Сильное взаимодействие

      Алекс ругала себя за слабохарактерность. Она много раз пыталась уничтожить файлы с ноутбука и с флешек, палец уже готов был нажать на кнопку «delete», и она уже представляла, как следующим шагом отформатирует диск. Но в последний момент отдергивала руку и выключала ноутбук. И пока она колебалась, за ней и за материалами пришли наемники, чтобы заставить доделать начатое. Алекс усилием воли прогоняла фантастические видения о будущем: мировое господство Великобритании и союзных с ней стран; гонка вооружений сверхдержав; паника мирного населения. А мир еще помнил Хиросиму и Нагасаки… Но современную ядерную боеголовку можно было перехватить, как однажды сделали доктор Хэнк Пим и его жена. Папа рассказывал, что тогда погибла Оса…       Харизматичный Николас Фьюри умел убеждать. Алекс не сомневалась, что он уговорит продолжить работу, и он предоставит необходимое оборудование, и, в конце концов, она завершит проект, но уже для него. Александра испытывала перед Фьюри какую-то слабость. Она любила его почти как второго отца, хотя в их жизни он появлялся редко. Но встречи с ним ее всегда радовали, приносили оживление в череду серых будней жизни ученого, а уж то, что он знаком с Мстителями и в особенности с гениальным изобретателем Тони Старком… Однажды он выудил у нее девичий секрет, достал фотографию с автографом и никогда, никаким образом не позволил себе пошутить над ней. Он даже отцу не рассказал.       Фьюри всегда агитировал их обоих работать на ЩИТ, пока тот существовал, но отец жестко отказывал. Причину Александра знала, но вспоминать об этом было по-прежнему больно. Мать Алекс — красавица-итальянка, ушла от немного нелепого ученого Брана О’Коннелла к одному из агентов. И девочка с пяти лет росла без матери, только с отцом, который не сумел защитить ее от жестоких одноклассников, не сумел защитить от первой болезненной любви, но обожал ее за обоих родителей. По иронии, Александра вся уродилась в мать: такая же высокая, из-за чего над ней постоянно издевались; с такой же белой кожей, с легкой, почти незаметной, россыпью веснушек; с такой же ямочкой на подбородке и щеках, когда она улыбалась. Взрывной темперамент, несвойственный англичанам, она укрощала усилием воли. От отца ей передалась тяга к знаниям, критический ум, излишняя подозрительность и близорукость, которую она исправила операцией. Мать была чертовски красивой женщиной, и как она связала свою жизнь с рыжеволосым ученым — для Алекс оставалось загадкой. Впрочем, жизнь совместная оказалась весьма короткой.       Алекс тряхнула головой, выныривая из воспоминаний       — Нам долго ехать? Я устала, — капризно протянула Алекс.       Она получала какое-то болезненное удовольствие, когда пыталась вывести из себя Барнса. Ей хотелось разозлить его. Хотелось, чтобы он взорвался, чтобы... Ей хотелось ненавидеть его. Ей нужно было ненавидеть. Чтобы выплеснуть весь свой страх, гнев, ярость.       — В ближайшем мотеле остановимся, — хрипло ответил Джеймс.       Она увидела, как на краткий миг раздулись его ноздри и улыбнулась. Значит, ее провокации достигали цели.       Они подъехали к придорожному мотелю в пятом часу утра. Барнс предупредил, что заселяться из-за конспирации он будет один, и Александре пришлось незаметно пробраться в номер, пока он отвлекал сонного хозяина. Она лишь понадеялась, что все получилось без проволочки, когда шмыгнула, согнувшись в три погибели, в номер — дешевый, обшарпанный, с кое-где уже отклеивающимися тусклыми зелеными обоями. Мягкий желтый свет лампочек частично скрадывал убогость помещения, но все же комната оставляла гнетущее впечатление.       Алекс с облегчением заметила две одноместные кровати с прикроватной тумбочкой между ними.       — Я есть хочу, — протянула Алекс гнусаво и широко улыбнулась Барнсу в лицо.       — Терпи. Потом на заправке купим чего-нибудь перекусить.       Александра капризно оттопырила нижнюю губу и пока собиралась ответить ему, Барнс продолжил:       — Надо обстричь тебе волосы. Наверняка, скоро твоя фотография будет во всех новостях.       Алекс побледнела и вцепилась в волосы — свою особенную и единственную гордость. Она в самом страшном кошмаре не могла представить, что ее обкорнают — за волосами она ухаживала с особым тщанием.       — Может, как-нибудь без этого обойдемся? — голос звучал жалобно и умоляюще.       — Нет. Иди, мой голову, я пока ножницы поищу.       И она, как на казнь, побрела в ванную комнату — такую же неопрятную, грязноватую, с ржавыми подтеками на унитазе и в самой ванне. Она брезгливо взяла в руки душ, включила воду и стала ждать, когда она нагреется. Следом зашел Барнс с ножницами в руках.       Он снял кожаную куртку и перчатки и остался в красной толстовке, с закатанными по локоть рукавами. Алекс помимо воли уставилась на необычный протез. С усилием оторвавшись от него, она намочила голову и села на бортик ванной, ожидая, когда он срежет волосы.       Барнс подошел так близко, что она почувствовала его едва уловимый, соленый и горьковатый, словно морская вода, запах. И ей остро захотелось зарыться носом в его шею, чтобы вдохнуть его глубже, тесно прижаться к нему, чтобы самой впитать его запах... Алекс чуть было не тряхнула головой, сбрасывая неуместные мысли, и заерзала на бортике. Барнс чуть слышно чертыхнулся и тихо сказал:       — Сиди спокойно. Завтра оденешься как парень. Из тебя получится… натуральный подросток.       Когда Барнс срезал последний локон, Алекс с опаской посмотрелась в мутное зеркало. Короткие, ровно подстриженные волосы, делали ее лицо моложе и… грубее что ли. Она и правда стала похожа на слегка женственного юношу, осталось только перевязать крохотную грудь и изменить походку.       Алекс убрала остатки некогда роскошной шевелюры и залезла в душ, думая о том, что необходимо улучить момент и уничтожить файлы.       Когда она выползла из ванной, Барнс еще не спал. Алекс обвела взглядом комнату, увидела свою сумку и сказала:       — Иди помойся. От тебя воняет.       Она увидела, что у Барнса заиграли желваки на скулах, но тем не менее, он послушался. Александра молниеносно достала ноутбук и пока он загружался, нашла флешки. Она понимала, что все удалить не успеет, но все же шепотом подстегивала, чтобы техника работала быстрее. В ушах от адреналина шумела кровь, и она не услышала, когда Барнс вернулся. Ей оставалось буквально нажать подтверждение на форматирование диска, когда ноутбук вывернулся из рук, и она услышала тихий голос, в котором клокотала еле сдерживаемая ярость:       — Ты что делаешь?       — Отдай, — завизжала Алекс, подскакивая к нему, пытаясь без толку отобрать лэптоп.       Барнс откинул ноутбук на кровать, развернул ее спиной к себе и зажал рот рукой, как тогда, когда выводил из ее дома. Александра безуспешно пыталась отвести его руку, безуспешно пихалась локтями и дрыгала ногами, пытаясь ударить пятками по его голени. Но Барнсу нелепые попытки высвободиться были как слону дробина, и она обмякла.       — Что ты делала? — в ухо прошептал Барнс.       Алекс промычала сквозь его руку.       — Визжать больше не будешь?       Она помотала головой и Барнс освободил ей рот и ослабил хватку, но так и не выпустил из захвата.       — Нельзя, чтобы документы получил Фьюри. А если нас перехватят, чтобы они оказались в чужих руках, — тяжело дыша и хрипло ответила Алекс и добавила умоляюще: — Пожалуйста.       Барнс словно что-то решал для себя, он медлил, но Алекс надеялась, что он прислушается. В противном случае, шанса ей больше не представится. И казалось, что время замедлило свой ход, секунды тягуче тянулись, увязая в липком ожидании его ответа. Барнс наконец ее отпустил и когда она настороженно обернулась, кивнул.       — Ты можешь вытащить диск и разбить его? — тихо попросила Алекс.       Она вспомнила, что есть специалисты, которые умели вытаскивать информацию даже после форматирования. Барнс снова кивнул и просто расплющил своей невероятной рукой все флешки и раскрошил ноутбук. Алекс восхищенно наблюдала, затаив дыхание. А когда Барнс перехватил ее взгляд она лишь улыбнулась.       — Твоя рука, — прошептала Алекс, — сделана гениальным изобретателем.       Барнс вздрогнул и свирепо полоснул ее взглядом, но сейчас Алекс не хотела его задевать. И от его взгляда ей стало не по себе, она смутилась и залилась жарким румянцем.       — Ты вроде спать хотела.       Алекс кивнула, но перед сном решила глянуть запись отца.       «Дорогая, прости, — донесся родной голос из динамика телефона. Бран говорил торопливо, с сильным ирландским акцентом, выдававшим его волнение. — Прости, что не успел тебя предупредить. Но времени крайне мало и продумал я все спонтанно. Человек Фьюри увезет тебя в безопасное место, где никто тебя не достанет, доверься ему. За меня не беспокойся, я в Швейцарии в безопасности, а потом и меня привезут к тебе. Я надеюсь на твою благоразумность, надеюсь, что ты уничтожишь все оставшиеся документы, чтобы никому они не достались. Обнимаю тебя, котенок, до встречи».       Изображение дрожало, как и голос отца. Он постоянно оглядывался, постоянно промокал лоб, но за всеми его словами Алекс поняла то же, о чем сама думала: документы не должны попасть в руки Фьюри. Озабоченный спасением человечества, озабоченный тем, с каким трудом несколько лет назад они отбили атаку читаури, он не прекращал свои изыскания в создании оптимального оружия против инопланетных захватчиков. А тут удачно подвернулся секретный проект Александры с ней самой во главе.       Алекс свернулась клубком на кровати. Несмотря на то, что за окном проступал сизый рассвет, сон не шел. Сквозь ресницы она посмотрела на четкий профиль Барнса, который, казалось, отрубился сразу, как закрыл глаза. Она ему злобно позавидовала. Вот уж кого не тяготили муки совести, вот уж кто спал спокойно. И в то же время, она была ему благодарна за то, что прислушался к ней. Значит жил не только приказами, но и включал мозг.