Спираль

       Лифт вёз их недостаточно долго, чтобы можно было разложить всё по полочкам и раскрыть это дело, но достаточно, чтобы сделать какие-то лёгкие наброски выводов.        Стоя у лифтовой стены и подавляя свою естественную тягу засыпать всех бесконечными вопросами, Ая внимательно наблюдала за одноклассницами. Их поведение выглядело достаточно естественно в условиях приближения битвы за свою жизнь: на всех лицах читалось напряжение, даже на самых собранных или на первый взгляд беспечных. Ае в этот момент подумалось, что они сейчас как никогда близки друг с другом в духовном плане — ведь все они, в том числе и убийца, испытывают какое-то торжественное волнение перед решающим мигом, такое сильное, что оно буквально физически ощущается в спёртом, пропахшем металлом и ржавчиной воздухе. Даже Хорай в этот момент казалась как-то по-особенному величественно молчаливой и сосредоточенной, будто для неё эти минуты поездки в лифте имели такое же огромное значение.        Ая окинула окружающих задумчивым взглядом. Одна из девушек рядом с ней — убийца, проломившая череп знаменитому геймеру. Как она себя сейчас чувствует? Напугана ли она и дрожит ли теперь от осознания своего преступления? Или, может, она нервно сглатывает и мрачно глядит в пол, в глубине души молясь лишь о том, чтобы её не раскрыли, и вовсе не думая о своём грехе? А может, она самоуверенно оглядывает окружающих, ни секунды не сомневаясь в благополучном для неё исходе? И мысль о том, что её победа принесёт гибель другим, ничуть не трогает её безжалостного, эгоистичного сердца...        Задаваясь всеми этими вопросами, Ая отрешённо обратила внимание, что, развивая их, она в первую очередь размышляет о том, какой бум вызывала бы написанная по этим рассуждениям статья.        Внезапно лифт резко тряхнуло, и кто-то из одноклассниц слабо пискнул в испуге. Впрочем, Хорай не выглядела хоть сколько-нибудь потревоженной этим событием. Она выпрямилась и расправила плечи, а затем торжественно оглядела учениц и необычайно уверенным тоном объявила:       — Мы прибыли.        Некоторые вздрогнули, и это создало лёгкое движение в толпе, напоминающее вызванную ветром рябь на поверхности озера. Ая мысленно отметила эту метафору как удачную и записала её на задворки памяти. Супер Журналистка ухмыльнулась сама себе: то, как её мозг активно генерировал и выхватывал подобные меткие фразы, лучше всего свидетельствовало о том, что он сейчас в полной боевой готовности. "А значит, — думала она, наблюдая, как Хорай вновь дёргает за рычаг, и облизнула губы в попытке скрыть просящуюся на них азартную улыбку, — я на этом суде выжму из полученной информации всё, что только можно!"        Тяжёлые двери открылись так же медленно, как когда они запускали пленниц в лифт. Однако едва между ними появился достаточно широкий для неё просвет, Хорай воспользовалась им и в мгновение ока прошмыгнула в зал, предоставляя учениц самим себе. Те же стояли на месте до тех пор, пока двери не открылись полностью, и напряжённо вглядывались в очертания зала суда, гадая, что же их ждёт спустя пару минут, и нерешительно переминаясь с ноги на ногу.        Наконец, двери распахнулись полностью, не оставляя ученицам выбора. Отсидеться в лифте — больше не вариант.        Первой, конечно же, вышла Мико и уверенно взглянула прямо перед собой. Ая, оказавшаяся рядом в мгновение ока, с интересом проследила направление её взгляда — и обнаружила, что тот предназначен знакомой паре кукол. Но то, как они расположились, не могло не сконфузить.        Шанхай и Хорай сидели за длинным судейским столом, расположенным на другом конце просторного зала, прямо напротив лифта, и с величественным спокойствием наблюдали, как ученицы постепенно стекаются на место своей битвы. Они не спешили давать инструкций, так что Ая воспользовалась моментом и внимательнее осмотрела зал суда.        Зал представлял собой шестиугольник, каждая грань которого — стена — была отделена от соседней узкой деревянной панелью. Панели же венчали стены под потолком, и это вызывало ассоциации с каким-то китайским фонарём... или богатым японским особняком, учитывая покрытый татами пол, так странно смотрящийся в этом псевдоевропейском зале суда. Впрочем, от традиционного особняка его отличало то, что стены в нём не были из белой бумаги — нет, они, судя по всему, были более крепкие, и при этом украшенные изумрудными фотообоями, изображавшими тёмный дворец на фоне гигантского белого диска луны.        Впрочем, при всей оригинальности интерьера, самой яркой деталью оставались места для участниц. Ровно восемнадцать деревянных трибун образовывали круг, вписанный в строгую геометрическую форму помещения, и как будто приглашали одноклассниц занять свои места и начать заседание. Однако те продолжали стоять у дверей лифта и озираться — кто неуверенно, кто с интересом.        Внезапно тишину зала нарушил громкий, граничащий с грохотом скрип. Многие вздрогнули и обернулись: это закрылись тяжёлые двери лифта, отрезая девушкам последний путь к отступлению. "Теперь уж у нас выбора точно нет, да?" — невесело подумала Ая и криво улыбнулась.       — Уважаемые ученицы!.. — тем временем воскликнула Хорай из-за стола, привлекая всеобщее внимание.        Когда все повернулись к ней, они увидели, что обе куклы встали со своих мест (точнее, на своих местах: они теперь стояли на стульях, так как до пола им было далеко) и торжественно оглядывали их. Ая сглотнула и вперила в кукол напряжённый взгляд. Хорай продолжала:       — Просьба занять свои места для получения дальнейших инструкций!        Многие начали неуверенно переглядываться, будто надеясь, что соседка подскажет, как правильно поступить. Ая же внимательнее взглянула на трибуны. Тут-то она и заметила, что на основании ближайшей из них подписана, точно на пьедестале, её фамилия. "Видимо, это моё место?" — предположила Ая и сделала шаг вперёд. Привлечённые её движением, некоторые также обратили внимание на трибуну и, правильно расценив действия Аи, направились вперёд в поисках своего места.        Пока остальные располагались, Ая окинула зал взглядом с новой позиции. "Судейское" место было прямо напротив неё, в противоположном конце зала, и Ая неприязненно поёжилась от осознания этого факта. Впрочем, опустив глаза ниже, на места одноклассниц, Ая с гораздо большим удовольствием заметила Акю. "Это зрелище гораздо приятнее", — мысленно прокомментировала она.        А вот "соседи" ей достались не самые лучшие: в то время как по правую руку ворчала опять чем-то недовольная Тенши, слева красовался перечёркнутый алым крестом портрет Кагуи, расположенный примерно на уровне её головы... когда она была жива и могла стоять. "Да уж, то ещё соседство..." — подумала Ая и огляделась, ища глазами кого-нибудь не менее несчастного, чем она сама. Впрочем, большинство скорее были не рады тому, что их с кем-то разлучили: Сатоно и Май, между которыми оказалась Ая с ближайшими соседками, тревожно переглядывались, а Когаса с левой стороны зала с какой-то мольбой глядела на Бьякурен справа. Рядом с Супер Байкером также собралась примечательная компания: пока Сейджа жаловалась, что её "оторвали" от Сатори, Рейсен почти испуганно посматривала на портрет Кагуи. Заметив это, Ая склонила голову набок. "Хотела бы я знать, что творится в вашей голове, Инаба-сан... — подумала она, вспоминая странное поведение Рейсен после вопроса о снотворном. После небольшой паузы она перевела взгляд налево, на Сатори, и добавила: — Прямо как кое-какие телепаты, которые читают мысли".        Сатори, которую отделяла от Райко лишь Когаса, тем временем полностью игнорировала изучающий взгляд Супер Барабанщицы. Впрочем, ощутив внимание Аи, Супер Психолог быстро повернулась и, буквально за секунду прочитав что-то по глазам Аи, улыбнулась одними уголками губ. Ая на это ничего не сказала и отвернулась к куклам, которые, кажется, сочли, что пора приступать к делу.       — Итак, мы начинаем! — с важным видом объявила Шанхай, убирая руки за спину. — Сегодня мы собрались здесь по делу об убийстве Хорайсан Кагуи, Супер Геймера. Перед тем, как заседание будет официально открыто, кратко напомню основные правила. В ходе дискуссии вы должны вычислить убийцу. Если вы в итоге угадаете и большинством проголосуете правильно, она будет казнена, а вам будет позволено продолжать жить в стенах "Пика Надежды". Если ошибётесь — за свою ошибку будут казнены все остальные, а убийца выйдет на свободу. Вопросы?..        Санае резко подняла руку на манер хорошей ученицы.       — Да, Кочия-сан?       — Вы сказали: "Остальные будут казнены за ошибку", — отчеканила она. — Значит ли это, что те, кто проголосовал верно, не понесут наказания?        Шанхай снисходительно усмехнулась вопросу, а Хорай опустила голову.       — Это значит, что наказание понесут все, кроме убийцы, — отрезала Шанхай и насмешливо пояснила: — Ведь те, кто не сумел убедить остальных проголосовать верно, также совершили непоправимую ошибку. У нас тут не демократия в конце концов, чтобы кого-то прощать.        Санае заметно огорчилась такому ответу. Впрочем, Шанхай явно не была тронута её эмоциями. Зато Хорай одарила её сочувствующим взглядом, а затем слабо улыбнулась и, вскинув кулак в воздух в ободряющем жесте, тоненько воскликнула:       — Просто постарайтесь и сделайте всё, чтобы выжить! Конечно, это относится и к убийце... — добавила она, отводя взгляд.        Многим стало неуютно от подобной ремарки — слишком уж ясно она показывала, насколько организаторам всё равно, кто именно умрёт. Мико, уловив всеобщий настрой, прокашлялась, привлекая внимание окружающих, и спокойным, уверенным голосом начала:       — Что ж, раз от этого зависят наши жизни, предлагаю не терять времени и приступить к делу. И начну я со своего отчёта. Я опросила всех, кого смогла, и, к сожалению, ни у кого не было твёрдого алиби...        На это замечание Тенши громко хмыкнула.       — Ещё бы не было: ни один уважающий человек не встанет в такую рань! — заявила она.        Несколько хмурых взглядов сошлись на ней, в том числе и Мико, но та тут же вновь переключилась на свою речь.       — ...ни у кого, кроме Нишиды-сан, Тейрейды-сан и Хошигумы-сан, которые втроём встретились для совместной тренировки около шести сорока пяти, — продолжала она и, подняв руку, заключила: — Так что, полагаю, у них как минимум было меньше возможностей всё провернуть.       — Но их нельзя исключить полностью, — небрежно заметила Райко.        Юги на это замечание фыркнула.       — Если вы думаете, что я могла убить её, вы тронулись умом, — заявила она, скрестив руки на груди — как ни странно, вовсе не возмущённо (возможно, свою роль в этом сыграло то, что из-за травмы правой руки ей приходилось двигаться аккуратно). Впрочем, раздражение промелькнуло в её голосе, когда она добавила: — И Май с Сатоно тем более не убийцы!        Сейджа закинула руки за голову и, возведя глаза к потолку, задумчиво хмыкнула.       — Ну, это мы очень скоро узнаем... — небрежно проговорила она. Юги бросила на неё грозный взгляд, но Супер Художница его проигнорировала.        В этот момент в разговор вступила Сувако.       — На самом деле, в словах Хинанави-сан есть смысл: мало кому захочется так рано вставать, если, конечно, он не жаворонок, — заметила Супер Гимнастка. — А, насколько я заметила, Хорайсан-сан явно из любителей поваляться в кровати подольше, учитывая, как она каждый день опаздывала на завтрак.       — То есть, — подхватила её мысль Санае, энергично вскидывая кулаки, — крайне странно, что Хорайсан-сан вообще оказалась в бассейне в такое время!        Нитори в задумчивом жесте потёрла подбородок.       — И правда... — пробормотала она, а затем чуть громче продолжила: — Насколько я успела заметить, Кагуя-сан в целом довольно тяжела на подъём. Что же могло её заставить прийти в бассейн так рано?        Ая не сдержала улыбки.       — Кажется, кто-то не очень внимательно следил за расследованием, — заметила она. — При осмотре тр... Хорайсан-сан я нашла у неё в кармане записку, в которой кто-то вызывал её в бассейн в пять утра. Насколько я помню, Мияко-сан внесла это в список улик? — повернулась она к Ёшике. Та коротко кивнула.        Нитори смущённо опустила голову, скрываясь за козырьком кепки. "И правда, не очень на неё похоже — игнорировать происходящее вокруг в такой ситуации..." — подумала Ая, вспоминая, как в средней школе Нитори всегда была в курсе всех тонкостей взаимоотношений "сильных мира сего" и без зазрения совести пользовалась этой информацией для продвижения своего бизнеса.        Впрочем, сейчас у неё было не так много времени, чтобы предаваться воспоминаниям, поэтому она, опершись широко расставленными руками на трибуну, спокойно продолжала:       — Кстати, по содержанию записка могла касаться и тебя, Нитори-сан.       — Ч-что-о-о?! — испуганно вскинулась Нитори. Вся бледная, она в неверии смотрела на Аю широко распахнутыми глазами. Видя её ужас (а также недоумённые взгляды большинства присутствующих), Супер Журналист поспешила успокоить её словами:       — Очень с натяжкой. Очень. Дело в том, — продолжала она, обращаясь уже к залу, — что предлогом для встречи послужило обсуждение некоего общего "дела". И, учитывая, что Нитори-сан чинила приставку Хорайсан-сан, это с натяжкой можно назвать "общим делом". Впрочем, — продолжала она, миролюбиво разводя руками, — это, конечно, слишком мало походит на повод будить кого-то к пяти утра.        По всему залу послышался недовольный рокот. Но, конечно, больше всех была рассержена Нитори: она вся покраснела и сердито воскликнула:       — Ну у тебя и теории, Ая-сан! Нашла с чего начинать... — с досадой заключила она, обиженная тем, как жестоко Ая над ней подшутила.        Ая лишь беззаботно пожала плечами. Бьякурен на это с лёгким, почти родительским укором заметила:       — Вам не стоит так дразнить людей, Шамеймару-сан. Вы же сами прекрасно понимаете, насколько это слабый аргумент — так зачем же начинать с него, а не с чего-либо более очевидного?       — Тем более первая, о ком можно подумать в подобной ситуации — Инаба-сан, — заметила Райко, скрестив руки на груди и прикрыв один глаз. — В конце концов, именно с ней наиболее близка была Хорайсан-сан. Разве не логично, что она бы отреагировала на просьбу обсудить общее дело, даже в пять утра? А, Сатори-сан? — вдруг повернулась она к Сатори, и в её прищуренных глазах блеснули дразнящая искорка.        Сатори скосила на неё скучающий взгляд.       — Я воздержусь от комментариев, — отрезала она. Чуть помолчав, она с ухмылкой заметила: — Тем более, мы уже с вами договорились, как именно я буду подтверждать правдивость своих слов — и до тех пор, пока зал не придёт к конкретному заключению, я не стану раскрывать карты.        Райко подёрнула плечами и отвернулась. Сейджа с другого конца зала ухмыльнулась.       — Ты так холодна, Сат-тян! — прокомментировала она с непонятным выражением лица. Впрочем, даже её тона хватило, чтобы Сатори раздражённо сжала губы.        Пока они обменивались колкостями, в разговор вступила Акю.       — Хорикава-сан права: вы, Инаба-сан, действительно смотритесь подозрительно, — обратилась она прямо к Рейсен, которая с самых слов о записке стояла бледнее прежнего и только и могла, что в ужасе смотреть на окружающих. Когда стоящая рядом Акю назвала её имя, Рейсен вздрогнула и тупо уставилась на неё широко распахнутыми глазами. Акю, видя её состояние, как можно мягче и спокойнее объяснила: — Дело в том, что, по статистике, именно кому-то, кому жертва доверяла, легче всего совершить убийство. А здесь единственный человек, подходящий этот критерий — вы, Инаба-сан. Тем более, с вашей повышенной нервозностью...       — Если вы о состоянии Инабы-сан после случившегося, его легко объяснить, Хиэда-сан, — возразила Бьякурен, вставая на защиту своей подопечной. — Разве странно поддаться горю после смерти близкого? Тем более зная, что он умер не по естественной причине, а был кем-то убит.        Акю кивнула.       — Вы правы, Хидзири-сан, — легко согласилась она и слабо улыбнулась. — Я просто стараюсь разрабатывать все возможные версии на основе известных мне фактов и моих знаний в данной сфере, чтобы отметать самые нежизнеспособные. Впрочем, — продолжала она, когда Рейсен было немного расслабилась, — есть ещё кое-какие аргументы в пользу вины Инабы-сан.        Услышав это, Рейсен затряслась. Пару секунд она молчала, с непроницаемым видом глядя на Акю — а затем как-то неловко взмахнула руками и истерически воскликнула:       — Да вы в своём уме?! Я бы ни за что не причинила вреда Кагуе-сан! — продолжала она, игнорируя осторожные попытки Акю и Бьякурен её успокоить. — Кагуя-сан — важный человек в моей жизни, и я поклялась о ней заботиться! Вы думаете, я бы когда-нибудь навредила племяннице доктора Ягокоро? Да они обе столько для меня сделали, что я по гроб жизни им благодарна! Я — и убила Кагую-сан?! Я бы и пальцем её не тронула из уважения не только к ней самой, но и к доктору Ягокоро! Да вы совсем тут с ума посходили со своими подозрениями! Я...       — Ну, всё-таки кое-какие вещи заставляют усомниться, что вам было так уж приятно заботиться о Хорайсан-сан, — вдруг равнодушно перебила её Райко.        Рейсен резко замолкла и повернулась к ней. Пару секунд она молчала от шока, а затем сжала пальцы на трибуне и сдавленно поинтересовалась:       — Ч-что вы имеете в виду?..        Райко не ответила. Вместо неё мысль пояснила Сувако: с задумчивым видом накручивая прядь волос на палец, она как бы невзначай заметила:       — Ну, с какой стороны ни посмотри, Хорайсан-сан ваше отношение явно не ценила. Я бы сказала, она в вас видела практически прислугу, — заключила она, резко перестав теребить волосы и почти сочувственно взглянув на Рейсен.       — Она бессовестно вас эксплуатировала, Инаба-сан! Нельзя терпеть такое унизительное положение девочки на побегушках! — возмущённо поддакнула Санае, причём явно скорее из желания поддержать наблюдения Сувако, чем из сочувствия к судьбе бедной Супер Медсестры.        Пока Рейсен вся тряслась, почти в ужасе переводя взгляд с гимнастки на жрицу, Юги, смотревшая на Санае с плохо скрытым скептицизмом, чуть растерянно начала:       — Но ведь ты, Санае...        Санае резко повернулась к ней и горячо возразила:       — Я не подчиняюсь воле капризной девочки — я служу богам! Боги несут благодать, — вдохновенно продолжала она, разводя руками, — и это работа жрицы — показывать им признательность людскую. Ведь в своём величии они вовсе не обязаны для нас что-то делать — однако же они милостиво расточают блага на неблагодарное человечество! Именно поэтому я считаю, что должна чтить божеств, живут ли они в святынях или в ком-то из нас! — заключила она, значительно покосившись на Сувако. Та от подобного внимания смущённо опустила глаза.        Сейджа выслушала Санае со скучающим видом, а в конце речи издала демонстративно громкий зевок.       — Разве сейчас время для проповедей? — поинтересовалась она, потирая глаза.       — Верно, — согласилась с ней Мико (наверное, впервые за всё время знакомства). Супер Президент студсовета оглядела зал властным взглядом, в конце концов остановив его на Рейсен, и серьёзно произнесла: — А вам, Инаба-сан, стоит привести твёрдые аргументы, если вы не хотите быть под подозрением.        Рейсен подняла на неё глаза и нервно сглотнула. Взгляд Мико был суров, даже немного пугающ, но при этом не полнился подозрением — нет, Мико не выделяла её в ряду подозреваемых и просто констатировала факт. Пальцы Рейсен сжались чуть крепче. Мико, видя её нерешительность, приподняла уголки губ в ободряющей улыбке. От этого выражения поддержки Супер Медсестра немного расслабилась. Она сделала глубокий вдох и медленно начала:       — Вы ошибаетесь, видя в Кагуе-сан лишь капризную девчонку. Да, я признаю, что она нередко вела себя довольно эгоистично — но у неё есть и другая сторона. Вы просто не представляете себе, как она поддерживала меня после... — Рейсен запнулась и опустила глаза, и затем потрясла головой и продолжила: — После тяжёлых условий на моей родине. Кагуя-сан с доктором Ягокоро дали мне приют и вернули к жизни, — объявила она с мягкой улыбкой и положила руку на сердце, а затем решительно заключила: — Именно поэтому я и плачу им искренней преданностью!        После этого краткого монолога в зале ненадолго повисла тишина. Чем дольше Рейсен говорила, тем увереннее она звучала, а закончила речь так и вовсе патетическим, полным глубокого чувства тоном. Многих подобная решительность сбила с толку. Многих, но не Аю.        Ая терпеливо подождала, не добавит ли она чего ещё, но Рейсен молчала. Тогда Супер Журналист вздохнула и, опёршись одной рукой на трибуну, вкрадчиво поинтересовалась:       — Вы считаете, что слова о чувствах могут снять с вас подозрения, Инаба-сан?        Рейсен вздрогнула и испуганно взглянула на Аю. Та молчала, спокойно ожидая ответа и не сводя с неё глаз. От её внимательного, изучающего взгляда Рейсен стало неуютно. Она обхватила предплечье рукой и, нервно сглотнув, спросила:       — Что вы хотите сказать, Шамеймару-сан?..        Ая вновь вздохнула. Она выпрямилась и, покачав головой, проговорила:       — Инаба-сан, как бы я ни хотела вам верить, я не могу принять ваши слова как аргумент. Потому что я как журналист слишком хорошо знаю, насколько часто люди прибегают ко лжи, чтобы выгородить себя. Я не оспариваю ваши чувства к Хорайсан-сан, — поспешила заверить она, видя, как Рейсен раскрывает было рот, и тут же посерьёзнела, — но чувства — это не то, что можно доказать стороннему наблюдателю.        Рейсен задрожала.       — Н-но... — возразила было она.       — Шамеймару-сан верно говорит, — встала на сторону Аи Мико. — Мы не можем просто полагаться на слова. Рассказ о чувствах невозможно проверить — ему можно лишь слепо довериться, о чём не может быть и речи, когда на кону жизни семнадцати... шестнадцати человек. То, что может очистить ваше имя, Инаба-сан, это вещественные улики. Есть ли у вас какие-то аргументы?        Внезапно в правой части зала послышался глухой удар. Многие вздрогнули от неожиданности. Обернувшись на звук, они увидели, что его источником была не кто иная, как Юги: она с силой ударила здоровой рукой по трибуне перед собой, и теперь, сжимая кулак, переводила гневный взгляд с Аи на Мико и обратно. Пару секунд она зло тряслась — а затем воскликнула:       — Да какого чёрта вы её так запугиваете, а?! Только потому, что она была близка с Кагуей и ей было проще других её убить? Да чёрта с два я приму такой хлипкий аргумент! Он ничем не лучше объяснения Рейсен, так чего вы все на неё взъелись?       — Тем более, Шамеймару-сан, Тоёсатомими-сан, — подала голос Бьякурен, особенно выделив обращение к Мико, — то, что вы делаете, иначе как давлением не назовёшь. Неужели, — продолжала она, возвышая голос, — вы не видите, что Инаба-сан и так ужасно напугана и травмирована случившимся? Да, есть шанс, что ваша теория верна, что этот испуг — не просто естественная реакция на потерю близкого человека... Однако, как и сказала Хошигума-сан, ваши основания, которые вы представили, пока ненамного лучше. У вас есть более конкретные причины подозревать Инабу-сан? — поинтересовалась она, строго глядя то на Аю, то на Мико.        Пока Супер Президент студсовета молчала, буравя разговорившуюся байкера недобрым взглядом, Ая вдруг совершенно невозмутимо заявила:       — Есть.        Она так легко это сказала, что многие тут же одарили её удивлённым взглядом. Даже Рейсен казалась растерянной и теперь вопросительно смотрела на неё. Ая на это ухмыльнулась и, взглянув прямо на медсестру, заявила:       — Мне кажется крайне подозрительной ваша реакция на мой вопрос о снотворном, которое я нашла, Инаба-сан.        Услышав это, Рейсен заметно напряглась. Ая почувствовала, что потянула за правильную ниточку, и уголки её губ приподнялись чуть выше. "Теперь-то я выясню всё!" — предвкушающе подумала она.        На самом деле, тогда она спросила Рейсен о снотворном по большей части из дотошности. Будучи журналистом, Ая привыкла задавать вопросы до тех пор, пока не исчерпает источник информации полностью. Конечно, многие её за это недолюбливали, но Ае гораздо важнее было достичь правды, чем получить любовь окружающих. Тут же она спросила, надеясь узнать, нет ли каких особых эффектов у снотворного — в конце концов, слишком уж резким было его действие. Однако то, что она в итоге получила, превзошло все её ожидания. Странная реакция Рейсен на невинный, даже, возможно, глупый вопрос — ну разве не интригующе? "Что же вы скрываете, Инаба-сан?.." — думала Ая, предвкушающе облизывая губы и даже не допуская в этот момент, что может тратить время расследования на совершенно не связанное с убийством дело.        Тем временем Май воспользовалась паузой и уточнила:       — Снотворное? Это как-то связано с тем, что случилось с тобой вчера, Ая-тян?        Мико вскинула голову и быстро спросила:       — О чём вы говорите, Тейрейда-сан?        Вместо Май ответила Сатоно.       — Ая-тян недавно потеряла сознание в коридоре, спустя примерно час после объявления лотереи. Акю-тян нашла её в таком состоянии. Мы с Май подумали было, что она просто потеряла сознание от стресса, но Рей-тян сказала, что по симптомам это снотворное...        Мико растерянно почесала голову, аккуратно избегая своих "ушек".       — Можно узнать подробности? — попросила она, поочерёдно глядя на каждую из упомянутых участниц этой истории.        Май и Сатоно переглянулись, а затем вопросительно посмотрели на Акю и Аю. Журналистка с Писательницей также обменялись взглядами, и Ая кивнула, давая Акю право первого слова.        Супер Писательница с удивительной точностью, вплоть до конкретных слов каждой из участниц, рассказала, как всё было, а затем Ая дополнила её слова собственной точкой зрения. В течение рассказа она не раз ловила на себе удивлённые, напуганные или сочувствующие взгляды одноклассниц. Едва она договорила, послышалось несколько недоумённых возгласов. Мико же, спросившая подробности первой, погрузилась в задумчивое молчание.       — А ведь я видела вас без сознания, Шамеймару-сан, когда уходила из столовой, — наконец произнесла она, точно впервые осознала этот примечательный факт. Чуть помолчав, она подняла глаза на Аю и виновато продолжила: — Но я была слишком погружена в беспокойство из-за лотереи и не придала этому значения — подумала, что вы просто отдыхаете и прошла мимо, даже не взглянув. И теперь... — Мико резко поклонилась, — я хочу принести извинения за свою халатность! Простите, Шамеймару-сан, что не подошла проверить ваше самочувствие! Если бы я это сделала, вы бы...        Ая, слушавшая её монолог с растерянным видом, не выдержала и натянуто улыбнулась.       — Д-да ладно вам, я же от этого не умерла! — перебила она, замахав руками. Затем она примирительно их развела и с сухим смешком заметила: — Кто тут в итоге стал жертвой чьей-то халатности, так это Хорайсан-сан... Со мной же, как видите, всё нормально.       — Раз так, — начала Райко, задумчиво возводя глаза к потолку, — стоит ли это вообще рассматривать сейчас?        Ая быстро повернулась к ней.       — Что вы имеете в виду, Хорикава-сан? — спросила она, буквально впиваясь в Райко взглядом.       — Почему нет? — поддакнула Май. — Всё-таки Ая-тян от этого пострадала!        Райко склонила голову набок, но не ответила сразу. Это дало возможность вмешаться другому лицу: Сувако убрала руки за спину и осторожно заметила:       — Мне кажется, Хорикава-сан хочет сказать, что это может вовсе не иметь отношения к... нашему делу, — быстро нашлась она, едва было не сказав "убийству", и заключила: — Поэтому, возможно, не стоит тратить время обсуждения на это?       — Вдруг не хватит на то, чтобы найти убийцу? — поддержала её Санае.        Ая не сразу нашлась, что им ответить. Поднимая эту тему, она в первую очередь думала о том, чтобы вывести на чистую воду того, кто умудрился подлить ей снотворное в чай в окружении кучи народу, но как-то не приготовила аргументов, зачем, собственно, обсуждать это сейчас. Именно поэтому она так и растерялась — слишком легко забыла, что для остальных важно не столько докопаться до истины в малейших деталях, сколько раскрыть преступника и выбраться из зала суда живыми. И пока Ая под выжидающими взглядами остальных мычала что-то нечленораздельное, помощь пришла с другой стороны.       — Не могу с вами согласиться, Хорикава-сан, Мория-сан, — уверенно возразила Акю, прикрывая глаза. Затем она приподняла веки и, поудобнее укутавшись в свою шаль, решительно объявила: — Расследование убийства начинается не с того момента, когда происходит непосредственно убийство — нет, оно начинается с того момента, как преступник получает свой мотив, когда появляется whydunnit. В детективных романах это происходит чуть ли не на самых первых страницах. Конечно, — продолжала Супер Писательница, убирая прядь волос за ухо, — мы с вами не персонажи детективного романа, но, я думаю, у нас есть вполне твёрдая точка отсчёта в виде объявления лотереи. Всё то, что происходило с того момента, имеет значение, — заключила она, уверенно оглядывая зал.        Большинство выглядело убеждёнными её объяснением. Сувако хмурилась лишь несколько секунд, но затем кивнула; Райко лишь пожала плечами. Впрочем, у некоторых ещё оставались вопросы.        Ёшика задумчиво возвела глаза к потолку и вдруг поинтересовалась:       — Но как может быть связано снотворное с ударом по темени? Разве Хорайсан-сан усыпляли?        На её невинный вопрос Бьякурен потёрла подбородок.       — Ну, в файле от кукол ничего подобного не упоминалось, — медленно начала она, — но и опровержений этому нет. Так что, пожалуй, нельзя с уверенностью сказать, что её не усыпляли и не травили, — заключила она, подёрнув плечами.        Тенши, слушавшая их с недовольным видом, громко хмыкнула.       — Звучит как слишком сложная схема! — заявила она и с кривой улыбкой поинтересовалась: — Её усыпили, чтобы ударить по голове, что ли? Тем более она всё же в бассейне была, а не в столовой.        Юги почесала затылок.       — Трудно не согласиться... — проговорила она. Затем она вскинула голову и решительно воскликнула: — Но я всё равно считаю, что мы должны выяснить, кто подлил Ае снотворное! Я чувствую, что это важно!        Мико скрестила руки на груди и с задумчивым видом прикрыла один глаз.       — Если вы, Шамеймару-сан, полагаете, что вас усыпили именно найденным вами средством, — обратилась она к Ае, — то на каком основании? Где и как вы его вообще нашли?        Ая выпрямилась. Наконец-то настал её звёздный час, момент сияния её логики. Она похрустела пальцами, затем подалась вперёд и, опираясь на трибуну, окинула зал значительным взглядом. В конце концов он остановился на Рейсен, и Ая объявила:       — Я обнаружила эту склянку во время расследования на втором этаже общежития, в коридоре — кстати, именно на этом этаже находится комната Инабы-сан. Когда же я спросила Инабу-сан, могли ли меня усыпить данным конкретным средством — ну, знаете, может, у него какие-нибудь особенные эффекты в действии, ей как медсестре лучше знать, раз уж она по осмотру поняла, что меня вообще усыпили, — она вдруг спросила, где именно я его нашла. Когда я сказала про коридор, она будто что-то осознала... но что именно? Не разъясните нам всем, Инаба-сан? — заключила она обращением прямо к Рейсен, не отводя от неё внимательного взгляда.        Рейсен молчала. Весь монолог она старательно отводила глаза, крепко сжимая пальцы на предплечье и закусывая нижнюю губу, явно мучимая какой-то мыслью. На вопрос Аи она не просто не ответила — она ещё сильнее замкнулась: её взгляд окончательно зафиксировался в одной точке у неё под ногами и стал напряжённее, а губы сжались в тонкую линию. "Нет, не ответит", — огорчённо подумала Ая, по куче неудачных интервью слишком хорошо знающая это настроение.        Помощь пришла, откуда её не ждали.       — А ведь мы с Санае-тян тоже нашли кое-что, что делает Инабу-сан подозрительной, — вдруг заявила Сувако.        Взгляды тут же сошлись на Супер Гимнастке, но вместо неё объяснение дала как всегда не в меру энергичная Супер Жрица.       — Да-да, мы нашли в раздевалке при бассейне школьную форму, как у Инабы-сан! — объявила она и, покосившись на Аю, добавила: — Я думаю, это делает Инабу-сан даже более подозрительной, чем в случае со снотворным.        Ая поймала на себе её взгляд и невольно хмыкнула. "Это что, соревнование?.." — во второй раз за этот день спросила себя она.        После слов Санае повисло тяжёлое молчание. Рейсен не спешила хоть как-то оправдываться, что делало её ещё более подозрительной в глазах многих. Напряжение буквально витало в воздухе от мысли, что она убила ту, кого, по её же словам, знала достаточно долго и кому была благодарна. Да, может, Кагуя и была капризной и безответственной, но убийство? Разве это решение?..        Когаса уже некоторое время опасливо озиралась, перебирая пальцами по ручке своего неизменного зонтика. Наконец, чувствуя, что больше не может выносить эту гнетущую тишину, она неуверенно задала наивный и пугающий вопрос, озвучивающий мнение не одного человека в этом зале.       — ...Так мы голосуем за Инабу-сан? — робко спросила она.        В тишине зала её голос прозвучал особенно отчётливо, так что она и сама испугалась его звука. Впрочем, большинство вздрогнули всё-таки из-за его пугающего смысла: в первый раз кто-то облачил жуткую мысль в роковые слова. Впервые они все задумались о том, что их голос лишит жизни одной из них. "Получается, я тоже стану убийцей?" — спросили себя многие.        Вопрос остался без (нежеланного) ответа.        Сатоно принялась накручивать прядь волос на палец и, наконец, нерешительно заметила:       — Н-ну, Рей-тян выглядит слишком уж подозрительно...        От подобных слов Рейсен, и так ни жива ни мертва, совсем побледнела, и наконец-то смогла выдавить из себя хриплое:       — В-вы серьёзно?.. Я в-вовсе не... я не...       — О, вы уже хотите голосовать? — небрежно перебила её Сатори, оглядывая окружающих. Ая быстро взглянула на неё и заметила на её лице... разочарование? Досаду? Она не была уверена, как точно описать эту эмоцию.       — Да, как-то быстро... — согласилась с ней Сейджа, убирая руки в карманы толстовки — впрочем, она явно жалела больше о конце обсуждения, а не о жизни Супер Медсестры.        Но не одни подозреваемая да Супер Психолог были не рады перспективе голосования. Ая также чувствовала, что все как-то уж слишком заторопились с выводами, когда они не рассмотрели и половины улик. "А как же картина преступления? — думала она. — Как же мельчайшие подробности произошедшего? Как же значение всех подозрительных мелочей?.."        Её мнение явно разделяла Супер Писательница. Акю вдруг подняла руку вверх и немного нервно воскликнула:       — П-погодите с решениями!.. Мы не можем голосовать так рано, — продолжала она чуть спокойнее, убедившись, что её слушают. — Мы ведь даже ещё не поняли, как именно всё произошло. Я считаю, что мы не имеем права переходить к голосованию до тех пор, пока не разберёмся с howdunnit.       — Согласна, — поддержала её Мико. — Нам нужно разобраться в этом деле тщательно. От этого ведь зависят наши жизни, помните?        Напоминание президента студсовета подействовало на одноклассниц отрезвляюще: многие воодушевившиеся перспективой скорого решения смущённо опустили головы, чувствуя себя пристыженными за свои мысли. Чтобы хоть немного отвлечься от этого неприятного чувства, Сувако бросила быстрый взгляд на экран своего планшета и уточнила:       — Насколько я понимаю, в способе ничего мудрёного нет, верно? Её ударили по голове металлической ручкой швабры, так?       — Ну да, не мудрёная наука — хорошенько размахнуться и треснуть! — беспечно согласилась Сейджа. От её выбора слов стоящая неподалёку Рейсен скривилась.        Ая убрала руки за спину и неожиданно протяжно хмыкнула. Когда на неё обратили внимание, она заметила:       — Ну, в обычном случае да. Но не стоит забывать, что эта швабра была жутко тяжёлая. Я, например, еле её удержала — сомневаюсь, что каждый может ей размахнуться и ударить...        Сейджа покосилась на Рейсен и смерила её долгим оценивающим взглядом. Затем она мотнула головой и с издевательской улыбкой заявила:       — Ну, тогда это точно не Удонге-тян — больно хилой она выглядит...        Рейсен нервно сглотнула.       — Пожалуйста, не называйте меня так, Кидзин-сан... — сдавленно попросила она.        Юги также окинула Рейсен оценивающим взглядом и согласилась:       — И правда: не очень-то крепкой ты выглядишь, зайка.       — А кто тут выглядит крепким, кроме вас, Хошигума-сан? — поинтересовалась Райко. На быстрый недовольный взгляд Супер Тяжёлоатлета она развела руками и заявила: — Я лишь к тому, что по виду судить не поможет — мы не знаем, у кого какой скрытый потенциал.       — Ам... Вообще-то есть кое-кто, кто точно может эту швабру спокойно держать, — аккуратно заметила Ая, поднимая руку. Когда остальные повернулись к ней, она пояснила: — Я о Тоёсатомими-сан: ей, кажется, вообще тяжело не было, когда она её нашла...        Услышав это, Мико побледнела.       — Шамеймару-сан, вы хотите сказать... — полушокированно-полугрозно начала она, но была перебита беспечным замечанием Сейджи.       — О, ну раз это Мими-тян, я не удивлена, — заявила она. — В конце концов, она тогда меня легко от земли подняла за воротник! Ну, когда я стену украсила, — пояснила она, откидывая белую прядь с лица.        Ёшика прикрыла рот ладонью.       — А ведь истинно так: Тоёсатомими-сан подняла Кидзин-сан от земли за ворот, — подтвердила Супер Поэт. Чуть подумав, она отвела взгляд и добавила: — И швабру держала, аки пёрышко. А вот Шамеймару-сан явно нелегко пришлось...        Мико устало выдохнула.       — Ну, справедливости ради, если вы считаете это аргументом моей силы, давайте вспомним прецедент того же дня с Хидзири-сан, — заявила она.        На заинтересованные взгляды остальных Бьякурен выступила с мягким:       — Вероятно, Тоёсатомими-сан имеет в виду то, как я забрала у неё Кидзин-сан.        Май склонила голову набок.       — Забрала? Ты имеешь в виду, что ты отбила Сей-тян у Мико-тян, да, Рен-тян?        Бьякурен на это смущённо улыбнулась, а Сейджа как-то злобно загоготала.       — Ну, если считать то, как "Рен-тян" взяла меня за капюшон и буквально забрала из рук Мими-тян, ещё некоторое время подержав в воздухе во время их препирательств — да, ты примерно правильно всё представляешь, — закивала художница, не изменяя своей ехидной улыбки.        Услышав это, Тенши оживилась.       — Какая жалость, что я пропустила такое зрелище! — с чувством воскликнула она, торжествующе глядя на Сейджу и явно в красках представляя описанную ей картину. Сейджа в ответ беззаботно показала ей язык.        Пока Бьякурен продолжала смущённо улыбаться и под шокированными взглядами окружающих теребить прядь волос, Сатори хмуро глядела на развеселившуюся Сейджу. Некоторое время она молчала, прежде чем склонить голову набок и холодно заметить:       — А тебя успело перетрогать много народу, да, "Сей-тян"?        Заслышав обращение Сатори, Сейджа заметно оживилась. Быстро повернувшись к Сатори, она лучезарно улыбнулась и невинно ответила:       — Да уж, у меня богатый опыт! А ты, Сат-тян, предпочитаешь нетроганных, да? — поинтересовалась она, хитро сощурив глаза и убрав руки в карманы толстовки.        Не нужно было быть Супер Психологом, чтобы понять её мысли по взгляду. Сатори нахмурилась при виде её ухмылки и отвела глаза. Под аккомпанемент сдавленного смеха Сейджи, она почесала голову и, вздохнув, устало, но достаточно громко, так, чтобы остальные точно услышали, заметила:       — А вообще Хиэда-сан уже некоторое время пытается что-то сказать.        Когда взоры остальных обратились к ней, Акю, которая действительно уже пару минут порывалась что-то сказать и никак не могла поймать паузу в беседе, благодарно улыбнулась Сатори. Затем она выдохнула и, обведя зал серьёзным взглядом, заметила:       — А вам не кажется, что мы рановато заключили, что орудие убийства — именно швабра?       — Что ты имеешь в виду, Акю-сан? — поинтересовалась Ая, в глубине души уже догадываясь, куда именно ведёт Акю.        Акю подняла указательный палец вверх и заявила:       — А то, что швабра — не единственный подозрительный предмет, бывший в том шкафчике.        Сатоно возвела глаза к потолку, а затем моргнула и, быстро повернувшись к Акю, спросила:       — Вы случайно не о тряпке, которую мы с Май нашли? Она как раз была перепачкана в крови — явно с места преступления же!        Акю немного поколебалась, а затем кивнула.       — Ну, я говорила не об этом, но и оно тоже. Вспомните, — продолжала она, возвышая голос и обращаясь уже ко всему залу, — была ли где-то на месте преступления кровь?        На пару секунд повисла тишина: все задумались. Наконец, Ёшика робко заметила:       — Она была под телом Хорайсан-сан и на ручке швабры...        Ая, убедившись, что поняла ход мыслей Акю правильно, щёлкнула пальцами.       — Вот оно! — воскликнула она, привлекая ещё больше внимания к себе. Подняв палец вверх, она с азартной улыбкой объявила: — Именно потому, что на швабре есть следы крови, она не может быть орудием убийства!        Юги растерянно нахмурилась.       — Что-то не очень понимаю, — призналась она и поинтересовалась: — Разве не логично считать, что Кагую ударили шваброй, если на швабре кровь Кагуи?        В этот момент лица Сатоно и Май одновременно прояснились осознанием.       — А-а, поняла! — синхронно воскликнули танцовщицы сразу с двух концов зала. Видя, как остальные растерялись от такого шума, они обе смущённо хихикнули и переглянулись. Сатоно кивнула, и Май объяснила: — Раз уж крови не было нигде, а тряпкой кровь откуда-то стирали, почему бы не стереть кровь с орудия убийства?       — Объяснение лишь одно... — подхватила Сатоно и, вскинув руку, одновременно с Май объявила: — Убийца хотела, чтобы мы подумали, что эта швабра — орудие убийства, и специально оставил на ней кровь!        Мико выслушала их и, скрестив руки на груди, протяжно хмыкнула.       — Хорошо, я вижу смысл в ваших словах, — согласилась она. — Но если не швабра, то что? Чем тогда ударили Хорасан-сан по голове? Насколько я помню, ничего другого подходящего на месте преступления не было...        Акю на это хитро улыбнулась. Неотрывно следящая за ней в тот момент Ая слишком хорошо уловила её настроение. Сама ни раз испытавшая это чувство, Ая знала: Акю сейчас оказалась в родной стихии — в стихии детективных трюков. Именно поэтому её глаза так оживлённо блестели, именно поэтому на губах была такая расслабленно-уверенная ухмылка. "Сейчас что-нибудь эдакое выдаст!" — предвкушающе подумала Ая, чувствуя, как загорается её собственная страсть — страсть наблюдать за другими и ловить их необычные состояния.        И действительно, в следующий миг Супер Писательница выпрямилась и, откинув волосы назад, с гордым видом возразила:       — Ошибаетесь, Тоёсатомими-сан! Более того, этот предмет находился именно там, где мы нашли швабру. Стоит только начать мыслить шире — и вы тоже непременно увидите его! — заключила она.        Мико вскинула одну бровь. Она не выглядела особенно довольной подобной лекцией, но всё-таки, очевидно, сочла мудрым слушать мнение эксперта детективного жанра. Именно поэтому она, немного приглушив свою гордость, попросила:       — Не могли бы вы выражаться более ясно, Хиэда-сан? Мы всё-таки не на шоу талантов. Что именно вы имеете в виду?        Акю, уже вошедшая в раж, ничего ей не ответила, лишь загадочно улыбнулась. Ая слишком хорошо видела, как она, будучи писательницей детективов, наслаждается наблюдением за тем, как мыслят другие. Возможно, потом ей и будет немного стыдно за своё горделивое поведение, но явно не сейчас; сейчас Акю желает лишь того, чтобы кто-то помимо неё додумался до верного ответа, сумев ухватиться за оставленную преступником ниточку.        Ая уверенно улыбнулась. Если бы кто-то сейчас взглянул на неё, он, несомненно, заметил бы в её глазах азарт. "Что ж, Акю-сан, — думала она, — я принимаю твой вызов!.. Только вот я, пожалуй, сделаю это ещё интереснее для тебя", — с ухмылкой добавила она. Вслух же она тихонько усмехнулась и, приложив палец к губам, заявила:       — Акю-сан говорит о том, что орудие убийства было у нас всё это время под носом, но мы не воспринимали его как таковое. Впрочем, — продолжала она, поймав на себе оживлённый взгляд Акю, — я бы, наверное, тоже не подумала об этом, если бы не весь разговор о тряпках... и чуткое обоняние Мияко-сан.        Ёшика удивлённо моргнула.       — Моё чуткое обоняние? — растерянно переспросила она. Чуть помолчав, она неуверенно продолжала: — Я ведь всего лишь сказала, что шкаф пахнет хлором сильнее, чем всё вокруг него...        В этот момент лица Мико и Бьякурен, всё это время внимательно следившей за ходом расследования, одновременно прояснились осознанием. Ответ был настолько неожиданным, что обе некоторое время не могли поверить. Наконец, под довольными взглядами Аи и Акю, Бьякурен отважилась поинтересоваться:       — С-стойте... Вы хотите сказать, что орудием убийства был...       — Сам шкафчик! — раздалось сразу с нескольких сторон и с несколькими интонациями, в основном — удивлением и торжеством.       — Если, конечно, Мияко-сан тогда не имела в виду, что пахнет хлором нечто конкретное внутри шкафчика, — добавила Акю.        Ёшика на это мотнула головой.       — Нет, — уверенно отрезала она и, чуть помолчав, добавила: — Скорее даже это была одна из стенок...        Ая и Акю переглянулись и обменялись удовлетворёнными улыбками. В этот момент они как никогда были на одной волне. А вот Юги, кажется, была от этого ещё очень далека.       — Погодите-погодите! — воскликнула она, размахивая здоровой левой рукой. — Вы хотите сказать, что её ударили по голове шкафчиком? Да так даже я в нормальном состоянии не смогу — поднять шкафчик и кого-то им ударить!..        Ая хихикнула.       — Ты неправильно поняла, Юги, — улыбнулась она. — Шкафчик не поднимали — скорее всего, Хорайсан-сан сама налетела на угол. Расположение раны делает это очень возможным.        Юги недоверчиво нахмурилась.       — И как же она могла так удачно налететь, что умерла в итоге? — скептически поинтересовалась она.        Мико склонила голову набок.       — Ну, пол в бассейне со всеми этими лужами довольно скользкий, — заметила она, — так что неудивительно, что Хорайсан-сан могла поскользнуться и при падении удариться головой об угол шкафчика.       — Так может, и убийства тогда никакого не было? — вдруг с надеждой спросила Нитори, оглядывая окружающих.        Ая смерила её долгим взглядом: её глаза буквально молили, чтобы это предположение оказалось правдой и никому больше не пришлось умирать. Ая окинула зал взглядом и заметила то же выражение у ещё нескольких одноклассниц. "Вы так хотите закончить всё без лишнего кровопролития... — с горькой улыбкой подумала она. Затем её челюсть жёстко сжалась, и взгляд поледенел, когда она продолжила: — К сожалению, это не может быть так просто. Потому что..."       — Не думаю, Нитори-сан, — покачала головой Супер Журналист. На испуганный болезненный взгляд Супер Механика она пояснила: — Ведь кто-то же зачем-то стал убирать за собой улики — тот же вытертый (скорее всего, водой из бассейна) шкаф.        Нитори, оживившаяся было благодаря смутной надежде, поникла. Устало опустив плечи, она поправила козырёк кепки и с горьким смешком проговорила:       — И правда...       — Если вас волнует вопрос, есть ли вообще убийца, — вдруг впервые с начала суда подала голос Шанхай, — то не сомневайтесь: смерть Хорайсан Кагуи — убийство. Как представители администрации, мы это гарантируем, — заключила она, положив руку на сердце. Хорай рядом спешно сделала тот же жест и кивнула, подтверждая слова "коллеги".        От её слов многие побледнели. В этот момент было слишком очевидно, что они, несмотря на аргумент Аи, в глубине души всё ещё продолжали надеяться на благополучный исход судебного заседания; однако жестокое заверение куклы окончательно перерубило мост к последней надежде, оставляя один на один с жестокой истиной. Теперь, когда Шанхай объявила это, они точно знали: в конце суда кто-нибудь из них умрёт.        Повисло тяжёлое молчание. Даже самые нечуткие не решались его нарушить, поддавшись всеобщему подавленному настрою. А многие просто не могли заставить себя что-то сказать: за те жалкие мгновения они успели ухватиться за слабую надежду и теперь со всей ясностью ощущали её крушение.        Хорай оглядывала зал с кажущимся сочувствием. Наконец, видя, что никто не продолжает обсуждение, она тихонько вздохнула и осторожно напомнила:       — Не забывайте, что в конце суда вы должны сказать, что убил Хорайсан Кагую. Если вы будете тратить время на молчание, ничего хорошего не выйдет...        Мико тяжело вздохнула.       — Знаем, — сухо отрезала она. Затем она провела ладонью по лицу и, тряхнув головой, обратилась к окружающим: — Итак, у кого-нибудь есть мысли по поводу сказанного ранее?       — Эм... — Сувако неуверенно подняла руку. — Что ни говори, эта история с падением заставляет думать, что убийство не было предумышленным. Возможно, Хорайсан-сан встретилась с кем-то в пять утра, согласно записке, а затем поругалась, и собеседница её толкнула, но не рассчитала... и...       — То есть, вы хотите сказать, что нам в конце суда надо будет казнить убийцу по неосторожности, которая, возможно, ничего дурного и не хотела? — робко поинтересовалась Май.        Её вопрос подействовал на остальных, как ведро холодной воды. Все старательно отгоняли от себя эту мысль, но Супер Танцовщица облекла её в слова, делая истину неизбежной. Больше нельзя скрыться от того, что они должны сделать.        Впрочем, были те, кто не казался хоть сколько-нибудь тронутым подобной перспективой.       — Раз вы говорите о ссоре, — небрежно заметила Райко, — не выходим ли мы снова на Инабу-сан? Я имею в виду, — продолжала она, когда на неё обратились испуганные взгляды одноклассниц, — что, как ни крути, они были наиболее близки, чтобы иметь общее дело — возможно, какие-то особые планы побега — и чтобы на личной почве рассориться. Скажем, — Райко перевела взгляд на перечёркнутый портрет Кагуи, — Хорайсан-сан в очередной раз заигралась в принцессу и решила что-то требовать от Инабы-сан, та разозлилась, толкнула — но не рассчитала, и-и...       — ...и всё закончилось несчастным случаем, — вдруг к удивлению окружающих подхватила Сатори. Пока Райко растерянно смотрела на неё, она, не обращая ни на кого внимания и расслабленно жестикулируя, рассуждала: — Сначала новоявленную убийцу охватил ужас, но затем, глядя в мёртвые глаза своей эксплуататорши, она вдруг подумала: "А может, это мой шанс?" И тогда она, поверив надеждам о свободе, начала путать следы, чтобы сбежать из этой ловушки — и из ловушки собственной зависимости. Ведь она столько времени подчинялась какой-то взбалмошной девице — а тут прямо перед ней перспектива жить для себя, только сбеги из "Пика Надежды". Кто бы в её положении не опьянился?..        Сатори замолкла. Остальные растерянно хлопали ресницами, не зная, как реагировать на её монолог. А Супер Психолог вдруг откашлялась и, улыбнувшись, насмешливо поинтересовалась:       — Чего-то такого вы от меня хотели, да? Психологического анализа главной подозреваемой, по которому она становится жестокой расчётливой убийцей, готовой идти по головам? Вы ведь этого хотели, так? — в последний раз издевательски спросила она и ухмыльнулась.        Пару секунд многие стояли, раскрыв рты от негодования. Первой предсказуемо взорвалась Тенши. Она с грозным видом подалась вперёд, будто действительно собиралась идти на Сатори, и начала:       — Да ты!..       — Погодите секундочку! — вдруг вклинился в эту напряжённую атмосферу голос Санае, остановив готовую было разразиться бурю. Стоя с высоко поднятой вверх рукой, Супер Жрица продолжала: — Вот вы рассуждаете, а я хотела бы кое-что в этом прояснить. Вы говорите: непредумышленное, случайность. Но как это соотносится с униформой, которую мы нашли в раздевалке?       — Униформой? — растерянно переспросила Сатоно.        Санае кивнула.       — Униформой, — подтвердила она с самым серьёзным видом и обратилась к остальным с просьбой: — Объясните мне пожалуйста: если Инаба-сан не планировала убийства, почему там оказалась её форма? Ведь логично предположить, что, если ты кого-то ранишь, на тебе может оказаться его кровь — а тут и сменка рядом, скрупулёзно подготовленная: тут и пиджак с рубашкой, и юбка, и галстук, и даже чулки...       — ...Чулки? — вдруг раздался слишком непривычный в этом зале голос. Некоторые вздрогнули, настолько они не ожидали услышать, как заговаривает его обладательница.        А Когаса, которая до этого только и делала, что тряслась да изредка что-то неуверенно уточняла, сейчас буквально преобразилась: она стояла, расправив плечи и каким-то новым, уверенным жестом держа свой зонтик, и не моргая оглядывала зал. В её синем и красном глазе не было и следа прежнего страха — лишь искреннее и глубокое недоумение. Эта перемена заставила окружающих растеряться. Лишь Бьякурен, общавшаяся с ней дольше всех, сумела взять себя в руки и мягко уточнить:       — Что-то случилось, Когаса?        Когаса медленно перевела взгляд на свою наставницу и пару секунд тупо смотрела на неё, прежде чем кивнуть.       — Случилось... — бессмысленно проговорила она. Затем она вновь оглядела зал и уже твёрже поинтересовалась: — Вы чего вообще? — На непонимающие взгляды остальных она упёрла руку в бок и строго спросила: — Вы серьёзно не заметили?        Её суровость заставила некоторых смутиться. Особенно растерялась Санае: она подняла на Когасу неуверенный взгляд и слабо спросила:       — Я что-то не так сказала?..        Супер Модельер внезапно сердито поджала губы и кивнула.       — Не так, — подтвердила она. Направив конец зонтика на Санае, Когаса громко объявила: — Вы совершили неприличную ошибку, Кочия-сан: это форма не Инабы-сан. Инаба-сан не носит чулок — она носит носки! — торжественно воскликнула она и воинственно взмахнула зонтиком.        Замечание Когасы заставило окружающих смутиться. Некоторое время все молчали, не зная, как им реагировать на вспышку эмоций Супер Модельера, пока стоящая рядом с Рейсен Бьякурен не догадалась проверить справедливость слов Когасы: на ногах Супер Медсестры и правда были короткие белые носки, о чём Супер Байкер незамедлительно сообщила окружающим. Когаса горделиво ухмыльнулась.       — Так-то! — воскликнула она и, поднимая указательный палец вверх, важно объяснила: — Не недооценивайте разницу между носками, чулками, колготками и гольфами! В условиях унифицированной школьной формы это настолько же важный индивидуализирующий фактор, как аксессуары! К тому же...        Только в этот момент Ая поняла: как это некоторое время назад случилось с Акю, Когаса вошла в свою стихию. В Когасе сейчас говорил Супер Модельер. "Ну, полезно иметь кого-то, кто обращает внимание на детали внешности..." — подумала Супер Журналист, с кривой улыбкой слушая болтовню Когасы на тему стиля.       — ...и вообще, — тем временем продолжала Супер Модельер, — чулки тут носит вовсе не Инаба-сан. Чулки — это индивидуальная часть внешнего вида...       — Кагуи-сан, — вдруг перебил разглагольствования Когасы тихий, но уверенный голос.        Все, в том числе и прежний оратор, вздрогнули от неожиданности и повернулись на источник звука. Им оказалась самая обсуждаемая на суде, но в то же время конкретно подзабытая в качестве участницы заседания фигура. Рейсен стояла, как столб, и пустыми глазами глядела в одну точку. Со своим непроницаемым выражением она не казалась живой, так что многие задумались, уж не почудилось ли им. Наконец, всё та же стоящая рядом Бьякурен осторожно коснулась плеча Рейсен и мягко поинтересовалась:       — Вы что-то сказали, Инаба-сан?        Рейсен вздрогнула, а затем медленно повернула к ней голову. Бьякурен едва не отшатнулась, настолько обречённый был у Супер Медсестры взгляд. Однако байкер стойко выдержала его и с серьёзным видом кивнула, побуждая Рейсен говорить.        Рейсен отвернулась. Опустив глаза в пол, она некоторое время молчала с всё тем же опустошённым выражением. Наконец, она раскрыла рот, чтобы поделиться с окружающими тем, что мучило её ещё до начала суда.       — Я сказала, что эта униформа принадлежала Кагуе-сан. Да, я подозреваю, что её смерть была несчастным случаем, но убийство всё-таки кое-кто планировал. И этот кто-то...        Рейсен помолчала. Затем она подняла голову и, оглядев всех присутствующих в зале, воскликнула:       — Той, кто планировал убийство, была Кагуя-сан!