Они просто устали

      Сам же владелец кухонной утвари зашёл не спеша обратно в лабораторию, застав забавную картину: Майки укутанный в одеяльный кокон, яро сопротивлялся отпускать Донни из объятий, пытаясь завернуть того в другое одеяло, но в свою же очередь Дон, пытался освободиться из тёплого плена не затронув брата. — Курьерский доставка, получите и распишитесь. Подойдя к этим забавным субъектам, он поставил аккуратно поднос на тумбочку, а сам придвинул стул к кровати и сел рядом с ними. Тем временем растерявшейся на секунду Донни, был повален и укутан в жёлтый плед, недовольно зыркнув, то на Майки, то на Рафа, но в конечном счёте, его взгляд остановился на напитках. — Это не кофе, — заявил недовольным тоном он, приподняв голову в лежащем положении, — и пожалуйста, скажи что второй обед твой? — А кофе — это не отдых и еда. Сэнсэй сказал, а я цитирую по-своему: пока ты не расслабишься, хрен тебе, а не кофеин в кровь, Донателло, — ухмыльнулся лишь в ответ Рафаэль, — а еда тебе тоже нужна, как насчёт тех самых востребованные обмен веществ для организма, что ты так увлекательно рассказываешь Майки? — Минуточку, никакого кофе? — ахнул Дон, приподнявшись моментально. — Никакого кофе, — подтвердил он. Взглянув вновь на пищу, Дон повёл головой, демонстративно отказавшись от неё. Раф несдержанно топнул ногой, так как он не видел ни единого раза за время пробуждения Майки, что бы во рту изобретателя была хоть крошка, он мог и поспорить, что сам Микеланджело кроме кофе ничего и не узрел сам. Майки неодобрительно цокнул, покачав головой. Что самый младший брат узнал за это время, так то, что доктор крайне упрямая особа, с явным пристрастием помочь ему всеми силами, позабыв о себе, но что-то у Донателло в душе кривило. У всех его братьев, особенно у самого старшого, которого он видел лишь пару раз. От чего становилось необычайно грустно, а причина крылась скорее всего в затерянной памяти самого него, как думал Майки. А ещё, это раздражало просто неимоверно, ведь никто толком и не рассказал ему о произошедшем. Где-то там была запрятана тайна, сокрытая правда в этом ужасающем событии их жизни, но Майки пытался понять их, ведь смотреть на огорчённых братьев больнее, чем подаваться апатии собственного гнева. Майки отводит взгляд, будто теряется в комнате, размышляя больше, слыша лишь дальние голоса. Ах... он мог ощутить холодний воздух, то как ветер дул ему в лицо, пока он не чувствовал горючий запах. Точные звёзды Нью Йорка, такие прекрасные и недостягаемые, пока маска вздымалась чуть выше от ветра.... маска? Он моргнул, коснувшись головы, не ощущая ткани на лице. Или тех ощущений. Черепаха нахмурилась, от лёгкой боли с тяжёлым вздохом. Его внимание возвращается к двум другим, с трудом вспоминая о чём была речь. — У меня есть одно условие… тогда я буду есть, — в голове у ниндзя, промелькнула гениальная идея, а два брата в недопонимание даже переглянулись. Майки поднял правую руку и мягко тыкнул пальцем в щеку Донни, — ты должен есть вместе со мной, а так же отдыхать… пожалуйста. Это моё главное требование. Донателло не успел возмутиться на такое ужасно условие, убрав руку с лица, когда его старший брат надул щёки, сдерживая смешки. Донни поделился взглядом, которой четко заявлял, что он недоволен ситуацией, но сложил руки и закрыл рот. — Дон, ты его слышал? У тебя нет выбора. Майки — бунтарь, ты это знал. Он учился у лучших, — вздохнув, вымолвил тяжело Рафаэль, облакатившись на спинку стула. — Ага, я бунтарь! Стоп, я? На удивление, Донни неохотно согласился, но затем настольгично, совсем слабо, но улыбнулся. — Напоминает детство, Майки точно таким же способом, заставлял тебя есть супы, когда ты болел. — Что? Нет, не было такого, — возразил резко Раф, перестав потешаться, угрожающе выстрелив взглядом на Донни. Майки слегка расстроился, почувствовав себя обделённым этими моментами, потому натянул голубое одеяло посильнее в надежде скрыться. Радовало одно, видимо даже тогда, он тоже заботился о своей семье как и сейчас. Микеладжело загорелся чистейшим любопытством, припомнив второе своё условие. — Если вы не против, могли бы чуть-чуть больше мне рассказать о нас, — не спеша, попросил он, облокотившись не повреждённым плечом, на раковину Донни, скромно улыбнувшись. Ему мало что было известно о внешнем мире, но было явно одно, что гигантская черепаха, не желанный гость для жителей Земли. Поправка, подросток мутант ниндзя черепаха, как ему рассказали. Звучало до абсурдности смешно, но когда он с головы до ног салатовый с панцирем на спине, то верилось в подобное куда охотнее. Так же, ему поведали о печальной судьбе Хамато Йоши, его отца, сэнсэя, а так же его жены Танг Шэн и дочки Мивы. Сочувствие огромным комом засело в тот злополучный вечер, но кажется, если он не ошибся в услышанном, то его неродная сестра выжила и они даже смогли вернуть её. К сожалению, никто не удосужился подробностями для Майки, но он не винил, так как очень много спал, прямо невероятно слишком много, от чего Раф начал шутить. На самом деле, именно он сумел разрядить начальную обстановку между ними своим сарказмом, хотя скорее всего на нервной почве. — О чём-то конкретном хочешь узнать? — казалось Дон смерился с его участью, схватив с тумбочки чашку с компотом и принялся маленькими глотками выпивать. Горячий, значит нужно подождать пару минут, чтобы Майки мог пить. Задумавшись, Микеланджело решил не давить на больную тему о себе для них, хоть не прочь получить побольше информации, но лучше всё-таки спросить мастера Сплинтера, не факт, что братья не растеряют эту атмосферу. — Неужели, вы все, настолько плохо готовите? — Нам просто не приходилось, вот и всё, — хмурился Раф, — вообще-то, ты у нас тут шеф-повар, — на этот раз, Рафаэль ловит в свою сторону злые глаза Донни, явные намекающие на более дружелюбный тон. — Да? Оу, простите, что вы голодаете без меня, — застенчиво замолчал Майки и снова почувствовал себя не в свой тарелке. Так он умеет готовить? Вообще, Майки много чего не понимал. Для начала, почему так сильно верил окружающим в этом логове, если логически подумать, должен был отпрянуть от них как ошпаренный с квадратными глазами, но ничего из подобного не произошло. Просто… всё казалось нормальным, будто так и должно быть. Хотя, если верить показаниям Донни, то ему кололи какие-то обезболивающие, скорее всего ибупрофен или морфин, даже не удивительно, что он воспринял всё спокойно. Особенно при втором варианте. Кажется у него практически было артериальное кровотечение из плеча или что-то близкое к нему, к счастью обошлось лишь некоторыми скобами, и мелкими швами, но временами Майки не мог перестать пялиться на кардиомонитор, что стоял пару метров от его койки… Хотя он мог потерять одну из рук. — Ничего, это не твоя вина, — криво улыбнулся Дон, обеспокоенно дотронувшись к Майки, — на самом деле, Лео умеет готовить рамэн и лапшу, он вроде даже сейчас практикуется в готовке. Ещё, мы заказываем пиццу, а иногда едим пиццу-гиозу. Лео. Его старший брат, что показывался редко. Почему он не заходил к нему чаще? Иногда, Майки обдумывал, виноват ли в том, что его избегали или же просто Лео нужен воздух после произошедшего? К тому же, когда Майки проснулся, то было упомянуто о похожем когда-то состоянии Лео. Он тоже впадал в кому? Иногда он мог слышать споры… Донни отмахивался, но голоса явно принадлежали высокой крысе и черепахе с синей маской. Ему интересно, в чём конфликт был между ними двумя. Парень моргнул. — Вау, вы же вкурсе… что так и язву не долго заработать от такого питания? — слегка пошутил он, но всё же скептически относя к этой новости. — Вы же ниндзя, а подобное вредное в особенности. — Ушам не верю и это говорит Майки? — заинтересованно потянул Раф, изогнув бровь в сторону Дона, словив на себе неодобрительную пару голубых глаз. — У тебя самый извращённый аппетит из нас. Один раз, ты приготовил пиццу из… хрень господняя, даже не один раз… с жевательными конфетами, анчоусами и перцем халапеньо- Давай скажем, что земля и черви, самое безобидное, что там могло быть. — С-серьёзно? Божечки-кошечки… черви? — Ну, черви это белок, мы ели их с водрослями всю жизнь, так что, это не так плохо, — Раф пожимает плечами. — Да, желудок Майки, остаётся даже для меня всемирной загадкой и по сей день, но это может потому, что мы выросли не на совсем обычном питании. Мы же ещё черепахи, тоже не стоит забывать или же, просто сам Майки такой уникальный, — размышляет безобидно Донателло, выпив уже пол кружки. — Даже и не знаю, обижаться мне или нет, — прыснул он, отодвинувшись от Донни, схватив свою мягенькую подушку. Его братья залились самым искренним смехом за всё время, не громким, но не слишком тихим. На такой ударной волне, сам Микеланджело не смог удержаться от хихиканья. Им весело, значит не всё так плохо. Когда же разум стал более стабильным, Майки с некой опаской относился ко всем, но пытался этого не показывать, только спустя время, более дружелюбно открылся. Опять же, вдруг на самом деле, всё вокруг него: сплошное враньё и актёры с удивительным талантом? Или был другой сценарий, более мрачный. Он сошёл с ума, лежит где-то в бело-пустой комнате, никому не нужный, привязанный в смирительной рубашке и тихо, а может и громко, бредит как последний шизофреник с пеной у рта… О последнем думать никоим образом не хотелось, потому он переключал мысли вновь на семью. Майки не до конца понимал эти взаимоотношения между братьями и папой, но не особо возражал пока. Он неплохо стал ладить с членами семьи, по крайне менее, большая неловкость исчезла между ними и только иногда напоминала о себе. — А… а у Лео тоже была кома? — сипло выдавил из себя Майки, обняв подушку. Лица братьев моментально изменились от улыбок до явного испуга. Раф выглядел очень напряжённым, а Донни беспрерывно косился на входную дверь, с явным желанием сбежать. Рафаэль сжал кулаки так, что они даже побелели в некоторых местах, а Майки нервно глотнул, почувствовав как горло пересохло. Он и подумать не мог, что будет такая реакция. Хотя нет, не так. Кто вообще будет ожидать на подобный вопрос — положительные эмоции? Пока Микеланджело мысленно ругал себя, напряжённые плечи Рафа, спустя мгновение опустились. Кажется, его старший брат пытался совладать с собственной войной в голове. — …После нападения крэнгов на Нью-Йорк, Лео сражался с многими противниками, в том числе со Шреддаром, — начал неожиданно Раф, прикрыв глаза. Майки содрогнулся, но кивнул, внимательно слушая, — мы узнали об этом лишь тогда, когда он влетел в окно нашего временного укрытия. Сэнсэй пропал, нам пришлось бежать. Скрыться за городом, а Лео впал в кому на три месяца. Новые имена звучали знакомо-противно, оставившие неприятный осадок, а сама история звучала страшно, неимоверно грустной и тяжелой. Неужели им пришлось пережить подобное? Они же ещё дети, не больше семнадцати лет, даже если мутанты, но правда же. Три месяца… обычно, если люди не просыпаются в течение одного, то тогда шанс на пробуждение уменьшаться с каждым днём. Возможно, что тут сыграла ещё свою роль ДНК самих черепах? — Три месяца? Так долго? — Да… мы были бессильны, ни телепатия Эйприл, ни даже мои познания в генетике, не смогли помочь, — шепотом добавил Донни, приобняв себя. Изумрудные глаза Рафаэля неблагоприятно сузились на брате. Поглядев на уже искусанные губы Донателло, а потом на смертельно-опасный взгляд Рафа, что буквально говорил: «Мы кажется это уже проходили, здесь нет твоей вины!». Эти ребята не умеют иногда расслабляться, однозначно. Майки глубоко вздохнул. — Эйприл, она наш друг? Человек... рыжеволосая девушка, да? Я видел её пару раз, но был слишком сонным, — невинно подпрыгнул Майки, вытеснив нависшую неловкость между ними. Младший проигнорировал удивлённую пару изумрудных глаз, казалось, его брат в красной повязке, вдруг понял что-то для себя. Возможно, именно то, что пытался сделать Майки, но промолчал, вместо этого подхватив две тёплые тарелке и сунув их в руки двум озадаченым братьям. — Точно-о, друг, — хмыкнул самодовольно Рафаэль, подыгрывая, — девушка-а Донни. Майки засверкал, прикрывая уже на этот раз свой рот. Ну было очень смешно, наблюдать за переменной в лице невозмутимого Донателло, что поднял бровь на слова Рафа. — Присвятая чалупа. Почему у нас всегда все темы, сводятся на передразнивание меня о Эйприл? Прошли года. Чтобы вы знали, я уже перерос этот период. Мы просто друзья, д р у з ь я, — Донни несдержанно сёрбнул, бормоча себе что-то успешно под нос, а спустя пару секунд, он подавился напитком. Приподнявшись, Раф вдарил хорошенько по панцирю. Как никак, грубая сила помогла юному подростку не задохнутся, Дон смог откашляться. — Почему Эйприл не заходила к нам пару дней? Не видел её и Кейси некоторое время, — выкрикнул Дон, выплеснув остаток жидкости из чашки на пол, — руки Рафаэля зачесались, а рядом был повод, расчесать две проблемы одним махом. Повторно стукнув изобретателя по его умной головушке, Донни зашипел на старшего. Уж слишком, сегодня Раф разошёлся на тумаки «благоразумия». Ну ничего, как-то Дон, попросит его помочь ему с каким-то тестированием прибора… Тогда уж, он отыграется сполна и Лео прихватит за его самоуверенное избегание ситуаций. Кто отменял, поучительные уроки от Донателло для старшеньких? Никто. Месть будет страшной. — Ты когда в последний раз, проверял свой ти-фон, умник? Небось, батарейка сдохла уже давным-давно, — усевшись обратно, Раф нащупал какое-то полотенце на стуле, бросив его в лицо Донни, Майки же пытался сдерживать наступающее «хихи-хаха», но подавился воздухом, пропищав в подушку. Очертания лица Донни, плавно преобразились в некое беспокойство, почувствовалась слабость в пальцах на сжатой тряпке. После случившегося, он как-то позабыл о такой мелочи, как собственный телефон. У него стояли совсем другие приоритеты, а их земными друзьями же всё было в порядке… правда же? Майки прекратил потешаться, его брови свели свои концы к переносице, а уголки рта опустились. Глаза Дона упали на свою тарелку, медленно, но верно, он мотнул в согласии. Аппетит пропал куда-то, а ковыряние вилкой в еду, приносило свою долю удовольствия. — Донни, ты должен есть, прекрати пропиливать в еде дыру, — хмыкнул Раф, расслабившись, — с ней всё хорошо, она просто заболела на пару с Кейси. Когда они выходили от сюда последний раз, попали под ливень, промокли и слегли от простуды. — Почему мне раньше не сказали? Я должен сходить к ним. — Не беги впереди паровоза. Это обычная простуда, а не смертельный вирус крэнгов, яд с космоса или чего-то там ещё, — эти аргументы, не очень переубедили доктора. — Они попросили не говорить, в особенности Эйприл. Она сказала, что тебе нужно сосредоточится на реабилитации Майки, а если ты подхватишь простуду, то совсем не весело будет. — И ты согласился? — Донни поджал губы. Микеланджело приподнял брови, затаив дыхание. Слишком эмоциональный Донателло. Это… это нормально? Так и должно быть? Он прикусил язык, не сумев ответить. Ничего не знать, ни помнить, забыть, изумительно по двум причинам. Легко, ведь тебя ничего не связывает, но поэтому и страшно, когда ты не связан ни с кем, даже с самим собой. — Конечно же нет, потому, я и заткнулся, — зарычал в ответ он, припомнив недавний разговор с охрипшей девушкой. — Хочешь вправить мозги? Вперёд и с песней, но не мне. Уж увольте, я мамочкой не нанимался, поищи Лео. К тому же, она в конце концов твоя женщина, а не моя. Запиши туда и Кейси. Скрестив руки, самодовольно закончил Рафаэль. Он был прав, и он это знал. Донни открыл рот, но так и не сумел ничего выдавить из себя, отвернув голову в сторону и принялся молча есть, пробормотав: — Ты просто всегда так говоришь насчёт Моны. Они оба просто члены семьи. Несколько раз, Майки моргнул, не решившись вставить свою лепту в этот разговор. Мутант сунул ложку с пюре в рот, недоверчиво распробовав. Хмыкнув вдруг от удовольствия, повторил действие, приятно содрогнувшись. — Ето фсухно! — Не говори с набитым ртом, — мастер саи потёр переносицу от негодования, когда Майки оплевал его слюной, — чему мы учили его столько лет. Всё пропало. — Но-о, пфивгус не металлизесгий, — запротестовал он, громко чавкнув, что казалось этот звук эхом отдался по всей комнате. Довольно быстро содержимое на тарелке исчезало во рту черепахи. Угукая себе под нос, Майки слегка качался вперёд-назад, иногда прикладывая руку к щеке. — Когда я ем, я глух и нем, Майки, — на удивление отвлечённых братьев своей забавой, Дон уже успел съесть полтарелки, — но наверное, это не про тебя. Кстати, хороший признак того, что ты идёшь на поправку. Обильно закивав, Микеланджело доедал уже свою порцию с большим энтузиазмом. Он решил не делиться своими предположениями о действительно отвратительных навыков готовки ниндзя. — Дон, смотри тарелку не съешь, а ты, я знаю о чём ты подумал, — вспылил резко Рафаэль, заёрзав неудобно на стуле от чего тот скрипнул под ним. Дон громко фыркнул. — Да, еда была не шиком, но мы старались, она хотя бы дотягивала до подуровня пресной. Почти, кхм, позволь напомнить, вода тоже была необычной на привкус. Зевнув, Майки непонимающе уставился на своего саркастичного брата. Ему так интересно препираться на пустом месте или же он таким способом избавляется от накопившегося стресса? Уголки рта Микеланджело, легонько приподнялись и он снова непроизвольно прикрыл рукой открывшийся рот. Маленькая улыбка незаметно проскользнула на лицо младшего, когда недовольный Рафаэль, убрал выпадающую тарелку с его колен. Кажется эти двое, начали болтать на какую-ту тему, иногда споря, но видимо прошлое разногласие, осталось в стороне. Майки не понравилось, что его веки, начали казаться тяжелыми, а обильно моргание не помогло избавится от сонливости. Хотелось чуть больше послушать яркие нотки в голосах братьев. Плечо Донни, оказалось не такой плохой и подушкой, как может показаться сначала. Главное приспособится, а там дело за малым. Одеяло, что сползло некоторое время назад с плеч, снова магическим образом укрывало, наверняка Раф постарался.       Клацанье по клавиатуре, не совсем та симфония, что ожидал Микеланджело при пробуждение. Зажмурившись, а после прищурившись от блеклого знакомого фиолетового цвета, глаза постепенно привыкли. Доктор Донателло, что-то вновь беспрестанно набирал на ноутбуке, но за последние дни, его наблюдательная позиция сменилась на койке больного. Хоть какой-то прогресс за время. Почти нормальных отдых. Краем глаза окинув экран, на нём много непонятных аббревиатур и расписанных символов со значениями о которых Майки не знал, но они показались ему ужасно знакомыми. Будто он уже видел это где-то, так, будто он мог бы написать какие-то формулы по памяти, когда Дон прокручивал страницу ниже, мелькали какие-то изображения. Насчёт самого изобретателя трудоголика, выглядел он мягко говоря помято: фиолетовая маска слегка съехала, но видимо самого хозяина не слишком подобное заботило. Кажется его морило в сон от чего как ранее сам Микеланджело зевал, но тут случай был потяжелее. Донни щипал иногда руку, разминая временами шею. Видимо для организма Донни, последней каплей стала еда. Нормально поев, тело требует отдыха, на что сам владелец бо не очень соглашался. Часы показывали далёкий вечер, практически ночь, а этому всё ещё не спится, хоть он и обещал. И он смотрит на него так в тишине некоторое время, неуверенным взглядом, желая что-то сказать. Он не мог сказать, что так просто доверял этому человеку, не имея восспоминаний... просто было какое-то чувство и каждый раз когда так называемый брат смотрел на него, он мог чувствовать тепло. Впрочем сейчас, он лишь тень того, кого любила эта черепаха. Майки бореться с желанием проигнорировать Донни с сомнением взвешивая варианты. Как он может слепо доверять им, ему? Как ему начать это делать больше? И всё же, он видел, как самый умный парень в логове перерабатывал, как тот искал ответы, возможно связанные с ним, не отступая ни минуты, так, будто мог потерять его. Его шрам неприятно пульсирует на руки, а сердце тяготит от того, что он видел Донателло в таком состоянии. Лучшее что он мог сделать для него, хотя бы отблагодарить: — Почему ты не спишь? — мягкий хрипящий голос с просоння было достаточно, чтобы другой вздрогнул, резко оттянув пальцы от ноутбука, так, будто его застукали. — Ах... Майки, я работаю, — невнятно промямлил тот, заторможенно взглянув в сторону брата, замечая наконец его присутсвие, — прости, наверное я разбудил тебя? Ты заснул частично на мне, а потом... трудно было двигаться. Отрицательно покачав головой, Майки медленно сел, придвинувшись ближе к Дону, опираясь на его плечо. У него была возможность пойти поспать, но работать в убыток себе, возможно приносило внутренние успокоение? И всё же, ему это не нравится. Это не было хорошей вещью. Если бы Микеладжело смог бы сложить руки на груди, он определённо это сделал. — Ложись обратно, тебе нужно отдыхать, — клавиатура снова заиграла знакомой мелодией, когда рука мягко потирает голову мутанта. Микеланджело рад ласке, но не рад причине этой нежности. — Ты не можешь продолжать так работать… ты хочешь чтобы я был в порядке, но мне не кажется что ты... ты выглядишь очень уставшим, — вот что говорит сердцем другой, потянув за часть одеяла. И тёмные янтарные глаза таки взглянули на другого и это выражения лица, было одно из самых редких для Микеланджело на памяти Донни. Некая печаль в глазах, перемешана с настойчивостью, возмущением и огромным беспокойством. Может Дон и не был экспертом в таких делах, но столько эмоций в одном выражение лица у его брата были настолько неуловимым. Он и не помнил когда видел в последний раз серьёзный взгляд, ведь Майки всегда улыбался. Видешь то, как он смотрит на него так, без улыбки, визуально заставлял Майки выглядит правда старше... будто он и был старше, мудрее? Только моментами. Дон не всегда понимал, но иногда что-то мелькало такое между эпизодами жизнью Майки. Столько скрытных выражений, что кажется, самый младший всегда думал больше, чем показывал. Разве он не всегда был самым чувствительным из них? Ах, его голова болит. Почему только сейчас, этот вопрос сплыл у него в голове. Ответ так и не был найден, он слишком устал для анализа и случайный мыслей. И всё же, Донни чувствует как этот взгляд был более подавляющим, ему не нравится видеть Майки таким серьёзным. — А у меня есть выбор? — вздохнул он, отложив ноутбук на тумбочку. Он почему-то закономерно подумал, что проиграл этот бой, как только посмотрел в голубые глаза. — Неа. Они оба знали к чему это приведёт. Это беспроигрышная победа для младшего, Донни знал, но сейчас с ним нельзя спорить и нервировать. И всё же, интуиция и просто взгляды между командой Б были больше слов, хоть обычно было всё наоборот. Донни устал, немного сна не помешает. Донателло почувствовал уже обильную слабость во всём теле. Его брат молчал, но он точно мог сказать, что тот наблюдает за ним крайне бдительно. Изучая, не пытался ли он возможно обмануть, избежав при этом ненужно такой вещи как сон. Он зевнул, спустя сорок секунд, почувствовав как тело наклоняется куда-то в сторону. Тяжелые пятьдесят секунд прочувствовались моментально, когда кто-то, мягко помог ему приземлиться заполненной мыслями головой на подушку. Ему столько всего нужно сделать для семьи. Он не хочет засыпать, ведь он упустил других важных людей в его жизни как Эйприл и Кейси. Если задремать, то кошмары могут вернутся, тогда думать будет сложнее, а обвинять себя тоже станет легче. Ему страшно спать, чтобы вновь не увидить как его брат слабо улыбался с нежностью, истекая кровью. Как ситуация могла сложиться лучше, если он больше слушал, а не говорил, как сейчас. — Майки… мне очень жаль, — Донни не смог открыть глаза, как бы не пытался, тихо пробормотал он, приобнимая младшую черепаху, будто боясь, что тот исчезнет, пока его сознание уже практически провалилось в сон. Младший закусывает губу, не уверенный, действительно ли это извинение придназначалось ему. Он чувствовал себя вором. — Донни, всё хорошо. Ты молодец, пожалуйста, поспи, — аккуратно, одной рукой, Майки сумел накрыть того покрывалом, мягко прижимаясь ближе, — спасибо за твою заботу… — Я.... он не хотел бы, чтобы вам было так больно. Майки инстективно потирает его за край панциря, иногда цепляя пальцами ленту маски, слыша лишь тихий, едва заметный всхлипы. Ах. Ему ещё так неловко, это было нормально? Ему разрешалось видеть это? Такой вечно трудолюбивый, немного строгий и саркастичный Доктор, вздрагивал в его объятиях. Почти виновато, он прижимает его ближе. — . . . Ты всё ещё он.... даже с памятью или нет... ты так добр, ты всегда был.... прости... прости что я так мало тебя слушал.... никогда не думал, что тишина может быть такой громкой... мне так жаль, Мигель... Было ли правильно утешать человека, не зная его? Всего ничего? И всё же, он был прав, он был слишком добр и что-то откликнулось внутри, когда его губы чуть дрожат, а взгляд слезиться, без его разрешения. Тёмные как туча эмоции, что окружили изобретателя, ему так хочется дать ему что-то взамен, ведь всё же, они были братьями, верно? — ...Тогда я попробую заполнить эту тишину, ты не одинок, Донни... я здесь.... Он вжимается в другого, оставаясь так некоторое время, чувствуя как всхлипы были громче, как и слёзы что обвалились водопадом в лаборатории. Майки не отпускал. Его руки неловко сжимались и расжимались, моргая. Как он мог? Не важно, кто виноват в произошедшем ранее, случившиеся уже не изменить. Можно лишь двигаться дальше с последствиями. Так ведь говорил мастер Сплинтер? Спустя какое-то время, голос Донателло утих, как и больше не стучали кнопки на клавиатуре, не витал запах отчюждонности. Рот высокой черепахи остался чуть приоткрытым, не смотря на заметные следы от слёз на лице, спокойно вдыхая и выдыхая воздух, но из-за щербинки в зубах, был слегка посвистывающий звук. Подросток отодвигается медленно, стараясь не скрепеть на кровати. Задумавшись ненадолго, он не заметил, как рука непроизвольно приопустила фиолетовую маску, убрав её с глаз зелёного мутанта. Ничуть не удивившись, Майки рассмотрел тёмные синяки под глазами. Это казалось знакомым. И он так же нежно погладил другого по голове. Лёгкий шум в стороне приоткрытой двери, заставил навострить слух. Это было необычно, учитывая достаточно поздний час. Вздрогнув, Майки перевёл резко взгляд на Донни. Выдохнув напряжение из лёгких, он рад, что его брат не проснулся от звука. Кому-то тоже не спится? А может, ночные грабители? Так, стоп, они гиганские черепахи мутанты ниндзя подростки живущие в канализации. Абсурдно. Майки насторожился, аккуратно стараясь не создать лишнего шума, сполз с койки, привстав. Ему не хочется оставлять другого, но это был шанс. Его нянька видит десятый сон, значит никто не помешает сбежать и посмотреть на что-то интересно-происходящее за пределами этих четырёх нудных стен. Бетон как всегда едва теплый, но почему бы не установить ковры для удобства, неужели те бинты на ногах помогали так сильно? Слишком много вопросов за последние две минут для Майки. Тихо идя к двери, он косился иногда на кровать, но в основном, разглядывал всякие приборы возле стенки. На одном из них, он заметил листочек с надписью: «Не прикасайся, Майки.». Он резко остолбенел, голова немного загудела, пока внутри неприятно повеяло холодом от строчки текста, возможно Донни догадался о его возможном любопытстве. Но что если это было до инцидента? Ответов не было. Помотав головой, он окончательно направился к выходу. Шаги были ровные, никаких отклонений вправо или влево, что могло ни радовать, но не такие твёрдые, как хотелось бы. Черепашка должна была признать, что слабость присутствовала и явно не собиралась никуда уходить. И всё же окинув глазами сладко-сопящего брата, он хихикнул в полуулыбке, покинув лабораторию. Он решил следовать чисто по интуиции куда-то, а там если что, можно закричать в случае опасности или же треснуть тем, что под руку подвернётся. Спустившись вниз по ступенькам и пройдя мимо телевизора, он прошёл вдоль маленького бассейна, на удивление чистой воды. Скорее всего, там стоят фильтры. Кажется, он направлялся в сторону додзё, вполне возможно, кто-то тренируется там, следовательно, шум мог появиться оттуда. Нужно было подняться к аркам, где находилась сёдзи, пройдя мимо желтоватого помещения, скорее всего кухни. В голове, он берёт себе на заметку, заглянуть туда как-то. Он любит это место. Его голова болит, но ему кажется что он знает каждый угол здесь. Как если бы он мог назвать каждую вмятину и царапину откуда она взялась. Впрочем… Слабость в теле, оказалась сильнее, чем думал первоначально сам Майки, но чему тут удивляться, когда валяешься целые сутки практически в кровати, принимая лекарства, отходя от комы в последствие тяжелых травм. Так же новая гудящая головная боль в затылке, не придавала ему сил, глаза болели, а боль отдавала на переднюю часть. На этот раз, сёдзи оказались закрытыми, странно, но он не припоминает ступенек перед дверью в японском стиле. Неожиданно, перегородка затряслась и заскрипела, отодвинувшись в сторону, показав собой черепаху в синей маске со склонившей головой вниз. Когда он закрыл сёдзи со вздохом, Майки тихо пискнул, рассеив глубокие мысли брата. Лео сглотнул, как рыба, совершенно ошеломлённый. — Майки? Зелёная кожа Леонардо, немного поблёскивала, не так как обычно. Майки догадался, что он тренировался, но сам он выглядел чем-то расстроенным. Был ли за дверью кто-то ещё? В голове у младшего закрутились все вопросы за прошлые дни. Хотелось узнать всё, каждую мелочь, но Майки растерялся. — Привет? — он неловко перебирает руками. — Ты в порядке? Где Донни, разве тебе можно уже ходить? Почему ты не в постели? И Лео не прекращал задавать вопросы. Казалось, будто это не он хотел расспросить его, а наоборот. В прочем, видимо у них обоих накопились мысли и переживания. Губы Майки слегка дрогнули в улыбке. Вот всегда старший брат такой, только когда ситуация на пики, то его буквально пробивает насквозь. Майки почувствовал тёплую ностальгию от знания того, чего вроде как бы и не помнил. Он просто знал, что Леонардо такой. И кажется, он вовсе и не собирался останавливаться, пока Майки что-то не сделает или не скажет. У Лео крепкие и надёжные руки, а ещё очень тёплые, мягкие и нежные. Да и по натуре такой же самый. И почему-то Майки стало грустно, глаза неприятно защипали... — Эй, они-чан! Идём скорее, иначе ребята найдут нас раньше времени! Детские голоса обменивались словами на японском. Маленькая черепаха с веснушками со сверкающими как звёзды глаза, тянет старшего брата за руку куда-то по убежищу, тихий смех разноситься вокруге. Другая черепашка следовало за другой, казалось, не слишком заботившись о том, что они проиграют, голубая бандана свисала на шее. — Отото, не беги так быстро, иначе можешь упасть… И казалось бы, слова Лео стали пророчественными, когда маленький приятель споткнулся, но другой ребёнок тянет его за руку на себя, из-за чего, он ловит Майки в свои обьятья, который издаёт писк. Мальчик с синей маской упал вниз на пол с тихим вздохом, сидя неловко на полу. Он взглянул обеспокоенно на Майки, что застыл: — Ты в порядке, отото? — Ой... да? Ты спас меня, Лео, ты лучший! На лице старшего расцела яркая детская улыбка, а взгляд стал мягким, без возможности ворчать на совего брата, когда он прижимает другого к себе. Обе черепахи щебетали в сторону друг друга, не отпуская. Майки нежно потирается щекой о скулу брата, хихикая, пока другой погладил его за затылок, а сам подавался вперёд на касания. У них двоих блестят глаза, пока они не закончили будто болтать на мягком черепашьем языке, пока они не слышат других мальчиков где-то недалеко и Лео протягивает руку, чтобы помочь встать другому. — Нам нужно бежать, пока нас не догнали, Майки. Нам ещё нужно успеть посмотреть новый эпизод Комических героев. — Хорошо, они-чан..... я люблю тебя, хехе… — Мальчишка прикрывает одной рукой рот, хихикая, наблюдая как другой смущён, но радостный, бормочет похожие слова в ответ. ...Перед глазами будто застыгла та картинка из далекого прошлого, черепахи что была меньше и тянула его за руку и он повернулся, видя что это случилось в том же месте и… его приступ головной боли был сильнее. Майки приходиться прикусить губу, касаясь головы, чувствуя как приступ был хуже, резкая пульсирующая тупая боль, будто шайба попала ему в затылок. Его живот скрутился, а лицо побледнело, пока его губы дрожат. И всё же, другие холодные глаза, казалось заметили его ухудшение состояние, так обеспокоенно желая помочь. Когда руки Лео успели оказаться на его плечах, мягко удерживая его? Головная боль не становится легче, хотя ему кажется что это было постепенно, но неожиданно резко. Что это вообще было? Флэшбек? И Майки без сомнения протягивает руки, чтобы коснуться ладоний другого, нежно сжимая, не смотря что ему кажется, что его сейчас вырвет. — Майки? Ты как? Я позову- Подросток покачивает головой, отмахиваясь. — ...Всё в порядке, они-чан. Наконец, Лео, выглядя снова как рыба от прозвища. Ой, что он только что сказал? Они-чан? Майки не знает почему, но он знает что это японский, он знает что он только что сказал «старший брат», казалось бы, это было всегда там и перед глазами он видит образ маленькой черепахи, что держит его за руку и ведёт куда-то. Отрывок восспоминания? Он задыхается немного сам, осозновая это с широкими глазами. Это поразило его такой же вспышкой радости, резко шевелясь, когда его поразила мигрень. Черепаха тихо шипит от боли. Он старается больше сосредоточиться на настоящем, пока что попытки уцепиться за восспоминание дальше, вызывают невыносимую боль. Майки понимает, что он подсознательно может прочитать эмоциональную сторону ситуации лучше сейчас. И теперь, он был уверен что чувствовал другой, всё же радость оказалась сильнее. — Я тоже скучал… и многое другое. И более глубокие, старянные голубые глаза, смотрят на лицо покрытое веснушками, а потом на руки, что сжимали. Привычно прохладные. И он снова моргает. — Отото… Я- Ты… — казалось бы гамма противоречий в каждом слове парня, когда младший утешительно потирает пальцами ладони. — Немного. Я вспомнил, как в детстве ты часто держал меня за руку и мы болтали между английским и японским, играя вокруг… — и это было действительно что он мог вспомнить сейчас… когда Майки тихо смеётся со стеклянными глазами, — Лео, тебе нравится звёзды и космос… как я мог забыть? Забыть тебя... и других- И теперь там был ком в горле. Грусть мелькает в его эмоциях. — Я так хочу вас вспомнить.... всех вас... вы так заботитесь обо мне, а я не могу даже ничего сделать. То как с трепетностью Донни проводил всё своё время, чтобы найти решение, то как Раф помогал чем мог, не смотря на свой острый язык, то как Лео смотрел на него, без промедления приветствуя его в любой форме, даже как тёплые объятия отца согревали в тёмные дни. Только сейчас он мог чувствовать, как на самом деле наблюдая за другими, ему хотелось узнать о них больше, вспомнить. Он начал привязываться, а когда он что-то вспомнил, он понял что не может представить жизни теперь без этого кусочка, а там были тысячи, что он потерял. Эта тоска была трудной для его души. И теперь руки лидера сжимаются более явно, очень и очень эмоционально вдохнув. На душе было тяжелее, что ему хочется плакать. Все окружают его заботой, а он не мог дать им ничего взамен. Как он мог забыть? — Это не твоя вина… — Как и не твоя, — мягко возразил младший. Лео виновато качает головой, отводя виноватый взгляд, когда расжимает и сжимает пальцы, слегка успокаиваясь, когда меняет положение, чтобы обнять другого, не то, чтобы кто-то возражал. И так они стоят в комфортной тишине, обнимаясь, будто нашли друг друга снова. Было страшно упустить своего брата, даже если это был лишь маленький флэшбек. Майки очень медленно выдыхает, всё ещё думая что ему не хватает хотя бы рассказала о том, что с ним случилось. Почему каждая черепаха выглядела такой подавленной при упоминании этого инцидента. Как он должен был работать с этим, если все молчали? Впрочем. — Всё вернётся на круги своя, обещаю, — Майки обещает тихо, пытаясь подавить усталость, прирывая тишину спустя время. Смутившись, Лео прижал его ближе, всё ещё отказываясь отпускать. Было отрадно слышать такие слова для старшего, но это не отменяло того, что их лидер целенаправленно избегал порой всю команду, включая Микеланджело. Его не должны были утешать. Всё наоборот. — Лео, тебе не нужно ничего говорить, я понимаю, — мягко улыбнулся он, хотя его тело уже не совсем справлялось с простой задачей, стоять, — просто не отдаляйся больше, ладно? Уверен, что я смогу вспомнить. Всех вас. Майки не уверен почему говорит это всё так уверенно, почему он знал, что это правильные слова. Он просто знал, что его старшему брату нужно было это. — Ты так повзрослел. — Разве мы все не одного возраста? Подавив усмешку, Лео прыснул. Был ли его младший брат всегда таким проницательным? Прочитал его без задней мысли, не имея особых воспоминаний. Почти жуткий эмоциональный потенциал. Не говорил об этой части их сенсей тоже? Ах, он старается не думать об отце пока что. И всё же на сердце потеплело от слов Майки, но трудно было не заметить, как его ноги дрожали. Тот едва стоял и выглядел... ужасно бледным. Лео обеспокоен, поддерживая брата на месте, крепко обнимая. — Тебе нужно вернуться в кровать, отото. Это было логично, но сейчас, когда перед глазами всё ещё мелкали звёзды из прошлого, он немного боялся оставаться в одиночестве. Потому качает головой, опираясь на тело другого. Хах, упёртость возможно была в родстве. — Хочу ещё немного побыть с тобой… И Лео молчит, вздыхая, а потом соглашается, приподнимая его на руки, под тихий писк Майки, когда направляется с другим в сторону гостинной, чтобы устроить их на диване, смотря своё любимое шоу Комических героев, полное звёзд и космоса, от чего младший брат казалось бы был в восторге, пока прижимается боком к другому ближе. И они слегка обнимаются, Лео старается дать другому больше пространства, пока в глазах мелькает отражение белого и синего. — Я люблю тебя, отото… И невинный, но нежный взгляд направлен теперь в сторону старшего. — Я.... повторишь, когда я вспомню всё ещё раз? — с маленькой надеждой спрашивает другой, полусонный и больной. — Повторю сколько угодно раз, Майки. В благодарность, к нему прижались ближе, у него не был сил или желания что-то с этим делать. Его голова ужасно болела, а сонливость притупляла это. — Ав, спасибо, они-чан.... — В любое время. У Лео была нежная улыбка, пока он убаюкивал другого в объятиях, казалось бы, временно все тревоги и переживания вышли за дверь, когда младший заснул на диване, где их вероятно нашёл утром второй по старшенству с лёгким облегчением. Микеланджело искреннее думает, что боль в черепе стоило того и возможно что ему прийдёться начать привыкать к этому.