Громоотводчики

Идём в поводу мимолётных желаний, Как дети, что ищут забавы, Последствия нынешних наших деяний Не пробуем даже представить. А после рыдаем в жестокой печали: «Судьба! Что ж ты сделала с нами!..» Забыв в ослепленье, как ей помогали Своими, своими руками. Мария Семёнова, стихи из цикла книг «Волкодав»

      Дурное предчувствие мешало Алу спать всю ночь. С тех пор, как его торжественно назвали экстрасенсом и сказали, что это «ж-ж-ж» от интуиции неспроста, он решил прислушиваться к подобным наитиям. Поэтому отдохнул отвратительно и примерно полночи развлекался, сдвигая предметы в комнате, а затем возвращая их на место. Восхитительное чувство стопроцентной отдачи от собственной волшбы какое-то время действовало получше энергетиков. Под утро Ала, конечно, сморило, и он всё же позволил себе сомкнуть глаза.       Чем сильнее ты устал, тем больше сокращалось время, отведённое на отдых. Как-то, во время интенсивной подготовки к экзамену по профильной математике, Ал пытался рассчитать для этого закона геометрическую прогрессию.       Право, сейчас он уже и не понимал, как мог тратить своё время на такие скучные и, в принципе, никому не нужные занятия.       Но сам закон (окрещённый в народе Законом Подлости) помнил прекрасно. Должно быть, аналог его существовал и на Миноне. Иначе Ал просто не мог объяснить, почему его решили разбудить именно сегодня, именно сейчас, да ещё и отправили для этих целей именно Марка. Будь Ал каким-нибудь чернокнижником, проклял бы приятеля колена до двадцатого за его тягуче-радостное:       — Это было бы доброе утро, да боюсь, закат скоро. Ал, какого чёрта, что за неожиданная спячка?       — Надо закрывать дверь, — простонал Ал в подушку. Послышались шаги, и тяжёлые шторы распахнулись, впуская сочный свет ранней летней поры. Это раздражало.       — Не то слово, а то ходят всякие, — дружелюбно согласился Марк, пребывающий, видимо, в великолепном расположении духа. По-человечески Ал был за него рад. Но высказать это хотел всё же попозже. — Ты ж уже не спишь, какого тогда валяешься?       — А давай я буду валяться дальше, а ты меня как бы не видел?       — Поднимайся давай.       — Чего ты сюда припираешься каждое утро, как на работу? — попытался возмутиться Ал, но был срезан на корню.       — А что делать? После твоей страшилки про сдохший телефон Рей волнуется, как бы у тебя ещё какая живность кони не двинула. Я чудом отговорил его не давать тебя будить стихийникам — или вольты по утрам бодрят тебя больше?       — Если стихийник будет добираться сюда ещё часик-другой, я с радостью подожду его.       — А ну не беси! — насмешливо отозвался Марк и тут же сменил тон на бесконечно-усталый. Слишком быстро, чтобы в подобную метаморфозу можно было поверить. — Поднимайся.       Будь у Ала под рукой будильник, он бы швырнул его в приятеля. Но с техникой на Миноне дела вообще обстояли не очень, если речь не шла об электрических городах. Ни к чему было тратить средства производства на бесполезные предметы, которые прекрасно заменялись магией. Поэтому оставалось пикироваться словесно.       Впрочем, в ядовитых баталиях Марка ещё никто не обыгрывал.       — Повелительное наклонение в нашем обществе работает очень плохо. Я проверял. Говорил же тебе уйти из комнаты — не помогло. С чего ты взял, что у тебя эта штука сработает?       — Потому что на моей стороне… — торжественно начал Марк и тут же был перебит.       — Наглость?       — Сила! В крайнем случае я всё равно выпну тебя отсюда. А что мне сделаешь ты? Карты натравишь? Так у меня непреодолимой фобии цветных картинок пока нет. — Тут он замолк и сделал вид, будто пытался сформировать какое-нибудь заклинание. Ал насмешливо улыбнулся и заложил руки под голову, прекрасно зная, что за нападение на его ученика Рей с Марка голову снимет.       Если, разумеется, ему будет до этого дело. Вчера после возвращения из Артаскея Энди и Марк ненадолго выцепили Ала из крыла целителей и с одинаково довольными лицами сообщили, что «это было нечто, жаль, ты не видел, но Рею мы, конечно, не скажем, нечего его поднимать зря». Ближе к вечеру их лидер и сам встал на ноги, с боями вырвался от Меллы и окопался у себя в кабинете вместе со спасённой «Мимикрией». Энди и Марк, которые прекрасно знали, что действовали без приказа и могли за это получить, на третий этаж предпочли не ходить, «чтобы наш погорелец не почуял» и невесть сколько времени проторчали в саду.       Ал им компанию составить не пожелал. Целителей не хватало, а раненых оказалось достаточно. Едва живая «Мимикрия», на которую понавешали с полсотни оглушающих, блокирующих, обессиливающих и шут знает каких ещё чар, шестой отряд, земляне с гордым названием «Ахиллесы» почти все, как один, поотбивали условные пятки и засматривались на лекарей грустными глазами. По уровню силы и сработанности они тащились где-то в задах составленного Реем рейтинга и потому, по словам крайне недовольного ими Марка, получили гораздо сильнее, чем могли бы, и вообще их лечить не надо, может, мозги на место встанут. Несколько человек из «Контрудара», который Марк и Энди взяли с собой, чтобы эвакуировать Артаскей, тоже нарвались на драки, «мерялись с Молниями, у кого резерв больше, но, видимо, результатом оказались недовольны, потому к Мелле и попали». Двое шестилетних близнецов из мира, который Рей называл Сийар, и представляющий, по его словам, нечто вроде реальности позднего Средневековья, в котором какой-то энтузиаст уже изобрёл огнестрел, развлекались непроизвольными чарами, друг друга благополучно прокляли, достаточно сильно, чтобы заставить целителей волноваться, но всё же не настолько, чтобы отказать себе в удовольствии бродить по коридору, лезть под локти и совать носы в склянки: «А это что? Как яд? А можно попробовать? Ну ты же меня вылечишь?». С выходцами этого околомагического мирка, где медицина была на достаточно низком уровне, вообще приходилось сложно, все сийаровцы, независимо от возраста, некоторым образом путали магов-лекарей со всесильными колдунами. А для целительниц вообще были большой проблемой. Ала до сих пор забавлял случай, произошедший недели две назад. Мелла тогда сращивала одному тридцатилетнему теневику кости запястий и впервые узнала о прелестях средневекового патриархата («Больно! Что ты, девка, совсем страх потеряла? Да я тебя выпорю и на солнце умирать оставлю!»; «Запомни, мой милый, сила на стороне того, у кого скальпель. И пока ты в моём крыле, твой пол выбираю тоже я, так что не зли»). Чтобы зря не нервировать хрупких лекарш, которые, находясь в дурном расположении духа, могли повыбивать больному все кости из суставов, с сийаровцами разбирался Ал и несколько парней-целителей, которые выбрали профилем не полевую медицину, как большинство их товарищей, а помогали в поместье.       В крыле целителей работа была всегда. К тому же Ал уже выяснил, что Рей не любил сдёргивать его с места, когда за спиной маячила грозная тень Меллы. Один раз он отмазался от гнева учителя за проваленную тренировку, просто вовремя сбежав к лекарям.       Вчера он проторчал с Меллой до глубокой ночи, потом ему не давало уснуть дурное предчувствие, да и растрачивать много силы на ночь, чтобы потом не выспаться, оказалось очень плохой идеей. Словом, видеть сейчас Марка Ал не хотел никоим образом и за своё душевное равновесие готов был бороться.       Неизвестно, кто бы кого в результате переупрямил. Коренной перелом принесла с собой третья сила. Энди заглянул в комнату и раздражённо бросил:       — У вас три минуты.       — За три минуты я высказаться не успею, — сокрушённо покачал головой Марк и небрежным движением кисти развеял своё же заклинание.       — Тогда выскажется Рей. — Оборотень выразительно провёл ребром ладони под подбородком. Обычно он старался соответствовать Рею и особенной эмоциональностью не отличался. Но сейчас лицо его отобразило такую характерную экспрессию, что даже Ал мгновенно поднялся с места. — Он зовёт. Всех.       — Получать будем? — заинтересовался Марк. — Тогда он выскажется в любом случае.       Никто ему не ответил, да он, в принципе, и не ждал. Ал, быстро одеваясь, подумал, что подобное поведение приятеля само намекало на возможные неприятности. В последнее время Марк с Реем вечно спорили. А когда не спорили, сверлили друг друга такими взглядами, что Ал весь день ждал если не одного, так другого у целителей. Казалось, они постоянно вели немой диалог. В чём заключалась его суть и кто побеждал было неясно, однако сейчас Марк лучился так, будто получил на руки великолепный козырь.       Козырь.       Ал быстро глянул на свою колоду, сиротливо лежащую на тумбе, сунул её в карман и поспешил за громоотводчиками.       — Выстроим стратегию? — с деланной серьёзностью осведомился Марк.       Энди закатил глаза.       — Вперёд, — фыркнул Ал, припомнив слова Рея о том, что Марк как маг был хорош во всём, но тактик он никакой. Действовал интуитивно и, если его элемент неожиданности не срабатывал, получал так, что даже Мелла пугалась.       Вряд ли он вообще отличал стратегию от тактики.       И вряд ли умелая словесная защита, даже будь она выстроена, могла их спасти, если Рей твёрдо вознамерился злиться.       По лестнице на третий этаж они не поднялись, а прямо-таки взлетели, а потом дело несколько застопорилось. Первый подошедший к двери Энди замер, с явным сомнением глядя на ручку. Его опасения озвучены не были, но Ал почти слышал, как в его голове щёлкали шестерёнки мыслей: «Как бы Рей не прикончил первого же, кто туда войдёт».       Подошедший Марк задержался в начале коридора, чтобы обменяться шпильками с каким-то фениксом. Теперь же он подошёл к двери, непонимающе глянул на них обоих, отчётливо буркнул: «Два идиота» и без лишних размышлений толкнул дверь.       — Реюшка, как самочувствие? Остыл? — Рей покосился на него, но ничего не сказал и не стал препятствовать дальнейшему развитию мысли. — А то мы так волновались. Обидно, знаешь ли, когда какие-то болячки так подрезают крылья, особенно птице твоего полёта. Да что там волновались! Буквально воспылали праведным гневом! А ты…       — Ты закончил? — устало поинтересовался Рей, кивнул Алу с Энди и не слишком убедительно изобразил на лице заинтересованность. — Потому что я сейчас тоже воспылаю праведным гневом, и лично для тебя это хорошо не кончится.       — Ну чего ты сразу так вспыхнул, — примирительно протянул Марк, но получил в ответ такой взгляд, что сразу демонстративно затих и скрестил руки на груди, то ли защищаясь, то ли обещая держать себя в рамках.       — Садитесь.       Энди с Марком переглянулись с кислыми лицами. Ал примерно догадывался, что вызывало их опасения. Учитывая то, в каком Рей пребывал настроении, от кресла можно было ждать любой подлости.       Ал тяжело вздохнул и сел первым ближе к углу на край пухлого диванчика. Там было потемнее, шкаф с книгами бросал очень удачную тень. Сидеть напротив окна, стреляющего по глазам картечью сочащихся светом лучей, не хотелось.       Вообще ему хотелось спать. Признаться, Ал не понимал, почему его позвали. Дела «Громоотвода» его ни в коей мере не касались. Они находились за той гранью, куда новичкам дороги не было. По сути, Ален туда и не рвался, опасаясь, что потом не получится уйти. И Рей обычно проявлял чудеса понимания, не предпринимая никаких попыток приблизить его к проблемам «Феникса».       Марк сделал страшные глаза.       — Запомни, Реюшка, если мы отсюда не выйдем, наше отсутствие рано или поздно заметят и будут мстить.       Рей вскинул брови. Судя по всему, отвечать на подначку ему не хотелось, но и оставлять последнее слово за Марком было чревато. Он мог вдохновиться и сказать ещё пару десятков.       — Если люди заметят, что я избавил от тебя наш несчастный мир, они в крайнем случае страшно обрадуются тишине и спокойствию.       Энергетический маг искренне рассмеялся, запрокинув голову назад, и свалился в кресло.       — Ал, счёт?..       — Два-два, — машинально отозвался Ален.       Рей тяжело вздохнул, что-то выстукивая пальцами по столу. Ритм был Алу незнаком, но он нагонял тоску.       — На этом и остановимся, меня устраивает.       — Меня нет.       — Так тебя и не спрашивают.       — Три-два и дальше не считаю, — мрачно предупредил Ал, удостоился двух насмешливых взглядов — по одному от каждого участника словесного пикирования, и тяжело вздохнул. — Зачем мы тебе понадобились так рано?       — Рано? Ты время видел? — мгновенно вскинулся Марк.       Опустившийся в кресло неподалёку Энди что-то отрывисто и мрачно пробормотал. Ал предельно чётко разобрал только слово «надоели» и был с ним полностью согласен. Карты сами собой вынырнули из кармана и заплясали в руках, изредка подмигивая цветными картинками. Марк, очевидно, слушавший оборотня, начал возмущаться, и уже его не слушал никто. Точнее, Ал пытался абстрагироваться, но сквозь броню терпения то и дело прорывалось что-то вроде: «Ты, кажется, выучил новое слово?». Ал стал искать, на что бы переключить внимание. Глянул в глаза Рея — и почувствовал себя не в своей тарелке.       Такой гремучей смеси из какой-то едкой иронии, горечи и отчаяния он до сих пор нигде не встречал.       — Знаете, — совсем тихо сказал он, и Марк с Энди непостижимым уму образом затихли. Словно кто-то выключил звук. И их самих выключил, потому как оба замерли, не двигаясь. Только Марк не успел согнать с губ привычную ухмылку да у Энди раздувались крылья носа, словно он пробежал пару километров и теперь пытался отдышаться. Рей сцепил пальцы в замок и виновато улыбнулся. — Вообще-то я действительно очень медлил. Надо было выцепить вас сразу. Вчера вечером, когда я только узнал про Артаскей и про то, что действовали вы без приказа у меня за спиной. Или этой ночью, после того, как слетал туда проверить состояние. Или хотя бы рано утром, пока гнев ещё не выветрился. Тогда я планировал ругаться и очень надеялся, что не убью вас в процессе. А сейчас, если честно, не знаю, что и сказать. Вы очень грамотно сделали глупость, так, что на первый взгляд изъянов и не видно. Признаться, я удивился, когда узнал, что это всё провернули именно вы.       Сбоку Марк что-то насмешливо прошептал о вере в свой отряд. Энди от комментариев удержался. И даже не улыбнулся, глядя на лидера с заметной тревогой.       Рей совершенно неожиданно рассмеялся, растрепав пятернёй и без того всклокоченные волосы. Это был нехороший, нервный смешок, и теперь тревога поселилась в глазах всех троих.       То была не сдерживаемая истерика. Но что-то, до жути на неё похожее.       — Поблагодарить вас, что ли? — задумчиво протянул Рей и снова кривовато улыбнулся.       У него получился не слишком убедительный оскал. Повисшая тишина почти звенела, словно кто-то ударил по струнам всеобщего внимания и оставил их дребезжать, отдавая едва уловимой вибрацией и заметно нервируя.       — Ты как? — отрывисто спросил Энди и чуть подался вперёд, словно так ему проще было почуять то, что он столько времени безо всякого успеха пытался уловить и обосновать.       Ал иногда хотел бы так же видеть людей насквозь. Он попытался представить, что должен был ощущать оборотень сейчас, и почти почувствовал лёгкий озноб. Разумеется, озноб — Рей явно был встревожен, если не напуган. А когда огонь пугался ветра или водяных брызг, он пригибался и, извиваясь, прятался в тлеющие уголья. И воздух вокруг остывал, уже не распространяя волны тепла и уюта. Интересно, о чём Рей думал? Что вообще способно было вывести его из равновесия, в котором он мало того, что постоянно находился сам, так ещё и утягивал остальных? Так крупное космическое тело примагничивало мельчайшие и слабейшие.       Волновался он не за себя, это было очевидно. Рей не мог, не умел думать о себе.       Быть может, Рейнольда Дроссвела вообще не существовало. А был принявший его имя силуэт в огне. Пламенная усмешка их знамени, дыхание организации. Красивый символ. Сам «Феникс». Всё это был Рей.       Волновался он, должно быть, тоже за «Феникс». Что-то происходило. Что-то, что намекало на приближающиеся проблемы. Туманные знаки туманного будущего, достаточно пугающие, чтобы начинать волноваться, но слишком смазанные, чтобы предпринимать какие-то определённые шаги для обороны и атаки. Должно быть, Рей и сам не понимал, что за тучи сгущались. Потому и нервничал.       Того, что можно препарировать на составные части и интерпретировать, классифицируя каждое действие на «умные шаги» и «бред сумасшедшего», никто бояться не мог. Пугало то, что оставалось за гранью понимания.       Рей устало отмахнулся и уронил голову на руки. Он выглядел как человек, что только что на ногах перенёс тяжёлую болезнь.       — Всё нормально.       Казалось, Энди готов был заскулить.       — Не пугай меня.       Со своего места Ал видел, что Рей нервно усмехнулся и выпрямился в кресле, мгновенно принимая нечитаемое выражение. Но в его спокойствие уже никто не верил. Ал про себя задумался. Действительно ли Рей не звал их, потому что не хотел сорваться и кому-то навредить? Или же он сам был не готов с кем-то говорить? Быть может, передышка нужна была ему куда сильнее, чем им троим? Что он делал всё это время, пока был один, раз даже сейчас в таком взвинченном состоянии?       В крыле целителей его усыпили часов на шесть, не больше. Интересно, был это его первый отдых за неделю? Или за месяц? Бодрящие настои Мелла ему варила в страшных количествах.       — Вы меня приятно удивили. — Ала от его преувеличенно-жизнерадостного тона передёрнуло. — Остановить такое заклинание крошечным барьером — это было изящно, Марк. Я говорил с артаскейцами, они от тебя в восторге.       Повисла тишина, на этот раз — неловкая. Марк крутил в пальцах нож и, казалось, взвешивал какие-то «за» и «против».       — В любой другой ситуации я бы тебя сейчас сильно расстроил, — медленно выговорил он. Без усмешки. Что случилось с миром сегодня? Рей в панике и Марк без насмешек — это возводило ситуацию в абсурдную степень. Не хватало только Энди начать жизнерадостно разглагольствовать о погоде и контрударовцах, чтобы окончательно добить умирающий здравый смысл. — Но ты и без меня выглядишь так, будто тебя жевали, потом выплюнули, но поняли, что было всё-таки вкусно, опять поймали и жевали…       — Говори уже, — проворчал Рей, и его пальцы нервически застучали по столешнице прежний мотив, постепенно набирая скорость.       — Это была не моя идея.       Ал недовольно покачал головой. По его мнению, сейчас можно было и соврать. Рей только вчера ушел от лекарей, и его в ближайшие несколько месяцев видеть там больше не желали. Не хватало ещё отправить его к Мелле с помутнениями рассудка на нервной почве.       Рей натужно вздохнул, словно готовясь с головой нырнуть в омут, а затем посмотрел на Энди, взглядом прося опровергнуть слова Марка. Но тот лишь покачал головой, недовольно поджал губы, словно его и самого происходящее вгоняло в состояние глубочайшей тоски, и одними глазами указал на Ала.       Это тоже было сделано зря. Ален почувствовал, как взмокли ладони, и карты замелькали быстрее.       — Я этого опасался, — совершенно серьёзно отозвался Рей. Пальцы его выдали дробь и замерли на столешнице. — Если ты сможешь перед возвращением домой научить этих двоих так же красиво планировать свои действия, буду крайне признателен.       Ал тяжело вздохнул и со щелчком сбил свои карты в ровную колоду.       — Я экстрасенс, а не всемогущий.       — Ценил бы ты людей такими, какие они есть, Реюшка, — фыркнул Марк, впрочем, вряд ли кто-то всерьёз мог подумать, что он обиделся.       — Ценю. — Энди нахмурился, Ал огляделся с явной тревогой. Рей не изменился в лице, но чувство возникало такое, будто он всё прочнее увязал в безрадостных мыслях. — Но сейчас речь не об этом. Я всё пытаюсь понять, что это такое было вчера. Ал?       — Слушаю, — мгновенно отозвался тот. Карты приятно холодили кожу, совсем не нагреваясь от контакта с ней.       — Наверняка ведь думаешь, зачем я тебя позвал? — Рей улыбнулся уже как обычно. Почти. — Я не хотел и сейчас не хочу втягивать иномирных новичков в наши проблемы. Но сейчас ситуация несколько отличается от обычной. Твоё гадание было для меня полной неожиданностью. Среагируй я быстрее, может, мы и сумели бы извлечь из него выгоду. Вот только во время пророчествования экстрасенсы говорят не всё, что видят, а запоминают и того меньше. В этот раз и так слишком близко подошёл ко всей этой ситуации и теперь я бы хотел, чтобы ты помог нам в ней разобраться. Может, именно твоё подсознание и даст ответы, потому что у меня их нет.       Марк глядел на Рея с прищуром, и не нужно было являться гением, чтобы понять, что в голове у него вертелось что-то вроде: «Я же тебе говорил!» Энди сидел молча, взглядом полируя паркетный пол.       Ал и сам не хотел втравливаться ни в эту ситуацию, ни в целом в дела «Феникса». Чем больше сократится между ними дистанция, тем сложнее будет в своё время отвернуться и улететь домой. Ален прекрасно знал, что здесь он не останется, в его случае о каком-то выборе и речи не шло. И бередить душу он не хотел. С этим прекрасно справлялся Марк. Впрочем, почему бы не помочь издалека раз-другой? Ведь он не выходил на поле и людей не убивал. Сидел за барьером пай-мальчиком. Это ни в коей мере не приближало его к чужой войне.       Ведь не приближало?       — Ладно, — негромко выдохнул он, мгновенно своих слов испугался, но тут же упрямо сжал губы и снова глянул Рею в глаза. Тот устало улыбнулся. — Просто скажи, чего ты от меня хочешь.       — Мнения, — отозвался Рей и отошёл к своей карте. Вряд ли можно было оценивать подобные вещи с эстетической точки зрения, но эта была красивая. Выполненная на песочно-жёлтом фоне тонкими чёрными штрихами, она пестрила названиями и многообразием форм. Четыре материка, четыре океана, тысячи населённых пунктов, миллиарды живых людей. Карта полыхала разноцветными искрами, и многообразие палитры сбивало с толку. Кроме искр никаких иных условных обозначений не наблюдалось. Рей обвёл указательным пальцем три названия и повернулся к Алу. — Здесь Балентэрд. Вот тут — Линос. А это — Артаскей. Три города на трёх разных материках. У нас нет возможности перемещаться между ними без Агентств Телепортации, Марк перенёс нас исключительно потому, что восемь магов одолжили ему силу, да и это сравнимо с чудом. Вывод — Молниям не хотелось, чтобы мы могли притянуть свои резервы, ровно как и не хотелось, чтобы мы быстро переместились и пресекли уничтожение города. Джокер, как ты его, Ал, назвал, тянул время и очень сильно отвлекал, да и наших разведчиков он не убил, хотя мог, и это было ему очень выгодно. Как считаешь, из этого можно сделать вывод, что нас отвлекали именно от Артаскея? Ведь ты говорил, что в ловушке двойное дно. Это оно?       «Он не ждёт от меня новостей», неожиданно понял Ал. — «Хочет, чтобы я подтвердил или опроверг его опасения. Он уже и сам обо всё догадался».       Ал уже хотел было открыть рот и высказать свою точку зрения, как вдруг почувствовал, что горло словно стальной рукой сжали: ни вдохнуть, ни выдохнуть, только глядеть жалобно и надеяться, что тебе позволят ещё хоть раз глотнуть воздуха.       Разве он имел право вообще что-то говорить? Его «точка зрения» была всего лишь мнением недоученного школьника и недоученного экстрасенса. Он не был тактиком, как Рей, никогда не сталкивался с подобными ситуациями и пребывал в небывалой растерянности. А если он ошибался? А если они с Реем оба ошибались, а сейчас, подтвердив на словах то, что немым вопросом плескалось в глазах Рея, они обрекали десятки и сотни людей на гибель?       Быть может, Рей имел на такое право. Он мог ошибаться. Ему позволили это все те, кто прямо пошёл за ним, и те, кто не таился за сенью крыльев «Феникса», но всё же по вечерам в своих квартирах шёпотом желали Дроссвелу удачи. Он рисковал чужими жизнями, но ведь и свою ставил на кон.       А Ал… Он был в этом мире никем и должен был его покинуть совсем скоро. И он своим голосом не мог, просто не смел склонять чашу весов. Нельзя было рисковать тому, кто сам вечно торчал в безопасности и двигал с места на место карты и ящики.       Рей прикусил губу и отвёл взгляд. Должно быть, он умел читать чужие мысли, потому как на его лице снова печатными буквами было написано понимание. Энди глядел с прищуром, но, казалось, одобрительно. Он тоже понимал. А вот в глазах Марка сквозило заметное разочарование.       Ал судорожно выдохнул сквозь сжатые зубы.       В конце концов, Рей не дурак. Он интересовался мнением, а не ждал распоряжения к действию. Он не стал бы ошибаться из-за чужих некомпетентных советов.       — Вас отвлекали не от Артаскея.       Рей чуть склонил голову вбок, как большой птенец, и улыбнулся одними глазами. Ал судорожно сжал карты, чтобы успокоиться. Сейчас ему не нужно было это тепло.       Ему был жизненно необходим холод. Ледяной компресс к разгорячённому лбу, чтобы унять размышления, абстрагироваться от эмоций. Сила экстрасенсов — в разуме. Мысль должна быть хладной и трезвой. И если Алу как человеку тепло помогало жить, дышать, держаться на плаву, то как экстрасенсу оно только вредило.       Стояло на пути у потока мысли.       У экстрасенса многое стояло на пути. Потому они и предпочитали держаться по одному, уйти в тёмный ледяной угол и там слиться с чёрной бесконечностью.       Ал не знал, откуда у него взялись такие мысли, но почувствовал, что стальная рука на горле действительно разжалась. Он поднялся с места и подошёл к Рею.       — Версия с этим городом выглядела бы логично, убей Джокер разведчиков. Тогда вы провалились бы на первом уровне ловушки и сразу попали во второй. Лишить тебя ценнейших магов, потому что с разведчиками у тебя беда, и заодно репутации, потому как «Феникс» не смог бы оборонить уже второй по счёту город. — Ал повернулся к карте и уверенно указал на подсвеченный белым огоньком Линос. — Но разведчики остались живы. Артаскей бунтовал — Артаскей пытались наказать. У Молний были претензии именно к городу. Тебя они пытались зацепить в Линосе, и именно там и располагаются оба уровня ловушки.       — Прекрасно, Ал.       Ален краем глаза посмотрел на своего учителя. Рей стоял, скрестив руки на груди, хотя вообще-то такой жест, подсознательная попытка защититься, был ему несвойственен. Голос у него был предельно спокоен, но Ал почти чувствовал волнообразную тревогу. А ещё — недоумение. Растерянность. Почти детскую обиду. Странная гамма чувств затопила сознание, словно все эти эмоции сгустили до жидкого состояния и ввели Алу внутривенно.       Как он вообще их чувствовал? Был то очередной всплеск экстрасенсорики или просто в глазах Рея было написано слишком многое?       — Просто поразительно. — Он сдержанно улыбнулся. Марк и Энди синхронно поморщились, словно видели нелюбимую гримасу в его исполнении. — Я думал о том же. Но, если честно, не знаю, за какую версию хвататься. Всё было как обычно. Очень грамотная ловушка, нетипичное использование типичных заклинаний, слишком заметная попытка потянуть время… Единственное, что меня на самом деле смущает — это Джокер.       Он ничего не сказал. Только быстро глянул на Марка, и тот, мгновенно подобравшись, начал отвечать на незаданный вопрос.       — Меня он тоже смущает. Во-первых, силы в нём почти как в землянине. Но он наверняка минонец, потому что всех остальных Молнии убивают, — он старательно выцарапал на подлокотнике кресла цифру «1». Энди закатил глаза, Ал тяжело вздохнул, Рей глядел с неподдельным интересом.       — А такое вообще возможно? — спросил Ал и по взглядам троих громоотводчиков понял, что выдал глупость. Но всё же сжал зубы, выдохнул и договорил. — Чтобы у минонца был такой резерв?       — Теоретически, — отозвался Энди.       Рей кивнул и растрепал пальцами волосы. Видно было, что он нервничал.       — Это было нормой у «поцелованных силой». У старой знати до дефицита. И я, если честно, сразу подумал, что он может быть из наших. Он Призыв использовал.       — И это вторая странность, — Марк для наглядности поднял два пальца (два средних. Наверное, грозил невидимым врагам) и попытался выцарапать двойку рядом с первой цифрой. Кресло такого кощунства не выдержало, заскрипело, и затянувшаяся царапина на подлокотнике прищемила остриё ножа, как мышеловка. Марк ругнулся. — Он же не контактник ни разу. Если честно, я вообще без понятия, что он такое. В фон как будто что-то подмешали, а направленные заклятья он не использовал. Цвет эманации не определить. Но вот что оказалось заметно, так это то, что он намеренно звал Рея в ближний бой.       — Потому что он знал, что на другой я не способен, — прохладно проговорил Рей, прикусил губу и сел в своё кресло, больше не глядя на карту. — Он знал меня. Удивлялся, когда я использовал наследственные чары. Знал, как защищаться от ударов. Это глупо, я в своё время тренировался в фехтовании с полусотней наших. Вот только все те, с кем я учился, теперь либо в «Фениксе», либо умерли, и их гибель подтверждена.       Ал задумчиво оглянулся на карту. Разноцветные искры ровным светом горели на ней, вглядываясь в мир десятками любопытных глаз. Написанные на чужом языке названия были далёкими и ненужными. И сам этот мир — посторонний. О нём не стоило думать. Но Ал думал. И от этого становилось только хуже.       Удивительно тяжело было искать подвохи вместе с людьми, что в десятки, в сотни раз лучше него разбирались в ситуации. Ал ощущал себя слабым звеном и понимал, что практическая польза от него исчерпывалась простым «подтверди, пожалуйста, мою теорию, потому что, если я приду к такому выводу один, меня объявят параноиком». Это был тот самый момент, когда стоило тихонько, бочком, пройти мимо друзей к двери и убраться из кабинета подальше. Все трое сделали бы вид, что ничего не заметили. Только Марк бы едва заметно усмехнулся да Рей кивнул в знак то ли одобрения, то ли прощания.       Ал не двинулся с места.       — Слушай, Рей…       Тот молча вскинул брови, словно приглашая говорить. Ал снова уселся на диванчик в тёмный угол и сам не заметил, как начал тасовать карты.       — Я, конечно, ничего не понимаю. — Ирония была написана на трёх лицах. Даже Энди, и тот на миг сбросил бесстрастную маску, чтобы обнажить в ухмылке клыки. — Но мне кажется, вы не о том думаете. Вы пытаетесь понять, кто такой Джокер и чего от него ждать. Я согласен, это важно, очень. Но, если честно, меня больше волнует не «Зачем разведчикам оставили жизнь», а «С чего вдруг Молнии могут себе такое позволить». То есть я хочу сказать, что обычно в такой большой игре, как ваша, врага выпускают из рук только в том случае, если могут запросто эту потерю возместить. Только тогда подобный ход выгоден, знаешь, ослабить бдительность, а потом — бам с оттяжкой по лбу! Чтобы запомнили. Может такое быть, что кто-то растрепал об устройстве твоей системы разведки? Может, «Мимикрию» поймали как раз потому, что Молниям известно, кого и где искать?       Вообще-то Рей был достаточно бледным человеком. Должно быть, сказывалось постоянное сидение в кабинете. Но сейчас он побледнел так, что Ал отчуждённо задумался о том, что целительницы всё-таки будут иметь удовольствие принимать его у себя во второй раз.       А затем Рей сжал в пальцах кулончик в виде алого феникса и прикрыл глаза.       — Возвращайтесь в поместье. Все до единого. Бросайте всё, чем занимались, я хочу видеть вас ещё до обеда.       Ал давно знал, что у каждого отряда был свой, особенный метод связи. «Контрудар» ходил с кольцами в виде сомкнутой вокруг пальца пятерни. «Неуловимые», горячо обожаемые разведчики Рея, набили татуировки (что на Миноне было запрещено категорически, мол, мешало току силы. Может, потому Рей с его бунтарским духом их и любил). У «Мимикрии» был экспериментальный способ связи, телепатический канал (должно быть, после произошедшего метод связи их заставили бы сменить). Громоотводчики ходили с кулонами-фениксами. Все эти предметы помогали общаться со «своими», и только кулон Рея имел возможность «докричаться» до каждого в организации. Без отдачи: если бы любой маг мог лично связаться с Реем, они забили бы ему канал связи к дьяволам.       Чтобы обеспечить обратный обмен данными, существовали связные отряды. Они притаскивали Рею кристаллы с сообщениями чуть ли не килограммами, а тот переводил их на бумагу и торчал с грудой папок. Говорил, что в одинаковых кристаллах можно голову свернуть, да и работать с такой информацией сложно. Зато с письменными данными — сплошная красота, можно сверять отчёты и искать между ними взаимосвязь сколько душе угодно.       То есть, он говорил так раньше, если верить Марку и Энди. А потом сообщений, чаще всего бесполезных, стало так много, что кабинет лидера «Феникса» превратился в форменный склад макулатуры. Которую щепетильный Рей всё равно старательно просматривал. Ал понимал, что Рей сам и вполне осознанно на такую работу подписался. А потом смотрел на заваленный папками стол, на стопки отчётов у стен, на незакрывающийся из-за бумаг шкаф и страшно Рея жалел.       Марк, казалось, всеми силами пытался подавить усмешку. Он откинулся на спинку кресла и поинтересовался:       — Такое действительно возможно? Чтобы они просекли фишку с твоей системой разведки?       Рей покрутил кулон в пальцах и задумчиво отозвался:       — Нет.       Марк недоумённо вскинул брови. Энди перевёл вопросительный взгляд с Ала на Рея. Тот вздохнул и всё же поправился:       — То есть я так не думаю. Вероятность этого — три из тысячи. Но она всё-таки есть. А значит, версию надо проверить. Я не собираюсь рисковать своими людьми.       Ал вздрогнул. Иногда ему казалось, что Рей читал в чужих умах так легко и просто, словно они были крупными буквами написаны у окружающих на лбу.       — Как ты это делаешь? — невольно поинтересовался он.       Рей покосился на него краем глаза.       — Что именно?       — Мысли читаешь.       Марк фыркнул и усмехнулся с таким видом, что даже самый опытный телепат поостерегся бы забираться ему в голову. Мало ли, что там обитало?       — Не надо быть гением, чтобы понять, что крутится в твоих мыслях. — Рей улыбнулся привычной тёплой улыбкой и снова спрятал кулон под одежду. — Ты просто слишком громко думаешь. Магу так делать нельзя. Экстрасенсу — тем более. Закрывайся всегда и везде, Ал, только так ты не дашь и шанса себя прочитать и попасть под чужое давление.       Он деловито шуршал бумагами и пробегал глазами строки последних отчётов с таким вниманием, словно там, за ровными рядами волнообразных букв раитарского наречия, скрывались ответы на все тревожащие вопросы. Но Ал почти видел, что это была невидимая шпилька в сторону Марка. И тот тоже это прекрасно понимал, потому что усмешка его заледенела, стала колкой, нехорошей. Совершенно невозмутимым остался только оборотень, уверенно делающий вид, что словесные баталии окружающих ничуть его не трогали.       Рей только на миг поднял глаза от бумаг, чтобы оценить диспозицию и добить оппонента:       — Да, кстати, Ал. Я говорил, что не хочу тебя впутывать в наши дела, и это действительно так. Ты больше не будешь гадать на дела «Феникса» и на нас троих — тоже.       Глаза у Марка были такими, словно его ударил слепой пушистый котёнок. Причём ударил сильно, разом выбив из лёгких весь воздух и раздробив рёбра в крошево.       — Правильно, пусть гадает, что сегодня будет на ужин, — вопреки ожиданиям, голос у него был спокойный и привычно насмешливый. — Великолепная идея, Реюшка. Нас ты лишаешь преимущества, его — практики… Гениально, чего уж там!       Ал благодарно посмотрел на Рея, а потом опустил глаза в свои карты. Цветные картинки, на этот раз вполне земные, глядели с каким-то странным пониманием. То ли Ал шёл на поводу у силы, то ли она принимала его решение, но интуиция говорила, что его экстрасенсорика с ним солидарна.       — Если ты попросишь, я помогу, — негромко сказал Ал, и Рей улыбнулся одними глазами. Он попросил бы только в том случае, если бы существование всего «Феникса» было под угрозой и оба это понимали. Затем Ал скрестил взгляды с Марком и почувствовал, как негодующе завертелась в теле сила. Но это негодование было его, личным, и ни к чему было показывать его громоотводчикам. Поэтому Ал заговорил тихо, почти шёпотом, но вкладывая в голос тот холод, что казался его силе таким комфортным и родным. — Может быть, решение действительно ошибочное. Но эта ошибка из тех, что смертельной не станет. А если даже и станет, повода спорить у нас нет. Рей решил, что так будет лучше — давай это решение уважать?       Энди болезненно поморщился и на взгляд собрался, сжался, как пружина. Он был готов рвануться и блокировать любую закономерную агрессию: поймать нож, блокировать заклинание, не дать рыпнуться самому Марку. Рей сбоку едва слышно вздохнул, предчувствуя скандал.       Марк вдохнул прерывисто, и Ал отчуждённо подумал о том, какую же им предстоит выслушать тираду. Он даже готов был извиниться в нужный момент, если бы его пожелали слушать. Разозлить Марка не удавалось никому, даже его вспышки агрессии окружены ледяным презрительным спокойствием. Но вот довести его до этой самой вспышки было проще простого. Ал почти видел, как срывает в голове у приятеля клапаны самообладания и готов был спасаться. И при этом позы не менял, сидел, медленно тасуя карты и глядя Марку в глаза, словно зрительный контакт мог как-то помочь.       А потом Марк внезапно моргнул, улыбнулся, пожал плечами и легко согласился:       — Окей, давай уважать. Только про себя, ладно? Падать тут на колени и кланяться его мудрости я не стану, так и знай.       Рей с Энди наверняка не выглядели настолько удивлёнными, если бы он действительно встал и поклонился. На лицах у них было написано такое изумление, что Марк тут же поспешил склочным тоном поинтересоваться:       — Что?       — Ты же был против? — осторожно и даже с какой-то тревогой начал Рей, но тут же был по традиции перебит.       — Я?! — прозвучало это с таким искренним изумлением, что в него вполне закономерно никто не поверил. — Это почему? Кто вам такое сказал? Ал совершенно прав, Реюшка пока что наш лидер. Не спорить же с ним, если он уже принял решение?       — Отвести его к целителям? — участливо поинтересовался Энди, впервые за долгое время подавая голос. В нём звучала такая растерянность, что Марк хмыкнул.       — Не надо, мне так больше нравится, — торопливо отказался Рей и даже бумаги отложил, вглядываясь во что-то, понятное, наверное, только ему одному. По крайней мере Ал, который был растерян не меньше друзей, не мог даже предположить, что его так заинтересовало. — Свободны.       — Серьёзно? — искренне обрадовался Марк.       — Вполне. Я позову вас, когда встречусь с разведчиками. Тогда и обсудим, что нам делать, — он глядел на Ала, но и дураку было понятно, что обращался он к Марку, то ли проверяя реакцию, то ли просто желая поиздеваться. — Ты, конечно, извини, Ал, твоя помощь действительно очень кстати. Но ведь ты не громоотводчик, и присутствовать на таких собраниях…       — Вот именно! — жизнерадостно поддержал его Марк, первым поднялся с кресла и пошёл к двери. — Но ты не расстраивайся, посиди у целительниц, у них же вроде столько работы. Помогать надо милым дамам. Самим им, должно быть, тяжело.       Энди покачал головой, словно сгоняя наваждение, огляделся по сторонам, нашёл взглядом Рея и почти жалобно спросил:       — Я один это слышал?       — Да я и сам вот думаю, что случилось, — не менее ошарашенным тоном отозвался тот и с сомнением посмотрел на боковую дверь. — В моём случае это могло сказываться недосыпание. Но вы… Знаешь, присмотри за ним. Мне это не нравится.       — Ты мог и не просить, — с бархатистым смешком отозвался Энди, коротко кивнул Рею и, дождавшись Ала, вместе с ним пошёл к дверям.       Рей проводил их обоих задумчивым и отчего-то довольным взглядом.