В Висконсине не говорят о погоде

      Когда Дуглас вернулся из клуба воскресным утром, родители ещё спали. Мэл играла с мячом в саду и не обратила на брата никакого внимания.       Включив компьютер, он ввёл в адресную строку название нужного сайта. Несколько лет назад в их школе появилась закрытая соцсеть. Изначально директор планировал использовать её для отправки домашних заданий и связи с родителями, но очень быстро ей нашли и другое применение.       Дуглас прекрасно помнил день, когда появились «Хроники лузеров», пусть уже и миновало четыре с лишним года. Они с Мартином и Питом тогда прогуливали испанский в столовой. Зал опустел, все давно разошлись по классам. Неожиданно к их столику подбежал Дирк Робинсон — было видно, что он задумал нечто гениальное. Его широкоскулое лицо раскраснелось, а движения были ещё более резкими, чем обычно. Он сел рядом с ними, забрав у Дугласа только что купленный сандвич. Надкусив чужой завтрак, он произнёс:       — Фостер, у меня к тебе деловое предложение. Отец ведь подарил тебе камеру?       — Ну… он подарил её маме…       — Какая нахрен разница? — отмахнулся он. — В общем, слушайте сюда, ребята…       Так было создано сообщество, которое быстро окрестили «Хрониками лузеров». Разумеется, добавляли туда не всех. За этим строго следил Мартин, каждодневно обрабатывая заявки. Но про страницу знали все, и слухи о ней разлетелись подозрительно быстро. Дуглас ни на секунду не сомневался в том, что всё это — старания Дирка. Его детище обязано было прославиться на весь городок.       Всё началось на следующий же день.       Перед уроком физкультуры Дирк поймал за шиворот Остина, тогда ещё совсем низкого и хлипкого. Пожалуй, в те годы ему приходилось тяжелее всего. Помимо худощавого телосложения, что служило поводом для насмешек, он страдал от угревой сыпи и ужасно заикался. Дирк угрожающе прошептал ему на ухо, что если тот пропустит хоть один мяч, то он сломает ему нос. Стоило тренеру отойти, как Мартин Левински схватился за камеру. Дуглас и Дирк гоняли его по всему полю, как назло запуская мячи как можно дальше. Под конец запыхавшийся Остин в слезах носился по стадиону, неуклюже размахивая битой.       Впрочем, стоило ролику оказаться в Сети, и со стороны посыпался шквал комментариев. Никого не волновали слёзы Остина Катчера. А если кого-то и волновали, то никто не заявил об этом напрямую.       В комментариях отписалась даже тогдашняя глава школьного совета, Саманта Тейлор:       Лучший игрок школы! Когда там следующий чемпионат штата?       Героиней следующего видео стала тучная и неуклюжая девушка из девятого класса по имени Марта Лоу. На кадрах легко угадывалась школьная рекреация. Пит Бёрнс сильно пнул ногой шкафчик Марты, и дверь тут же поддалась. Он сплюнул на аккуратно сложенные тетрадки и заметил прикреплённую к дверце фотографию из ежегодника. На ней был запечатлён красавчик из школьной команды по регби, Джим Линкольн. Очевидно, она была от него без ума.       Они шли вслед за Мартой по направлению к душевым. Дуглас тогда ещё не слишком хорошо обращался с камерой, и периодически изображение теряло фокус.       — Я обещаю, он тебя когда-нибудь выебет, — кричал ей Дирк.       — Скорее она выебет Джима Линкольна, — фыркнул за кадром Дуглас. — У неё даже усы есть над верхней губой.       — Эй, Джимс, мы нашли тебе девушку, — вторил ему Пит.       Марта Лоу наконец скрылась в женской раздевалке, закрыв руками заплаканное лицо. Объектив переместился на Мартина, который продолжал задирать её, заглядывая в дверную щель.       Когда Дуглас дошёл до третьего видео, его практически трясло.       На кадре в очередной раз появился Дирк. Он стоял на крыльце учебного корпуса. Его белоснежная улыбка была неестественно широкой и доброжелательной, будто этот мальчик собирался записывать поздравление на День Матери.       — Фостер, это последний дубль. Всё время забываю, что хотел сказать. Обрежь это потом… А впрочем, хрен с ним. Итак, ребята, время для ланча! Я называю это шведский стол. Левински, возьми мой рюкзак, — Мартин, послушно подхватив на плечо рюкзак, проследовал за ним к нужному корпусу. — Это наша столовая. Если вы съедите здесь сандвич, и вас не вырвет — поздравляю. Поэтому нормальный завтрак приходится добывать. Как в лагере для бойскаутов, — бодро вещал тринадцатилетний Дирк. — Делается это очень просто. Остин, добрый день. Ты ведь сразу отдашь мне свой батончик?       Остин Катчер с готовностью протянул ему нераспечатанный батончик мюсли.       — Ну вот. Так даже неинтересно, — с фальшивым разочарованием пробубнил Дирк, попутно пережёвывая мюсли. — Пойдём-ка к столикам для лузеров. Их мамаши всегда переживают за драгоценных сыночков и упаковывают отличные завтраки.       Дуглас неотрывно смотрел, как Дирк уверенным шагом пересекает столовую и приближается к местам, где всегда сидели фрики. Дирк отбирал у них еду, и в конечном итоге в руках Мартина оказалось несколько сандвичей с индейкой и батончиков мюсли. С ними же они и разместились за одним из центральных столиков. Пит Бёрнс показывал палец вверх и над чем-то смеялся. Распечатав по бутылке газировки, они чокнулись ими, продолжая что-то выкрикивать.       Смотреть дальше у него просто не было сил. Всё это было просто отвратительно.       Сейчас он всё больше удивлялся тому, что никто не доложил на них администрации. Все боялись заявить о себе. Боялись, что издевательства только усугубятся. Те, кто попадал под горячую руку, терпели. Остальные же с радостью их обсмеивали. А ещё он думал о том, что самым страшным были не видео сами по себе, а всеобщее равнодушие. Никто и никогда не пытался прекратить травлю.       Был у Дирка и своеобразный «чёрный список». В нём он пронумеровал всех людей, кто рано или поздно должен был засветиться в «Хрониках». Однако видео сняли всего семь: как только Дуглас уехал, всё кончилось. Дирк не делал ничего без верного подпевалы. У них вообще сложилось своеобразное сотрудничество: Дуглас помогал ему в учёбе и воплощал в жизнь все «гениальные идеи», а Дирк обеспечил бывшему пай-мальчику место в бейсбольной команде и популярность.       И вот сейчас, сидя на кухне у Пита, он беспрестанно возвращался в своих мыслях всё к тем же событиям.       — Ты помнишь «Хроники лузеров»?       — Помню, — нахмурился друг. Его лицо на миг омрачилось, но затем он продолжил с аппетитом есть залитые молоком хлопья.       — Тебе никогда не было стрёмно из-за всего этого?       Пит задумался. Он отставил тарелку и откинулся на спинку стула. Затем закусил губу и, спустя некоторое время, ответил:       — Нет.       — И никогда не было… жалко их, что ли? — нахмурился Дуглас.       — Было конечно, — кивнул Пит. — Это было давно, приятель. Смысл сейчас из-за этого заморачиваться?       — То же самое я вчера сказал одному человеку… Но он всё ещё считает меня последним ублюдком.       — Ты не ублюдок, Фостер. Успокойся. Да, это было хреново. Не было никакого смысла шпынять этих лохов. Но что ты теперь будешь делать? Предлагаешь пойти и извиниться перед ними? — усмехнулся друг.       — Нет. Разумеется, нет.       — Тогда перестань себя грузить. Ты вообще последнее время странный.       — Да пустяки. Проблемы дома.       — Как знаешь. Но даже не думай загоняться. Про всё это никто никогда не вспомнит.       «Вот именно, Пит. Ты прав. Никто никогда не вспомнит», — не без горечи подумал он. Для учителей, для взрослых, для большинства учеников Дуглас всю жизнь оставался золотым мальчиком из хорошей семьи. Парнем, который старательно учился и занимался спортом. Парнем, который обязательно поступит в университет. Сыном замечательной матери, которая исправно водила детей на воскресные службы, и гордостью отца.       — Послушай, ты не плохой человек. Ты все эти годы был моим лучшим другом. Я до сих пор помню, как мы познакомились в школьном автобусе в первый день учёбы, как играли в футбол на заднем дворе, как таскали сладости из рюкзачка Бетти Райан… в общем, много всего было. И за очень многое я тебе благодарен.       — Пит, не стоит… — отмахнулся он.       — Это ещё не всё. Те истории с видео — твоё прошлое, которое никуда не денется. Сейчас мы все другие люди. Я, Мартин, и даже Дирк — все мы. Я не знаю, что это за девчонка, которая тебе отказала. Но, если она не может этого принять, то не трать на неё своё время.       В чёрном списке значилось и имя Сэлема. Об этом давнем разговоре Дуглас вспомнил несколько дней спустя с момента их встречи на пристани. Однажды Мартин и Пит остались после уроков, в очередной раз сорвав урок английского, и он пришёл в гости к Дирку без них. По телевизору крутили «Звёздные войны», и в рекламные паузы Дуглас пытался объяснить другу новую тему по математике.       — Кстати, — начал Дирк, захлопнув учебник математики. — Марта Лоу зажгла. Следующий — Мейер. Надо придумать, как его достать. Он постоянно ошивается в той рекреации, где дежурит Петерсен, чтоб его.       — Никуда он не денется, — отмахнулся тогда Дуглас. — Лучше реши эти уравнения, у нас завтра тест.       — К чёрту тест, Фостер! У нас ещё много всего по плану. Ещё этот… Мюррэй. Всё время забываю его фамилию.       — Это кто вообще? — удивлённо переспросил он. Прежде перечисленные фамилии были ему знакомы, а эта никогда не числилась в списке общепризнанных неудачников.       — Он на два класса старше. Тот ещё придурок.       — А почему мы его гнобим?       — Потому что он чёртов педик, — всплеснул руками Дирк. — Я же рассказывал тебе эту историю. Чем ты слушал?       — Нет, не рассказывал.       — Неужели? — он нахмурился и провёл рукой по коротко подстриженным волосам. Затем бросил тетрадь в открытый рюкзак, так ничего и не написав. — Ладно, может это был Пит. В общем, Брук Адамс рассказала мне, что видела, как он лизался с Эммерсом.       — Кто такой Эммерс?       — Новый охранник. Который ниггер.       — Дирк!       — Ладно. Короче, тот чёрный. Ему вроде как всего двадцать. В общем, ты понял.       — Ты ведь не расист?       — Расслабься, а. Никакой я не расист, — закатил глаза Дирк и отвернулся к телевизору.       Через неделю Дуглас уехал в Бостон, поэтому Сэлем счастливо избежал участи остальных героев «Хроник».       Тогда он пропустил эту информацию мимо ушей, не слишком впечатлившись очередной школьной сплетней. Правда, сейчас парень был даже благодарен Брук Адамс за её излишнее любопытство. Если бы эта история ему ненароком не вспомнилась, он не решился бы поцеловать Сэлема. Все его мысли возвращались к той ночи в Милуоки. Это было восхитительно: прижимать его к холодной кирпичной стене и целовать, ощущать на губах привкус алкоголя и слышать, как гремит музыка.       Вновь поймав себя на том, что прокручивает в голове этот момент, парень решил переключиться. Он начал убираться в ящиках, и на глаза попалось взятое в библиотеке интервью. Дуглас урывками прочитал статью. Откровенно говоря, ничего примечательного сказано не было. Лишь одна фраза его зацепила.       — Ваши результаты SAT больше, чем у выпускников многих престижнейших школ Нью-Йорка. Как вам это удалось?       — Хотите честно? Я не буду благодарить школу или кого-то ещё. Меня мотивировала скука. Когда ты живёшь в таком городке, как Форт-Аткинсон, у тебя не остаётся выбора. Либо ты ставишь себе цель и всеми силами добиваешься её… либо, остаёшься ни с чем. Под «ни с чем» я подразумеваю остаться там и работать на пол ставки в продуктовом магазине, как это делает часть моих одноклассников сейчас. Главное, помнить, что всё зависит только от тебя.       Значит, ей было здесь скучно. Тут Дуглас её понимал, несмотря на то, что никогда не считал себя гением. Людям, которые хотят заниматься наукой, действительно нечего здесь делать. Из её интервью было видно, что это очень амбициозная и уверенная в себе девушка. Её достижения этот факт только подтверждали.       Всё больше его интересовало, что на самом деле могло с ней произойти. Казалось очевидным, что она могла сесть в машину только к тому, кого очень хорошо знала. Скорее всего, именно с этим человеком она и созвонилась. Возможно, если бы водитель смог разобрать её быструю речь, то поиски преступника завершились бы крайне быстро.       Он твёрдо решил положить все силы на то, чтобы хоть немного в этом разобраться. Исчезновение Мойры Мюррэй давало пищу для размышлений — то, в чём он отчаянно нуждался в Форт-Аткинсоне. Перед полицией у него было только одно преимущество. Копы проделали тонны работы. Они прошерстили все окрестные леса, опросили сотни её знакомых и студентов Дартмута. Но у полиции просто нет времени, чтобы пытаться её понять.