Представьте себе, вы загадали желание, не знаю, найти кусок обсидиана на заднем дворе, и убедили Мир в том, что вам страсть как нужно найти его именно на заднем дворе. Не прилагая к этому усилий типа сходить в магазин и купить. Как только вам удалось это, ну, убеждение, запускается какая-то цепочка событий, самое забавное, запускается она не сейчас и не здесь. Как кусок породы может оказаться у вас на заднем дворе? Чем сильнее, или, скорее, убедительнее маг, тем сложнее цепочки получаются. У сильного мага по заднему двору пройдет ледник, сползший с ближайших гор. Или умрет человек на заднем дворе, которого прирежет обсидиановым ножом сектант-демонопоклонник. Или упадет метеорит. Или случайно закинет соседский мальчишка. И самое паршивое в том, что, пока желание не исполнено, хрен что можно сделать. А уж если это не камень на заднем дворе… Если связать себя с человеком каким-то хитросочинённым заклинанием, то тогда всё, можно вешаться. Цепочка событий протянет тебя через всю жизнь, обдирая об асфальт и сухую землю, пробивая тобой стены, ломая и разрушая судьбы вокруг. Словно проглоченный набор крючков на прочной леске. Ты или получишь своё, или сдохнешь. Третьего не дано. Царенко Тимофей, «Адаптация»
Ал выглядел абсолютно счастливым, получив, наконец, сильное обезболивающее и долгожданный шанс лечь без опасения быть убитым в ту же секунду. Дин, напротив, хмурился, но и ему явно было легче. Повсеместное обгорание портило ему характер, ещё и одаривая молчаливостью. Только Энди выглядел сейчас не таким серьёзным и даже улыбался уголками губ. Это было обычным явлением: погруженная в свою работу, Мелла всегда вызывала улыбку, если не откровенное любование. В моменты, когда целительница не ругалась, отчитывая очередного «тупоголового», она превращалась в живое олицетворение заботы и пластичной грации, свойственной всем водным. Марк и сам не знал, почему сегодня не наблюдал за ней, вопреки обыкновению не пытался подшутить или привлечь внимание. Он смотрел в окно, прекрасно зная, что из него открывался вид на тихий лес, вот только самого леса не видел. Не видел вообще ничего, погруженный то ли в собственные мысли, то ли в эту страшную бархатную осень. Марк думал, что ускользнул от этого противного ощущения уже давно. Когда, следуя за Реем, только начинал свой путь на Миноне и учился сливаться с чужим миром. Тогда он привык к постоянному давлению Клятвы и бессмертия и приучился не обращать внимания на их неприятные последствия. Энергетик убежал от них, подхваченный местной головокружительно стремительной реальностью. Вот только, как оказалось, он выиграл лишь в кратком забеге, совсем забыв, что впереди ещё длинная трасса. И теперь это ощущение, самое неприятное из всего букета, преподнесённого проклятьем, снова захватило его и не давало расслабиться. Марк смотрел в окно и не был уверен, воскрес ли он до конца, или то, что он видел, было лишь очередной галлюцинацией во время агонии. — А у тебя какие проблемы? — раздалось над ухом. Энергетик поднял голову и вопросительно посмотрел на Меллу. — Что? — переспросил он, и целительница нахмурилась. — Ранен? — В самое сердце, — безучастно попытался он и краем глаза подметил, что остальные громоотводчики закатили глаза. Мелла лишь нахмурилась, в который раз не оценив шутку. Сложно, наверное, жилось совсем без чувства юмора. — Я серьёзно. Ты выглядишь даже хуже, чем обычно. Правду сказать, Марк легко мог обратить всё в шутку. Или отмахнуться. Это, конечно, Меллу бы обидело, и одним букетом Марк бы точно не отмазался. Вот только тратить силы и время на лишние слова не хотелось. Во-первых, настроение было препаршиво-безразличное. А, во-вторых, энергетик до сих пор не уверился, был в этом какой-то смысл, или происходящее и правда не реально и могло развеяться вместе с очередным воскрешением. Поэтому, поумерив язвительность, он отозвался: — Ничего серьёзного. Переопустошение резерва. Поем, отосплюсь и буду выглядеть просто плохо, но в пределах нормы. — Самокритика у тебя просыпается только от усталости и стресса? — хмыкнул Ал, подтягиваясь выше на койке. По-хорошему ему следовало принять снотворное, лечь и проваляться до утра, чтобы встать основательно поздоровевшим. Совсем по-хорошему ему требовалось заткнуться, потому что Марк был вообще не в настроении для дружеских подначек. — Ага. Совсем как у тебя — болтливость. Неуместная. — Марк отвернулся и с лёгким удивлением увидел, что Мелла протягивала ему руку. Ладонью вверх. Целительница явно чего-то ждала, и энергетик предположил. — Что? Поцеловать? Укусить? Оценить духи? — И кому я помочь пытаюсь, — тяжело вздохнула Мелла и повысила голос. Теперь в её интонациях чётко угадывалась сталь, острая и колкая — порезаться можно. Так было гораздо привычнее. — Силу бери. — Всё не настолько критично. — Это видно. Ты же даже сам сидишь. Вот только мне критическая ситуация и не нужна. Так что бери, сколько нужно. Мне сила в ближайшее время всё равно не понадобится, моя смена закончилась. Ал тихо хмыкнул, и Марк его понимал. И правда, зная Меллу, честный вариант её ответа наверняка звучал как: «моя смена закончилась около часа назад, но я же не могу вас бросить, мало ли». У этой целительницы постоянно случалось что-то подобное. Даже отпахав в два раза больше, чем остальные, Мелла всё равно нервничала, покидая крыло. Всячески старалась задержаться там подольше, делая вид, что что-то потеряла или срочно должна была сделать важную запись. Если в этот момент очередной несчастный заруливал к лекаршам, Мелла, показательно вздохнув и бросив что-то вроде: «Ну этот точно последний и ухожу», хваталась за него, чтобы остаться на любимом месте ещё немного. Бывали ситуации, когда никакой больной так и не появлялся на горизонте. В такие дни целительница всё же уходила отдыхать, нервничая, постоянно оглядываясь и спрашивая у каждого встречного, не к ней ли он направлялся. Спорить было бесполезно, да, если честно, и не хотелось. Поэтому Марк аккуратно обхватил пальцами тонкое запястье и позволил чужой силе хлынуть по руке вверх, а затем тёплым комом упасть к сердцу. Кстати, стало легче. Или нет? — Спасибо, — улыбнулся он, убирая руку. — Обращайся, — подчёркнуто нейтрально, как и всегда при нём, отозвалась целительница. — Что-то ещё? Ответом было тактичное молчание. И Марк понял: ему срочно нужно было попросить, чтобы Мелла забрала его отсюда. Ведь, судя по выражениям лиц, Ал твёрдо запланировал причинять им всем добро и головную боль, Дину нужны были ответы, а Энди, как обычно, просто стоял с ними за компанию. Но, снова как обычно, этот оборотень поддержал бы любое начинание Дина и Ала. И, в случае чего, словесно отбиваться придётся ото всех троих. Подать сигнал «SOS» он не успел. Мелла вздрогнула, вопросительно посмотрела на Ала, а затем неуверенно улыбнулась и кивнула. Видимо, не привыкла к телепатическому разговору. Энергетика напряг как сам факт такой немой беседы, так и то, что целительница, пообещав: «Сейчас сделаю», легко упорхнула из палаты, оставляя громоотводчиков одних. Сейчас что-то будет. — Теперь-то вы расскажете, что произошло? — предсказуемо спросил Дин сразу же, как дверь закрылась. Ну кто бы сомневался. Интересно, каких усилий ему стоило молчание до сих пор? — Да, — тут же отозвался Ал. — Нет, — а вот это Марк высказался и гневно посмотрел на экстрасенса. — И даже не надейся, что я передумал. Эти двое обойдутся. И так многовато людей в курсе. На мой взгляд, одного Рея было вполне достаточно. Он никому никогда ничего не рассказывал, а теперь-то точно тайну сохранит. Законы природы, всё такое… — Непреложные, ага. И только ты, как исключение из них, после смерти продолжаешь болтать. Галлюцинация это или нет, но такое нахальство Марк терпеть не собирался. Но и Ал тоже разошёлся: — Ты можешь пообещать, что не сделаешь того же снова? Что не бросишь нас в самый ответственный момент? — Энергетик отвёл глаза, и интонации Ала изменились. Как будто этот жест аккуратно надломил их, вычистил скорлупу обвинений и обнажил то, что скрывалось внутри: горечь и смертельную досаду. — Мне кажется, всё с точностью наоборот. То, что я видел, это подтверждает. Неважно, как ты будешь нам нужен, сколько будет от тебя зависеть. Если ты увидишь, услышишь, почувствуешь Деенора, всё повторится. И вот тогда далеко не факт, что никто из нас не погибнет. Обиднее всего — для тебя, конечно, — что как раз ты можешь остаться в живых. — Марк торопливо покосился на Дина с Энди и про себя выругался. Те явно ничего не понимали, но ловили каждое слово и ждали объяснений. Чёрт бы побрал этого Ала: не рассказывая, по сути, ничего, он уже сказал всё. И даже больше. — Я повторю то же, что сказал тогда: то, что Деенор назвался и показал тебе своё лицо, всего лишь элемент его плана. Он играет с тобой. Со мной, как ни обидно, тоже. Он запросто путает нас, мешается, и всё — в одиночку. А теперь смотри. Ему нужна моя сила, причём на его стороне. Поэтому он постоянно пытается меня выцепить, отделить от вас. Это совсем не сложно: Деенор сильнее меня в разы. Ты реагируешь на него, как кошак на валерьянку… — Передать мысль выразительным взглядом не удалось. Ал, явно не замечая обещания скорой смерти, продолжил. — И отделяешься от нас сам, причём в самые удобные для него моменты. А теперь считай. Нас осталось четверо. Двое Деенору ничего противопоставить не могут и по щелчку его пальцев уходят с арены. Считаешь, Дин и Энди справятся с ним сами? Я знаю, они сильные, но ведь они понятия не имеют, с кем сражаются! Плюс им нужно будет отвлекаться на нас. Плюс Деенор тоже один не ходит. С его братом, если помнишь, мы и впятером едва справились в прошлый раз. А у них, как я слышал, ещё и сестра есть. Это если забыть, что у него под началом десятки тысяч Молний. А, и вот ещё что, Маркуш. Представь на минутку, что Дин с Энди всё же справляются. Думаешь, они, ничего не зная, оставят Деенора в живых? Они?! Да твою идею фикс прикончат в ту же секунду, как он подставится! И что ты будешь делать тогда? Марк проглотил оскорбление и только зло поглядел на Ала. Экстрасенс на взгляд снова не отреагировал. Он как будто ждал продолжения спора. Словно предоставлял Марку ход, точно зная, что это ничего не решит. Словно у него имелось ещё с полдесятка таких же мощных аргументов. А энергетику хватило уже сказанного. Нет, то точно была реальность. Даже галлюцинации не могли быть так пропитаны безысходностью. Как правило, она преследовала Марка только в жизни. Энергетик тяжело вздохнул и запустил руку в волосы. — Ну чего ты от меня хочешь? — Я бы сказал «не делать глупостей», но невозможное — и в магическом мире невозможное. — Казалось, что собственная вспышка утомила Ала, и теперь он говорил тихо и почти мягко, как с больным ребёнком. С некоторых пор Марк ненавидел этот тон, но пока сдерживался. — Давай уже всем всё расскажем и будем думать, как тебе помочь. Ты же сам понимаешь, что больше свою… особенность скрывать не сможешь. Тем более после того, как все всё видели. Энди прищурился. — Особенность? — Да. Я особенен своим ангельским характером, — огрызнулся Марк, и вторая волна его агрессии чуть не улетела в оборотня. — Да вы скажете наконец, что тут… — начал раздражаться Дин. И Марк, наконец, не выдержал. — Ага. Если коротко, то на мне проклятье, один подонок наложил, и теперь я не могу умереть. Ал едва заметно улыбнулся. Остальные отреагировали… Ну, допустим, спокойнее, чем Марк боялся. Но не сказать, чтобы намного. Энди нахмурился и с заметной растерянностью переводил взгляд с Марка на Ала и обратно, словно пытаясь вычислить шутника. Он даже принюхивался, едва заметно, но Марк слишком долго работал с ним бок о бок, чтобы упустить из виду эту детскую попытку проникнуть в тайны чужих эмоций. Дин прикусил губу. Взял стул, молча перетащил его ближе и сел напротив Марка. Да ещё и глядел так серьёзно, напряжённо, что даже захотелось пошутить о приёме у психиатра. Вот только желание оказалось слишком слабым, и Марк промолчал тоже. — Что за проклятье? — наконец нарушил молчание Энди. — Кровавая Клятва. Вот теперь Дин точно сломался. Завис, словно дешёвый ноутбук. Марк был уверен: если подключить к нему наушники, он услышит громкое противное гудение. И, возможно, схлопочет в челюсть. — Секундочку, — попросил Дин, который, видимо, перезагрузить систему ещё не успел. — Так Клятва только на себя самого накладывается… — Он нервно усмехнулся и посмотрел на Марка. — «Один подонок наложил»? Энергетик пожал плечами. — Я не слишком себе за проклятье благодарен. — М-да. — Вот что я тебе говорил? — Марк покосился на безучастного Ала. — Ничего умнее «м-да» мы не получим. И я как не видел смысла в том, чтобы всё рассказать, так и не вижу. — Странно слышать слово «умнее» от того, кто наложил на себя убивающее проклятье, — парировал Дин, и Марк закатил глаза. Что же, это была ещё одна причина, почему он ничего никому не хотел рассказывать. Жить с постоянными подначками, на которые и ответить нечего, потому что он действительно проклятый идиот? Увольте. Дин же внимательно посмотрел на него и спросил. — В чём клялся хоть? — Кажется, я догадываюсь, — флегматично заметил Энди и в этом тоже не было никаких сомнений. Этот оборотень легко догадывался обо всём, что не имело к нему никакого отношения. — Давай сначала, — осторожно посоветовал Ал. Мнение по поводу его советов у Марка тоже имелось, но он снова предпочёл не встревать, а, вздохнув, стал рассказывать. — Ничего интересного в этой истории нет. Я же рассказывал, что жил с родителями-немагами? — Не дожидаясь кивка, энергетик продолжил. — Недели за три перед тем, как я попал на Минон, их убили. То есть по официальной версии это был самый обычный пожар с очагом возгорания в нашей квартире. И я бы в это поверил, если бы не два «но». Как раз перед этим я… скажем так, крупно накосячил. Колдовал дома, не прикрываясь чарами помех, так что меня можно было засечь. И второе — я видел тот пожар. И Силу в нём чувствовал. В тот момент я ещё понятия не имел о своих возможностях, но понимал, что человека, который устроил поджог, смогу найти: побывав в том огне, я чувствовал… след, наверное. Правда, на тот момент я и не подозревал, что всё это — дело рук мага, а не какой-нибудь сволочи с зажигалкой или вроде того. Сейчас чувство возникало такое, словно прошло уже много лет. Может, Марк умирал слишком много, чтобы адекватно воспринимать ход времени? Если прикрыть глаза, можно было легко представить, что Марк не рассказывал историю из своего прошлого, а аккуратно трогал грубый рубец. Рана уже заросла и почти не тревожила, разве что в непогоду. Да и то — не острой, а противной ноющей болью, которая и жить-то почти не мешала. И теперь, водя пальцами по шраму, всё ещё выпуклому, не сросшемуся с аккуратной гладкой кожей, Марк чувствовал все его рваные изгибы и вспоминал, как всё было. — Дальше, — осторожно попросил Дин, и Марк пожал плечами. — А что дальше? Мне было семнадцать, моих родителей убили. Вероятнее всего, из-за моего же косяка. Трагедия, вина, тоска, злость — я вообще любую глупость мог сделать. Не знаю, до чего бы додумался в результате, если бы не след, который я взял в пожаре. Он действительно не давал мне покоя и казался очень важным. Сейчас я понимаю, что просто забрал из магического огня часть чужой силы и сохранил в собственном резерве, чтобы узнать её хозяина. Но тогда-то мне откуда это было знать? Я перестал спать — чужая сила не давала, из-за неё мне вечно тот пожар снился. — Ал молча посмотрел на него. Марк вздохнул и сам себя поправил. — Или не из-за неё. Сейчас это уже не имеет значения. Просто говорю, чтобы вы понимали. Тогда мне казалось невероятно важным найти поджигателя. И это было… Больше, чем ощущение. Магов вокруг меня вообще не было. То ли само так выходило, то ли как раз семья постаралась, но ни одного Носителя я на Земле не встречал. А моя первичная специальность направлена именно на взаимодействие с магами. Мне нужно было мешать с кем-то силу, делить её, много ворожить — я загибался в одиночестве и бездействии. Очень болезненным был, да и психованным тоже. Эти двое придурков имели наглость переглянуться! Придурок третий, тот, который, ввиду поломанных ног, даже убежать не мог, всё равно продолжил наглеть. Улыбался, зараза, и пояснял: — Чистая правда, сейчас он — просто образец добродетели и терпеливости. — Не то чтобы прямо сейчас, Ал. Моё терпение кончилось одну твою реплику назад. Не беси. — Экстрасенс демонстративно прикрыл рот и только уставился на него с интересом. Выматерившись про себя, Марк хмуро продолжил. — Хуже всего было постоянное ощущение слабости. Как бы хорошо мне ни жилось, вечно было такое чувство, будто я недоедал, недосыпал, недополучал чего-то там… Это вечное «недо» мешало. Я чувствовал себя так, словно от меня и от моей жизни откусили кусок. Но в тот момент, когда я впервые пропустил через себя чужую силу, когда оказался в том пожаре, мне стало хорошо. Как будто этот кусок на место поставили, а он взял и прирос. — Марк мрачно усмехнулся и задумчиво глянул на собственные ладони. Иллюзорная кровь с разорванных заклятий натекла под его стулом в огромную лужу. И в её бордовом зеркале энергетик видел себя: растрёпанного и похудевшего. Таким, пожалуй, он был похож на себя прошлого. Только тогда, до гибели родителей, взгляд таким потухшим не казался. — Если честно, я думал, что тронулся в тот момент. Ну сами подумайте: я шёл в какой-то худосочной защите через огонь, едва дышал, видел, как мой дом горел — и тела родителей тоже видел, а мне было так хорошо, как будто я впервые плечи расправил. Сначала сам себя за это ощущение ненавидел. Потом… Задумался. И недели не прошло, а я уже бредил тем, чтобы найти поджигателя. И с каждым днём всё хуже становилось. Я даже не знал, чего больше хотел: убить его за всё, что он натворил, или задать вопросы. Моя-то семья ничего никогда не говорила. Я чудом от дяди разузнал, что всё это устроил маг и что мне якобы не нужно искать с ним встречи. — Удивительно. Марк недоверчиво покосился на оборотня. Энди выглядел задумчивым, но так он выглядел почти всегда, когда не делал рожу кирпичом. Удивляло другое: на миг Марку показалось, что в его тоне мелькнула невесёлая насмешка. — Что удивительного? — Знать тебя и сказать «нет»… — Оборотень криво усмехнулся. — Ты сразу после этого сбежал? Или выждал хоть пару часов? Ну, для приличия? Несмотря на то, что ситуация к шуткам мало располагала, Ал тихо хмыкнул, да и сам Марк слабо улыбнулся. — Сразу. Дядя ещё не договорил, а я уже в портал прыгнул. Выбрал место максимально безлюдное и стал ждать. Дядя же сказал: нас нашли потому, что я колдовал дома. Нас вычислили из-за моей магии — я решил её приманкой и сделать. — Энергетик поднял ладони вверх, как бы сдавшись, и устало выдохнул. — Да-да, я и сам не знаю, что делал бы, если бы за мной послали целый отряд. Или если бы тот, кто устроил пожар, вообще не пришёл. Но мне повезло — хотя это, конечно, с какой стороны посмотреть. Пришёл тот же маг, я эманацию узнал. — Пересказывать летопись своего позора Марк исключительно не желал, и потому ускорился, стараясь при этом не торопиться, чтобы парни чего доброго не решили, что он что-то ещё скрывал. — Сначала я поговорить старался. Но вы, я думаю, представляете, что такое говорить с шизанутым приспешником Молний. Тогда попытался подраться. Мой боевой опыт на тот момент ты помнишь. — Твой боевой кто? — дурашливо округлил глаза Дин. — Ну вот и я о чём. Словом, меня отделали так, что синяки ещё долго двигаться мешали. Но я же упёртый, да и гордый был к тому же. — Марк криво усмехнулся. — Решил, что так некрасиво умирать — как-то не по мне. Хотелось, чтобы всё было вот прямо по-геройски. Чтобы отомстить, кровью смыть кровь и всё такое. Вот и провёл каким-то чудом ритуал. Прямо во время драки поклялся, что не умру, пока не убью того мага. Он оказался каким-то некоммуникабельным и после этого сразу в портал прыгнул. А я, повторяю, от проклятья менее упёртым или злым не стал. Прыгнул за этим уродом в портал, оказался здесь, потерял след, зато врезался в Рея. Дальше… Ну, вы знаете. — Рука сама собой сжала кулон громоотводчика. Марк откинулся на спинку стула и мрачно продолжил. — А теперь представьте. Куда делся тот маг — ни малейшего понятия. Кто он — аналогично. Я же только маску видел, чувствовал его силу и слышал голос. Пока я лично, своими, чтоб его, руками этого придурка не грохну, фиг мне, а не райские врата или хотя бы просто покой. Зато все прелести бессмертия сразу посыпались прямо на голову. То есть, умереть-то я умираю, но довольно быстро восстанавливаюсь. Иногда — очень быстро, сами видели, как я распадаться научился. Дин укрепляющим бальзамом поперхнулся. Медленно оставил чашку и уставился на Марка во все глаза. — То есть, когда ты прыгаешь через пространство… — Ага, — легко отозвался Марк. — Переносить живую материю куда более затратно, чем неживую. Мне, чтобы прыгать, нужно всего лишь полностью остановить всё токи магии в теле. А вы сами знаете, один магтромб уже может тихо и медленно Носителя убить. А я всю силу в студень внутри тела превращаю. Как итог — кровь тоже не течёт. Всё это дело максимально расширяется, и я подыхаю за пару секунд. Тихо, быстро, незаметно. Теперь понимаете, в чём суть прикола? Я не превращаю живое в неживое и обратно, чтобы распасться, и не нарушаю законов Силы. Когда я распадаюсь, живого во мне уже нет. Так что я просто меняю форму неживого, а на это магия более чем способна. Конечно, везде свои фишки. Например, если умирать не по своей воле, а с лёгкой руки какого-нибудь болвана, то я восстанавливаюсь дольше, иногда до пары минут доходит. Всё, конечно, ещё и от того зависит, как конкретно я умер. Например, после полного сгорания воскресать — то ещё удовольствие. Мало того, что медленно, так ещё и больно. И умирать, и восстанавливаться. Кстати, быть раздавленным — тоже приятного мало. А выбираться из-под завала — просто мрак какой-то. У меня обычно минут двадцать и смертей шесть-семь уходит на всё это дело. Так что спасибо, Ал, что помог выкарабкаться тогда. Экстрасенс кивнул, бледно улыбаясь. Всё-таки он был хорошим, когда не лез не в своё дело. Непонятно, как сволочная карма до него, всего такого правильно, ещё не успела добраться. Марк заложил руки под голову и прикрыл глаза. Так он давал себе передышку, а Дину с Энди — возможность наконец-то задать наверняка мучавший их вопрос: «И чем же ты всё-таки думал?» Несмотря на то, что жизнь с предсказуемыми людьми казалась немного пресной, иной же раз именно эта предсказуемость помогала выживать. — Сколько раз ты умирал? От неожиданности Марка распахнул глаза и недоумённо глянул на оборотня. — В этом месяце? — Уморительно, как вытянулись лица всех троих. Марк же лишь пожал плечами. — Я научился это не афишировать. На самом деле убить меня не то чтобы сложно. Я же всё-таки энергетик, маг поддержки. Бои, тем более массовые — не моя лига. Так что, если вы когда-нибудь задавались вопросом, как меня с моими шатаниями по гуще боя ещё не угробили, можете похвалить себя за проницательность. Потому что меня угробили, и не раз. Если честно… — Энергетик нервно улыбнулся и снова окинул взглядом собственные запястья. — Я хорошо помню только самые первые смерти. Как, из-за чего, что почувствовал. Может, я тогда удивлялся и пугался слишком сильно. Потом привык, и всё как-то слилось. После пятидесятой гибели я даже считать бросил. Может, потому и убивать стали так часто — я слишком просто стал к смерти относиться. Хуже было даже не это, а то, что я был уверен, что не смогу эту дурацкую Клятву выполнить. Серьёзно, сами посудите: я понятия не имел, с кем себя связал, где его искать и каков шанс, что его не прикончили уже давным-давно. — А если его вообще не снимать? — неожиданно спросил Энди и под презрительным взглядом Марка пояснил, словно кто-то мог его не понять. — Проклятье. — Гениальная идея! — театрально ахнул энергетик и прижал ладони к груди: иллюзорная кровь противно, липко заструилась по футболке. — И как я сам не додумался? Жить вечно — это же так классно! Никаких тебе… Эм, метров земли над головой? Ну всё, решено: не снимаю с себя проклятье. Спасибо большое, что подсказали. Взамен торжественно клянусь присматривать за вашими могилками лет двести-триста. Если я, конечно, к тому времени ещё смогу передвигаться и не забуду, кто вы вообще, к чертям, такие. Погоди-ка, — Марк посмотрел на Дина и широко улыбнулся. — Точно, вас же, перьевые ребята, не хоронят. Отличненько, одной заботой меньше. — Марк, мы помочь хотим, — тихо сказал Дин, отводя глаза, и Марку словно прохладной водой в лицо плеснули. Странно. Обычно Дин, как сосредоточие огня, только обжигал, а поди ж ты. Да и сам Марк хорош. Разошёлся из-за мелочей, из-за вполне закономерных вопросов, которые не могли не задать. Он ведь и сам обдумывал эти варианты, и не раз, пока не пришёл к своему окончательному решению снять проклятье любой ценой. Так чего же теперь злиться на тех, кто просто шёл его путём? — Я знаю. Знаю, что хотите. Я просто очень устал. Мне надоело каждый день просыпаться в крови — и да, я знаю, что это галлюцинация, но поверьте, если от этого и легче, то совсем чуть-чуть. Мне надоело постоянно умирать, а потом думать, ожил я полностью или нет. И тем более мне надоело бояться того, что Клятва останется на мне. Парни, я не хочу стать последним выжившим и увидеть, как вас всех убьют. Или думаете, я пошутил насчёт могилок? Я смерть видел и, поверьте, она — последнее, чего теперь боюсь. Лучше она, чем бессмертие. И это даже не обсуждается. Если вы хотите мне помочь, то помогите поймать этого гада — поверьте, это будет самым лучшим вариантом. Судя по всему, «оптимизм» Марка и его критерии качества громоотводчиков очень напрягали, но парни решили не говорить об этом прямо сейчас. — Как мы поймём, кого именно надо ловить? Сам же сказал, ты понятия не имеешь, кто это. — Наверное, лица у них с экстрасенсом стали выразительными, потому как Дин вскинулся и спросил с подозрением. — Или… Вот только не говорите мне, что он свалился на вас с неба. Марк с Алом молча переглянулись. — Ал? — Энергетик усмехнулся про себя. Интонации у Дина сейчас были такими строгими, словно экстрасенса сейчас могли на полном серьёзе отправить в угол. И карты отобрать, ага. Впрочем, как раз этих привычных картонок Марк давно что-то не видел. — Ты почти угадал. Не уверен, что он появился именно с неба, но это было не менее неожиданно. — Марк с сомнением покосился на экстрасенса. Что удивительно: иногда Ал подбирал потрясающе правильные слова, а тут… Замаскировать словом «неожиданно» то, что Марк от шока прямо там чуть не сдох — это надо уметь. — Маркушиного гада зовут Деенор Ористалл. Тебе это имя что-нибудь говорит? — Я не помню, чтобы он называл фамилию, — нахмурился Марк. — А он её и не называл. Не важно. Так что? Вопрос задали Дину, поэтому энергетик промолчал. Потому что всё то, что знал он, было известно и Дроссвелу. И даже больше — уж в этом Марк не сомневался. В конце концов, это Дин с младенчества вращался в тех кругах и каждого аристократа знал в лицо. А вот знания Марка были теоретическими, основанными на субъективном мнении Рея, и особого доверия не вызывали. В конце концов, где Рей, а где — доверие? Хотя сейчас-то, пожалуй, они как раз были в одном и том же месте. — Что-то смутно знакомое, — после долгого раздумья сообщил Дин, и у Марка всё-таки отвисла челюсть. — Издеваешься?! — Нет. Я точно слышал эту фамилию, но вот кому она принадлежит… Ал, старой знати нет уже почти четыре года. Некоторые семьи погибли даже раньше. Думаешь, я должен всех помнить? Тем более тех, кто, судя по всему, был гораздо старше меня? — Да ты в их кругах жил, — обескураженно протянул Ал. — И? — И у тебя прекрасная память, — заметил Энди, тоже подходя ближе. Марк смотрел на них и только устало удивлялся. Вот уж правда, разговор выходил… странным, но куда менее эмоциональным, чем Марк боялся. Всё происходило с одной стороны преувеличенно по-домашнему, а вот с другой — серьёзно, почти по-деловому. Сила, кто бы знал, как энергетик был благодарен, что Дин ограничился одними лишь вопросами по теме, что Энди не стал соваться со своим вечным: «Ты наделал глупостей, но это в человеческой природе»… Что на него не стали выливать вёдра сочувствия, в конце концов. Сейчас громоотводчики, собранные и решившие рассуждать на холодную голову, впервые за долгое время не были похожи на детей. Тяжело вздохнув, Марк прервал нападки на Дина: — Ористаллы — это семья Малого Круга. Потомственные экстрасенсы-прорицатели. По официальным данным были убиты за несколько месяцев до Приёма, Оборвавшего Круг. — Марк с чувством явного превосходства оглядел ошарашенных громоотводчиков. — Что? Рей в своё время заставил меня всё это выучить. Я если чего и не понимаю, так это того, почему этого не помнишь ты, Дин. — Потому что Ористаллам, как главарям Молний, которым он слишком долго подчинялся, невыгодно, чтобы Дин о них помнил и трепался, — с тяжёлым вздохом сказал Ал и поёжился, словно замёрзнув. Учитывая, что в поместье было жарко, да и экстрасенс обосновался под зимним одеялом, это было как минимум странно. Впрочем, сейчас имелись куда более интересные темы для раздумий. — Новости — одна другой лучше, — мрачно заметил Марк. Впрочем, превращаться в постоянно хмурого Рея ему не хотелось, и потому он попытался тут же найти положительные стороны. — Ну, зато ни у кого из нас больше нет вопросов друг к другу. — Есть вопросы. — Внезапно подал голос Энди, и Марк скривился. Видит Сила, он старался быть оптимистом. Но судьба не оставляла ему ни единого шанса остаться им надолго. — Молодец, испортил настроение, — вздохнул энергетик, но, заметив укоризненный взгляд Ала, сдался. — Ну задавай. Обещаю: если спросишь, чем я думал, буду драться. Оборотень поморщился. — Я знаю, чем ты думал. Вопрос в другом. — Допустим, заинтриговал. — Ты же землянин. Рос с немагами. Я не спрошу, как ты научился колдовать. Мало ли. Но откуда ты узнал такое сложное проклятье? Минонское к тому же. Уже открывший было рот Марк моментально успокоился и даже кивнул, словно благодаря за вопрос. Правду сказать, энергетик и сам иногда задавал его себе. Строил теории, сравнивал варианты — много, очень много думал. Теперь, раз уж все всё знали, возможность обсудить свои догадки с друзьями внезапно показалась ну очень привлекательной. — Ну, я и сам над этим много думал. Точно помню, что сотворению этого проклятья меня учил отец. Точнее, он пытался заставить меня сплетать разные его вариации, вроде тех, что не убивают Носителя — просто на всякий случай. Он же учил меня плетениям и контролю затрат. Потом, когда Рей повторял мне всё то же самое чуть ли не слово в слово, и тем более — когда я узнал, что это проклятье местное… Скажем так, я задумался. Сейчас я почти уверен, что моя семья родом с Минона. В конце концов, слишком много совпадений! Да и родители говорили, что у нас есть ещё родственники, вот только я никогда никого из них не видел, даже на фотографиях. Папа говорил, что наши предки прозябают в какой-то глухой деревушке в Сибири. Но мне кажется, что они скорее из какого-нибудь такого же глухого городка на Трилаге, куда слишком рано добрался дефицит Силы. — До сих пор слушавший с интересом Ал как-то подозрительно хихикнул. — Правда, я понятия не имею, почему они решили, что здесь будет проще, и сбежали… — Может, спасали тебя? — тихо предположил Ал, но Марка от этого аж подбросило. Правда, успокоительное действовало отлично, и эмоции думать не мешали. Вот энергетик совершенно на трезвую голову решил послушать, что там насочинял экстрасенс. Практика показывала, что его придумки часто оказывались близки к истине, но вредны для здоровья. — Я очень рад, что вы сами подняли эту тему, — осторожно, почти вкрадчиво начал Ал, и Марка укусило дурное предчувствие. — Потому что именно с ней связана вторая новость, которую вам было бы неплохо узнать. Да, и, Марк… Успокойся, пожалуйста. Это может прозвучать неприятно. — Неприятно восстанавливаться после того, как тебя разорвало на куски, — отрезал энергетик. — И я вообще спокоен, как айсберг, потопивший Титаник. Валяй. Энди перевёл заинтересованный взгляд на Ала: видимо, ему куда больше верилось, что он прояснит ситуацию. Марк в его понимании пролить свет на что-либо способен едва ли. Дин же думал, но не отвлекался. Явно старался переосознать и удержать в голове новую информацию, как и положено лидеру. — Твоя семья сбежала на Землю очень давно, — медленно начал Ал, и Марк пожал плечами. — Скорее всего ещё до моего рождения. Я ведь магом стал. Значит, появился на свет и развивался в мире, насыщенном магией до отказа. Только это могло оказаться фактором посильнее, чем наследие немагов-родителей. — То есть чуть больше восемнадцати лет назад, — кивнул Ал даже с каким-то облегчением, словно это подтверждало его теорию. Надо ли заговорить, что Марк только сильнее напрягся? — В то время Молнии вообще были? — Насколько я знаю, только как малочисленная кучка митингующих фанатиков, — тут же отозвался Дин, показывая, что слушал он крайне внимательно. — Значит, твои родители либо сбежали не от них, либо они были людьми очень образованными и понимали, к чему всё идёт, — с малопонятным удовлетворением заключил Ал. — Ещё есть вариант, что они просто знали больше, чем обычные люди. Кстати, это же доказывает тот факт, что они вообще сбежали. Только не говорите мне, что артефакты, способные открыть портал на другую планету — привычная и общедоступная вещь. Энди усмехнулся. — Ещё чего. — Вот-вот. Их всего около девяти найдено было, — хмыкнул Дин. — Причём четыре почти сразу затерялись, один хранился в нашей семье, а ещё два были уничтожены Еннерами, когда Молнии решили перебить старую знать. — То есть простой человек, без покровительства, связей и особого социального положения о контакте с ними не мог и мечтать, — осторожно развивал мысль Ал. Энергетика почему-то колотило. — К чему ты клонишь? — уже основательно нервничая, потребовал Марк. Плохая была идея начинать этот разговор, очень, очень плохая! Ал глянул на него настороженно. — Помнишь, Рей рассказывал, что безымённые Дроссвелов — единственные кому удалось выжить, потому что их надёжно спрятали ещё восемнадцать лет назад? — О нет-нет-нет-нет-нет! — громко и быстро возопил Марк, закрывая уши руками и зажмуриваясь. — И слышать этот бред не хочу! Абсолютный идиотизм, дурацкий сюжет! — Но… — Заткнись! Сердце глухо бухало в груди. Щедро опрысканные золотой краской листья кружились на ветру и сшибались с дутым стеклом окон в дурашливом поединке. Или они липли, чтобы поглядеть на новоявленного безымённого? У Марка кружилась голова. Он помнил, как весёлый и острый на язык папа галантно и обходительно вёл себя с матерью, как играл на людях, искренне улыбаясь даже тем, кто совсем ему не нравился. Какие изысканные манеры просыпались в нём, когда их семья находилась в обществе… Марк снова зажмурился, остро чувствуя свою беспомощность. — Это бред, Ал, — шёпотом проговорил, почти попросил Марк. Как будто это от воли экстрасенса зависело, какая кровь текла в венах энергетика. Ал смотрел с явным сочувствием. Глянуть на Энди и тем более на Дина почему-то казалось страшным. Как будто Марк уже поверил в такую версию. А Марк не поверил! Словно прочитав его мысли, Ал негромко попросил: — Дин, скажи ему, какая специальность была у ваших безымённых. Страшно или нет, но в эту секунду Марк решительно повернулся к Дроссвелу. Дин ответил ему таким же растерянным, беспомощный взглядом. И — это не понравилось Марку совершенно, — в его взгляде появилось что-то новое. Странный напряжённый интерес. Дин неуверенно скользил взглядом по его лицу, словно пытаясь уцепиться за что-то важное, найти, увидеть… — Дин. — Да я же наших безымённых никогда не видел! — воскликнул стихийник, но не гневно, а словно защищаясь. — И всё, что я о них знаю — просто рассказы… — Дин, кем они были? — настойчиво повторил Ал, и Дроссвел вздрогнул, как маленький ребёнок, на которого повысили голос. А потом он неуверенно повернулся к Марку, глянул в глаза, словно извиняясь, и тихо-тихо сказал: — Они были пространственниками. В первое мгновение Марк замер. И мир замер, прислушиваясь к его мыслям, которых просто не было. Звон. Вакуум. Чувство опустошения. Но не мысли. А потом в пустой сосуд его тела кто-то очень щедрый плеснул ядрёной ярости, и энергетик обвинительно ткнул в Ала пальцем. — Ты! — Когда он вскочил? Как оказался у койки экстрасенса? И тем более чем думал, когда ударял кулаком по постели так, что Ал едва успел убрать ногу? Надо всем этим Марк задумался гораздо позже. — Как ты это узнал?! — Вот как знал, что ты не просто так про затопление Титаника сказал, — нервно и невпопад заметил Ал, с опаской косясь на его руки. — Как, я тебя спрашиваю?! Он ждал прокола. Уверенного «это же очевидно», которое на самом деле не очевидно и вообще ничего не доказывало. Или спокойного: «ну вроде улики сходятся», а ведь всё это притянуто за уши. Марк ждал любого ответа, с которым можно поспорить, надеялся на него, как утопающий — на крепкую руку, что вытащит его из воды. Ал руку не протягивал. Видимо, топить людей ему нравилось гораздо больше. — Рей сказал. Уже открывший было рот и искренне решивший воевать Марк замолчал, словно захлебнувшись. И только, отойдя от первого шока, переспросил: — Когда это? — Пару месяцев назад. Ну, и сказал не совсем прямо, скорее толсто намекнул. — Ал явно старался чуть подсластить пилюлю, но это совсем не помогало. И, заметив этого, экстрасенс тоже признал очевидное. — Но когда он вообще что-то говорил прямо? — О, и он, конечно же, решил сказать это именно тебе, — шипел Марк, сжимая кулаки. — Как же вы мне надоели, что ты, что Рей, с вашими дурацкими домыслами и… — Домыслами? — Ал тяжело вздохнул, напрочь игнорируя то, что Марк в любой момент мог ему врезать. — Просто признай. У тебя резерв как у настоящего поцелованного силой… Энди с Дином выросли справа и слева, как конвоиры, и без единого слова оттащили его подальше. То есть нет, что-то вроде «ну вот ещё устрой тут драку» и «даже ты не настолько псих, чтобы бить лежачего» они говорили. Но Марк их что, слушал? — Если я, как ты утверждаешь, безымённый, то я не могу быть поцелованным! — продолжал он воевать непонятно за что, выкручивая запястья из хватки громоотводчиков. — Ты состоишь с ними в родстве, — терпеливо проронил Ал, и Марк готов был его убить за это спокойствие. Может, и хорошо, что его оттащили?.. — В близком. Вы с Дином — двоюродные братья. Марк обернулся, наткнулся на такой же растерянный, как и у него, взгляд серых глаз. А в следующую секунду они с Дином уже шарахнулись друг от друга. Ал вздохнул. — И это — реакция с успокаивающим бальзамом. А представьте, что было бы без него? — Да какого же чёрта ты постоянно забываешь, кто из нас бессмертный?! — рявкнул на него Марк, снова начиная злиться. Экстрасенс с каменным лицом поднял руки вверх, словно капитулируя, и наконец-то заткнулся. — Кстати. — Энди задумчиво посмотрел на Марка. Тоже нарывался? — Это многое объясняет. Что-то общее в вас всегда… Марк шумно выдохнул и процедил сквозь зубы: — Следующий, кто поднимет эту тему, будет лежать на соседней с Алом кровати. Я предупредил. — А про проклятье можно? Энергетик развернулся к Дину и уже собрался было огрызнуться, но потом передумал. В конце концов, Дроссвел тоже выглядел так, словно его крепко так приложили в живот и в «солнышко», и теперь он разбирался с дилеммой: дышать вроде надо, но что-то очень больно. Не только Марка вся эта глупая, нереальная ситуация выбила из привычной реальности. — Только очень осторожно, — разрешил энергетик и скрестил руки на груди. Дин вполне серьёзно кивнул, словно принимая это к сведению, и задумался. — Я просто пытаюсь вспомнить, когда именно слышал имя твоей идеи-фикс. — Говорить о Дееноре тоже было неприятно. По крайней мере, о живом. Впрочем, Марк понимал: если он убьёт этого экстрасенсика, поговорить он больше не сможет. Ни о чём. И потому он не обрывал Дина. — Причём совсем недавно. Ты мне это имя называл? Смотрел Дин на Ала, и это заставляло задуматься. И правда, ведь, Ал, увидев этого адепта, не удивился, только испугался, словно случилось что-то, чего он давно опасался. А сам Деенор… Как он сказал? «Знакомые всё люди»? Ох, Сила, эти-то когда успели познакомиться? — Это он убил Рея? — переспросил Дин, одним тычком выбивая Марка из его мыслей. Секундочку, что? Ал, кажется, смутился. — Не совсем. Последний удар был не его авторства. То есть он участвовал. И я не знаю, добило бы Рея его проклятье или нет. Но за старание его точно можно… — Устранить, — отрезал Дин, и тут уже Марк не выдержал. — Твою мать, возьми талон и встань в очередь! — рявкнул он, с трудом удерживаясь от того, чтобы не двинуть кому-нибудь. Он бессмертный, а не бесконечно терпеливый. И не бесконечно спокойный — тем более. Даже под успокоительным. Но в последнее время Вселенная почему-то предпочитала испытывать его именно на терпение и спокойствие. Словно сама осень играла на его натянутых нервах. Он и сам был словно натянут на дыбе, распят между пластами злой иронии судьбы. И требовался последний рывок, чтобы его разодрало напополам. И вот тогда-то мир и всех этих умников вокруг затопило бы той чёрной злобой, той проклятой кровью, что давно копились в Марке, не давая прижиться ничему другому. И тут… — Со своими старшими так не разговаривают, — наставительно заметил Энди, и это была… Насмешка? Этот чёртов волк над ним смеялся?! Даже Ал скрыл улыбку, но не слишком успешно. В груди вдруг вскипела такая шипучая, пряная ненависть, что Марк и сам удивился, как он никого не убил в ту же секунду. Он ведь мог. Факт. — Да пошли вы, — вместо этого рыкнул он, развернулся и вылетел из палаты. — Догнать его? — услышал он за спиной флегматичный голос Энди. Выслужиться пытался, зверина проклятая. — Не стоит, только хуже будет, — раскомандовался в ответ Ал. Расстояние гасило его неоправданно жизнерадостный голос, стирало интонации, но смысл Марк улавливал чётко. — Перебесится, потом… Как будто он был истеричкой. Как будто у него не было повода для истерик! Уже в своей комнате, привалившись лбом к дверному косяку, Марк понял, что больше не злился. Забег по опустевшим коридорам поместья прочистил мозги лучше, чем самый надёжный гипноз. Теперь внутри ощущалась какая-то липкая горечь, уже знакомое чувство беспомощности и один-единственный вопрос, гулко пульсирующий в голове: что ему теперь-то делать?***
Логично, что меньше всех теперь хотелось видеть Ала. Понятное дело, это не экстрасенс виноват, что Марк себя проклял. И тем более он не имел никакого отношения к тому, что энергетик, оказывается, состоял в родстве с Дроссвелами. Но это его решением было вытащить все эти присыпанные песком тайны на всеобщее обозрение, так что осадок всё равно остался. Нелогичным было как раз то, что, промаявшись несколько часов, Марк шёл поговорить именно к нему. — Ты просто так или по делу? — раздалось позади в тот момент, когда он как раз подходил к нужной палате. Марк вздрогнул, обернулся и приветливо оскалился. Последнее было скорее рефлексом, чем потребностью выказывать дружелюбие. Он уже не раз убеждался, что улыбка была универсальной вещью и могла послужить орудием для достижения любой цели. Главное — чётко обозначить её и поиграть с оттенками мимики. Это ему ещё отец когда-то советовал: «Хочешь втереться в доверие? Улыбайся и смотри в глаза, это располагает к общению куда больше молчаливых жестов. Жаждешь ссоры? Улыбнись, но правильно; сыграй на полутонах и чужих нервах. Даже говорить в таком случае вовсе не обязательно. Планируешь сойтись, разойтись, показать себя, скрыть истинные намерения, вызвать на диалог, заставить заткнуться? Ты знаешь, что делать». В такие моменты, глядя на папу, который играл выражением лица с самоотдачей и талантом настоящего актёра, Марк всё думал, где тот этому научился. И уж тем более — зачем передавал это дальше. Словно к дворцовым интригам готовил. Просто смешно. Как оказалось, у отца не хранилось в шкафу надёжно запрятанного диплома МХАТа. Просто у их семьи лицедейство было в крови. Наследственное, ага. Рей, вон, великолепно с любой ролью справлялся. И одной улыбкой вёл за собой сотни людей. Надо бы посоветовать Дину, чтобы перестал прыскать на всех громами и молниями, а возвращал давнюю привычку скалиться во все тридцать два. А то люди уже неодобрительно на него поглядывали. Хотя, знает Сила, никакого Дина ему сейчас видеть не хотелось. Снова отвратительное ощущение, словно он босыми ногами шёл по пеплу. Пожалуй, стоящая в отдалении и неловко думающая, куда деть руки, Мелла была единственным человеком, на которого не хотелось наорать прямо сейчас. Хотя, может, то инстинкт самосохранения так давал о себе знать? Эта целительница такая: наори на неё, и кричать ещё долго не сможешь. Или нет? Ведь сейчас она всё-таки… Боялась? Марк непонимающе посмотрел на девушку, отмечая незнакомые ему, нервические жесты обычно твёрдых рук, сгорбленные плечи и этот взгляд. Бегающий. Он то останавливался на лице Марка, то снова стрелой скользил куда-то выше его плеча. Казалось, Мелла пыталась что-то отыскать на нём, написанное, отпечатанное прямо на коже. Оспинки-отметины безумия. Так смотреть могли бы на домашнее животное, привычное и заставившее к себе привязаться, у которого недавно нашли бешенство. И теперь Мелла косилась на него с опаской, близко не подходила, что-то искала для себя. Спрашивала: «Неужели правда?.. Ну надо же! Он же никого не кусал? Ох, Сила, а если он заразил и меня? Нужно ли его усыпить, пока не разнёс заразу дальше?» Марк усмехнулся. Когда дело касалось болезней и угрозы эпидемии, Мелла становилась несгибаемой и жёсткой до откровенной жестокости. Ироничненько. И, главное, всё сразу понятно. — Ну и как много ты слышала? — протянул он, скрестил руки на груди и тут же резко опустил их, припомнив, что означал этот жест. Ему не от кого защищаться. Он бессмертный, так вот. Мелла опустила глаза. — Почти ничего. Я ушла сразу, как поняла, что это не моё дело, так что ничего особенного… «О проклятье знает», — флегматично перевёл для себя Марк. Чёртов Ал. Энергетику до зуда захотелось прямо отсюда, через стену, швырнуть в него связующее заклятье, намотать плетения на кулак и рвануть на себя. Выдрать у сволочи-экстрасенса большую часть эманации, чтобы повалялся месяца два-три в беспамятстве. Молча. И впредь бы думал, прежде чем раскрывать чужие секреты. Марк остановился только потому, что, в отличие от того же Ала, совсем уж сволочью он не был. — Судя по выражению лица, ты после услышанного хочешь задать мне миллион вопросов, прочитать лекцию о том, что я дурак, гордо развернуться и уйти к чуть менее очевидным будущим пациентам психушки. — Марк растянул губы в привычной усмешке, и Мелла словно очнулась. Нет, она всё ещё боялась его, очень. Боялась, как дикое животное, к которому она зачем-то залезла в клетку. Но смотрела так, словно уже могла воспринимать человеческую речь. — Можешь сразу начать с третьего пункта. С меня на ближайшие годы хватит и лекций, и вопросов, и… Мелла нахмурилась, как делала это всегда, стоило ему только начать говорить. Она ждала какой-то очередной глупости. Опасной глупости. Марк косо ухмыльнулся про себя: примерно по этой причине он и не собирался никому рассказывать о проклятье. Точнее, всего причин было с десяток, но эта — одна из них. Оказаться на положении прокажённого для него — не только неприятно, но ещё и опасно. Он, в конце концов, энергетик. Даже не боевой маг, а игрок команды поддержки. Его роль — закрыть, подпитать, скрыть, отвлечь внимание. То, что он в бою мог не только стоять позади, а помочь своим атакующими чарами, было всецело заслугой Рея. Рей считал, что боевого мага можно вырастить вообще из кого угодно. Даже не так. Он на полном серьёзе заявлял, что худшие боевые маги — те, кто ими родились. Мол, они всегда действовали по канонам — были предсказуемы. Те же воины, что выросли из магов поддержки, по его мнению, ни в какие каноны не укладывались. Им приходилось изобретать велосипеды или на худой конец колёса, чтобы свои дружественные ко всем силы обращать в чистый урон по врагу. Порой эти прыжки выше головы выглядели настолько оригинально, что соперники просто впадали в ступор. Культурный, можно сказать. Наверное, так люди, выросшие на строгой классике Возрождения и реализме, терялись, когда впервые в жизни сталкивались с работами импрессионистов. Выражение лиц в такие моменты у них становилось совершенно одинаковым. Обращалось в шок. В физическое воплощение фразы: «А что, так можно было?!» Так на Марка и его выкрутасы с силой смотрели Молнии, когда он впервые попал на рейд за «Громоотводом». Они нескоро, очень нескоро поняли, как именно он обращал свои силы в боевые способности, а уж чтобы заблокировать его, времени ушло ещё больше. Но и магом поддержки, и бойцом «Громоотвода», и просто человеком Марк был ориентирован на командную игру. Ему нужны были люди вокруг, да побольше, посильнее. Если всем неожиданно придёт гениальная идея держаться от него подальше, вот как Мелле только что, то ему придётся попотеть. Хотя это мягко сказано. Скорее уж не попотеть, а ужом вертеться, чтобы придумать, как вернуть себе свободу действий. И вопрос заключался даже не в том, как он собирался это делать, а в том — зачем? Где-то сбоку хлопнула дверь, и Мелла аж подскочила и ещё раз с тревогой глянула на него. Словно спрашивала себя, не психанёт ли он от громкого звука. А если психанёт, что будет делать? А она — что? Марк закатил глаза: — Прекращай дёргаться. Я адекватный. Мелла глянула с таким подозрением, что он вздохнул и вынужден был добавить: — В смысле, не более нервный, чем обычно. Слушай, сколько можно на меня так смотреть? То, что я по молодости навесил на себя проклятье, не означает, что у меня мозги сдвинулись. — Он оперся бедром о стол, но неловко двинул рукой, и какой-то флакон перевернулся, заливая содержимым пол. Нос пощекотал смутно знакомый травяной запах, но Марк как-то не особо горел желанием понимать, насколько у него всё плохо и какое «дорогое, ценное и невосполнимое» лекарство он пустил в расход. Вместо этого он на всякий случай предупредил. — Так. Я всё равно бессмертный, закопать меня не выйдет. Давай ты вообще не будешь пытаться? Казалось, ему хотели врезать прямо сейчас. Впрочем, нет. Мелла нахмурилась, проводила грустным взглядом какую-то очередную лекарственную дрянь, заливающуюся в едва заметные щёлки между половицами, и вздохнула. А вот сворачивать ему шею не пошла. Это почему-то царапнуло. Хотя казалось бы. — А может, и к лучшему, что ты меня боишься, — задумчиво протянул Марк и подкинул на ладони нож. — Хоть прибить не пытаешься. — Кто сказал, что я боюсь? — Да это почти смешно. Марк оскалился и шагнул вперёд, но Мелла, вопреки ожиданиям, только тяжело вздохнула. — Ты же не планировал этим напугать? Потому что это было очевидно. Пугаться очевидного — глупо. Ты чувствуешь его приближение, можешь подготовиться… Страх обычно вызывает то, о чём не догадываешься, чего не понимаешь. Проблема как раз в том, что я не понимаю, чего от тебя ждать. — А то раньше ты понимала. Мелла сердито помотала белесой головой. — Раньше речь шла о дурацких выходках в духе «заставь инструменты говорить и убегать от рук»… — Марк хохотнул в кулак, Мелла прожгла его сердитым взглядом, — «убеди пару десятков малолетних землян, что в крыле им вырезают селезёнку и»… Ты хоть знаешь, что такое селезёнка?! — Фишка в том, что они тоже не знали, потому и возник такой эффект, — улыбнулся Марк. — …«преврати ожерелье в удавку какими-то идиотскими чарами», — продолжала между тем перечислять Мелла. Энергетик вскинулся. — В смысле «в удавку»? Цепочка должна была постоянно запутываться узелками, чем больше распутываешь, тем быстрее множат… — Иногда он понимал, что нужно заткнуться, удивительно вовремя. — А. Понял, почему ты платья с высоким горлом тогда носила. Извини. — Я бы извинила, если бы эта хрень хотя бы снималась, а так пришлось… — Она не снималась?! — Как приросла. — Упс. Кажется, его не собирались убивать прямо сейчас. Даже хуже. Судя по выражению лица целительницы, убивать его не собирались вообще. Мелла просто устала. Они все устали в последнее время. У каждого это выражалось индивидуально. Марк перестал высыпаться за те часы, которых раньше хватало с лихвой. Словно проклятущая осень разбрызгивала по Минону не дожди, а капли выпитой из него силы. Энди, обычно тенью следующий хоть за кем-то (стадное животное!), хандрил в одиночестве, рыкая на всех, кто приближался на расстояние укуса. Дин почти перестал улыбаться, хотя раньше каждый желающий мог за день узнать всё о состоянии его щедро демонстрируемых зубов. Ал стал редкостным мерзляком: он кутался в мантию, в мантию и водолазку, в мантию, водолазку и свитер, боже, это при том, что в проклятом огненном поместье стояла жара в двадцать семь градусов! Рей вообще сделал хитрее всех, рыжая сволочь. Выбил же у судьбы бессрочный выходной. С его исчезновением все вдруг бросили это дело — держать осанку. Словно перестали чувствовать собственный позвоночник. Всем не хватало опоры. То ли старшего брата за спиной, то ли крепких костей. Марк тяжело вздохнул и неторопливо (не хватало ещё паническую атаку тут у девчонки спровоцировать) пошёл к Мелле. На всякий случай продемонстрировал пустые ладони. Присел на стул. — Сама же сказала. От меня вечно не знаешь, чего ждать. Что поменялось с моим проклятьем? Лежит себе и лежит. Никого не трогает, кроме меня. Мелла посмотрела исподлобья. Она смотрела так всегда, когда шутка оказывалась несмешной. Или смешной, но неуместной. Или даже уместной, но грубоватой. Часто, словом, она так смотрела. — Мне просто жаль видеть, как ты себя уродуешь. Ты делаешь так каждый раз. Постоянно. Настраиваешь против себя людей, заводишь врагов, выставляешься идиотом. Маски на лицо лепишь. У Рея тоже была одна, но она хотя бы легла хорошо. А у тебя даже маски — и те приклеены криво. Они свою цель не выполняют, не выставляют тебя таким, каким хочется, только закрывают настоящее. И их видно сразу, со всеми изъянами. Это уродство, иногда — страшное. Твоё проклятье — очередное в списке попыток себя поломать. Проблема в том, что оно — не последнее. Это не точка, Марк. Запятая — вот что мне не нравится. И я боюсь, что будет дальше, после такой-то запятой. Марк фыркнул. — Потоп. — Что?.. — Говорю, после нас хоть потоп, — невесело улыбнулся он, хлопнул по коленям и поднялся с места. Мелла проводила его взглядом. — Уродовать себя — это не в правилах твоего мира. Секундочку. Марк криво усмехнулся. Когда именно, интересно, Мелла поняла, что разговор громоотводчиков её не касался? Или она решила сначала прослушать его от начала до конца, а потом — делать выводы? Формула, которая срабатывала почти всегда. Но они же живут на грёбаной планете условностей. Они сами — исключение из правил, пояснение в скобках, приписка мелким шрифтом, призрачный шанс, который срабатывает в самые неожиданные моменты, но не тогда, когда нужно. Заколебёшься так жить, если честно. — А какой именно мир — мой? — Марк и сам не заметил, как скрестил руки на груди. — Там, где я родился, уродование себя — писк моды. Мелла смотрела на него растерянно и нервно. Словно он снова не понимал очевидных вещей, а она уже не знала, как объяснить. — Ал прав, — неожиданно твёрдо сказала Мелла. Марк сжал кулаки. — Нельзя скрытно проворачивать такое с собой. Нельзя ничего скрывать от тех, кто может помочь. Не сейчас, понимаешь? — Не говори, не говори, не гово… — Нельзя, чтобы случилось, как с Р… — Да какого чёрта все резко начали сравнивать меня с Реем?! — рявкнул Марк, круто разворачиваясь. Целительница, которая уже было пошла за ним, в мгновение ока снова оказалась на прежнем месте — у дальней стены. Усталая, очень напуганная неожиданной вспышкой, упрямая, как всегда. Забавная. Ради неё хотелось бы остаться тут, если всё остальное резко потеряло всякую важность. Вот только и это «ради неё» смысла не имело — ни сейчас, никогда. Марк и сам не заметил, как успокоился и весело заметил: — Знаешь, я думаю, нам нужно сделать перерыв в отношениях. Глаза у Меллы стали такими огромными, что стало почти смешно. Почти. — Нет у нас никаких отношений! Да, как раз поэтому. — В этом я и предлагаю сделать перерыв, — невесело улыбнулся Марк, искренне забавляясь выражением возмущения на лице Меллы. Почему-то посылать людей Мелла умела только у себя в голове и в моменты, когда ей попадались особо тяжёлые больные. В первом случае её слышали только телепаты вроде Ала, во втором — не принимали всерьёз. Впрочем, тогда она всерьёз и не посылала. В ситуации же один на один целительница начинала подбирать слова, чтобы не обидеть. Это яснее ясного говорило — у него всё равно не было никаких шансов. — Да ладно, не заморачивайся. Оно тебе надо, думать, как замаскировать слово «козёл»? — хмыкнул Марк, выскальзывая из крыла. — Увидимся. Впрочем, в этом он сильно сомневался.***
Бывают ситуации, когда выбор сделать непросто. Прямо сказать, ситуации такие встречаются в жизни довольно часто. С Марком, по крайней мере, получалось именно так. И он уже весьма чётко уяснил себе, что перед такими тяжёлыми распутьями делать категорически нельзя. Что делать можно и нужно, он всё ещё не знал. Лучшие варианты, как всегда, оставались втайне — бытие приоткрывало лишь самые неприятные. Случается, что у тебя впереди много путей, и ты осознаешь, что выбрать нужно именно один из самых трудных. Понимаешь, что другие дорожки и проще, и светлее, и потопаешь по ним не один — но к цели они не выведут. Или выведут, но когда? Самый нужный путь же — типично русская дорога. Семь изгибов на версту, колдобина на колдобине и куски асфальта если и видятся, то лишь как в океане — острова. Урывками. Клочками. Идти по такой дороге нормальному человеку не захочется. Мысленно он будет ныть, жалеть себя (хотя стоило бы дорогу) и надеяться, что его переубедят, что именно этот путь — правильный. В конце концов, он один и может ошибаться. А вот семья и друзья ошибутся вряд ли. Они точно должны тебя отвернуть от этой дороги, указать на что-то, чуть менее похожее на грубую попытку самоубийства среди асфальтовых кочек. Они скажут: «Зачем ломать ноги? Давай мы проведём тебя более приятным путём, и всё будет хорошо!» Марк знал: перед ним был именно такой неприятный выбор. И он не собирался дать себя переубедить. Поэтому и говорить ни с кем не стал. Чётко отследил фоны друзей. Дин чуялся в кабинете Рея, Энди — у себя. Ал, разумеется, отлёживался у Меллы. Все трое — достаточно далеко, чтобы снова его утянуть на дно. Марк задумчиво посмотрел на себя в зеркало. Высокие сапоги с надёжной подошвой, чёрные штаны, на которых ножны почти не выделялись, футболка — на этот раз потемнее, чтобы не привлекать лишнего внимания излишней яркостью. Куртка, потому что, несмотря на Водную Первооснову как доминанту, мокнуть под дождём не особо-то и хотелось. На шее — кулон «Громоотводчика». Вот чёрт. Марк глубоко вдохнул и решительно протянул руки к дурацкой побрякушке. Пальцы дрогнули, конечно. Было бы странно, не случилось этого. И было бы странно, не выругайся он и не скинь всё-таки глупый кулон. То, что он выпал из узкого круга отрядной связи, наверняка почувствовали все. Оперативная система оповещения, но Марк куда быстрее. Энергетик сунул кулон в ящик стола и двумя руками рванул на себя пространство, вспучивая, выворачивая и разрывая. Лететь можно куда угодно, вот только не далеко. Тратить весь резерв на пару десятков лишних километров — глупо, можно выпасть обессиленным где-нибудь среди непаханых лугов. Марк предпочёл сохранить себе немного запаса сил, потеряв дальность прыжка. Зато направление выбрал нетипичное: не в сторону привычного Балентэрда, а дальше, вглубь леса. Туда, куда фениксы не залазили — а смысл? До ближайших городов с той стороны далеко. Слишком далеко, чтобы выбирать такой маршрут. Естественно, пока Марк не так уж и далеко, Ал легко отследил бы его местоположение. Но — только Ал. А он не ходячий и во многом ограничен. Шанс того, что его смогли бы найти и вернуть был смехотворным. И-де-аль-но. Вот только, прыгая на несколько десятков километров вглубь леса, Марк совсем не ожидал оказаться в такой большой компании. Когда энергетик появился из портала, Молнии даже, кажется, слегка подвисли. Маги отрывались от работы, откладывали бумаги, разгибали спины и гасили заклинания. И все с изумлением глядели на Марка. Марк пялился на них. Искра. Буря. «Вот вли-и-ип!» — Эм, тоже грибы собираете? — попытался он, неловко переступая с ноги на ногу. — Осторожнее, а то мне после них всякая ерунда чудится. Психи в электрических масках, подлые порталы, — энергетик обвёл взглядом местность, и его голос дрогнул, — и Азатонские Храмы. Неплохо сохранился, кстати. Достояние древней архитектурной мысли… не то чтобы слишком впечатляло. Храм был приземистым, не углядеть за деревьями, и толстеньким, как любимые сладкие пирожки Дина. По форме он больше всего напоминал бутон цветка, спиралью закрутившийся по направлению к небу. Здание великолепно сохранилось, словно массивы времени, которые должны были растоптать его, лишь помогли стать крепче, напитаться блеском и силой. Знак имперской юны ярко сиял на свету, расположившись точно там, где должна была скрываться дверь. Только это — отсутствие дверей и окон, а также тот факт, что вокруг Храма чувствовалось напряжение потоков Силы, и позволяло отличить его от обычного старомодного дома. «На кой чёрт им, интересно, этот Храм сдался?» — задумался Марк. Молнии, словно услышав его, тут же поспешили доказать, что как раз Азатонские домишки им были совсем не нужны. Они побросали работу и чуть ли не синхронно нацелили на Марка заклинания. Вот, опять искать пути отхода… А ведь он надеялся от этого отдохнуть. Возможно, навсегда. — Прямо с порога расстреляете? — склочным тоном поинтересовался он. Молнии стали переглядываться, словно спрашивая друг друга, где это он увидел порог. — Как злобно. А ещё агрессивнее вы можете себя вести? — Можем. От этого голоса Марка продрало холодом до самых пяток. Энергетик круто развернулся и как зачарованный уставился на явно удивлённого Деенора. — Ну здравствуй. — Энергетик уже не знал, куда деваться от абсурда ситуации. — Понятия не имел, что ты к нам присоединишься. Так что, уж прости, не при параде. Только сейчас Марк обратил внимание, в каком Деенор был виде. Облачённый не в форменное айторре, а почти что в рабочие одежды, он ведь был в пыли, как обычной, так и магической, оставшейся от множества распавшихся заклятий. Простая и лёгкая одежда не только сбавляла градус его заметного невооружённым взглядом самодовольства, они ещё и подчёркивала завидные рост и фигуру. А кроме этого — открывала вид на очередную тугую повязку на плече экстрасенса. Не сводя с него изучающего взгляда, Деенор передал своим людям какие-то чертежи, Марк не успел рассмотреть, и улыбнулся: — Что же тебя сюда привело? — Карма, — хмуро буркнул Марк, прикидывая, как далеко его выкинет, если он прямо сейчас нырнёт в другой портал. По всему выходило, что расстояния ему было отмерено немного. Да и выйдет он из портала, скорее всего, в состоянии сонном, почти трансовом, и драться не сможет. И чего же ему если везло, то разве что как утопленнику? Деенор молча сделал несколько знаков руками, и ряды Молний чуть сомкнулись. Марк напряжённо глянул в ту и в другую сторону. Окружившие его маги чётко знали своё дело. Целились не точно в него, хотя и туда тоже. В основном заклятья смотрели в самые разные точки на поляне, так что, даже если бы энергетику захотелось распасться и сменить место расположения, он бы так или иначе попал под обстрел. Чёрт. Вот уж правда, расплата за все мелкие грешки настигла, повалила и теперь лихо отплясывала на его спине, давя пятками рёбра и позвонки. Впрочем, не отчаиваться же из-за этого? На всякий случай он предупредил, глядя в глаза демонстративно спокойному Деенору: — Вы всё равно меня не убьёте. — И не собирались. Это парализующие заклятья. В прошлый раз они сработали неплохо. Про себя Марк выругался. Не нужно было напрягаться, чтобы предсказать будущее Марка. Достаточно было наобум назвать сто совершенно идиотских, непостижимых ситуаций, которые случались только с редкостными кретинами, и не сомневаться: Марк умудрится вляпаться в каждую. Это случалось постоянно. Иногда ему казалось, что сволочь-карма была бонусом от его проклятья. Других объяснений его поистине волшебной невезучести просто не существовало. — Но мы ведь не хотим воевать, так? Ты точно не для этого сюда шёл, — вкрадчиво заметил Деенор, и Марк сжал кулаки, давя в себе воющее сиреной желание всадить нож прямо в его холёное лицо. Ощущение прикосновения к разуму было едва ощутимым, похожим на прикосновение крохотных водяных брызг к коже в дождливый день. Но Марк слишком долго общался с экстрасенсом, чтобы не узнать такой трюк. Мгновение, и он окутался защитой от ментального воздействия. Деенор как будто и не заметил. Прошёл мимо Марка, абсолютно нагло подставляя спину, и предложил: — Провести тебе экскурсию? — Страх потерял? — оскалился Марк. — Нет, исправляю ошибки. — Чем больше Марк смотрел на его уверенное, даже самоуверенное, лицо, тем меньше ему нравилось происходящее. — Кажется, во время первой нашей встречи ты хотел поговорить. Издевался? — Вспомнил, блин. — Я тебя, конечно, не слушал, — безмятежно продолжал Деенор. Было у них с Алом что-то общее. Оба бесили. — Как ты сказал? Тебя преследует карма? Наверное, моей кармой после этого стал ты. Маленькое прилипчивое наказание за глухоту. В следующий раз хотел поговорить уже я. Ты проигнорировал — и сколько раз умер? — Он глянул на Марка через плечо. — Может, всё-таки поговорим? Если бы энергетик не был уверен, что любой портал станет его конечной, он бы тут же попытался сбежать. Но Марк понимал: сейчас его поймали бы в другом случае. До поместья он не «прыгнет», всё остальное совершенно точно будет стоить ему как минимум свободы. Самым умным вариантом показалось выждать и поднакопить силы. В конце концов, Марк был энергетическим магом, скорость восстановления его резерва была достойна песен, сказаний, легенд… Марк и правда очень старался быть оптимистом. — Ну давай поговорим. — И, чтобы не вызывать подозрений, добавил. — Одно неверное слово — и я нападу. Собранный, серьёзный Деенор вдруг по-мальчишески хохотнул и кивнул. — Я в этом даже не сомневаюсь. Ты у нас не терпишь полумер, да? Если кому-то служить, то до полной потери мышления. Если кого-то убивать, то хоть ценой собственной жизни. Твоя Клятва — тому прямейшее доказательство. — Сейчас я бы такого не сделал, — огрызнулся Марк, мысленно распаляясь. Пока что причин нападать на этого экстрасенса не было. Ну, это если не учитывать, что Марка он смертельно бесил. Причём не только своим присутствием, но ещё и этими оценками. Верными оценками. Да они виделись два раза в жизни! В первый раз Деенор пытался убить Марка, во второй — наоборот. Результат оказался примерно одинаковым. Этот лощёный типчик только проклятье на себя не навесил для симметричности картины. Про себя Марк тяжело вздохнул. Проблема была ещё и в том, что Деенор оказался прав. Полумеры — это не для Марка. Энергетик предпочитал отдаваться делу полностью или вообще за него не браться. Так он выучил раитарский язык за год, стал одним из сильнейших боевых магов поместья — даже нашёл, как своё же проклятье обернуть на пользу! Сейчас, не чувствуя на груди привычного тепла от кулона громоотводчика, Марк искренне жалел, что мосты рубил с таким же тщанием и полной самоотдачей. — О! — Деенор рассмеялся. — Не сделал бы? Приоритеты сменил? Марк прикусил губу. — Нашёл место, где хочется остаться. — Это оттуда ты так резво бежал? Если это не было провокаций, то Марк — не громоотво… Энергетик выругался про себя. — Не твоё дело. — Почему же. Все изменения в составе вашего «Феникса» — моё дело. Особенно когда эти изменения ещё и касаются непосредственно «Громоотвода». — В голосе экстрасенса послышалась досада. — Знал бы ты, сколько нервов и сил мы потратили, чтобы в кратчайшие сроки собрать информацию о вашем новеньком! Конечно, он оказался далеко не таким проблемным, как мы уже опасались, но неприятностей всё равно доставил порядочно. А вот ты портил нам жизнь с тех самых пор, как впервые вышел в поле. И я очень рад, что ты наконец-то выплыл из этого болотца. Деенор чуть покачал головой, и его подчинённые, не избавляясь от заклинаний, расступались, словно морские волны перед Моисеем. И их движения, отточенные, одинаковые, как у роботов, вызывали невольное восхищение. Двигаясь абсолютно синхронно и выверено, Молнии, куда бы не отошли, всё равно представляли собой идеальную осадную линию, выбраться из которой невозможно. Покоя не давали две мысли. Во-первых, сколько же сил и нервов ушло на то, чтобы добиться такой идеальной техники? И, во-вторых, была ли эта выверенная, точная система сильнее хаотичного безрассудства, практикуемого в «Фениксе»? Безличность против шаткой командной работы, что строилась вокруг неповторимой индивидуальности каждого? — Спасибо, конечно, — мрачно протянул Марк, оглядывая ровные ряды неотличимых друг от друга магов. И не поймёшь ведь, слушали их, или кто-то расторопный уже накинул на них с Деенором полог тишины. — Но в другое болотце я залезать не собираюсь. Не для того уходил от своих, чтобы натянуть вашу маску. Художник во мне, конечно, говорит, что они симпатичные, но явно не настолько. — Я не предлагаю, — неожиданно хмыкнул Деенор и, заметив взгляд Марка, развёл руками. — Мы уже пытались заставить Дина выйти против своих. Не понравилось. Если Вил меня с самого начала пилил, мол, бесчеловечно и глупо, так теперь пилит просто потому, что это было глупо. Но с удвоенной силой, так что за послабление не считается. — Марк невольно вспомнил молодого смазливого экстрасенса, который то старался убить их всех, то внезапно отпускал опасного пленника. Ну, Марк, во всяком случае, хотел верить в свою опасность. — Тебя я вообще гипнотизировать не собираюсь. А так ты точно бы против своих не вышел. Или вышел, и это стоило бы нам многих людей. Даже если предположить, что совести и привязанности к своим у тебя всё же нет, я бы тебе всё равно нашу маску не выдал. Судя по тому, что я знаю, тебя проще убить, чем контролировать. — Меня нельзя убить. — Ну вот и я о чём. Энергетик криво усмехнулся и отвёл глаза. Рей ведь тоже постоянно говорил подобное. «Ты неуправляем!» кричал. Клялся и божился: «Я выкину, выкину тебя из «Громоотвода», если не перестанешь нарушать приказы», но они оба понимали, что Марк нарушать их всё-таки продолжит. Шипел, полыхая, как угольная печь: «Я много раз ошибался, но самый страшный мой промах — то, что я пригласил в отряд именно тебя!» Каждый раз, командуя, всем остальным Рей просто отдавал распоряжения, и только Марку дополнительно расписывал всё, что с ним будет, если энергетик посмеет ослушаться. Но, сколько бы времени ни проходило, как много приказов ни нарушалось, Рей так и не выкинул его. То ли считал, что потенциал энергетика значит больше, чем его собственное спокойствие, то ли предпочитал держать родственничка поближе… И при жизни Рею хотелось задать много вопросов. Почему всё-таки не выгнал? Зачем вообще приблизил к себе? Что такого увидел в нём? Почему не рассказал никому о проклятье, а, напротив, ненавязчиво, но помогал сохранить секрет? Ведь его никто даже не просил! Теперь ещё — как давно узнал в напарнике никогда не виденного родственника… Теперь глупо надеяться получить ответы хоть когда-нибудь. Свои тайны Рей развеял в прах — им же обратился сам. Единственное, что светило Марку — разговорить хотя бы этого Ористалла. И пусть его ответы были далеко не так значимы для Марка, не с ним хотелось поговорить хоть раз по душам, но, вытянув из него информацию, Марк бы смог помочь своим… Несуществующий кулон обжёг кожу почти до боли. Ведь не было больше никаких своих. И шансов добраться до них прямо сейчас не наблюдалось. Будь Рей жив, Марк бы вообще не ушёл. — Если я тебе как маг не нужен, с чего такие любезности? — совсем помрачнев от собственных мыслей, спросил Марк. Снова напряжённый взгляд на Азатонский Храм. — Убить меня нельзя. Если не кинешь гипноз, информацию я тебе в жизни не предоставлю. А гипноз ты так или иначе не кинешь, я для этого хоть сто защит повешу, если это тебя сдержит. Отпустишь — я всё равно тебя найду и убью. Сам сказал, полумеры — не мой случай. И рисковать, когда мне угрожает бессмертие, я не собираюсь. И… кстати, что вы вообще здесь делаете? Деенор сделал вид, что услышал только последний вопрос. И от этого Марка всё больше напрягало ощущение, что он говорил и делал всё в соответствии с планом этого гада. — Храм раскапываем, — просто отозвался Деенор, пожимая плечами. И правда, ответ очевидный. Марк даже сразу не нашёл, как съязвить. — Большим мальчикам — крупные песочницы? — Звучит как лозунг, — хохотнул Деенор, а затем согласно склонил голову. — Что-то вроде того. — И это, конечно, ну никак не связано с вашими наполеоновскими замашками, — как мог невинно продолжил Марк. — У вас просто хобби такое. Семейное. Археология. Заниматься ей лучше после получения серьёзных травм. Деенор изумлённо глянул на него. — Или, может, Дроссвел держал тебя, чтобы настроение себе поднимать?.. — Марк снова вспомнил, каким измученным взглядом смотрел на него Рей почти при каждой их встрече, и предпочёл промолчать. — А вообще — ты не слишком хорош в выведывании информации. Он остановился, и Марк замер следом. Прямо перед ними, только руку протяни, возвышался Азатонский Храм, сохранившийся следи леса вопреки времени. Марк стоял так близко к нему, что различал каждую выемку на песочного цвета камне. Здесь у него кружилась голова, как у мощного недружелюбного барьера или аномалии. Что-то невообразимое творилось здесь с потоками силы. Чистая природная магия у стен Храма приобретала такие изгибы, так диковинно сворачивалась, почти ломалась, что Марк не мог оторвать взгляда. И предположить, отчего это происходило, энергетик тоже не мог. Его зрение, что плохо различало простые цвета и лица, но было сверхувствительно к эманациям силы, улавливало каждое несоответствие, подмечало детали, помогало запомнить. В этот момент что-то до боли сдавило грудь, и Марк тревожно глянул на собственную эманацию, которая медленно, но верно вплеталась в потоки чистой силы и утекала, ускользала от него. Отделялась от резерва и сворачивалась у стен Храма, тоже ломаясь, изменяя форму… Да такого просто быть не могло. Впрочем, могло или нет, но Марк считал, что лишаться энергии из-за этого — верх идиотизма, и потому шарахнулся назад. Он врезался в Деенора и круто развернулся — ещё не хватало, чтобы такой опасный маг оставался за спиной. О том, что он в чём-то сильно просчитался, Марк догадался в тот момент, когда экстрасенс одним коротким движением сделал подсечку, успев провернуть это ещё до того, как Марк повернулся и принял устойчивую позу. Рей учил это делать мгновенно. Но Рей был стоп-магом. Устойчивость была их кредо, тем, что оставалось с такими ворожеями и в быту и, кажется, даже во сне. А Марк вообще-то был приближен к водным. А те, как известно, рассчитывали на подвижность, пластичность и акробатику. Прямо стояли на ногах они даже меньше, чем чёртовы борцы капоэйра на площадке! Чего уж удивляться тому, что Марк не успел занять правильную позицию и дал себя уронить? Короткое ощущение падения окончилось неприятным рывком, а не ударом головой и стену, как, казалось бы, должно было произойти. Даже боли не было, только какой-то сизый туман закружился вокруг и отозвался в теле лёгкой слабостью. — Знаешь, мне тебя всегда так расписывали… Изворотливый, находчивый, опытный, никогда никого не отпускает! — Деенор с выражением лёгкого удивления на лице покачал головой. Одной рукой он почти аккуратно и крепко придерживал Марка за свободную ткань футболки, не давая упасть совсем. — А я чем больше смотрю, тем лучше понимаю, что войны — это не для тебя. По крайней мере, пока ты один, без подстраховки. Сам ты совсем обстановку анализировать не умеешь. И опасности не видишь. Марк видел. Честное слово, опасность была тем единственным, что энергетик видел сейчас предельно чётко. Всё остальное расплывалось перед глазами, словно кто-то крал остроту его зрения. Тревожило это да ещё странное, неприятное ощущение, очень знакомое, но застилающая мир пелена мешала вспомнить, что оно означало. Хотелось закрыть глаза и рухнуть, чтобы больше никогда не вставать. Воздух был таким густым, что даже не попадал в лёгкие. И от его нехватки голова противно кружилась. — Ты же работал с экстрасенсом в одной команде, — с лёгкой насмешкой продолжал Деенор, без труда удерживая Марка в том же положении. Рвануться бы, выпрямиться, но тело почему-то не слушалось. — Знаешь ведь, что мы как минимум изобретательные. И что, всерьёз надеялся, что защита от внушения и гипноза тебя защитит от всего, что мы можем придумать? Малыш, да ментальное влияние — даже не моя специализация. — И, обращаясь то ли к Марку, то ли к Молниям вокруг, то ли к безмолвному Храму, хохотнул. — Тоже мне, хотел поднакопить сил и сбежать!.. Нет уж, согласился на разговор, оставайся до конца. В мозгу словно лампочка лопнула, больно оцарапав мозг острыми осколками. Мышление казалось процессом болезненным, режущим. Эмоции — громоздкими и ненужными. Но Марк всё равно ухватил мысль за хвост и испугался. Знакомое ощущение, странная слабость, спутанность сознания, тот факт, что Деенор против накопления им резерва — всё это сложилось с громким щелчком. Проклятый Храм, к которому Марк чуть ли не прислонялся макушкой, пил из него силы. Пил быстро, быстрее, чем это казалось возможным. Просто вгрызался в тело, вскрывал все каналы и широким потоком высасывал энергию. Никаких сомнений, упади Марк на недавно раскопанную каменную площадку, его бы иссушило в тот же миг. Возможно, даже полностью — мощь того, что упорно тянуло силу, была громадной. А Деенор, чтоб его, упасть не позволил. Знал, наверное: даже если бы Маска и не иссушило полностью, специальность сыграла бы с ним злую шутку. Это обычные маги при растрате шестидесяти процентов резерва теряли сознание, впадая в «энергосберегающим режим». Энергетики, которые с чистой силой взаимодействовали слишком плотно, которые буквально пожирались ею и ею же жили, при таком ослаблении умирали на месте. Видимо, на этот раз его смерть Деенору была не нужна. В голове мутилось. Перед глазами что-то переворачивалось и падало, кружилось и разрывалось на куски. Марк видел, как коричневые, жёлтые и зелёные пятна кружились перед глазами, то фокусируясь в одной точке, то снова расплываясь и перекрывая собой обзор. Он пришёл в себя словно по щелчку. Только осознал, что пятна перед ним — это поздно зеленеющая лесная трава, выглядывающая из-под ковра опавших листьев. А сам Марк лежал на боку, тяжело дышал и чувствовал странную апатию. Не накопит он сил. Не в таком состоянии. Если раньше ему для создания нормального портала потребовалось бы подождать минут двадцать, то теперь… Он попытался приподняться и чуть не потерял сознание. Часов пять. Не меньше. Невольно вспоминалось, с каким страхом и отчаянием смотрел на него Ал, когда говорил тихо-тихо, почти шёпотом: «Это всего лишь элемент его плана. Он играет с тобой». Тогда хотелось посмеяться над паранойей Ала, но теперь… Ведь чёртов Деенор рассчитал всё, как лучший энергетик! Позволил Марку лишиться сил ровно настолько, чтобы не сбежать и не сопротивляться. И в то же время слушать, говорить и думать он мог. Возможно, даже ходить. Когда сам Деенор чуть наклонился и протянул ему руку, Марк ненавидел его, как никогда никого не ненавидел. Не будь на нём Клятвы, навесил бы её сейчас. Потому что. Эта. Сволочь. Должна. Быть. Мертва. Попытка встать самому была маленьким геройством с его стороны. Деенор, конечно, не оценил. Закатил глаза, вцепился Марку в запястье и поднял его на ноги. Энергетик коротко оскалился и рывком потянул на себя его силу. В переопустошённый резерв мощной струёй хлынула сила. Конечно, руку Деенор тут же выдернул, не дав забрать слишком много. Не дав почти ничего. Но и этого оказалось достаточно, чтобы у Марка прояснилось в глазах. — Ненавижу телепатов, — зло рыкнул он, поняв, что говорить выходит почти без усилия. Дей усмехнулся. — Многие говорят так и о самоуверенных наглых детишках. Я предпочитаю быть терпимее. Тем более что нам с тобой ещё важные вещи обсуждать. — Да что тебе нужно?! — всё-таки не выдержал Марк. Он чувствовал просто невероятное давление на мозг. Не ментальное — просто от одного присутствия Деенора рядом. От его чужеродной, подавляющей эманации. Зря, очень зря он решил сбежать именно сегодня! Деенор же явно был в преотличнейшем настроении. Улыбка на измученном лице выглядела жутковатой насмешкой надо всем живым. — Мне нужен третий вариант. Марк зашипел, как рассерженная змея, и машинально сжал пальцами рукоять ножа. Осенний воздух тут же прогрелся от силы направленных на него заклятий. — Не зли меня, слышишь? Меня и так из себя вывели. Играть с тобой в загадки я не собирался и не собираюсь. Понял? Если чуть прислушаться, можно было уловить гневный шепоток, быстрокрылой птицей скользнувший над головами Молний. То, как говорили с их лидером, адептам явно не понравилось. Марку хотелось бы, чтобы экстрасенс разозлился. Поймать его на какой-нибудь ошибке, раз уж в спокойном состоянии он был безукоризненно точен. Но вместо этого… — Понял, — легко пожал плечами Деенор. — Никаких загадок. Давай тогда максимально прозрачно и по-деловому. Насколько тебе нравится твоё проклятье? В списке «чего Марк меньше всего готов был услышать», этого вопроса вообще не было. Потому что он даже предположить не мог, что его зададут в такой вот ситуации. Он вообще не ожидал вопросов о проклятье от этого человека. Признаться, говорить с Деенором он вообще никогда не планировал. Тихо прирезать — и дело с концом. А тут, надо же… — Нравится, не нравится — в моём случае всё равно. Оно не снимается, — порядком опешив, напомнил Марк. — К несчастью, — серьёзно кивнул Деенор. — А я, наверное, неправильно сформулировал вопрос. Тебе нравится, к чему оно тебя ведёт? Хоть один из двух вариантов? Взгляд сам по себе упал на запястья. Скользнул по привычным порезам. Зацепился за то, что иллюзорная кровь уже залила траву под ним, алой росой растеклась по пока ещё свежей зелени. И травинки высились, как пики, с которых только-только сняли свежие трупы. Картина уже абсолютно привычная. Один из двух вариантов будущего Марка был плох. Другой — ужасен настолько, что Марк в жизни бы не согласился на него добровольно. — Первый вариант: ты убиваешь меня и умираешь за несколько минут, — рассуждал между тем Деенор, и его слова были настолько созвучны мыслям Марка, что оставалось лишь скрипеть зубами. — Было бы обидно. Перспективный же, молодой совсем… Тебе лет-то сколько? Семнадцать? Восемнадцать? Самый глупый возраст, в котором можно умереть. Тем более — по своей воле. Тем более, как я слышал, гибель от Клятвы очень болезненная. Марк тоже слышал что-то подобное. Он с трудом представлял идиота, который, зная, что у него есть лишь несколько минут, записывал предсмертные ощущения, чтобы предостеречь потомков. Сам он бы потратил это время, чтобы… Ладно, как Марк бы провёл последние несколько минут, он не знал. Но точно понимал, что жалеть бы не стал. В конце концов, ранняя гибель была вариантом плохим. Ужасным казалось прямо противоположное. — Второй — бессмертие. — Марк выдохнул сквозь сжатые зубы. Сила, кто бы знал, как он ненавидел это слово! Деенор легко расхаживал рядом и рассуждал о жизни и смерти. Как будто он хоть как-то понимал Марка. Как будто имел право говорить о его судьбе. — Это тебя ждёт, если ты меня всё-таки не убьёшь. Поверь, это можно устроить. — Деенор улыбнулся, широким жестом обвёл своих людей. — Это сейчас я стараюсь быть хорошим лидером. Подавать пример. Выхожу из штаба, чтобы лично наблюдать за самой важной работой. Но я ведь могу уйти совсем. Сделать так, чтобы мы с тобой никогда больше не увиделись. И тогда уже делай что хочешь: проси пророков помочь — вот только у меня тоже под рукой есть пророк. Да и редкий экстрасенс решился бы сделать на меня наводку. Ходи по миру сколько хочешь — если я очень захочу, ты в жизни не выполнишь Клятву. А там уже… Ты знаешь, конечно, как всё будет. Переживёшь друзей, семью. Детей и внуков, если сподобишься завести. А вот это было вариантом ужасным. Кровавая Клятва дарила бессмертие — долголетия и медленного старения никто не обещал. И сохранения рассудка трезвым — тоже. Конечно, запас времени у Марка был. Минонцы в принципе жили дольше, чем земляне. Возможно, из-за контакта с силой. Хотя Марк считал, что залог здоровья и долголетия на этой планете заключался в здравомыслии. Местные маги никогда не стали бы рисковать здоровьем. Сколько бы ни стоило лечение, минонцы готовы были за него платить. Любое недомогание было поводом обратиться к целителям — понятия «само пройдёт» на этой планете не существовало, ровно как и поздно диагностированных заболеваний. Неудивительно, что и жили здесь дольше. До дефицита, по словам Рея, средний срок жизни был чуть больше ста двадцати лет. Незадолго до начала гражданской войны, когда магическая обстановка резко ухудшилась — едва ли сотня. Теперь же, когда молодые маги гибли тысячами, об адекватной оценке и речи не шло, но Рей говорил, что ситуация продолжала ухудшаться. По Марку дефицит не ударил. Он вырос в насыщенном магией мире и, при желании и должной осторожности, вполне мог сохранить себя до тех самых ста двадцати. Проблема была в том, что дальше начинались потёмки. С какой скоростью он будет стареть? А если Деенор умрёт раньше него — сойдёт с ума или впадёт в кому? Как скоро вроде бы невинные галлюцинации, от которых Марк вполне научился отгораживаться, станут для него испытанием? И скольких людей придётся похоронить, пока он ещё будет осознавать себя? Последнее было самым сильным аргументом, заставившим Марка поверить: такого добра ему не нужно. Уж лучше быстро. Уж лучше в бою. Уж лучше — убить опасного врага и этим напоследок помочь своим. В конце концов, у него не было серьёзных причин… задерживаться. На Земле он бы больше не прижился, в этом мире был чужим. У него ведь и семьи не осталось. То есть Марк так думал ещё утром. Хотя какая ему-то разница? Все эти обсуждения, серьёзные разговоры, тайны, которые почему-то скрывал от них Рей — всё это не имело никакого значения для Марка. У него было только два варианта, и ничего из этого не дарило ему ещё одного. И тут до энергетика дошло. — Какой ещё третий вариант? — Дошло наконец. — Деенор хмыкнул и, явно издеваясь, заметил. — Мне тоже твоя затея с Клятвой не нравится. Ранняя смерть — не по мне. Прятаться от какого-то настырного мальчишки всю жизнь, боясь, что он всё-таки меня найдёт — тем более. Думаю, мы могли бы друг другу помочь. Всё-таки мы теперь даже не враги. У тебя же больше нет стороны. Ты же сбежал, тебе надоело. И тебе больше не хочется продолжать всю эту игру в слепых героев. — Марку было что сказать насчёт подслушивания его мыслей, но тут Деенор развёл руками. — Но я тебе и не предлагаю. Ни нашу сторону, ни нашу маску — только нашу защиту… Марк даже развеселился: — Нужна она мне! — …тебе и твоим друзьям, — невозмутимо закончил Деенор. Признаться, что делать, Марк не представлял. Он слишком привык быть самым наглым в своём квадратном метре, а тут на его звание покушались, да ещё и так… нагло, ага. Кажется, надо было брать у Рея уроки ещё и по хладнокровию. По крайней мере, сейчас оно помогло бы куда больше, чем теории происхождения силы. — Не-е-ет, ты не просто поехавший, — медленно протянул энергетик, не сводя с Деенора изумлённого взгляда. — Ты и меня таким же считаешь! То ли нервы у Деенора были железные, то ли он выработал исключительно правильную стратегию общения с Марком, но вывести его из себя не получалось. Лёгкая полуулыбка и расслабленная безмятежность экстрасенса так и говорили: «Ввиду я имел твои нелепые провокации, твоё мнение и особенно твои пожелания». Кажется, этот гад забавлялся происходящим. — Вот что я тебе предлагаю, — чуть повысил голос Деенор, снова перетягивая одеяло разговора на себя. Перехватывал он инициативу в разговоре без труда и напряжения — дело то было явно привычное. — Тихую, спокойную жизнь в защищённом месте и на виду. Заводи семью, детей, животных и кто там тебе ещё нужен. Чтобы ты был уверен, что меня не прикончит никто, я тоже уйду с полевой работы. Буду руководить оттуда, где никто из твоих друзей меня не достанет — в конце концов, исполнителей у меня предостаточно. Тем более — теперь, когда дела и без моего личного присутствия идут отлично. Мы выигрываем, ты же понимаешь это? Всегда выигрывали. А сейчас вы и сами в пропасть летите, мы вас даже не толкаем. В худшем случае нам понадобится полгода, чтобы закончить всю эту эпопею. В лучшем, как говорит Вил, управимся ещё до зимы. Как бы ни получилось, до тех пор, пока мы не разберёмся с остатками «Феникса», ты из укрытия не выйдешь. А потом — убедишься, что ничего страшного с твоими друзьями не сделали, и, думаю, станешь поспокойнее. Тогда и обсудим, сколько лет займёт наше сотрудничество. Марк мрачно глянул на него: — Лет? — Лет, — легко пожал плечами Деенор. — Пять, десять, двадцать, тридцать. Мне нужно закончить всё, за что я взялся — а тебе неплохо бы ещё пожить. Молодой ты для того, чтобы умереть ни за что. — Деенор снова улыбнулся, просто и открыто, словно ничего вокруг его не пугало. Словно не напрягало его даже то, что он сказал следующим. — Ну, а потом ты просто меня убьёшь, и это бессмертие, которого ты так боишься, не настанет. Марк отвёл взгляд. Год назад он бы душу отдал за такой вот третий вариант. Вообще за любой «третий вариант», который разбил бы глухую стенку перед его лицом. Когда он искренне верил, что исхода нет, до воя скучал по семье, всех вокруг, особенно вредного пафосного Рея, считал врагами, и пугался кровавых галлюцинаций, особенно сильных тогда. Когда ещё не было перед глазами их идеального «Громоотвода» и того молодого, яркого лета, что окончательно вплавило его в минонскую землю. И в отряд. «Надо было две чашки успокоительного выпить, — злился Марк, на этот раз — сам на себя. — Надо было в бочке с этим успокоительным утопиться пару раз, если бы это меня от побега удержало!» — Я бы на твоём месте головой подумал. Энергетик косо глянул на Деенора. — А я бы на твоём месте не лез так нагло в мысли того, к кому подмазываешься. — Это я-то подмазываюсь, — закатил глаза тот, и на Марка словно ледяным ветром дохнуло. Чужое раздражение наждачкой прошлось по коже, и энергетик поёжился. — Тебе это соглашение выгоднее, чем мне. Ты же у нас бессмертия так боишься. — Тебе оно вообще не светит. Если бы Молниям давали по рублю каждый раз, когда кто-то говорит так с Деенором, у них было бы аж целых два рубля. И оба — из-за Марка. Теперь они переглядывались, явно этим нарушая инструкцию. Вопрос: «И что, его не прикончат на месте после этого?» повис в воздухе, как на крючьях. Деенор медленно выдохнул. — Откуда столько негатива? От его незамутнённой самоуверенности Марк схватился за голову. — Ты мне буквально перебежничество предлагаешь! Если ты думаешь, что я стороны меняю, как перчатки, то ты идиот. А если считаешь, что я буду тихо сидеть и ждать, пока ты порешаешь моих друзей… — Снова эта выводящая из себя улыбка. Марк и сам не заметил, как повысил голос, почти крича. — Да назови хотя бы одну причину, почему я должен тебя хотя бы дослушать, а не убить сразу! — Ну, начнём с того, что прямо сейчас ты убить меня не можешь, тебя расстреляют раньше. Марк скрипнул зубами. Ну, в принципе, убедительно. К сожалению. Деенор продолжил дальше, уже с раздражением. Даже его начинало бесить то, что приходилось говорить одно и то же, убеждая упрямого подростка, от которого даже отвязаться не получится. Всё-таки Марк мог вылезти даже из-под земли, чтобы снова преследовать его. Экстрасенс, конечно, с этим старался считаться, но и его терпение оказалось не безграничным. — И я уже говорил тебе, что твоим друзьям ничего особенного не грозит. Концерт всё продолжался. А ведь Марк что-то не слышал, чтобы этого плохого комика вызывали на бис. Он скрестил руки на груди и противным ласковым тоном протянул: — О да, давай, скажи мне, что ты каждому выдашь медаль за отвагу, денежную премию и тихое место для жизни за счёт городов менталистов. А Алу — ещё и на Земле один, как иностранному бойцу… По обмену. О да, не забудь упомянуть, что ты собрался сделать татуировку с именем каждого из них, просто из чувства глубочайшего уважения. Это же будет так правдоподобно, что я тут же поверю. — Без татуировок они, я думаю, обойдутся, — с тяжёлым вздохом рассудил Деенор. Марк так и знал, что этот пункт вызовет вопросы и комментарии. — Со всем остальным… Придётся разбираться. Сложно сказать, каким именно Деенор видел Марка. Энергетик подозревал, что как-то не совсем так, как нужно. Судя по всему, в картине мира этого экстрасенса Марком можно было играть в баскетбол. Или как минимум чертить с его помощью ровные окружности, если циркуля рядом не наблюдалось. Зависело это от того, каким дураком Деенор его представлял: круглым или надутым. — Попытался бы врать хоть немного поправдоподобнее, — даже как-то разочарованно протянул Марк, отступая назад. — Да мы вообще не собирались никого из вас трогать! Деенор рявкнул на него так внезапно, что Марк замер, не сразу поняв, что вообще произошло. — Стереть вам память — и дело с концом, — продолжил раздражённо вещать Деенор, нервно жестикулируя. Длинные пальцы чуть дрожали, словно экстрасенс перешёл какую-то критическую точку, разогнался, и теперь, чтобы успокоиться, потребуются усилия. — Вам, «Дуне», «Остриям морока», «Сфере» — всем, кто играл тут в героев — первыми. Потом — остальным. На Дина вот прекрасно действует, он не помнит нас, как отрезало — что ещё надо? Стереть часть воспоминаний, внушить всем, что вы победили. И мы победили. Что Молний не стало — кто ими руководил, всё равно знают только ваши люди. А затем плавно вывести вас на то, что вы устали и больше не хотите лезть в политику, и отправить по тем самым тихим домикам! Заниматься наукой, заводить семьи и рассказывать байки о войне! Что вообще может быть проще?! И зачем нам убивать национальных героев, образ которых можно использовать в будущем? Он не говорил. Он мешками засыпал мелкий песок в систему мира Марка, а теперь смотрел, как ту клинило. Как застревали шестерни, как сбоил общий механизм и росло давление в трубах. Марк упрямо помотал головой: — А Рея тогда… — Ну да. Рей. Всё опять упёрлось в этого мальчишку. — Энергетик только вытаращился удивлённо: Деенор, тот самый, который секунду назад трясся от злости и сжимал кулаки, тот, что почти шипел, выплёвывая слова — успокоился. Теперь он скрупулёзно поправлял спутавшиеся волосы и глядел с лёгкой досадой, словно проговорился насчёт чего-то важного. Но никакой злости не было и подавно. — Рей — совсем другое дело. Он был единственным, от кого бы пришлось избавиться. И даже не потому, что он меня выводил из себя — хотя, конечно, нервов он мне истрепал порядочно. — Экстрасенс тяжело вздохнул и глянул на Марка так, словно извинялся. — Конечно, я им и восхищался тоже. Мне не нравились его методы и его максимализм, но мышление, манера идти по головам к своей цели, виртуозное враньё — в этом он был лучшим. Мне бы очень хотелось поколдовать и над его памятью, чтобы в результате он помог нам. Но проблема в том, что у этого поганца была полная, стопроцентная невосприимчивость к любым формам внушения. А добровольно он бы никогда не допустил бы кого-нибудь на одну ступень с собой, не позволил бы согнать его с трона. И ведь прекрасно знал, что стремились мы, по сути, к одному и тому же, но всё равно решил пойти против нас. Просто чтобы отстоять свою власть. — Деенор поморщился и закончил с явной досадой. — Что бы ни случилось, он бы продолжил драться. Даже если бы вы все узнали правду, поняли, какой он. Даже если бы все, даже его младший, от него отвернулись. Он бы снова собрал команду слепых, но сильных, снова прошёл бы по головам. Его нужно было убрать. С другими такая бы проблема не возникла — а часть ваших можно просто отправить по их родным мирам и забыть. — Мне тоже планировал память подчистить? — спросил Марк первое, что в голову пришло, чтобы дать себе ещё чуть-чуть времени. Переварить. Почувствовать враньё. То ли этого самодовольного экстрасенсика. То ли Рея. Деенор усмехнулся. — Я и насчёт этого долго думал. Потом понял, что никакого результата это бы не дало. Кровавая Клятва — высшее проклятье. Если на тебя наложить более простые чары, неважное какие, рано или поздно Клятва с ними разберётся. И, возможно, выработает иммунитет. Причём, скорее, рано. Думаю, изменение твоей памяти дало бы мне отсрочку в год в лучшем случае, потом бы воспоминания вернулись. Ты был бы ещё более злой и неадекватный, чем нынешний вариант, и точно не стал бы меня слушать. Это новая головная боль. Оно мне надо? — Он резко шагнул вперёд и заговорил без перехода, срываясь на заискивающий шёпот. — А тебе — надо? Каждый день бояться, что меня убьёт кто-то, кто не ты? Нервничать, что проклятье сожрёт тебя? Жалеть о жизни, которой у тебя не будет? Видеть вокруг только стены? Продолжать драться на чужой войне? Соглашайся на мои условия, малыш — проживёшь долгую и спокойную жизнь. Сможешь видеться с друзьями. Сможешь вообще всё, что захочешь — и твой кошмар с бессмертием не сбудется. Он говорил, как по ступеням шагая по мыслям Марка. Опираясь на его собственные страхи. Ловко выуживая из глубин те самые ниточки, за которые можно было дёргать. Ведь слова о стенах — они были рождены кровоточащими иллюзиями, живущими в его про́клятом теле. А за это — только продать идею, за которую он умер много сотен раз. В которой ничего не понимал, но в которую верил. Ведь то была идея Рея — в такие нельзя не уверовать. — И о том, что происходит на самом деле, я тебе тоже расскажу, — тонко улыбнулся Деенор, протягивая руку. Кто бы мог подумать, что человек, которого Марк своей жизнью поклялся прикончить, будет вот так просто стоять, предлагая ему… — Это — ответ. Другого нет. Третий вариант — вообще не то, что было предусмотрено проклятьем. Я предлагаю именно его. Над чем ты вообще можешь думать? Пальцы у него больше не дрожали. Твёрдая рука уверенного в себе человека. Марк поднял глаза. — Что будет, если я откажусь? Вряд ли Деенор ожидал услышать это. Открытая улыбка на его лице чуть потускнела. Не угасла совсем, но стала натянутой. Улыбка маски, она не исчезала просто потому, что так было нельзя. Но ни открытости, ни тепла она в себе не несла. Только угрозу. — Если ты откажешься, я больше предлагать не буду, — холодно отозвался Деенор, но руку не убрал. — Будем считать, что ты — такой же тупиковый вариант, каким бы Рей. И тебя останется только устранить. — Уголки его губ чуть поднялись вверх. Уже не улыбка — оскал прорезался на лице. — Можешь ещё раз сказать, что ты бессмертный. Я помню. Но и во мне не сомневайся. Я нашёл способ стать Хранителем Менталистики, я нашёл способ поймать Дина, я нашёл способ загасить огонь Феникса — обещаю, найду и способ обмануть твоё проклятье. И ты всё-таки умрёшь молодым геройствующим дураком, который так и не разобрался, где на самом деле белое, а где — чёрное. Прямая угроза. Это было куда понятнее и проще, чем преисполненные неадекватным оптимизмом обещания. В угрозы Марк хотя бы верил. Он даже не спешил смеяться над самоуверенностью этого нахала, предпочёл сначала прикинуть варианты. Мог ли Деенор и в самом деле оказаться хитрее проклятья? Экстрасенсы славились не только жестокостью и почти параноидальной подозрительностью. Широкую известность им сделала манера везде и всюду находить пути обхода, достигать своей цели такими методами, о которых нормальный человек и додуматься не сможет. Деенор и правда был… не худшим представителем своей породы. С изобретательностью, по крайней мере, у него было всё нормально. Но всё-таки, обойти жёсткие условия высшего проклятья… Интересно, а Ал бы смог? Глупая мысль. Особенно сейчас. Особенно когда от него требовали не сходя с этого места дать ответ. Судя по всему, Деенору надоело ждать. Он как-то странно дёрнулся, словно от удара, мотнул головой и зажмурился. Марк услышал рваный выдох и моментально напрягся, приготовившись защищаться. Но… Когда Деенор открыл глаза, его выдали зрачки. Они были расширены, словно экстрасенс пытался разглядеть что-то в кромешной тьме — или ему просто было больно. Уголки его губ резко поднялись, словно за них кто-то дёрнул. И Деенор весело заметил: — Думаю, все всё поняли, — заявил он, и Марк от этого внезапного оптимизма слегка опешил. — Говори друзьям «пока», Маркуша, и дуй сюда сейчас же, пока Дин ещё не в курсе, что ты смылся. А то узнает — убьёт и меня, и тебя. И вот этой угрозы я бы испугался куда больше. У тебя десять секунд. И в нескольких метрах от Марка закрутился провалом в бесконечность знакомый чёрный портал. Марк увидел стоящего на той стороне Ала с нечитаемым выражением лица. Он держался на ногах с трудом, поднятый не иначе, как чудом. Телепортирующий амулет в его руках качался, как маятник. От заклятий экстрасенса защитил плотный водяной барьер, магия в котором просто погасла, как брошенная в озеро спичка. Мелла выглянула из-за спины Ала и глянула на энергетика так, что он сразу понял: бояться следует не только Дина. И тут же стало так легко-легко, что Марк искренне расхохотался, запрокидывая голову, и рухнул на спину, расссыпаясь частичками силы ещё до того, как окрылённое тело коснулось земли.***
Как бы мало у него ни было сил, «прыгнуть» на три метра вперёд он мог в любой момент. Разумеется, Марк ещё не пришёл в себя толком, как в спину уже ударили заклинания. Вот только Марк уже не был в лесу — в шаге за его спиной закрывался портал. А нос уже щекотали терпкий запах лекарств и отголосок знакомых духов. — …больше не придёшь не вовремя, — внезапно хлестнул по ушам вибрирующий от злости голос Деенора. — Закрывай! — А это была Мелла. И вот в её интонациях даже не оклемавшийся от распада Марк различил испуг. Круто развернувшись, энергетик увидел, как оседал на землю Ал. Одной рукой он стискивал голову, словно боялся, что она треснет, стоит только отнять пальцы от виска. Вторая дрожала, удерживая телепортирующий артефакт, заливающий мир вокруг болезненной пульсацией. Портал пульсировал тоже, то судорожным рывком пытаясь закрыться, то снова распахиваясь, как голодная пасть. Мимо пронеслось заклятье. Марк почувствовал, как обожгло жаром щёку, а затем сзади разбилось стекло. Очередные чары угодили в живот — Мелла, которая пыталась заблокировать их, коротко оглянулась через плечо, словно извиняясь. В ту секунду Марк не думал о том, что у него у самого резерв был близок к критическому опустошению. Он просто метнулся вперёд, сжал плечи Ала пальцами, одновременно не давая упасть и посылая в чужое тело волну силы. Экстрасенс, который до сих пор болезненно жмурился, распахнул глаза, сбрасывая цепи чужого влияния. Яркая вспышка, и портал захлопнулся. Последнее, что Марк увидел — это то, как Деенор схватил воздух двумя руками и рванул на себя — в ту же секунду телепортирующий артефакт вырвался из пальцев Ала, до крови обдирая кожу, и исчез где-то в лесу. Ал тяжело сел прямо на пол, невидящими глазами глядя на стенку, где только что красовался водоворот портала. Кровь с дрожащих пальцев капала на стерильный пол и светлые штаны, расплывалась пятнами. Тишина казалась до ужаса неловкой. Мелла осторожно протянула руку к Алу и тихо сказала: — Давай посмотрю. — Нечего смотреть, — не поворачиваясь к ней, отозвался экстрасенс и тут же, застонав, схватился на волосы. Очередная капля крови упала ему на щёку, придавая Алу вид совсем уж безумный. — И так видно, что всё плохо! Всё ужасно! В этот момент Марку стало стыдно. Он опустился на пол рядом с Алом. — Спасибо. Судя по взгляду, единственное, что мешало экстрасенсу отправить Марка обратно — отсутствие амулета. — Не убивайся так, — ещё раз попробовал энергетик, всё острее чувствуя странную вину. Он помнил: маги разума привязывались к вещам и к людям. Когда из «накрывало», только такие крючки-привязки позволяли им находить дорогу обратно. Неудивительно, что Ал всегда решался на сложную волшбу только с картами или этим самым амулетом в руках. — Вернём мы твой амулет. Я обещаю. А пока — проживём и так. В конце концов, справлялись ведь как-то до того, как Рей его раскопал! Взгляд, которым Ал глянул на него, совершенно точно переводился как: «Самому дострадать или сообщить ему новости, чтобы депрессовал тоже?» — Если бы всё было так просто, как ты тут надумал! Ал с усилием поднялся. Пальцы кровили как-то чересчур сильно, а это уже могло сойти за прямую провокацию Меллы. Целительница спровоцировалась. Молча сплела лечащее заклинание и стала отточенными движениями колдовать над рукой экстрасенса. — У нас проблемы. Серьёзные, — чуть эмоциональнее, чем обычно, объяснял Ал, нервно жестикулируя. Могло показаться, что он вообще не замечал лекаршу с её усилиями, но это было не так. Как бы Ал ни психовал, правой рукой он не двигал совершенно, тогда как вторая так и мельтешила, выдавая его эмоциональное состояние. — Все в панике, а тут ещё и ты пропал. Честно, тебе просто повезло, что я тебя вернул до того, как Дин спохватился. Он сейчас сам на себя не похож. В который раз за день выругавшись на себя за побег, Марк снова упрямо повторил: — Ага, спасибо. А что всё-таки случилось? Ну хотя бы этот экстрасенс предпочёл сразу перейти к делу. — Поместье в осаде. Молнии заняли лес, у барьера теперь не протолкнуться. Дин сейчас ругается с аристократами и отдаёт распоряжения всем, кто не в поместье, чтобы не смели сюда соваться. Я надеялся, что нашим и не придётся выходить за барьер, всё-таки телепортирующий амулет у нас имелся. А теперь… Мы заперты здесь, в защищённой зоне. И у нас уже есть инцидент — «Тени» нарвались на Молний у самого барьера. — Ал тяжело вздохнул. — Они нам и передали сообщение о том, что мы в осаде. А потом с ними потеряли связь. Марк мог бы спросить, куда делся Энди, но он и так знал. Оборотень был именно там, где оказался нужен: где-то с Дином. Наверняка снова стоял за плечом молчаливым серым призраком, что и защитит, и не позволит совершить глупость. В их положении только глупостей ещё не хватало. Мелла только ниже опустила голову. Она колдовала уже по привычке, чтобы чем-то занять руки. И теперь у Ала не просто не текла кровь — на ладони ни осталось ни единого повреждения. Марк отчуждённо подумал, что стоило бы целительницу остановить, пока она не нарастила Алу ещё один слой кожи. А потом до него дошло. — Твою ма-а-а-ать!.. — простонал энергетик и едва удержался от того, чтобы схватиться за голову. Ал и так странно на него поглядывал. — Именно, — кивнула Мелла и, словно очнувшись, выпустила руку Ала. — И, главное, я не понимаю, откуда они вообще узнали, где… Марк нервно хохотнул. Пожалуй, он знал. Ну, так. Догадывался. С высокой долей вероятности. И ведь хотелось бы что-то придумать в оправдание самому себе. Какую-то серьёзную причину, которая не позволила ему сразу рассказать всем, что Молнии в курсе местонахождения поместья. Нет, умом Марк понимал, что ему помешало. Поначалу в голове всё так и плыло после стольких-то смертей. Затем был бой, и времени на беседы как-то выделить не удалось. Потом время выделил Ал, но со всеми этими важными и неприятными новостями Марк забыл, совсем забыл, что обязан был… — Ну, допустим, — тихо сказал он, отводя взгляд, — просто допустим, что это я им сказал, где находится наша база. — Что ты сделал?! Поначалу Марк решил, что у него в ушах двоится. Но нет, это просто Мелла и Ал рявкнули на него в едином порыве. Можно было поиграть в ревность к такому взаимопониманию, но Марк здраво рассудил, что ему и без этого влетит, и потому принялся оправдываться: — Да я не хотел! Так получилось. Я мало что могу противопоставить гипнозу, чтоб вы знали. И, если вас это утешит, я в процессе раз двадцать умер. Ал тепло улыбнулся, и Марк тяжело вздохнул. Только до строго определённой черты, точки, так сказать, невозврата их экстрасенс злился, как все люди: психуя, повышая голос и унижая всех, чей IQ не дотягивал до двухсот, то есть просто всех. Стоило только эту опасную черту перейти, как Ал преображался. Становился тихим, неслышным почти. Постоянно улыбался. Даже драться не лез. Но почему-то именно в таком состоянии его побаивался даже Рей. — Мало что можешь противопоставить? — почти ласково переспросил экстрасенс. — Гипнозу Деенора можно противопоставить вообще всё что угодно, и это сработает. Он же в контроле — профан, он… — Понятное дело, что до твоего контроля ему далеко, — тяжело вздохнул энергетик, но Ал заткнул его одним взглядом. — К Дину лучше подмазывайся. — Почему-то прозвучало это так, словно экстрасенс его послал. Послал куда дальше, чем позволяли возможности русского языка, хотя, видит Сила, русский матерный мог практически всё. — Ему же объяснишь, почему ты не рассказал нам об этом раньше. Марк попытался улыбнуться. — Ты пугаешь меня Дином? Меня? — Знаешь, — медленно начал Ал и улыбнулся ещё кровожаднее, — если бы ты видел Дина пять минут назад, ты бы сам испугался. Он не сказал, что их положение было в разы страшнее гнева сотни Динов в боевой форме. Это угадывалось без слов, по той напряжённой тишине, что повисла в воздухе: казалось, само поместье прислушивалось к тому, что происходило за барьером. А Марк неожиданно вспомнил слова Деенора о том, что до зимы от «Феникса» может не остаться ни следа, и поморщился. Меньше всего ему бы хотелось приложить руку к наступлению такой «зимы». — Как же это не вовремя всё, — пробормотал Ал, потирая переносицу. Он выглядел до чёртиков усталым, перемолотым в мелкую-мелкую пыль. А ещё — ему явно больно было стоять. Теперь, вблизи, Марк видел, что кости Алу закрепили недолговременными, но очень мощными чарами, чтобы он мог встать и помочь. Марку — выбраться из леса. Дину — разобраться в творящемся вокруг беспределе. — Кажется, я опять всех подвёл, — тихо заметил Марк и снова глянул на Ала. Экстрасенс молчал. Смотрел в упор, словно понимал, что сказано не всё. Ждал продолжения: злость не мешала ему оставаться проницательным слушателем. — Надеюсь, что в последний раз. — Приоритеты сменил? Острое чувство дежавю. Единственное отличие — теперь маг не чувствовал досады, услышав этот вопрос. Потому что — да, сменил. Вряд ли сегодня. Вряд ли сейчас. Скорее, сейчас Марк, который не привык менять уже принятые решения, задумался — и принял изменения. Принял, что он, в конце концов, не бессмертия боялся, а одиночества. Марк только кивнул. Устало улыбнулся: — Можно и так сказать. Или, скорее, я понял то, что ты постоянно говорил мне насчёт гонок за Деенором. Что это глупо и угробит скорее меня, чем его. С гонками я завязал. — Он криво усмехнулся. — Я бы поклялся, но ещё одна Клятва на мне не приживётся. — Он не мог поклясться, но мог пообещать. Может, не столько Алу, который так долго пытался удержать его от глупостей, сколько себе. И Марк обещал, снова всем телом чувствуя, как Сила откликалась на его слова. — Я больше не подведу. Он готов был умереть тысячу раз, лишь бы обещанная Деенором финальная зима не наступила.