Игра в слова

Георгия, осторожно ступая, идет по кажущимся бесконечными коридорам Букингемского дворца. Сегодня был долгий день, и искалеченная нога уже начала ныть, а женщине совсем не хочется упасть, поскользнувшись мокром паркете. Боевой маг, растянувшийся во все рост просто на скользком полу, — это даже не смешно. А кроме того, светло-серый плащ и так уже заляпан кровью до колен. Георгии абсолютно не хочется измазаться в ней дополнительно. А сейчас даже просто идти по дворцу неприятно. Хотя Целители брезгливыми не бывают, и их, как правило не пугают продукты жизнедеятельности, да и внутренние жидкости, живых организмов. Но кровь на операционном столе и кровь как последствия тотальной зачистки — разные вещи. А здесь даже ковры пропитаны красной и сине-зеленой кровью, а дорогой паркет скоро набухнет от нее. Да и стены все в красно-зеленых потеках. «Хорошо, хоть трупы уничтожают сразу, » проскальзывает деловито-равнодушная мысль где-то на краю сознания и тут же исчезает, стертая за ненадобностью. Георгия полностью сосредоточена на окружающем мире. Она наряжено ловит звуки, запахи, малейшие намеки на движение. Она слышит трещит огонь, сжирая деревья в парке, чувствует, как где-то далеко рушатся здание, как шипит, испаряясь, вода в реке. Боковое зрение ловит чье-то движение. Серебристо-серая катана мгновенно материализуется в руке. Но женщина медлит. Она не чувствует чужого присутствия. Нет ни звуков шагов, ни запахов, ни движения воздуха, ни магического фона, ни области без магии. Ни одно из многочисленных чувств Охотника не регистрирует присутствие чужака. Только краем глаза удается зацепить размытую фигуру, до одури похожую на человека из прошлого, из другого, закрытого и запечатанного рассинхронизацией мира. Грудь сдавливают невидимые обручи. Дышать становится тяжело. А под сердцем угнездился пока еще легкий намек на боль. Чертова память. И чертова провисшая связь. Георгия вздыхает и прогоняет по телу волну тьмы. Неприятные ощущения исчезают. Но силуэт сбоку остается. Кажется, он идет рядом с Георгией, и женщине до боли хочется перекинуться в кошку и, как когда-то давно, потереться о его ноги, чтобы он поднял ее на руки, почесывая загривок. Спираль портала взвивается впереди и опадает, оставляя после себя мужчину в форме Королевских Вооруженных Сил. Георгия останавливается. Она не спешит убирать оружие, изучая офицера всеми доступными ей способами. Военный не двигается. На территории, подвергаемой тотальной зачистке, любое живое существо пытающееся избежать сканирования любыми способами, подлежит уничтожению, как зараженное. Только когда катана в руках Георгии исчезает, офицер прикладывает руку к фуражке, отдавая честь. У него худощавая фигура с не по-человечески длинными конечностями, круглое широкое лицо, зеленовато-серая чешуйчатая кожа и круглые желтые глаза. — Госпожа Синклер, я — подполковник Р’лахарр. Четвертая армия Ее Величества. Георгия кивает и свободной рукой убирает от лица защитную вуаль, цепляя тонкую серебристо-серую паутинку, способную поглотить заклинание уровня «Ипсилон» за зубцы стальной боевой диадемы. Это жест уважения и доверия к члену королевской семьи. — Приветствую, подполковник, — Без сероватой дымки перед глазами становится неуютно и Георгия чуть щурится. — Мое почтение, миледи, — Лицо Р’лахарра на человеческий взгляд лишено мимики, но в каждом его жесте сквозит уважение. — Вторая стадия зачистки в городе закончена. Вспомогательные отряды выведены за санитарную линию. Заряды заложены. Ваши коллеги тоже уходят. — А вы тогда что здесь делаете, подполковник? — Мы не смогли связаться с вами, миледи, и с Мастером Воды. Сильные помехи. Мне приказано найти вас и, если вторая стадия на территории дворца закончена, проводить за санитарную линию. Георгия кивает. Помехи были ожидаемы. Тварь, угнездившаяся под дворцом, всеми доступными средствами пыталась остановить собственное уничтожение. Но мгновения ее жизни уже сочтены. Хотя и цена за это заплачена страшная: погибли два принца крови вместе с семьями, уничтожено две трети населения города, да и сам город скоро превратится в выжженную пустыню, не подлежащую заселению как минимум пятьсот лет. Но Георгия прекрасно знает, что могло быть и хуже. До этого тотальную зачистку проводили тридцать лет назад и тогда под нее попал не один город, а целый континент. В этом мире вовремя выявили угрозу и приняли единственно правильное решение: обратились за помощью к Охотникам. — Во дворце ничего живого больше не осталось, подполковник Р’лахарр. Заряды заложены. Так что мы тоже можем уходить. У вас портал был только сюда? — Да, миледи. Я не рискнул брать возвратный. — Правильно сделали. Я здесь тоже не рискну открывать прорыв, поэтому мы с вами сейчас идем до выхода, а там уже можно будет не опасаться безбилетного пассажира. Георгия снова опускает вуаль. Р’лахарр на всякий случай достает оружие. Они молча проходят через мертвые залы дворца, который скоро перестанет существовать. Странное, жуткое, ощущение. За разбитыми парадными дверьми к небу поднимается дым. Силовой купол не дает ему развеется по ветру и он клубится над городом, собирается в тяжелые черные облака. За территорией дворца Георгия протягивает руку своему спутнику и волна тьмы, поднявшаяся от земли, поглощает их обоих. Портал переносит их за санитарную линию, к штабу зачистки. Здесь уже собрались собрались все участвующие в зачистке Охотники. Георгия отпускает руку подполковника, благодарит его, приветствует друзей и здоровается с человеком, именно человеком, в генеральской форме. — Дворец зачищен. Ни живых, ни трупов, — говорит она. — Все вернулись? Генерал Гамильтон кивает. — Вы последняя. — Можно давать команду на уничтожение, — говорит Ахерон. Генерал снова кивает, и тихо говорит что-то адъютанту. Георгия не вслушивается. Она смотрит на силовой купол. Кто-то трогает ее за плечо. Женщина оборачивается. Молодой лейтенанта, квартерон с доминантной кровью ръельвов, протягивает кружку, от которой поднимается пар. Георгия принюхивается: кофе, корица, имбирь, лимон, перец и немного коньяка. Она с благодарностью принимает кружку и делает глоток. По телу разливается тепло. — Минута до вспышки! — Звучит команда. Георгия снова переводит взгляд на силовой купол. Рядом становится Волк. Тяжелые руки Ахерона ложатся на плечи. Чуть дальше ощущается присутствие Рауль, Архангела и Куртавиля. А справа по прежнему скорее ощущается чем видится силуэт невысокого мужчины с военной выправкой. — Жаль, красивый был город, — тихо говорит Ахерон. Ему никто не отвечает. — Начинаю обратный отсчет, — раздается голос генерала Гамильтона. — Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Вспышка! Маленькая световая точка зарождается над городом. А в следующий миг слепящий свет затапливает все пространство под куполом. Люди синхронно прикрывают глаза руками. А когда свет гаснет и можно отнять руки от лица, города уже не нет. На его месте осталась только зеркально-гладкая поверхность из спекшегося в стекло камня. — Вот и все, — тихо, словно про себя, говорит генерал Гамильтон. Георгия почему-то вспоминает, что у него в городе остались дочь и зять. Они и были в секторе, который зачищал Архангел. А вот троим внукам удалось избежать судьбы родителей. Генерал поворачивается к охотникам и отдает честь. Вслед за ним движения повторяют все стоящие вокруг военные. — Господа, Ее Величество и все мы благодарим вас за помощь. Ахерон выходит вперед и протягивает генералу руку. — Горе, постигшее вашу страну, огромно. Примите наши соболезнования. — Благодарю, — Гамильтон пожимает протянутую ладонь. Охотники уходят почти сразу, задержавшись лишь для того, чтобы убедиться, что тварь мертва и больше не представляет угрозы. Вихри прорывов поглощают их, уводя от мертвого и похороненного города под нагретые солнце стены Грады. Усталые, хмурые Охотники расходятся, не говоря друг другу ни слова. Кто-то из них сразу уходит во внешний мир, кто-то остается в замке. Они уничтожили несколько миллионов человек и им предстоит примирится с этим. Зайдя в свои комнаты и сбросив осточертевший плащ, Георгия устало садится в кресло, роняя трость рядом. Сейчас ей особенно остро хочется оказаться на древнем космическом корабле, который, было время, она ненавидела.