IV
19 ноября 2017 г. в 04:20
Оба ложатся на тэхёнову кровать. У русого тяжело вздымается грудь, он вот-вот провалится в сон, но не посмеет и глаза сомкнуть, пока Чонгук рядом. А Гуку так хочется увидеть спящего хёна, поцеловать его носик, посмотреть, как он ёжится без теплого одеяла.
— Хён, — нарушает тишину ласковый голос, и пальцы Чона касаются щеки старшего.
— Чего? — басит Ким, поворачиваясь к макнэ.
Кровати в общежитии у всех одинаковые, но вокалисту жуть как кажется, что именно его кровать — самая узкая.
— Мы с Чимин-хёном в Японию слетать хотим… Он пригласил, — Чон положил руку на талию Тэ.
Кима эта новость вообще не обрадовала. Чимин и так клеился в открытую к Гуку, а теперь ещё эта поездка вдвоем, без остальных. Уж не удумал ли этот паренёк чего?
— И надолго вы едете?
— На пару дней, — мягкий поцелуй в висок, заставляющий Тэхёна тут же забыть всю недоверчивость, — А кое-кто уже почти спит…
— Заткнись, — рычит русоволосый, утыкаясь в теплую грудь Чонгука.
— Спи, а то выпорю.
На следующий день два вокалиста действительно собирали вещи для поездки в Японию. Чимин, прыгавший от счастья, кажется, сбрасывал в небольшую сумку всю одежду. Чонгук же сложил самое необходимое и приправил это своим фотоаппаратом.
Держа камеру в руках, он невольно улыбнулся. Ах, сколько же раз он смог запечатлеть на неё красавца Ким Тэхёна. Сейчас он заснимет на неё весь Токио.
После того, как парни улетели, в общежитии стало как-то тихо. Всё словно вымерло: кто за компьютером, кто за написанием песни, кто в танцевальном зале. Эдакие мертвые, бесшумные тела.
Тэхён очень удивился, когда его телефон неожиданно завибрировал на его столе.
Соскучился по мне, Хён? — jjk
На лице снова появилась та глупая квадратная улыбка, за которую так не любил себя Ким. Ему так хотелось ответить, но, если быть честным самому себе, он был обижен на Чонгука. Обижен именно из-за того, что в Токио едут не они с Тэхёном, а они с Чимином.
Русоволосый отключил любые звуковые оповещения о сообщениях, вернул телефон на стол и лег спать.
Чонгука же на другой стороне этой невидимой нити, связывающей телефоны парней, потряхивало. Он каждые секунд пятнадцать подрывался к телефону на зарядке, чтобы увидеть пустой экран, нулевое количество сообщений. В его темноволосой головушке крутилось столько мыслей… А что, если Ким заболел и сейчас мучается там в общежитии с температурой, и никто не сможет позаботиться о нём так, как Гук? Или… Тэхён изменяет ему?
Да нет, глупость. Чон тряхнул головой, отгоняя мысли об измене. Наверное, спит, устал, а может делать нечего без Чонгука. Никто не помогает кровать согреть перед сном. Или помогает? Кто? Он лучше Чона? Он может так же удовлетворить Тэ? А может, он ещё лучше?..
Брюнет тяжело вздохнул. Мыслей об измене не отогнать, а впереди у парня бессонная ночь и тысячи кадров и десятки отрывков видео, из которых он хочет создать шедевр.
И создаст…
На утро социальные сети трещат от новости о видео от Чонгука и Чимина из Токио. АРМИ рвут и мечут, увидев в конце этого мини-фильма информацию о том, что и режиссёр, и оператор, и монтажёр — это Чонгук.
Новость доходит и до Тэхёна.
Доходит и заставляет его чуть ли не побелеть от злости, раздробить экран ноутбука, да и сам ноутбук, к чертям собачьим, лишь бы не видеть этого улыбающегося хитрюгу, который увёз Чона с собой.
Чего он там ему показал? Почему Гук выпустил ролик про него?
Русоволосый не знал этого. Но знал то, что теперь он обижен на макнэ пуще прежнего и ко всему этому ещё и не разговаривает.
Когда парни вернулись из их маленького путешествия, их встретили все обитатели общежития, кроме Тэхёна. Раз он обижен, то ему там нечего делать.
Чон очень удивился, не увидев среди остальных улыбок свою любимую — квадратную.
— А что с Тэ-хёном? — спросил неожиданно для всех Гук.
— Играет, наверно, — пожав плечами, ответил Джин.
Но этот ответ не удовлетворил Чона. Что-то тут не так.
А Тэхён действительно играет, играет и побеждает своих врагов, представляя, что это Чонгук. Провинившийся мальчишка Гукки.
Ближе к вечеру дверь в тэхёнову комнату открывается Чонгуком. Он медленно проходит вглубь, закрывает дверь и замирает.
Ни тебе радостных криков, ни объятий, ни тем более поцелуев. Никаких признаков того, что Ким рад возвращению младшего. Русый просто сидит и играет.
— Привет, Тэ, как ты тут без меня? — Чонгук подходит и кладёт ладони на плечи юноши, поглаживает их и наклоняется к ушку, шепча: — Соскучился?
Но в ответ тишина. Старший даже не улыбнулся. Он лишь повёл плечами спустя минут пять, чтобы макнэ убрал руки.
— Ты обиделся на меня? — виновато спросил Чонгук, убирая руки.
И снова эта режущая слух тишина.
— За то, что я поехал без тебя? Или за этот мини-фильм?
В этом отсутствии какого-либо звука, Гуку показалось, что он оглох. Но он не оглох, это просто Тэ молчал.
Через минуту дверь комнаты хлопнула. Чонгук не выдержал. Он разозлился и ушёл, кипя как нагретый донельзя чайник. Что за глупости? Но это же Ким. Пообижается и прибежит. Через день. Вокалист уверен.
А у Тэхёна всё сжимается внутри. От обжигающего дыхания младшего по телу мурашки пробежали, а перед глазами помутнело на секунду. Тэ хотел ответить, поцеловать, обнять, разговаривать.
Но он решил проучить Чона.
Все те дни с приезда Пака и Чонгука из Токио и до новости о том, что группа летит в США, Тэхён игнорировал макнэ. Он не замечал его «доброе утро, хён», не замечал его самого, разговаривал в общей комнате со всеми, кроме Гука, если он там присутствовал. Русоволосый даже начал чуть лучше относиться к Чимину. Пару раз пожалел его, когда тот неуклюже поскользнулся в танцевальном зале. Но это всё было лишь для того, чтобы проучить младшего.
И у Тэхёна всё получалось.
Чонгук то и дело специально появлялся рядом со старшим именно тогда, когда он был один. Зажимал в углу или прижимал к стене, просил прощения, шепча извинения в самые губы Тэ, которые желал, но не мог поцеловать. Один раз Чонгук, до того, как Ким проснулся, оставил ему букет цветов прямо на ноутбуке. Ну там-то уж точно парень заметил бы. Но потом букет оказался в вазе в столовой, а принёс его туда Сокджин, который решил, что букет для него. Ким даже не претендовал на него.
Чонгук никак не мог заснуть. Он лежал и глядел в потолок, думая о Тэхёне. Намджуна в комнате не было, он был в зале и смотрел то ли фильм, то ли сериал.
Под дверь просачивался свет из коридора общежития, создавая в комнате какую-то интимную атмосферу. Только Тэхёна и не хватает.
Свет вдруг погас, а дверь комнаты приоткрылась. Через несколько секунд она уже была открыта полностью, а в проёме стоял Тэ.
Если бы Гук спал, он ни за что бы себе не простил того, что не увидел бы этого юношу в тот момент.
Растрёпанные русые волосы заставляли сравнить Кима с совёнком. Он стоял в проёме, испуганный, в своём пледе, укутавшись по нос, явно потому, что замёрз. Его глаза сияли в лунном свете, который начал наполнять комнату Чона.
Вокалист лежал на кровати, понятия не имея, что делать. Подорваться к хёну? Прижать его, испуганного мальчика, к своей груди, погладить по волосам, обнять, поцеловать в макушку и сказать, что это просто сон, что кошмара нет? Или остаться в кровати и продолжать таращиться на него, когда он так красив?
Первый шаг сделал старший. Он закрыл дверь и прошёл чуть дальше, останавливаясь в пяти шагах от кровати Чонгука.
— Прости меня… — басил русоволосый.
А Гук уже не слышал. Брюнет подскочил с кровати и обнял мёрзнущее тело за талию. Он сам извинялся за всё, за поездку, за ролик, за все те дни, после поездки.
— Мне приснилось, что вы все с хёнами — это созвездие Северной Короны, где ты — самая яркая звезда, альфа. А я простой человек на Земле, которому никак до тебя не добраться… — шептал вокалист в плечо Чонгуку, пока тот гладил его мягкие волосы.
— Это всего лишь сон, Тэхённи, я всегда буду рядом. — шептал в ответ младший.
Он осторожно уложил старшего в кровать, пристроился рядом, чуть ли не на краю.
— Иди сюда, — недовольно сказал Ким, притягивая к себе Чонгука, заставляя его не ютиться на краю.
Брюнет тут же обнял русоволосого за талию, прижимая его спиной к себе.
— Прости меня, — прошептал Гук на самое ушко старшему, от чего тот блаженно прикрыл глаза.
— Я давно простил. Только признавать не хотел.
— Хочешь, когда мы прилетим в Штаты, я специально вытащу тебя ночью на крышу, укрою теплым пледом и буду рассказывать про звёзды? Хочешь? — шептал, как колыбельную, вокалист.
— Хочу. — коротко ответил Тэхён, почти проваливаясь в сон.