Награда за страх

      С глухим хрипом размыкая глаза, перед которыми всё окружение расплывалось, я пробовал подняться. Держась за пострадавшую грудь, подобрал лежавший рядом фонарь, благодаря своему свечению не затерявшийся во тьме, и встал. Машина, ничего больше не предпринимая, бездвижной статуей глядела на меня. По наставлениям своего достоинства я не мог оставаться перед этим монстром в сгорбившейся позе словно скрюченный сколиозом старик и гордо выпрямился, наглядно демонстрируя, что я не подавлен духом, что меня так запросто не сломить. Я светом озарил дистанцию между нами. Мой пистолет, пули которого для этого антропоморфного кролика будут не опаснее москитов, валялся между нами. Сейчас пытаться взять оружие, всё равно что лезть под лезвие гильотины, которую палач может в любой момент опустить. Отступление — единственная лучшая стратегия. Машина не торопилась срываться, но стоило мне попятиться, как она также зашевелилась. Робот попёр на меня — я же, совсем не раздумывая, принялся улепётывать. Превозмогая боль, я мчался по коридорам что есть мочи, наугад выстраивая наиболее извилистый путь из частых поворотов. Ушастый тяжеловес оказался не таким шустрым. Его ноги словно были скованны кандалами с прицепленной в придачу гирей.       Со сложностями, но мне удалось скрыться. Ничего, мой организм ещё не такие тяготы выносил вовремя подготовок в грязи учебно-боевых полигонов, что в жару, что в мороз, и горячих точках под свистящими прошивающими твоих сослуживцев пулями, где твоя сравнимая со спичкой жизнь постоянно висит на волоске.       Я спрятался за первой попавшейся дверью, на которую следом с опущенной головой упёрся руками, переводя дух. Лёгкие словно сдавливало в тески при каждом вдохе. После обернулся и обвёл лучом вдруг заморгавшего фонаря помещение, похожее на кладовую или мастерскую, убедившись, что здесь, где хранились различные предназначенные для поддержания жизнедеятельности этих самых машин-убийц запчасти и детали, никого нет. За стеллажами находился верстак, и с мотивом найти чего полезного способного мне заменить пистолет шатким шагом двинулся к нему. На столе, замацанном кровавыми отпечатки чей-то руки оказалось полно электроники, составляющих частей приборов и сложные приспособления для их конструирования. Помимо всего этого барахла также был и заляпанный засохшей кровью планшет устарелой версии, владельца которого до апокалипсиса из-за паразитирующих общество предрассудков могли бы посчитать за нищеброда или скрягу. Я тыкнул на кнопку — на экране планшета загорелось меню. Устройство не содержало в себе какой-либо информации, никаких сохранённых записей, файлов и документов, зато оно имело весьма востребованный сейчас девайс, доступ к соединению со всеми камерами центра. Отлично, это то чего мне не доставало.       В нижнем правом углу высветилась схема всего здания с отметками расположения прибавившихся в моё распоряжение «глаз». Я пролистывал одно за другим изображения с камер, по большей мере не блистающие чёткостью и качеством разрешения или вовсе показывающие лишь кромешную темень, под съёмку в которую не были настроены. Что же, плевать, оно и без того весьма ценное приобретение, использование с умом которого поможет мне просчитывать наперёд направления жаждущих моей шкуры охотников. Я снова оглядел своё пристанище, где возможно и были по умыслу какого-то психа преобразованы эти кошмарные машины, задав команду подобно реальным животным защищать свою территорию от противоправных посягательств и беспристрастно истреблять чужаков вроде меня.       Рациональнее будет отсидеться, причём желательно до рассвета. До восхода солнца, судя по наручным часам, ещё около шести часов. Боль отпускала. Я прильнул спиной к столбику стеллажа и сполз на пол, но рановато я удостоил себя отдыху. Скрежет… металлический скрежет, взбудораживший мой заглохший мозг будто током. Я словно ужаленный подрываюсь и, по привычке потянувшись за пистолетом, нащупываю лишь пустую кобуру. «Ах, чёрт!» — выругался я, припомнив о своей утрате. «Кто на этот раз то? Какая шваль? Как мне это уже надоело», — про себя ворчал я. Уразумев свою неспособность сопротивляться, я поддался к двери. Децибелы скрежета увеличивались, а я «добавлял газу», пока вообще от греха подальше не ринулся со всех ног. Но не тут то было — ещё одна тварь из этой дичайшей разношерстной стаи, выпрыгнула откуда ни возьмись, опрокинув пару стеллажей, и пресекла мне прямую дорогу к выходу. Рассвирепевшая машина в обличии птицы, а точнее растратившей яркость желтизны своего «оперения» курицы, с заострёнными и чуть изогнутыми лезвиями, вдоль передних в целом представляющих собой крылья конечностей, от кисти до плеча, с когтями внушительной длины и прилагающимся для контраста к такому жуткому видону надетым милым слюнявчиком, приготовилась атаковать. Снова смерть приставила косу к моему горлу, смотря на меня не из-под капюшона тёмной бездной в глазницах черепа, а неугасаемым испепеляющим душу пламенем в очах морды с клювом.       Без колебаний цыпа сносится на меня - я же, разумеется, пускаюсь на утёк...