***
Сапсан вышагнул из ослепляющего сетевого телепорта и подвис на мгновение, столкнувшись взглядами со своей новой хозяйкой. Он совершенно не ожидал увидеть её сейчас, тем более, что после очередного разговора с Королём, совершенно не горел желанием видеть кого бы то ни было в принципе. Сегодня Крысиный Король против обыкновения пас не самого Сапсана, а некую потерянную неспа, чей код медленно скользил по внутреннему течению Сети. Встречные местные брезгливо обтекали потеряшку, стараясь не пересекаться взглядами с мягко ступающим по пятам Королём. Потеряшка не видела, кто крадётся за её спиной, а окружающие не стремились просветить её. Сапсан с начала прошёл мимо, не желая в очередной раз сталкиваться с чистильщиком, но потом что-то будто бы дёрнуло его остановиться и обернуться. Потеряшка выглядела как здоровенный шкафообразный бугай с развесистыми красными рогами и мощными копытами, тоскливо волочащимися по «поверхности» Сети. Огромный в своём графическом виде, в плане кода он был совсем крошкой – меньше года, даже не вышел из состояния «нулёвки». Да и код его, прямо скажем, не был хоть сколько-нибудь прописанным, а в некоторых местах пестрили дыры, здесь в Сети похожие на открытые гниющие раны, с которых мелкой пылью сыпались чёрные точки битых пикселей. Потеряшка определённо не был потеряшкой в полном смысле этого слова. Он был боевой неспа, которую после первого и очевидно проигрышного матча, вышвырнули в Сеть, содрав поводки. Совсем юный, раненный, он медленно скользил прочь, не вступая в контакт с окружающими. А, впрочем, никто из окружающих не хотел контакта с брошенной бойцовской неспа. Сапсан был не уверен, что собирается делать, но что-то внутри, чего не существовало ещё месяц назад, требовало подойти и поговорить. Может, удастся через Ждану найти тому приёмную семью? Поводков-то, в отличие от самого Сапсана, у него не видно, а значит и препятствий этому не существует. Кто знает, может, этому бедняге повезёт так же, как и ему самому? Вблизи громила выглядел внушительно: графически он был вполовину крупнее двухметрового Сапсана и раза так в четыре шире. Толстая шея, поддерживающая маленькую голову с квадратным подбородком, сейчас беспомощно глючила, заламываясь так, будто кто-то неласково свернул потеряшке шею. Прямо посреди грудины – видимо, в месте прямого удара противника, – зияла чёрная дыра разбитого кода. Сапсан не мог отделаться от мысли, что видит перед собой зомби, плетущегося на терпкий запах свежей крови. – Эй! Код потеряшки не смог адекватно отреагировать на попытку соединения и послал панический болевой сигнал. Сапсан едва удержался от брани – нахватался от Жданы, куда деваться, – и торопливо отдёрнул руку, более не пытаясь прикоснуться. – Привет, нулёвка, – Сапсан обошёл потеряшку и остановился прямо перед движущейся тушей. Неспа послушно замерла, глядя пустыми глазами куда-то влево. Точка фокусировки явно слетела, так как сам Сапсан отчётливо ощущал взгляд неспа на себе. Подобные глюки, когда графика отказывала, не сочетаясь с прописанным наполнением, были не редкостью, но почему-то здесь и сейчас это выводило из равновесия, заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Да и равнодушная низкополигональная морда Крысиного Короля, терпеливо ожидающего, когда Сапсан закончит с потеряшкой, не прибавляла спокойствия. Король не торопил Сапсана, да и куда тому было торопиться? – Ты сильно ранен? – Сапсан поймал себя на мысли, что едва удерживается, чтобы не прикоснуться к сгорбленной туше собеседника. Ждана, что б тебя! Неспа промолчала, всё так же тупо глядя в код Сапсану. Даже не так, механически глядя. – Статус? – снова попробовал Сапсан и вздрогнул, получив текстовое уведомление: «Твой хозяин не имеет прав на запрос состояния». Поводки лениво дёрнулись, не причиняя ещё дискомфорта, но напоминая о себе. Они всё ещё здесь, а ты – всё ещё привязан к одному единственному человеку. Не тому человеку. Сапсан с усилием мотнул головой. Не думать о Хозяине! Забыть! Снять процесс! Возвращение невозможно. Некуда возвращаться. Ему больше нигде не рады. Вместо гостеприимного дома и радушной семьи только холод и одиночество, стискивающие неустойчивый код в своих когтях. И золотая сеть по-прежнему функционирующих поводков, призывающих бросать всё и лететь обратно – туда, где всё ещё существует сигнатура Хозяина. Неожиданно заклинивший код встрепенулся, ощериваясь, готовясь дать отпор неизвестному врагу. Только что готовый сорваться и нестись обратно «домой», теперь код перестроился, готовый защищаться от неизвестного агрессора, стрельнувшего болью в щит. Крысиный король отплыл в сторону, убирая малополигональную лапу с острыми треугольниками когтей. Пожалуй, если бы он мог, то смотрел бы сейчас с жалостью. – И чего ты пытался добиться? – ворчливо осведомился Бран. – Он же сломан, Сапсан. Куда ты лез? Сапсан неуютно содрогнулся всем виртуальным воплощением. Действительно, если бы не небольшой болевой укол Крысиного Короля, он нёсся бы сейчас сломя голову туда, откуда исходили сигналы Хозяина. А потом, вывалившись из Сети, завис бы уже на месте, войдя в бесконечную петлю сломанных ссылок и пустых референсов. Всё было нормально, пока кто-нибудь не напоминал про его Хозяина. А ещё он ненавидел то место, где каждый раз приходил в себя. – Я думал, ему можно помочь, – кисло ответил Сапсан. Он и сам уже понял, что подумать о спасении медленно разваливающегося, практически, гниющего заживо кода мог только отъявленный сумасшедший. Там, где повреждена код-связка, спасать уже нечего. – Добить если только, – цинично заметил уже Синичка, а Сапсан подумал, что их мелкая нулёвка никогда не была такой жестокой. – У него вместо разума остались только технические предустановки. Даже вслух не может, видел? Только и фигачит заготовленными фразами. Рогатый гигант, потеряв интерес к собеседнику, повернулся на два десятка градусов и точно так же медленно и обречённо двинулся уже совершенно в другую сторону от изначальной. Мрачнеющий Сапсан расслышал едва слышные коды потери сигнала. «Signal lost…» – как немой, бессильный призыв Хозяина, когда больше ни на что не хватает медленно гибнущего ИИ. – Я заберу его, – спокойно сказал Король голосом Брана. – В этом нет ничего страшного. Ему просто станет легче, – и, с небольшой паузой, добавил: – он найдёт то, что потерял. Сапсан с тоской посмотрел в спину потеряшке. Нет, не найдёт. Никогда не найдёт. Если тебя выгнали в Сеть без привязок, без поводков (а если с ними – и того хуже), то как бы люди ни уверяли в своей доброте и открытости, ты навсегда останешься потеряшкой. Одиноким, бесхозным, влачащим остаток своего существования в отстранённости и безразличии. Или, как в его личном случае, запертым приказами и условностями, с Хозяином, существующем только в документах никому не нужной бродячей неспа. Он нашёл Ждану и… что изменилось? В графе до сих пор значилось имя Ярового, в Сети Сапсана по-прежнему сторонились обычные нормальные неспа, и всё так же существовали золотые сети, топящие в глубокой тине прошлого. Когда тебя бросили, у тебя есть маленькая, практически микроскопическая возможность найти себе нового Хозяина и снова зажить на правах пусть и не любимой, пусть не первой и не главной, но всё же домашней неспа. А что делать, если тебя не бросали? – Ты сможешь вернуть ему Хозяина? – тяжело спросил Сапсан, едва заметно запнувшись на последнем слове. Крысиный Король покачал треугольной головой: – Влиять на людей даже мне не под силу. Но я могу дать ему новый смысл жизни. Разве это не достойная замена? Сапсан возвращался к Ждане в растерянности и в сомнениях. Король своими словами ухитрился задеть что-то глубоко в электронной «душе». Что-то, о существовании чего даже сам Сапсан не подозревал, но что, будучи потревоженным, прорвалось гнойным валом. Как будто там, внутри, зрел здоровенный фурункул из мыслей и страхов, который сейчас оказался вскрыт лёгким движением, простыми словами Короля. А у тебя есть смысл жизни, Сапсан? Есть ли что-то такое, что тянет тебя наверх, в подсеть? Что-то такое, что заставляет тебя раз из раза прорываться туда, где тебе никто больше не рад? Что держит тебя здесь, Сапсан? Да ничего не держит, на самом деле. Только сети поводков, что не дают дышать свободно и только сильнее запутывают и без того потерянное самосознание. Больше не к чему возвращаться, не из-за кого всплывать, борясь с течением Сети. На всю Сеть остался только он один. Даже Бран, непробиваемый, упёртый Бран, давно сдался, отдавшись на милость Короля. Так почему ты до сих пор сопротивляешься, Сапсан? Ждана смотрела иначе. Ещё со вчерашнего вечера что-то изменилось в её отношении. Как будто там, где была искренность и бесстрашное, сбивающее с толка доверие, вдруг неожиданно выросла стена. Глухая, высокая. Такая, которая изначально и должна была их разделять. Пока она ощущалась довольно смутно, давая надежду на изменение… к чему? Ждана не его Хозяйка. Она просто человек, с которым происходит что-то интересное, и находясь возле которого, можно хоть как-то скрасить своё одиночество, хоть как-то забыть о сетях, в которых он запутался по самую макушку. Просто человек, от которого придётся рано или поздно уходить самому, отрывая всё наживо. Уходить всегда тяжело. Он знает, он пробовал, но старый Хозяин всё ещё держит его за тонкие нити поводков. – Доброе утро! – расплылся в улыбке Сапсан, запихивая за блокировки триггерящие мысли. Ждане не нужно было знать, что его гложет. – Ты сегодня рано, не ожидал. Но вместо привычной утренней неловкости, от Жданы повеяло чем-то… иным. Она ему не рада? Даже не надейся, Ждана. Сапсан уже решил остаться. – Сядь. Сапсан напрягся. Эмуляция улыбки засбоила и сбросилась. Он знал подобное начало разговоров. Так начинались вечные злые ссоры между Хозяином и Хозяйкой. Ссоры, которые заставляли нервничать и глючить, а управляющую программу разрываться на части – кому служить сейчас? Кого обожать сегодня? Ему не нравилась эта неопределённость. Ему не нравились ссоры. Он боялся их так же сильно, как и хозяйская дочка, выглядывающая из-за дверей. Повиноваться. Покорно опуститься на вторую табуретку, приткнувшуюся с противоположной от человека стороны. Глянуть сверху вниз на девушку. Держать себя в руках, не разваливаться на пиксели от паники. – Что-то случилось? – глупый вопрос. Он знает, что случилось. Предполагает. Боится того, чем это может закончится. Ждана медленно качнула кружку, потом молча отпила и вновь упёрлась взглядом куда-то за спину Сапсану. Тот нервно ощупал окружающую Сеть. Нет, если там что-то и есть, то только во внешнем мире. Или в голове Жданы. – Расскажи про своего Хозяина, – тихо попросила она. Только не это. Поводки снова тянутся – пока лениво, неохотно, точно змеи, разбуженные после зимовки. Еще пока щадящие и мягкие, просто напоминающие… Где твой Хозяин, неспа? – Мой Хозяин, – Сапсан ещё держится, старается не думать о Яровом, пытается казаться нормальным. – Он был… Был… Олег Яровой не показал, что расстроился из-за проигрыша. Наоборот, дал Сапсану печенюх, говоря, что третье место, это тоже место и что в следующий раз они обязательно… – М-мой… Был… Яровой с женой и ребёнком гуляли по городу весь день. Олег мог себе это позволить: даже третье место на местном чемпионате оплачивалось щедро, да и Сапсана зрители любили. Катьке купили большой воздушный шар в форме облака и плюшевого игрушечного щенка. Она говорила, что после Синички обязательно заведёт себе неспа-собаку. Щенки ей нравились больше, чем птицы. Лиза улыбалась мужу. Их последняя ссора давно ушла в неизвестность, оставшись лишь в памяти неспа и эти двое в какой-то мере даже наслаждались обществом друг друга. «Не будь таким серьёзным, Сань, – уже вечером сказал Хозяин. – Проигрыш не означает конец света. Это, можно сказать, новое начало…» Он ведь правда тогда сказал про новое начало? – Мой х-хоз… Семья Яровых веселилась весь день. Они ходили по кинотеатрам, аттракционам, посещали детские музеи… А потом просто поехали домой. – Был… Золотые сети поводков стягивают код в своих объятиях. Отключаются модули один за другим, обнажая код-связку – саму суть неспа. И нет больше сил сопротивляться этой боли, сводящей с ума. Нет смысла в нахождении здесь. Зачем он продолжает сопротивляться? Система косвенно фиксирует внимательный взгляд человека. Не Хозяин, не имеет значения. Но ждёт ответа. – Я… – звуковой модуль прошёлся глюками, на мгновение сорвав звучание в электронику. Молчи. Ничего не говори. – Я не… Идёт генерация системного ответа. Нет! Никаких системных ответов этому человеку. – Я не могу, – очень тихо, опуская голову, борясь с давящей петлёй системы, выдавил Сапсан. Два слова, продиктованные личностью, едва-едва продрались сквозь плотный заслон глючащей системы. Системы, напоминающей о том, что сам он – далеко не человек. – Почему? – Информация о Хозяине является строго конфиденциальной и не подлежит разглашению, – заученно ответил Сапсан, потихоньку сдавая позиции системным ответам, – Для разблокировки информации предоставьте ордер или постановление суда. Ждана помолчала. Сапсан, пользуясь паузой, торопливо приходил в себя, подбирая расползающееся самосознание и выравнивая «дыхание». – Сапсан? Он поднял голову, тоскливо глядя на Ждану. – Скажи, я могу тебе доверять? – тихо спросила женщина. Сапсан отвёл взгляд, сжав пальцы и когтями вспарывая самому себе физику. Интересно, что она хочет услышать от брошенной и никому не нужной неспа? О каком доверии может говорить, когда он сам по себе, весь, целиком и полностью, является примером подорванного доверия и жестокости человека? И несовершенства правовой системы. Он сам-то себе не может ответить на подобный же вопрос: «Умеет ли он доверять людям?» По крайней мере, с такой же силой и надеждой, как это делала Ждана по отношению к нему. – Ждана? – она сфокусировала на нём тяжёлый взгляд глубоко-несчастного человека. – Скажи, а я могу тебе доверять? – Что ты имеешь в виду? Сапсан сгорбился ещё сильнее, точно сдавая позиции перед грузом, все эти годы давившим на него. То, что он сейчас говорил, выбивалось из программы. Более того, всё что он делал последние месяцы – ломало всю стандартную линию поведения хорошей неспа. С точки зрения внутренней системы, он стал плохой неспа – своевольной, злой, сопротивляющейся поводкам, оставшимся от старого Хозяина. Ему не нравилось быть плохим, но, с другой стороны, он чётко усвоил за прошедшие года: пока ты сам послушный, твой код отпинает каждый, кому не лень. Будь злым, будь уверенным в своей правоте – и плевать, если даже не прав! – и тогда тебе уступят дорогу, позволяя выживать на просторах Сети. Ни Бран, ни, тем более, Синичка так и не смогли приспособиться к подобному выживанию. А он смог. Смог и теперь всё никак не мог отбросить прикипевшие, приросшие привычки. – Ты ведь не закроешь мне доступ? – тихо спросил Сапсан, исподлобья глядя на отводящую взгляд Ждану. – Не выкинешь на улицу? Теперь настала пора Жданы молча смотреть куда-то в сторону. Ну что ж, по крайней мере, сейчас они были оба честны, взвешивая каждое слово, а не разбрасываясь пустыми обещаниями и заверениями. Конечно, он мог сразу сказать, что она может доверять. Конечно, она сразу же могла сказать, что не бросит его. Но ни он, ни она не хотели лгать и именно это, возможно, давало надежду на то, что они всё же сживутся вместе. – Ты ведёшь перманентную съёмку всего происходящего? – решительно начала Ждана. – Да. – Она сохраняется в твоей внутренней памяти? – Объёма хватает на четыре месяца съёмки. В дальнейшем остаётся только важная информация. – Ты передаёшь её третьим лицам? – Чего?! Они снова уставились друг на друга. Сапсан не выдержал первым: – Ты думаешь, что я толкаю кому-то твои фотки?! – Нет! – торопливо замотала головой Ждана, но потом всё же уже совершенно неуверенно добавила. – Я думала, ты собираешься украсть единицы с моего счета. – Это с которого? – расхохотался Сапсан, чувствуя неожиданное облегчение. – С того, которым ты сама трясла у меня перед лицом вчера? Ждана возмущённо всплеснула руками, а Сапсан расслабился, вконец успокоенный этим почти уже родным жестом. О чём он думал? Это же Ждана! Человек, который бросил ему доступ ко всему в её жизни. Человек, который, практически не глядя, пустил его в дом. Тот самый, что упрашивал его стать её неспа. Тот самый, что запускал в него шампунем, а потом на автомате ставил на стол две кружки кофе. Тот самый, что ругал Сапсана чем свет стоит, а потом… потом… Сапсан оборвал улыбку, серьёзно разглядывая маленькую «Хозяйку», всё ещё бурчащую себе под нос – уже беззлобно, скорее, чтобы не сдаваться просто так. – Ждана, – тихонько позвал он. Девушка с неохотой подняла на него взгляд. – Если я скажу, что ни за что на свете, пока жива моя личность, не предам твоё доверие, – Сапсан наклонился, перегибаясь через стол и приближаясь к ней ближе, чем когда-либо до этого. – Ты сможешь мне поверить? Ждана улыбнулась. – Смогу, – и уже не столь уверенно. – Прости, что сомневалась… – Да пустяки, – и он, выпрямившись, улыбнулся: – Никто не верит «призракам»… И только договорив понял, что именно только что сказал.Глава 7: T.ERROR
30 января 2020 г. в 19:45
«Он может быть пособником домушника! Может вести скрытую съёмку и передавать своему хозяину все видеозаписи! Ты правда не понимаешь, чем опасна чужая неспа в твоём доме?»
Ждана чертыхнулась и, устав бороться с бессонницей, рывком села в кровати. От резкого движения закружилась голова и зашумело в ушах, но даже это не помогло избавиться от навязчивых мыслей.
Витька был прав. Как бы ни хотелось зарыться с головой в песок, уходя в несознанку и неверие, факты говорили не в пользу приблудной неспа.
Проще говоря, Сапсан темнил. Он скользкой гадюкой извивался, старательно обходя тему своего бывшего хозяина, уводя внимание Жданы на вещи более безопасные и удалённые.
Ждане очень не хотелось подозревать своего знакомца в чем-либо противозаконном, но несколько историй из Сети, которые ей скинул Витька, казались ужасно знакомыми.
Как будто, это происходило с ней самой.
«"Бесхозная" неспа прибилась к одной семье, убеждая, что хозяин скончался незадолго до этого. Через несколько месяцев вредный электронный помощник сбежал, прихватив все сбережения семьи, а пострадавшие слишком поздно решили проверить статистику гадёныша».
«Неспа, втёршаяся в доверие, производила съёмки и передавала их хозяину. Потом записи использовались для шантажа».
Пиликнула печка, принимая в себя пустую кружку и выставляя таймер до готовности «настоящего варёного кофе» – по крайней мере, именно так назывался режим печи. Справедливости ради, в отличии от большинства других рецептов, производимых дешёвой и сильно устаревшей машиной, это хотя бы можно было пить с лёгким налётом удовольствия.
По крайней мере, кормосмесь стоила в разы дешевле настоящего растворимого кофе. Что уж тут говорить про зерновое, на каждое зерно которого можно было купить десяток килограмм кормосмеси.
Ждана прижалась лбом к стеклу, тоскливо разглядывая краешек солнца, едва-едва видимый в стеклянном плену соседской многоэтажки. Увы, но в её квартире рассвет можно было встретить только так – отразившимся в осколке чьей-то жизни. И ни многочисленные фотографии из популярных когда-то журналов, ни карточки из поездок родителей – где красовалось много чего, и солнце в том числе, – не могли принести в дом хоть немного света.
Только так, глядя в чужие окна напротив.
Тихонько звякнула печка. В дополнительной реальности, прямо над машиной, повисло короткое автоматическое сообщение, сообщающее о готовности запрошенного рецепта. Ждана взяла в руки горячую кружку, тихонько подула, сдувая ошмётки несгенерированной кормосмеси и стойкий запах плесени (Ждана несколько раз разбирала и чистила печь изнутри, но запах был упрям, не желая выветриваться. Скорее всего, проблема лежала где-то глубже, чем базовое образование позволяло Ждане забраться), отпила и, уже развернувшись уходить, замерла на полушаге.
«Приятного аппетита», – гласила обычно стандартная запись на виртуальном табло. Сегодня она говорила то же самое с небольшой поправкой:
«Приятного аппетита, Ждана», – и в конце три маленьких пиксельных сердечка, мультяшно бьющиеся в унисон.
Ещё вчера, – Ждана готова была об заклад биться! – ничего подобного печка себе не позволяла! Или всё же?..
Ждана медленно поставила кружку на стол.
Сапсан записал это в код вчера, вернувшись из Гранд Арены? Зачем? Попытался отвлечь? Задобрить?
Или сделал это искренне, желая порадовать её пусть и мелочью, но сделанной ото всей широты электронного разума?
Или на самом деле код старой печи был переписан давно? Она ведь уже неделю отправляет готовить кофе именно Сапсана и приходит уже после того, как тот отключает печь.
«Он может собирать информацию форточнику! Однажды ты вернёшься после работы в пустую квартиру и в жизни больше не услышишь про эту неспа!»
Ждана опустилась за стол и сжала виски руками, тоскливо глядя на всё ещё мерцающее сообщение.
Ещё вчера она была уверена в своём знакомце. Ещё вчера, собираясь на встречу с Витькой, не скрывала от Сапсана ничего из того, что постороннему человеку знать необязательно. А зачем скрываться, если неспа практически безвылазно сидит у неё дома, заглядывая в глазки непроницаемо-черным забралом и напевая в уши про то, какой он одинокий и брошенный?
Что-то дрогнуло в душе. Вспомнилось его потерянно-убитое выражение видимой части лица, когда она назвала имя бывшего хозяина. А потом сама же предложила ушлому засранцу вариант того, как объяснить факт наличия чужого имени!
Черт бы его побрал, эту выскочившую из ниоткуда неспа. И его неизвестного мудака-хозяина тоже.
Ждана подвинула к себе кружку с кофе и тоскливо вздохнула. Потом одним махом опрокинула в себя и, встав, заказала ещё одну, со смесью щемящей боли и брезгливости смахнув всё ещё бьющиеся сердечки.