Round and Round

Гарри Стайлс учился в выпускном классе, и, как любого выпускника, его волновали предстоящие экзамены, выпускной бал и поступление в престижный университет. Должны были волновать. Гарри пытался сосредоточить все свое внимание на уроках, на учебнике социологии в его руках, но мысли, как назло, улетали обратно, к нему домой, где на стене в аккуратной рамочке висел автограф Луи Томлинсона. Сколько кудрявый не отвлекался от мыслей о номере телефона, располагавшемся под подписью и занимавшем слишком много места в его голове и телефоне, он никак не мог выкинуть навязчивую идею действительно написать Луи. Здравый рассудок, который все еще боролся за свое законное место в мозгах парня, громко и упорно твердил, что все это глупо, и Томлинсон уже давно забыл об инциденте, произошедшем два дня назад. Гарри пытался убедить себя не предпринимать ничего и просто забыть об этом, довольствуясь автографом, который так замечательно смотрелся в самом центре стены, окруженный десятком, если не больше, постеров с актером. Луи Томлинсон был яркой и незабываемой личностью, и, абстрагируясь от мыслей о злосчастном телефоне, Гарри, так или иначе, видел перед собой очертания невероятного тела, яркие глаза, очаровательную улыбку и чувствовал тот бесконечно приятный аромат, исходивший от актера, слышал его голос и все представлял и представлял, как сказочно было бы по-настоящему поговорить с ним. И снова и снова возвращался к набору цифр, который, пожалуй, скоро отпечатается на сетчатке его глаз. Гарри метался от одной мысли к другой, виня себя за подобные сомнения, но просто не мог, наконец, уверенно решиться на что-то одно. Учебник по социологии казался тяжелым и совершенно неинтересным, и Гарри отложил его на край парты, придвигая к себе тетрадь и выкладывая на нее телефон. Может, Луи вообще оставил ему какой-то левый номер, чтобы просто посмеяться над мальчишкой? Стало обидно от одной только мысли, и парень встряхнул кудрями. Ему очень хотелось верить, что Луи Томлинсон действительно обратил на него внимание. Ему хотелось чувствовать себя особенным. Он резко схватил телефон и, открыв новое сообщение, ввел номер актера и задержал дыхание. О чем вообще можно написать самому невероятному на свете человеку, чтобы не показаться полным придурком? Стайлс нахмурился и шумно выдохнул – все это создавало слишком много проблем и вообще не стоило того. Вероятность, что этот номер был настоящим, была равна сорока процентам, по примерным подсчетам Стайлса. Вероятность, что Луи прочитает сообщение, была еще меньше. Вероятность, что он ответит, равнялась практически нулю, и Гарри по крупицам терял свою внезапно появившуюся уверенность, которая рассеивалась у него в руках, рассыпалась в ладонях, улетала вместе с мыслями. Терять нечего, решил Стайлс и, грустно ухмыльнувшись, схватил телефон. 9:27 a.m. to THE LOUIS «Привет, Луи. Как ты? Ты был неотразим позавчера» Гарри думал, что, пожалуй, вложил в это сообщение слишком много своей нетрадиционной ориентации. Слишком много обожания. Слишком много собственной наивности. Но он отправил эти глупые несколько слов и, довольный собой, снова уткнулся в скучный учебник. В худшем случае, Стайлс просто не получит никакого ответа и забудет об этой затее раз и навсегда. Он кивнул сам себе и стал внимательно читать параграф, невольно поглядывая на лежащий на краю стола телефон. Уроки проходили поразительно быстро, и Стайлс только и делал, что ходил из одного кабинета в другой сегодня, носил тяжеленные книги и отвечал на вопросы учителей. Но мысли были забиты вовсе не этим. Мысли были забиты тонкими изящными пальцами, шелковистыми волосами, рельефным телом, длинными ногами и грустными глазами шатена, который не отвечал. Гарри было обидно. Он пытался надеть маску безразличия, перестать вздрагивать каждый раз, когда чей-то телефон вибрировал, запретить себе так упорно ждать ответа, но ничего не получалось. Не имея желания признавать это, Гарри уже десятки раз прокрутил в голове их с Луи встречу, и с каждым разом картинки становились все смелее и смелее, а предполагаемые события принимали вовсе не дружеский оборот, и Гарри было стыдно, но он действительно хотел, чтобы все эти невероятные, но такие притягательные мечты стали реальностью. Однако в скором времени он просто перестал надеяться. Хотелось уже поскорее вернуться домой и лечь на кровать, уставиться в листочек с автографом и мечтать, мечтать, мечтать, пока не станет совсем тошно. Гарри в очередной раз подскочил от неожиданности, когда чей-то телефон громко завибрировал, отрывая его от собственных неутешающих мыслей. Чей-то телефон на его парте. Его телефон. Стайлс схватил трубку, пожалуй, слишком резко и, разблокировав гаджет, уставился на экран. 1:10 p.m. from THE LOUIS «Кто это?» Ладно, если быть честным, Гарри надеялся на что-то большее, чем такой отталкивающий вопрос, но, в конце концов, это было бы очень наивно – думать, что знаменитый актер только и делал все эти два дня, что ждал весточки от молодого фаната. Гарри был наивен. 1:14 p.m. to THE LOUIS «Это тот кудрявый парень с красной дорожки. Ты дал мне свой номер» 1:16 p.m. from THE LOUIS «А, котенок, не ожидал, что ты действительно напишешь :)» 1:17 p.m. to THE LOUIS «Я тоже» 1:17 p.m. from THE LOUIS «:)» Значило ли это сообщение конец разговора? Может, Луи потерял интерес в общении с ним? Или ему надо идти? Черт, Гарри вовсе не был знатоком в переписках со знаменитыми людьми, и этот пресловутый смайлик, который красовался у него на дисплее, вовсе не помогал ему справиться с волнением. То, что Луи так быстро вспомнил его и сразу отвечал на все сообщения, было приятным. То, что он снова назвал его котенком, заставило Гарри смущенно улыбнуться и опустить взгляд. Луи не мог его видеть, и кудрявый был отлично осведомлен об этом, но парень просто не мог сопротивляться своим внутренним привычкам. В общем и целом, Стайлс действительно не знал, что делать. Ему хотелось, очень хотелось написать Луи еще что-нибудь, и можно было сказать, что он «вошел во вкус», и этот обмен сообщениями действительно пришелся ему по душе, но он вовсе не хотел показаться надоедливым или пугающим. Но Томлинсон решил это за него. 1:29 p.m. from THE LOUIS «Кстати, я не ответил: я замечательно. Ты как?» Гарри был до глубины души удивлен тем, что Луи помнил вопрос Гарри из самого первого сообщения, а еще больше – тем, что он действительно ответил на него и даже спросил в ответ. Он задал этот вопрос чисто из вежливости и для начала какой-никакой беседы, но, в конце концов, Стайлс был рад, что актер возобновил их милый разговор. 1:31 p.m. to THE LOUIS «Вполне неплохо. Не считая того, что я совершенно разучился свистеть» Гарри подумал, что было бы неплохо вставить что-то личное, но, черт, это было так глупо. Почему он понял это только после того, как отправил сообщение? Глупый, глупый, глупый. 1:33 p.m. from THE LOUIS «Хах, тебе стоит подучиться» 1:34 p.m. to THE LOUIS «Я уже бросил эту затею» 1:37 p.m. from THE LOUIS «Ну и правильно. Из того, что я видел, твои губы созданы вовсе не для этого ;)» Кудрявый остановился на полпути, врезаясь в какого-то ученика помладше, и чуть не поперхнулся, снова и снова читая новое сообщение. Нет, Луи вовсе не имел в виду ничего такого, о чем сразу подумал Гарри. Он просто не мог только что прислать Гарри такую пошлую строчку. Глаза Гарри все еще были немного шире, чем обычно, и он медленно продолжил свой путь по коридору, обдумывая свой ответ. Что вообще можно ответить на подобное, чертов Томлинсон?! Стайлс понимал, что не отвечать будет вообще глупо, и ему срочно нужно было придумать нейтральную фразу, чтобы не выглядеть идиотом перед своим идеалом, который прислал ему пошлый намек. 1:40 p.m. to THE LOUIS «А ты чем занят?» Перевести стрелки было гениальным ходом, и Стайлс мысленно похвалил сам себя, все еще пытаясь отойти от румянца, который появился на щеках после сообщения Луи. Однако мысль о том, что актер осмотрел Гарри настолько пристально, что обратил внимание на его губы, да еще и отпустил пошлую шутку, льстила парню, и от обдумывания того, как именно кудрявый мог бы угодить Луи своими губами, неумолимо тянуло в паху. Пора заканчивать. 1:44 p.m. from THE LOUIS «На съемочной площадке можно либо стоять перед камерой, либо ждать своей очереди постоять перед камерой. Я жду» 1:46 p.m. to THE LOUIS «Вау, атмосфера там, наверняка, непередаваемая» 1:47 p.m. from THE LOUIS «Ага. Можешь убедиться сам, если хочешь» Если бы Гарри не был в школе, он бы, скорее всего, подпрыгнул на месте и захлопал бы в ладоши, визжа, как маленькая девочка, потому что его любимый актер только что пригласил его на съемочную площадку, и Стайлсу так хотелось выплеснуть весь свой восторг, что он сжал свободную от телефона руку в кулак и тихо что-то промычал, улыбаясь так широко, как только позволяли его щеки. Он хочет убедиться сам, черт побери. Он хочет попасть туда и увидеть режиссера, аппаратуру, суматоху, массовку, гримеров. Он хочет попасть туда и увидеть Луи.