Сильное взаимодействие

      Девчонка явно не выспалась. Пока собирались, ходила вялая, будто не она накануне колошматила его, как умалишенная. Спали они от силы часа четыре, ему, конечно, подобное было не впервой и недостаток сна не сказался на нем так, как на девице. В машину Алекс юркнула быстро и незаметно, но пока ехали, зевала, только что челюсть себе не свернула, и изредка проваливалась в короткий сон. И, к счастью, в дороге молчала. Правда, утром все же не удержалась и съязвила, когда сказала, что их примут за педерастов, если она замаскируется под парня. Барнс неодобрительно покачал головой, но признал, что доля правды в ее словах была.       Он внимательно поглядывал в зеркало заднего вида. Ехали они по пустынному шоссе, вдоль низких зеленых холмов, проезжали мимо деревушек и небольших городков, устроившихся вдали от магистрали. На горизонте — ни приближаясь, ни отдаляясь — следовал автомобиль, и Барнс издалека не мог определить, что это была за машина. Но чутье подсказывало ему, что их обнаружили.       — Пить хочу и есть, — после долгого молчания капризно протянула девчонка.       Джеймс кивнул, прикидывая, что делать. На заправку все равно придется ехать — бензин не резиновый.       — Держи револьвер, — он кинул ей в руки оружие. — Возможно, за нами погоня.       Он заметил, что Алекс вздрогнула и обернулась.       — Там вроде кто-то едет, но я не могу разобрать, — взволнованно сказала Алекс.       Она ловко открыла барабан револьвера, проверила пули, и остальные пересыпала из коробочки себе в карман.       На панели уже мигал значок с предупреждением о том, что заканчивается бензин, когда подвернулась заправка. Барнс настороженно ощупал взглядом местность — редкие машины проезжали мимо, и, убедившись, что опасности нет, отправил девицу в магазинчик.       Алекс вернулась с набитым пакетом и двумя стаканчиками кофе, отпивая на ходу из своего. В машине она зашуршала, доставая еду и молча протянула ему сэндвич. Девицино молчание, признался Барнс, начало его беспокоить. Он внимательно посмотрел на нее: под лихорадочно блестевшими глазами резко выделялись синяки; цвет лица можно было сравнить с белой простыней; сухие губы плотно сжаты в тонкую линию. И напряжена, словно натянутая тетива.       — Поспи.       Алекс недоуменно смерила его взглядом, будто он сморозил глупость, и Барнс почувствовал глухое раздражение. Не его дело, конечно, но он кажется понял, почему девица была не замужем: никто не мог вытерпеть ее скверный характер — злобный и высокомерный. Черт, лучше бы вместо него был бы Роджерс, все равно документы пришлось уничтожить собственной, так сказать, рукой. Стив бы с ней поладил и он горько усмехнулся про себя.       Они ехали уже в темноте, когда Барнс заметил стремительно приближающийся свет фар автомобиля, следовавшего за ними. Он пихнул все-таки задремавшую Алекс и сказал, чтобы она приготовилась. Девчонка испуганно дернулась, но кивнула сдержанно, дала понять, что готова, и сжала руками свой револьвер. Машина резко пошла на обгон и стала оттеснять их к обочине. Барнс решил не рисковать жизнью ученой и разобраться с преследователями здесь. Он резко затормозил и обогнавший джип встал перед ними. Время для Барнса замедлило свой ход: он уже успел выскочить из машины и начал стрелять по бронированному джипу, тогда как наемники еще не успели выйти. Он заметил, что заднее окно слегка приоткрылось и в узкой щелочке мелькнуло дуло пистолета. Барнс вскинул бионическую руку, отражая пули, но вместо того, чтобы они привычно отрикошетили, руку, а затем и голову пронзила острая боль. В мозг словно воткнули сотни острых игл. Тело сперва парализовало и он мешком свалился на асфальт, где забился в конвульсиях. Тутже услышал выстрел револьвера и пронзительный вопль девчонки. Наемник, тот что в него стрелял, подошел к нему с опаской и направил оружие ему в лоб. Но только он на миг отвлекся на шум драки своего товарища с девицей, как Барнс пришел в себя и сбил его с ног, одновременно уворачиваясь от очередной пули. Вскочив, он пнул подальше необычный пистолет, затем ногой наступил на руку не успевшего подняться наемника, а второй с силой пихнул, ломая тому кости. Водитель только-только начал вылезать и Барнс метнулся к нему, одним ударом отправил в нокаут и повернулся к третьему, тащившему упирающуюся Алекс. Тот только успел сообразить, что с его дружками разобрались и, наставив револьвер Алекс на него, прикрылся девчонкой как щитом. Но девица, извернувшись, укусила его, и наемник с такой силой ее отпихнул, что она упала и проехалась по асфальту. Барнсу только и надо было: он, привычно закрываясь бионической рукой от пуль, подскочил к нему и выбил оружие из рук. Но этот хорошо владел рукопашным боем, и Барнс ввязался в короткую драку, пока и его не вырубил. Затем он проверил остальных двух — не пришли ли в себя, — и связал всех их же собственными ремнями, запихнул в машину, забрал телефоны и остальное оружие. Драка была короткой и жесткой — все-таки за ними охотились обычные люди. Убивать он никого не стал, словно все еще держал обещание Роджерсу. Вооружены наемники, кстати, были так себе — похоже рассчитывали на свое необычное оружие. Но не рассчитали, что Бранс быстро придет в себя.       Он подошел к Алекс, которая сидела на асфальте, прислонившись к машине. В свете фар он увидел, что в ее распахнутых глазищах плескался ужас. Она дрожала и рвано дышала, держась за живот; из разбитого носа текла кровь; на скуле алели царапины; коленка была разбита — сквозь тонкую ткань светлых джинс проступили пятна крови.       Он помог девчонке подняться, усадил в машину, забрал ключи и сказал:       — Я отгоню джип и приду.       Алекс вцепилась в него и замотала головой.       — Нет, — хрипло выдавила она, — не оставляй меня одну. А вдруг там еще кто-то…       Барнс кивнул, соглашаясь, и подошел к наемникам. Схватив того, кому он сломал руку, быстро выяснил, что в погоню послали только их — боль хорошо развязывала языки.       — Я быстро, — бросил он девчонке.       Но она снова замотала головой. Внезапно Алекс вывалилась из машины, и ее стошнило. Барнс вздохнул. Домашняя девочка, купавшаяся всю жизнь в любви, попала в переплет. Но она не была похожа на истеричку и, кажется, ей крепко досталось, пока он лежал в отключке.       — Алекс, — тихо сказал Барнс, и присел рядом на корточки. — Послушай. Спрятать машину надо, чтобы ею не заинтересовался кто-нибудь. Я быстро. С тобой мы будем хромать сюда до утра.       Она слабо кивнула, и забралась в машину, сжавшись в комок на сидении.       Барнс вложил ей в руки револьвер, и поехал прятать джип в лесочке под ближайшим холмом. Обратно он шел долго, местность была болотистой, ноги увязали в раскисшей от дождей земле, который некстати снова заморосил, но заприметив машину ускорился, успев все же основательно промокнуть.       Барнс признался себе, что устал. Они не выспались, долгая поездка утомила обоих, короткая драка и обратный путь практически выбили его из сил. И мрачно усмехнулся своим мыслям. Подобных ощущений он уже и не помнил. Последние лет семьдесят он был неутомимым Зимним Солдатом, а случилось побыть обычным человеком, как вернулись обычная человеческая усталость, даже соображать хуже стал, что вообще для него непростительно. Хотя нет, обычный человек не выдержал бы столько времени практически без сна. До Англии была лаборатория в горах и жесткая, смертельная драка со Старком, полет в Ваканду и перелет сюда.       Он заметил как облегченно выдохнула и расслабилась Алекс, когда он сел за руль. Но он не завел машину, сначала просмотрел телефоны наемников. Не найдя ничего интересного (ни записей, ни телефонных номеров, ни звонков), он скомкал их и выкинул. И принялся за осмотр подобранного оружия, внешне похожего на револьвер, с открывающимся барабаном на шесть пуль. И стреляло оно пулями с очень высоким электрическим напряжением, которое выводило из строя бионическую руку. Напряжение было столь высоко, намного выше, чем тот шокер, которым в него кинула Наташа, что его пронзила сильнейшая боль и вывела на пару минут из строя его самого. И пистолет, и обнаруженные колодки из крепкой стали в руках не успевшего вылезти водителя, навели на мысль — он нужен им живым. Иначе добили бы без промедления. А значит, за ними охотилась ГИДРА.       Барнс еще никогда так не лажал. Если бы не девчонка, которая не растерялась и дралась, хоть и неумело, но как разъяренная кошка, они были бы уже на пути обратно в Лондон.       — Как ты? — спросил Барнс, заводя машину.       — Ничего, переживу, надо только раны обработать, — вяло ответила Алекс и чуть помолчав добавила: — Я… Я стреляла в человека…       Девчонка запнулась. Барнс посмотрел на нее, но она угрюмо уставилась на свои руки, словно нашкодивший ребенок. И в который раз удивился, насколько она не похожа на взрослую женщину — ни внешностью, особенно теперь, с короткими волосами, ни поведением. Особенно поведением. То буйствует, словно подросток, то мучается угрызениями совести, как сейчас. И неважно ей было, что человек, в которого она выстрелила и промахнулась, хотел похитить и доставить к тем, кто заставит ее продолжить свою работу.       Алекс отлепила взгляд от своих рук, и посмотрела на Барнса, от чего он вздрогнул. Джеймс Бьюкенен Барнс, тот, кого потом назвали Зимним Солдатом, за свою длинную жизнь повидал много взглядов: томных и страстных; равнодушных и презрительных; тех, в которых кипела ярость и ненависть. Но она смотрела на него с детской и какой-то отчаянной надеждой, что ему остро захотелось защитить ее.       — Ты промок, — тихо сказала Алекс, с едва различимым беспокойством. — Можешь заболеть.       — Не заболею, — хрипло ответил Барнс.       И все-таки, она странная девица. То намеренно хочет задеть его, то беспокоится. Барнс горько усмехнулся внезапной мысли: не о нем беспокоится, о себе. Как он больной сможет защитить ее?