввиду, жили по своим мирам, в привычной реальности. Мы их оттуда выдернули, вырвали, не спрашивая согласия, поломали эту реальность — а что, скажешь, нет? Их жизнь изменилась, но ещё не окончательно. В случае Ала с его одной проявившейся способностью мы до сих пор имели дело с магией, которую он сам наверняка до сих идентифицирует как непроизвольную. Это как черта, после которой ещё возможно вернуться. Но тест — это ворота в совершенно новый мир. Как бы ты ни старался, прежним уже не станешь. Не старая, привычная реальность скажет, кто ты на самом деле, а этот тест. И открывшаяся специальность — какой она окажется? Что принесёт? А что заберёт? Если это будет, скажем, магия тела, то это может полностью изменить мироощуще… — Он не маг тела, это же очевидно. — И пусть. Мне всё равно, кем он окажется, — в очередной раз повторил Рей. Но ему никто не поверил. От Марка так и повеяло скепсисом, а сам Энди лишь фыркнул из своего укромного угла. Рею по определению не могло быть «всё равно». Ему было дело даже до трёхлетней малышки Мириам, тёмноглазой румынки, которая восхищала всех магией крови и искренне радовалась, увидев «дядю феникса», даже до незнакомых жителей никогда прежде не виданных городов. Предположить, что в своём собственном ученике Рей не принимал живейшего участия, мог только непроходимый идиот. — Любая осознанная магия так или иначе меняет Носителя. Сила создаёт личность, но никак не наоборот. Ал не дурак, он понимает всё это. Он часто говорит, что ему нужно вернуться — вопрос только в том, он ли вернётся домой, или кто-то совсем другой. Марк смерил его долгим взглядом, а затем лениво пожал плечами. — Я понял, в чём твоя проблема. — Ты же не себя имеешь ввиду? — Ты слишком много думаешь. Энди мысленно тяжело вздохнул и опустил веки. Эти человеческие глупости сводили его с ума.***
Энди выпнул его к целителям сразу, как поближе рассмотрел синяки на запястьях. Потом за него решительно взялась Мелла, сначала заставив буквально с ног до головы вымазаться сильнопахнущими мазями, а затем усадив помогать готовить лекарства. То есть, роль его заключалась исключительно в «принеси-подай-сиди тихо-не мешай» и «внимательно слушай, вдруг целителем окажешься, я тогда тебя учить буду». Последнее заставило Ала сильно растеряться. — В каком смысле? — В прямом, — беспечно отозвалась Мелла. В последнее время в поместье было крайне мало народу, и девушка могла хоть немного, да отдохнуть, поесть, выспаться и восполнить запас лекарств. Это было так себе послабление. Ал уже знал, что после таких вот отсутствий этаж целителей как раз и заполнялся ранеными. — Рей взял тебя на первичное обучение, потому что был свободен, да и он хорошо влияет на новичков. Но, как только специальность проявится, ты уже станешь не новичком, а магом, пусть и пока плохоньким. Если у вас не сойдутся силы, тебя отдадут кому-то другому. Хочешь ко мне? Я своих учеников не обижаю, да и здесь ты уже освоился. Это нужно было срочно обдумать. Рей действительно говорил что-то такое. О том, что он контактник, и потому учеников у него всегда было мало. О том, что его собственная специальность по стоп-магии плохо сочеталась с большинством других. О том, что к нему попадали лишь сложные случаи, с которыми больше никто не мог разобраться. Это был повод радоваться. Ал прекрасно знал, что из всех учителей поместья Рей был самым «диким». Даже Энди был со своими «щенками» добр-ласков, как пёс-поводырь. Только Рей практиковал частые тесты на выживание, только он после каждой тренировки обвязывал ученика метафизической ленточкой с бантиком и отправлял к целителям. Ал действительно побаивался и не понимал его. Очень хотелось знать, почему так неприятно становилось при мысли о смене учителя. Мелла заливисто рассмеялась и потрясла его за плечо. Для этого пришлось привычно чуть наклониться. — Да не волнуйся. Я не знаю, почему, но все его смертники очень за него держатся. К тому же он сам тебя забрал. Можешь не сомневаться, Рей так или иначе будет за тобой присматривать. Хотя вообще-то смена учителя была бы хорошей подготовкой расставаний — ты же не наш, да? Домой улетишь? — Улечу, — уверенно отозвался Ал. Всё внутри него отсчитывало дни до возвращения. Невидимый маленький таймер: он почти не мешал жить, и днём из-за многообразия впечатлений Ал старался не обращать на него внимания. И только ночами, в тишине, он позволял себе прислушаться к тихому отсчету: «Осталось три с половиной месяца, три, два с половиной…». Откровенно говоря, Ал слабо представлял, что будет, когда он вернётся. Ника была бы в восторге: сестрёнка обожала приключенческие истории и захватывающие открытия. И того, и другого у Ала на Миноне оказалось очень много. «Больше, чем за всю жизнь», — иронично шептало что-то глубоко внутри. А вот родители… Ал с такой силой сдавил деревянную тонкую ложечку, что ей не осталось ничего иного, как сдаться и треснуть. — Ой. — Забудь, — отмахнулась Мелла и, выудив у него обломки, вышвырнула их в урну. — Тогда прекрасно, тебе должно быть всё равно. Так или иначе скоро уйдёшь от нас всех. Слушай, может, ты у себя дома целителем станешь? Мне было бы приятно. — Я подумаю, — серьёзно отозвался Ал, подавив тяжёлый вздох. Ал не сомневался: дома его самого затаскают по «целителям». Ну, сразу, как мама сможет отпустить его от себя. За него волновались. Ал знал это безо всякой интуиции. Его любили и наверняка ждали — поэтому он считал своим долгом вернуться. Конец истории. Пережить волну тревоги и заботы от семьи, закрыть долги перед Министерством Образования, поступить в проклятый МГУ и… Мысль спотыкалась. Ал так и не знал, чего он хотел от жизни. Только понимал, что родители теперь не пустят его ни на одну специальность, предполагающую хотя бы теоретическую опасность для жизни или здоровья. Так что над медициной завис здоровенный знак вопроса. Именно из-за таких мыслей Ал и не любил, когда кто-то напоминал ему о доме. В работе отвлечься на что-то было проще. Ал приносил, подавал, сидел тихо, не мешал, рассортировывал травы, следил за тем, чтобы магический огонёк под металлической посудиной горел ровно, разминал комки в почти готовой мази, иногда бегал по палатам, разнося настойки и выспрашивая насчёт самочувствия. Но теперь, когда он стоял перед огромной тяжёлой дверью в тренировочный зал, грудь снова стиснуло стальными обручами, не давая дышать. Он догадывался, что Рей уже там, и иногда видел в пятне света под дверью странные рваные тени. Ал нервничал, злился на себя, пытался думать о чём-то другом, но затем снова начинал кусать губы и топтаться у входа. Это было странно и глупо, но даже экзамены так не пугали. Ал готовился к ним весь год и не без оснований рассчитывал на очень высокие баллы. Он знал, в какую школу приедет и что станет делать. Знал, что будет, если результаты окажутся хорошими, и что — если плохими. В обоих случаях жизнь была просчитана и распределена если не по часам, то по годам точно. И эта определённость, предсказуемость привычной земной жизни ему нравилась. Что должно было случиться после того, как он пересёк бы порог зала, Ал не знал. И это пугало до нервной дрожи. Наверное, он никогда бы не вошёл. Но тут дверь распахнулась сама, и на него насмешливо глянул Марк. — Давно стоишь? — деловито осведомился он, хотя глаза его смеялись. — Только подошёл. Он не поверил. Спасибо хоть за то, что ничего не сказал, а лишь пошире приоткрыл дверь, пропуская Ала в зал. Ален не успел задуматься о том, что же Марк здесь позабыл. Мысли вылетели из головы тут же, едва только за спиной захлопнулась дверь. Она отрезала его от старой жизни. Но, если впереди был именно такой мир, то Ал рад был никогда не оглядываться назад. Шторы были задёрнуты, и магические огни, вспыхивающие на потолке и стенах поместья, едва только в окна заглядывал вечер, не горели. Но, вопреки этому, комната была залита светом и больше всего напоминала увеличенный осколок космоса, подобный тому, что однажды ожил в ладонях Рея. В комнате царила тишина. Но Ал не слухом, а, наверное, подсознанием улавливал разноголосую песню, которую выводили парящие в воздухе заклинания. Заклинания ли это были? Рей говорил, что чары не могли сохранять физическую форму долго, со временем превращаясь в невидимую субстанцию, почуять которую могли далеко не все. Но в зале парили, лениво покачиваясь и медленно перемещаясь, сотни разноцветных и звучащих на разных частотах снопов чистой магии. Совсем рядом с ухом лениво проплыл сноп рыжеватого пламени. Прямо над головой пульсировала белая сфера, изредка меняющая цвет на какой-то полупрозрачно-призрачный — кажется, из раздела антимагии. Медленно тыкалась в потолок потрескивающая шаровая молния. Образчики всевозможных специальностей, сконцентрированная до искры разноплановая магия. Сила наполняла воздух так, что он отдавал томной сладостью на языке и заставлял собственный резерв щекотать нервы. Десятки или даже скорее сотни заклинаний хаотично перемещались под высоким потолком, сталкивались и отлетали вниз, почти касаясь пола, рассекая пространство многочисленными маленькими крейсерами. И все манили, звали, притягивали, вызывая безотчётное желание протянуть руки и поймать клочок силы, ощутить, как он забьётся в ладонях и успокоится, почувствовав что-то родное. Дыхание перехватывало. Ал цеплялся взглядом за каждую мелочь, но тут же выпускал её из памяти, пытаясь запечатлеть общую картину. Это было одно из тех зрелищ, что, казалось, обещали запомниться на всю жизнь, но развеивающиеся уже под утро. Они оставались в сердце смазанными образами, от которых по венам бежало приятное тепло, и этим, наверное, были дороги. Ведь у всех должно быть что-то такое, что станет согревать даже в минуты ледяного отчаяния. — Ал, ты в порядке? — мягко поинтересовался Рей. Подумать только, Ал только сейчас заметил и его, и сидящего на диване у стены Энди. Вся компания была в сборе — и зачем пришли, интересно? Поглазеть на его ошарашенное лицо? — Более чем, — едва слышно отозвался Ал, с усилием оторвав взгляд от самого большого скопления силы, которое походило на россыпь крупных звёзд. — Рад слышать. Тебе нужно встать туда, — он указал строго в центр зала. Словно материализуя его слова, вокруг указанного места закружились призрачными огнями разномастные заклинания. — И позвать свою силу. — По имени, по фамилии? — осторожно уточнил Ал. Марк позади едва слышно хохотнул. — Не смотри так, — Рей улыбнулся как-то невесело. В неверном свете мерцающих и постоянно перемещающихся огоньков легко было заметить, как он устал. Теней под глазами не было, но Мелла говорила, что всё это показное, а на деле же Рей постоянно шатался к ней за бодрящими настойками. — Сила — часть тебя. Ты знаешь её на цвет и на ощупь, ты не перепутал бы её с тысячей других. Сейчас тебе нужно лишь найти её осколок среди чужих. Подводить Рея Ал очень не любил. И потому лишь поинтересовался: — Как это сделать? — Представь — на улице у тебя что-то выпало из кармана, но ты не успел заметить, что именно. — Рей, как всегда, давал советы, приведя в пример образ. И Ален уже достаточно наловчился сразу улавливать суть, создавая в уме картинку. Потому лишь кивнул, не перебивая. Ал хорошо знал — сейчас должен был последовать вопрос. — Как ты «позовешь» этот предмет телекинезом, если не видишь его, не знаешь, куда оно упало и в целом не представляешь, что нужно искать? — Моё, — после секундного молчания отозвался Ал. — Я понял. — Так вперед, — улыбнулся Рей и обвёл приглашающим жестом зал. Следующие несколько шагов дались с трудом. Через крохотный участок зала в центре не летали силовые сферы. Заклятья огибали это место по широкой дуге, неуловимо ускоряясь, отчего Алу показалось, что он оказался в центре бушующего смерча. То была маленькая нейтральная зона для одного мага. И его силы. Всем прочим нечего было там делать. Мельтешение цветных бликов перед глазами вызывало лёгкую тошноту и не давало сосредоточиться. Спасаясь от него, Ал прикрыл глаза. И действительно позвал, чувствуя, как всколыхнулась сила глубоко внутри, ощерилась ломаными линиями, взывая к осколку собственного «я». Что-то происходило. Воздух накалялся, и едва заметные порывы ветра стегали по лицу, заставляя жмуриться сильнее. Сила рвалась вперёд и вверх, вытягивалась, заполняла ограниченную зону. Вокруг кружился волшебный мир во всей своей нематериальной красе. Сотни и тысячи судеб пели на разные голоса, звали хозяев. Только одна называла его имя, и Ал тянулся к этой силе. Наверняка такая же чёрная, ломаная, успокаивающе-прохладная, как и его фон. Глубокая. В ней что-то было, в этой силе. Она была как-то неуловимо разумна, глядела на мир из его грудной клетки, что-то оценивала, взвешивала, решала. Ей чуждо было беспорядочное мельтешение и яркие блики. Она была чёрным омутом, в который — либо с головой, либо никак. Ал не знал, что это, но мысленно представлял, как от сотен сверкающих искорок-звёздочек отделилась одна, похоронно-мрачная, неправильная, изломанная и собранная вновь за тысячелетия до его рождения. И эта искра медленно и неторопливо — эта сила не терпела спешки, — поплыла к нему, ткнулась в ладонь… — Серьёзно? — едва слышно простонал Рей где-то позади. — О да, — с явным удовольствием отозвался Марк. — Потому я и сказал тебе не зарекаться. Теперь любуйся. Сейчас Алу не было до них дела. Он усилием воли заставил себя не двигаться навстречу силе. Она сама направлялась к нему, сливалась с эманацией, вплеталась в разум, пробуждая в нём что-то новое. В руку само собой спланировало что-то, и Ал, всё ещё не открывая глаз, сжал этот предмет в ладони. На ощупь он был четырёхугольной формы, прохладный и гладкий, чем-то отдалённо напоминающий крупный спичечный коробок. И замерло мельтешение вокруг, и погасли лишние искры-звёзды, и остановился ветер. Весь зал прислушивался к слившемуся сердцебиению двух осколков одной силы. — Поздравляю, Ал, — мягко проронил Рей за спиной. Сердце замерло и забилось быстро-быстро, изгоняя из разума осколки страха. — Ты экстрасенс. Ален медленно разлепил веки и глянул на предмет у него в руке. В пальцах оказалась накрепко зажата окружённая траурным чёрным ореолом колода карт. Он мог дозваться чего угодно. Светящихся ярких обрывков заклинаний. Осколков стихий, содержащих в себе спрессованную силу. Но на зов явилась колода карт. И так искренне обрадовалась встрече, что Ал сразу понял, что ошибки не было и быть не могло. И сила, такая странная, непривычная, непонятная, но очень ласковая, согревающая только его пальцы, всего лишь приняла физическое воплощение. И это воплощение отчего-то показалось удивительно красивым в своей простоте. Он ждал. Сейчас Ала волновал только один вопрос, ответа на который он так и не услышал, и оттого не мог считать себя довольным. — Экстрасенсорные способности у нас редки, — негромко, обращаясь к одному только Алу, заговорил Рей. Это было приятно, хоть Ал и прекрасно знал, что и стоящий неподалёку Марк, и Энди с его оборотническим слухом тоже ловили каждое слово. — Это очень разнопрофильная специальность магии разума. Большинство наших экстрасенсов изучали свои силы самостоятельно и не оставили никаких пособий и рекомендаций, я не знаю, почему. Поэтому нам с тобой придётся, как и раньше, двигаться в потёмках, чтобы научиться пользоваться твоими способностями. Он сказал это небрежно и просто, но Ал ощутил, как в немом восторге губы сами собой сложились в осторожную улыбку. Рано, очень рано было радоваться, но предчувствие уже подсказывало, что он понял Рея правильно. — То есть я продолжу трепать нервы именно тебе? — осторожно уточнил Ал, и Рей тепло улыбнулся, словно извиняясь. — Да. Остальные никогда не имели дел с экстрасенсами. Я, по сути, их тоже никогда не учил, но общался порядочно, — медленно и небрежно говорил он, словно и сам не в силах был поверить в такое стечение обстоятельств. — Так что я останусь твоим учителем. — Чего ты радуешься? Беги, глупец! — насмешливо фыркнул Марк, появляясь рядом. Глаза у него горели непонятным азартом. Затем он сделал вид, что спохватился, и насмешливо поклонился Рею. — Как же я мог забыть… Вы ещё не сказали напутственное слово, Мастер! — Просто замолчи, — лениво протянул Энди со своего места, и Рей тяжело вздохнул. — Экстрасенсорика — очень сложная специальность, — начал он, и Ал тут же сбросил с лица улыбку, приготовившись выслушать очередную лекцию по теории магии. — Поначалу мы попытаемся определить твой профиль, а затем будем работать в этой области. Но, что бы ни выходило у тебя лучше всего, ментальный контроль, предвиденье или иллюзии, это всё равно большая удача. Экстрасенсов мало, но они крайне сильны. От атаки, направленной прямо в разум, нельзя уйти. От них нет защиты и спасения, а сложность твоей специальности может выбить любого, кто решит напасть на тебя, из седла. Правда, и сами экстрасенсы обычно очень плохи в защите и только чуть лучше в классическом нападении. Боевых способностей у вас чересчур мало, именно поэтому даже какой-никакой самозащиты никто от вас не ждёт. Любой экстрасенс, способный за себя постоять в дальнем и тем более в ближнем бою, это большая неожиданность и неприятный сюрприз для агрессора. Поэтому я и дальше продолжу обучать тебя, как боевого мага, пусть в редких невнятных пособиях по магии разума и сказано, что так не делают. Твой однотонный фон намекает, что ты можешь великолепно освоить свою специальность, и я рад буду помочь тебе в этом. Уже завтра, в привычное время в привычном месте. Опоздаешь — отдам Марку издеваться. Заметив ехидную ухмылку энергетического мага, Ален мысленно содрогнулся, но даже это не в состоянии было согнать улыбку с его лица. Ладонь приятно холодили гладкие бока колоды, и чёрный ореол кружил вокруг, окутывая ладонь рваной мрачной дымкой. Впрочем, это была его, родная мрачность. И Ал ни за что не обменял бы её траурный блюр на сияющие зрелищные силовые сферы, что так похожи на крупные звёзды.