Врачи

Хосок после прощания с омегой решил заехать в клуб Young. Там альфа надеется застать Чонгука. Им со старшим нужно о многом поговорить, а сейчас самый подходящий момент. Альфа ставит себе твердую "пятерку" за сообразительность, когда видит ауди Чонгука возле клуба. Припарковав машину рядом, Хосок входит в помещение. Young встречает альфу, отдающими фиолетово-красными неоновыми проблесками, своей неприкрытой интимностью, и ненавязчивой обстановкой. Музыка в клубе звучит до боли в ушах, пахнет не дешевым алкоголем, а на танцполе извивается толпа. Хосоку хочется пойти и научить этих детей настоящему искусству. Но вместо этого, он пробирается сквозь толпу к лестнице на второй этаж. Анестезиолог пробегает глазами по всем коричневым диванчикам и находит Чонгука. Старший сидит с бокалом виски в правой руке, смотрит сквозь, куда-то за пределы. Хосок радуется такому замешательству, ему даже приходится сесть напротив, чтоб тот его заметил. Чонгук крутит бокал с алкоголем, когда замечает пришедшего альфу. Знает, сука, где искать, впрочем он и не прятался. Чонгук заметил, но виду не подал, продолжает играться с жидкостью. Он приехал сюда выпить. Только алкоголь не лезет в горло. Всплывает образ невинного Тэхена в день их знакомства, с промежутком в десять секунд. Не то, чтобы альфа считал, просто это уже начинает жутко бесить, как и альфа перед ним. Чонгук думает, когда же он так проебался, что не заметил подлости Хосока. Хирург прокручивает все моменты, связанные с другом, пытается зацепиться, понять, что он пропустил. Только тщетно. — Ты ведь понял все? — Хосок кладет ногу на ногу, одной из них, покачивая в такт музыке. — Мне плевать. — Чонгук не отвлекается на младшего. Альфа знает, как бесит Хосока, когда с ним разговаривают, но не смотрят в глаза. — Да брось, Чонгук. Все мы знаем, что это не так. — Хосок улыбается, его явно веселит реакция альфы. — А знаешь почему? — анестезиолог перестает улыбаться, наклоняется вперед и упирает локти в колени. Чонгук узнает любимую позу друга в беседе. С самого детства у Чонгука все самое лучшее, самое красивое, самое дорогое, новое. А у Хосока — « У нас нет денег». — Я впахивал с четырнадцати лет, чтоб купить себе самый простой телефон, как у тебя он появился еще в десять. С восемнадцати - не спал ночами, ел раз в сутки, чтобы сэкономить на проезд, когда ты приезжал в колледж сытым на новой машине — подарок отца на окончание школы. — Хосок говорит горько, с нажимом. — Ходил по бутикам и покупал, что подороже, когда я падал в обморок от переохлаждения, потому что не хватило денег на теплую куртку. Ты отдыхал в клубах ночами и трахал шлюх, когда я, сука, как лошадь на трех работах пахал, чтобы оплатить учебу. Чонгук у нас отличник, в спорте , в танцах, сука везде, золотой мальчик успел везде, а Хосок у нас невоспитанное говно, спящее на парах. Даже сейчас, Чонгук — хирург, спасающий жизни пациентам, а Хосок - жалкий анестезиолог. У тебя всегда был выбор, а я был вынужден глотки грызть ради мечты стать врачом. У тебя есть выбор с кем связать свою жизнь, а я в пролете даже в этом. Либо я женюсь на сыне какого-то там депутата, либо у моих родителей больше нет сына.  Как тебе история? нравится? — анестезиолог выплевывает все, что накопилось за долгие годы. В его голосе обида вперемешку со злостью. — Я, Чонгук, чтоб ты знал, тоже хочу выбирать: что мне есть, как одеваться и с кем блять трахаться. А сейчас у меня есть шанс превзойти тебя хоть в чем-то. — Чонгук на друга взгляд устремляет, слушает внимательно все, что тот говорит. Сейчас явно пойдет речь о Тэхене. Чонгук про него слышать не желает, но останавливать поток друга он не собирается. — Как только я увидел каким взглядом ты смотришь на Тэхена, сразу все придумал. Ты бы знал, как он целуется, как прижимается ближе, и как постанывает от удовольствия. — Хосок, сидящий в напряжении, прикрывает мечтательно глаза. Он врет сейчас. Чонгуку хочется отомстить, пусть подавится. Старший до этого молча слушал все, что говорил Хоуп, вспоминал все детство: школу, институт, работу. Он проебался с самого начала. Зависть, Хосок, — это плохо. Если бы он только знал, как отец его воспитывал, как бил за каждый "неуд" в дневнике, а потом просил прощения жалкими игрушками. Как заставлял зубрить сутками, без права на отдых. Чонгук искал в клубах и шлюхах - утешение, наслаждался свободным временем. Позже нехотя возвращался домой и получал удары вновь, за непослушание. Как попал в больницу от сильного избиения. Он, сука, провалил жалкий тест. Отец купил ему машину, вместо тихого «прости». Как Чонгук за красную медаль просил во время ужина съехать из дома, альфа до сих пор помнит тот вечер. Тогда он зашивал сам себе руку и вытаскивал осколки. Но он так и не переехал. Только после окончания учебы и первой успешной операции, отец от него отстал. Только тогда Чонгук смог спокойно выдохнуть. Наконец, отец стал считаться с его мнением. Это сейчас он стал хорошим папой, понимающим. Чонгук не жалеет, если бы не такое воспитание, возможность стать хорошим хирургом была бы провалена. Чонгук встряхнул головой, отгоняя воспоминания. Хосок так и продолжил говорить о Тэхене. Хирург отпивает виски и морщится. Сдерживается, чтобы не выплюнуть смесь горького напитка с расстаявшим льдом, другу в лицо. Зверь внутри Чонгука бьется о грудную клетку, хочет вгрызться в глотку завистнику, только альфа его успокаивает, заставляет слушаться и ждать. Чонгук не желает говорить с другом, оставляет бокал со спиртным на столе. Даже не смотрит на омегу, что садиться на руки к Хосоку. Тот его прижимает к себе и засасывает. Хирург, подавляя в себе рвотный позыв от картины перед ним, спускается вниз. Нужно поспать, завтра вечером на дежурство. За пару дней Чонгук радуется в первые, что не увидит Тэхена. Выкурив сигарету, Чонгук выезжает с парковки.

***

Тэхену охуенно. Боже, он впервые чувствует себя таким правильным и возбужденным. Холодные руки Чонгука на талии Тэхена — как на своем законном месте. Омега будто ждал все время этого момента. Альфа мстительно сжимает ягодицы, словно наказывает. Оставляет на искусном теле влажные поцелуи, поднимается выше, безжалостно прикусывает Тэхену губы. Чонгук рай Тэхену руками показывает, поцелуями ввысь поднимает, гореть заставляет. Шею горячим дыханием обжигает, прижимается пылающими губами к ушку, и выдыхает тихое «Малыш». Кожа Кима мурашками покрывается, альфа его с ума сводит, выгибаться заставляет до боли в позвоночнике. Тэхен разводит ноги, показывая, что сдался. Омега в руках Чона — пластилин, из него лепить, что душе угодно. Старший - хозяин положения. Искуситель, заставляющий подчиниться. Тэхен стонет, с силой сжимает простынь в руках. Это безумие для младшего. Он готов умирать под этими руками, в пепел превращаться, лишь бы альфа не останавливался. Чонгук не лишает себя возможности насладиться телом омеги, его запахом, отпечатать на изящной коже свое имя, чтоб видел каждый, кому это вишневое чудо принадлежит. Тэхен скулит и просит не тянуть, не мучить. Омега, не познавший ласки сейчас очень чувствителен. Чонгук его не слушает, продолжает покрывать грудь омеги поцелуями, оставляя бордовые засосы, клеймит и упивается громкими стонами. Альфы много для омеги, он везде и словно не рядом. Чонгук стягивает штаны омеги, бросая их вглубь комнаты. Улыбается тому, что омега без белья. Тэхен под взглядом сжимается, краснеет, пытается спрятаться, закрыв лицо руками. Альфа руки перехватывает, отводит их за голову. Тэхен нереальный, омега словно создан по его идеальному образу. Чонгук от такого божества не откажется, ни за что, не при каких условиях. Ким опрокидывает голову на подушку, открывая вид на тонкую шею. Стонет от горячих губ на ключицах. Чонгук зажимает руки омеги своей одной, другой спускается по телу вниз, проводит по бедру, заводит ногу омеги себе за спину, кончиками пальцев поднимается вверх. Опускает руки на аккуратный член омеги, истекающий смазкой. Проводит большим пальцем по головке, собирает смазку и размазывает по всей длине. Тэхен выгибается, пытается вырвать руки, но силы словно покинули его тело, осталось только усиленное чувство неудовлетворенности. Ким сдается, выдыхает и толкается руке навстречу. Старший улыбается, вишневый - податливый, альфа глаза закрывает, и сквозь зубы выдыхает, сдерживается, чтоб не сорваться, не взять этого мальчишку без подготовки на сухую. Чонгук своим желаниям твердое «нет» говорит, последний раз проводит ладошкой по члену и поднимает пальцы ко рту омеги. Тэхен чувствует свой солоноватый вкус, сосет пальцы с диким наслаждением, покусывая, проводя меж пальцев языком. Смотрит с вызовом в глаза альфы. Тот зависает от вида, омега при всей своей милости, развратный до ужаса. Старший губу до крови прикусывает, чтоб не кончить только от одного вида. На манипуляцию омеги Чон отвечает хитрой ухмылкой. Вырывает пальцы со звучным чмоком из горячего рта. Поддается вперед и впивается в губы омеги, кусает, лижет, трахает рот омеги своим языком немного грубо. Тэхен отвечает совсем неумело, но с той же отдачей. Альфа посасывает язык омеги, смешивает вкусы, покусывает губы, от чего нежная кожа трескается и выступает кровь, альфа ее языком собирает, глаза закрывает, мычит от наслаждения. Старший сквозь поцелуй просит немного потерпеть, и проталкивает палец в узкое колечко, растягивает, большим пальцем крутит возле, пытается отвлечь не только губами.  — Маленький мой, — шепчет альфа. Отпускает руки Кима, тот от неприятного чувства цепляется в плечи и стонет в губы. Чонгук спустя время добавляет пальцы. Младший через поцелуй и красные полосы на спине и плечах, свою боль Чону передает.  — Ну же, — хрипит омега, ерзая по постели. Подается навстречу трем пальцам. Альфа себя переосиливает, вынимает пальцы, сплевывает в руку и проводит рукой по собственному члену. Поднимает ноги Кима, кладя их себе на спину. Поцелуями их покрывает. Помогает себе рукой, член ко входу подставляет, проводит по сжатому анусу, предупреждая. Смотрит на омегу и резко входит. Тэхен цепляется за спину альфы, слезть пытается. Чонгук его попытки вновь убивает, перехватывает за бедра и держит, дает немного времени привыкнуть и входит до конца. Омега скулит, головой мотает, губы себе прикусывает. Чонгук назад подается, выходит и снова толкается до основания. Младший сжимает его сильно, остановить эту боль пытается. Чон к нему наклоняется, поцелуями лицо покрывает, кровь с губ, в который раз слизывает, и входит меняя угол. Младший глаза распахивает, выгибается, прижимаясь грудью к альфе, стонет громко.  — Еще, — почти кричит омега. Чонгук это «еще» надолго запомнит, в памяти сохранит, ночами на повторе слушать будет, упиваться.  — Еще, — умоляет омега, поддается навстречу, за волосы Чонгука хватает и к себе прижимает, целует все еще немного неумело. — Еще, — на грани шепчет Ким, и насаживается сильнее. Чонгук берет его всего без остатка. Заставляет сгорать вместе. В один котел их отправляет, слушает музыку стонов и сильнее вдалбивается в омегу. Рычит от удовольствия, сжимая бедра Кима. Тэхен стонет уже немного хрипловатым голосом, насадиться сильнее пытается. Альфа ему в желаниях не отказывает, трахает с оттяжкой, задыхаться заставляет. Тэхена в дрожь бросает, удовольствие по всему телу с кровью циркулирует, омега кончает себе на живот, глаза от наслаждения закрывает, и хрипло стонет от толчков альфы. Последний рычит от узости, подается вперед, стонет на ушко Кима тихое «Тэхен», кончает в младшего. Омега отходит от яркой волны оргазма. Вдох сделать не может, воздух в комнате раскаленный, пропитанный сексом и смесью вишни с ликером. Чонгук выходит из горячего тела и валится рядом. Накрывает их тонким одеялом, прижимает к себе омегу и шепчет что-то неразборчиво, но явно милое. Тэхен на него ногу закидывает рукой по груди проводит, пресс тонкими пальчиками обводит, в памяти запечатлеть пытается. Утыкается носом в шею, вдыхая безумную смесь. Он чувствует вытекающую сперму альфы, та щекотно спускается по бедру. Улыбается, это кажется Тэхену таким правильным. Сейчас рядом с альфой, он чувствует себя на своем месте и удовлетворенным.

***

Хирург открывает глаза, дышит часто, вертится по сторонам и понимает, что это сон. Тэхен садится на край кровати, голову руками обхватывает, думать пытается. Что это вообще было? Почему именно Чонгук? Почему не Хосок? Вишневый скулит от своей никчемности, пальцами в волосы зарывается, болью себя в порядок привести пытается. Тэхен думал перед сном об альфах. Сравнивал, это не очень правильно, но нужно было хоть что — то с этим делать. Ким пришел к выводу, что Хосок совсем не его. Это не тот человек с которыми ему хотелось "долго и счастливо". Альфа хоть и добрый, по своему милый, заботливый, но Ким совсем его рядом с собой не видит. Как друг — да. Как коллега — пожалуйста. Как друг Чонгука — вообще без проблем. Но не как своего альфу. На этом, пожалуй, лучше остановиться. О Чонгуке думать не хочется. Тэхену сполна хватило сна. Ким встает и плетется в комнату брата. Тот спит, раскинув конечности по всей кровати. Омега решает переодеться, приготовить завтрак, и за долгое время сам разбудить брата в школу. Ему не хватает общения с Хеком. Тэхен клятвенно обещает себе, что выходные проведет в компании брата. А пока нужно снять с себя липкие штаны. Во сне сперма альфы, в жизни — Тэхена.