***
Седовласый старик отложил бумаги когда дверь за очередным посетителем закрылась. По щелчку пальцев он преобразился, став лет так на сорок моложе. Теперь у него была небольшая козлиная бородка, яркие глаза лучились жизнью, а губы растянулись в неком подобии улыбки. Потянувшись к верхнему ящику стола, мужчина на мгновение замер, как будто раздумывая, но потом всё же решительно открыл его, доставая оттуда книгу в старом переплёте. Она приятно тяжелила руку, её старая обложка, чуть шершавая, приятно щекотала ладонь. Мужчина аккуратно положил вещь на стол и раскрыл на нужной странице. Сначала могло показаться, что на пожелтевшей от времени бумаги ничего нет, но потом… медленно из переплёта начинает вылазить белесый туман, который чётко простирается над листами. «Confiteri» — туман начал приобретать краски и очертания. — Всё смотришь, — рядом достаточно необычно и неожиданно для большинства появилась женщина. Её прекрасное лицо было изуродовано шрамом справа. Он рассекал глаз, бровь, доходил до скулы и обрывался. Волосы были строго забраны в пучок. — Никто не запрещал этого делать. Лучше присоединяйся, дочка, — мужчина похлопал ладонью по рядом появившемуся креслу. Незнакомка неодобрительно покачала головой и всё же села рядом. В тумане уже давно, как в телевизоре, появилось изображение. Рыжеволосая девушка, стоявшая посередине коридора грозно смотрела на молодого человека достаточно привлекательной внешности. Его светло-русые волосы были причёсаны по нынешней моде, наглая ухмылка на смазливой мордашке всё никак не хотела уходить.***
Василиса всё никак не могла отделаться от назойливого одногруппника, который всеми правдами и неправдами пытался добиться от неё согласия стать его девушкой. Смерти это начало порядком надоедать, она даже подумывала забрать его душу и превратить тело в «овощ», но вот беда: отец уже предупредил её один раз, на второй раз при её ослушании последует наказание, и чёрт его знает какое. Поэтому оставалось только терпеть, ну, или побить молодчика. За этими разборками следил уже весь этаж. Молодые люди надёжно закупорили оба выхода из коридора, так что преподаватели никак не могли пробиться в эпицентр данного сборища. В первых рядах посчастливилось стоять друзьям этого молодчика, и ребятам, с которыми Огнева шла. Они, правда, сначала пытались уговорить её не ввязываться в это всё, но девушка чхать хотела и при очередном вопросе этого смазливого идиота резко остановилась. Васильковые глаза внимательно изучали соперника, выискивая незащищённые места. — Ну же, Огнева, — парень произносил слова нарочито громко, чтобы его услышали все присутствующие здесь, — соглашайся. Тем более, кто тебе ещё предложит стать девушкой самого знаменитого парня этого города? — да, стоящая перед Смертью личность была достаточно известной в этих кругах, ведь больше никто не мог похвастаться таким количеством девушек за год. — Слышь, ты, петух неощипанный, катись на все четыре стороны. Ты мне тут парашу свою не задвигай, а то вломить ведь могу. Папка родной не узнает. — А ты, я смотрю, по фене болтаешь? Парни, так эта девка навес золота! — часть коридора тут же взорвалась презрительным смехом. — Ну всё, блатной, допрыгался, — девушка решительно двинувшись к парню без предупреждения заехала тому в живот. Не ожидавший такого поворота событий молодой человек согнулся пополам, и тут же получил ещё один удар, вот только теперь в челюсть. Толпа, наблюдавшая за этим, одобрительно загудела. Дружки парня хотели было выйти вперёд и навалять упрямой девчонке, но их задержали задние ряды. — Ты, скотина такая, знай, что я знаю куда бить, чтобы было больно, — Василиса резко его выпрямила, схватив за грудки, — а насчёт парня ты не прав. Он у меня уже есть, — эта неожиданная мысль мелькнула настолько быстро в мозгу, что Огнева уцепилась за неё неосознанно, поступая совершенно необдуманно. — Он у меня есть, — тихо прошипела рыжеволосая на ухо имбецилу стоящему перед ней. — Да? И кто же этот «счастливчик»? — серые глаза смотрели на девушку с нескрываемой злобой, ненавистью, но в то же время в них до такой степени читалось желание владеть этой особой, что остальные чувства никак не могли загасить это пламя. — А вот это… тебя уже не касается, — Василиса отпустила парня, чуть толкнув того в грудь. — Значит никого нет, — ответил он, трогая челюсть, проверяя на месте ли она. В голове сверкнул план до одури человеческий, но, наверное, чтобы тебе поверили, нужно чтобы ты действовал как человек. Она уже почти дошла до «своих», когда эти слова ударили в спину, а тут ещё голубоглазый парень стоял напротив. Просто сейчас он стал тем самым спасительным кругом. Девушка даже не задумывалась, подошла быстро и уверенно, но затем чуть помедлила, хотя всё равно сделала то, что хотела. Приподнявшись на носочках и довольно неловко положив ладони на щёки и скулы Драгоция, мягко поцеловала. Фэш… он в глубине души ждал нечто подобного, хотел этого, желал такой развязки событий, поэтому без зазрения совести одной рукой обхватил её за талию, а второй распустив тугой хвост рыжих волос, запустил в них руку. То, что испытывали оба невозможно было описать одним словом. Эйфория? Да, она здесь была, тут была и заветная радость, а также счастье от этого поцелуя. Драгоций, стараясь запомнить этот момент, прижал к себе девушку ещё сильнее, боясь что кто-то отнимет, заберёт, сломает её в конце концов. Он осторожно сминал её губы, стараясь не навредить и не перейти те рамки, которые изначально выставила она сама. Василиса, поступившая так из чистого расчета, вдруг неожиданно для себя самой поняла, что не хочет отрываться от него. Зачем надо было это делать вообще? Вот он стоит, та душа, которую она сама когда-то создала и поэтому теперь не могла его бросить. Та светлая частичка, которая тянулась к ней, к непроглядному мраку, которая видела в ней несуществующий свет. Девушка и сама не заметила, когда её руки перекочевали в его волосы и зарылись в этих тёмных кудряшках. Безусловно, им обоим было приятно и как не хотелось отрываться друг от друга, но демон побери эту треклятую физиологию! Драгоций оторвался первым, шумно дыша. Его некогда чистые голубые глаза были затуманены тем самым счастьем, доставленным столь неожиданным поцелуем. Толпа не просто одобрительно загудела, а начала подбадривать, послышался свист и чьи-то крики. Некоторые из девушек, которые давно строили глазки Драгоцию, теперь зло смотрели на рыжеволосую. Но та сейчас даже ухом не повела. Спустя столько времени… ей неожиданно стало неуютно под взглядом стольких глаз, но больше всего, сейчас она чувствовала смущение. Схватив парня за руку, Василиса стала пробираться сквозь толпу. Хотелось найти укромное место и поговорить, но народ мешался. От досады Смерть закусила губу, пришлось даже чуть-чуть прикрикнуть, чтобы толпа разошлась в стороны. После этого она буквально кинулась бежать. Сейчас на уме было лишь одно спокойное место — библиотека. Хвала чертям она находилась не так далеко, так что спустя несколько минут они уже стояли среди стеллажей. Он старался отдышаться, а она прятала своё красное от смущения лицо среди распущенных волос. Парень смотрел на неё и всё его нутро понимало, что сейчас произойдёт. Сознание прекрасно рисовало перед ним эту картину, как она разворачивается к нему и говорит, что это был просто… такой момент и им следует его больше не вспоминать… забыть… — Василиса… я… — Ты же всё прекрасно понимаешь. Прости, — как такое могло произойти? Когда она в последний раз просила прощения перед кем-либо? А было ли это вообще? — Просто пойми, что…. — Что я или ты не можем быть вместе, — его голубые глаза чуть потемнели от обиды и печали. Василиса заглянула к нему в душу. Маленький огонек сейчас ярко мерцал. Значит, для этого человека сейчас настанет судьбоносная точка. Девушка чуть скривилась, — знаешь, когда я тебя там встретил… под плакатом, то испытал к тебе симпатию и захотел увидеться вновь. Меня как будто тянуло к тебе, и знаешь какого было моё изумление, когда я наткнулся на тебя взглядом в аудитории? Я был безмерно счастлив, и вот по истечению нескольких месяцев и не заметил как безнадежно влюбился… в тебя. — Фэш, — стальной голос, не терпящий возражений прозвучал в тишине, но кто бы знал как его трудно удерживать, — ты не знаешь кто я. И именно поэтому… ты не можешь находиться рядом со мной. Я прекрасно понимаю, что тебя ко мне тянет. Будь я человеком, то… тогда было бы возможно, но… — Но Маар и Захарра же любят друг друга! — Потому что они ангелы, а я нет! Они — чёртовы белокрылые, а я — сущность, несущая смерть по всей планете вот уже не одну сотню лет! — насколько ей было больно от этих слов… всё внутри разрывало от этой правды, сказанной в лицо ему. Как же она надеялась, что он сможет прожить хоть одну нормальную жизнь, но видно нет, всегда будут возникать трудности и препятствия из-за её грёбанной ошибки. Как-то разом в глазах Фэша переменились все эмоции. Теперь они пробегали в них с такой скоростью, что невозможно было уследить, но дольше всех задержалась одна, естественная в данной ситуации — страх. — Видишь, — теперь это уже был не срывающийся на крик голос, а тихий и жалостливый шёпот, — ты меня боишься, так о чём может быть разговор. — Маленькая руна, скрывающая их от всех глаз, ушей и поисковых магий, начертанная на внутренней стороне находящегося рядом стола, коротко мигнула и грозилась потухнуть. — Я… мне… — Давай, ну же… беги, спасай свою жизнь, — по щекам побежали солёные дорожки слез. Она притронулась к ним кончиками пальцев, стало тошно, казалось, что сейчас все внутренности наружу полезут. Стащив со спины сумку, Огнева запустила трясущуюся руку в боковой карман. На ладони теперь покоилась сфера. Внутри происходила настоящая буря. Чёрный дым с проблесками молний клубился внизу, стараясь всеми силами стать меньше и не касаться того, что было наверху. — Что ты делаешь со мной, Драгоций? — этот вопрос вырвался с губ непроизвольно, руки затряслись ещё больше и маленький шарик полетел вниз, в то время, как его хозяйка старалась хоть на что-то опереться. Фэш, кинувшись вниз, успел подхватить, как ему казалось, игрушку у самого пола, чем вызвал ещё больший сумбур внутри стекла. — Это… ты? Мне Захарра рассказывала, — начал он. На столе находилось несколько казённых подставок для книг, в одну из них парень поставил шарик, который не должен был теперь укатиться. Василиса смотрела на него своими большими заплаканными глазами. Что с ней сделал этот смертный? Как так легко он смог сломать, то что тысячелетиями держалось в ней? От этого становилось настолько плохо, что… хотелось покончить со своим существованием самоубийством, просто разбив стеклянную побрякушку. — Василиса… мне всё равно кто ты, — решительно произнёс парень, сделав шаг к девушке, — и мне всё равно, что последует за проявлением моих чувств, но знай, что я хочу быть рядом с тобой. — Да ты хоть понимаешь, кто ты такой из-за меня?! Что ты просто мой неудавшийся эксперимент! — слова ранят, причём очень больно, но если вы любите, то должны уметь залечивать такие раны и не обращать внимание. — Даже если так, я всё равно… хочу быть рядом с тобой, потому что… влюблён в тебя. — Всё ты врешь, Драгоций, — он сделал ещё несколько шагов к ней. Будто в защитном жесте Огнева закрыла лицо руками. Воспользовавшись этим, Фэш подошёл вплотную и крепко обнял, зарываясь носом в волосы девушки, которые ярким каскадом спускались вниз. — Что ты делаешь со мной, Фэшиар Драгоций? — тихо произнесла Огнева, но постепенно начала успокаиваться. Спустя более четырнадцати тысяч лет она, наконец, почувствовала то чувство, которое, казалось, было безнадёжно утеряно, когда в её арсенале появилась коса. — Слышишь, везде за тобой пойду, всегда буду рядом. — Не сможешь, ты не бессмертный, а твою душу я не хочу забирать в Преисподнюю. Тебе там не место. — Значит, нам остается наслаждаться нынешними мгновениями, — Василиса упиралась ему носом в ключицу, всё-таки она была на голову ниже его. Его аромат дурманил разум, заставлял успокоиться и, казалось, что все внутренности теперь не спешили выйти наружу. — Что же ты всё-таки сделал со мной, Драгоций? — Просто полюбил. — Чёртов идиот, — она смогла успокоиться полностью. Подняв голову, девушка встретилась с взглядом ярких голубых глаз. Он улыбался, понимая, что выиграл эту битву, а она впервые по-настоящему проиграла, потому что в ней начала просыпаться человечность.***
Мужчина, наблюдавший за этим всем, радостно потер руки. — Ну, наконец-то! — Думаешь, получится? — женщина же не была настолько рада развернувшимся перед ними событиями. — Дорогая, ты всё прекрасно видела сама. Можно сообщить Белке, чтобы она прекращала свои поиски. Василиса сама нашла его, а точнее, сотворила, — мужчина закрыл книгу и убрал во всё тот же ящик стола.