Громоотводчики

Мне кажется, жизнь слишком коротка, и не стоит тратить ее на то, чтобы лелеять в душе вражду или запоминать обиды. Шарлотта Бронте, «Джейн Эйр»

      Ко дню официального «воскрешения» Дина все так забегались, что времени на беспокойство как-то и не осталось. Марк и Энди так вообще были преисполнены восторга, словно дети, ожидающие подарка.       — Смотрите план: ждём какую-нибудь заварушку, чтобы людей побольше собралось, делаем вид, что всё плохо, и в решающий момент — бабах! Роняем синюю птичку прямо в центр площади, чтобы Динка всё разнёс и такой: пау, я ещё жив, сволочи! — экспрессивно размахивая руками, вещал Марк во временя самопроизвольно собранного мозгового штурма. — Как вам?       Дин таращился на него заинтересованно и, похоже, не имел ничего против этой идеи.       — Не подпускай его к планированию, — с тяжёлым вздохом просил тогда Ал. А Рей сидел с таким лицом, что становилось понятно: к планированию Марк и правда получит доступ только через его труп.       Основная проблема заключалась в том, что колдовать Дину категорически запретили «до выяснения обстоятельств», поэтому простую, но красивую схему со спасением в последний момент они провернуть не могли. К тому же чересчур эпатировать подчинённых Рей тоже опасался. Рядовые фениксы могли и проглотить красивую историю, но вот старая знать — никогда. Именно на них в конце концов и сделали ставку, решив сначала «воскресить» Дина перед аристократами и заместителями Рея, чтобы уже те помогли ненавязчиво протащить мысль о возвращении Дроссвела в отряды.       День «воскрешения» благоволил задумке даже погодой. После отшумевшего дождя стояла терпкая, вкусная свежесть, такая непривычная и приятная после долгого периода невыносимой духоты. «Громоотвод» за исключением Рея облюбовал небольшой кабинет, смежный с залом, где Рей назначил собрание с заместителями. Марк и Энди, разумеется, пришли сюда подбодрить Дина, Ал — за компанию, а сам Дин выглядел так, будто готовился выполнять малоприятное, но необходимое поручение.       — Волнуешься? — нейтрально поинтересовался Энди.       Дин скосил на него глаза.       — Знаешь, нет. Вряд ли мне будет хуже, чем раньше. Я дома. Кого тут бояться? Лиррей, Ортонна? А что они мне сделают? Мелких пешек, которые меня даже не знают? Чести много. Повода волноваться нет.       — Если дом — твоя крепость, какого чёрта ты решил перелезть через стену и сбежать в дикую природу? — фыркнул Марк и тут же наигранно загрустил. — Или ты расстроился, что не успел попрощаться с друзьями?       — Молнии мне не друзья.       — Тогда хозяева?       — Я выкину тебя в окно.       Дин даже не угрожал, а как будто делился планами на будущее, ни секунды не сомневаясь: ничто не вырастет на пути. Скрывалась в этой чуть отстранённой констатации факта какая-то странная жестокость. Впрочем, чего удивляться? Человек, который перебил столько беспомощных мирных жителей, который убивал своих боевых товарищей и теперь, судя по всему, не испытывал никаких мук совести, не мог не быть кровожадным.       — Тогда почему ты сбежал? — устав слушать их перебранку, спросил Энди. — Дин. Нам-то можно сказать. Рей не слышит. А мы поймём. — Марк хохотнул с явной иронией. — Постараемся.       — Да я бы запросто! Но я и сам не знаю, как и зачем ушёл. Просто… не помню. Вы вышли из моей комнаты — и выскочили из подворотни в Витарине. Между этим даже не темнота, там просто ничего нет.       «А ведь не врёт», — подумал Ал.       — Слушай. — Оборотень чуть наклонил голову, морщась, как от боли, и Ал задумчиво глянул на него. Дин же со свойственным стихийникам максимализмом развернулся к Энди всем телом, едва не сбив локтем изящную статуэтку с подоконника. — Как ты себя чувствуешь? Ведь это ненормально! Провалы в памяти. Такие большие. И забыл ты не что ел на завтрак. А такую важную вещь.       — Не люблю соглашаться с животными: это попахивает шизофренией… — задумчиво протянул Марк и чуть сощурился, наверняка стараясь разглядеть что-то в фоне Дина. — Но сейчас он прав. Всё это похоже на подставу. Ты любишь чудить, но не так же, чтобы умчаться за полмира на верную смерть, а потом забыть об этом, как будто ничего и не было! О. — Ал догадывался о том, что за гениальная мысль посетила его голову ещё до того, как энергетик важно поднял палец. — Может, Ал тебя глянет? Если тот твой приятель, что чуть нас всех не угробил, что-то снова сдвинул у тебя в голове…       — Это не мой приятель! — Ал аж вздрогнул от того, какая вспышка агрессии обожгла и его, и Дина — снова обоих вместе. Когда экстрасенс оторвал взгляд от карт, то неожиданно обнаружил, что Дин смотрел прямо на него. Да так, словно готовился закопать прямо тут, под этим самым окном. — Я тебе, конечно, благодарен. Но если ты ещё хоть раз залезешь ко мне в голову, то я за себя не ручаюсь.       — Как будто раньше ты мог за себя поручиться, — хмыкнул Ал и тут же почти испуганно прикусил язык.       Это не он сказал.       То есть, конечно, он. Несмотря на шоковую отрешённость, Ал понимал: никто не говорил за него, никто не обосновался в уставшем, измученном мозгу. Но сама эмоция, порыв огрызнуться в ответ на чужую реплику, эта агрессия — они не принадлежали ему.       Ал ощутил себя пустым сосудом, в который, как хорошую закваску, закинули всю злобу Дина и оставили там догорать. И действительно испугался всей этой идеи со смешением силы. Раньше Ал думал о ней с едва заметным неудовольствием, отмечая, что иметь вообще любую ментальную связь с таким неприятным человеком, как Дин — такое себе удовольствие. Особенно если она, как туманно пообещал Рей, в будущем усилится. Теперь же экстрасенс задумался: если за неполные сутки начал чуять местоположение побратима, а за неделю — путать свои и чужие эмоции, что будет дальше?       — Извини. — Кажется, это прозвучало ну очень поспешно: Марк насмешливо улыбнулся и даже Энди закатил глаза, но Ал всё равно упорно продолжил. — Сказал, не подумав.       — Что и требовалось доказать, — негромко, себе под нос отметил Дин, и Ал непонимающе глянул на него.       Задать вопрос он не успел. Из зала наконец-то послышался голос Рея, и громоотводчики тут же умолкли, повернувшись к двери.       — Рад вас видеть, друзья. Подобьёмся по последним успехам?       — Успехом считается, что в этом месяце нас умерло чуть меньше, чем в прошлом? — донеслось в ответ, и Дин скривился.       — Вот паскуда, Шоррен, — шёпотом пробормотал стихийник, чуть ли не прижимаясь к створке двери лицом. — Рей в этом не виноват! Он не может сделать людей бессмертными!       «Ну да, он не мог, особенно когда по миру носился некий Джокер, который точно знал, где квартируются и как защищаются наши», — подумал Ал, но вслух этого произносить не стал.       — То, что нам сложно и случается много неудач, не означает, что не происходит совсем ничего хорошего, — после паузы протянул Рей. — Собственно, об этом я и хотел с вами поговорить. Постарайтесь не плодить упаднические настроения хотя бы в своих отрядах. Что вы надеетесь получить от боя, если изначально нацелены на проигрыш?       — Чтобы поддерживать боевой дух, нужно, чтобы случалось что-то хорошее, Рей, — мягко заметил Тейллу. — В своём отряде мы стараемся это делать. Но и долго говорить что-то вроде: «Недавно мы потеряли двоих, наш стратег выведен из строя, лежку раскрыли, но ничего страшного» — мы не можем. Чтобы люди и правда воспряли духом, нужно чудо.       В ответной реплике Рея Алу отчётливо слышалась улыбка:       — Оно у меня есть. Правда, слегка проблемное.       Дверь в смежную комнату Рей толкнул сам, мимолётно приобнял Дина за плечи и потащил за собой в гробовой тишине. Через незакрывшуюся дверь громоотводчики прекрасно видели, как медленно, но неотвратимо, словно кто-то выпивал из него силы, бледнел Ортонн. Как изгибались в неуверенной, светлой улыбке губы Тейллу. Как вечно хмурая, занятая Лиррей светлела лицом.       Ал задумчиво глянул на свои руки. Пальцы подрагивали, и этот мандраж тоже не принадлежал ему. Кажется, насчёт своего тотального спокойствия Дин всё-таки приврал.       — Вот сколько меня не было, а ничего не поменялось: вы вечно чем-то недовольны, — совершенно не обращая внимания на немую сцену в исполнении знати, хмыкнул Дин. — Даже интересно, к чему вы придерётесь сейчас. К тому, что я невовремя?..       Ортонн, казалось, мог потерять сознание, такое отсутствующее выражение было на его лице. И он даже пошатнулся, лишь в последний момент выпрямившись, чтобы сделать шаг, другой — и обнял Дина раньше, чем тот успел договорить.       — Как?..       — Не поверишь, сам этим вопросом уже год задаюсь, — хмыкнул в ответ Дин — и пропал, закрытый хлынувшими к нему магами.       То есть, конечно, не совсем пропал. Младший Дроссвел оказался выше многих старших товарищей. Ал чётко видел поверх голов невысоких Лиррей и Ортонна, как он задорно смеялся и позволял вертеть себя в разные стороны, словно каждому второму аристократу хотелось проверить, не выросли ли у него крылья.       — А высоченный стал, — улыбался Тейллу, один из немногих, кто возвышался над Дином в этой толпе. — Стой. Мне кажется, или перегнал всё-таки Рея?       — Кажется, — одновременно отозвались оба Дроссвела, Дин — с поспешностью, Рей — явно развлекаясь.       Судя по тому, как все рассмеялись, это тоже было какой-то местной шуткой, которую Ал попросту не понял.       А ещё он не понял, почему каждый — то есть буквально каждый, включая стеснительного Тейллу, Ортонна, который практически никому не позволял к себе прикоснуться, и Лиррей, слишком занятую, чтобы говорить с людьми дольше полутора секунд, — так старались с ним перемолвиться хоть словом. И не просто перемолвиться, а привлечь внимание, пообниматься, хлопнуть по плечу, снова заставить покрутиться на месте. На каждом лице сверкала улыбка, и мысли, много мыслей, воздушных, лёгких и пронизанных искренним счастьем, кружились вокруг Ала, как мотыльки.       — Ты говорил, он со всеми дрался, скандалил и чуть ли не каждый день устраивал приключения на головы себе и окружающим, — ошарашенно прошептал Ал, точно зная, что Марк услышит.       — Ну да. Его все обожают.       — И вы правда думаете, что его возвращение нам поможет преодолеть сложный период?       — Или забыть о нём, — задумчиво проронил Марк. — Динка же человек-праздник, если, конечно, он не в модусе человека-катастрофы. Можешь мне поверить, он сделает всё, чтобы стать главным событием прошедших дней. Это знатно всех отвлечёт. Думаю, вешаться на Динку прекратят через одну…       — Две, — не оборачиваясь, поправил Энди.       — …две недели. Плюс-минус. А это значит, что ещё как минимум две недели всем будет наплевать, сколько там Реюшка людей слил. А когда — и если — об этом всё же вспомнят, думаешь, будут злиться так же, как сейчас?       И Марк, как ни странно, оказался прав — с недавних пор Алу пришлось привыкать к мысли, что и такое бывает. «Феникс» схлопнулся до размеров одного человека. И, чтобы выжить в этом новом, суженном пространстве, всем приходилось тесниться, цепляться за этого самого человека, рядом с которым ещё оставалась возможность дышать.       Дин не ходил один. По сути, он и с «Громоотводом» почти не ходил, вечно витая в своих огромных, шумных компаниях. Люди таскались за ним десятками, преданно заглядывали в глаза, старательно отнимали всё свободное время и начинали смеяться чуть ли не раньше, чем Дин ронял очередную шутку.       Сказать, почему к младшему Дроссвелу так ластились, не получалось. Манерой поведения он совсем не располагал. А Ал бы сказал, что и вовсе отталкивал: временами просто раздражающее поведение Дина становилось откровенно хамским. Строя из себя образчик детской непосредственности, Дин стоически игнорировал все правила приличия и здравый смысл. Он мог свалиться на голову в самый неожиданный момент, без предупреждения влезть в разговор, вклиниться в компанию и вести себя, словно так и надо. Возраст, опыт, происхождение — всё это не имело для младшего Дроссвела никакого значения. Впрочем, чего ещё ожидать от большого ребёнка, который привык быть важной шишкой за счёт других?       Может, это Ал чего-то не понимал. Но ему, даже привыкшему к жёсткому, колючему Минону с его яркими эмоциями, всё равно казалось диким всё происходящее. Но экстрасенс ничего не говорил, ни разу не высказал Дину претензии, хотя накопилось их хоть отбавляй. Алу было его жаль. Даже при всей неприязни.       Ему хорошо удавалось ставить себя на место Дина. Он и сам не так давно попал в новое место, в новые порядки, погряз в чужой компании и не знал, стоило ему выплывать, или можно позволить себе тонуть, ни о чём не беспокоясь. Дин, разумеется, в новый мир не попадал, а, наоборот, вернулся домой. Поэтому ему, с одной стороны, должно быть легче. А вот с другой… Если за последние несколько месяцев «Феникс» изменился очень сильно, так, что и узнать тяжело, то какие же метаморфозы с ним могли произойти за целый год? Во всех этих новшествах Дин ощутимо терялся, останавливался, обеспокоенный и едва уловимо грустный, на мгновение выпадал из своей компании. В такие моменты Ал чувствовал его недоумение и тоску.       Помочь не пытался. Для этого у Дина были толпы его преданных обожателей и тот же «Громоотвод». Но хотя бы не издевался. И не показывал, что замечал, как Дин «терял форму». И про Молний не заговаривал. Ал вообще с этим Дроссвелом говорил мало: чаще был занят, помогая Рею, шарахаясь по поместью с Марком и Энди или (что случалось довольно редко) оттачивая свои способности в зале. Но уж когда они с Дином всё-таки встречались, Ал делал максимально приветливое выражение лица и старался глаза не мозолить, прекрасно понимая: он сам, как и все новички — тоже новые, непонятные для стихийника элементы «Феникса», к которым можно привыкнуть только со временем.       Какое-то время казалось даже, что Дин благодарен за такое поведение. Он тоже к Алу не цеплялся, сблизиться не старался, а если обращался, то только на «ты», без постоянных унизительных кличек, которые через слово использовал, будучи Джокером. Вот только время шло, а Дин не осваивался. Глядя на что-то для него явно новое, стихийник всё ещё терялся, просто теперь — не так заметно. И космическое притяжение Дроссвела только набирало обороты, сдвигая с места привычный уклад жизни в поместье.       Объективно Дин едва ли тянул на зажигалку, но вёл себя при этом, как сверхмассивная звезда. Притягивал к себе магов, внимание, взгляды, мебель. Последнее Ала удивило особо и, главное, он не сразу понял, что тому виной тоже неугомонный стихийник. Просто через пару дней после официального «возрождения» младшего Дроссвела в столовой стали менять положения столы. Казалось бы, какая мелочь, можно и внимания не обратить, но и к этому, как оказалось, руку приложил Дин. Фениксы просто не могли решить, с кем за столом он будет сидеть.       Всеобщая идиотия начала развиваться со стихийников, которые чуть не передрались, решая, с кем сядет новая звезда общеминонского масштаба. Как сообщил Марк, сначала маги уговаривали Дина, выезжая на одной харизме или по принципу «Кто первый Дроссвела пригласит к себе». И Дин, как этакий наивный провинциальный мальчик, делая вид, что он не в силах отказать многочисленным друзьям, каждый раз шарахался из-за одного стола за другой, провожаемый ревнивыми взглядами. Но потом, очевидно, одного Дина стало на всех мало, и маги решили пойти по пути царя Соломона. В смысле, нет, конечно, рубить стихийника на части они не стали (хотя, на взгляд Ала, это было бы неплохим решением всех проблем). Просто каждый, кому хотелось сидеть с младшим Дроссвелом вместе, просто сдвигал свой стол к остальным. В результате на девятый день в центре столовой прочно обосновался большой общий стол, из-за которого пройти вглубь помещения стало крайне сложно.       На десятый день Рей, случайно заглянув в столовую, долго ругался на эту коллаборацию столов и магов, из-за которой каждый приём пищи в «Фениксе» превращался в затяжную клоунаду с болтовнёй, постоянными взаимными шпильками и попытками дотянуться до нужного блюда. Марк пообещал разобраться. Ал честно не знал, как не насторожился в тот момент. Ведь уже долго знал этого энергетика и его манеру решать проблемы так, чтобы стало хуже, чем было. Но почему-то не среагировал.       А потом было уже поздно. На следующий день Марк прямо за завтраком направился к общему столику команды фанатов Дина, хлопнул того по плечу и вкрадчиво поинтересовался:       — Слушай, я, конечно, понимаю, что от всеобщего обожания у тебя перья ярче блестят, но давай всё-таки возвращаться на землю? — Он покосился на подскочившего огневика-сийаровца и хмыкнул. — А вот провожать Динку не надо, он сам дорогу обратно в отряд найдёт.       — В отряд? — Дин выглядел озадаченным, и Ал уже понадеялся, что он скажет: «Ну что ты, я тут подумал и решил перейти в какую-нибудь другую команду, мне там больше рады». Но чудес, как правило, не происходит даже в магическом мире. — Зачем? Я там пока не нужен. Вы же ничего не делаете.       — Хоть потренировался бы с нами. Мы, конечно, верим в твой талант, но ты же совсем растерял опыт командной игры. Ну, за то время, что выполнял только команды «фас» и «служить».       Энди непонимающе глянул в их сторону, Ал хохотнул в кулак. А вот Дин как-то побледнел и осторожно оглянулся. На них косились с таким явным любопытством, что оно грозилось просыпаться за стол и залить его осколками незаданных вопросов.       — Мне вообще-то нельзя пока тренироваться ни с кем. Если хочешь, иди сам Реюшку уговаривай, чтобы он дал мне свободу.       — Не будешь тренироваться, так хоть посмотришь. Поднимай задницу!       Дин коротко кивнул товарищам, поднялся и пошёл за Марком, расслабленно улыбаясь.       — Доброе утро, — проглотив едва заметную досаду вместе с глотком крепкого травяного отвара, сказал Ал.       Дин словно бы нарочно громко передвинул стул и сел. Дин… Вроде как он не делал громких заявлений, не старался во всеуслышание заявить: я другой, и подавитесь все, кому это не нравится, но почему-то именно рядом с ним хотелось максимально сжаться, чтобы занимать как можно меньше места. Что же, о его такте все уже всё знали. Ал лишь пожал плечами и продолжил завтрак. Настроение поднялось после того, как сидящий рядом Энди, приоткрыв один глаз, неожиданно подмигнул, словно подбадривая.       — Чуть менее внезапное время для того, чтобы меня вытянуть, мог выбрать?       — О, прости. Я решил не рисковать.       — После завтрака я не становлюсь более опасным, чем до него.       — На этой детали твоей биографии и остановимся. И я не в этом смысле. Тебя так долго не было, тут уже начали забывать, как ты выглядишь. Ещё чуть-чуть, и не узнали бы в толпе обожателей.       «И нет в этом ничего плохого», — невольно подумалось Алу.       Дин глянул в его сторону и выразительно приподнял брови. Что означала эта пантомима, Ал понятия не имел. Но не удивился бы, узнав, что Дин только сейчас его заметил. Впрочем, Энди что-то заметил тоже, потому как неожиданно наклонился и с шумом перетащил вазочку с фруктами поближе, поставив её чётко между Алом и Дином.       Преграда для негатива не самая надёжная, но уже лучше, чем ничего. Да и Дин перестал на него коситься, снова глянул на Марка и усмехнулся.       — А если серьёзно?       — Рей попросил. Ему надоело. Ты отвлекаешь всех наших, — быстрее, чем Марк успел открыть рот, отозвался Энди.       — А вас, то есть, отвлекать можно? Вас не жалко?       — Уж мы с тобой как-нибудь справимся, — хмыкнул оборотень и хлопнул Дина по плечу так, словно решил «справиться» с ним прямо сейчас.       Стихийник поперхнулся, а потом снова разулыбался широко и счастливо.       — Мне хочется на это посмотреть! Энди, ты не поверишь, как мне тут скучно. Как будто перед приёмом: вокруг куча людей, полно незнакомых, всех тебе надо развлечь, никому не говорить правды… И, что хуже всего, нельзя даже размяться в зале! Потому что Реюшка, видите ли, гневаться изволит. И играть в строгого брата.       А, ну конечно. Обязанность ежедневно врать своим обожателем Дина только слегка напрягала. Да и то скорее потому, что ему приходилось думать над словами. Но это так, лёгкий дискомфорт вызывало, не больше. А вот то, что нельзя поидиотничать в зале, пытаясь кого-нибудь поджечь — это, конечно, да. Личная трагедия. Непонятно, как он держался столько времени, бедный.       Размышляя, Ал без аппетита ковырялся в тарелке, а потом поднял голову. Дин смотрел на него в упор. Так глядели только на заклятых врагов, которых требовалось как можно скорее растереть в порошок и над болотом развеять. Вот только Ал не припоминал момента, когда они начали воевать. Они, в конце концов, не сказали друг другу и пары десятков слов за последнюю неделю.       Словно услышав что-то забавное, Дроссвел усмехнулся уголком губ и вкрадчиво поинтересовался:       — Но чего мы все обо мне? Я уже устал обсуждать себя по миллионному разу. Давайте о чём-нибудь другом поговорим? Чем занимались вы, пока я отвлекал народ? — Дин снова глянул на него и гаденько улыбнулся. — Ты вот, как я тебя ни увижу, постоянно с картами развлекаешься. Уже всему «Фениксу» будущее предрёк, мальчик для гаданий?       Ал громко поставил чашку на стол. И когда это они снова вернулись на стадию взаимных издёвок?       Бешенство в сторону — Ал не сомневался, что их неожиданный и странный конфликт можно было запросто решить доброжелательным диалогом. Непонятно, конечно, из-за чего Дин решил его уязвить, но не стоило это переводить во вражду.       — Ты не мог бы меня так не называть? — улыбнулся Ал, пытаясь удержать себя в руках. — И я не гадаю. Карты меня успокаивают.       — Не знал, что ты неуравновешенный, — фыркнул Дин и чуть сощурился. — На вид же — тряпка в тряпке. Я о той хрени, что ты постоянно носишь. Не жарко в ней?       Жарко. Злоба обжигала изнутри. Подносила спички к фитилям его нервов, заливала керосин в кровь, будила желание ответить, и так, чтобы этот ублюдок больше никогда…       Боже, да откуда в нём эта агрессия?       Марк и Энди спокойно завтракали, не обращая на них внимания. Видимо, оба не верили, что эта мелкая, привычная склока перерастёт во что-то серьёзное. И Ал был с ними солидарен. В конце концов, хотя бы у одного из них есть мозги. А значит, конфликт будет сворачиваться, пусть и в одиночку.       — Давай всё-таки не будем ссориться? — попытался Ал.       — Да кто ссорится? Просто провожу знакомство.       — Мы вроде как знакомы.       — Односторонне: то друг друга били, то ты лазил у меня в голове и пытался задавать якобы провокационные вопросы… Мало для того, чтобы работать в одном отряде.       — Если ты так намекаешь, что нам двоим тут мало места… — вспыхнул было Ал. Энди коротко глянул на него, и экстрасенс понял, что и правда как-то уж сильно распалился. Потому закончил с демонстративным спокойствием. — …то добро пожаловать на выход.       Марк одобрительно улыбнулся и утянул к себе тарелку с пирожками. Судя по выражению лица, Энди это беспринципное хищение взволновало куда больше, чем обоюдное желание Ала и Дина вцепиться друг другу в горло.       — Ого как, — усмехнулся Дин, тщательно скрывая недоумение ото всех, кроме Ала — тот чувствовал его всей кожей, как прикосновение чего-то прохладного. — То есть ты у нас не только в тень прятаться умеешь? Вот это новости.       — Ещё умею снимать гипнозы, подметать полы чересчур самоуверенными магами и вытягивать их же из неприятностей.       Марк хохотнул и всё-таки подал голос:       — Прекращайте уже. Дин, он же и правда к тебе не лез. А ты… — Ал предупреждающе глянул на энергетика, но тот не замолчал. — Вообще непонятно чего заводишься. Прекрасно же знаешь, какие Молнии у нас обидчивые и злопамятные, не надо драконить их воспитанника.       — Я не… — начал было Дин.       — Прекращай, сказали, — оборвал его Энди. Почти идиллия. — И радуйся.       А вот это было зря, потому что и Дин, и Марк тут же заинтересовались и спросили:       — Чему радоваться? — Как дети, честное слово.       — Что Рей не видит. Он просил вернуть в отряд Дина. А не хаос. Так что отставьте свои склоки.       — Да во имя Пламени! — Судя по тону, Дин искренне расстроился. Эмоции его не говорили ничего — Ал словно оказался отрезан от них непонятно почему. Следовало как можно скорее разобраться, как работала эта глупая связь побратимов. — Такое чувство, будто вы все общаетесь с моим братом больше, чем я сам. Даже ваш мальчик для гаданий.       — Не хочу тебя расстраивать. — На самом деле Ал хотел, но говорить об этом прямо посчитал неприличным. — Но я с ним общаюсь в разы больше остальных.       — О, тогда всё понятно, чего он не высовывается. У меня тоже после общения с тобой пропадает всякое желание выходить в мир. Точнее, понятно не всё… Мне казалось, Реюшка только с интересными людьми общается. Как ты-то к нему подмазался? И, главное, зачем? На нервы ему капает Марк — ты же не отбираешь у него хлеб?       Энергетик фыркнул.       — Я здесь вообще-то.       И тут Дин снова сделал то, за что Ал его терпеть не мог. Принял высокомерный вид и глянул на напарника покровительственно:       — Мне следовало об этом помнить. Прости, отвык, что ты надолго не затыкаешься и всегда стараешься напомнить о себе. Кстати, раз уж речь о Рее зашла — почему, во имя Пламени, у него глаз начинает дёргаться, когда кто-то вспоминает тебя? Не то чтобы это ненормальная реакция — для всех остальных. — Дин нахмурился и добавил чуть тише. — Но не для него. И я просил его не третировать. По-человечески просил. А ты, похоже, решил стать его головной болью…       — …пока ты был в отлучке по делам Молний? — неожиданно даже для себя хмыкнул Ал.       Дин заткнулся. Медленно перевёл взгляд на него. И нахмурился, словно не веря, что кто-то осмелился его перебивать.       — Тебя, кажется, не просили влезать.       Ал всё-таки не выдержал.       — А тебя, кажется, не было рядом, пока Марк с Энди делали твою работу и оставались единственными, кто помогал Рею. А теперь ты рядом, но всё равно ничего не делаешь. Ты бесполезный, понимаешь? Так что прекращай уже делать вид, что ты всё про всех знаешь и имеешь право кого-то отчитывать. Хочешь сделать вид, что заботишься о брате — пойти и помоги ему с загрузом, а не рычи на людей.       — Я погляжу, тебе нравится давать другим советы, которым сам не следуешь, — насмешливо протянул Дин, кажется, забавляясь ситуацией.       Марк кашлянул в кулак.       — Вообще-то…       — Что? — искренне удивился Дин.       — Ал как раз это и делает. — Улыбка у Марка была такой, что губы могли треснуть. — Я временами думаю, надо ему сделать табличку с пометками «личный секретарь» и «работник месяца», или всё-таки…       — Ты ему помогаешь? Ты? — В тоне Дина слышалась такая едкая, унизительная насмешка, что Ал не выдержал.       — Представь себе! Рею всё-таки нужна именно помощь, а не новые проблемы. Тех, что ты уже создал, вполне достаточно. — Ален и сам не знал, что сможет вложить в голос столько жёлчи, и теперь был крайне доволен результатом. И даже продолжил, восторгаясь, упиваясь кружащим голову желанием ударить побольнее, увидеть, как эта сволочь переменится в лице. — Или тебя не устраивает не помощь, а только моя кандидатура? Тогда всё тоже просто. Кому-то же надо и работать. Ну, раз уж ты приносить пользу неспособен… Ха, а это забавно: ты же у нас такой талантливый, а не можешь ничего. Только неприятности притягивать и мешаться под ногами. Скажи-ка, Динка, а Молнии тоже считали тебя бесполезным? Потому так долго и держали в изоляции — чтобы не испортил ничего?       Не такой тирады Дин ждал. И теперь не отреагировал только потому, что не знал, как. Колыхнувшимся эмоциям не хватало мозгов.       Ал уже чётко знал, что сказать и сделать, чтобы Дин, наконец, взорвался, но… Он протрезвел. Протрезвел в тот момент, когда Марк и Энди, переглянувшись, схватили его под руки и уволокли в боковой коридор. А потом прижали к стенке, словно желая этак вдумчиво, по-уличному, объяснить, в чём он ошибся. Ал не успел растеряться, как на него уже накинулись:       — Ты чем думаешь?! — обычно Энди предпочитал порыкивать, но теперь тон его был таков, словно оборотень уже не знал, как говорить с настолько умственно отсталым ребёнком, и с трудом подбирал слова.       — Чего к нему лезешь? — деловито осведомился Марк и показательно постучал рукоятью ножа по ладони. Заметив растерянный взгляд Ала, он поспешно сунул оружие в ножны и тоже заговорил почти умоляюще. — Это не то, о чём ты подумал. Никто тебе не угрожает. Просто… Не лезь к Динке, ладно? Мы ситуацию замнём, конечно, но ты больше так не делай.       — Это ещё почему? — фыркнул Ал, чувствуя, что ему остро нужно выговориться. В тот момент он готов был и с этими двумя поссориться, что так глупо защищали Дина. — Вы что, действительно не слышите ничего, что он несёт? Почему вы ничего ему не говорите? Или вам самим эту грязь приятно слушать?       Громоотводчики переглянулись со странными выражениями на таких разных лицах. Ал не сорвался в тот момент только потому, что заметил в глазах друзей понимание и немного успокоился.       — Слушай, Ал. — Экстрасенс чуть не упал, когда Энди хлопнул его по плечу. — Не надо. Ты ещё не понимаешь. Но просто не надо. Воевать с Дином — последнее дело.       — Вот-вот, — тут же активно закивал Марк и заговорил быстрее ещё до того, как Ал успел возмущённо высказаться. — Да ты пойми, мы не за Динку, мы за тебя волнуемся! Он же тебя разорвёт.       — Потому что он — громоотводчик? — Ал пытался, действительно пытался сказать это ровным тоном. Но всё равно в голосе прорезалась то ли горечь, то ли самая настоящая обида.       Марк с Энди переглянулись в очередной раз.       — Ты тоже громоотводчик, — поспешно заверил его Марк и устало потёр переносицу. — И Динка тебя не в том смысле разорвёт. Ал, он же не будет с тобой драться! Или будет, но сначала доведёт до нервного срыва. Понимаешь, Динка слегка…       — Диковат. — Когда оборотень называл кого-то диковатым, это уже было поводом для подозрений.       — Если не сказать «хамоват». — А то он сам не заметил.       — Упрямец.       — И гордец.       — Наглец, каких поискать.       — И, в довершение всего, очень и очень вспыльчив, — завершил Марк общую мысль, и оба громоотводчика глянули так умоляюще, словно они надеялись, что Ал уже всё понял, и им не придётся объяснять очевидные вещи.       — Это его лучшие качества? — криво усмехнулся экстрасенс. В тот момент он чувствовал себя уже почти успокоившимся.       — Нет. Только самое основное, — вздохнул Марк и глянул умоляюще. Взгляд этот был настолько несвойственен энергетику, что Ал сразу насторожился. Казалось, даже их отрядная язва в тот момент стеснялась говорить нечто неприятное прямо в глаза. — Просто… Перевоспитывать его не получится, и оно к лучшему. Попытайся к нему привыкнуть. Честно, Динка — человек не плохой. Ты думаешь, он просто так всем нравится? Или что это массовое помешательство? — Ал, которого такие мысли действительно посещали, всё же предпочёл промолчать. — Серьёзно, не надо с ним цапаться, не становись изгоем. Потому что неправ будешь именно ты, и все это увидят. И, кстати, победы не будет, Динка, когда с кем-то воюет, идёт на что угодно. В рамках разумного, конечно, чтобы с ним потом Реюшка воевать не начал. Но легче тебе от этого не станет. Если окажешься упорным, он тебя всё-таки и на дуэль вызвать может, и просто подраться где-нибудь в коридоре, и безо всяких драк унизить — ну вот скажи, оно тебе надо? К тому же Дин к такому приучен, а ты…       — Что? — искренне удивился Ал.       — Мирный очень. Ты же совсем постоять за себя не можешь.       Ал никогда не думал, что услышать это будет так унизительно. Он верил, что сила агрессивная, демонстрируемая, только порождала желание выделиться, соревновательность, за ней — зависть, а там уже и до вражды недалеко. Настоящая мощь, как считали айкидоки, скрывалась в умении не физически уничтожить человека, а заставить его проникнуться идеей любви и гармонии, превратить врага в друга и добиться мира там, где он, казалось бы, невозможен.       Он и понятия не имел, что окружающие воспринимали его неконфликтность как слабость. Это задевало.       С того разговора минуло два дня. И Ал всё чаще ловил себя на мысли, что его терпение, его миролюбивость, его искренний настрой оказать Дину если не дружеское участие, то хотя бы поддержку, развеивались, как дым.       Экстрасенс пытался воспринимать это новым, особым видом тренировки. Развивало терпение. Хотя, конечно, как бы Ал ни пытался контролировать себя и игнорировать этот новый раздражитель, он всё же не мог не признавать, что Дин…

***

Лучший способ мучить своих врагов — быть всегда в хорошем настроении. Диоген Синопский

      Совершенно обнаглевший, невыносимо бесящий, непонятно что о себе возомнивший полусумасшедший типчик, который слишком много на себя брал! Дин понятия не имел, что кого-то можно презирать настолько сильно.       Вообще-то, по классике жанра, лицемеры должны были делать всё, чтобы остаться неузнанными и везде сойти за своих. А, если уж кто-то и начал догадываться о их двуличной натуре, они вились, как сбивающее со следа заклятье, но возвращали себе «доброе имя».       У Ала не получилось. Экстрасенсик оказался неумехой и неудачником даже в этом. Стараясь выдержать свою роль местного праведника и хорошего громоотводчика до конца, он недоигрывал в мелочах. С каждым днём всё ниже и ниже опускался в глазах Дина на условное дно ямы, в которой, мечталось Дроссвелу, когда-нибудь окажутся все раздражающие мерзавцы. Правда, пробить её дно Ал бы не смог — там и так было довольно тесно, да и до уровня «хозяев» Дина экстрасенсик всё же не дотягивал. Но он очень старался и, надо отдать ему должное, был близок.       Хотя это, право, забавно. Алу не хватало таланта ни чтобы подняться, ни чтобы рухнуть на самый низ. И его несмотря на это как-то взяли в «Громоотвод»!       Поначалу землянин не высовывался. Прятался в своей мантии, закрывал глаза картами, ходил неслышно, а чаще — и вовсе перемещался порталами. Он был как сам холод: возможно, где-то и существовал, но когда Дин приближался к нему, тут же изгонялся его внутренним жаром, и так быстро, что и не увидишь.       Потом он стал громче и неприязненнее думать. А затем решился озвучивать свои жалкие претензии вслух. А обиднее всего было то, что «дорогие друзья», которые у Дина давно ассоциировались с поддержкой и верной бандой, оказались на стороне пришлого экстрасенсишки!       — Прекрати его провоцировать. Ал тут за дело. И он талантливый, — говорил Марк каждый день, и уже за эту фразу на него хотелось наорать.       Словно это Дин провоцировал! В такие моменты он, будто в насмешку, обычно ощущал, как противно сверлит висок чужая неловкая попытка сыграть в телепата. Ал был разве что талантливым неумёхой, не больше. Да и такое звание, если честно, ему льстило.       Во имя Пламени, как ещё можно называть человека, который едва контролировал свои силы и совсем не контролировал себя? Как оказалось, закрываться от влияния извне Ал не умел. Ментальной силы у него накопилось горы, трать — не хочу, но сооружать из нее какую-никакую защиту Ал не умел совершенно. А ещё он понятия не имел, как закрывать мысли и эмоции от подслушивания, как не швыряться гипнозами во всё подряд и уж тем более как колдовать аккуратно, чтобы никому не навредить.       Магия разума и магия тела — два направления для ювелиров. Одно неловкое движение, шальная мысль, неуместная эмоция, движение рук и силы, и всё, результат плачевный. Навредить в таком случае можно себе, окружающим, экосистеме и психике каждого, кто за этим наблюдал. У таких магов просто не было права колдовать «на отцепись», как делал сам Дин. А Ал… Он лез в чужое сознание прямо руками, неловко и рискуя занести заразу, и даже, кажется, не догадывался об этом.       Да что там «кажется»! Дин знал это наверняка. Как знал в последнее время об Але почти всё. При всём своём идиотизме землянин был сильным, как двадцать человек — его ментальный сигнал накрывал чуть ли не всё поместье. Дин слышал его отовсюду и никак не мог отделаться от чувства, будто за ним наблюдают внимательные глаза. Он слышал мысли экстрасенса, беспомощно барахтался в его эмоциях, и каждый проклятый день был вынужден ставить блоки на своё сознание сам, раз уж Ал на такое не сподобился. Вот только получалось откровенно так себе, и спустя час-другой неловкая защита всё равно спадала. И Ал снова захватывал пространство своей силой, залезал в голову и, сам того не ведая, отравлял жизнь.       Хотя, казалось бы, он уже захватил место в «Громоотводе», доверие Рея, обязанности Дина — чего ещё ему не хватало? Нет же, решил отравить собой воздух, проникнуть в каждую щель, заполнить всякую выемку мозга своим присутствием… Дин уже не знал, где кончался он и начинался Ал. А он уже так устал жить, ежедневно ощущая в голове кого-то постороннего.       И что оставалось делать в таких случаях? Дин тоже не знал. И потому цеплялся к Алу, прекрасно зная: землянин оскорбится и уйдёт к себе в тень. Туда, откуда его, наконец, станет слышно чуть хуже. Либо уходил сам.       Дин даже старался завтракать как как можно раньше, зная, что их мальчик для гаданий предпочитал спать подольше, и так избегал его неприятного общества хотя бы с утра. Хотя это, конечно, невиданное дело, чтобы он, Дроссвел, перекраивал свой распорядок из-за какого-то выскочки.       К тому же сегодня обычно работающая схема неожиданно подвела. Когда Дин вошёл в столовую, была такая рань, что там ещё горели свет-заклятья, а лес бросал на поместье высокую насыщенную тень. Помимо него психов, что проснулись в такое время, оказалось шестеро: Шоррен, четверо заспанных целительниц — и Ал.       С первым всё было понятно. У этого аристократа режим отсутствовал вовсе: если он много колдовал и надолго выходил в астрал, то его тело за это время отдыхало, как во сне. После таких «вылазок из себя», как называл их Маркуша, Шоррен мог не спать пару суток подряд. К целительницам тоже вопросов не было, эти всегда просыпались раньше всех. Но зачем, во имя Пламени, в такую рань вышел из комнаты этот землянин?!       Ал сидел за столиком «Громоотвода» и к тому же уже давно его заметил, так что Дину показалось, что развернуться и сбежать сейчас будет как-то глупо. Поэтому он, вздохнув, направился к соотряднику.       Выражение лица у того стало кислым. Нет, правда, очень кислым. У Дина появилось стойкое ощущение, что он одним своим присутствием портил Алу аппетит.       Молчали оба.       — А… где все наши? — наконец-то подал голос Дин просто чтобы что-нибудь сказать и перебить поток чужих мыслей в голове. Все они были неприятны, потому что говорили примерно об одном: «Интересно, он хоть сам догадывается, как по-идиотски выглядит, когда стоит тут и пялится мне в чашку?»       — Рей как всегда. Остальные тоже. В смысле, Энди пошёл обход делать по лесу, а Марк увязался за ним. — Экстрасенс косо глянул на него, отставил чашку и со вздохом предложил. — Садись уже.       Дин уже отодвинул было стул, как спохватился:       — Мне твоё разрешение не нужно!       Ал глянул так, словно его сомнения в умственных способностях Дина переросли в уверенность.       Да уж, как-то неловко начали.       — Ты чего так рано? — решил Дин сменить тему. Ну правда, не ссориться же с ним с утра пораньше.       Ал глянул на него иронично.       — Думаешь, мне нужно было твоё разрешение, чтобы встать пораньше? — Он вздохнул и без энтузиазма коротко сообщил. — Марк решил, что грех уходить за Энди, не сделав кому-нибудь гадость. Вот и поднял в самую рань. Интересно, он вообще спит?       Это явно была неуклюжая попытка завязать разговор. Дину не хотелось с ним говорить — у него и так в жизни слишком много экстрасенсов. Но, во-первых, Рей сказал Ала не трогать: новая игрушка у него, видите ли, с нежной психикой, и если её травмировать, Дина травмируют тоже. А он и так в немилости.       — Спит он, — всё-таки отозвался Дин, когда пролетевший мимо огненный дух поставил перед ним тарелку. — У него же сон и еда — основные способы восстановить резерв. Просто ложится рано — и четырёх часов ему вполне достаточно.       — Его основной способ восстановить резерв — жрать нервы окружающих, — проворчал Ал, потирая глаз, и Дин про себя отметил, что выглядел он и правда неважно.       Не то чтобы Дроссвел изучал расписание этого нахала — ну честное слово, они всё-таки не друзья, и Дину было наплевать, что он может потревожить экстрасенса несвоевременным вызовом. Но он примерно знал, во сколько Ал отчаливал ко сну — просто потому, что до тех пор его ментальная волна беспрестанно передавала стихийнику весьма нелестные мысли о нём самом. Так вот, за то время, что Дин по его милости проводил без сна, он весьма чётко уяснил: ложился землянин ближе к середине ночи. И вот ему, судя по всему, четырёх часов сна было откровенно мало.       — А ты не пробовал двери от Маркуши закрывать? — хмыкнул он, ощущая, как поднимается настроение.       — Ты даже не представляешь, сколько всего бесполезного я пробовал «от Маркуши». — А вот мальчик для гаданий выглядел откровенно несчастным. — Но он как таракан, и дихлофос его не берёт. И да, дверь я закрывать не пробовал.       — Почему?       — А головой подумать? Попробуй, вдруг получится. Он же пространственник, ему через дверь перескочить — раз плюнуть.       Дина бесило, как этот нахал смотрел — исподлобья и словно бы сочувствующе, явно жалея Дина и его куцые мозги, которые были не в состоянии понять очевидное. И эта неожиданная насмешка… Она выскочила из-под личины миротворца и мученика, стоило только отвернуться. Дин оказался готов к ней только потому, что постоянно, каждую секунду ждал подлости от этого человека. А остальные, чуть более слепые, наверняка изумлялись, когда ловили Ала на чём-то подобном. Думали: «Как так? Откуда эта злость? Ведь не было её никогда раньше! Наверное, он устал, не выспался, не наелся — или заболел…» И не подозревали даже, что это всё, чёрное и ядовитое, сидело в нём уже давно. В самой сердцевине.       Хотя, если подумать, все эти люди и в Рее не сомневались тоже.       — Странный совет от тебя, — лениво протянул Дин и с удовольствием увидел, как вытянулось лицо этого наглеца.       — Ты о чём?       — Ну ты же сам сказал! Перепробовал кучу способов отвадить Маркушу — а подумать головой и сделать что-то действенное так и не смог, раз сейчас сидишь тут до рассвета, страдаешь и пьёшь… Ты хотя бы в курсе, что укрепляющее только магическому резерву помогает? Тебя от него ещё больше вштырит. И, ещё, когда из-за него будешь засыпать и падать мордой в стол, целься внимательнее, чем обычно. Я не хочу, чтобы ты обрызгал меня кашей.       Ал мрачно отставил чашку и скрестил руки на груди. Защищался. Почувствовал себя уязвимым. Уже? Слабак.       — А кровью ты обычно забрызгаться не боишься. Ну, знаешь, как в той ситуации с пространственниками или разведчиками.       Ложку до рта Дин так и не донёс.       Под контролем он не всегда помнил происходящее. Может, так его память боролась со стрессом, а, может, просто гипноз сказывался. Дин не горел желанием разбираться. Тех вещей, что чётко вырастали из голубоватого рассыпчатого марева, было вполне достаточно.       Он хорошо помнил, как открывал эту вечно скрипящую дверь в магазинчик Аирека. Там всегда было солнечно и пахло застывшей, статичной магией, помещённой в защитные амулеты. Обычная чистая сила ощущалась обонянием, как проточная вода. Но эта, схваченная, пойманная за хвост и запечатанная в неживых предметах, она больше походила на стойкий запах лесного глубокого озерца. Стоячая вода, тина, едва заметные сладковатые нотки чего-то очень знакомого…       Омут. Тогда Дин ушёл в него с головой.       Он знал: «Мимикрия» никогда не собиралась вся вместе. Связанные телепатическим каналом, разведчики прекрасно чувствовали друг друга на расстоянии, и потому разбредались за пару улиц. Так всегда оставался хоть кто-то, кто мог убежать, ускользнуть, чтобы сообщить Рею: с остальными беда. И это было именно то, что нужно Дину. Никто другой, кроме «Мимикрии», не ушёл бы от него — ни один. Слишком хорошо он знал их. Каждого.       Девчонку, которая сегодня присматривала за магазином, он знал тоже. Ерыми была сийаровкой, магом тела с редким направлением — Рей всегда присматривал за ней. Интересовался, пусть и издалека. Дин же, видя, что старший хотел бы заиметь такую магичку в «Феникс», старался быть подружелюбнее, подружиться, помочь. У него ушло четыре месяца на то, чтобы приучить девушку, что больше никто не будет её бить за то, что она посмотрела в глаза мужчине. В какой-то момент толстая корка иномирных традиций хрустнула, сломалась, и Ерыми стала одной из тех, кто таскался за Дином хвостиком. Не зная, как пригодиться и услужить, она, бывало, тягала у Дина ложки и вилки из-за стола во время обеда, а потом сама же возвращала, делая вид, что у неё просто оказалась лишняя.       И от того, что Дин точно знал, что сейчас будет, хотелось орать и царапаться; хотелось сломать всё пальцы об эту Стену перед ним, если это поможет продрать путь на волю сквозь кружево гипнотических плетений. Хотелось потратить всю накопленную силу, чтобы на мгновение засопротивляться, заорать: беги, дура, мёртвые просто так не возвращаются. Хотелось…       Дин точно знал: у него хватило бы сил. А ещё он прекрасно понимал, что сегодня впервые за полгода встретится с Реем. И эти силы понадобятся ему, чтобы проконтролировать ситуацию. Чтобы не угробить всё, что он ещё ценил в этом рушащемся мире. Рей снова, в, наверное, миллионный раз оказался важнее — в тот момент Дин закрыл глаза, отступил, отошёл от Стены. Отдал тело и мысли гипнозу, остался наблюдателем, который не мог и не хотел мешать происходящему. Всё остальное было для него как картинка за мутным стеклом.       Ерыми хохотала; запрыгнув на него, обнимала руками и ногами, цеплялась, не сразу дала обнять в ответ. Спрашивала, много спрашивала, а ответить не давала. Как он выжил? Рей говорил, его убили. Давно убили. Почему вернулся только сейчас? Он отлёживался? А где? А Рей знает? А можно, она ему расскажет? А почему он стал таким худым? Он много колдовал? Или, пока прятался, сложно было хорошо есть? У неё как раз обед минут пятнадцать назад приготовился, он будет? Где остальные? Да кто где! Аирек в городе, сегодня он на подстраховке. Остальные — то наверху, то в доме через дорогу, отсиживаются на складе. Они так устали вчера, решили не разбредаться по одному. Ну, он же понимает, умаявшийся маг без подстраховки — скорее всего мёртвый маг. Он хотел, чтобы она позвала остальных? Она позовёт! Пусть порадуются. Только Рею всё равно расскажет она! Всё ведь честно, она Дина увидела первая, да?..       Дин пожалел о том, что был достаточно сильным, чтобы сохранить сознание и рассудок чистым от гипноза, уже в тот момент, как Ерыми стала обниматься. Объятия — вообще его слабое место, об этом в «Фениксе» не знал только ленивый. Поставленное на автопилот тело сводило, Дин понимал, что ещё немного, и он попросту сорвётся, пустит всё дело с горки в огненное жерло, завалит то, к чему так долго шёл. Только потому, что хорошо знакомая и ни в чём не виноватая девчонка так неприкрыто обожала его — точнее, то, что осталось от него и теперь трусливо пряталось, копило силы, чтобы не убить кого-то другого.       Более важного.       В тот момент ему так хотелось, чтобы всё прекратилось, что он постарался сделать всё даже быстрее, чем запланировано. Едва только Ерыми отвернулась, схватила его за ткань айторре и поволокла за собой, как он вскинул ладонь в воздух, призывая себе меч.       Движение — секунда.       Ещё одна — удар.       Слишком быстро: с обычным оружием такого быть не может. Призрачная сталь скользнула сквозь мышцы и кость так, словно их вообще не было. Словно вся рука Ерыми, которая крепко вцепилась в грубую чёрную ткань, состояла из одного проклятого куска мягкой кожи.       Он уже получал призванным оружием. Знал: не больно только в первое мгновение. Когда ты ещё ничего не понял. Потом потоки силы, обрезанные, уничтоженные, оборванные безвозвратно, посылали в мозг такой сигнал, что только орать и кататься по полу, рыдая, баюкая потревоженную плоть и пытаясь зажать разрез, который никто и никогда не зарастит.       Он рубанул чуть выше локтя. Руки у девушки уже не было, а она улыбалась ещё мгновение, не видя, не понимая.       Она снова что-то спрашивала, но совсем не так бодро. Дин не слышал половину вопросов — Ерыми задыхалась, захлёбывалась, как-то неловко пыталась пережать рану, чтобы остановить кровотечение. Но куда там: даже магия, которая в любом другом случае позволила бы протянуть хоть сколько-то, теперь, с разорванным колдопотоками, не могла помочь. А девчонка, бледнеющая, странно растерянная, почему-то пыталась улыбаться, словно не понимая, что это он ударил. Зачем-то повторяла, что в порядке, и что всё сейчас пройдёт.       Дин ударил во второй раз ровно через минуту, чтобы позволить всей «Мимикрии» уловить агонию умирающей магички, сорваться с мест, направиться к нему. К тому моменту, как призрачный клинок так же ровно и чисто, словно по линейке, отсёк голову, Дин уже надел маску, накинул капюшон и был готов ждать гостей.       Он знал: Аирек сегодня на подстраховке. Чтобы всё выглядело естественно, ему чуть подпортят мордочку, но отпустят с боем. Рей будет здесь минут через двадцать. За это время разведчиков следовало усыпить, Ерыми — убрать, кровь — истребить, чтобы Энди ничего не почуял, помещение — окутать иллюзией, поставить пару хороший заклятий-ловушек… У него было столько дел, испугаться себя время представится только ночью, если ночь у него, конечно, будет.       Правда, тот день он так и не испачкался в крови, словно какой-то бережённый. И ещё одна правда: Ерыми снилась ему ещё несколько недель.       Третья правда: Ал не имел никакого права тыкать ему в нос этой пролитой кровью. Не смел, чтоб его, напоминать, пока сам не испытал ничего такого. Пока не попробовал, как живётся, когда даже тело — враг, когда в нём кто-то другой, и этот другой сильнее в разы.       — Значит так! — До безумия хотелось схватить нахала за воротник и встряхнуть — мало ли, мозги на место встанут? Но Дин умел, умел, умел держать себя в руках! Поэтому он лишь хлопнул ладонью по столу. — Ты вообще ничего не понимаешь, и я не представляю, как у тебя наглости хватает вспоминать это всё снова и снова! Ещё раз вылезешь, когда тебя не просят, тем более по этому поводу…       Ал усмехнулся. Очень-очень неприятно, словно решая, ткнуть Дину ножом в глаз или пусть пока так ходит.       — И что? Ты у нас вроде как не лидер, чтобы решать, кому влезать можно, а кому — нет. — Дин хотел было уцепиться за слово «лидер», но Ал оказался быстрее. — Или ты хочешь мне Реем поугрожать? Тем Реем, который сказал тебе сидеть тихо, никуда не вляпываться и вести себя паинькой, иначе он тебя из отряда выкинет? Если ты правда этого хочешь, лучше подумай дважды, Динка.       На больное ведь давил. И знал это. Сидел, понимаете ли, вальяжно и легко, совершенно уверенный в собственной безопасности! Делал вид, что Дин был очередным отвергнутым просителем у его трона, взглядом так и старался размазать ровным слоем по полу.       Дин не знал, только ли с ним Ал вёл себя, как высокомерная скотина, и знать не хотел. Просто удивлялся, почему остальные этого не видели. И почему, во имя Пламени, этого урода взяли в «Громоотвод»?! Как будто нормальных магов мало.       — Да зачем мне Рей, — фыркнул он, когда выражение лица Ала стало уж слишком довольным. — Надо будет, сам с тобой разберусь.       — О, то есть ты решил просто поугрожать? — насмешливо протянул экстрасенс и сделал задумчивое лицо. — И это при Рее, который сказал тебе вести себя паинькой? Дин, думаешь, если начнёшь кидаться на своих, он ничего тебе не сделает? Очнись: я не знаю, как у вас там в Молниях с дисциплиной, но тут…       — Я не понял, — медленно начал Дин.       — Как, опять?!       — Это не я тебе… Это ты мне угрожаешь Реем?!       — Ну, думаю, это будет довольно эффективно. — Ал злорадненько ухмыльнулся. — Учитывая, что ты ему слова поперёк сказать не можешь.       — Враньё. Я его слушаюсь далеко не всегда и уж тем более…       Глубокое удовлетворение Ала, хлынувшее в голову, Дроссвела совсем не порадовало.       — О, точно! Я помню. В первый раз на моей памяти ты его не послушался и попал к Молниям.       Дин отшатнулся. Ему натурально дали пощёчину. А вот это уже было тем, чего ни один аристократ не стерпит. Тем более в своём же доме. Но Алу оказалось мало — гаденько улыбнувшись, тот залепил и по другой щеке:       — Во второй, кстати, тоже… Мы ещё тебя из Витарина вытаскивали. Интересно, что будет, если ты начнёшь показывать характер теперь? Снова к Молниям? Слушай, если тебе у них так нравилось, ты поговори с братом, может, он разрешит тебе…       Едва заметное магическое усилие, и вилка, которую Ал держал в руке, изменила форму, слилась в серебристую кляксу, вся сжалась так, что землянин едва её не уронил… А потом взорвалась тонкими иглами, пробивая пальцы. Ал зашипел и схватился за руку, да так и остановился, явно не зная, стоило ли это всё вытаскивать из костей или сразу показаться Мелле.       Дин хмыкнул, встал и оперся ладонями о стол.       — Вот и посмотрим, что он мне сделает. Но я заранее тебе скажу вот что. — Дин показательно щёлкнул пальцами, и игл стало больше. Ал до крови прикусил губу. Хм, обычно маги разума с трудом переносили боль. А этот — ничего. И не поймёшь, что ему больно, если не заметишь, что экстрасенса мелко колотило. — Твоё выражение лица того стоит.       Настроение тут же улучшилось. Уходя с полной уверенностью в своей победе в этом раунде, Дин улыбался. И пусть это были скорее методы Марка, пусть он не любил вредить из чистой вредности, всё же в этом что-то было. Дин хотел верить, что, может, теперь Ал научится следить за мыслями и языком…       Ближайший стул, как живой, перевернулся и кинулся под ноги, больно ударил под коленом, закрутился, мешая обрести равновесие, снова подсёк… Дин навернулся быстрее, чем успел понять, что происходит, и тяжело рухнул прямо на стул. Единственное, что он смог сделать, это отвести в сторону правую руку, чтобы ни в коем случае её не потревожить. Право слово, если бы из-за Ала Дин хоть краешком задел травмированную руку, он бы сжёг экстрасенса на месте и без разговоров.       Дин рывком перевернулся и сел. Ал опустил вытянутую руку и невинно улыбнулся. Вышло, конечно, кривовато: наверняка и самому было больно. Кровь с его запястья заливала скатерть, сливалась с ней по цвету и словно бы впитывалась в алое убранство столовой, делая его ещё ярче.       Воцарилась гробовая, напряжённая тишина. Только один раз скрипнул отодвигаемый стул. Подскочивший Шоррен молча помогал Дину подняться и стряхнуть с одежды щепки.       — А ты прав, — негромко заметил Ал, но уж Дин-то слышал его прекрасно. — Выражение лица того сто…       И Дин улыбнулся. Ал запнулся, словно налетев на стенку, и непонимающе, с раздражением глянул на счастливую улыбку Дроссвела. Ту, которая так и говорила, нет, кричала: «Я презираю трудности и презираю тебя: ни то, ни другое не в силах испортить мне настроение!»       Ал подавился этой улыбкой.       Она встала ему поперёк горла.       Дин не знал, как это возможно, но он одновременно был и доволен, и в ярости. Если бы мерзавец не исчез в портале в ту же секунду, как понял, что Дроссвела не пробрало, он бы уже пеплом осыпался. И плевать, что потом сказали бы Дину на такую выходку!       Впрочем, нет. Несмотря на браваду, Дин и правда ждал грозы, которую Реюшка со всей братской любовью обрушит на его голову. Но Рей не сказал ничего. Даже из кабинета не вышел. И когда Дин «случайно» поджёг мантию этого придурка — тоже. И когда они закатили скандал на полдня. И ещё сотню тысяч раз, когда они с Алом сходились и только чудом не начинали драться. Точнее, чудом и усилиями Марка с Энди, которые стали вырастать на дороге в самый неудобный момент.       На неожиданную глухоту и слепоту Рея спустя какое-то время стало наплевать, она была даже на руку. Куда острее брата реагировали все остальные, не наделённые, в отличие от любимого братишки, искусством тотального игнорирования жизни. Иногда Дин после очередной стычки с Алом ловил на себе такие взгляды, что становилось понятно: все фениксы, от мала до велика, искренне считали, что они с экстрасенсишкой…

***

Он очень серьёзный, но абсолютный псих. Он тебе понравится. «Китайский кофе (Chinese Coffee)»

      Озверели. Определённо.       — А я говорил, прекращай кусать людей. Твоё бешенство, как видно, заразное.       — У меня нет бешенства.       — Хочешь сказать, ты психованный такой исключительно из-за дерьмового характера? — уточнил Марк и тут же вынужден был уклоняться от не слишком-то выверенной затрещины. Энди оскалился, а этот худший образец человека лишь пожал плечами. — Вот об этом я и говорю. Теперь по твоей милости у нас двое бешеных в команде. То есть, двое бешеных, один параноидальный трудоголик, один альтернативно одарённый оборотень…       — И вредная малявка. — Оборотень усмехнулся. — С комплексом Наполеона. Кажется, мы непобедимы.       Марк сначала одобрительно закивал, а потом спохватился:       — Ты откуда такие слова уз… От Ала нахватался, да?       Энди кивнул и замолчал. Но в эту минуту в их сторону полетел клуб пламени, и громоотводчики разом отступили в разные стороны. Когда стоящий в другом конце комнаты экстрасенс с непривычной для него издёвкой подметил, что, мол, «только у огневиков способы успокоиться ничуть не менее разрушительные, чем их вспышки; нормальные люди пытаются восстановить дыхательный ритм, считать себе пульс, настраиваться на хорошее — и один Дин Дроссвел, опасаясь кого-то покалечить, неприцельно швыряется огненными шариками».       Оборотень на них посмотрел и посчитал нужным уточнить:       — До помешательства научил.       Они вздохнули.       — Предлагаю их усыпить.       — Прямо обоих? — осторожно уточнил Энди. Марк повернулся к нему.       — Ты кому-то из них отдаёшь особое предпочтение? — Оборотень помотал головой. — Тогда обоих.       — А может, им помочь?       Марк скептично изогнул бровь и неожиданно зажмурился. Выглядел мальчишка так, будто с ужасом ждал удара по лицу. Энди не успел придумать, как пошутить: вспыхнув насыщенным синим, энергетик неожиданно распался облаком без очертаний и скользнул Энди за спину. А на голову упала настенная люстра, больно врезав по темечку и осыпав какой-то дрянью из частично изуродованной стены. Энди чихнул, стёр с глаз эту отвратительную серую пыль и молча посмотрел на сконфузившего экстрасенса.       С тех пор, как Дин прицепился к случайно встреченному в коридоре Алу, прошло порядка пяти минут. Сам Дин после начала их разговора сорвался лишь единожды, когда запустил в экстрасенса огненным шариком. Ал проявлял удивительную силу духа и на все подначки, как правило, молчал, изредка ядовито отплёвываясь. И только медленно вращающаяся вместе с креплением люстра, вся вибрирующая от чужого гнева, выдавала, что и ему сложно держать себя в руках. Энди даже забыл, что она могла всё-таки не выдержать такой пытки и сверзиться вниз.       — Так что? Усыпляем? — невинно поинтересовался Марк, выглядывая у него из-за локтя.       — Обоих! Как вы говорите? Медикаментозно.       — Как? — округлил глаза услышавший только это слово Ал и панически схватился за свою порталоделающую игрушку. — Чёрт-чёрт-чёрт!       Он исчез.       — Он всегда такой? — с неожиданным спокойствием поинтересовался Дин, подходя ближе. — Вы общаетесь с ненормальным, который сначала что-то мурлычет о мире, а потом роняет на головы, — он взял с подоконника обломок люстры и покрутил в пальцах, — какую-то фигню. Понимаю, улучшает реакцию. Но это же не повод постоянно проводить время с тем, от кого непонятно когда ждать удара. Куда он, кстати, рванул так?       — Судя по интонации его «чёрт» — причинять Мелле добро, — важно отозвался Марк.       Дин растерялся. Энди тоже.       — Что?       — Ушёл помогать ей с загрузом. Или ты не слышал? Мелкие уронили на себя шкаф с лекарствами. Сейчас у трети из них — аллергия, у второй трети — ушибы, оставшиеся смеялись над ними с таким энтузиазмом, что сейчас сидят у девочек с переломами: там, как я слышал, имелось три телекинетика и ещё один шкаф поблизости.       — Он с целительницами торчит? Это к кому же он там подкатывает?       — К мировой справедливости.       — Что?!       — Чего ты так удивляешься? Не видел её ни разу? Я тоже, но, говорят, она есть. Такая скромница-недотрога, которая легко сваливает в туман сразу, как ей это удобно, и, как мне кажется, подыхает от смертельной болезни.       Дин удивлённо оглянулся на Энди с выражением тщательно скрываемой беспомощности на лице. Дин терялся, когда сталкивался с новшествами в «Фениксе» и не знал, как реагировать. В такие моменты мальчишка остро нуждался в пояснениях. Но к Алу, который умел кратко и понятно изложить ситуацию, Дин так и не обратился ни разу: должно быть, из гордости. Сам Энди считал это дуростью. Но совсем дураком Дин всё же не был, так как к Марку он не обращался тоже, не без оснований опасаясь, что тот вдохновится и действительно начнёт объяснять. Рея же в последнее время поблизости видно не было. Энди это удивляло: он-то думал, что теперь, когда последний член его стаи, то есть, разумеется, семьи, объявился, Рей наконец-то перестанет прятаться от мира и станет проводить с младшим больше времени.       Это было ему физически нужно. В последнее время одиночество Рея стало горько-пепельным. Этот новый, нематериальный аромат эмоционального фона Рея был оружием массового поражения, направленным строго против эмпатов. Энди и самому было плохо находиться с Реем наедине, когда его эмоции больше никто не разбавлял.       Он пытался говорить с Реем. Но лидер привычно и наверняка даже не задумываясь уходил от темы. А пока Энди торчал у него, стараясь разговорить, где-то по поместью бродили два взрывоопасных, как выразился Марк, мага. Энергетик один с ними не справлялся совершенно. И Энди, рыча про себя, уходил от Рея, чтобы присматривать за Алом и Дином.       Не сказать, чтобы у него и Марка выходило то, что не удавалось только Марку. Но они старались. Хотя усыпить и одного, и второго мальчишку с недавних пор казалось наилучшим решением.       — Надо же. Тебя и правда не было долго. Слишком долго. Забыл правила выживания в «Громоотводе». — Дин непонимающе воззрился на него, и Энди резко кивнул в сторону Марка. — С каких пор ты начал искать смысл в его словах?       — Но-но! Моё отсутствие тут ни при чём, — поморщился Дин, но от него остро и тоненько потянуло весельем. Энди добродушно усмехнулся. — Или ты думаешь, среди Молний ищут в его словах и поступках какой-то смысл? Если тебе интересно, Маркуша там известен как «мелкий сумасшедший пакостник, равно опасный для обеих сторон».       — Да? — невинно переспросил Марк. — А как среди Молний известен ты?       Дин торопливо сказал:       — Проехали.       — Значит, примерно так же, как и у нас.       — Всё равно до твоей славы я не дотягиваю.       — Так и тебе и до меня самого далеко. — Марк торопливо отскочил от постамента, когда тот, пытаясь зарастить глубокую царапину, неожиданно плюнул в него щепкой, отскочившей от застрявшего в дереве ножа. Энергетик удивлённо моргнул. — Все видели? Меня пыталась убить мебель!       — Даже мебель… — глубокомысленно протянул Дин, и Энди бархатисто хохотнул. Он довольно часто сопереживал кому-то, но деревяшке — в первый раз.       С третьей попытки Марк снова завладел глубоко засевшим в дереве ножом и почти сразу уточнил:       — Какой там счёт?       Смотрел он на Энди. Требовательно. Настолько требовательно, что оборотень даже удивился.       — Мне делать нечего? Я не считаю. Ты путаешь меня с Алом.       — Три: два, — не сказал, а прямо-таки выплюнул вмиг помрачневший Дин. — И, во-первых, я отыграюсь. А, во-вторых, можно его не вспоминать каждые три минуты? Спасибо. Каждые четыре минуты тоже не надо.       — И что вы не поделили? — проворчал Энди, посторонился, пропуская мимо Тейллу с учениками, подающими большие надежды молодыми защитниками, и скептически глянул на Дина, который, почти не глядя, наскоро со всеми пообнимался и вернулся к друзьям. — С остальными же ладишь.       Дин предупреждающе глянул на него и сказал таким тоном, словно ставил точку в разговоре:       — Планету.       Марк закатил глаза.       — Это почему? Два таких раздутых эго вместе на ней не помещаются?       Впервые за долгое время Энди был согласен с мелким. Почти. Прежде, чем Дин успел открыть рот, чтобы сказать очередную человеческую глупость, он спросил:       — Что такое эго?       — Вот! — торжествующе воскликнул энергетик и попытался ткнуть Энди рукоятью ножа в бок. Оборотень молча перехватил удар и покачал головой. — Вот как раз на такие случаи нужен Ал!       Они прошли мимо широко распахнутого окна в лето. И Энди не понял, обдало его теплом с залитой светом улицы или физическим проявлением гнева Дина.       — Я вас умоляю. Как раз на такие случаи нужно либо не заморачиваться, либо носить с собой словарь. Хватит сочинять про полезность этого землянина. У вас получается даже хуже, чем у Рея. Мы все с вами знаем, что его взяли в команду только из-за моего проклятья-условия, не больше. Вы мне две недели пытаетесь мозги замусорить неправдоподобными дифирамбами во славу Ала, но в этот раз превзошли сами себя. Ничего нелепее не получилось придумать? Ты же сам только что сказал это слово, неужели теперь не можешь объяснить, что это такое?       — Если бы мы все говорили только о том, что можем объяснить, жизнь стала бы скучной, — заявил Марк и даже палец вверх поднял, для важности.       — Ещё немного, и я захочу обратно к Молниям.       — Как?! После того, как Ал потратил столько сил, чтобы тебя вытащить?! — театрально ужаснулся Марк и тут же снова в один удар сердца обратился синим туманом, чтобы скользнуть Энди за спину и там превратиться в себя.       Энди не нравилось это колдовство. Оно было однозначно тёмным. Нехорошим. Если даже в обычное время от Марка на подсознательном уровне несло кровью, то когда он распадался, чувство было такое, будто оборотень полной пастью хлебнул её из разорванной артерии.       — Ну серьёзно, Динка. У тебя же вроде всё с гордостью нормально, ты вполне можешь быть кому-то обязанным и не психовать по этому поводу, — продолжал Марк. — Значит, дело не в этом. Ал что-то в твоей памяти увидел, и ты его невзлюбил? Или…       — А ну тихо! — внезапно зашипел Дин и юркнул в диагональный коридор, за руки дёрнув напарников за собой.       Почти сразу, как они убрались из широкого кольцевого коридора, из крыла целителей в него завернул огненный дух с подносом. Энди издали почувствовал, что направлялся тот к Рею: противный сладкий запах бодрящего залил коридор и нос оборотня, стоило только сделать вдох. Рею сильно повезло, что аромат этой гадости развеивался крайне быстро. Иначе каждый феникс уже давно бы знал, что их лидер употреблял то, что на Земле без обиняков назвали бы наркотиком.       — Погасни моё Пламя! — едва слышно прошептал Дин и, скосив глаза, принялся загибать пальцы. — Три, четыре…       — Динка, а я вот спросить стесняюсь, — начал Марк, и, разумеется, спросил, несмотря на «стеснение», — к чему такая секретность? Ты боишься, что эта хрень тебя увидит и расскажет Рею, что ты промышленным шпионажем занимаешься?       Огненные духи ничего, кроме прямых приказов, не запоминали, а говорить не умели вообще, но Энди насторожился.       Дин сбился со счёта, удивлённо заморгал и повернулся к Марку.       — Почему промышленным?       — Ну как? Узнаёшь секрет фирмы, с помощью чего Реюшка придумывает такие «гениальные» планы, — с преувеличенной серьёзностью кивнув в сторону приближающегося духа, пояснил Марк.       — Очень смеш… Семь!       У Дина аж волосы загорелись от возмущения. Огненный дух, услышав крик, чуть наклонился в их сторону.       Марк невинно улыбнулся.       — Упс, спалился.       Энди усмехнулся, а вот Дин каламбур не оценил. Одним движением он погасил свои волосы и снова с ужасом повторил:       — Семь! — Говорил он так, словно удивлялся, почему Марк и Энди никак не вникали в смысл проблемы.       Улыбка Марка стала ещё слаще:       — Ага. Семь. Твой психологический возраст. Прекращай уже кричать об этом на каждом углу. Слушай, может, тебе прилечь? Температуры нет?       — Щас будет, — серьёзно пообещал Дин и коротко ударил кулаком по стене. Обои оплавились, а Энди брезгливо сморщил нос.       — Может, поделишься с нами причиной, по которой мы должны сию секунду, как ты, возненавидеть цифру семь? И при чём тут бедные обои?       — Сейчас узнаете, — пообещал Дин таким тоном, что никому из них такая перспектива совершенно не понравилась. Но Дроссвел на молчаливый протест не обратил никакого внимания, лишь повернулся к громоотводчикам спиной и направился туда, откуда прилетел огненный дух: в крыло целителей. — За мной!       Марк с Энди переглянулись. Энергетик взвесил на ладони нож, словно прицеливаясь.       — Вернуть, что ли, птичку с небес на землю?       — А точно! — Марк повернулся к Энди. — На Землю! Рассадить их по разным планетам. Цапаться не будут. И усыплять не придётся. Если снова цирк устроят.       — Ага. Причём на Землю — Дина. Будет работать портативным фонариком, пока смирению не научится, — фыркнул Марк и, подумав, убрал нож. — Стой. Ты к чему об усыплении вспомнил?       Оборотень кивнул в сторону целительского крыла, уверенный, что пояснения здесь не нужны. Марк послушно посмотрел туда, и Энди по подсознанию ударило усиливающимся запахом недоумения. Оборотень разочарованно вздохнул и всё же пояснил свою мысль:       — А зачем Дин к целителям направился? Как ты думаешь? Вряд ли руку сильно ушиб.       Марк схватился одной рукой за голову, второй — за нож. Энди удивил такой необычный выбор, но он не успел ничего сказать, напарник снова сработал языком быстрее:       — Твою мать! — рявкнул он и рванул вслед за скрывшимся за поворотом Дином. Энди без труда услышал его восклицание. — Стой, помесь петуха и павлина! Не дай боже я сейчас увижу, что вы уже дерётесь!       Энди хмыкнул и подался вперёд. И до того, как он сделал шаг, тело уже изменилось. Мир стал заметно выше, а запахи вокруг обрели ещё большую насыщенность, мягко облекли поверх шерсти, повели за собой туда, откуда пахло кровью и открытым огнём.       У самой двери в крыло Энди мысленно потянулся вверх и мгновение спустя уже расправил плечи, замерев за спиной Дина. Который, вопреки всем опасениям, на Ала не кинулся и даже не смотрел в его сторону. Экстрасенс, кстати, тоже делал вид, что их стихийник прозрачный. Его взгляд так мягко и естественно обтекал Дроссвела, что Энди даже задумался: а мог ли Ал и в самом деле его не видеть? Это избавило бы команду от многих проблем…       Энди не знал, как пахли проблемы. Но, как и в случае с безумием, рисковал узнать это, только пообщавшись достаточной тесно с их новым бешеным дуэтом. Марк в который раз за вечер попытался спасти ситуацию и увести мальчишку:       — Ал, что такое эго?       Уже раскрывший было рот Дин замолчал и оглянулся на напарников. От него ощутимо повеяло недоумением, и Энди лишь улыбнулся. Всё лучше, чем человеческая злоба. Дину вот, когда он злился, гуманнее было откусить голову, чем попробовать успокоить.       Экстрасенс на мгновение оторвался от дела, быстро глянул на напарников, потом перевёл ровный взгляд на Дина и уточнил:       — Вы кроссворд разгадываете или Динку характеризуете?.. Если кроссворд, то самопонимание. Если нет — самомнение.       — Спасибо, — почти искренне поблагодарил Марк и потянул Дина на выход, старательно делая вид, что именно за этим они и пришли. — Ты очень помог. Ну, мы пойдём. Мелла, не расстраивайся, я позже загляну.       — Не торопись, — даже не глядя в его сторону, отозвалась целительница.       — Стоять. Дамы, — Дин высвободил руку и очаровательно улыбнулся, обращаясь одновременно ко всем присутствующим. Отдельно он даже кивнул Мелле, Лиррей и — Алу. Экстрасенс, правда, сделал вид, что ничего не заметил и даже от перевязки Феннара не оторвался. — Я ищу дилера.       «То ли я чего-то не понимаю, то ли Дин ошибся в определении, — услышал Энди рассуждения Ала в своей голове. — Мне казалось, ему нужен донор мозгов, а не дилер».       Здесь было слишком много странных слов, чтобы Энди хоть что-то понял. Но от Марка неожиданно остро, как в самые опасные моменты драк, потянуло настороженностью — должно быть, передал мысль Ал на общей для них троих волне.       — Будешь ребусами разговаривать, младший? — Лиррей передала Алу набор продезинфицированных инструментов. Экстрасенс, не глядя, подхватил его телекинезом.       Дин благосклонно улыбнулся.       — В другой раз. Сейчас надо, чтобы вы предельно поняли, чего я от вас хочу — и чего видеть больше не желаю. Кто-то из вас Рею… некую дрянь поставляет — какую, думаю, вы знаете. И это точно вы, потому что больше никто в поместье такой сложный состав не приготовит. Итак? Кто-нибудь хочет признаться?       Целительницы переглядывались с очевидным недоумением, и атмосфера всеобщего напряжения, окутавшая крыло, казалось сладкой-сладкой, как хрип выбивающейся из сил жертвы. Хотелось огрызнуться, выволочь Дина из крыла за плечо и в коридоре отчитать за то, что тот даже предупредить не соизволил о своих «поисках». Теперь из-за очаровательного желания мальчишки устроить показательную казнь у целительниц работа стала, а желание посплетничать наверняка отрастило маленькие трепещущие крылышки.       Рей бы это не одобрил. И он точно за ушами не почешет за то, что Энди такое допустил. Но Энди не стал ничего говорить. Лишь молча глянул на Марка, и тот снова понял.       — Это и ещё тысяча способов, как нестандартно привлечь внимание девушки, — нараспев протянул энергетик и глянул выразительно, так, словно говорил, что Дину придёт непременный и сиюминутный конец, если тот не соизволит обратить на друзей и здравый смысл внимание. Целительницы с интересом пялились на них. — Знаешь, Динка, если уж и правда хочется удивить девушку неожиданным подкатом, делай это при меньшем скоплении народа. Пошли, в следующий раз сделаешь всё правильно.       — Во-первых, надо быть сильно не в себе, чтобы слушать от тебя советы, как обращаться с девушками, — Дин вроде как сказал это негромко, но все его услышали. Тёплый ветерок подхватил и пронёс по комнате едва слышный общий смешок. Марк побелел, Мелла покраснела. Но Дин, ничуть не интересуясь произведённым эффектом, снова обратился к целительницам, на сей раз — почти умоляюще. — А во-вторых — седьмая доза за день, дамы! Седьмая! Вы прекрасно знаете, я не лезу ни в ваши дела, ни в дела брата, но сейчас у меня такое чувство, будто вы хотите его убить.       — Я сейчас захочу тебя убить, — негромко сказала Мелла, наклоняясь над пузырьками с лекарствами и проверяя сроки годности. В отличие от того же Дина, она явно старалась сделать так, чтобы никто лишний её не услышал. Сам Энди, например, улавливал шёпот целительницы исключительно из-за особенностей своей силы. — Что за представление ты мне тут устроил? У нас и так загруз, рук не хватает и лекарства кончаются, а теперь ещё и пришёл ты, подарил моим девочкам повод для поболтать!       Энди был с ней согласен. Если людям давали тему для обсуждения, они не замолкали до тех пор, пока не натирали на языках трудовые мозоли. Но не был согласен Дин. Он злился. Его злость пахла дымом. Стоять рядом с этим мальчишкой, когда он психовал, было почти тем же самым, что вдыхать серые клубящиеся души умерших деревьев над костром. Неудивительно, что Мелла так поморщилась, когда Дин подошёл ближе и гневно навис над ней.       — То есть тебя больше волнует это, а не то, что одна из твоих… — он захлебнулся.       В буквальном смысле. Энди подавил желание зажмуриться. Рядом едва слышно ругнулся Марк со смесью паники и уважения.       Ал взялся непонятно откуда. Может, его мантия была мантией-невидимкой, оборотень не знал. Он просто заметил, как Ал вырос между Меллой и Дином и в одно движение плеснул Дроссвелу в лицо водой из большой кружки.       Капельки воды стекали по лицу Дина и высыхали на коже, словно на раскалённой сковороде. То была дурная злоба. Когда стихийник, особенно огневик, вспыхивал так, стоять у него на дороге оставались либо самые храбрые, либо самые глупые. Словом, самое то для Марка, но для Ала не годилось ну никак. Но экстрасенс, словно он до этого полной ложкой зачерпнул себе смелости, остался стоять. Только улыбнулся и посоветовал:       — Не кипятись.       Марк хохотнул, ничуть не обиженный тем, что Ал позаимствовал его манеру превращать всё в несмешные каламбуры.       — А ну-ка пошёл вон. — Голос Дина вибрировал от гнева.       Ал же, не изменившись в лице, показательно поднял руки, словно признавая своё поражение, и шагнул назад. Энди уже было облегчённо вздохнул, довольный, что нелепой драки удалось избежать… Экстрасенс неожиданно хлестнул кистью воздух, и ещё одна чашка, видимо, заготовленная заранее, взлетела и с такой силой выплеснула воду Дину в лицо, что Энди побеспокоился, не сломает ли посудина мальчишке нос.       От Дроссвела повалил пар.       Марк толкнул ладонями пространство перед собой, разделяя идиотов барьером. Энди, не глядя на напарника, оттеснил Дина подальше, стараясь, чтобы тот не слишком искрил. Но сработало это едва ли: как только мальчишка проморгался, его волосы тут же гневно вспыхнули чёрным пламенем.       — Озверел?! — заорал Дин так, словно Ал находился как минимум на другой части вселенной и имел хоть один шанс его не услышать.       Энди повёл носом и усмехнулся. Строго говоря, озверевшим тут выглядел сам Дин. Горящий и обжигающийся собственным огнём, пышущий дымом, объятый ореолом мощи и ярости, он и сам бы похож на струю чистого пламени, готового кинуться вперёд и сожрать всё живое.       — Я озверел? Разве это я ввалился сюда и начал проводить какие-то дурацкие расследования? — ровным тоном поинтересовался Ал, и Энди готов был аплодировать его выдержке. Мало кто мог сделать так, чтобы голос ни разу не дрогнул, когда внутри клокотала такая ярость — должно быть, даже более горячая, чем у Дина. — Если хочешь что-то узнать, подходи в перерыве к кому-нибудь одному и задавай свои вопросы так, чтобы они не стали общественным достоянием. Это называется «действовать по-умному», Дин. Слышал когда-нибудь о таком?       — Вы же не будете устраивать разборки здесь? — хмуро уточнила Мелла и забрала пустые чашки у Ала. — Тут полно хрупкого, бьющегося, сыпучего и дорогого. А если вы всё-таки позволите себе подраться, плюс к этому всему буду ещё злая я. И у меня вы выговором, как у Рея, не отделаетесь.       — Что ты, — улыбнулся Ал и прожёг Дина взглядом. Стихийник быстро отвернулся. — Никаких драк. Дин уже уходит.       Его внушение прошло мимо. Дин в глаза экстрасенсу принципиально не смотрел. А воздействовать на стихийника словами мог только Рей в самые плохие дни. Тогда он, строго говоря, мог воздействовать решительно на что угодно: злого Дроссвела слушалась чуть ли не каждая табуретка, чего уж говорить о Дине.       — Пытаешься командовать? Без внушения, честно говоря, жалкое зрелище. — Дин успокоился. Правда успокоился, погас и теперь с каким-то сожалением трогал пальцем ожог на лбу. Проходящая мимо Лиррей от души прилепила ему пластырь, поглощающий влияние стихийной магии. — Ты даже в этом пытаешься подражать Рею, но, как всегда, делаешь это нелепо.       — Что ты сказал? — глухо переспросил Ал.       — А разве не очевидно? — Глумливо хмыкнул Дин и принялся загибать пальцы. — Притворялся контактником. Даже теперь, когда обманывать некого, стараешься копировать его боевые стили. Строишь из себя лидера и ещё делаешь такое лицо, будто правда веришь, что тебя кто-то станет слушаться. Слушай, а ты часом не думал патлы состричь и в белое переодеться? Так, кажется, делают те, кто ничего из себя не представляют и находят сильного кумира? Только учти: подражательство тебе ни силы, ни чести не сделает. Как был ничтожеством с манией величия, так и останешься.       — Куда мы попали? — шёпотом произнёс Марк, выглядывая у Энди из-за спины.— Они оба с катушек слетели!       — Усыпим?       — А поможет? Сила даст им минут пять продержаться — за это время они всех порешают.       — Успокоились сейчас же! — повысила голос Мелла, пытаясь растолкать сумасшедших в разные стороны. Но Ал неожиданно поднырнул под водяной плетью и черной птицей метнулся вперёд.       Никто не успел среагировать. Землянин провернул один из своих непонятных приёмов быстрее, чем Дроссвел смог захлопнуться. Энди увидел только, как круговым движением экстрасенс поменял их с Дином местами и швырнул стихийника спиной вниз прямо в пасть портала. Едва проглотив жертву, пространственный переход мягко засветился и, шумя, как приливная волна, растворился. Запах дыма исчез, словно кто-то открыл форточку. Вместо него Энди окутало свежим проточным ароматом чистой силы.       Мелла испуганно прижала руки ко рту.       — Куда ты его?       — Остужаться, — мягко улыбнулся Ал, но Энди обмануть не смог. Его эмоциональный фон аж вибрировал, столько негативных эмоций в нём было намешано. А затем повернулся к оборотню и подмигнул. — И ты не прав, некоторые люди тоже могут решать проблемы быстро. Кстати, с фонтаном была великолепная идея.       — Ты выкинул его в фонтан?! — с радостным испугом гаркнул Марк и метнулся к окну.       Энди же не спешил любоваться зрелищем, остался на месте. Точнее, ему тоже хотелось последовать вслед за всеми, чтобы увидеть, как матерящийся Дин плывёт к бортику фонтана, выпутываясь из водяных цветов и пуская вокруг себя клубы белого пара. Но он побоялся оставлять экстрасенса без присмотра.       Потому что Ал улыбался так, словно хотел зубами рвать каждого, кто бы к нему ни приблизился. Он не стоял вдали от света, а сам был чёрной, страшной тенью. Тьма под низко опущенным капюшоном заточила его черты почти до бритвенной остроты, прикоснись — лишишься пальцев. Мрак парил вокруг него молчаливым яростным спутником, могильным вороном. Руки Ала, медленно сжимающиеся в кулаки, дрожали, и вместе с ними тряслись от ужаса два хрустальных стакана, медленно покрывающихся паутиной тонких трещин.       Оборотень спешно отвернулся, не желая дать Алу понять, что его заметили в таком состоянии. И мысленно попросил неизвестно кого или чего, чтобы этим двоим дали сил сдержаться и не убить друг друга. Несмотря на то, что сейчас целительницы хохотали, глядя на Дина, и Марк тоже выглядел довольным, пока обнимал не замечающую его веселящуюся Меллу, весь «Феникс» со страхом желал, чтобы Ал и Дин…

***

Ничего не изменилось, изменилось всё. Анна Гавальда, «Просто вместе»

      …— Успокоились! Оба! — зашипел Марк, искренне желая сейчас взяться за свои ножи. Но ножи были у Ала. А нервы не в порядке — у Марка… Хотя не только у него.       Дин глянул на него глазами невинно обиженного, а потом, поняв, что никого не обманул, фыркнул и широко улыбнулся.       — Я спокоен.       — Чего же тогда не затыкаешься?       — Не понимаю, как это связано. Ты сам не треплешься только когда спишь. И то не факт.       — Не знал, что стал для тебя примером для подражания. Приятно, конечно, вдохновлять на подвиги. Но ты всё-таки заткнись.       Энди в наиболее приятном из своих обликов (точнее, единственном, в котором он был ниже Марка и позволял смотреть на себя сверху-вниз) раздражённо дёрнул ухом и предостерегающе зарычал. Марк счёл это поддержкой и, глянув на Дроссвела торжествующе, показательно провёл ребром ладони у горла.       Дина хватило ненадолго. Чёрные пятна от вспышки силы ещё не прекратили брасом плавать перед глазами, а Динка уже схватился за голову:       — Как?! Вот как вы можете молча смотреть на это?!       Марк тяжело вздохнул и перевёл взгляд на полигон, который ещё совсем недавно был большой клумбой. С некоторых пор зелёный цветущий холмик был срыт и утрамбован множеством ног; магические арканы огромной силы въелись в землю и теперь выглядели, как узоры на мраморе: красные, белые, чёрные, синие, тысячи раз переплетённые в сложном рисунке. Маги постарше, уже не нуждающиеся в постоянном присмотре в зале, иногда выходили сюда размяться. Рей не возражал.       Рей в последнее время никому не возражал в принципе. У Марка была теория, что он мог попросить Дроссвела переписать поместье на кого-нибудь из Молний, и их псих бы это сделал, даже не успев задуматься.       Отсутствие контроля Марку должно было нравиться. У него наконец-то перестало чесаться между лопатками от постоянного ощущения направленного в спину взгляда. Но вместо того, чтобы новыми непрописанными нигде правами воспользоваться, энергетик неожиданно даже для самого себя затих. Делать всё, что заблагорассудится, оказалось куда скучнее, чем нарушать правила и нервничать, видел ли это кто-нибудь и что предпримет Рей.       А ещё его начали пугать постоянные склоки Ала с Дином. Нервничающий экстрасенс распространял по телепатическому каналу волны агрессии (Мелла, однажды попавшая под это «облучение», чуть Марка не убила за фразу: «Красивое платье. Не понимаю, зачем прятать его под этот уродский стерильный балахон? М, милая, я даже представить не могу, что ещё ты прячешь под юбкой», хотя в нормальное время целительница наверняка бы ответила: «А ты?»). Нервничающий и пытающийся сдержаться Дин либо неприцельно швырялся огнём и, злясь на себя, даже не мог потушить его, а только разжигал сильнее, либо вспыхивал сам. Чаще всего у Дроссвела загорались волосы. Магом тела, способным спокойно переносить такое, Динка не был, и потому подобные проявления эмоций вредили прежде всего ему. Особенно если он, ярясь, как дикое животное, долго не мог погаснуть. В прошлый раз мелкий разошёлся не на шутку, загоревшись почти полностью. Охваченный ярко-синим огнём силуэт, которого пришлось спешно закидывать в портал, выглядел страшно. Страшнее было только то, что осталось от обгоревшего лица, то есть, очень немногое. Динка потом почти двое суток лежал у Меллы. С ожогами водная целительница разобралась быстро, остальное время восстанавливала этому идиоту глаза, зубы и язык (против последнего Ал возражал категорически).       К ворожеям, что ни дня не могли провести без ссоры и драки, Марк относился достаточно ровн… Точнее просто к ним относился. Но в то же время с подачи вездесущего Рея появилось у него и некое чувство меры, которое раз за разом позволяло вовремя остановиться, выдохнуть и подумать: «Может, я и про́клятый, но не сумасшедший же!»       А эти двое были сумасшедшими и о мере не слышали. Вот это пугало.       Когда Дин неожиданно присоединился к их маленькой компании и стал наблюдать за разминкой Ала, настроение у Марка сразу испортилось. А с тех пор, как Дроссвел начал происходящее комментировать, испортилось оно ещё и у Ала.       — Кто так ставит ноги при блокировании? — простонал Дин, вцепившись пальцами в волосы.       — Я ставлю, — флегматично отозвался Марк, не отрываясь от наблюдения.       — Его же снесёт!       — Меня тоже сносит.       — Тебя сносит даже ветром! — Энди под скамейкой издал странный звук, какое-то булькающее рычание. Смеялся, зар-раза. — Тут крутись, не крутись — не поможет. А этот идиот весит в два раза больше тебя. И его сейчас оттащит по глупости аж до…       — Недалеко его оттащит.       — Но оттащит!       — Так положение будет удобнее. Да и можно неожиданно ударить, когда все думают, что тебя силой приложило и ничего не ждут.       — Это ты видишь, как далеко его снесёт! У этого идиота нет твоих глаз. Он глупо импровизирует.       — С каких пор ты против импровизации?       Дин независимо зыркнул на него.       — А с каких пор ты кого-то защищаешь? Обычно тебе лень тратить силы даже на собственную оборону. Не понимаю, как тебя ещё не убили…       Марк глянул на свои руки, испещрённые иллюзорными кровоточащими порезами, и усмехнулся.       — Не думай об этом. Лучше возьми на вооружение мысль, что пора бы уже вам прекратить ссоры. Как давно ты так кидаешься на людей? Я тебя не узнаю, Динка. Молнии настолько мозги прочистили?       — А что, сейчас я на него кидаюсь? — Деланная небрежность в голосе Дина умиляла своей неправдоподобностью. — Я просто указываю на ошибки. А вы, раз так его цените, ему поможете. Парни, ну серьёзно. Видно же, что Тейллу экстрасенсика жалеет. Любой другой на его месте идиота бы уже хоронил. У землянина что ни шаг, то ошибка — а это тренировка в детском темпе. Думаете, ваш придурок не сделает тех же глупостей в боевых условиях? Вам вообще не страшно оставлять его за спиной?       — Сам сказал — место экстрасенсов там, — отозвался Марк, которому спорить расхотелось совершенно.       Дин сейчас говорил голосом разума. А Марк очень его не любил. Глас разума, в смысле. Хотя и Дина в последнее время недолюбливал тоже.       — Место хороших экстрасенсов. А этот придурок… Вот что он делает?!       Вежливости ради Марк тоже перевёл взгляд на полигон и дёрнулся было, чтобы схватиться за волосы, но под насмешливым и пристальным взглядом Дина лишь с силой сжал пальцами поручень резной скамейки.       Тейллу́ Ханнтона́, фамилию которого мог с первого раза выговорить только тот, кто с детства ломал язык раитарским наречием, был одним из молодых аристократов, кого Рей когда-то спас от Молний. И даже Марк со всей его нетерпимостью к пафосной старой знати признавал, что парень хорош. В «Фениксе» он слыл (и даже за дело) сильнейшим магом-защитником. Особенностью его дома было умение создавать совершенно любые барьеры и щиты, неважно, к каким элементам и стилям они принадлежали. Тейллу, например, явно тяготел к земляному элементу, возможно, ещё к свету, но при этом мог, не напрягаясь, создать огненный или электрический купол. Атакующие заклятья, правда, у защитников распадались моментально, но это ничуть не смущало магическое сообщество. В отличие от носителей многих других специальностей, защитники никогда не чувствовали притеснения и считались исключительно полезными. Защитник с хорошей реакцией мог укрыть себя и товарищей вообще от любой опасности, что существует на этом свете, кроме, возможно, инфляции.       Говорят, когда Приём-Оборвавший-Круг превратился в бойню, именно семья Ханнтона́ укрывала старую знать от Молний почти сутки, надеясь, что помощь придёт. Сама история была слухом, почти не подкреплённым фактами, но для авторитета тихого, заботливого и предпочитающего особенно не выделяться Тейллу она послужила трамплином. Марк помнил время, когда не умеющего отказывать Тейллу пытались сдёрнуть из одной команды в другую и обратно в надежде заполучить его в отряд. Рей, который был лет на пять старше талантливого защитника, лишь усмехался и полностью распоряжался его временем, иногда переводя с места на место по мере необходимости. Тейллу же он ставил в качестве спарринг-партнёра ко всем, к кому не мог, не хотел или не успевал встать сам. С ним отрабатывали комбинации, учились обходить разные типы барьеров и защищаться самостоятельно — в этом смысле Тейллу был действительно универсален, как синяя изолента.       Надо сказать, сейчас он тоже смотрелся блестяще — аж глаза слезились. Впрочем, ничего необычного. Ал по сравнению с ним был… Просто был. Ну, как данность. Он существовал. Не больше.       Имелась у их экстрасенса такая слабость. Против некоторых магов он смотрелся. Других мог просто разорвать — благо, колдовал изящно и с придумкой. Но куда больше было тех, кому на волшбу Ала наплевать примерно так же, как Марку — на этикет. И вот тогда на экстрасенса больно было смотреть. Тейллу оказался из таких. Ал с утра пораньше попросил его помочь, предоставить пару барьеров, чтобы Ал поучился обходить защиту. Но с чужими щитами, ровно как и со своими, у Ала отношения как-то не складывались. Тейллу хватало простого барьера против менталистов, чуть усиленного для того, чтобы выдержать физические повреждения, чтобы Ал уже ничего не мог сделать.       Когда очередной ментальный удар от столкновения со щитом преобразовался в поток чистой силы, срикошетил и ударил по Алу, Марк лишь страдальчески закатил глаза. Дин сдерживаться не стал, злорадно расхохотался.       — Жив? — Тейллу свернул щит и помог Алу подняться.       Экстрасенс выглядел чуть помятым, а его магический фон походил на перебаламученное чёрное болотце. Дина он упорно игнорировал. Но практика показывала, что долго он это делать не мог.       — Вполне. Спасибо.       Воздух остывал. Марк глубоко вдохнул, вбирая щекочущее ноздри ощущение растраченной силы, и поднялся на ноги.       — Ты бы, и правда, следил за ногами при блоке, — миролюбиво посоветовал Тейллу на прощание, показывая, что оба мага прекрасно слышали, как их обсуждали.       Энди фыркнул, и Марк был с ним вполне согласен. Если Тейллу хотел кого-то смутить, ему нужно поискать другую публику. Даже Дин, даром, что аристократ, пропустил намёк мимо ушей, как шумовые помехи. Но в целом энергетик был почти доволен: спарринг прошёл без эксцессов (если, конечно, не считать эксцессом полный провал Ала). Сейчас оставалось лишь спровадить куда-то либо Дина, либо Ала, и как можно дольше не давать им встречаться — такой вот план на каждый день.       Это возможно. Это работает. И кто сказал, что Марк не тактик?       Пока энергетик придумывал предлог для того, чтобы изгнать Дроссвела, Дин всё для себя решил сам и подошёл к Алу.       — И не только за ногами. — Экстрасенс деловито надевал обратно мантию, которую скинул перед спаррингом. — За ножами тоже неплохо бы.       Марк в панике огляделся и увидел, как Энди потрусил к поместью. Энергетик так и остановился, растерянно глядя напарнику вслед.       — Ну вот как после этого доверять людям, если даже животные от проблем сваливают? — пробормотал он, тяжело вздохнул и одним рывком оказался между Алом и Дином, прерывая диалог. — А давайте вы про ножи потом поговорите? Кстати, отдай. Предпочитаю не вооружать неуравновешенных.       — А чего сам с ножичками ходишь? — радостно оскалился Дин и тут же получил в ответ два гневных взгляда. Один от Марка, второй от Ала, который, если даже и был с Дроссвелом согласен, всё же посчитал ниже своего достоинства это демонстрировать.       — Потом, сказал.       — Почему? Мне интересно, чего тебе так не понравилось. — Вот от Ала Марк такой подставы не ожидал. Энергетик остановился и попытался вложить в один взгляд всё, что он думал об экстрасенсе. Тот в ответ весьма успешно притворился идиотом — у кого-то, кажется, был талант. — Я вроде как ножей не ронял и себя не резал.       — Ага, и держал оружие за правильный конец. Думаешь, этого достаточно?       — Думаю, да, — быстро вставил Марк, который даже не прислушивался, и приказным тоном повторил. — Мне надоело за вами ходить. Сделайте доброе дело, разбредитесь по разным углам и вышивайте крестиком.       На него посмотрели, как на идиота. Дин с Алом ругались всегда к острому обоюдному удовольствию. И чхать им хотелось на всех, кто просто мечтал увидеть завтрашний день, а не пасть жертвой их дурацких разборок. Но экстрасенс всё же оказался выше этого всего. Он покорно вздохнул, глянул на Дина и скучающим тоном попросил:       — Уложись в своих возмущениях в минуту. Потом можешь поплевать в воздух или покричать в подушку, если другого слушателя не найдёшь. Я буду занят.       «Не спрашивай!» — мысленно взмолился Марк.       Дин, разумеется, спросил.       — Чем занят?       «Не отвечай!» — снова попросил Марк, уже у Ала: тот эти просьбы хотя бы слышал.       «Ты уже должен был заметить, что это не помогает».       «А ты должен был заметить, что Дин бесится, когда ты начинаешь тыкать ему в нос своей работой с Реем».       Экстрасенс лишь улыбнулся. И сделал это до того пакостно, что Марк про себя зарёкся подавать ему идеи.       — Буду помогать Рею с расчётами для новых элементов системы связи, — пока Марк горестно размышлял, правый или левый глаз ему подбить, отозвался Ал.       А Дин неожиданно улыбнулся и прищурился так, словно размышлял о том же. Впрочем, как раз это было бы неудивительно. И Ал от этой улыбки вспыхнул так, что энергетик даже задумался, а не посоветовать ли ему попробоваться в роли огневика.       — Ясно. Значит, снова будешь создавать иллюзию собственной полезности, — понимающе протянул Дин.       — Сказал тот, кто обычно только вредит.       — Я просто не лезу в то, в чём не разбираюсь. — Дин посмотрел на Марка так, словно надеялся, что тот его поддержит. А энергетику никого поддерживать не хотелось, всё, что ему было нужно — чтобы эти двое неуравновешенных никого не поубивали. — В «Громоотводе» собрали узких спецов, которые великолепно работают вместе. Здесь у каждого своя роль, и все чётко знают, что им делать и в бою, и в мирной обстановке. По крайней мере, таким был «Громоотвод» при мне. А что делаешь ты? Не до конца освоил свою же специальность, отвратительно смотришься в бою, вынуждаешь себя прикрывать… Я не спорю, взять в команду мага ментала, который обеспечит надёжную связь между всеми нами, сможет защищать от магии разума и устраивать диверсии на расстоянии — это хорошее решение. Знаешь, в чём проблема? Ты всего этого не можешь. И нет бы развиваться именно в этом, в твоём, погасни моё Пламя, направлении! Так нет же, ты лезешь туда, где ты не нужен. Вот зачем тебе против Тейллу ножи? Почему ты не пытался «подцепить» его сознание до того, как он поставит очередной барьер? На кой лез в рукопашную, если это заставляет тебя отвлекаться, если на ближней дистанции ты не можешь сконцентрироваться на экстрасенсорике?       Такой тирады ни Марк, ни Ал не ожидали. Экстрасенс лишь сильнее стискивал в пальцах колоду, глядел тяжело из-под чёрного капюшона. Молчал. Но явно ненадолго.       Все мысли, что Дин высказывал с претензией и прямо Алу в лицо, Марк с Энди пытались донести их экстрасенсу уже давно. Дин был прав: Ал напарником оказался проблемным. Незаменимым в одних ситуациях, да, но в остальных — проблемным. Но Энди однажды сказал, что именно поэтому они команда. Их роль — помочь напарнику усилиться и при этом стать лучше самим. Когда-то через такое Дин и Энди протаскивали самого Марка: до упаду тренировались с ним, подправляли его хаотичный и бессистемный стиль, учили взаимодействию. Умение Марка идеально подстроиться под каждого громоотводчика, определить, какая «присадка» силы ему нужна, не пришло к энергетику мгновенно. И Марк, хотя терпением особо не отличался, не ждал, что аналогичные таланты придут мгновенно к Алу. Их экстрасенсу нужно было время, поэтому громоотводчики не давили, помогали, направляли, но так, чтобы не убить мотивацию.       Дин говорил правильные вещи. Но в неправильной, ультимативной форме, хотя обычно давал всем скидку. Почему-то именно против Ала стихийник настроился так, что не прощал ему ни одного косяка.       Ал молчал. И Дин, хмыкнув, подступил к нему ещё ближе, обвинительно ткнул пальцем в плечо.       — Ты даже сейчас не сопротивляешься, хотя тебя смешивают с грязью. Сопротивляться, отстаивать своё, действовать прямо, а не делать подлости со спины — это вообще не твоё. Ты не стараешься. Не растёшь над собой. А знаешь, к чему это приведёт? Когда-нибудь кто-то умрёт из-за тебя, потому что ты слабое звено. И ты ничего с этим не делаешь. Помогать целительницам, хотя их — целое Крыло, или Рею, хотя у него десяток заместителей — это мило, Ал. Но твои способности нужны не там.       Ох чёрт.       В первое мгновение Марк паниковал, а в следующее уже швырял в Ала по телепатическому каналу тяжеловесными образами.       «Спокойно! — перед глазами появилось тихом лесное озеро со стоячей водой. — Будь как вода! — Не к месту вспомнился шторм на море, но Марк усилием воли заставил себя снова думать о чуть подёрнутом рябью океане. — Ты же даже меня терпишь, что, из-за Динки сорвёшься? Глупость какая! Ал?»       Экстрасенс поморщился, словно Марк орал это всё ему в ухо, и прямо глянул на Дина. В голову энергетика в этот самый момент прилетело чужим образом восстающего из пучин Кракена.       — Ты ничего обо мне не знаешь, — подчёркнуто спокойно отозвался Ал. — Ты не являешься на тренировки и не знаешь, как и над чем мы работаем. Пришёл поглядеть на разминку с Тейллу и теперь строишь выводы, словно…       — А что о тебе знать? Ты просто гордый придурок, который судит о том, в чём не разбирается, дерётся не за свои убеждения и из-за собственной глупости не может прикрыть спины друзьям. Понимаешь? Как бы ты это не прятал, суть у тебя простая, как элементарные чары. Ты слабак и неженка, который даже не старается измениться… Чего так смотришь?       — Пытаюсь понять, правда у тебя с головой не всё в порядке, или прикидываешься. Ты говоришь мне, что я делаю недостаточно? Да ты даже гипноз с себя снять не мог! Хотя у тебя было всё силы, чтобы это сделать, — флегматично напомнил Ал. — Может, не слишком-то и хотел? Быть киллером оказалось веселее и интереснее, чем игрушкой-обнимашкой в «Фениксе»?       — Игрушкой-обнимашкой? — Когда Дин начинал переспрашивать, да ещё и таким тоном, умнее всего было заткнуться.       — О, прости. Ты так долго говорил, что я бесполезен для Рея и команды. Но всё время, что ты здесь, сам только ходишь и тискаешься с каждым, кого видишь. Считаешь, далеко от меня ушёл с моими должностями «переводчика», «мальчика для гаданий» и… не напомнишь, кого ещё?       — На меня хотя бы не страшно положиться в бою.       — Ну не знаю. Лично я бы к тому, кто приходил друзьям в дома и резал их, спиной бы не поворачивался… Я ведь правильно думаю, Дин? Ты приходил к разведчикам без маски. И тебя пускали, как друга — а ты просто убивал тех, кто радовался, что ты жив, и бегал вокруг тебя на задних лапках. Всё было так?       Молчал Дин долго.       — Не твоё дело.       — Тогда не твоё дело всё, что касается меня и моих принципов.       — И вот скажи после этого, что не неженка. Наговорил тут глупостей и гадостей — и всё для того, чтобы тебя не трогали.       Марк тяжело вздохнул и мысленно уже сделал ставку на то, что Ал не выдержит первым. Уж больно лицо у экстрасенса было… выразительным. Казалось, сам свет, только заглянув под капюшон его мантии, замирал и рассеивался от ужаса, становился тусклым и умирающим.       И тут взгляд энергетика упал на вернувшегося Энди. Это чудовище с решительным лицом преодолело зону возможного огня и остановилось перед Алом и Дином. Эти двое тоже растерялись от такой наглости и изумлённо уставились на оборотня.       — Ты чего?       — Тебя ждут в Крыле, Дин, — не терпящим возражений тоном отозвался оборотень. — Контрольный осмотр. Для допуска к тренировкам.       — Он же завтра? — изумился Дроссвел, но оборотень зыркнул на него так, что Дин заткнулся, бросил очередной презрительный взгляд на Ала и пошёл к поместью.       Марк устало выдохнул и благодарно кивнул оборотню. Пожалуй, упросить Меллу изменить расписание и вправду было эффективнее, чем просто стоять и рычать на Ала с Дином, уговаривая их разойтись.       Признаться, Марк понятия не имел, что делать. Наблюдать за двумя психами было, конечно, презабавно. И всё же (может, это подкрадывалась старость?), чем сильнее развивался их нелепый конфликт, тем яснее энергетик понимал, что уже не мог смотреть на всё это дело без внутреннего содрогания. Потому что и Ал, и Дин вели себя так, словно готовы были друг друга убить.       И вот что, спрашивается, в такой ситуации делал Рей?!       Марк, который стучать вообще-то не любил, всё же наступил на горло собственным принципам и однажды заглянул к нему, чтобы попросить немного вправить мозги его «детишкам». На что Рей, изумлённо округлив глаза, спросил:       — Ты серьёзно? У них конфликт? Да что ты говоришь! Может, тебе показалось? — И, пока Марк находился в прострации, переваривая услышанное, ещё и подстебнул. — Нет, я, конечно, понимаю, что для тебя мир — одно сплошное пространство для скандалов. Но не надо думать, что все остальные маги такие же. Стой-ка… Я понял. Что ты придумал?       — Придумал? — переспросил совершенно сбитый с толку Марк. А этот, чтоб его, всезнающий и премудрый святоша только нахмурился и стал его непонятно за что отчитывать:       — Да! Не знаю, что это, но лучше бы тебе это оставить. План твой провалился, Маркуша. Хотел отвлечь моё внимание на якобы конфликт Ала с Дином, чтобы снова какие-нибудь гениальные комбинации проворачивать?       — Да я…       — Вот и я о том же. Ты давно меня знаешь, должен понимать, что такое я раскушу на раз. И, что бы ты ни задумал, у тебя ничего не выйдет. Теперь — тем более, потому что я за тобой слежу. Свободен.       И выставил энергетика за дверь.       Право слово, взял за плечо и выставил! А потом Марк узнал, что, пока они разговаривали, совершенно «неконфликтующие» Ал с Дином снова чуть не передрались, причём при детях, в процессе едва не покалечив не успевшую спрятаться Мириам. И (это добило Марка окончательно) Рей даже из кабинета не высунулся, словно всё так и надо! Только раз или два показался, чтобы нагрузить энергетика работой, «а то снова начнёшь свои делишки проворачивать».       Марк не знал, что случилось с их Дроссвелом и как это лечить. Со стороны, по крайней мере, выглядело так, словно сумасшествие, захватившее поместье, оказалось заразным. Так или иначе, происходящее напрягало. Марку усиленно мерещилась потрясающая по размаху подстава. Непонятно откуда взявшееся острое чувство дежавю намекало на то же.       Это заставляло волноваться. Причём не только за разом хлебнувших сумасшествия Ала и Дина, но и за Рея, который с этой его потерей тотального всезнания сам на себя был не похож. Наверное, из-за последнего Марк нервничал всё же больше. Потому что проблему с Алом и Дином можно было решить, всыпав им обоим хорошенько и рассадив их по разным углам носами к стенке. А вот Рей… Марк уже начинал подозревать, что это сказывалась с ним передозировка бодрящего. Или переутомление. Или, может, совершенно невозможный образ жизни всё же сказался в виде какой-то тяжёлой болезни, о которой их честнейший лидер, разумеется, не потрудился сообщить товарищам. Так или иначе, Марк был уверен, что Рей…

***

Равнодушие губительно. Если ты пробуждаешь в людях сильные эмоции — это по-настоящему позитивно. Если люди презирают тебя, это значит, что ты нашел их голый нерв, ты втираешь соль им в раны. И те люди, кто это понимает, становятся верными и преданными. Брайан Молко

      …Давно так не веселился!       Если выражаться земными жаргонизмами (которые плотно вошли в лексикон минонцев вместе с появлением Марка), то он от Ала с Дином просто зафанател. Рей вечно был в числе первых зрителей, коих всегда набиралась приличная толпа, когда Ал с Дином начинали прилюдно цапаться.       Сложнее всего тут было не спалиться. Рей, как обычно, не выходил из кабинета, закопавшись в бумаги, но что-то делал едва ли. Он попросту устал. Голова не варила, категорически отказываясь обрабатывать информацию, а бодрящее, которого в крови Рея было, наверное, даже больше, чем самой крови, не давало даже выспаться. Так что, бодрствуя и наблюдая за склоками этих детишек, Дроссвел, можно сказать, отдыхал душой и чувствовал себя исключительно хорошо — насколько это возможно, учитывая, что с физическим состоянием дела обстояли на порядок хуже.       Огорчало только то, что у Ала с Дином пока что не доходило до прямых столкновений. Но это дело было поправимым. Как-то, в день, когда Рей как раз обдумывал, как бы перевести ссоры этих двоих на новый уровень, к нему заявился Марк. Пытался открыть Дроссвелу глаза на то, что под крышей его дома, ах, какой ужас, кто-то нарушает общественное спокойствие, рискуя при этом жизнью и здоровьем. Рей выпроводил его так быстро, как смог, и потом хохотал. Долго.       Хотя, разумеется, сложности возникали. Особенно после того, как он убил годы, чтобы заставить всех фениксов поверить: в этом поместье он знал всех и видел всё. Образ лидера всезнающего прилип к Рею намертво. Теперь же приходилось примерять маску лидера слепого, глухого и, говоря совсем откровенно, туповатого, который не замечал очевидных вещей, творящихся у него под носом. Признаться, только продумывая эту маленькую махинацию, Рей полагал: вряд ли кто-то ему поверит. Ведь каким же надо быть недалёким, чтобы купиться на подобную глупость, посчитать, что ему по плечу безответственно закрыть глаза на проблемы организации? Нет, думал Рей. Нет у него под началом таких идиотов, что клюнут на подобную ерунду.       Но клюнули все. Почти.       Он понял это однажды утром, когда в дверь его кабинета поскреблись. Поскреблись в буквальном смысле, Рей был уверен, что сейчас когти гостя насквозь пробьют древесину. И, когда этого не произошло, внутренне выдохнул и разрешил:       — Ну входи.       Дверь распахнулась и снова закрылась бесшумно. И так же бесшумно здоровенный оборотень протрусил через всю комнату, сел прямо на пол рядом с рабочим столом и пристально глянул Рею в глаза. Оригинальное начало дня, ничего не скажешь.       — Что тебе? — улыбнулся было Рей. Но улыбка быстро стекла с его лица, когда Энди чуть прищурился, вглядываясь ещё внимательнее.       Оборотень отвернулся, громко и как-то чересчур многозначительно фыркнул, а затем неторопливо перекинулся.       Рей безэмоционально постучал стопкой бумаг по столу, выравнивая края.       — Да, думаю, так говорить будет проще. Тебе что-то нужно?       — А тебе? — задумчиво поинтересовался Энди, едва только челюсть его приняла вполне человеческий вид.       Поболтать Энди приходил редко. Всё чаще он садился рядом и слушал, или помогал, выполняя мелкие монотонные поручения, или вовсе в волчьем облике ложился у двери — то ли охранял, то ли от Марка прятался, Рей как-то стеснялся спросить. Так или иначе, ему неразговорчивость друга нравилась. Тот очень хорошо слушал.       Когда же Энди приходил, как сейчас, и смотрел тем самым укоризненным взглядом, Рей чётко знал: диалог всё же состоится. И он будет не из лёгких. Да, в конце Энди так или иначе его поддерживал, что бы Рей ни решил. Но до этого он временами смущал своими прорубающе-прямолинейными вопросами или простовато-дикими суждениями. Которые подозрительно часто оказывались меткими.       — Мне? — снова улыбнулся Рей, отложил бумаги и глянул на оборотня испытующе. — Что ты хочешь этим сказать?       — Да, тебе, — подтвердил Энди и пожал плечами. — И ты меня понял. Ты что-то делаешь.       Рей демонстративно помахал всё той же папкой с бумагами. Что именно было в папке, Дроссвел представлял довольно смутно, а вчитываться не хотелось: глаза побаливали.       — Не прямо сейчас, — поморщился Энди, глянув на бумаги так, словно они оттаскали его за уши, выдрав порядочный клок шерсти. А затем он задумался. — Что тебе нужно от этих двоих?       Даже так? Из всех сотен его подчинённых, среди которых были благородные, образованные выходцы старой знати, башковитые маги разума, его близкие друзья, что лидера знали много лет, Рея раскусил далёкий от «всего человеческого» оборотень? Что же, пусть Ортонн ещё хоть раз попробует сказать Рею, что он набрал в «Громоотвод» неподходящие кадры!       Рей широко улыбнулся, неторопливо отложил папку и, сложив пальцы «домиком», просто отозвался:       — Мне нужно всё. На грани их возможностей… Хотя, думаю, это ты уже понял.       Оборотень уже столько десятков раз помогал Рею вытравливать из новичков детей и подсаживать на освободившееся место магов, что сейчас должен был узнать знакомую схему. Пусть более скрытную, затяжную, но всё же выверенную до последнего пункта. Энди с его совершенной памятью такое запоминал намертво, на уровне инстинктов. И сейчас он явно понял, к чему клонил Рей.       — Снова провоцируешь? — ворчливо, но уже без прежней настороженности переспросил Энди и, дождавшись кивка, упрямо помотал головой. — Заканчивай.       — Добьюсь результата — и закончу.       Оборотень глянул на него исподлобья.       — А какого результата ты хочешь добиться? Ты поступаешь с ними, как со щенками. Но щенки безопасны. Они не знают своих сил. Не умеют колдовать. Не причиняют вред. Они только защищают себя. Как могут… Или пока ещё не могут. Их можно таскать за хвост. Провоцировать. Злить — всё равно за руку не укусят. Только распалятся. Вспыхнут силой. Сейчас ты играешь со взрослыми магами. Дин сильнее и агрессивнее многих! А ты натравливаешь его на Ала. Так хочешь, чтобы у экстрасенса лопнуло терпение? Чтобы они передрались насмерть? Ты знаешь, они уже умеют.       Если Энди за весь разговор вставлял хоть слово, то это уже означало, что к теме он неравнодушен. Как же должен был волноваться оборотень, раз сумел выжать из себя такую речь?       — Сколько раз мои провокации помогали? — Энди на мгновение задумался, а затем просто часто закивал — этот жест, очевидно, показывал, что помощь действительно имелась. — А сколько раз вредили?       Оборотень быстро открыл рот, демонстрируя ровные ряды почти неестественно-белых зубов… А затем задумался и медленно закрыл его. Выражение лица у Энди стало своеобразным: он явно понимал, что теперь следовало подбирать слова, чуть ли не хвостом мёл от усердия, но никак ничего, на его взгляд, подходящего не находил.       — Но… — спустя полновесную минуту всё-таки подал голос Энди. — Теперь другая ситуация.       — Отчего же? — терпеливо поинтересовался Рей. Энди нахмурился, всем своим видом показывая, что повторять уже сказанное он не собирался. — Да, они стали опытнее. И обращаться со своими силами умеют. Но опасности всё равно нет — именно из-за их опыта.       Заметив, что оборотень явно собирался возразить, Рей отбросил улыбки и спросил с предельной серьёзностью:       — Скажи, за кого из них ты боишься? — и, не давая Энди ни секунды на ответ, предположил. — За Дина, который, конечно, раздолбай, но на деле — гораздо сильнее даже меня? Или за Ала, который никогда не допустит лишней крови, и который, как мы все уже видели, против того же самого Дина может выстоять очень долго?       — Ты увиливаешь, — после довольно продолжительного молчания наконец-то заметил Энди.       Нет, после нелепого эпизода с «предателем» о слепом доверии со стороны громоотводчиков пришлось забыть. Теперь требовалось вертеться ловчее.       — Уверяю: ситуация под контролем. Я не дам ни одному из них сделать ничего непоправимого… И, кстати, сейчас мне хочется их наконец-то столкнуть. Если хочешь проследить за тем, чтобы никто из них не пострадал больше необходимого, можешь пойти со мной.       — А теперь ты провоцируешь меня.       — Самую малость, — улыбнулся Рей и легко поднялся с места. — А ты спровоцировался?       Энди ненадолго задумался и неожиданно выдал крайне длинное для него предложение:       — Если ты таким образом намекаешь, что я тебе там понадоблюсь…       — Вот и славно, — искренне обрадовался Рей и первым вышел в коридор.       В зале уже разминался Марк, методично прогоняя подсказанный Реем комплекс упражнений. Ал повторял за ним, но не (Рей был в этом уверен) для практической пользы, а явно стараясь таким образом избавить себя от общества Дина. Младший, совсем не вдохновлённый примером соотрядников, слонялся без дела по залу подальше от тренирующихся, словно опасаясь заразиться усердием. Иногда он останавливался у стойки с оружием, чтобы потыкать пальцем лезвие, проверяя, насколько остро оно заточено, а потом, возмущаясь, потирать ранки.       Едва только Рей переступил порог, как все трое повернулись к нему. Энди приветливо рыкнул.       — Реюшка, сделай мне приятно, скажи, что ты просто соскучился и стра-а-ашно захотел нас всех увидеть, а не решил загонять с утра пораньше, — вместо приветствия начал Марк, подходя ближе.       Рей лишь улыбнулся, и слабенькая надежда на лице Марка угасла совсем.       — Я соскучился по нашим совместным тренировкам, — бесхитростно сообщил он и, давя улыбку, отошёл к диванчикам у стены, сел. Ал, Марк и Дин глядели недоумевающе, Энди — с откровенным подозрением, которое Рей поспешил оправдать. — Так что давайте, парни, разомнёмся по парам. Разбивайтесь. Марк, Энди — как обычно. А вот Дин, пожалуй, с Алом.       Экстрасенс аж карты тасовать перестал и глянул с таким молчаливым упрёком, что Рей чуть не передумал. Дин же предсказуемо оказался более громким:       — Почему не с тобой? — Претензии в его голосе было в разы больше, чем Рей мог стерпеть в свой адрес. И потому он, сведя брови к переносице, медленно переспросил:       — Хочешь сказать, что моя подготовка недостаточна? Что мне нужно разминаться с вами?       Младший стремительно побледнел и замотал головой, наверняка прекрасно догадываюсь, что от нагоняя его отделяли лишь несколько слов. Наблюдавший за ним Ал злорадно усмехнулся.       — Ну чего ты так сразу? Ничего такого я не хочу сказать! Просто… — Дин замолчал и глянул заискивающе. Марк хмыкнул. — Мы же с тобой сработанная пара! Зачем сейчас разбивать двойки? К тому же, даже если мы разобьемся так, получится две команды, одна — сыгранная, проверенная, а вторая…       — Ну, Динка, раз ты так просишь, сильно бить не будем, даже фору дадим, — сладко протянул Марк и играючи уклонился от тычка локтем.       — Вот и решили, — подытожил Рей и, только заметив, что младший снова собирался что-то возразить, чуть повысил голос. — Марк и Энди, Ал и Дин. Разбились и разошлись по разным концам зала сейчас же. И, Марк, форы этим двоим никакой не надо. Я бы хотел, чтобы вместо поддавок у нас была взаимная польза. Так что попробуй лучше отработать в спарринге свои распады. Они у тебя пока отвратно получаются и силы тратят слишком много. Будешь думать о них, станешь менее опасным. Вот и фора сама собой представится. Небольшая.       Энергетик кивнул и пошёл рядом с ещё более хмурым, чем обычно, Энди в дальний конец зала. Дин в последний раз умоляюще глянул на брата, но, не отыскав в нём отклика, чуть не сшиб Ала плечом и буквально схаркнул с явным пренебрежением:       — Под ногами только не путайся.       Рей насторожился, ожидая реакции… Но Ал лишь стиснул кулаки и подчёркнуто спокойным тоном отозвался:       — Постараюсь.       Право слово, если бы это не шло вразрез со всеми основными деталями образа Рея как лидера, он бы сам уже не выдержал и спровоцировал этот образчик всемирного гуманизма на адекватную реакцию. Но это, увы, вдребезги разбило бы его тщательно выстраиваемую репутацию. И потому этим придётся заниматься Дину… да хотя бы прямо сейчас.       Когда детишки разбрелись по разным углам, Рей откинулся на спинку диванчика и спросил:       — Все готовы?       — Морально? — сумрачно осклабился Дин, что всячески старался нового напарника не замечать.       — Шутишь, значит, готов, — улыбнулся ему в ответ Рей и, чуть повысив голос, скомандовал. — Начали.       И они начали. Правда, не так, как хотел бы Рей, а в своей обычной манере. Рей ещё рта не закрыл, а Марк и Дин уже одинаковым движением с шагом вперёд послали друг в друга по потоку чистой силы. Две синие сферы столкнулись на огромной скорости и рассыпались искрами. Два извечных спарринговых противника друг друга поприветствовали. Едва только искры растворились в воздухе, как они сразу стали обмениваться новыми любезностями.       — Рад, — на выдохе говорил Марк, с каждым словом делая шаг и посылая в Дина уже вполне себе боевые заклятья, — что ты снова… С нами… тренируешься.       Сам Дин только криво усмехнулся. В его глазах горел азарт, и он, вместо того, чтобы ставить барьеры или (пусть стихийники это и не любили) уклоняться, отвечал на каждый удар. Стоя на месте так, словно ноги его вросли в пол, младший срывал с пальцев короткие электрические разряды. Плюясь искрами, они, как стрелы, пробивали заклятья Марка и то исчезли вместе с ними, то, если Дин вкладывал в них больше силы, пролетели насквозь, стремясь поразить противников.       В очередной раз остановив такую молнию барьером, Марк снова на скорости скатал в пальцах заклинание, шагнул вперёд, сделал замах… В самый последний момент кисть его чуть отклонилась, и заклинание изменило траекторию. Сверкнув синим отблеском, чары понеслись на Ала, который до сих пор не двигался вообще, только проигрывал картами в одной руке и явно старался новоявленному напарнику «не мешать».       Дин было дёрнулся в его сторону, но Ал сам в последний момент разминулся с заклинанием: круговым движением ушёл в сторону и, едва Марк замахнулся снова, послал вперёд несколько карт. Цветные картинки замельтешили у Марка перед носом, то и дело норовя поцарапать острыми уголками или перекрыть обзор. Энергетик ругнулся. Новая синяя сфера в его руках потухла.       Рей недовольно побарабанил пальцами по обивке кресла. События развивались откровенно плохо. А Энди вообще не включился, больше наблюдая за ним, чем за тренировкой.       — Медленно, парни, — возвестил он, прерывая гудящую магией тишину. — Слишком медленно для магов вашего уровня. Мне следует вернуть тренировки на скорость и реакцию?       Содрогнулись все, даже Ал, пусть он и не мог знать наверняка, что это за тренировки такие. Сила животворящего стимула оказалась поистине впечатляющей.       Дин почти без замаха шарахнул шаровую молнию о ближайшую к нему мишень. Та с жалобным хрустом разбилась вдребезги. Закономерное недоумение со стороны как Ала, так и Марка с Энди оказалось недолгим: энергетик, явно предчувствуя какую-то пакость, несколькими уверенными движениями сплёл силовую сеть и метнул в противников. Оборотень, словно получив немой приказ, сорвался с места вслед за ней.       Дин же вёл себя так, словно всё происходящее его не касалось. Он плавный движением свёл и развёл ладони. И, подчиняясь его движениям, металлические ножки мишени изменили форму, вытянувшись в подобие длинных тонких кольев почти с метр каждый. Рей сразу понял, зачем они, и мысленно одобрил такое решение. Пусть в зале было полно оружия, младший решил поступить так, как поступил бы в полевых условиях: стал искать все, даже самые неочевидные, вещи, что можно использовать для атаки и обороны.       Дин подхватил полученные штыри и, размахнувшись, швырнул Алу пару.       — Сойдёт как снаряд? — коротко бросил он, перехватывая оставшиеся в руках штыри половчее.       Экстрасенс кивнул, но ловить их не стал, только придержал телекинезом — и в ту же секунду оба мага шарахнулись в разные стороны, пропуская между собой магическую сеть.       Энди свернул и, не сбавляя скорости, кинулся на Дина, который увернуться успел только чудом. С координацией движений на скорости у стихийников беда, и оборотень, который, напротив, свои рывки и удары контролировал великолепно, прекрасно это знал. Он отрастил себе внушительные чёрные когти и теперь наступал, безостановочно атакуя и голыми руками останавливая заклинания Дина. Молнии и тёмное, почти чёрное пламя замирали и испарялись, соприкасаясь с огромными мозолистыми ладонями — иммунитет магов тела неподкованного в магтеории человека ввергал в состояние глубокого шока.       Марк, которого долгое время было не видно за широкой спиной напарника, неожиданно словно из-под земли вырос перед Алом и послал в него поток чистой силы. Экстрасенс ушёл вбок и тут же принялся, как и Дин, безостановочно отступать: Марк в свои атаки вкладывался полностью. Кисть его ведущей правой руки была в непрестанном движении. Ухватить поток силы, вращательным движением скрутить его в контур заклинания, распрямить руку, посылая его в полёт, поймать силу снова… И если поначалу Рей со своего места еще мог разобрать отдельные жесты, то потом происходящее превратилось для него в сплошной смазанный поток: так быстро поворачивал всё это энергетик, с каждым шагом вперёд наращивая скорость. Бои в сверх-темпе были особой фишкой этого мага, и, разумеется-разумеется, Марк выработал этот стиль совершенно сам… Рей больше полугода едва ли спал, сначала анализируя особенности своего ученика, потом придумывая эту самую впечатляющую манеру ворожить, и в конце — направляя, корректируя и контролируя тяжёлого на подъём Марка, чтобы он всё это дело не бросил.       Мало кто мог долго выдерживать бой в таком темпе, но Ал, надо отдать ему должное, справлялся неплохо. Поначалу, правда, попался под шесть заклятий подряд и слегка зашатался (благо, пусть энергетическая магия и сильно ослабляла, большого урона она нанести не могла), зато потом сориентировался. Шагнул вбок, развернулся на опорной ноге, пропуская мимо себя очередные чары, шагнул вперёд, поймал метнувшегося за ним Марка за руку и бросил через себя. Энергетика бы порядочно приложило, но он снова распался на частицы. Ал словно в облаке оказался: синее рассыпчатое марево без намёка на биение жизни чуть покачивалось в такт его дыханию, а затем, быстро собравшись, воплотилось в виде вполне живого Марка за спиной у экстрасенса. Ал моментально обернулся, телекинезом притянул к себе металлический штырь и ударил им, как битой, разбивая новое полетевшее в него заклинание. Замаха он не завершил, резко остановил руку — и штырь метнулся в Марка.       Рей покачал головой. Помимо всех тех удачно подмеченных Дином слабых мест экстрасенсов, Ал ещё и по-детски выдавал себя своими жестами. Марк уже был в безопасности, едва только увидел, куда полетит штырь, подчиняясь указаниям экстрасенса.       Дин наконец-то догадался не поливать Энди бесполезными в этом случае стихийными заклинаниями, а взял в руку свой штырь и стал использовать его как что-то среднее между мечом и дубинкой, то парируя, то размашистыми ударами удерживая оборотня на расстоянии.       Словно спиной почувствовав присутствие напарника, и Марк, и Энди не стали тратить время на то, чтобы оборачиваться. Просто оборотень, рванувшись, одной рукой схватил и удержал штырь Дина, а корпусом уже повернулся к Алу. Марк, змеёй проскользнув под его локтем, ударил в то же мгновение, послал заклинание прямо под поднятую руку Дина, а затем ещё несколько — ему же в ноги и корпус. Дин только ругнуться и успел: всё произошло быстро. Он потерял последнюю точку опоры, когда выпустил уже ненужный, заблокированный оборотнем штырь из руки, чтобы поставить барьер. И его попросту снесло мощным потоком магии прямо под стойки с оружием.       Не успел Дроссвел ещё даже упасть, как Марк и Энди, не сговариваясь, ударили снова. Энергетик одним движением сгруппировался, руками ухватился за уже начавший движение тяжёлый штырь. Оборотень же перехватил «оружие» Дина и второй рукой, чуть завёл его за спину и ударил, доворачивая бедро, по Алу. Будь Энди один, экстрасенс бы сумел (конечно, не вырвать штырь у него из рук — слабенького телекинеза для такого было явно недостаточно) блокировать удар, благо, остальные тяжёлые штыри всё ещё оставались в полном его распоряжении. Но имелся ещё и Марк. Он, как этакий тяжёлый довесок к штырю, нанёс удар обеими ногами, отпустил штырь и, продолжая по инерции короткий полёт, послал перед собой мощный поток чистой силы.       Словом, Дин ещё на локтях привстать не успел, как на него тяжело рухнул Ал. Марк выпрямился и, не глядя, ударил кулаком о кулак скалящегося оборотня.       — Парни, что это было? Я почти вас пожалел!       — Почти, — хмыкнул Энди, небрежным жестом отводя волосы с лица.       Дин зарычал и спихнул с себя оглушённого Ала.       — Сказал же не путаться под ногами! — зарычал он, с трудом поднимаясь с пола.       Ал, морщась, потирал солнечное сплетение и глядел на него так, словно готов был взорваться. Рей, впрочем, уже без особой радости догадывался, что экстрасенс, как и всегда, предпочтёт разрешить дело миром, и потому не удивился, когда услышал:       — Я не путался. В этом проблема и заключалась.       — Поумничать решил? — недобро сощурившись, спросил Дин.       — Смысл мне умничать, если ты всё равно ничего не поймёшь? — огрызнулся в ответ Ал, и Рей удовлетворённо усмехнулся.       По сути, затевал он эту тренировку по одной-единственной причине: эту парочку нужно было, наконец, стравить, чтобы выпустили накопившуюся жёлчь. Он хотел, чтобы эти два взрывоопасных мага наконец-то рванули, выяснили отношения, пришли к соглашению и перестали нервировать друг друга и окружающих. Это тренировке не пошло бы на пользу. Но Рей считал, что если Дин и Ал поскандалят здесь и сейчас, вдали от невинных людей и под его присмотром, то это будет всяко безопаснее, чем если они решат, наконец, сцепиться где-нибудь в коридоре или, не приведи сила, на задании.       Сворачивать конфликт самому не было никакого смысла. Рей знал своего брата достаточно, чтобы утверждать: друзей на года Дин находил, только предварительно поцапавшись, рассорившись и подравшись с ними вдоволь. Кто знает, что младший выяснял для себя о новом приятеле таким странным образом? Рей понятия не имел, но хорошо помнил, как стоял на ушах «Феникс», когда Дин пытался принять Марка, и как немногочисленные тогда маги-подпольщики прятались по углам, когда он выясняли отношения с Энди.       Ал же… Рей давно утвердился в мысли, что ему нужно выпустить негатив. Этот землянин молчаливо копил в себе злобу, обиду, негодование и нервничал из-за этого. А вот нервничать в период перестройки личности под силу было чревато, особенно для магов разума, которым жизненно необходима устойчивая, нерасшатанная психика. И что бы там ни думал по этому поводу сам Ал, ему требовалось выпустить пар — и повторять эту операцию по мере необходимости, что, как правило, делать очень просто, если Дин неподалёку: младший мог вывести из себя даже мёртвого.       Были, разумеется, и другие, чуть более далеко идущие планы на эту парочку — не как на боевую единицу, но как на талантливых поодиночке магов. Впрочем, до их реализации было, как до Земли пешком, и пока что Рей предпочитал о них не думать. Тем более что первый пункт и этих планов тоже звучал примерно как: «Столкнуть, наконец, этих двух упрямых драчливых детишек и наслаждаться зрелищем». После этого о довольно бесполезной и, прямо скажем, неэффективной двойке «стихийник-экстрасенс» Рей планировал благополучно забыть и встать с Дином в пару самому, построив отряд как классическое «два плюс два плюс один».       Но зрелища ему, увы, не подарили. Ал, заметив, что по волосам Дина пробежала электрическая искра, торопливо вскинул в защитном жесте ладони и заговорил почти умоляюще:       — Я просто хочу сказать, что драться по одному против двойки — как минимум глупо. А у нас именно так и получается, пока мы бегаем по разным концам зала, лишь бы только никак не контактировать.       Вот вечно он выкручивался даже там, где стычка вроде как неизбежна. Подвёл и Дин, который всё же изменился за прошедший год: раньше он бы моментально принял позу, вздумай кто критиковать его модели ведения боя. Теперь же он лишь поджал губы, коротким резким жестом, словно делал всему миру одолжение, протянул Алу руку, помогая подняться, и повернулся к брату:       — Можно нам попробовать ещё раз?       — Сильно сомневаюсь, что мы увидим что-то новое, — с деланной задумчивостью протянул Рей и пожал плечами. — Но раз вам так хочется, когда я запрещал продлевать тренировки? Парни, — он обратился к Марку и Энди, на лицах которых крупными буквами был написан сарказм, — вы не против?       — Только чур не плакать, — хмыкнул Марк и, показательно выстроив на лице встревоженное выражение, мелкими шажками отошёл назад, давая противникам место.       — Постараемся, — с преувеличенной серьёзностью кивнул Ал, принимая одну из своих странных стоек. По обе стороны от экстрасенса взмыли два штыря. Дин смерил его взглядом, вздохнул, словно смиряясь, ногой подкинул в воздух и поймал третий и без особого восторга скомандовал:       — Но под ногами всё равно не путайся.       — Начали, — коротко скомандовал Рей, снова откидываясь на спинку диванчика.       Начало спарринга впечатлило не слишком: Дин снова свёл руки вместе и толкнул ими воздух, посылая перед собой ветвящийся электрический разряд, который предсказуемо был заблокирован. И очень умело: созданный Марком барьер при соприкосновении с молнией ярко вспыхнул, почти ослепляя, Дин и Ал разом отвернулись, зажмурившись, и чуть было не проиграли в первую же минуту. Им повезло, что Дин всё же додумался возвести вокруг них щит-чары.       — Ты каждый раз так бой начинаешь? — зашипел Ал, отшатнувшись, когда в их барьер врезалась заклятье Марка. Он часто моргал и явно не слишком хорошо видел, потому как постоянно озирался.       — Это всегда работает! — огрызнулся Дин, потирая левый глаз так яростно, словно это он был виноват в произошедшем.       Марк за барьером насмешливо усмехнулся и стал сплетать вокруг противников новую сеть. Она куполом закрыла барьер Дина, прерывисто заурчала, распространяя вокруг льдистый запах морозца, и внезапно зашевелилась. С десяток длинных толстых отростков её, похожих на кривые корни, стали с монотонной оттяжкой молотить по барьеру Дина, оставляя тонкие трещинки.       — Да ты что? — ядовито переспросил Ал и скрестил руки на груди. — Хочешь сказать, мы не в заднице, а это у тебя план такой?       — Если ты прямо сейчас не заткнёшься… — начал было Дин — и снова отшатнулся, когда очередной удар заставил барьер просесть и накрениться.       Ал прикусил губу, собрал в ладони свои карты, сжал их, концентрируясь… и сплёл иллюзию. Барьер словно пепельно-чёрный туман наполнил, завиваясь под куполом тугими волнами.       Марк ругнулся, краем глаза глянул на напарника, кивнул и чуть повёл руками, готовясь сплести новые чары. А барьер с дымом вместе неожиданно мигнули и исчезли. Дин с Алом в это же мгновение появились за спиной у напряжённого оборотня.       Рей лишь улыбнулся. Быть может, задумка была и неплохой. Вот только она бы не сработала, не поддайся Энди. При желании Энди с Марком могли закончить эту тренировку прямо здесь и сейчас, пока Ал был отвлечён на волшбу, а Дин тратил уйму сил, стараясь держать рот закрытым. Но им, судя по всему, такая лёгкая победа показалась попросту скучной, и они всё-таки решили дать соперникам маленькую фору.       Очень маленькую: едва только вновь ставший видимым Ал повёл руками, чтобы атаковать, как Энди стремительным движением присел, пропуская над собой целую тучу выпущенных Марком заклинаний. И Ал почти попал под них. Спасла парня не реакция, а выросший перед носом сине-чёрный барьер Дина.       Стихийник осклабился, чуть повернув к напарнику голову:       — Сколько мне ещё раз тебя вытягивать?       — Ох. Много, — бархатисто хохотнул оборотень, не двигаясь с места.       В ту же секунду Марк, что, очевидно, сорвался с места сразу за своими заклинаниями, оттолкнулся ногами от его напряжённого плеча и в красивом высоком прыжке перемахнул через барьер Дина, с двух рук посылая в противников по заклинанию.       Дин оскалился и швырнул в него шаровую молнию, невзирая на то, что Ал панически замотал головой. Рей не разобрал слов, но он явно здраво отговаривал Дина от атаки. Не слишком удачно: молния сорвалась в полёт, Марк уже во второй раз рассыпался на силовые частицы, что плавно осели на пол, а заклятье ударило Ала точно в живот, заставив сложиться пополам.       Младший предсказуемо пришёл в ярость.       — Я кому сказал не мешаться?!       То ли от негодования Дин ослабил контроль, то ли ещё почему, но барьер его с тоненьким хрустом растворился, и младший моментально попал под перекрёстный, так сказать, огонь. Первым делом он поймал красивый прямой от оборотня в корпус, отшатнулся. Воплотившийся у него за спиной Марк ото всей своей щедрой земной души впечатал ему прямо в спину одно за другим несколько заклинаний. Дин пошатнулся.       И в это самое мгновение Ал хлестнул рукой воздух. Металлический штырь на скорости пробил оборотню колено, а второй попросту подсёк ноги, заставив потерять равновесие. Дин моментально присел, перекатился, а Энди чуть было не упал прямо на напарника, благо, реакция Марка позволила ему вовремя отскочить.       — Энди, ты как? — обратился к оборотню Рей. Тот лишь хмуро глянул на лидера, с усилием сел и одним движением вытащил из ноги железку. Крови стало в разы больше. Рей поморщился. Он знал, что для регенерации оборотня и его болевого порога это пустяки, но всё равно каждый раз напрягался. — Заканчиваем?       Марк молча глянул на напарника. Оборотень хмурился, задумчиво ощупывая своё колено, и наконец ответил. Правда, обращался он не к Рею:       — Ни за что. Мне надо минут шесть. Продержишься?       — Да запросто, — сумрачно отозвался энергетик, хлопнул его по плечу и повернулся к Алу с Дином. — Мы продолжаем играть.       — Начали. — Быть может, не стоило этого делать. Но «Громоотвод» впервые за всё утро был настроен серьёзно — грех не воспользоваться таким боевым пылом детишек. К тому же в бою их уж точно жалеть никто не станет.       Марк не двигался. Стоял в двух шагах впереди регенерирующегося Энди, сжав в левой руке нож обратным хватом, а правую выставив перед грудью на отвод.       Новый этап драки вновь начал Дин. На этот раз он, оглянувшись на экстрасенса, не стал посылать вперёд заклинание, а пошёл сам. Ал за спиной у него снова подхватил телекинезом штыри, готовясь отразить любую возможную атаку.       Именно его Марк справедливо посчитал слабым звеном. Отвлекая внимание противников от Энди, он вновь распался на частицы. Синий туман мигнул и, словно подхваченный ветром, плавной дугой скользнул сквозь Дина ему за спину. Ал выставил перед собой один из штырей, готовясь защищаться…       Всё произошло одновременно. Частицы силы слились воедино быстрее, чем сердце успело сделать удар. Дин, порядком разозлённый, в ту же секунду метнул в него оглушительно шипящую шаровую молнию.       Марк усмехнулся и неожиданно упал на пол, словно у него отказали ноги. Молния ударила не успевшего среагировать Ала в грудь, и экстрасенс упал тоже. Дин выругался, а наблюдающий за всем этим Энди гортанно хохотнул:       — Хорош, мелкий.       — Ты кого мелким назвал?! — взвился Марк, рывком поднимаясь на ноги и гибким движением уклоняясь от удара.       Рука Дина проскользнула мимо, не задев зажатой в кулаке молнией энергетика. Марк же снова повернулся к нему, свёл ладони и жахнул по на мгновение подставленной спине потоком чистой силы. Когда Дина отнесло в сторону, он выглядел злым. Но едва стихийник, по инерции продолжая движение вперёд, запнулся о пытающегося подняться Ала и растянулся на полу, злость уступила место слепой ярости.       Марк неспешно отошёл к напарнику, закрывая сидящего оборотня, и снова принял свою излюбленную боевую стойку.       — Хочешь конструктивное предложение? — флегматично поинтересовался Ал, когда всё-таки смог выпрямиться и сесть.       Рей едва сумел скрыть улыбку. Судя по выражению лица, если Дин сейчас чего и хотел, так это оторвать экстрасенсу голову.       — Сиди в сторонке и не мешай! Вечно ты невовремя вылезаешь — то ноги отдавливаешь, то заставляешь о себя запнуться!       — О да. Я вероломно кидаюсь тебе под ноги. — Рей изумлённо поднял брови. Ал, оказывается, не только знал, что такое сарказм, но и не стеснялся применять его в ссоре! Что, интересно, дальше? Чёрный юмор? Уверенность в себе? Может, их тихоня-экстрасенс ещё и окажется самым кровожадным в отряде? — Ты вообще когда-нибудь пробовал думать, а потом делать? Это не больно. Честно.       Марк испортил всё зрелище, когда снова их атаковал. Близко он не подходил, вёл обстрел стандартными ослабляющими на расстоянии. Этого вполне хватило: первые несколько заклятий попали точно в цель, ещё от одного Ал уклонился, а потом врезался в Дина, и уж после этого их можно было брать голыми руками.       — И кто ещё под ногами путается?! — злился экстрасенс, обвинительно тыча временного напарника кулаком в плечо.       — Я не виноват, что ты ничего вокруг не видишь! — психовал в ответ Дин. — Ты вообще когда-нибудь пробовал смотреть, куда несёшься? Это тоже не больно!       Энди попробовал пошевелить ногой, на излечение которой он сейчас тратил все силы. Очевидно, та уже не болела, но на что, чтобы она начала ещё и слушаться, требовалось ещё немного времени.       Ал с Дином не обращали на них никакого внимания и, казалось, были весьма огорчены тем, что кто-то смел мешать им цапаться. Правда, когда Марк сплёл чары посложнее, они каким-то чудом среагировали и почти дружно отступили назад. Потом, правда, снова напортачили.       Началось всё с того, что Дин дёрнулся, ошалело огляделся, посмотрел на Ала так, что тот просто обязан был счесть своим долгом упасть замертво, и процедил:       — Ещё раз заберёшься ко мне в голову — пожалеешь, экстрасенсишка.       Марк даже замах остановил, хотя уже готовое заклинание аквамариновым сердцем пульсировало у него в ладони.       — А как по-другому ты хочешь координироваться? — Неприязнь в голосе Ала была густо замешана на злости и брезгливости и заправлена презрением. — Вслух кричать о том, что ты делать собрался? Или и дальше действовать наобум и друг друга с ног сшибать?       — Мне наплевать. Всё равно это единственный раз, когда мы с тобой работаем вместе.       Рей тонко усмехнулся, но встревать не стал.       Энди вовсю пользовался предоставленной им форой и уже давно никак не отвлекался от процесса регенерации.       — Я же тебя предупреждал! — неожиданно рявкнул Дин, когда Ал, очевидно, снова попытался передать ему телепатическое послание. Марк чуть в стороне хохотнул, пусть и было заметно, что ему не по себе оттого, что в склоке он не участвовал. Роль наблюдателя энергетику совершенно не подходила.       Она походила Алу. Но экстрасенс, видимо, решил всех сегодня удивить. Вместо того, чтобы в десятый раз успокоить Дина словами, он сжал кулаки и гаркнул:       — Я тоже предупредил. А ну марш!       Последнее слово прозвучало, как щелчок кнута. И Дин послушался! Рванул вперёд, чуть разведя руки, на которых хаотично плясали переломанные разряды молний. Чуть опешивший Марк метнул в его заранее заготовленное заклятье, но младший уклонился так, словно кто-то попросту отдёрнул его с траектории движения чар.       Рей усмехнулся, откинувшись на спинку диванчика. Кажется, назревало что-то интересное.       Марк чуть отошёл от Энди, чтобы освободить себе место для манёвров. И вовремя: в следующую же секунду Дин ударил наотмашь, оставляя за рукой голубоватый след от электричества. Марк отшатнулся, а затем ударил сам. То есть, попытался. В последний момент, когда увлекаемый инерцией Дин ещё никак не мог обернуться, Ал словно из-под земли вырос между ним и Марком, поймал энергетика за руку и швырнул через себя. Дин, словно заранее зная, что сейчас произойдёт, ускользнул с дороги. Но не далеко. Так, чтобы сверху ударить Марка молнией.       Рей уж приготовился было командовать окончание тренировки, но заметил взгляд Энди. Оборотень усмехнулся и едва заметно покачал головой.       Упавший на пол Марк сначала захрипел, а затем неожиданно, пользуясь тем, что и Ал, и Дин оказались рядом с ним, ударил вокруг себя короткой волной чистой силы. Ала, который не владел защитной магией, откинуло довольно прилично. Марк змеёй взвился с пола, в движении хлестнув стихийника по ногам каким-то заклинанием, тоже заставив поприветствовать пол. Сам энергетик в очередной раз отскочил поближе к Энди, который, судя по всему, уже заканчивал процесс регенерации.       — Ещё конструктивные предложения есть? — ядовито поинтересовался Дин, с усилием садясь.       — Только конструктивная критика.       Дин забеспокоился.       — Воздержаться от неё сможешь?       — Я буду очень стараться.       И тут Рей увидел это. Цвето-световое наслоение, которое всегда выдавало плохие иллюзии.       Марк, кажется, заметил его тоже, и шагнул назад. И правда, не каждый день он мог увидеть, как поток света просачивался сквозь фигуру Дина, как сквозь призму, и окрашивался в синий.       — Что за… — начал было энергетик, но договорить не успел. Энди зарычал и пихнул его в бок, заставляя отшагнуться, упасть и перекатиться, чтобы выпрямиться довольно далеко от напарника. Там, где только что стоял Марк, кружилась синяя молния.       Дин опустил руку, развеивая заклятье. Ал у него за спиной одним движением уничтожил непонятно когда созданную иллюзию, и их двойники растаяли в воздухе. Ситуация подогревалась и Марк это видел. Ему сложно оказалось стоять сразу против двух магов своего и почти своего уровня. Он даже спросил:       — Ты решил вырастить себе запасную лапу? Почему так долго?!       — Две минуты, — поставил его перед фактом не собирающийся оправдываться оборотень.       Энергетик сжал зубы и легко ушёл в сторону, когда мимо него пронёсся штырь. Энергетик уже выдыхался, Рей это видел. И вот такой результат уже вполне можно было назвать успешным: мало кто мог измотать эту выносливую мелочь. Впрочем, положа руку на сердце, Рей признавал, что это ещё неясно, что измотало Марка: спарринг или его собственные практически неизученные пространственные прыжки.       Ал движением кисти вновь призвал к себе штырь и сжал его, как и напарник, в левой руке. Краем глаза он глянул на Дина, и тот едва заметно кивнул в ответ. Рей заинтересованно смотрел на них, но даже близко не видел вариантов, как можно было уделать Марка в оставшиеся две минуты. То есть, уже полторы.       А потом случилось оно. Чудо, одно из тех, что так любили выдавать его мажата в спаррингах и на поле боя.       Дин с Алом шагнули в ногу, потом ещё раз и ещё. Сначала они шли плечом к плечу. Затем, не замедляя шага, Ал ушёл Дину за спину так, что полностью скрылся за ним. Ещё мгновение — набирающие скорость маги снова шагнули рядом. А затем Дин, как и Ал до него, неожиданно уступил дорогу, оказался замыкающим. Размеренные, монотонные, выверенные до единого шага движения завораживали, скорость нарастала. Марк отступил…       Потянуло магией. Рей пригляделся и понял, что только что экстрасенс соткал ещё одну иллюзию. Но какую!       Два силуэта слились в один, безликий — даже Рей не мог сказать, кого он видел перед собой. Чёрная вспышка, и человек-без-лица превратился в Дина. Вспышка — в Ала. Снова вспышка… Два лица менялись, как картинки в книжке, страницы которой взялись с бешеной скоростью переворачивать. Вспышки слепили, вызывая желание отвернуться, по щелчку меняющийся облик нападающего сбивал с толку, металлический штырь совершал замах для удара…       Марк медлил и Рей его понимал. В этой ситуации требовалось подобрать себе защиту, чтобы не схлопотать. Вот только универсального щита «от всего» в природе не существовало. Были, конечно, барьеры, что закрывали от многих схожих сил и чар, они были затратны, сложны в обучении, но главное… Совсем в данной ситуации не подходили.       Потому что Ал и Дин были непохожи, как мрак и свет. И силы тоже оказались чересчур разными, чтобы имелся хоть малейший шанс защититься от них одновременно. От кого-то одного — запросто. Вот только постоянно мелькающая иллюзия, скрывающая истинный облик нападавшего, мешала даже определить, от кого Марку нужно защищаться. Сбивал с толку хотя бы тот же штырь. Пока работала странная иллюзия Ала, невозможно было понять, направлялся он стихийной магией или телекинезом, и потому надежда остановить его была примерно пятьдесят процентов.       В эту секунду Марк как никогда зависел от удачи, ибо логика и опыт помочь не могли. И Энди — тоже. Он молчал, словно воды в рот набрав, и никаких советов напарнику не давал. Рей подозревал, что тут не обошлось без внушения.       Энергетик паниковал. Рей не знал, почему он не попробовал совершить распад. Может, сил не осталось. Может, боялся попасть в руки второго, скрытого иллюзией и оттого невидимого оппонента. Так или иначе, Марк всё же решил защищаться и в несколько отработанных движений возвёл щит. Рей его узнал тут же — таким блокировался их экстрасенс. Марк вскинул было руки, чтобы возвести второй барьер, но не успел.       Силуэт просочился сквозь барьер легко и словно бы играючи. Иллюзия при этом слетела с него, как листья с дерева, открыв упивающегося дракой Дина. Марку прилетело электрической плетью.       Энергетик отшатнулся, скользнул Дину под локоть, явно надеясь окутать его сетью ослабляющих чар и не дать больше колдовать. Но тут сам стихийник мягко шагнул назад, одновременно уходя из опасной зоны и позволяя напарнику разгуляться. Как прикрытие он больше был не нужен.       Марк обернулся только затем, чтобы увидеть за спиной Ала и схватиться за голову, попав под внушение.       — Стоп, — всё-таки не выдержал Рей и в несколько шагов оказался рядом с энергетиком.       Марк моргнул, и его пустой взгляд снова стал осмысленным.       — Никаких фор вам в следующий раз, парни, — проворчал он, не обращая внимания на то, что Ал с Дином тут же с ненавистью переглянулись, словно говоря: «Так никакого следующего раза и не будет!»       Ещё пять минут назад Рей был с ними солидарен. Но не сейчас. Сейчас он наконец-то увидел в этой, казалось бы, глупой с точки зрения тактики паре нешуточный потенциал.